Космическое семейство Стоун (История будущего VII)

Тот мигом свернулся в шар. - Видите? Как и все живое на Марсе, при плохой погоде он сворачивается. Выживает в любых условиях. Анджело хотел было рассказать еще об одной особенности рассчитанного на выживание зверька, но решил, что момент неподходящий. - Ну как? Берите, уступлю недорого. Кастор решил, что Лоуэллу плоский кот понравится, - и потом, этот расход вполне оправдан в целях завоевания расположения партнера. - Сколько? Анджело помедлил, прикидывая, как бы не прогадать - плоский кот на Марсе стоил примерно столько же, сколько обычный котенок на миссурийской ферме. С другой стороны, мальчишки, должно быть, богатые - иначе бы тут не оказались. Видно, деньги им жгут карман. А дела с некоторых пор идут скверно. - Полтора фунта, - твердо сказал он. Кастор был удивлен такой низкой ценой. - Многовато что-то, - автоматически сказал он. - Он вас полюбил, - пожал плечами Анджело. - Ну, скажем, фунт? Кастор снова удивился быстроте и размеру скидки. - Не знаю, право, - промямлил он. - Ну - минус десять процентов при расчете наличными. Краем глаза Кастор видел, что Поллукс закончил осмотр загородки с велосипедами и идет обратно, поэтому решил расчистить территорию и завоевать это самое расположение, прежде чем Поллукс перейдет к делу. - По рукам. - Он выудил фунтовую бумажку, поручил сдачу и взял плоского кота на руки. - Иди к папе, Мохнатые Штаны. Мохнатые Штаны прижался к "папе" и замурлыкал. - Это еще что? - уставился на марсианского зверя Поллукс. - Знакомься с новым членом семьи. Мы только что купили плоского кота. - Мы? - Поллукс хотел было заявить, что он к этой глупости отношения не имеет, но вовремя перехватил взгляд Кастора. - Что-то у вас цены не обозначены, мистер Анджело? - Верно, - кивнул продавец, - "песчаные крысы" любят поторговаться, и мы идем им навстречу. В итоге мы все равно приходим к той цене, которая стоит в накладной. Они это знают, и мы это знаем, но торг - часть светской жизни старателя, а у него ее и так немного. - Вон тот, "Рейли", спецмодель, сколько стоит? Поллукс выбрал "Рейли", потому что почти такой же велосипед отец забрал для капитана Ванденберга, уходя на карантин. - Хотите купить? Кастор качнул головой на одну шестнадцатую дюйма, Поллукс ответил: Да нет, просто прицениваюсь. Мне он ни к чему, мы скоро улетаем в сторону Солнца. - Ну, поскольку постоянных покупателей не видно, я вам скажу. Он стоит триста семьдесят пять фунтов и это твердая цена! - Ого! Дороговато. - Дешевле не найдете. Смотрите, какой красавец. Попробуйте поищите в других магазинах. - Мистер Анджело, - осторожно сказал Кастор, - а если я вам предложу такой же, подержанный, но отремонтированный и с виду как новый, за половину этой цены? - Я скажу, что вы не в своем уме. - Я серьезно. Мне надо продать велосипед. Вам или кому-то еще - мне все равно. Стоять с ним на улице я не хочу, на то есть магазины. - Мм... значит; вы не за сувенирами пришли? - Нет, сэр. - Если б вы пришли ко мне с этим месяца четыре назад и дело бы оказалось стоящим, я бы за него ухватился. А теперь - нет. - Почему? Я вам хороший велик предлагаю. И дешево. - Обсуждать не будем. - Анджело погладил плоского кота на руках у Кастора. - А впрочем, черт - почему бы и не сказать. Пошли. Он повел близнецов через дверь за прилавком, мимо полок, забитых товарами, на задний двор. И махнул рукой в сторону стеллажей с товаром, знакомым братьям до боли. - Ведали? Подержанные велосипеды. Этот склад, что позади, ими битком набит, поэтому эти приходится держать во дворе. Кастор постарался скрыть удивление и разочарование. - Ваши велосипеды, - сказал он. - все изношены и исцарапаны. А у меня они как новые и работать будут как новые, и я могу их продать дешевле вашего, намного дешевле. Может, хоть посмотрите? - Признаться, братец, я не распознал в тебе оптовика. Однако у меня для вас плохие новости. Вы не продадите велосипед мне, не продадите моим конкурентам, никому не продадите. - Почему? - Потому, что покупателей на них нет. - Как? - Вы не слыхали об Аллилуйском узле? Не видите разве, что в магазине нет покупателей? Три четверти марсианских "песчаных крыс" заявились в город, но не за покупками - о велосипедах и говорить нечего. Все повалили на астероиды - нанимают корабли и летят. Вот откуда у меня подержанные велики - пришлось взять их в заклад, и вот почему вам не удастся продать свои. Очень жаль - я бы с вами с удовольствием сговорился. Близнецы слышали об астероидах - новость об открытии на узле Аллилуйя одновременно урана и графита они узнали еще в космосе. Но это вызвало у них только отвлеченный интерес - ведь астероиды больше не входили в их планы. - Двое моих братьев уже отправились туда, - продолжал Анджело, я бы и сам не прочь, да вот магазин на мне. Мне бы закрыться и переделать его в лавку для туристов, да надо избавиться от нынешнего товара. Вот такие дела. Близнецы удалились из магазина, как только позволило приличие. - Велосипед не хочешь купить, лопух? - спросил Поллукс. - Спасибо, у меня уже есть. Плоского кота не хочешь купить? - Не очень. Слушай, пошли в порт. Если будет туристский рейс - может, удастся всучить его другому лопуху. Может, сможем даже заработать на плоских котах. - Нет. Мохнатые Штаны для Вундера, это решено. Но все равно пошли: может, наши велики уже прибыли. - Кому они нужны-то? - Мне. Даже если их нельзя продать, можно хоть взять пару и ездить на них. Ноги болят. Их багаж еще не прибыл с Фобоса, но ожидался примерно через час. Близнецы зашли в "Обеды старого Юга. Содовый родник" напротив зала приема пассажиров. Они попивали содовую, гладили Мохнатые Штаны и размышляли над своей неудачей. - Меня не столько деньги волнуют... - начал Кастор. - А меня как раз они. - Ну, меня тоже, но главное - как посмеется отец, когда узнает. И что он скажет. - Не говоря уж о Хейзел. - Да, Хейзел. Юнец, нам обязательно надо на чем-нибудь заработать до того, как мы им скажем. - На чем? Капитала-то нет. И отец не дал бы нам больше ни гроша из наших денег, будь он даже тут, но его нет. - Значит, надо заработать без капитала. - Так больших денег не наживешь. - Вон как Хейзел загребает кредитки - без всякого капитала. - Уж не хочешь ли ты, чтобы мы писали сценарий телесериала? - ужаснулся Поллукс. - Нет, конечно. У нас его никто и не возьмет. Но способ должен быть. Думай. После мрачной паузы Поллукс сказал: - Дедуля, ты не обратил внимания - в приемном зале висело объявление: в следующем месяце будет чемпионат Марса по шахматам. - Нет. А что? - Тут на шахматистов делают ставки - все равно что на Земле на лошадей. - Не люблю ставить. Проиграть можно. - А если мы заявим Вундера? - С ума сошел? Вундер - против лучших мастеров Марса? - А что? Хейзел была чемпионкой Луны, а Вундер все время ее обыгрывает. - Ты же знаешь почему. Он читает ее мысли. - О чем я и говорю. - Это нечестно, юнец, - покачал головой Кастор. - С каких это пор принят закон против телепатии? - Все равно - мы не знаем точно, читает он ее мысли или нет. И сможет ли читать мысли посторонних людей. А на хорошую ставку у нас нет денег. Да еще и проиграем. Нет. - Ладно, это была просто версия. Послушаем твою. - Ничего не лезет в голову. - Пойдем посмотрим, может наши велики пришли. Тогда устроим себе отдых и поедем смотреть город. За те деньги, что мы в них вложили, можем и покататься. - Кастор встал. Поллукс остался сидеть, уставившись в свой стакан. - Пошли, - поторопил его Кастор. - Сядь, дедуля. У меня, кажется, идея. - Не спугни. - Тихо. Вот мы с тобой, дедуля, только что прибыли сюда, собрались на экскурсию - и сразу вспомнили про велосипеды. А почему бы не предложить их туристам - не бесплатно, конечно? - Да? - Кастор обдумал идею. - Тут, наверно, есть какая-то загвоздка, не то этим кто-нибудь занеся бы задолго до нас. - Не обязательно. Туристскую визу на Марс стало возможно получить всего несколько лет назад. Или становись колонистом, или не лезь на Марс. По-моему, никому еще не приходило в голову ввозить велосипеды для туристов. Велосипеды стоят дорого, и их поставляли только для старателей для дела, потому что "песчаная крыса" на велосипеде может покрыть в четыре-пять раз больше, чем пешком. Спорю, никто еще не додумался поставлять сюда велосипеды для отдыха. - Ну и как ты это себе представляешь? Нарисуем вывеску, станем под ней и будем кричать: "Велосипеды! Возьмите велосипед! Туристу на Марсе без велосипеда не обойтись!"? - В крайнем случае. - Поллукс подумал. - Но можно и по-другому. Можно попробовать продать их еще кому-нибудь, кто способен организовать это дело. Мы ведь даже место для своей базы проката снять не сможем. - Во всей теории есть одно слабое место. Мы обращаемся к такому человеку, а он? Он у нас не покупает, а едет к Тони Анджело и закупает его велосипеды по более низкой цене. - Ты думай головой, дедуля. Анджело и другие торговцы не станут давать свои велосипеды напрокат - они им слишком дорого стоили. А туристы не станут брать тот хлам, что лежит у Анджело на складе. У них отпускное настроение - им хочется чего-нибудь новенького, веселенького и блестящего. Имей в виду - для проката наши велики не просто "как новые", а по-настоящему новые. Всякий, кто берет вещь напрокат, знает, что ею уже пользовались, и доволен, если она выглядит новой. - Ладно, убедил. - Кастор снова встал. - Теперь посмотрим, удастся ли уговорить кого-нибудь. Выбирай жертву. - Садись, куда спешить? Может, наш благодетель здесь, под одной с нами крышей. - Чего? - Что первым делом видит турист, выходя из здания порта? "Обеды старого Юга". А пункт-проката надо устроить как раз перед рестораном. - Давай поищем хозяина. ...Джо Паппалопулис был на кухне и вышел к ним, вытирая руки о передник. - В чем дело, ребята? "Сода" не понравилась? - Нет, "сода" отличная! Послушайте, мистер Паппалопулис, вы не можете уделить нам несколько минут? - Зовите меня Поппа, не то надорветесь. Конечно, могу. - Спасибо. Я Кас Стоун, а это мой брат Пол. Мы живем на Луне, а сюда прибыли с грузом, который может представлять для вас интерес. - Импортные продукты? Я ими мало пользуюсь - только кофе да специями. - Нет-нет, не продукты. Не хотели бы вы добавить к своему ресторанному бизнесу еще одно направление? Доход увеличится вдвое, а потратиться придется только раз. Хозяин взял нож и стал чистить ногти. - Говори, я слушаю. Разговор продолжил Поллукс, изложив детали своего плана с заразительным энтузиазмом. Паппалопулис время от времени поднимал на него глаза, но ничего не отвечал. Когда Поллукс начал выдыхаться, подхватил Кастор: - И не только сдавать машины на час, на день или на неделю - вы будете устраивать экскурсионные туры и брать за них дополнительную плату. - Гидам вы жалованье платить не будете - это они будут вам платить за концессию, а вы им - процент от сбора за экскурсию. - И они тоже будут брать у вас велосипеды напрокат. - Никаких накладных расходов - у вас и так лучшее место во всем городе. Просто будете выходить каждый раз, когда приходит челнок, или платить кому-нибудь из гидов комиссионные, чтобы он последил за стоянкой в перерывах. - А лучше всего - долгосрочный контракт. Турист хочет взять велосипед на день, а вы ему объясняете, насколько дешевле будет взять его на весь срок пребывания - и велосипед у вас окупится за один сезон. Своих денег вы больше не будете тратить. Ресторанщик отложил нож и сказал: - Тони Анджело - хороший бизнесмен. Почему бы мне не купить подержанные велосипеды у него, да подешевле? Кастор принял вызов. - А вы посмотрите на его велосипеды. Они же все побитые, шины изношены. И мы готовы отпустить свой товар дешевле, чем он, - при том, что велосипеды у нас лучше. - Какую цену он бы ни назвал? - Реальную цену, не взятую с потолка. Если цена будет действительно низкой, мы сами купим его велосипеды. - Поллукс предостерегающе посмотрел на брата, но тот гнул свое: - Мы назначаем цену ниже любой разумной цены, которую назначит он, при лучшем качестве товара. Пойдемте посмотрим его велосипеды. Велосипеды, которые приходят из пустыни, я видел. - Паппалопулис встал. Пойдемте ваши посмотрим. - Может, они еще не пришли... Но они пришли. Джо Поппа осмотрел велосипеды с непроницаемым лицом, но близнецы в душе порадовались, что не пожалели на них времени - такие они были красивые, свежевыкрашенные, в нарядных полосках, сверкающие полировкой и переводными картинками. Кастор выбрал три машины, которые, как он знал, были в отменном состоянии. - Может, покатаемся? Мне тоже хочется совершить экскурсию бесплатно. - А что? - в первый раз улыбнулся Паппалопулис. Они проехались вдоль канала на север до самой атомной станции, потом обогнули город и вернулись по бульвару Кларка к зданию порта и ресторану. Когда они остановились и вернули велосипеды в общую груду, Кастор подал Поллуксу знак, и настало выжидательное молчание. Помолчав, хозяин ресторана сказал: - Хорошо прокатились, ребята. Спасибо. - Пожалуйста, не стоит. Поппа посмотрел на велосипеды. - Сколько за них? Кастор назвал цену. Паппалопулис печально покачал головой. - Это большие деньги. Не успел Поллукс сбавить цену. Кастор сказал: - Смотрите, как вам лучше. Мы могли бы тоже войти в дело, но подумали, что вы предпочитаете, чтобы велосипеды были ваши. Давайте станем компаньонами: вы организуете дело, а мы предоставляем велосипеды. Поделим поровну валовую прибыль, а накладные расходы - ваши. Это будет честно? Паппалопулис погладил плоского кота. - С компаньонами одни недоразумения, - сказал он задумчиво. Смотрите, как вам удобнее. Скидка пять процентов при расчете наличными. Паппалопулис извлек пачку денег, которой могла бы подавиться венерианская песчаная свинья среднего размера. - Я беру их. Вторую половину дня близнецы гуляли по городу пешком и присматривали подарки для прочих Стоунов. Возвращаясь домой, они снова прошли мимо порта и ресторана Поппы. На вывеске теперь значилось: ОБЕДЫ СТАРОГО ЮГА И ТУРИСТИЧЕСКОЕ БЮРО: Содовая. Сувениры. Сладости. Экскурсионные туры. ПРОКАТ ВЕЛОСИПЕДОВ: К вашим услугам гиды. Посетите древние руины Mapca! - Быстро действует мужик, - заметил Поллукс. - Может, тебе все же стоило настоять на партнерстве. - Не жадничай. Прибыль мы получили, так или нет? - А что я говорил? Ну, пошли отнесем Мохнатые Штаны Вундеру.
      Глава 13 CAVEAT VENDOR
      Перефразированное обращение римского сената "Будьте бдительны, консулы"." Мохнатые Штаны не имел у Лоуэлла легкого успеха. - Где у него ноги? - сумрачно спросил ребенок. Если он марсианин, у него должно быть три ноги. - Есть такие марсиане, у которых вообще нет ног, сказал Кастор. - Докажи! - У него же нет ног - вот тебе и доказательство. Мид взяла Мохнатые Штаны на руки - он тут же завел свой мотор, и Лоуэлл потребовал его себе. Мид отдала и сказала: - Не могу понять, почему у такого беззащитного существа такая яркая окраска. - А ты подумай, кисонька, - ответила Хейзел. - Положи его на песок в пустыне, отойди на десять ярдов, и ты его не найдешь. Неплохая мысль, кстати. - Нет! - сказал Лоуэлл. - Что "нет", милый? - Нельзя, чтобы Мохнатые Штаны потерялся. Он мой. Мальчик прижал плоского кота к себе и ушел, напевая ему колыбельную. Может, у Мохнатых Штанов и не было ног, зато он умел приобретать друзей: тот, кто брал его на руки, ни за что не хотел отпускать. Уж очень приятно было гладить его по шерстке. Хейзел попыталась проанализировать это явление, но не смогла. Никто не знал, когда отменят карантин на "Боге войны". Поэтому Мид очень удивилась, вернувшись как-то утром в "Каса Маньяна" и застав в большой комнате отца. - Папа! - завопила она, бросаясь к нему. - Ты когда прилетел? - Только что. - И мама с тобой? - Да. Она в освежалке. Лоуэлл стоял на пороге, бесстрастно наблюдая за ними. Роджер высвободился из объятий дочери и сказал: - Доброе утро, Вундер. - Доброе утро, папа. Это Мохнатые Штаны. Он марсианин. А еще он плоский кот. - Очень приятно, Мохнатые Штаны. Плоский кот, говоришь? - Да. - Прекрасно, только он больше смахивает на парик. Вышла доктор Стоун и подверглась столь же бурному приему со стороны Мид. Лоуэлл позволил ей себя поцеловать и сказал: - Мама, это Мохнатые Штаны, Поздоровайся с ним. - Здравствуй, Мохнатые Штаны. Мид, а где братья? И бабушка? - Я того и боялась, что вы попадете прямо в самую заваруху, - огорчилась Мид. Близнецы опять в тюрьме. - О нет, только не это! - простонал Роджер Стоун. - Эдит, надо было нам остаться на Фобосе. - Да, дорогой. - Что ж, будем мужественны. В чем их обвиняют на этот раз, Мид? Мошенничество и намеренное нарушение таможенных правил. - Это уже лучше. В предпоследний раз, если помнишь, их обвиняли в экспериментах с ядерной энергией в пределах города и без дозволения властей. Но почему они не вышли под залог? Или есть еще что-то похуже, просто ты не говоришь? - Нет, просто суд арестовал их банковский счет, а Хейзел не захотела за них платить. Говорит, они будут там целее. - Молодец Хейэел! - Папа, если мы поторопимся, то успеем попасть на заседание суда. Я вам все расскажу по дороге. Обвинение в мошенничестве исходило от мистера Паппалопулиса, а вторая часть обвинения - непосредственно от правительства планеты. Марс, будучи развивающимся государством, которое только переходило на самообеспечение и лишь недавно провозгласило свой суверенитет, придерживался строгой политики протекционизма. Большинство товаров Марс вынужден был ввозить и мало что мог предложить на экспорт, что не было бы дешевле на Земле. Поэтому все его экономические законы и правила были направлены на погашение своего хронического дефицита. Изделия, не производимые на Марсе, но необходимые для его экономики, налогом не облагались; предметы роскоши облагались очень высокой пошлиной; изделия, производимые на Марсе, защищались эмбарго от инопланетной конкуренции. Велосипеды Комиссия по импорту классифицировала как изделия, свободные от налога, поскольку они были необходимы для изыскательских работ, - но велосипеды, используемые для туризма, подпадали под категорию "предметы роскоши". Таможенные власти проследили за судьбой груза "Перекати-Стоуна". - Их, конечно, кто-то навел, - продолжала Мид, - но мистер Анджело клянется, что не он, и я ему верю. Он славный. - С этим все ясно. А как насчет мошенничества? - А, это! Велосипеды сразу же конфисковали в счет неуплаты налогов и штрафа, после чего их новый владелец дал показания, обвинив близнецов в мошенничестве. Еще он предъявил им иск, но, кажется, Хейзел это уладила. Мистер Поппа говорит, что хочет только вернуть велосипеды - он теряет деньги, а против ребят он ничего не имеет. - Я бы на его месте имел, - мрачно ответил Роджер. - Я с этих мальчишек шкуру сдеру тупым ножом. А почему Хейзел думает, что сможет уладить дело с мистером Поппа - или как его там? Вот что я хотел бы знать. - Она добилась, что суд постановил вернуть мистеру Поппа велосипеды на время слушания дела, а она обязалась внести залог. Поэтому мистер Поппа снял обвинение в мошенничестве, но не отказывается от иска о возмещении ущерба. - Хмм... мой банковский счет чувствует себя уже лучше. Что ж, дорогая, придется пойти и заняться этим делом. Кажется, тут нет ничего такого, что не помогла бы уладить толстая чековая книжка. - Да, дорогой. - Напомни, чтобы я купил тут орегонские сапоги, когда соберемся домой. Мид, каков размер налога? - Сорок процентов. - Это еще ничего. Может, их прибыль его покроет. - Но это еще не все, папа. Сорок процентов, да сорок процентов штрафа, да конфискация, велосипедов... - Да еще две недели у позорного столба, надеюсь? - Папа. не делай ничего сгоряча. Их защиту ведет Хейзел. - С каких это пор ей разрешено выступать в суде? - Не знаю, но с этим, кажется, все в порядке. Она, например, добилась того постановления. - Дорогой, - сказала доктор Стоун, - может быть, взять мальчикам настоящего адвоката? Твоя мать - замечательный человек, но она иногда бывает чуточку запальчивой. - Если ты хочешь сказать, что она ненормальная, как скошенная орбита, то я с тобой согласен. И тем не менее я ставлю на Хейзел. Пусть она ведет дело. Авось сбережет мой карман. - Как скажешь, дорогой. ...Они пробрались на задние места в зале суда, который раньше, кажется, был церковью. Хейзел вела разговор с судьей. Она видела, как вошли все трое, но сделала вид, что не узнает их. Близнецы, очень удрученные, сидели рядом с судьей. Они узнали родителей, но по примеру Хейзел не подали виду. - С позволения суда, - говорила Хейзел, - я здесь иностранка. Я не искушена в ваших законах и не посвящена в ваши обычаи. Если я ошибусь, заранее прошу суд извинить меня и вернуть на правильный путь. - Мы ведь уже обсуждали это утром, - откинувшись на спинку кресла, сказал судья. - Разумеется, судья, но это хорошо звучит в записи. - Хотите, чтобы я вернулся к этому? - О нет! Мы решим дело прямо сейчас - так я чувствую. - Я бы не стал полагаться на чувства. Я говорил вам утром, что проконсультирую вас относительно законов, если возникнет необходимость. Что касается судейских формальностей, то у нас здесь молодая страна. Я еще помню времена, когда, если кто-нибудь совершал проступок, вызвавший общее неодобрение, просто созывали городское собрание и подсчитывали поднятые руки - и уверен, правосудие срабатывало не хуже, чем при любом другом порядке. Времена переменились, но не думаю, чтобы наш суд слишком стеснял себя этикетом. Продолжайте. - Благодарю вас, судья. Этот молодой человек, - она ткнула большим пальцем в сторону обвинителя, - хотел заставить суд поверить в то, что мои мальчики состряпали злодейский план с целью лишения граждан этой страны их законного дохода. Я это отрицаю. Затем он уверяет, что мальчики, составив этот макиавеллиев заговор, привели его в исполнение и безнаказанно скрылись, однако их настигла неспешная, но неотвратимая рука правосудия. Это тоже сплошной вздор. - Минутку. Кажется, утром вы признавали факты обвинения? - Я признала, что мои мальчики не уплатили налог за велосипеды. А не уплатили они потому, что никто с них его не требовал. - Я понял вашу позицию. Вам придется обосновать ее и подтвердить позднее свидетельскими показаниями. Как видно, наше дело затянется. - Не обязательно, если мы все скажем правду и посрамим дьявола. - Хейзел помолчала. - Уорбертон... Уорбертон... ваша фамилия Уорбертон, судья? Родственников на Луне нет? Судья расправил плечи. - Я потомственный гражданин вольного штата, - гордо сказал он. Оскар Уорбертон был моим дедом. - Точно! - сказала Хейзел. - Меня это мучило все утро, но колесики никак не зацеплялись, пока я только что не увидела вас в профиль. Я хорошо знала вашего дедушку, я ведь тоже "отец-основатель". - Как так? В списке не было никаких Стоунов. - Хейзел Мид Стоун. - Вы Хейзел Мид? Да не может быть - вы же умерли! - Посмотрите хорошенько, судья. Я Хейзел Мид. - К'Раат милосердный! Извините, мэм. Нам нужно будет поговорить, когда все это кончится. - Судья выпрямился. - Я надеюсь, вы понимаете, что это никоим образом не влияет на ход судебного процесса? - Естественно! Но признаюсь, мне все-таки стало легче, когда я узнала, кто ведет дело. Ваш дедушка был справедливый человек. - Спасибо. Итак, мы продолжаем? Молодой обвинитель встал. - С позволения суда!.. - Чего "с позволения суда"? - Мы считаем это совершенно недопустимым. Мы считаем, что в данном случае единственный выход для суда - заявить О своем отводе. Мы считаем... - Брось ты это "мы", Герберт. Ты не издатель и не августейшая особа. Возражение отклоняется. Ты не хуже меня знаешь, что судья Бонелли заболел. Я не собираюсь нарушать порядок сессии из-за какой-то ложной теории, по которой я не могу сосчитать, сколько будет дважды два. - Он посмотрел на часы. - Собственно говоря, если никто из вас не в состоянии представить новые факты - факты, а не теории, - я могу констатировать, что вы оба ссылаетесь на те же самые факты. Есть возражения? - У меня нет, судья. - Нет возражений, - устало сказал обвинитель. - Можете продолжать, мэм. Думаю, мы сможем закруглиться минут через десять, если вы оба будете придерживаться сути дела. Послушаем вашу версию. - Да, ваша честь. Сначала я попрошу вас взглянуть на этих двух невинных юношей, и вы поймете, что они не могли совершить ничего преступного. Кастор и Поллукс сделали героическое усилие, чтобы соответствовать характеристике, но это им не очень то удалось. Судья Уорбертон посмотрел на них и поскреб подбородок. - Это только утверждение, мэм. Не вижу здесь перспективы. - Тогда забудьте о нем. Это пара сорванцов, и для меня они - чистое наказание. Но на этот раз они не сделали ничего плохого и заслуживают благодарности от вашей торговой палаты и от граждан Марсианской республики. - Первая часть похожа на правду. Вторая лежит за пределами юрисдикции этого суда. - А вот увидим. Надо выяснить, является ли велосипед орудием труда или предметом роскоши. Верно? - Верно. Все дело в том, как был использован импортированный товар. Наша тарифная таблица в этом отношении проявляет гибкость. Желаете, чтобы я сослался на сходные случаи? - О, не трудитесь! Роджер посмотрел на мать. - Хейзел, похоже, что товар был использован для туризма, что подзащитные знали об этом, что они даже сами предложили использовать товар таким образом и построили на этом свои торговые переговоры, не удосужившись уведомить покупателя о таможенном статусе упомянутого товара. Правильно? - Верно до девяти десятичных знаков, судья. - Я что-то не улавливаю суть вашей версии. Вы, конечно, не согласны с тем, что туризм - это роскошь? - Роскошь и есть! - Мадам, по-моему, вы действуете не на пользу своим внукам. Если вы возьмете назад свое заявление, суд удалится на совещание. - А вы спросите у них, судья. - Я так и намеревался поступить. - Он вопрошающе посмотрел на близнецов. - Вы довольны вашей защитой? Кастор, переглянувшись с Поллуксом, быстро ответил: - Мы так же недоумеваем, как и вы, сэр, но мы полагаемся на бабушку. - Что ж, отдаю должное вашему мужеству. Продолжайте, мэм. - Мы сошлись на том, что туризм - это роскошь. Но роскошь - понятие относительное. Роскошь для кого? Жареный молочный поросенок - это роскошь для нас с вами... - Уж конечно. Ни разу не пробовал его на этой планете. - ...но безвременная смерть для поросенка. Могу ли я дать юридическую оценку отрасли, называемой "невидимым экспортом Марса"? - Индустрии туризма? Разумеется, если это необходимо для вашей версии. - Протестую! - Погоди протестовать, Герберт: посмотрим, какая тут связь. Продолжайте. - Выясним, кто же кушает этого поросенка. Ваши тарифные правила, как уже объяснялось, направлены на то, чтобы граждане республики не тратили ценную иностранную валюту на ненужные прихоти. У вас существует дефицит бюджета... - К сожалению, это так. И мы не намерены его увеличивать. - Вот к этому я и веду. Кто платит по счету? Вы занимаетесь туризмом? Или он? - она указала на обвинителя. - Черта с два! Вы и так уже все видели. А я вот - турист. С неделю назад я взяла напрокат велосипед и тем помогла уменьшить ваш дефицит. Ваша честь, мы утверждаем, что прокат велосипедов туристам, хотя он и является для последних роскошью, есть производственная статья экспорта к несомненному благу всех граждан республики. Следовательно, велосипеды являются орудиями производства в полном соответствии с вашими тарифами! - У вас все? - Она кивнула. - Герберт? - Ваша честь, это просто смешно! Обвинение четко сформулировало свою позицию, а защита даже не пыталась ее оспорить. Никогда не слышал более нелепой защитительной речи. Какое искажение фактов! Но я уверен, что суду факты ясны. Конечная цель использования - туризм, который даже защита признала роскошью. А роскошь есть роскошь... - Не для поросенка, сынок. - Для поросенка? Какого поросенка? Никаких поросят в этом деле нет. На Марсе вообще нет поросят. Если... - Герберт! Ты можешь что-нибудь добавить? - Извини, папа, я увлекся, - смешался молодой человек. - Обвинение высказалось. - Хороший парень, - сказал судья Хейзел, - только горячий, вроде ваших. Я еще сделаю из него юриста. - Он выпрямился. - Суд объявляет перерыв на десять минут, чтобы выкурить трубочку. Не расходитесь. - И судья вынырнул из зала. Близнецы заерзали и зашептались. Хейзел, встретившись глазами с сыном и невесткой, важно подмигнула им. Судья Уорбертон вернулся меньше чем через десять минут, и пристав призвал к порядку. Судья устремил взгляд на подсудимых и торжественно сказал: - Суд постановляет считать фигурирующие в деле велосипеды орудиями производства согласно тарифному своду. Подсудимые оправданы и освобождаются из-под стражи. Клерк вернет вам залог. Раздались жидкие аплодисменты, зачинщицей которых была Хейзел. - Прошу без демонстраций! резко сказал судья. - Вам очень повезло - понимаете вы это или нет? - обратился он к близнецам. - Да, сэр! - Тогда долой с глаз моих и больше не попадайтесь! Семейный обед был праздничным, хотя над близнецами еще осталось висеть небольшое облачко. Обед был еще и вкусным, поскольку доктор Стоун взяла бразды правления в свои руки. К обеду пришел капитан Ванденберг, прибывший на одном челноке со Стоунами. Телевизор переставили на кровать Мид и открыли дверь в спальню близнецов, чтобы вдвинуть туда стул капитана, таким образом все как раз уместились за столом. Мохнатые Штаны седел у Лоуэлла на коленях - до сих пор у плоского кота был свой стул. Роджер попытался отодвинуться, чтобы освободить колени, и уперся в стену. - Эдит, надо бы нам поискать помещение побольше. - Да, дорогой. Мы с Хейзел уже говорили с хозяином. - И что же он? - Я этого поганца зарежу. - вмешалась Хейзел. - Я напомнила ему, что он обещал устроить нас, когда приедут еще двое. А он смотрит невинными глазами и говорит - я же дал вам еще две кровати. Лоуэлл, прекрати кормить эту швабру со своей ложки! - Хорошо, бабушка Хейзел. Можно взять твою? - Нет. Но все-таки он согласился отдать нам квартиру Буркхардтов, когда начнется отлет на Венеру. Там на одну спальню больше. - Это лучше, - согласился Роджер, - но тоже не дворец, а отлет на Венеру начнется только через три недели. Эдит, надо было нам сохранить за собой свою каютку на "Боге войны". Как, Ван? Гостей принимаешь? До старта на Венеру? - Конечно. - Папа! Неужели вы уйдете опять? - Я шучу, кнопка. - А я нет, - сказал капитан лайнера. - Хоть до старта на Венеру, хоть до Венеры и обратно на Луну - как хотите. Сегодня я получил официальное подтверждение, что мое предложение принято. Вы оба можете бесплатно летать на "Боге войны", пока смерть или акт о списании не разлучит нас. Ну как? Летим со мной на Венеру? - Мы уже были на Венере, - заявила Мид. - Унылое место. - Полетите вы или нет, - заметила Хейзел, - не часто удается добиться такого от "Четырех Планет". Как правило, у этих бандитов и ведра вакуума не выпросишь. - Они побоялись, что Адмиралтейский суд все равно присудит им это, сухо сказал Ванденберг. - Кстати, о суде - я слышал, Хейзел, вы сегодня блестяще провели защиту. Так вы еще и юрист вдобавок ко всем прочим вашим талантам? - Нет, - ответил за нее сын, - у нее просто язык хорошо подвешен. - Так я, по-твоему, не юрист? - Нет. - Ошибаешься.