– Но мне не надо на станцию: я хочу вернуться на корабль. – Новые конвульсии, по окончании которых сержант вытянулся в направлении к группе курсантов. На этот раз он включил двигатель и снова начал считать до десяти. Он повис в пространстве, неподвижный по отношению к кораблю и группе своих учеников, на расстоянии около четверти мили от них. – Сейчас я подлечу к вам и совершу посадку, чтобы сберечь время.
В космосе вспыхнуло пламя ракетного двигателя и не гасло в течение двадцати секунд; сержант быстро приближался к кораблю.
К тому моменту, когда он был на расстоянии двухсот футов, сержант ловко перевернулся в полете, оказался ногами к «Рэндольфу» и включил двигатель в сторону, противоположную направлению полета. Через десять секунд пламя снова погасло. В результате этих маневров сержант находился теперь на расстоянии пятидесяти футов и приближался к кораблю со скоростью десяти футов в секунду. Затем он расслабился и подтянул к себе согнутые в коленях ноги.
Через пять секунд магнитные подошвы его сапог мягко коснулись стальной обшивки, и он присел, смягчая толчок при посадке.
– Но ваш полет будет протекать по другому, – продолжал объяснять сержант. – В моем ранце больше топлива, чем у вас; запас топлива для ваших ракетных двигателей рассчитан на пятьдесят секунд непрерывной работы, причем каждую секунды будет происходить изменение скорости движения в одну фут-секунду; но это для массы в триста футов; некоторые из вас весят вместе со скафандром меньше вы пока худышки, так что их скорость будет выше.
– Итак, вот как будет протекать ваш полет: десять секунд включенного двигателя при непрерывном счете секунд. Затем поворачиваетесь как можно быстрее и включаете двигатель на пятнадцать секунд, возвращаясь обратно. Это значит, что вы коснетесь обшивки корабля на скорости пяти футов в секунду. Даже ваша бабушка, страдающая от ревматизма, сможет совершить посадку, не отскочив от обшивки. Лэтроп! Отстегните трос – вы будете первым.
Когда курсант подошел к нему, сержант пристегнулся к обшивке корабля двумя страховочными тросами и снял с пояса бухту очень длинного и тонкого троса. Один конец Ханако пристегнул к поясу курсанта, другой – к своему. Лэтроп смотрел на происходящее с отвращением.
– Вы считаете это необходимым, сержант? Инструктор посмотрел на него холодным взглядом.
– Прошу прощения, командор, таковы правила.
Курсант молча повернулся и отделился от корабля, подталкиваемый вперед языком пламени, растущим из-за его спины. Сначала он двигался по прямой, затем начал поворачиваться. Курсант попытался скорректировать отклонение, подтянул ногу – и тут же перевернулся вверх ногами.
– Лэтроп, выключайте двигатель! – рявкнул Ханако. Оранжевое пламя исчезло, однако фигура в космическом скафандре продолжала удаляться, все время кувыркаясь. Ханако травил длинный страховочный трос. – У меня на крючке здоровая рыбина, ребята, – добродушно пробормотал он. – Как вы думаете, сколько она весит? – Наконец он потянул за трос, Лэтроп развернулся в другую сторону и запутался в тросе. Когда он освободился, сержант подтянул его к себе.
Лэтроп встал на обшивку, и магнитные подошвы с легким щелчком притянули его к стальной поверхности.
– Вы были нравы, сержант, – раздался его голос. Позвольте мне попробовать еще раз, следуя вашим указаниям.
– Ничего не поделаешь, придется обождать. В правилах говорится, что для этого упражнения требуется полный запас топлива в баке: нужно ждать его пополнения. – Ханако заколебался. – Хорошо, внесите свою фамилию в завтрашнюю группу: я возьму вас с собой.
– Спасибо, сержант, – прозвучал радостный голос.
– Не стоит. Номер один! – Следующий курсант отделился от корабля плавно, не теряя равновесия, однако при возвращении отклонился в сторону, и сержант был вынужден подтянуть его к кораблю страховочным тросом, перед тем как курсант сумел поставить магнитные подошвы своих сапог на стальную обшивку корабля. А вот курсанту, отправившемуся в космос следом, совсем не повезло. Ему не удалось удержаться на курсе, он потерял ориентацию и начал удаляться от корабля в направлении созвездия Дракона. Он так и летел бы в открытый космос до скончания мира, но сержант осторожно потянул за трос, скользящий по его перчаткам, плавно развернул курсанта, и когда голова неудачника оказалась направленной в сторону корабля, скомандовал: «Десять секунд работы двигателя, а я буду направлять ваш полет». Выбираемый Ханако трос удерживал курсанта в нужном направлении до самого касания обшивки корабля.
– Номер три! – вызвал инструктор. Мэтт сделал шаг вперед.
Волнение переполняло его, но юноша сдерживал себя.
Сержант пристегнул страховочный трос к его поясу.
– Все ясно? Включите двигатель, когда будете готовы.
– Есть, сэр. – Мэтт присел, плавным толчком оторвал сапоги от обшивки корабля. Прямо перед ним в необъятном небе распростерлись северные созвездия. Он выбрал Полярную звезду в качестве цели и нажал на стартовую кнопку ракетного двигателя.
– И… раз! – Мэтт почувствовал легкое непрерывное давление в районе поясницы. Ракетный двигатель обеспечивал тягу чуть меньше десяти футов. Полярная звезда, казалось, вибрировала в такт работе крохотного двигателя, затем медленно поплыла влево, за пределы кольца прицела.
Он подтянул к себе правую руку и правую ногу. Звезда начала отклоняться еще быстрее, на мгновение остановилась и вернулась обратно в центр прицела. Мэтт осторожно вытянул в сторону правую руку и ногу, и чуть не забыл выключить двигатель на счет «десять».
Корабль остался где-то позади. Справа, в бархатной тьме, плыла Земля. Тишина и одиночество, никогда ранее не испытанные Мэттом, окружали его.
– Начинайте разворот, – послышался голос сержанта.
– О-о… – произнес Мэтт, подтянул колени к груди и обнял их руками. Звезды стремительно понеслись вокруг него. Он заметил, что корабль оказался в поле зрения, но было уже слишком поздно. Мэтт попытался остановить вращение, широко расставив руки и ноги, и все-таки не сумел сохранить направление на корабль.
– Не волнуйтесь, все хорошо, – посоветовал сержант. – Не надо сворачиваться в такой тесный клубок, и в следующий раз вытягивайтесь чуть раньше. У нас много времени.
Мэтт опять свернулся в клубок, но на этот раз не прижимал колени к груди. Корабль снова показался в поле зрения, хотя и гораздо дальше.
На этот раз он выпрямился до того, как шлем скафандра был на одной линии с кораблем. Фигуры на его поверхности казались совсем крохотными и продолжали уменьшаться. Расстояние превышало триста футов. Мэтт выбрал чей-то шлем в качестве цели, включил двигатель и начал отсчет.
В первые секунды ему показалось, что он неподвижно висит в пространстве, и его охватило беспокойство. Фигурки на поверхности корабля не увеличивались и начали медленно отходить в сторону. Ему захотелось снова включить двигатель, но объяснения Ханако были совершенно ясными – и он удержался.
Корабль исчез из поля зрения; Мэтт собрался в клубок, чтобы побыстрее завершить разворот. Когда корабль снова показался в поле зрения, он был гораздо ближе, и Мэтт почувствовал облегчение. Два небесных тела – корабль и космонавт – сближались со скоростью пяти футов в секунду, что равняется скорости медленно идущего пешехода.
Прошло чуть больше минуты после того, как Мэтт выключил ракетный двигатель. Мэтт согнулся, приподнял колени и совершил мягкую посадку в десяти футах от инструктора.
Цокая магнитными подошвами, Ханако подошел к Мэтту, прижал свой шлем к его шлему, чтобы можно было говорить с глазу на глаз, не включая радио.
– Молодец, парень. Мне понравилось, как ты сохранял самообладание, когда увидел, что промахнулся в первый раз. Итак, я перевожу тебя в группу более опытных курсантов.
Мэтт едва не забыл выключить радио.
– Спасибо, сержант! – воскликнул он, не скрывая восторга.
– Меня – то за что благодарить – ведь это ты справился с задачей, а не я. – Сержант включил радио. – Продолжаем тренировку. Номер четыре.
Мэтту хотелось поскорее вернуться обратно, отыскать Текса и с гордостью рассказать о своем успехе, но оставалось еще семь курсантов.
Несколько человек справились с заданием, остальных сержанту пришлось подтаскивать на страховочном тросе.
Последний курсант превзошел всех остальных. Он не выключил ракетный двигатель, несмотря на неоднократные команды сержанта Ханако.
Курсант летел прочь от корабля по кривой и начал кувыркаться; сержант травил и травил страховочный трос, пытаясь остановить вращение курсанта и повернуть его к кораблю, Прошло пятьдесят долгих секунд, и двигатель выключился из-за того, что кончилось топливо; к этому моменту курсант был уже в тысяче футов и продолжал быстро удаляться от корабля.
Сержант отлавливал курсанта подобно рыболову, борющемуся с барракудой; наконец ему удалось медленно и осторожно – потому что скорость курсанта была уже велика и прочность троса тоже имеет пределы – подтянуть неудачника к поверхности корабля.
Когда, наконец, курсант встал на обшивку корабля, магнитные подошвы его сапог надежно прилипли к стали и сержант закрепил его коротким страховочным тросом, Ханако устало вздохнул.
– Вот это да! – заметил он. – Я уже подумал, что придется лететь за ним и буксировать обратно… – Он подошел к курсанту, прижал свой шлем к его шлему и выключил радио. Курсант, однако, не догадался выключить свой передатчик, и остальные курсанты отчетливо слышали его объяснения.
– Не знаю, сержант, – растерянно отвечал курсант. – Со стартовой кнопкой все в порядке – я просто не мог заставить себя пошевелиться. Отчетливо слышал ваши команды, но не мог даже двинуть пальцем.
Вместе со всей группой Мэтт вернулся в шлюз; его настроение было уже не таким восторженным, как раньше. Судя по всему, думал он, за ужином будет еще один свободный стул. Начальник Академии – коммодор Аркрайт – считал, что отчисленного курсанта нужно отправлять с «Рэндольфа» как можно быстрее. Мэтт не имел намерения оспаривать справедливость действий коммодора, но его неприятно поразила неумолимая жесткость в их осуществлении; он почувствовал, что холодный ветер неудачи пролетел совсем рядом.
Но как только сержант отпустил курсантов, Мэтт снова приободрился. Он быстро снял скафандр, осмотрел его и повесил в шкафчик, как этого требовали правила, и сразу помчался в свою каюту, отталкиваясь на поворотах от стенки движениями, совсем не предусмотренными уставом.
Мэтт влетел в каюту и принялся стучать в дверь комнатушки Текста.
Ответа не последовало – Текса не было в каюте. Не оказалось дома и Пита с Оскаром. Расстроенный, Мэтт забрался в свою каютку и включил учебную кассету.
Не прошло и двух часов, как Текс ворвался в каюту в тот самый момент, когда Мэтт собирался на обед, и закричал: «Эй, Мэтт! Поздравь космонавта!» – Что случилось?
– Я только что успешно сдал экзамен по основам маневрирования в космосе. Сержант сказал, что это был лучший первый полет, который он когда-либо видел!
– Вот как?
– Точно. Да ты понимаешь: меня теперь пустят в увольнение на космическую станцию Терры!
VIII. СТАНЦИЯ ТЕРРЫ
– Увольняющимся с корабля пройти на борт шаттла!
Мэтт застегнул молнию космического скафандра и поспешно проверил его. Оскар и Текс, стоявшие у двери, торопили его, потому что курсанты, получившие разрешение на увольнение, уже проходили через двери воздушного шлюза. Старший курсант, исполняющий обязанности вахтенного офицера, быстро осмотрел Мэтта и закрыл дверь шлюза позади него.
Воздушный шлюз представлял собой длинный коридор, закрывающийся с обеих сторон герметическими дверями. Он вел в ангар, углубленный в борту «Рэндольфа»: там стояли ракетные шаттлы. Давление в коридоре начало понижаться и, наконец, сравнялось с наружным. Дверь, ведущая в ангар, открылась; перехватывая руками натянутый трос, Мэтт попал внутрь шаттла и обнаружил, что для него, последнего из всей группы, не осталось свободного места.
Выпускник, сидящий в кресле пилота, поманил его к себе. Мэтт; пробрался к нему и прижал свой шлем к его шлему.
– Мистер, – спросил пилот, – вы умеете управляться с инструментами?
Полагая, что речь идет о несложной контрольной панели шаттла, Мэтт ответил: «Да, сэр».
– Тогда садитесь в кресло второго пилота. Какова ваша масса?
– Двести восемьдесят семь фунтов, сэр, – Мэтт сообщил пилоту общую массу своего тела и космического скафандра. Он быстро пристегнулся, затем посмотрел по сторонам, стараясь найти Текса и Оскара. Ему казалось, что он получил весьма ответственное задание, хотя, если говорить по правде, шаттлу нужен второй пилот, как свинье – запасной хвост.
Пилот ввел массу своего нового второго пилота в компьютер, который сделал необходимые поправки в расположении центра тяжести и инерционный момент, задумчиво посмотрел на экран и бросил Мэтту:
– Попросите Д-З поменяться местами с Б-2.
Мэтт включил радио и отдал приказ. После толкотни, длившейся несколько секунд, крупный и рослый курсант поменялся местом с невысоким щуплым юношей. Затем пилот сделал знак курсанту, управляющему механизмами ангара; шаттл с удерживающей его механической рукой был выведен из корабля и оказался в космосе.
Шаттл представляет собой пассажирскую ракету в своей первобытной простоте, и его можно описать как ракетный двигатель с закрепленными на нем фермами, к которым пристегиваются пассажиры. Поскольку шаттл летает только в безвоздушном пространстве, ему не требуется обшивка и обтекаемая форма.
Сам ракетный двигатель ничем не прикрыт. Закрепленные вокруг него фермы с пристегнутыми к ним пассажирами не имеют никакого сходства с самым примитивным космическим кораблем, обладающим герметическим корпусом. Да здесь он и не требуется. Ведь шаттл нужен всего лишь для коротких перелетов между «Рэндольфом» и космической станцией Терры.
Лишь пилот и второй пилот сидят в чем-то, напоминающем кресла.
Когда механическая рука вынесла шаттл за пределы ангара, курсант, руководящий стартом, с помощью гидравлических устройств развернул шаттл в сторону космической станции Терры. Пилот нажал на кнопку включения двигателя, и шаттл сорвался с места, выбрасывая из дюз двигателя языки пламени.
Пилот не сводил глаз с экрана радиолокатора. Когда расстояние между шаттлом и космической станцией начало сокращаться со скоростью восьмидесяти восьми футов в секунду, он выключил двигатель.
– Свяжитесь со станцией, – приказал он Мэтту.
Мэтт повернул тумблер и вызвал станцию. – Шаттл номер три с «Рэндольфа», полет по расписанию. Прибываем через девять минут, плюс или минус минута, – передал Мэтт и мысленно поздравил себя с тем, что потратил немало времени на изучение кассеты с инструкцией по управлению малых пассажирских ракет.
– Принято, – ответил женский голос, затем добавил, – заходите на посадочную платформу "Б".
– Понятно, платформа "Б", – повторил Мэтт. – Есть другие транспортные средства вблизи?
– На внешних орбитах нет. «Крылатая победа» – на внутренней орбите, в процессе стыковки.
Мэтт доложил результаты радиопереговоров пилоту.
– Значит, никого на внешней орбите, – повторил старший курсант. – Мистер, я пока вздремну. Разбудите меня, когда мы приблизимся на полторы мили.
– Будет исполнено, сэр.
– Вы считаете, что сумеете подвести шаттл к станции?
– Постараюсь, сэр, – с трудом выдавил Мэтт.
– Обдумайте свои маневры, пока я сплю, – и в следующее мгновение пилот закрыл глаза, удерживаемый ремнями в состоянии невесомости, будто он удобно расположился на своей койке в каюте «Рэндольфа». Мэтт следил за показаниями приборов на контрольной панели.
Через семь минут он разбудил пилота, который открыл глаза и сразу спросил: – Какой маневр вы собираетесь использовать?
– Ну, э-э, если мы продолжим полет не меняя направления, то пролетим мимо станции с внешней стороны. Я не стал бы менять курс. После сближения на четыре тысячи футов включу двигатель и доведу относительную скорость сближения до десяти футов в секунду, после этого буду управлять полетом вручную, не включая радиолокатора.
– Вижу, вы потратили немало времени на подготовку, – улыбнулся пилот.
– Вы считаете, я упустил что-то? – спросил Мэтт обеспокоенным голосом.
– Нет. Берите управление на себя. Действуйте. – Пилот взглянул на экран чтобы убедиться в том, что шаттл действительно летит по курсу, пролегающему мимо станции. Мэтт следил за тем, как сокращается расстояние. Радостное волнение переполняло его. Он мельком взглянул на гигантский сверкающий цилиндр космической станции и тут же отвел взгляд. Через несколько секунд он нажал на кнопку включения двигателя, и перед ними выплеснулся яркий язык пламени. Шаттл имел двигатели на обоих концах: оба двигателя получали топливо из тех же баков, и топливо перекачивалось одним насосом через систему соединяющихся трубопроводов. Управляют шаттлами обычно на глаз, вручную, без сложных математических расчетов. Являясь, по сути дела, простейшими транспортными средствами при полетах в космосе, шаттлы представляют собой незаменимое средство обучения курсантов полетам на ракетных кораблях.
По мере приближения к станции Мэтта начало охватывать тревожное чувство – вечный вопрос пилот-ракетчиков: правильно ли он рассчитал курс и не случится ли столкновения? Беспокойство не покидало его, хотя Мэтт и был уверен, что, следуя по проложенному им курсу, шаттл минует край гигантской станции. С чувством непередаваемого облегчения Мэтт снял палец с кнопки включения двигателя.
– Вы узнаете платформу "Б", когда мы будем рядом с ней? – спросил пилот.
– Нет, сэр, – покачал головой Мэтт. – Это мой первый полет на станцию Терры.
– Первый полет? И я позволил вам управлять шаттлом! Вон она, эта платформа – третья снизу. Начинайте торможение.
– Слушаюсь, сэр. – Шаттл летел вдоль борта станции на расстоянии около ста ярдов до нее, со скоростью быстро идущего пешехода. Мэтт дал возможность шаттлу еще немного приблизиться к платформе "Б" и включил тормозной двигатель на несколько секунд. Ему показалось, что шаттл почти не замедлил движения, поэтому Мэтт снова включил двигатель, на этот раз чуть дольше.
Несколько минут спустя шаттл замер в пространстве рядом с выделенной им платформой. Мэтт повернул голову к пилоту и посмотрел на него вопросительным взглядом.
– Мне приходилось видеть маневры куда хуже, – буркнул пилот. – Передайте им, чтобы нас подтащили к станции.
– «Рэндольф» номер три, готовы к стыковке, – сообщил по радио Мэтт.
– Видим вас, – послышался в наушниках женский голос. – Принимайте трос. Трос, выстреленный специальным устройством, полетел от станции к шаттлу по идеально прямой траектории и попал точно в кольцо на корпусе шаттла.
– Я сменяю вас, сэр, – сказал пилот Мэтту. – Лезьте к кольцу и закрепите трос.
Через несколько минут шаттл подтянули к стыковочной платформе "Б", и курсанты начали входить в шлюз платформы. Мэтт нашел Текса и Оскара в раздевалке, где они снимали космические скафандры.
– Как вам понравился полет и стыковка? – с напускной небрежностью поинтересовался Мэтт.
– По-моему, неплохо, – ответил Текс. – А почему ты спрашиваешь?
– Я управлял шаттлом.
– Ты? – Оскар с любопытством взглянул на Мэтта. – Молодец!
– Пилот разрешил тебе управлять сближением и стыковкой? – на лице Текса появилось изумленное выражение. – Во время твоего первого полета?
– А почему бы и нет? Ты что, не веришь?
– Нет, верю, просто удивлен. Можно, я потрогаю тебя за руку? Не дашь ли автограф?
– Ладно, кончай кривляться!
Курсанты находились, разумеется, в той части станции, где господствовала невесомость. Уложив в шкафчики космические скафандры, они поспешили во вращающуюся часть станции, где прогуливалась публика.
Оскар был знаком – более или менее – со станцией, потому что во время перелета на базу Академии ему пришлось совершить здесь пересадку. Он провел их к двери рядом с осью вращения – единственному месту, где можно было перейти из зоны невесомости в зону, на внешней части которой царила нормальная сила тяжести.
От центральной оси курсанты спустились на несколько уровней, мимо служебных кабинетов и кают к одному из первых уровней, отведенных для посетителей. Фактически этот уровень ничем не отличался от широкой, ярко освещенной улицы с высоким потолком и движущимися тротуарами по сторонам. Слева и справа вдоль улицы выстроились рестораны и магазины.
Движущиеся тротуары исчезали вдали, поворачиваясь вверх и в сторону, потому что широкий коридор опоясывал всю станцию.
– Это, – сообщил друзьям Оскар, – Райская улица.
– Понимаю, почему ее так назвали, – присвистнул Текс. Остальные курсанты посмотрели в ту же сторону, что и он. Высокая стройная блондинка, одетая в короткое голубое платье, которое закрывало такую малую часть ее тела, что простора для воображения почти не оставалось, стояла у витрины ювелирного магазина.
– Не увлекайся, Текс, – предостерег Оскар. – Она выше тебя.
– Такие высокие мне особенно нравятся, – бросил Текс. – Смотрите!
Юноша небрежными шагами подошел к молодой особе. Мэтт и Оскар не слышали фразы, с которой Текс обратился к женщине, но она не почувствовала себя оскорбленной, потому что рассмеялась. Затем она окинула Текса взглядом с ног до головы, внимательно и чуть насмешливо, и заговорила. Ее голос был отчетливо слышен даже на расстоянии.
– Я замужем и по крайней мере на десять лет старше вас. И не в моих привычках знакомиться с курсантами.
Текс на глазах у своих приятелей съежился и вернулся, подобно побитой собаке, поджав хвост. Он начал сердитым голосом: – Ну и что, по крайней мере, я сделал попытку… – и в этот момент женщина обратилась ко всем троим:
– Подождите, юноши! Да-да, вы – трое! – Она подошла к ним и улыбнулась Мэтту и Оскару.
– Вы ведь совсем новые курсанты, верно?
– Действительно, мадам, мы стали курсантами совсем недавно, – ответил Оскар.
Женщина открыла свою сумочку, усыпанную драгоценными камнями, и что-то достала оттуда.
– Если вам хочется повеселиться и встретиться с молодыми девушками, приходите по этому адресу, – и она вручила Оскару визитную карточку.
Оскар взял карточку и удивленно посмотрел на женщину. – Спасибо, мадам.
– Не стоит благодарности, – Женщина повернулась и исчезла в толпе.
– Что там написано? – с любопытством спросил Мэтт.
Оскар посмотрел на визитную карточку, затем передал ее Мэтту.
– На, читай.
На квадратике белого картона было написано:
ПЕРВАЯ БАПТИСТСКАЯ ЦЕРКОВЬ СТАНЦИИ ТЕРРЫ
ПАСТОР ДОКТОР ТЕОЛОГИИ Р. СМАЙЛИ
ЗАЛ ВСТРЕЧ тел. 2437, уровень "С"
– Вот видите, никто не сможет сказать, что моя попытка оказалась совершенно неудачной, – усмехнулся Текс.
Разгорелся спор. Мэтт и Текс хотели отправиться в зал встреч немедленно, тогда как Оскар настаивал, что проголодался и хочет поесть по-человечески. Чем дольше продолжался спор, тем разумнее казались аргументы Оскара. Наконец Текс присоединился к Оскару, и Мэтту пришлось согласиться с мнением большинства.
Уже через несколько минут, увидев цены блюд на ресторанном меню, Мэтт пожалел о своей уступчивости. Ресторан, куда зашли юноши, обслуживал преимущественно туристов и представлял собой роскошный зал с примыкающим к нему баром. Вместо автоматически обслуживаемых столов здесь работали настоящие официанты: соответственно высокими были и цены.
Текс увидел, как помрачнел Мэтт.
– Не расстраивайся, – сказал он. – Я угощаю – мой старик прислал чек.
– Нет, я не могу согласиться на это.
– Ты что, хочешь поссориться?
Мэтт улыбнулся.
– Нет, только не из-за этого. Я согласен.
– Насколько тяжелым должно быть твое наказание, Текс? – спросил Оскар. – В объеме чая с бутербродами?
– Нет, ребята, заказывайте что угодно. Давайте отпразднуем по-настоящему. Между прочим, нужно заказать выпивку.
– Что? удивился Оскар. – Чтобы нас задержал военный патруль? Нет уж, спасибо!
Мэтт тоже начал возражать, но Текс уже встал.
– Положитесь, ребята, на дядю Джермэна. Уже давно пора вам, бедным недоразвитым иностранцам, попробовать настоящий мятный коктейль с чистым виски! – И он направился в бар.
Оскар беспомощно пожал плечами.
Перед тем как войти в помещение бара, Текс произвел тщательную разведку. В баре, разумеется, не было курсантов; еще более важным оказалось то, что там не было офицеров, военного патруля или космических пехотинцев. В это раннее время бар выглядел покинутым.
Текс подошел прямо к бармену.
– Вы можете приготовить мятный коктейль? – спросил он.
– Иди, гуляй, – посмотрел на него бармен. – Мне запрещено продавать курсантам спиртные напитки.
– Я ведь не спрашиваю, запрещено это или нет. Так вы умеете готовить мятный коктейль? – и с этими словами Текс сунул бармену банкноту. – И не один, а три.
Бармен уставился на деньги, затем сделал едва заметное движение рукой – и банкнота исчезла.
– Идите к себе за стол, – сказал он.
– Понятно! – с энтузиазмом ответил Текс. Через несколько минут официант поставил на стол перед тремя курсантами чайный прибор, но в чайнике был не чай, а нечто иное. Текс аккуратно разлил по чашкам содержавшийся в чайнике напиток, следя за тем, чтобы каждому досталось равное количество.
– Ну, за нас, друзья, выпьем за наш успех.
Мэтт осторожно попробовал напиток.
– Похоже на лекарство, – сообщил он.
– Лекарство? – запротестовал Текс. – Этот благородный эликсир? Южанин не в силах вытерпеть такого оскорбления; встретимся на рассвете, сэр, кофе и пистолеты на двоих.
– А мне все равно кажется, что это лекарство. Как ты думаешь, Оскар?
– Можно терпеть.
Мэтт решительно отодвинул свою чашку в сторону.
– Ты что, действительно отказываешься от своей порции? – спросил Текс.
– Спасибо, Текс, я просто боюсь, что мне будет нехорошо. Можешь считать меня маменькиным сынком.
– Ничего не поделаешь, не пропадать же добру, – Текс взял его чашку и вылил половину в свою. – Тебе налить, Оскар?
– Нет. Пей сам.
– Если ты настаиваешь, – и Текс вылил себе остальное.
Когда подали обед, у Текса пропал аппетит. Мэтт и Оскар накинулись на мясо, а Текс пытался убедить их спеть хором.
– Ну давай, Оскар, не ломайся! Я научу тебя словам песни.
– У меня нет голоса.
– Есть, не ври. Я слышал, как ты пел в сопровождении оркестра Свинячьего закоулка. Сделаем так: я спою куплет, потом все захлопаем в ладоши и исполним припев: «В самом… сердце… Техаса». Вот так.
– Сейчас же замолчи, Текс, – предостерег его Оскар, – а то окажешься в самом деле перед крупными неприятностями!
– Ну и человек! Не хочет повеселиться! Давай с тобой, Мэтт.
– Я не могу петь с набитым ртом.
– Слушай, Мэтт, – прошептал Оскар. – Мне не изменяет зрение?
Мэтт повернул голову и увидел лейтенанта Вонга в дальнем углу ресторана. Офицер подошел к столу, сел, оглянулся по сторонам, заметил курсантов, кивнул и принялся изучать меню.
– Боже мой, – выдохнул Мэтт.
– Если уж вы не хотите петь «В самом сердце Техаса». – настаивал Текс, – я согласен на «О, Айова!» Мы, Джермэны, – люди широкого кругозора.
– Мы ничего не будем петь. Ради Бога, Текс, заткнись! В ресторан только что вошел офицер. Где он? – воскликнул Текс. – Пригласим и его. Я не такой человек, чтобы затаить на кого-нибудь злобу. Все они хорошие парни, мерзавцы.
Мэтт осторожно повернул голову и взглянул на лейтенанта Вонга. В это мгновение офицер посмотрел на него и поманил к себе пальцем. Мэтт встал и подошел к лейтенанту.
– Додсон…
– Слушаю вас, сэр.
– Идите обратно и убедите Джермэна успокоиться, пока мне не пришлось подойти к вашему столу и поинтересоваться его именем.
– Будет исполнено, сэр!
Когда он вернулся к столу, Текс уже утихомирился и вроде протрезвел, но казался крайне озадаченным. Лицо Оскара, обычно спокойное и улыбающееся, покраснело от гнева.
– Каким будет приговор?
Мэтт рассказал ему о словах лейтенанта.
– Понятно. Вонг – хороший парень, на него можно положиться. А сейчас нужно увести отсюда этого идиота. – Оскар подозвал официанта, расстегнул сумку Текса и расплатился.
– Пошли, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Соберись с силами, Текс, а то я сломаю тебе шею!
– Куда мы пойдем? – спросил Мэтт.
– Нужно найти освежитель.
Через несколько минут им удалось найти освежитель, никем не занятый. Оскар подвел Текса к раковине, заставил его наклониться и приказал сунуть в рот два пальца.
– Зачем? – удивился Текс.
– Потому что если ты не выплюнешь всю эту гадость, мне придется сунуть тебе в пасть свои пальцы. Слушай-ка, Мэтт, займись им. Я сейчас вернусь.
Прошло целых двадцать минут, прежде чем Оскар вернулся с литровым картонным контейнером горячего черного кофе и несколькими таблетками.
Он заставил Текса выпить горячее кофе и проглотить полдюжины таблеток.
– Что это за таблетки? – спросил Текс слабым голосом.
– Хлористый тиамин.
– Кто научил тебя всему этому?
– Видишь ли… – Оскар наморщил лоб. – Венера мало похожа на Землю. Это все еще дикая, малоосвоенная планета. Там можно встретиться с чем угодно. Хватит болтать, Текс, допивай кофе.
– Слушаюсь, сэр. Как вам угодно, сэр.
– Посмотри, Оскар, у него испачкан комбинезон на груди, – заметил Мэтт.
– Действительно. Жаль, что мы не подумали об этом раньше. Нужно было сначала раздеть его.
– Что же теперь делать? Если он вернется на «Рэндольф» в таком виде, нас начнут расспрашивать, причем самым подробным образом.
– Дай подумать. – Наконец Оскар повернулся к Тексу. – Иди вон туда, – сказал он, показывая на одну из кабин освежителя, – и сними комбинезон. Дай его нам, а сам запрись внутри. Мы скоро вернемся. – Текс, казалось, понимал, что с ним обращаются как с ребенком, но у него не осталось сил для сопротивления. Он вошел в кабину, и через несколько минут Мэтт и Оскар вышли из освежителя. Под мышкой у Оскара был туго свернутый курсантский комбинезон.
