- Что мы делаем, Потифар?
      - Я хочу выехать на автостраду в долине, которая ведет на запад.
      - Ты хочешь попасть в какое-нибудь определенное место?
      - Да. Посмотрим, что у нас из этого получится. Ты покрути настройку приемника, но не забывай посматривать на дорогу. Этот бензин на заднем сидении заставляет меня нервничать.
      Пока они ехали через городок под названием Моджав и на северо-запад по шоссе номер 466 в горах Техачапи, приемник работал плохо, видимо, мешали горы, но Мид удалось поймать сообщение о том что ситуация создалась очень серьезная - даже хуже, чем во время землетрясения 1906 года в Сан-Франциско, Манагуа и Лонг-Бич вместе взятых.
      Когда они спускались с гор, немного прояснилось; кое-где на небе даже проглядывали звезды. Брин свернул с автострады налево, теперь они ехали на юг по проселочной дороге, огибая Бейкерсфилд. Вскоре машина уже катила по шоссе номер 99, они выехали на него немного южнее Гринфилда. Как он и предполагал, шоссе было забито беженцами, и ему пришлось несколько миль проехать в общем потоке, прежде чем удалось свернуть на запад, в сторону Тэфта. Им удалось плотно поесть, остановившись в западном предместье Тэфта, у кафе, работающего круглые сутки.
      Они уже собрались забраться обратно в машину, как вдруг, на юге, начался "восход". Зарево мгновенно окрасило небо, а потом быстро погасло; на том месте, где только что был пурпурно-красный столб света, начало медленно формироваться огромное грибовидное облако.
      Брин посмотрел на него, потом бросил короткий взгляд на часы и хрипло сказал:
      - Садись в машину.
      - Потти, это был... это был...
      - Да, это был, раньше это был Лос-Анджелес. Залезай в машину!
      Несколько минут они молча ехали вперед. Мид была в шоке - она силилась сказать что-то, но не могла. Когда до них дошел звук взрыва, Брин снова посмотрел на часы.
      - Шесть минут и девятнадцать секунд - все сходится.
      - Потти, мы должны были взять миссис Мигат.
      - Ну, откуда я мог знать? - сердито пробормотал он. - А кроме того, ты же сама понимаешь - старое дерево невозможно пересадить на новую почву. Если она погибла, то это произошло мгновенно.
      - Я надеюсь, что ей не пришлось страдать!
      - Забудь об этом. Сейчас нам нужно прежде всего позаботиться о себе. Возьми фонарик и посмотри карту. У Тэфта я хочу свернуть на север, в сторону побережья.
      - Да, Потифар.
      - И попробуй поймать что-нибудь по радио. Она немного успокоилась и сделала то, о чем он ее просил. Радио молчало, ей не удалось поймать даже радиостанцию Риверсайд - на всех диапазонах слышался какой-то странный шум, напоминающий стук дождя в оконное стекло. Когда они подъезжали к Тэфту, он замедлил ход, чтобы не пропустить поворот на север, нашел, наконец, нужное место и свернул. Почти сразу же перед ними на дорогу выскочил какой-то человек, отчаянно размахивая руками. Брин ударил по тормозам.
      Человек подошел к левой дверце и постучал в окно, Брин опустил стекло. И глупо уставился на пистолет, зажатый в левой руке мужчины.
      - Быстро выходите из машины, - резко приказал незнакомец. - Мне она совершенно необходима. - Он просунул правую руку в окно, пытаясь нащупать ручку двери.
      Мид потянулась через голову Брина, сунула свой маленький пистолет в лицо незнакомца и, не говоря дурного слова, спустила курок. Брин скорее почувствовал, чем увидел, вспышку выстрела у себя над головой. Человек казался удивленным, на его верхней губе образовалась небольшая аккуратная дырочка, в ней еще даже не было крови, а потом он медленно повалился назад.
      - Поезжай вперед! - пронзительно закричала Мид. Брин перевел дыхание.
      - Хорошая девочка...
      - Давай! Гони!
      Они поехали по шоссе через Национальный Заповедник в Лос-Падресе, остановившись лишь раз, чтобы залить в бак горючего из канистр, предусмотрительно захваченных Брином. Потом они свернули на проселочную дорогу. Мид продолжала крутить ручки настройки приемника, однажды ей удалось поймать Сан-Франциско, но помехи были такими сильными, что им ничего не удалось разобрать. Наконец, Мид нашла Солт Лейк Сити, голос диктора доносился довольно слабо, но зато помех практически не было.
      "...пор не было ничего нового. Судя по всему бомба на Канзас Сити не была сброшена. Предполагается, что взрыв - дело рук террористов. Конечно, это звучит очень неправдоподобно, но..." - Они спустились в низину, и приемник смолк на полуслове.
      Когда приемник снова ожил, они услышали другой, весьма энергичный голос: "Говорит Конелрэд. Мы ведем передачу объединенными усилиями всех радиостанций. Слух о том, что на Лос-Анджелес была сброшена атомная бомба, ни на чем не основан. Западное побережье действительно подверглось суровому землетрясению, но не более того. Представители Государственного Департамента и Красный Крест находятся на месте, чтобы оказать помощь пострадавшим, но - я повторяю - атомной бомбардировки не было. Держитесь подальше от автострад и слушайте..." - Тут Брин выключил приемник.
      - Кто-то, - сказал он с горечью, - опять посчитал, что "Мамочка знает лучше". Они решили не сообщать плохих новостей.
      - Потифар, - резко спросила Мид, - это и вправду была атомная бомба... да?
      - Да, конечно. Но мы не знаем, был ли это только Лос-Анджелес и Канзас-Сити - или все крупные города страны. Единственное, в чем мы сейчас можем быть уверены, - так это в том, что они нам лгут.
      - Может быть, попробовать поймать другую станцию?
      - Да черт с ними. - Он сосредоточился на ведении машины. Дорога становилась все хуже. Когда начало рассветать, она сказала:
      - Потти, ты знаешь, куда мы едем? Или ты просто стараешься держаться подальше от больших городов?
      - Да, у меня есть определенная цель, если только я не заблудился. - Он посмотрел по сторонам. - Нет, мы правильно едем. Видишь вон ту гору впереди, с тремя жандармами на склоне?
      - Жандармами?
      - Большими каменными столбами. Это надежный ориентир. Теперь мне нужно найти частную дорогу. Она ведет в охотничий домик, принадлежавший двум моим друзьям, - раньше там была ферма, но она себя не окупала.
      - Понятно. А твои друзья не будут возражать, если мы воспользуемся их домом?
      Он пожал плечами.
      - Если они приедут сюда, мы у них спросим. Ты же должна понимать, Мид - они ведь жили в Лос-Анджелесе.
      - А, тогда понятно.
      Частная дорога представляла собой колею, проложенную фургонами. Она была в ужасном состоянии. Но им, в конце концов, удалось перевалить через вершину хребта - отсюда открывался замечательный вид, почти до Тихого океана. Затем, без особых приключений, они спустились в небольшую, защищенную со всех сторон горами, долину.
      - Выгружаемся, мы прибыли на конечную станцию.
      Мид вздохнула.
      - Это похоже на рай.
      - Ты сможешь приготовить завтрак, пока я разгружаю вещи? В очаге должны быть дрова. Ты сможешь с ним разобраться?
      - Дай мне только развернуться.
      Два часа спустя Брин стоял на перевале, курил сигарету и смотрел вниз, на запад. Кажется ему или нет, что в той стороне, где находится Сан-Франциско, поднимается ядерный гриб? Скорее всего, это лишь плод его воображения, решил Брин - уж слишком большое между ними расстояние. На юге все было чисто.
      Из домика вышла Мид.
      - Потти!
      - Я здесь.
      Она подошла к нему, отобрала сигарету и сделала глубокую затяжку, выдохнув дым, негромко проговорила:
      - Я знаю, что грех так говорить, но я чувствую такой покой, какого не знала уже очень давно.
      - Понимаю.
      - Ты видел, сколько консервов в кладовой? Мы сможем прожить здесь всю зиму.
      - Может быть, так и случится.
      - Наверное. Жаль, что у нас нет коровы.
      - Что бы ты стала с ней делать?
      - Я каждое утро успевала подоить четырех коров, прежде чем за мной приезжал школьный автобус. А еще я умею разделывать свиней.
      - Я постараюсь найти хотя бы одну.
      - Если найдешь, то я сумею закоптить ее. - Она зевнула. - Мне вдруг страшно захотелось спать.
      - Мне тоже - но чему же тут удивляться?
      - Тогда пошли спать.
      - Х-мм, Мид!
      - Да, Потти?
      - Мы здесь пробудем довольно длительное время. Ты ведь это понимаешь?
      - Да, Потти.
      - На самом деле, я думаю, что разумнее всего оставаться здесь до тех пор, пока кривые не повернут в другую сторону. А это обязательно должно произойти.
      - Да. Я это уже поняла.
      Он немного поколебался, а потом спросил:
      - Мид... ты выйдешь за меня замуж?
      - Да. - Она прижалась к нему. Через некоторое время Брин осторожно отстранил ее от себя и сказал:
      - Моя дорогая, моя любимая, мы... может быть, нам стоит спуститься вниз и найти священника в одном из этих маленьких городишек?
      Она внимательно посмотрела на него.
      - Но это не слишком разумно, не так ли? Я хочу сказать: сейчас никто не знает, что мы здесь, а ведь именно этого нам и надо. А кроме того, твоя машина может во второй раз не преодолеть такую дорогу.
      - Да, это будет не слишком разумно. Но мне бы хотелось, чтобы у нас все было по-настоящему.
      - Все в порядке, Потти. Все правда в порядке.
      - Ну, тогда... встань на колени рядом со мной. Мы скажем вместе все что полагается.
      - Да, Потифар. - Она опустилась рядом с ним на колени. Он взял ее за руку, закрыл глаза и начал молиться.
      Немного погодя он открыл глаза и спросил:
      - Что такое?
      - Коленям больно стоять на камушках.
      - Ну, тогда встань.
      - Полушай, Потти, давай лучше пойдем в дом и скажем все необходимые слова.
      - Да? Черт возьми, женщина, там мы можем о них моментально забыть. Ну-ка, повторяй за мной: Я, Потифар, беру тебя, Мид...
      - Да, Потифар. Я, Мид, беру тебя, Потифара...
      "ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ: ВСЕМ СТАНЦИЯМ, КОТОРЫЕ В СОСТОЯНИИ СЛЫШАТЬ НАС. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ БЮЛЛЕТЕНЬ НОМЕР ДЕВЯТЬ - ЗАКОНЫ О ПОВЕДЕНИИ НА ДОРОГАХ, ОПУБЛИКОВАННЫЕ РАНЕЕ, МНОГОКРАТНО НАРУШАЛИСЬ. ВСЕМ ПАТРУЛЯМ ОТДАН ПРИКАЗ СТРЕЛЯТЬ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ. НАЧАЛЬНИКАМ ВОЕННОЙ ПОЛИЦИИ РАЗРЕШАЕТСЯ ПРИМЕНЯТЬ СМЕРТНУЮ КАЗНЬ ЗА НЕЗАКОННОЕ ВЛАДЕНИЕ БЕНЗИНОМ, ИЗДАННЫЕ РАНЕЕ ЗАКОНЫ О СОБЛЮДЕНИИ РАДИАЦИОННОГО КАРАНТИНА ДОЛЖНЫ ИСПОЛНЯТЬСЯ НЕУКОСНИТЕЛЬНО. ДА ЗДРАВСТВУЮТ СОЕДИНЕННЬЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ! ХАРЛИ ДЖ. НИЛ, ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ, ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ ГЛАВЫ ПРАВИТЕЛЬСТВА. ВСЕМ СТАНЦИЯМ СЛЕДУЕТ ПЕРЕДАВАТЬ ЭТО СООБЩЕНИЕ ДВАЖДЫ В ТЕЧЕНИЕ КАЖДОГО СЛЕДУЮЩЕГО ЧАСА".
      "ГОВОРИТ СВОБОДНОЕ РАДИО АМЕРИКИ. ПЕРЕДАВАЙТЕ ЭТО СООБЩЕНИЕ ДАЛЬШЕ, РЕБЯТА! ГУБЕРНАТОР БРЭДЛИ БЫЛ ПРИВЕДЕН СЕГОДНЯ К ПРИСЯГЕ В КАЧЕСТВЕ ПРЕЗИДЕНТА. ПРИСЯГУ НОВОГО ПРЕЗИДЕНТА ПРИНЯЛ ИСПОЛНЯЮЩИЙ ОБЯЗАННОСТИ МИНИСТРА ЮСТИЦИИ РОБЕРТС. ПРЕЗИДЕНТ ПО ИМЕНИ ТОМАС ДЬЮИ, КАК ГОСУДАРСТВЕННЫЙ СЕКРЕТАРЬ, И ПОЛ ДУГЛАС. КАК МИНИСТР ОБОРОНЫ, УЖЕ ВТОРЫМ СВОИМ УКАЗОМ ОБЪЯВИЛИ О РАЗЖАЛОВАНИИ ПРЕДАТЕЛЯ НИЛА И О НЕОБХОДИМОСТИ ЕГО НЕМЕДЛЕННОГО АРЕСТА. ПОДРОБНОСТИ БУДУТ СООБЩЕНЫ ПОЗДНЕЕ. ПЕРЕДАВАЙТЕ НАШУ ИНФОРМАЦИЮ ДАЛЬШЕ".
      "ПРИВЕТ, КП, КП, КП. ЭТО В5КМР, ФРИПОРТ. КРР. КРР! КТО-НИБУДЬ СЛЫШИТ МЕНЯ? КТО-НИБУДЬ? МЫ ЗДЕСЬ МРЕМ, КАК МУХИ. ЧТО ПРОИСХОДИТ? БОЛЕЗНЬ НАЧИНАЕТСЯ С ЛИХОРАДКИ И СТРАШНОЙ ЖАЖДЫ, НО ГЛОТАТЬ НЕВОЗМОЖНО. МЫ НУЖДАЕМСЯ В ПОМОЩИ. КТО-НИБУДЬ СЛЫШИТ МЕНЯ? КК75, КК75 ЭТО В5 КИЛОМЕТРОВ РОМЕО ВЫЗЫВАЕТ КРР И КК75. КТО-НИБУДЬ... КТОНИБУДЬ!!!"
      "ЭТО "ВРЕМЯ ГОСПОДА", СПОНСОР ЛЕБЕДИНОГО ЭЛИКСИРА, ТОНИКА, КОТОРЫЙ ДЕЛАЕТ ПРИЯТНЫМ ОЖИДАНИЕ ПРИШЕСТВИЯ ЦАРСТВИЯ ГОСПОДНЯ. СЕЙЧАС СО СЛОВАМИ ПОДДЕРЖКИ К ВАМ ОБРАТИТСЯ СУДЬЯ БРУМФИЛД, ГЛАВНЫЙ ВИКАРИЙ КОРОЛЕВСТВА ЗЕМЛЯ НО СНАЧАЛА ПОСЛУШАЙТЕ СЛУДУЮЩЕЕ ОБЪЯВЛЕНИЕ: ПОСЫЛАЙТЕ ВЗНОСЫ НА СЧЕТ "МЕССИИ" КЛИНТА, ТЕХАС. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ ОТПРАВЛЯТЬ ИХ ПО ПОЧТЕ - ЛУЧШЕ ПОСЫЛАЙТЕ ИХ ЧЕРЕЗ КОРОЛЕВСКИХ ПОСЛАНЦЕВ ИЛИ ПИЛИГРИМОВ. НАПРАВЛЯЮЩИХСЯ В НУЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ. ТЕПЕРЬ ПОСЛУШАЙТЕ МОЛИТВЕННЫЙ ХОР, А ВСЛЕД ЗА НИМ ВЫСТУПИТ ВИКАРИЙ ВСЕЙ ЗЕМЛИ..."
      "...ПЕРВЫЙ СИМПТОМ - ПОЯВЛЕНИЕ НЕБОЛЬШИХ КРАСНЫХ ПЯТЕН НА ПОДМЫШКАХ. ОНИ НАЧИНАЮТ ЧЕСАТЬСЯ. БОЛЬНОГО НУЖНО НЕМЕДЛЕННО ПОЛОЖИТЬ В ПОСТЕЛЬ И ДЕРЖАТЬ ЕГО В ТЕПЛЕ. ПОТОМ ТЩАТЕЛЬНО ПОМОЙТЕСЬ И НАДЕНЬТЕ МАРЛЕВУЮ ПОВЯЗКУ НА ЛИЦО: МЫ ЕЩЕ НЕ УСПЕЛИ УСТАНОВИТЬ, КАК РАСПОСТРАНЯЕТСЯ ЭТА БОЛЕЗНЬ. ПЕРЕДАЙТЕ ДАЛЬШЕ".
      "...НЕТ СООБЩЕНИЙ О НОВЫХ ВЫСАДКАХ НА КОНТИНЕНТЕ. ТЕ ДЕСАНТНИКИ. КОТОРЫМ УДАЛОСЬ ИЗБЕЖАТЬ УНИЧТОЖЕНИЯ, ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО ПРЯЧУТСЯ В ПОКОНОСЕ. СТРЕЛЯЙТЕ - НО БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ, ЭТО МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ ТЕТЯ ТЕССИ. ЗАКАНЧИВАЕМ ПЕРЕДАЧИ ДО ЗАВТРАШНЕГО УТРА".
      Кривые, наконец, повернули - у Брина уже не было ни малейших сомнений по этому поводу. Возможно, им даже не придется оставаться на зиму здесь, в горах Сьерра Мадре, хотя он понимал, что все-таки лучше перезимовать здесь. Он не случайно выбрал именно это место - оно находилось к западу от зоны выпадения большей части радиоактивных осадков; было бы глупо спуститься сейчас вниз и подхватить какую-нибудь отвратительную болезнь или попасть под пули особенно бдительного гражданина. Еще несколько месяцев, и все придет в норму.
      Ко всему прочему, он успел заготовить огромный штабель дров. Брин посмотрел на свои покрывшиеся мозолями ладони - он сам проделал всю работу и, видит Бог, он намерен насладиться плодами своих трудов!
      Он направлялся на перевал, чтобы дождаться заката и почитать часок. Проходя мимо машины, он бросил на нее задумчивый взгляд - не послушать ли радио? Но заставил себя отказаться от этой идеи - две трети всех запасов бензина ушло на то, чтобы подзаряжать батарею, без которой не мог работать приемник - а ведь был еще только декабрь. Нет, он должен теперь включать приемник не чаще двух раз в неделю. А для него так много значило послушать очередной выход в эфир "Свободной Америки", а потом еще несколько минут покрутить ручку настройки в надежде поймать какую-нибудь станцию.
      Последние три дня "Свободная Америка" не выходила в эфир - возможно, мешали солнечные помехи или произошла авария на электростанции. Слух, что президент Брэндли убит, пока что не подтвержден Свободным Радио... Но они и не отрицают этого факта. Его это тревожило.
      И еще странная история о том, что легендарная Атлантида поднялась со дна моря во время землетрясения и что Азорские острова теперь превратились в небольшой материк - все это, конечно, было отрыжкой заканчивающегося "сезона глупостей", но все равно ему захотелось знать продолжение.
      С легким чувством стыда он разрешил своим ногам принести его к машине. Это уж совсем нечестно слушать радио, когда Мид нет рядом. Брин включил приемник, подождал, пока он нагреется, и начал медленно крутить ручки настройки. Ничего. Только статический шум. Так ему и надо.
      Он поднялся на перевал и уселся на скамейку, которую принес сюда, - их "мемориальная скамейка", священное напоминание о том дне, когда Мид расцарапала себе коленки. Брин вздохнул, его подтянутый живот был набит олениной и оладьями с яблоками; чтобы чувствовать себя совершенно счастливым, ему не хватало только табака. Этим вечером закат был удивительно красивым, а погода необычайно мягкой для декабря - и то, и другое было, вероятно, вызвано вулканической пылью и атомными взрывами.
      Удивительно, как быстро все рассыпалось в прах, когда процесс набрал скорость! Но еще удивительнее было то, как энергично вся система приходила в норму, судя по тем признакам, которые ему известны. Третья Мировая. Война оказалась самой короткой в истории человечества - сорок городов исчезло с лица земли, считая Москву и другие славянские города, так же, как и американские. А потом обе стороны оказались неспособными продолжать войну. Конечно, во многом это объяснялось тем, что приходилось доставлять атомные бомбы через Северный полюс, преодолевать сложнейшие погодные условия, арктический холод и прочее. Удивительно, что даже часть русских десантников сумела добраться до Америки.
      Он вздохнул и достал из кармана ноябрьский номер "Западного Астронома" за 1951 год. На чем он остановился? Ах да, "Заметки о стабильности звезд класса Солнца", автор - А. Г. Динковский, Ленинский Институт, перевод Генриха Лея. Отличный парень, этот - Динковский - очень толковый математик. Неожиданное и прекрасно обоснованное рассуждение, а разложение гармонических колебаний - просто находка! Он начал листать журнал, чтобы найти то место, на котором остановился, когда на глаза ему попалось примечание - раньше не обратил на него внимания. В нем упоминалось имя самого Динковского: "Газета "Правда" почти сразу после выхода статьи в свет написала, что монография Динковского - реакционный романтизм. С тех пор никаких сведений о профессоре Динковском больше не поступало. Предполагается, что его ликвидировали".
      Бедняга! Ну, к этому моменту он все равно был бы уже распылен на атомы вместе с теми подонками, которые его убили. Интересно, действительно ли удалось выловить всех русских десантников? Сам он прикончил тех, что пришлись на его долю; если бы он тогда не пристрелил оленя в четверти мили от дома и не вернулся назад, Мид пришлось бы очень нелегко. Брин был вынужден стрелять им в спину, а потом похоронил их за штабелем дров - после этого казалось постыдным свежевать и есть ни в чем не повинного оленя, в то время как эти подонки были достойно похоронены.
      Убийство врага и любовь к женщине - только это дает ощущение подлинной полноты бытия. В его жизни было и то, и другое. И еще - математика. Он был богат.
      Он уселся поудобнее, заранее предвкушая удовольствие: Динковский знал свое дело. Конечно, то, что звезды класса Солнца потенциально нестабильны, было известно давно; такая звезда могла взорваться, разом изменив диаграмму Русселя, и превратиться в белого карлика. Но никто до Динковского не смог сформулировать точные условия подобной катастрофы или изобрести математический аппарат для анализа нестабильности и описания ее прогресса.
      Он оторвал глаза от страницы журнала и увидел, что солнце закрыло небольшое низкое облако, обеспечив редкую возможность наблюдать за светилом ничем не защищенными глазами. Наверное, вулканическая пыль была причиной такого странного эффекта - возникало ощущение, словно смотришь скозь затемненное стекло.
      Он снова поднял взгляд на солнце. Или у него потемнело в глазах, или на солнце действительно большое темное пятно. Он слышал, что подобное явление можно в определенных условиях наблюдать невооруженным глазом, но ему самому такого видеть не доводилось. Страстно захотелось заглянуть в телескоп.
      Он сморгнул. Да, пятно осталось на месте, немного справа, ближе к верхнему краю. И пятно было большим - ничего удивительного, что радио так трещало.
      Он снова занялся чтением, ему хотелось добраться до конца статьи до того, как солнце сядет. Сначала он просто получал удовольствие, следя за безупречной логикой математических рассуждений. Трехпроцентная нестабильность солнечной константы - да, это были стандартные цифры; солнце превратится в сверхновую звезду, если произойдут такие изменения. Однако Динковский пошел дальше - при помощи нового математического оператора, которого он назвал "коромысло", ему удалось определить период в истории развития звезды, когда это может произойти, а потом посредством двойных, тройных и четверных "коромысел" он сумел показать, как можно вычислить наиболее вероятное время взрыва. Блестяще! Динковский даже определил пределы погрешности своего исходного оператора, как и положено делать истинному статистику.
      Однако, когда Брин вернулся назад, чтобы еще раз проследить за ходом рассуждений, его несколько отстраненный, чисто интеллектуальный интерес сменился личным. Динковский рассуждал не о звездах земного солнца вообще в последней части его статьи речь шла о нашем солнце, солнце Брина, об этом огромном симпатичном парне, на лице которого появилась странная веснушка.
      Черт подери, это веснушка была слишком большой! Это была дыра, в которую вполне можно засунуть Юпитер. Теперь он видел ее слишком отчетливо.
      Все говорят о том времени, "когда звезды постареют и наше солнце остынет" но это некая абстракция, как и мысль о собственной смерти. Брин думал о возникшей проблеме, уже как о своей собственной. Сколько времени пройдет с того момента, когда нарушилось равновесие, до того, как ударная волна, распространяющаяся во все стороны, поглотит Землю? Без калькулятора он не мог получить ответ на этот вопрос, хотя все необходимые формулы лежали перед ним. Ну, скажем, полчаса с начала процесса до того момента, когда земля сделает "п-ф-ф!".
      Его охватила печаль. И ничего больше не будет? Никогда? Колорадо прохладным летним утром... длинной, безупречно ровной дороги на Бостон, над которой поднимается легкий дымок... не распустятся больше почки весной. И не будет влажных, морских запахов рыбного рынка в Фултоне - впрочем, Фултона уже и так нет. Кофе в "Утреннем Зове". И не будет земляники на склонах холма возле Нью-Джерси, растекающейся кисло-сладким соком во рту. Не будет рассветов на южном побережье Тихого океана, когда бархатистый, нежный воздух холодит кожу под рубашкой, а в удивительной, волшебной тишине слышен лишь плеск волн о борт старой баржи - как же она называлась? Как это было давно - "С.С.Мэри Брюстер".
      И луны не будет, когда исчезнет земля. Звезды - те останутся. Только вот созерцать их будет некому.
      Он снова посмотрел на даты, определенные "коромыслом" Динковского. "Белоснежные стены Твоих городов..."
      Он вдруг почувствовал, что ему необходимо быть рядом с Мид, и встал.
      Она уже поднималась на перевал, чтобы встретить его.
      - Эй, Потти! Можешь без страха возвращаться домой - я уже помыла всю посуду.
      - Мне нужно было тебе помочь.
      - Ты делаешь мужскую работу, а я женскую. Это честно. - Она прикрыла глаза от солнца. - Какой закат! Вулканы должны извергаться каждый год, если это приводит к такому изумительному зрелищу.
      - Садись, и мы посмотрим на него вместе. Она села рядом с ним, и он взял ее за руку.
      - Видишь это пятно на солнце? Ты можешь разглядеть его невооруженным глазом. Она всмотрелась.
      - Это и есть пятно на солнце? Такое впечатление, что кто-то откусил от него кусок.
      Он сощурил глаза и еще раз внимательно взглянул на солнце. Черт возьми, пятно стало больше!
      Мид вздрогнула.
      - Мне холодно. Обними меня за плечи.
      Брин обнял ее одной рукой, продолжая сжимать ее руки другой. Да, пятно стало больше - оно явно росло.
      "Что хорошего было в людях? Обезьяны, - подумал он, - обезьяны, наделенные крохой поэзии, постепенно уничтожающие свою второсортную планету у третьесортной звезды. Однако как эффектно заканчивают!"
      Мид прижалась к нему.
      - Обними меня покрепче.
      - Скоро будет теплее. Я хочу сказать, что сейчас я тебя согрею.
      - Милый, Потти. - Она посмотрела на него. - Потти, с закатом происходит что-то странное.
      - Не с закатом, дорогая - с солнцем.
      - Мне страшно.
      - Я здесь, дорогая.
      Он посмотрел на раскрытый лежащий журнал рядом с ним. Ему уже не нужно было складывать и делить, чтобы получить ответ. Вместо этого он еще сильнее сжал ее руку, понимая с неожиданной остротой сожаления, что это и есть