Charles Higham. Trading With The Enemy: An Expose of The Nazi-American Money Plot 1933-1949. New York, 1983.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга — плод большой кропотливой работы, проделанной американским публицистом Чарльзом Хайэмом, в области, тщательно охраняемой на Западе от постороннего взора. Речь идет о закулисной предыстории и истории второй мировой войны, возникшей, как известно, внутри капиталистической системы, как и первая мировая война. Однако между этими двумя конфликтами имеются и свои специфические различия. Межимпериалистические противоречия, достигшие крайней остроты, были основным, определяющим фактором военного взрыва 1914 года. Что же касается второй мировой войны, то к указанному фактору прибавился другой: антисоветские, антикоммунистические тенденции во внешней политике западных держав были пружиной, которой ловко пользовались фашистские агрессоры, расчищая себе путь к широким захватам и аннексиям, являвшимся частью их стратегии завоевания мирового господства.

Классовое родство капиталистического бизнеса, погоня его столпов за прибылями во что бы то ни стало, любой ценой привели еще во время первой мировой войны к тому, что монополистические тресты воюющих держав тайно сотрудничали через подставные фирмы, нейтральные страны и другими способами. Немало фактов такого сотрудничества получили в свое время огласку. Чарльз Хайэм рисует широкую панораму закулисных сделок крупного бизнеса США, а также Великобритании с нацистским бизнесом в период второй мировой войны. Помимо частнособственнического, стяжательского мотива, участников такого альянса толкала на сотрудничество общая враждебность к первому в мире социалистическому государству, к Советскому Союзу.

Настойчивость, упорство автора книги в поисках документов, их анализа позволили ему обнаружить новые факты о тайном сотрудничестве между американскими (так же, как и британскими, французскими) монополиями и германским крупным капиталом, которые стали достоянием гласности еще в середине 20-х годов.

Но одно дело — мирное время, другое — военное. Торговля с врагом была преступлением против нации. Каждая из фирм, компаний, занятая грязнейшим «бизнесом» такого рода, рисковала быть привлеченной к судебной ответственности у себя в стране. Рисковала… Однако ни одна из американских монополий, осуществлявшая сделки с нацистами во время войны, так и не предстала перед правосудием. А список таких коллаборационистов включает в себя самые громкие имена.

И поныне процветают «Стандард ойл оф Нью-Джерси», «Форд», «Дюпон», «Дженерал моторс», ИТТ, вложившие наряду с банками, промышленными корпорациями других капиталистических стран позорную лепту в подготовку и развязывание второй мировой войны. Ныне некоторые их партнеры в лице промышленных баронов Рура, банков, вскормивших нацизм, сменили название. Новые вывески не затронули существа, характера таких объединений, чья роль в рамках государственно-монополистического капитализма, будь то в ФРГ, Великобритании, Франции, США или в других странах развитого капитализма, является, как правило, решающей в сфере экономической и весьма значительной, нередко определяющей в сфере политической.

Данная книга, принадлежащая перу буржуазнолиберального автора, разумеется, не может претендовать на более или менее полный анализ роли монополистического капитала основных империалистических держав в связи с подготовкой и возникновением второй мировой войны. Ч. Хайэм такой задачи перед собой не ставил. За пределами книги остается рассмотрение комплекса острейших межимпериалистических противоречий, носителями которых выступали соперничавшие между собой на рынках сбыта, источниках сырья монополии ведущих капиталистических стран.

Главная тема книги — показать, как в погоне за прибылями монополии США, с одной стороны, и нацистской Германии, с другой, несмотря на обострявшуюся конкуренцию и даже на то, что с конца 1941 года США оказались в состоянии войны с фашистскими державами, не прекращали сотрудничества. Кроме того, они, как подчеркивает автор, пытались объединить усилия, чтобы добиться изоляции СССР и решить за его счет острейшие проблемы, раздиравшие капиталистический лагерь.

Обобщенных выводов такого рода в книге нет, но они логически вытекают из всего огромного фактического материала, собранного и изложенного автором с большой добросовестностью. Существует обширная литература о взаимодействии монополистического капитала и соперничавших между собой капиталистических держав в условиях обострявшихся межимпериалистических противоречий. Одно, на первый взгляд, противоречит другому.

Сотрудничество и соперничество… Но именно в этом проявлялась диалектика складывавшейся в капиталистическом мире обстановки. Данная книга имеет большую источниковедческую ценность — в ней содержатся малоизвестные или совсем неизвестные факты, почерпнутые из документов, извлеченных из недавно рассекреченных архивов. Конечно, не все еще известно, но то, что удалось разыскать автору, проливает новый свет на тайное тайных англо-американской политики в годы второй мировой войны.

Сознавая приближение военного взрыва, заправилы монополистического капитала в США пытались действовать по нескольким направлениям. Одни из них стремились предотвратить столкновение между агрессорами и т. н. «западными демократиями», подталкивая фашистские державы к «крестовому походу» против СССР. Другие, понимая неизбежность схватки с фашистскими державами, хотели заранее договориться с нацистскими монополиями о сохранении тайных каналов «делового сотрудничества» в военное время. Коварнейшие замыслы реализовались в соответствующих договоренностях. А они осуществлялись на практике и в разгар войны, оказывая значительное материальное содействие военной машине агрессоров.

Руины Варшавы, Ковентри, Роттердама, смерть и разрушение, которые сеяли на улицах Лондона «Фау», варварские злодеяния нацистов в Дахау, Освенциме, Треблинке, где в душегубках гибли миллионы людей, — ко всему этому причастны монополии США и других стран, именовавших себя «демократиями». Через своих партнеров в США, Великобритании заправилы нацистского бизнеса продолжали и после начала войны получать необходимые для вермахта сырье и промышленное оборудование. Под контролем гитлеровцев в самой Германии и на оккупированных территориях продолжали действовать филиалы многих американских концернов. Причитающиеся их владельцам за океаном прибыли исправно переводились нацистами на соответствующие банковские счета!

Как все это могло происходить? Неужели правительства США и Великобритании не знали, что творилось у них под носом? Приводимые в книге данные не оставляют на сей счет никаких сомнений: в высших правительственных инстанциях Вашингтона и Лондона не только знали, но и во многих случаях санкционировали подобные махинации. Были, конечно, случаи, когда власти вмешивались и прекращали незаконные операции. Но чаще они бездействовали.

Вопрос о причинах такого потворства — иначе это не назовешь! — волнует Чарльза Хайэма. Он справедливо указывает на засоренность официальных ведомств Вашингтона деятелями реакционнейшего толка, которые симпатизировали нацистам и во многих случаях выполняли функции доверенных лиц монополий, банков, связанных с нацистским бизнесом. Ачесон, братья Даллесы, Джеймс Форрестол — таковы лишь некоторые персонажи из этого клана американских политиков, потворствовавших связям с нацистским бизнесом. Документы, поднятые Хайэмом, неопровержимо свидетельствуют: нити партнерства тянулись из контор ведущих монополий США к чинам СС, гестапо, сидевшим в штабах германских фирм и компаний. Недостатка в сигналах от многих американцев, узнававших о тех или иных фактах альянса с противником, не было. Сам Ф. Рузвельт и многие из его окружения неоднократно выражали озабоченность по поводу преступной практики. Автор, кстати, в позитивном плане освещает мероприятия ФБР и его директора Э. Гувера по выявлению и пресечению связей американского бизнеса с нацистской Германией, а также подрывной деятельности нацистов в США. Однако не следует забывать, что это — далеко не единственная сторона деятельности ФБР, которое, сочетая функции уголовной и тайной полиции, активно использовалось и используется правящими кругами США для преследования прогрессивных организаций.

Почему же президент США не использовал имевшиеся у него полномочия, чтобы положить конец преступному бизнесу?

Объяснение, приводимое автором книги, выглядит не очень убедительно. Рузвельт, дескать, опасался громкого политического скандала, если бы имевшиеся в распоряжении властей факты были преданы огласке, а это в свою очередь могло бы помешать усилиям США в борьбе против врага. Тут явно не все ладно с точки зрения логики. Ведь пособничество нацистским монополиям как раз и наносило значительный ущерб военным усилиям США. Своевременное выявление таких «троянских коней» в среде деловых кругов США пошло бы только на пользу делу антифашистской борьбы.

И разве американцы в своем подавляющем большинстве не поддержали бы своего президента, решись он сказать им всю правду о тех, кто ставил свои узкоэгоистические интересы выше национальных в час смертельной опасности для страны, для всего человечества!

Так что и с данной точки зрения доводы Хайэма являются маловесомыми.

Чтобы дать удовлетворительный ответ на данный вопрос, следует обратиться к истокам сотрудничества между монополиями США и других западных стран с Германией.

Германский империализм смог восстановить свой военно-промышленный потенциал прежде всего за счет притока колоссальных средств из-за океана. По официальным данным министерства торговли США, с октября 1924 года до конца 1929 года германская промышленность получила через банки США свыше одного миллиарда долларов — внушительная сумма в те времена. Львиная доля этих денег досталась крупнейшим монополистическим объединениям — таким, как сложившийся в 1925 году концерн в области химической индустрии «И. Г. Фарбениндустри», Стальной трест и другие. Из первой же серии американских займов 30 млн. долларов получил Стальной трест, 25 млн. — горно-металлургическая компания Тиссена, 10 млн. — Всеобщая компания электричества, 34 млн. — концерн «Сименс-Шуккерт» и другие.

Паутина картельных связей соединила Рур с Уолл-стрит, Сити с Руром, Рур с французским «Комите де Форж». Чуть ли не на другой день после образования «И. Г. Фарбениндустри», а именно — 1 января 1926 г., предприятия концерна заключили соглашения с Дюпонами, в соответствии с которыми мировой рынок пороха был поделен между «И. Г. Фарбен», Дюпонами и британским концерном «Импэриел кемикл индастрис». Рокфеллеровская «Стандард ойл оф Нью-Джерси» таким же образом сговорилась в 1927-1929 годах с «И. Г. Фарбен» о разделе рынков на синтетический каучук и бензин. «Дженерал электрик» заключила картельное соглашение с Круппом, «Алкоа» — с «И. Г. Фарбен» и т. д.

Важно подчеркнуть, что картели имели целью не только раздел рынков и установление на них диктатуры цен. В рамках таких соглашений осуществлялся сговор против СССР.

К началу 30-х годов в Германии действовало более шестидесяти предприятий — филиалов американских фирм и компаний. Концерн «Дженерал моторс» тесно сотрудничал с «Опелем». Треть капиталов «Всеобщей компании электричества» находилась под контролем «Дженерал электрик». Не менее двух пятых немецкой телефонной и телеграфной промышленности подпало под прямой контроль американского концерна ИТТ, связанного с династией Морганов. «Стандард ойл» держала в руках более 90 процентов всего капитала германо-американской нефтяной компании, владевшей третью всех наливных пунктов Германии перед второй мировой войной.

Новые выгодные для нацистской верхушки Германии сделки были заключены в 1938-1939 годах с заправилами Уолл-стрит. В марте 1938 года Морган и другие столпы американской сталепромышленности завершили переговоры с европейским Стальным картелем, где господствовал нацистский капитал. Подписанный американцами картельный договор предусматривал выплату «бонусов», премий промышленникам той страны, которая не использовала квоты экспорта стали. Этот пункт пришелся весьма по вкусу гитлеровцам, учитывая, что гонка вооружений поглощала в нацистской Германии всю продукцию ее сталеплавления.

Успешно были закончены и другие переговоры между монополиями США и Германии. «Стандард ойл» совместно с англо-голландским концерном «Ройял датч-Шелл» пришли к договоренности с «И. Г. Фарбен» о создании нового картеля.

Следует учитывать, что такие сделки заключались в разгар спровоцированного гитлеровской верхушкой кризиса в Центральной Европе. После поглощения Австрии в марте 1938 года опасность нацистского вторжения нависла над Чехословакией. И в то время, как британские правящие круги взяли на себя в тот период лидерство в попытках оформления широкого капиталистического сговора против СССР, с официальных трибун в США раздавались речи душеспасительного характера, когда на деле требовались твердые и согласованные действия всех, кому были дороги интересы безопасности, для отпора фашистским агрессорам. Так, 27 августа 1938 года госсекретарь США К. Хэлл заявил, что «сохранение всего, что ценно и важно для каждого народа, зависит от соблюдения торжественных обязательств, принятых десять лет назад». Имелся в виду подписанный в 1929 году пакт Келлога об отказе от войны. Об этом говорилось в то время, когда фашистские державы продемонстрировали свое пренебрежение к нормам международного права.

Действия правительства США были красноречивее таких мало что значащих деклараций. 12 мая 1938 года госдепартамент сообщил, что не поддерживает резолюции об отмене эмбарго на вывоз оружия в Испанию, внесенной в конгресс. Таким образом, вопрос об оказании помощи республиканской Испании снова был похоронен, как того добивались Гитлер, Муссолини и Чемберлен. Их не могла не вдохновить и политика США на Дальнем Востоке, где японские милитаристы вели войну против китайского народа, опираясь в немалой степени на поддержку правящих кругов США. Оттуда в Японию шли ценные стратегические материалы и даже вооружения.

Уолл-стрит приводил в движение все рычаги своего огромного аппарата, руководствуясь стремлением к организации антисоветского похода. Один из ставленников монополистических трестов США Герберт Гувер в начале 1938 года совершил турне по Европе, побывав в Австрии, Чехословакии, Польше, Германии, Англии, Франции. Гувера приняли Гитлер и Геринг, с ним встречался Чемберлен. Вернувшись в США, он объявил, что «почетная миссия Германии — на Востоке». Продолжая интриги антисоветского характера с нацистами, англофранцузские правители знали, что поддержка могущественных кругов США им обеспечена.

Весьма двусмысленной, мягко говоря, была позиция правительства США в связи с позорным мюнхенским сговором осенью 1938 года, в результате чего правители Великобритании и Франции отдали Чехословакию на заклание нацистским захватчикам в расчете, что те двинутся дальше против СССР. Не участвуя формально в этой чудовищной сделке, правительство США тем не менее фактически благословило Чемберлена и Даладье на выдачу Чехословакии агрессорам.

В предвоенный период правящие круги США были отнюдь не сторонними наблюдателями установления самых тесных связей между американскими и германскими монополиями — они санкционировали, поощряли такие связи, исходя из своих реакционных замыслов.

Инерция такого предвоенного курса США была слишком сильна, чтобы сразу исчезнуть с вступлением США в войну. Правомерно говорить о нежелании правительства Ф. Рузвельта полностью разрывать и в изменившихся обстоятельствах с позорной традицией политического курса США, складывающегося не годами, а десятилетиями… Требования борьбы с нацистским врагом, угрожавшим США смертельной опасностью, окончательно не искоренили тенденции в политике США и Великобритании, которые сыграли роковую роль в подготовке и развязывании второй мировой войны.

И вот почему так резко качнулся в сторону антисоветизма маятник внешнеполитического курса США и Великобритании сразу после окончания войны. Дремавшие, поддерживавшиеся за кулисами силы воспрянули духом. Тузы монополистического капитала принялись хлопотать над разжиганием гораздо более желанной для них, чем борьба против фашизма, «холодной войны» против Советского Союза и молодых народно-демократических режимов в Восточной Европе.

Одновременно стали предприниматься планомерные усилия для защиты в Западной Германии деятелей, игравших не последнюю роль в нацистской иерархии.

Так единая цепь связывает середину 20-х годов, когда монополии США и других стран Запада начали налаживать сотрудничество с германскими промышленниками, банкирами, видя в них «оплот порядка» в центре Европы, с периодом после окончания второй мировой войны, когда те же американские монополии через своих эмиссаров в госдепартаменте и других официальных учреждениях встали на путь саботажа принятых государствамиучастниками антигитлеровской коалиции решений, соглашений о денацификации, демилитаризации, декартелизации на территории бывшего «рейха».

И если такие эмиссары Рокфеллеров, Дюпонов, Фордов, наделенные деликатными поручениями своих шефов, старались держаться в военные годы в тени, то при президентах Трумэне, Эйзенхауэре они уже не довольствовались такой ролью, а встали у дирижерских пультов, возглавив важные ведомства Вашингтона. Не были забыты их дружки в среде поверженного фашистского аппарата. Главные нацистские военные преступники понесли заслуженное наказание в Нюрнберге. Но многие на территории Западной Германии не только остались безнаказанными, но и получили назначения на ответственные посты.

Такой «финал» не может оставить равнодушным ни автора книги «Торговля с врагом», ни ее читателей. Можно не сомневаться — тема, поднятая Чарльзом Хайэмом, найдет живой отклик у исследователей, которые во имя исторической правды внесут свой вклад в разоблачение тайных сговоров монополистов, стоивших народам стольких жертв, стольких испытаний.

В. Матвеев

ОТ АВТОРА

7 декабря 1941 года Япония напала на Перл-Харбор (Военно-морская база США на Гавайских островах. 7 декабря 1941 г. союзная с фашистской Германией Япония нанесла по сосредоточенным на этой базе главным силам Тихоокеанского флота США внезапный и сокрушительный удар, что знаменовало начало войны на Тихом океане. — Здесь и далее примечания редактора, за исключением оговоренных примечаний автора и переводчиков).

После этого дня национального позора американские финансово-промышленные круги, казалось бы, должны были приложить все свои усилия для осуществления главной цели — борьбы с врагом. Американскую общественность заверяли, что с началом войны представители большого бизнеса и правительство прервали все деловые контакты с врагом. Это было необходимо для поддержания морального духа миллионов американцев: тех, кто сражался с оружием в руках, и тех, кто остался дома, ожидая их возвращения.

Однако приходится с горечью констатировать, что во время второй мировой войны ряд крупных финансистов и промышленников, а также отдельные ответственные лица в правительстве предпочли собственную выгоду интересам государства: наращивая военный потенциал США, они одновременно помогали укреплять военную машину нацистской Германии.

Впервые я столкнулся с этим фактом в 1978 году, когда работал над рассекреченными документами для биографии Эррола Флинна, звезды американского кино, связанного с нацистами. В дипломатических документах Национального архива я нашел многочисленные упоминания о видных деятелях, которые, как я привык считать, были искренне преданы интересам Америки, но здесь фигурировали как лица, подозреваемые в подрывной деятельности.

Мне приходилось и раньше слышать о том, что кое-кто из крупных американских, английских и немецких коммерсантов вступил в сговор с тем, чтобы сохранить деловые контакты и после Перл-Харбора. Я также знал о том, что некоторые правительственные чиновники оказывали им свое содействие. Но мне никогда не приходилось видеть документов, подтверждающих это. Постепенно я стал подбирать обрывочные сведения по интересующей меня теме. Процесс оказался изнурительно медленным и затянулся на два с половиной года. Но то, что я узнал, глубоко взволновало меня.

Я был потрясен, узнав, что целый ряд руководителей крупнейших американских корпораций до и после Перл-Харбора тесно сотрудничали с нацистскими корпорациями, в том числе и с «И. Г.Фарбен», колоссальным нацистским промышленным трестом, приложившим руку ко всему тому, что произошло в Освенциме (Освенцим — концентрационный лагерь фашистской Германии на территории оккупированной Польши. Каторжный труд узников использовался для строительства в Польше военно-промышленных предприятий концернов Круппа — «И. Г. Фарбениндустри». В Освенциме было уничтожено 4 млн. граждан СССР, Польши, Югославии, Чехословакии, Франции и других стран).

Представители большого бизнеса образовали своеобразное сообщество, которое я назвал «братством». Члены этого «братства» имели общие источники финансирования, входили в одни и те же советы директоров компаний и банков. На международном уровне к их услугам были «Нэшнл сити» или «Чейз нэшнл». Интересы членов «братства» защищали нацистские юристы Герхард Вестрик и Генрих Альберт. Финансовые и промышленные короли были связаны с Эмилем Пулем, крупнейшей фигурой в нацистской экономике, фактическим главой гитлеровского «Рейхсбанка» и Банка международных расчетов (БМР) (Международная финансовая организация, объединяющая центральные банки 30 стран (1975 г.); в настоящее время — европейский вспомогательный орган Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития).

Дельцов сближал принцип «бизнес прежде всего». Спаянные реакционной идеологией, члены «братства» строили свои планы на будущее в расчете на установление фашистского господства, не придавая значения вопросу о том, кто именно из фашистских лидеров реализует свои честолюбивые амбиции.

Многие были готовы не только сотрудничать с немцами в течение всей войны, но и выступали за проведение мирных переговоров с Германией. Их вполне устраивало, чтобы Германия после окончания войны выполняла функции полицейского государства, обеспечивающего «братству» право на финансовую, экономическую и политическую автономию. Когда стало очевидным, что Германия проигрывает войну, бизнесмены стали вести себя намного «патриотичней». Сразу после войны они устремились в Германию, чтобы защитить свою собственность, восстановить нацистских друзей на руководящих постах. Для того чтобы обеспечить «братству» лучшую перспективу, они помогли спровоцировать «холодную войну».

С самого начала я понял, что докапываться до истины придется долго. Тщетно пытался я найти в книгах, посвященных истории монополий, упоминания об их грязных делах во время второй мировой войны. Мне стало ясно, что авторы этих трудов сознательно скрывали факты, компрометирующие корпорации. Поэтому и по сей день подавляющее большинство американцев даже не подозревает, какую роль играло «братство» во второй мировой войне. Немало усилий по утаиванию этих фактов приложило и правительство, причем делало оно это не только во время войны, но и после ее окончания. Это и понятно: ведь миллионы англичан и американцев хорошо помнили длинные очереди на бензоколонках и острую нехватку бензина в стране. Нетрудно представить реакцию граждан США и Великобритании, заяви им, что в 1942 году корпорация «Стандард ойл» торговала горючим с Германией через нейтральную Швейцарию и что горючее, предназначавшееся союзникам, получал их противник. Их охватил бы справедливый гнев. Как бы они были возмущены, узнай, что после событий в Перл-Харборе «Чейз бэнк» заключал миллионные сделки с врагом в оккупированном Париже с полного ведома правления этого банка в Манхэттене; что во Франции грузовики, предназначенные для немецких оккупационных войск, собирались на тамошних заводах Форда по прямому указанию из Дирборна (штат Мичиган), где находится дирекция этой корпорации; что полковник Состенес Бен, глава многонациональной американской телефонной корпорации ИТТ, в разгар войны отправился из Нью-Йорка в Мадрид, а оттуда в Берн, чтобы оказать помощь гитлеровцам в совершенствовании систем связи и управляемых авиабомб, которые варварски разрушали Лондон (та же компания участвовала в производстве «фокке-вульфов», сбрасывавших бомбы на американские и британские войска); что шарикоподшипники, которых так недоставало на американских предприятиях, производивших военную технику, отправлялись латиноамериканским заказчикам, связанным с нацистами. Причем делалось это с тайного согласия заместителя начальника управления военного производства США, который одновременно был деловым партнером родственника рейхсмаршала Геринга (Герман Геринг, 1893-1946 — один из руководителей фашистской Германии и главных нацистских военных преступников. Организатор гестапо — тайной государственной полиции — и системы концлагерей. С 1933 г. — имперский министр авиации и глава правительства Пруссии, с 1935 г. — главнокомандующий военно-воздушными силами. Имперский уполномоченный по «четырехлетнему плану» военно-экономической подготовки к войне с 1936 г. Глава промышленного концерна «Рейхсверке Герман Геринг» с 1937 г. Несет ответственность за развязывание второй мировой войны, грабежи и зверства на оккупированных территориях. Приговорен Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни. Покончил жизнь самоубийством) в Филадельфии. Заметим, что в Вашингтоне обо всем этом отлично знали и либо относились с одобрением, либо закрывали глаза на подобные действия.

Правительство санкционировало сомнительные сделки такого рода как до, так и после Перл-Харбора. Через шесть дней после 7 декабря 1941 года вышел президентский указ, регламентировавший правовые условия, при которых могло быть предоставлено официальное разрешение на торговлю с врагом. И правительство действительно во время войны часто давало такие разрешения. ИТТ было дозволено продолжать торговлю со странами «оси» и Японией вплоть до 1945 года, несмотря на то что эта корпорация была самым тесным образом связана с разведслужбой США. Правительство не предприняло каких-либо шагов против концерна «Форд», и он продолжал свою деятельность в пользу Германии на территории оккупированной Франции. На махинации банка «Чейз» и банка Моргана в оккупированном Париже смотрели сквозь пальцы. Установлено, что «Рейхсбанк» и нацистское министерство экономики дали гарантию главам некоторых американских корпораций, что после победы Германии их собственности не будет причинено никакого вреда. Таким образом, боссы многонациональных корпораций бросали игральную кость, на каждой стороне которой была шестерка. Кто бы ни победил в войне, силы, действовавшие за кулисами событий, не остались бы в проигрыше.

Важно учитывать также и размеры американских вкладов в нацистской Германии к моменту событий в Перл-Харборе, которые составляли примерно 475 млн. долларов. Инвестиции «Стандард ойл» оценивались в 120 млн. долларов; «Дженерал моторс» — 35 млн. долларов; ИТТ — 30 млн. долларов; «Форд» — 17,5 млн. долларов. Исходя из того, что США находились в состоянии войны со странами «оси», американской стороне было бы патриотичнее прекратить деятельность своих компаний в Германии независимо от того, как поступят с ними нацисты: национализируют или сольют с промышленной империей Геринга. Однако погоня за прибылью толкнула на циничное решение: избежать конфискации, объединив американские предприятия в холдинговые компании, чьи доходы переводились бы на американские счета в немецких банках и хранились бы там до конца войны. Важно отметить, что в документах я нигде не обнаружил и намека на то, что Рузвельт пытался привлечь к ответственности американцев, замешанных в сговоре с нацистами, даже в то время, когда Гитлер создавал впечатление, будто он полон решимости наказать отдельных немецких членов «братства», выдвинув против них обвинение в предательстве интересов нацистского государства. Гитлер и его министр почт Вильгельм Онезорге попытались было пресечь деятельность ИТТ в Германии (эта компания не скрывала своих явных связей с противником). Но они оказались бессильны. Дело в том, что руководитель контрразведки Вальтер Шелленберг (бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг в 1941-1945 гг. руководил немецко-фашистской разведывательной службой за рубежом. Он являлся начальником 6-го управления — Служба разведки за рубежом, входившего в состав главного управления имперской безопасности — РСХА) был одним из директоров и акционером ИТТ, а вмешиваться в дела гестапо не решался даже Гитлер.

В позиции Рузвельта по-прежнему многое остается неясным. Как искусный политик, он манипулировал действиями сил, склонных к закулисному заговору и предательству. Накануне событий в Перл-Харборе он позволил Джеймсу Муни из «Дженерал моторс» и Уильяму Дэвису из «Дэвис ойл компани», пронацистские симпатии которых были известны, встретиться для приватной беседы с Гитлером и Герингом. При этом за Муни и Дэвисом было установлено тщательное наблюдение. На протяжении всей войны Эдгар Гувер, Адольф Берли, Генри Моргентау и Гарольд Икес постоянно информировали президента о случаях незаконной деятельности корпораций как внутри страны, так и за ее пределами. Рузвельт умело скрывал от руководителей корпораций, что следит за каждым их шагом. Президент понимал, насколько важную роль играют корпорации в общих военных усилиях США, и старался не препятствовать торговым сделкам, независимо от того, имеется на них официальное разрешение или нет. Одним словом, он вел страну к победе в войне и скрывал от широкой общественности то, что, по его мнению, ей знать не следовало. Именно поэтому на торговлю с противником был наброшен тот покров секретности, который я взялся приподнять. Причем, чем больше фактов я обнаруживал, тем страшнее мне становилось. Мне казалось, будто я водолаз, погружающийся в отравленные воды.

Почему же многие члены военной администрации США проявляли терпимость к сотрудничеству с врагом и после Перл-Харбора? Ответить на этот вопрос можно однозначно: в противном случае могло произойти публичное разоблачение. Преданные гласности деловые связи и последующее запрещение их на основе антитрестовского законодательства (антитрестовское законодательство — законы, принятые в США и некоторых других странах в конце XIX — начале XX века. Формально запрещающие тресты и монополии, эти законы, в сущности, были попыткой ограничить наиболее грубые и откровенные формы их деятельности.