Шторм отметила про себя еще одно сходство между ее семьей и семьей Тэвиша. Мак-Лаганы-мужчины тоже не стыдились брать ребенка на руки и любоваться им. Вскоре Тэвиш передал малышей своим шотландским родственникам, и те стали передавать их друг другу. Большие мозолистые руки, отменно владевшие мечом, обращались с детьми бережно и уверенно. Мак-Лаганы, как и Элдоны, понимали, что их будущее — в этих детях, понимали, что приласкать ребенка вовсе не зазорно для мужчины. Дети даны Богом, чтобы не прервался род человеческий.

Руки Тэвиша освободились, и он опять почувствовал желание обнять Шторм. Она сидела рядом и с неприступным видом потягивала пиво. Глядя на нее, трудно было поверить, что она когда-нибудь лежала без сна, страдая по нему.

— посмотрел на своих детей, а теперь хочу поговорить с тобой.

— Ты уверен, что надо поговорить именно сейчас? Скоро вечер, ты поздно вернешься домой и не успеешь пораспутничать.

Тэвиш сжал кулаки.

— О Господи, Шторм, я не распутничаю, — процедил он сквозь зубы.

— Неужели? — спросила она, сверкая глазами. — Так ты, наверное, просто пересчитывал зубы Кэтрин с помощью языка, чтобы не мочить пальцы?

Мужчины прыснули в кулаки.

— Ну, началось, — весело сказал Колин, усаживаясь рядом с Элдоном.

— Мне нравится, когда Шторм злится, — задумчиво проговорил Элдон. — Язычок у нее что нож.

— Вся в папу, — тихо заметил Колин, усмехнувшись в ответ на притворное возмущение Элдона.

— Я не хочу обсуждать это при всех, — нахмурился Тэвиш. — Давай поговорим наедине.

Шторм допила свое пиво, со стуком поставила кружку на стол и вскочила на ноги.

— Нет, мы не будем говорить наедине! — закричала она. — Я знаю твои штучки, Тэвиш Мак-Лаган!

— Да, конечно, — фыркнул он, вставая. — И помнится, они тебе нравились.

— Даже монашке хочется, когда скучно, — усмехнулась она, стараясь не покраснеть.

Элейн шепотом обратилась к мужу:

— Роден, по-моему, это очень личный разговор. Может, отправишь их отсюда?

— Нет. Во время личных разговоров случаются самые интересные ссоры, — весело ответил Элдон, и Колин утвердительно кивнул. — Не волнуйся, Элейн.

Тэвиш понял, что вот-вот сорвется.

— Я не хочу с тобой ссориться, — сказал он жене. Шторм не понравились эти слова.

— А я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу — и все!

— Нет, тебе придется меня выслушать, стерва! — вскричал Тэвиш, давая волю гневу.

— Да, конечно, в стервах ты хорошо разбираешься. Ты имел дело с самой большой стервой во всей Шотландии. Ну что ж, иди к своей Кейт и ей рассказывай сказки. Она тебя выслушает.

— Черт возьми, женщина, я не видел Кейт с тех самых пор, как ты и твой братец пригрозили ей ножом.

Колин заметил укоризненный взгляд, брошенный Элдоном на сына.

— Она назвала Шторм шлюхой, — тихо объяснил он.

— А, тогда другое дело… — Лицо Родена, обращенное к Эндрю, озарилось улыбкой. — И что, Тэвиш спал с этой самой Кэтрин?

Шторм в это время драматическим голосом выражала свои сожаления по поводу доброго здравия Кэтрин Мак-Брот.

— Нет, не спал, — ответил Колин Элдону. — Как я понял, он только собирался это сделать, и в этот момент заявилась Шторм. Кейт жила у нас всего две недели. С того дня, как парень положил глаз на Шторм, у него не было других женщин. В этом я могу поклясться.

— Если бы тогда ты выслушала меня вместо того, чтобы метать ножи… — начал Тэвиш, отходя следом за женой к окну.

— Я не хотела тебя слушать. И сейчас не хочу. Все это пустые и лживые слова. — Она уставилась в окно. — Когда мне нужно было услышать твой голос, ты смолчал. Второй раз я готова была тебя выслушать, надеясь даже на пустые слова, но твои уста были заняты другим.

Тэвиш немного побледнел. Роден пощадил его, не написав еще об одной упущенной им возможности. Только сейчас Тэвиш понял все. Шторм задело не столько его распутство, сколько то, с кем он распутничал. О Господи! Один-единственный поцелуй, который к тому же доставил ему мало удовольствия, принес еще и четыре месяца страданий. Из-за этого злосчастного поцелуя он не смог быть рядом со своей женой, когда она рожала. Найдутся ли на свете другие мужчины, которым пришлось так дорого заплатить за столь мелкое прегрешение?

Тэвиш не успел ничего сказать. Их сынишка вдруг громко расплакался. Малыш проголодался. Ему не было дела до важных разговоров взрослых. Услышав его крик, сестренка вспомнила, что тоже давно не ела, и скорчила гримасу.

Шторм вздохнула и пошла забирать мальчика. Тарана держал на руках дядя Шолто. Элейн подхватила Эйнджел и вышла из зала следом за молодой женщиной, гадая, что же будет дальше. А Шторм была рада, что неприятный разговор прервался и можно на время уйти от Тэвиша.

— Ну что, так и будешь стоять как истукан? — спросил Элдон.

Тэвиш бросил сердитый взгляд на тестя:

— Ей нужно покормить детей.

— И что? Ты грудь ее никогда не видел? — сухо спросил Роден. — Если ты не законченный болван, в чем я уже начинаю сомневаться, ты должен понимать, что ее спальня, запертая на замок, — все равно что неприступная крепость.

Тзвиш не знал, как поступить: то ли ответить на ядовитую реплику Родена, то ли броситься вдогонку за Шторм, последовав совету тестя.

— Теперь я вижу, в кого она такая, — прорычал он и вышел из зала.

— Как ты думаешь, у него что-нибудь получится? — спросил Шолто, когда Тэвиш ушел.

— Сейчас удачный момент для разговора. Шторм не сможет уйти от Тэвиша с ребенком у груди. Она будет кормить малышей, и ей придется спокойно его выслушать. — Элдон усмехнулся. — К тому же, как только у нее освободятся руки, он сможет прыгнуть в ее объятия. Когда по-другому примириться с женой не получается, надо ее соблазнить. — Мужчины засмеялись, и Элдон поднял свою кружку. — Теперь мы не скоро увидим эту парочку.

Когда Тэвиш увидел Шторм с Тараном у груди, его охватил пожар желания. Элейн потихоньку вышла из спальни, и он закрыл за ней дверь, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на жену. Он стоял, охваченный глупой ревностью к собственному сыну. Малыш трогал своими крохотными ручонками пышные белоснежные округлости и, припав губами к соску, с жадностью втягивал материнское молоко. Тонкие руки Шторм нежно и с любовью обнимали его пухлое тельце. Тэвиш заставил себя посмотреть в глаза жене.

Заметив страстный огонь в его взгляде, Шторм невольно загорелась в ответ.

— Зачем ты пришел, Мак-Лаган? Ты проиграл.

— Разве? Мне не хочется так думать. Сначала выслушай меня, малышка. Хуже от этого не будет.

Шторм, опустив глаза, смотрела на рыжую макушку сына. Ей не хотелось слушать, но она оказалась в западне. Тэвиш немного помолчал, не зная, как начать. Потом сделал глубокий вдох и заговорил:

— Когда после боя ты уехала домой, я очень скоро понял, что совершил ошибку. Но подумай, Шторм, в каком я был состоянии. Твой отец только что помог нам спасти замок. Сейчас не важно, что его заставило это сделать. Закончился кровавый бой, и в моих жилах еще кипела кровь. Как я мог выяснять с тобой отношения?

— Ты хочешь сказать, что отпустил меня из благородных побуждений? — с усмешкой спросила Шторм.

— Нет. Хотя отчасти и поэтому. Буду откровенен. Шторм. Я думал, что, кроме постели, мне от тебя ничего не нужно. Не мог же я просить у Элдона, чтобы он отдал мне в любовницы единственную дочь. Я не знал, что мне надо, до тех пор, пока не разлучился с тобой. И даже тогда не сразу это понял.

— Но ты же ни разу мне не написал.

Она уложила сонного Тарана в колыбельку и начала кормить Эйнджел.

— Я полагал, что от моих желаний ничего не зависит. Ты англичанка, дочь Элдона. Даже узнав, что мы с тобой были любовниками, твой отец оставался моим врагом. Я полагал, что английский лорд никогда не выдаст свою единственную дочь замуж за разбойника-шотландца, даже если тот не менее знатного рода. Ты не можешь винить меня за эти мысли.

Шторм сидела, глядя на Эйнджел, и размышляла над словами Тэвиша. Его объяснения казались ей вполне правдоподобными. Он молчал, потому что заранее знал ответ жены. Однако объяснить другие его поступки было труднее.

— Но ты недолго горевал, верно, Тэвиш?

— Ошибаешься, Шторм. С тех пор как ты уехала, я места себе не находил, постоянно пил, чтобы заглушить тоску. Я проклинал тебя за то, что ты уехала, а себя за то, что отпустил тебя. Иногда я думал, ты сама должна ко мне вернуться. Временами же хотелось напасть на Хагалео и забрать тебя оттуда, Я то ненавидел, то отчаянно желал тебя. На других женщин я даже не смотрел, хоть и понимал, что между нами все кончено.

Шторм встала, положила Эйнджел в кроватку, и, повернувшись к Тэвишу спиной, осторожно обмыла груди.

— И ты решил утопить тоску в объятиях женщины, которая чуть не убила меня, бросив в лапы сэру Хью.

Она села на кровать и принялась завязывать шнуровку на платье.

— Нет, Шторм. — Он подошел к ней. — Кейт приехала в Карайдленд всего за две недели до тебя. Она была так обходительна и мила…

— Ну еще бы, — усмехнулась Шторм. — Ей хотелось вылечить твою израненную душу.

— Да, но до того злосчастного дня я не обращал на нее внимания. — Пальцы Шторм застыли, она взглянула на Тэвиша, который старательно отводил глаза от ее обнаженной груди. — Я много ночей провел, мучаясь воспоминаниями о сладостных минутах с тобой. Я думал, что утратил тебя навсегда. К тому же в тот день я опять тебя ненавидел, проклинал за мои страдания. Господи, Шторм, я так тосковал по тебе! Лежал без сна и томился, корчась от желания. Это продолжалось целых три месяца. Даже сон не приносил облегчения.

Шторм с волнением слушала Тэвиша. Его тон не оставлял сомнений в его искренности. И потом, все, что он описывал, было очень хорошо ей знакомо. Однако холодные языки страха лизали ее сердце. Она боялась, что он вот-вот признается в своей связи с Кейт — эта женщина была под рукой, и Шторм могла понять Тэвиша. Но легче от этого понимания ей не станет.

Он прочитал страх в огромных глазах жены и коснулся ее щеки. Она не отстранилась, и надежда согрела сердце Тэвиша. Шторм сидела неподвижно, глядя на него своими янтарными глазами. Оказалось, это не так трудно, как он думал, — обнажить перед ней душу. Тем более что впереди его ждала такая желанная награда!

— Не буду отрицать, я собирался переспать с Кэтрин. — Тэвиш почувствовал, как она вздрогнула под его пальцами. — Да, я обманывал себя, думая, что в ее объятиях смогу избавиться от мучительной тоски по тебе. Но, целуя эту женщину, я уже понимал, что ошибся. Мне с огромным трудом удалось разжечь крохотный огонек страсти, и я твердо решил покончить с глупым монашеским воздержанием и мечтами о недоступном. Ах, Шторм, после тебя я не спал ни с одной женщиной! Клянусь честью!

И Шторм поверила. Медленно, неуверенно она начала развязывать шнуровку на своем платье. Потом встала и начала раздеваться. Тэвиш молча смотрел на нее.

— У тебя голодный вид, Мак-Лаган, — тихо сказала она и начала развязывать его рубашку.

— Я просто умираю от желания, — прохрипел Тэвиш, чувствуя ее руки на своем теле. Он проворно стаскивал сапоги. — Только глядя на тебя, еще и держусь.

Она прошлась губами по его груди, слушая его страстные гортанные стоны. Потом развязала шнуровку, и штаны Тэвиша упали на пол. Он отбросил их ногой. Присев на кровать, Шторм принялась целовать его крепкий живот. При этом она развязывала шнуровку на его белье. Через несколько мгновений Тэвиш стоял перед ней обнаженный. Глядя на него, Шторм даже не пыталась скрыть свое восхищение. Реальность оказалась куда краше снов.

— Так тебе лучше, Тэвиш? — пробормотала Шторм, проводя языком по его животу и поглаживая ладонями крепкие ягодицы. — А так? — прошептала она, целуя еще ниже.

Когда кончик ее языка коснулся мужской плоти Тэвиша, из горла его вырвался хриплый стон. Почувствовав себя в жарком и влажном плену ее губ, он едва устоял на ногах. Эта слабость доказывала, что он ужасно изголодался по женщине. Запустив пальцы в пышные волосы Шторм, Тэвиш отстранил ее от себя, наклонился и нежно поцеловал в губы. Потом присел перед ней на корточки. Тэвиш умирал от желания овладеть ею, но ему хотелось большего.

Шторм почувствовала его горячие губы на своих грудях и задрожала от наслаждения. Он целовал ее соски, а она гладила ладонями его мускулистое тело. Когда он стал целовать ее в живот и еще ниже, Шторм вся напряглась. Столь интимные ласки были ей непривычны, но Тэвиш не позволил жене оттолкнуть себя.

— Нет, — прохрипел он, уткнувшись носом в шелковистые завитки медно-рыжих волос. — Мне надо вспомнить твой вкус.

Он осторожно раздвинул руками ее стройные ноги и опустился на колени. Вспыхнув под его взглядом, Шторм сидела, охваченная смущением, и вместе с тем она упивалась сладостным ощущением, когда его рука ласкала ее лоно. Когда же Тэвиш стал ласкать ее губами, она вскрикнула и повалилась на кровать, закрыв глаза. Казалось, горячая волна прокатилась по ее телу.

— О Тэвиш! — задыхаясь, стонала Шторм.

Она трепетала и извивалась всем телом, пока она ласкал ее, но Тэвиш крепко держал Шторм за ягодицы. Он был ненасытен. Почувствовав, что вот-вот наступит развязка, она попыталась высвободиться, но он удержал ее.

— Тэвиш, — прошептала Шторм, сгорая от страсти. — Я… о Господи, хватит! Остановись!

— Нет, не мешай мне. Я должен утолить свою жажду. О, это сладчайший из нектаров!

Тэвиш упивался любовью, Шторм же выкрикивала его имя, сотрясаясь в экстазе. Наконец он выпрямился, приподнял ее бедра и погрузился в обмякшее тело, опять оживив его. Тэвиш уперся ладонями в постель и припал губами к пышным грудям, целуя их в такт движениям. Шторм вновь была на вершине блаженства. Ощутив ее содрогания, Тэвиш устремился ей навстречу и почувствовал облегчение — впервые за много месяцев.

Потом они лежали обнявшись.

— У меня было много женщин… — заговорил он. — Только не злись, малышка, сначала выслушай. Но ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. Я спал с ними, но больше мне ничего от них не требовалось. У меня никогда не возникало потребности надолго удержать женщину в своих объятиях.

— Даже Кэтрин? — тихо спросила Шторм. Рука ее, гладившая его мускулистую грудь, коснулась амулета. Тэвиш носил ее подарок с гордостью.

— Даже Кэтрин. В душе я знал, что ты значишь для меня гораздо больше, но не хотел это признать. Когда я впервые тебя увидел — ты отбивалась в лесу от сэра Хью, — я воспылал к тебе желанием. Я хотел не просто красивую девушку, я хотел тебя, Шторм Элдон Mak-Лаган. Но лишь потом я понял разницу. Мне нужна была не любая женщина, а ты, ты одна.

— И все же ты отпустил, меня, не сказав ни слова. Это была почти смертельная рана, — прошептала Шторм.

— Знаю. Я и сам чуть не умер от горя. Прозрение пришло слишком поздно. — Ее пальцы скользили вдоль дорожки волос, спускавшейся к паху. — Я не утратил желания, но оно отзывалось только на воспоминания о тебе.

— Со мной происходило то же самое, Тэвиш. Я отвергала других мужчин, никому не позволяла к себе прикасаться. — Шторм услышала вздох облегчения, вырвавшийся из его уст. — Я лгала, пытаясь ранить тебя, как ты ранил меня, возвратившись к Кэтрин Мак-Брот.

— Я надеялся, что ты останешься мне верна, хоть и понимал, что не заслужил этого. Я не просил твоей верности и не предлагал своей.

— И все-таки ты ее получил. Я не могла избавиться от любви к тебе, как ни пыталась.

Тэвиш еще крепче сжал ее в своих объятиях.

— Am pos thu mi? — спросил он глухим голосом, слабея от любви.

— Что это значит, Тэвиш?

— Ты будешь моей женой?

— Я уже твоя жена.

— Нет, ты просто взяла мое имя. Согласна ли ты взять и мое сердце?

— О, Тэвиш, это бесценный дар! Я буду беречь и лелеять его, — прошептала Шторм.

Остаток ночи она без устали доказывала мужу, что любит его, и Тэвиш отвечал на ее любовь с не меньшим пылом.

Молодожены не появлялись в зале до позднего утра, но это обстоятельство никого не удивило.