Сидевшая рядом с Кайон Эллис суммировала результаты опроса соседей. На рабочем столе перед ней была карта округи радиусом в полмили от места преступления. На карте были обозначены все дома с именами их обитателей. Большая часть домов была окрашена в зеленый цвет, но несколько красных пятен указывали на то, что с некоторыми людьми поговорить пока не удалось. Рядом с Эллис сидел эксперт, обобщающий результаты допросов знакомых жертвы. А еще один эксперт просматривал случайные сообщения и те разрозненные сведения, которые теоретически могли помочь следствию. Одним словом, в нашем улье все трудились, не покладая рук.
      Поняв, что мир без меня не рухнет, а работа не остановится, я решила прерваться минут на пять, чтобы слегка подзарядиться, выпив кофе. Положив головной прибор связи на стол, я отправилась в комнату отдыха. Пара парней из секции прослушивания что-то жевали. По телевизору показывали ток-шоу Черри Чанг. Мне не хотелось стать очередной жертвой этого ящика для идиотов, но наливая кофе, я краем уха уловила, что одна из гостей Черри разглагольствует о том, как дружки из какой-то крутой дизель-группы соблазнили её принять участие в оргиях поклонников Сатаны. Что же, расследуя такие дела, я не могла уйти, не выслушав до конца это потрясающее повествование.
      Я уселась и, потягивая кофе, слушая как гостья Черри - дама с умопомрачительной копной обесцвеченных платиновых волос (интересно, почему все женщины в этих ток шоу - умопомрачительные искусственные блондинки?) описывает ритуалы, в которых её, якобы, вынуждали участвовать. Она поведала о том, как во время двух первых посещений сатанинских сборищ напивалась и "трахалась" со всеми парнями из группы. Но затем всё стало меняться. Участники ритуалов распевали гимны Сатане и заставляли её пить во время оргий кровь. А однажды, накачав бедняжку наркотиками, толкнули её на путь проституции. Добившись первого успеха, прислужники дьявола стали вынуждать её заманивать невинных мальчиков на ритуал, в ходе которого их кромсали ножами во славу Сатаны.
      После этого зрителям показали ребят из дизель-группы, облаченных в демонического вида костюмы. Ребята поливали молоком публику, целиком состоящую их визжащих тинейджеров. Молоко брызгало на головы подростков из гигантских размеров резинового пениса.
      Когда камера вернулась к Черри, та уже начинала беседу с фальшивым блондином, провозгласившим себя психиатром и специалистом по излечению жертв сатанинского культа. Блондин сделал несколько сильно научных заявлений.
      90% всех исчезнувших детей, которых не удалось найти, с серьезным видом заявил он, были похищены и принесены в жертву Сатане. Я ожидала, что Черри задаст блондину естественный вопрос: откуда ему это стало известно, коль скоро дети не были найдены. Но, судя по всему, ей это просто не пришло в голову. Черри не хватило ума и на то, чтобы подтвердить или опровергнуть его рассказ, показав фактическую картину исчезновения детей в крошечном городке в Огайо, в котором, как он утверждал, и происходили жертвоприношения. Если верить этому доморощенному психиатру, то в каком-то вшивом поселении исчезло больше десятка мальчишек, а там никто даже и ухом не повел. Очевидно ничего не заметили.
      Кто-то тронул меня за плечо, и я от неожиданности едва не подпрыгнула в кресле.
      - Прости, - сказала Кайон, многозначительно мне подмигивая.
      - Всё в порядке, - ответила я, снова поворачиваясь к телевизору. Теперь эксперт по вопросам сатанизма говорил о признаках, по которым родители могли определить, вовлечены ли их дети в оккультные секты или нет. Одним глазом я пялилась в ящик для идиотов, а вторым следила за Кайон, шествующую по комнате отдыха в направлении женского туалета. Выждав пару минут, я двинулась по проложенному Кайон маршруту.
      Кайон, стоя перед зеркалом, расчесывала волосы, что было нелегкой задачей, так как они широким потоком ниспадали ей почти до талии. Я подошла и встала так, чтобы она смогла увидеть мое отражение в зеркале.
      - Я проверила кабинки, - сказала она. - Кроме нас здесь никого нет.
      - И что же ты накопала?
      - Поначалу надо сказать, что в своих подозрениях ты была совершенно права. Я прогнала твой разговор с шефом через анализатор голоса. Как только ты упомянула Стоунуолла, показатель напряжения или, если хочешь, стресса стал зашкаливать.
      - Да, мне тоже показалось, что его голос начал звучать несколько странно.
      - Формулировка не точная, но в целом правильная. Но я нашла кое-что даже более интересное. Мне захотелось узнать, чем занимался шеф сразу после разговора с тобой, поэтому я проверила список всех служебных разговоров. И что, по-твоему, я получила?
      - Кайон, давай не будем играть в викторину. Что ты получила?
      - Ничего.
      - Кайон, я хотела бы узнать подробности.
      - Какие могут быть подробности у "ничего"? В течение десяти минут после вашего разговора шефа как будто не было. Он не запрашивал файлы, не звонил по телефону и не диктовал. Вот и получается "ничего".
      - Но в это время у него в кабинете мог кто-то находиться. Там мог происходить конфиденциальный разговор.
      - Возможно. Но молчание показалось мне подозрительным, и я решила проверить его личный сотовый телефон.
      - Ты что...?! Как ты могла пойти на это без санкции?!
      - Если перестанешь задавать глупые вопросы, то мне не придется врать, - ответила Кайон с ухмылкой. - Так или иначе, но твой шеф восемь с половиной минут разговаривал с каким-то человеком, в Башне свободной прессы. Это означает...
      - Стоунуолл. О чем они могли говорить? У тебя есть соображения на эту тему?
      - Соображения сколько угодно. Только доказательств маловато.
      - Если бы это была служебная беседа, то шеф воспользовался бы обычным телефоном.
      - Естественно.
      - Хорошо, пойдем дальше, - сказала я. - Итак, они что-то творят под ковром. Весь вопрос в том: хотел ли шеф слить сенатору информацию о нашем расследовании, или он рассчитывал получить какие-то сведения от Стоунуолла.
      - Этого я не знаю, - пожала плечами Кайон.
      - Почему бы нам, в таком случае, не покопаться в прошлом? Тебе не попадалось никаких сведений о том, что Стоунуолл когда-то протежировал нашему начальнику? Может быть, он использовал свое положение для продвижения шефа по служебной лестнице?
      - Трудно сказать. У Дэвисона прелюбопытное прошлое. Он быстро сделал карьеру, но в то же время следует признать, что ему удалось раскрыть несколько весьма серьезных преступлений. Нельзя исключать, что ему специально предоставлялись наиболее перспективные дела. Но никаких доказательств этому я не нашла. Одни лишь восторженные характеристики.
      - Какие еще между ними могут быть связи?
      - Я просмотрела все возможные варианты. Безрезультатно. Они члены разных клубов, подписаны на разные сайты новостей. Не учились в одной школе. Ничего такого, чтобы их объединяло.
      - Хорошо, - сказала я, наполнила раковину умывальника холодной водой и сполоснула лицо. - Нам надо быть крайне осторожными. Если ты случайно обнаружишь какую-то новую связь между этим делом и Стоунуоллом, держи её при себе до тех пор, пока не переговоришь со мной.
      - Так точно, мэм!
      - Вольно! - я осушила лицо бумажной салфеткой и добавила: - А если ты узнаешь, что шеф и сенатор опять говорили по телефону, дай мне знать.
      Кайон вышла, а я, выждав примерно минуту, последовала её примеру. Вернувшись в комнату отдыха, я снова взяла чашку, которую успела наполнить еще до появления Кайон. Телевизионная аудитория увеличилась еще на два человека. Ток-шоу Черри Чанг закончилось, и после него давали сводку новостей. Какой-то репортер - естественно блондин - брал интервью у девушки, сторонницы культа Виккан. На неё, оказывается, напала банда подростков, причем нападение было совершено только по религиозным мотивам. Они обозвали её ведьмой, бросили на землю и подожгли волосы. Девушка рассказывала все спокойно и с ужасающими подробностями. После этого был показан сюжет о мальчике-баптисте, попавшим в больницу с переломом нескольких ребер и множественными ушибами. Насколько я поняла, его облик соответствовал описанию внешности одного из тех, кто поджигал волосы девушки. Потрясающе!
      Когда, оторвавшись от печальных мыслей, я снова обратилась к экрану какой-то репортер, захлебываясь, тараторил: "...Атланту охватила паника, и страх населения нарастает по мере приближения пятницы, которая на этот раз совпадает с тринадцатым числом месяца!" После этого последовал репортаж из оружейного магазина, владелец которого сказал, что полностью распродал большую часть огнестрельного оружия и боеприпасов.
      Я покачала головой. Расследование необходимо заканчивать, как можно скорее.
      Вернувшись в конференц-зал, я нацепила на голову прибор связи. Некоторые эксперты подняли на меня глаза.
      - Что случилось за время моего отсутствия? - спросила я.
      Одна из женщин в ответ лишь молча пожала плечами, а эксперт-мужчина, так же молча, мотнул головой в сторону дюжины новых мигающих цифр на изображении тела Рейвен.
      Я уселась за стол и вывела на экран список дел, требующих моего личного вмешательства. Их оказалось более пятидесяти. Что же, придется заняться бюрократической рутиной. Пробежав глазами список, я выделала дела, который могли подождать. Где-то в середине списка был обозначен звонок Тони с информацией о том, как идет поиск преступника. Решив убить одним махом несколько зайцев, я вместо того, чтобы читать доклад, вызвала его по прибору связи. Прежде чем уговорить Минди соединить меня с лейтенантом Браунингом, мне пришлось выслушать несколько льстивых замечаний в мой адрес. Наконец я услышала голос Тони.
      - Браунинг слушает.
      - Привет, Тони, говорит Меган. Как у тебя дела?
      - Только, только собирался доложить, что закончил допрос родственников жертвы. Полный отчет уже передан в главный файл.
      - Скажи мне лишь самое интересное.
      - Не знаю, насколько это будет для тебя интересно. Самое любопытное на мой взгляд состоит в том, что жертва вернулась жить в дом родителей через пару месяцев, после того как оставила работу в "Свободной прессе". У родителей сложилось впечатление, что во время работы их дочь испытала какое-то потрясение. Но все разговоры на эту тему она пресекала. Затем она разошлась с семьей. Разрыв произошел, как я понял на... мм... на религиозной почве. Она перестала посещать церковь, а родителям это крайне не нравилось. Одним словом, жертва вернулась в Атланту. Через пару лет обе стороны предприняли попытки примириться, но из этого ничего не получилось. Родители не встречались с дочерью вот уже одиннадцать лет.
      - Честно говоря, я нахожу это чрезвычайно интересным, - сказала я. Очень хотелось бы узнать, что за всем этим стояло.
      - Согласен, мэм. Дайте мне знать, когда вам удастся это выяснить.
      - Как продвигается облава?
      - Пока похвастаться нечем. Я попросил офицера, следившего за Бандерсом после выхода того из тюрьмы, поговорить с его дружками. Интерес этого копа ни у кого не вызовет подозрения. Даже Бандерс не встревожится, узнав об этом. Он решит, что это всего лишь обычная проверка. Кроме того, я посадил ребят в штатском во всех местах, где может возникнуть Бандерс. Скорее всего, он проявится где-нибудь в районе Бакхед. Там находятся его излюбленный стрип-клуб, пара любимых баров, и бразильский ресторан, куда он частенько захаживает. Немного выдержки, и он сам придет к нам в руки. Дай мне знать, когда рыбка всплывет на поверхность.
      - Отлично. Сообщи мне сразу, если что-то узнаешь.
      Сказав это, я замолчала. У меня было сильное искушение потолковать с Тони о сенаторе, но мне не хотелось делать этого на служебном канале, так как все разговоры фиксировались и тут же загружались в главную базу данных. Шеф, наверняка, не пройдет мимо нашей беседы. С другой стороны, у меня были вполне законные основания интересоваться Стоунуоллом. Более того, если я стану избегать этой темы, то подозрения шефа, если они существуют, конечно, только усилятся.
      - Знаешь, Тони, мне хотелось бы обсудить с тобой еще один вопрос.
      - Выкладывай.
      - Стоунуолл.
      - Понятно. Я все время ждал, когда ты вернешься к этой теме.
      - Насколько хорошо ты с ним знаком?
      - Я регулярно смотрю его шоу. Голосую за его партию. А однажды он даже пожал мне руку за удачный сбор средств.
      - Его имя продолжает возникать в связи с делом. Кольцо, оставившее отпечаток на трупе, получено одним из его сторонников, подобно тебе отличившемуся при сборе средств. И все обнаруженные до сих пор тела принадлежат людям когда-то на него работавшим. Меня очень интересует, что это может означать?
      - Неужели ты действительно считаешь, что здесь каким-то образом замешан Стоунуолл?
      - Я просто обязана рассматривать все возможные версии, - сказала я. Но пока версия со Стоунуоллом представляется мне наиболее шаткой. Я не вижу у него мотивов, если, конечно, не считать стремление к саморекламе.
      - Ты хочешь сказать, что он пугает людей для того, чтобы заработать дополнительные политические очки?
      - Да, - ответила я, - но это, увы, не вяжется с фактами. Зачем, спрашивается, привлекать внимание к себе, уродуя трупы двух своих бывших сотрудников? В целях рекламы он мог использовать кого угодно.
      - Согласен, - сказал Тони. - Да и время сейчас вовсе не подходящее.
      - Что еще за время?
      - Я имею в виду выборный цикл. Выборы в Сенат произойдут только через пять лет, так что Преподобному волноваться пока не приходится. Даже если он вдруг возжелал стать Президентом, то и в этом случае до выборов осталось еще более года. Ко времени начала кампании все сегодняшние сенсации уже успеют изрядно протухнуть.
      - Как я вижу, ты тоже продумывал эту версию.
      - Тебе прекрасно известно, Меган, что я никогда не сбрасываю со счетов ни одного подозреваемого. Сенатор в этом отношение - не исключение. Преподобный - хитрющий лис. Поверь, Меган, если бы за этим стоял он, то всё произошло бы не сейчас, а только в августе будущего года.
      - Звучит убедительно.
      - И, помимо всего прочего, подобная реклама сопряжена с огромным риском. Игра не стоит свеч.
      - Твои слова означают, что наши позиции полностью совпадают. Стоунуолл нам совершенно бесполезен. По крайней мере, в качестве подозреваемого.
      - Отлично, Меган, я перезвоню тебе, как только с Бандерсом что-то прояснится, а пока...
      - Подожди, - остановила я его. - Патологоанатом сообщил мне довольно странные вещи о состоянии трупа.
      - Здесь нет ничего удивительного, если судить по всем другим обстоятельствам дела. Ну и что же тебя там потрясло?
      - У жертвы удалена матка. На месте преступления этот орган мы не обнаружили, следовательно преступники унесли его с собой.
      - Что же, это полностью соответствует тем символам, которые мы видели в предыдущих эпизодах. Может быть, они хотят использовать её в качестве инкубатора для какого-нибудь демона.
      - Я думала об этом, но особенно беспокоит меня одна вещь...
      - Всего лишь одна? Я, на вскидку, могу назвать дюжину вещей, которые меня очень сильно беспокоили бы, будь я в твоем положении.
      - Нет, то что меня беспокоит, вовсе не связано с текущими делами. В словах патологоанатома я уловила нечто мне уже знакомое. Ты, случайно, не помнишь о каком-нибудь убийстве, после которого у жертвы вырезали матку? Не только вырезали, но и унесли с места преступления.
      - Хмм... Теперь, когда ты об этом сказала, у меня тоже возникло ощущение, что я об этом уже слышал. Думаю, что об этом сообщали в то время, когда я только прибыл на Четвертый участок. Значит, это случилось пятнадцать-шестнадцать лет тому назад. Вспомнил! Какой-то безумный художник зарезал свою жену. Средства массовой информации подняли страшный шум. Особенно много визга было по поводу ампутации матки и гениталий. Насколько помню, эти части тела обнаружить так и не удалось.
      - Не может ли быть какой-нибудь связи между тем старинным убийством и нашим трупом? - спросила я.
      - Маловероятно. В том случае поводом для убийства была всего лишь заурядная семейная ссора. Никакой черной магии или иного мумбо-юмбо.
      - О`кей. Спасибо за то, что снял все мои сомнения. Если бы не ты, этот вопрос мучил бы меня до конца дней.
      - Всегда рад помочь. Позвоню, как только рыбка появится рядом с наживкой, - сказал Тони и разъединился.
      На рабочем столе выскочили и принялись мелькать еще две цифры. Я посмотрела на умницу Кайон, продолжавшую что-то диктовать машине на своем ужасном курином диалекте. Мне удалось поймать её взгляд, и она тут же прекратила диктовку.
      - Лет пятнадцать тому назад, - сказала я, - было одно шумное дело. Какой-то художник убил жену и вырезал у неё матку. Не могла бы ты...
      - Дело Халэранта, - бросила она, не дав мне закончить. - Тебе нужен наш файл или сводка новостей?
      Мне оставалось лишь изумленно вскинуть брови.
      - Ты, наверное слышала, что говорят о тебе злые языки? - спросила я. - Если не слышала, то я скажу. Злые языки утверждают, что ты имплантировала себе в мозг чип памяти. Это правда?
      - Не знаю, откуда пошли эти слухи, - сказала она, постукивая ногтем по выведенному на поверхность стола ярлыку какого-то файла. - Как ты видишь, я сейчас переправляю обзор печати и судебный файл твоему информационному агенту. Ключевое слово "Халэрант". Что еще?
      - Ничего..., - я хотела присовокупить к этому "ничего" слова благодарности, но прежде, чем я успела что-то сказать, Кайон уже начала тараторить в свой микрофон.
      Рядом с левой ногой Рейвен вспыхнула и принялась отчаянно мигать еще одна цифра. Что же, несколько минут она может подождать. Я попросила Минди вывести все материалы по делу Халэранта на свободный участок рабочего стола и, как только они появились передо мной, приступила к чтению.
      Глава тридцать восьмая: Сыщик.
      Я шел через кладбище. На надгробных камнях были высечены изображения демонов, горгулий и прочей нечисти. Когда я проходил мимо них, они провожали меня взглядами. Это действовало мне на нервы.
      Я бросил автомобиль давным-давно, еще на рассвете. Вождение машины в этом сумасшедшем доме было делом немыслимым, а новые проколы в моих правах мне были совсем не нужны. Но по крайней мере я всё же смог найти эту хренову черепаху.
      Диаметр её панциря был не менее шести футов, а само пресмыкающееся восседало (или возлежало) на сферической скале, наполовину ушедшей в землю. На открытой части были выбиты какие-то изображения. Я узнал в них очертания Австралии и Южной Америки.
      - Именно, - произнесла черепаха, медленно поворачивая голову в мою сторону. - Я великая черепаха Акабакнамадекереатенеакаблерад, и я ожидала твоего появления.
      Пресмыкающееся говорило удручающе медленно.
      - Вот и хорошо, - сказал я. - Теперь сообщи мне...
      - Фу! - прервала мою речь черепаха, закатывая от возмущения глаза. Как я уже успела сообщить, я ожидала твоего появления. Я ждала, что ты предстанешь предо мной, вооруженный стрелами мудрости, луком истины и сверкающим копьем предвидения? Разве тебе не ведомо, что в твоих исканиях тебе предстоит неблизкий путь?
      В ответ на эти слова я издал довольно громкий стон, что вызвало у черепахи раздражение. Или лучше будет сказать - она начинала выглядеть раздраженной. Для завершения этого процесса ей потребовалось добрых десять секунд.
      - КАК Я СКАЗАЛА, - проревела она, подчеркивая каждое слово, - В твоих исканиях тебе предстоит неблизкий путь. Во-первых, тебе следует найти корабль, который перенесет тебя через море невежества в царство страха. В царстве страха ты должен найти вход в подземный мир. Путь туда лежит через тьму, и только через семь дней и ночей блужданий во мгле ты достигнешь Мира мертвых. В Мире мертвых ты должен будешь предстать лицом к лицу с ужасным...
      Я схватил проклятое пресмыкающееся за его морщинистую, кожистую шею.
      - Как смеешь ты?! - взревело чудовище. - Я - великая черепаха Акабакнамадек...
      - ...брик-а-брак и так далее со всеми остановками. Да мне плевать на тебя, будь ты самой Папессой! - прошипел я, подтянув её голову поближе к своему лицу. - Слушай меня внимательно, старая пепельница! Вначале мне встречается кролик, который заявляет, что мне следует продраться через терновник, чтобы получить какие-то дурацкие стрелы и потолковать с лисой. Затем лиса говорит, что я должен побывать в лесу иллюзий, добыть там этот идиотский лук и поговорить с ястребом. Это пернатое создание известило меня о том, что мне необходимо вскарабкаться на гору отчаяния и завладеть там столь же идиотским копьем. А теперь и ты бормочешь, что мне надо пройти через новые испытания! Благодарю за предложение, но мне кажется, что я уже заслужил свой почетный нагрудный знак. Поэтому выкладывай немедленно, где я могу найти свой вонючий тотем.
      - Как я тебе уже сказала, - забубнила черепаха, во-первых, тебе следует найти корабль, который перенесет тебя через море невежества в царство страха. В царстве страха ты должен найти вход в подземный мир...
      В конце концов, в соревнованиях по перетягиванию каната победила черепаха. Мои руки соскользнули с её шеи, и она втянула голову в панцирь. Теперь её голос доносился до меня глухо, как из пещеры:
      - ...Путь туда лежит через тьму и только через семь дней и ночей блужданий во мгле...
      В отчаянии я пнул проклятое пресмыкающееся ногой, и оно чуть сдвинулось с вершины каменной сферы, на которой возлежало. И в этот момент меня осенила прекрасная мысль. Я подвел плечо под край панциря и, собрав все сила, приподнял чудовище. Панцирь некоторое время находился в неустойчивом равновесии. Я надавил еще, и черепаха, соскользнув со скалы, приземлилась на спину.
      Абракадабра, или как её там, похоже изрядно изумилась и по началу даже не могла сообразить, что с ней произошло. Она осторожно высунула одну лапу и попыталась нащупать твердую землю. Затем она высунула вторую лапу. Затем голову. На морде черепахи появилось выражение ужаса. Не сразу, конечно, а очень медленно. В итоге она явила свету все четыре ноги и принялась беспомощно сучить ими в воздухе.
      - Как смеешь ты поступать таким образом с великой черепахой Акабакнамадекереатенеакаблерад?! Переверни меня немедленно!
      - А теперь слушай меня внимательно, - произнес я, наступив одной ногой ей на брюхо. - Попробую объяснить тебе всё на понятном тебе языке. Эта неделя оказалась для меня очень скверной. Скверной по-настоящему. Я почти дошел до ручки. И если ты не скажешь мне то, что мне следует знать, я подложу под тебя немножко дровишек, растопки, налью в тебя водички и сварю себе черепаховый супчик во французском духе. Ты меня comprend?
      Черепаха, похоже, забеспокоилась всерьез.
      - Но я же уже сообщила тебе, как найти тотем... - заныла она. Во-первых, тебе следует найти корабль, который перенесет тебя через море невежества в царство страха...
      Я, ни слова не говоря, принялся обламывать с ближайшего куста ветви и складывать их вокруг панциря.
      - Что ты делаешь? - спросила черепаха и изогнула шею, чтобы увидеть меня. - Я же говорю тебе чистую правду! Только правду!! Ничего кроме правды!!! Поиски тотема требует соблюдения определенных правил. Неужели ты никогда не читал Кэмпбелла? Вспомни его "Героя с тысячью лиц". Ведь там всё написано. Для того чтобы достигнуть цели, ты должен путешествовать по воде, под землей на...
      Я продолжал складывать ветки под её панцирем.
      - Скажем так, - произнес я, принеся пригоршню сухих листьев для растопки. - У меня не хватило духу одолеть его до конца. Поэтому выдай мне выжимку в стиле "Ридерс Дайджест"1.
      - Что?
      - И давай покороче, - бросил я, доставая зажигалку.
      Черепаха на секунду задумалась, а я щёлкнул зажигалкой и поднес язычок пламени к листьям.
      - О`кей! О`кей! - возопила черепаха. - Пройди сто футов прямо, сверни направо у фонтана крови, а затем, чуть не доходя до поющей трясины, налево. Далее по коридору - третья дверь направо.
      - И это всё? - спросил я. - Ты в этом уверена?
      - Да, да! Но только потом не кляни меня за то, что упустил возможность поучаствовать в интереснейших приключениях. А теперь, как насчет того, чтобы перевернуть меня в нормальное положение?
      Я затоптал горящие листья и с помощью длинного рычага перевернул пресмыкающееся брюхом вниз. Черепаха бросила на меня злобный взгляд и принялась карабкаться на сферическую скалу.
      Как говорит Джен, стиль моего межличностного поведения нуждается в существенном улучшении. Видимо, она в чём-то права.
      Последовав указаниям черепахи, я вышел с кладбища, прошел через сад, миновал болото, вошел в викторианскую библиотеку, покинул её через каменную арку и оказался на третьем этаже здания, в котором размещалась моя контора.
      Сюрпризы, сюрпризы... Третья дверь налево вела в мой офис. Через матовое стекло было видно, что в кабинете кто-то двигается. Скорее всего, это был мой тотем - тот парень, который, наконец, сможет сообщить мне, что происходит. Я надеялся на то, что он не будет выглядеть слишком глупо. Не окажется бобром, пуделем, чихахуа или чем-то иным в этом роде.
      Я глубоко вздохнул, медленно открыл дверь и вошел в собственный кабинет. Оно предстало передо мной в черно-белых тонах, как в старинном кино, и лишь сквозь жалюзи пробивались отблески неоновой рекламы. Вся мебель в офисе оказалась ужасно старомодной.
      А оно восседало за моим столом.
      Боже! Это оно оказалось настолько банальным и нелепым, что о нем не стоило и говорить.
      Глава тридцать девятая: Полиция.
      Среда одиннадцатого. 4 час. 39 мин. пополудни.
      Я попросила Минди представить мне все газетные сообщения по делу Халэранта и принялась их читать, потягивая свой кофе. Уже через несколько минут все события того времени встали в моей памяти. Я читала о преступлении в то время, когда оно произошло, то-есть пятнадцать лет тому назад. Не знать об этом деле тогда было просто невозможно, так как пресса обсасывала его со всех сторон. Убийство стало суперсенсацией, подобно взрыву самолета в Лейкерби в конце прошлого века или суда над Тори Спеллингом в десятых годах века нашего. Знаменитый художник убивает свою жену в припадке ревности и уродует её тело. Часть органов так и не была найдена. Визг в прессе мог бы продолжаться и дальше, если бы Халэрант сразу не признал бы себя виновным в обмен на снижения срока заключения. Держу пари, что множество репортеров рыдали, узнав, что никакого открытого суда над убийцей не будет.
      Читать это было интересно, но в то же время я должна была согласиться с Тони, что дело Халэранта не имеет отношения к нашему расследованию, Правда, между тем давним преступлением и текущим делом имелось некоторое сходство. Во-первых, исчезнувшая матка, и, во-вторых, Халэрант был художником, а наши преступники тоже обладали некоторыми художественными наклонностями. Но способ действий был совершенно иным. Халэрант не создавал из тела своей супруги произведения искусства, в то время как в нашем случае трупы выглядели весьма художественно. Преступление Халэранта было спонтанным актом, явившимся результатом необузданной страсти, а те, кого мы сейчас разыскиваем, тщательно продумывали все свои кошмарные действия. Я еще некоторое время почитала статьи об убийстве художником своей жены и пришла к выводу, что копаться в старье не стоит. Ничего нового для расследования гибели Рейвен старая история дать не могла. Меня ждали более важные дела.
      Убрав файл художника, я вернулась к галактике мигающих цифр на поверхности рабочего стола. В течение нескольких следующих часов я смогла разобраться с созвездием чисел, покрывающих изображение трупа, и даже успела вгрызться в длиннющий перечень других сообщений, благоразумно задвинутых на самый край рабочего стола.
      Но и там оказалось несколько любопытных докладов. Девчонки из Лаборатории изучения стандартов поведения оценили действия преступников примерно так же, как и я. По их мнению, мы имеем дело не с психопатами, а с так называемыми, социопатами - людьми, чьей истинной целью является не личность, подвергнувшаяся нападению, а общество в целом. Кроме того, Служба информации сумела дать описание некоторых особенностей парня, рисовавшего на стенах в спальне Рейвен. Судя по углу, под которым двигалась кисть, художник работал правой рукой. Рост его находится в пределах между пятью футами десятью дюймами и шестью футами двумя дюймами. Да, из этого много не выжмешь. Эксперты сообщили новые детали в связи со следами ног, обнаруженных на заднем дворе. А при опросе соседей выяснилось, что одна дама видела у дома жертвы белый микроавтобус. Номера машины соседка, к сожалению, не запомнила.
      Около восьми вечера в штаб-квартиру вернулся Браунинг. Я ещё раз попросила его немедленно сообщить, если копы обнаружат Бандерса, и отправилась перекусить. Вернувшись с ужина и узнав, что ничего нового не произошло, я попросила Тони держать оборону еще пару часов, чтобы самой немного вздремнуть.
      Из этой затеи, естественно, ничего не вышло. Каждый раз, когда я намереваюсь поспать, в этом деле что-то обязательно происходит.
      Глава сороковая: Избранник.
      Среда одиннадцатого, 5 час. 20 мин. вечера.
      Мы нашли дерево с низко расположенным горизонтальным суком и с его помощью перелезли через ограду. Саммер первой спрыгнула вниз и сразу же проползла за куст.
      - Быстрее, Бенджи! Его мама может тебя увидеть.
      - Иду, иду, - проворчал я и подтянулся на ветке до половины изгороди. Но в этот момент пуговицы на моей рубашке полетели, и мне в брюхо уткнулось множество мелких веток.
      - Бенджи! - прошипела Саммер.
      Ухитрившись чудесным образом перевалиться через ограду, я присоединился к скрывающейся за кустом Саммер. Между нами и домом стояло огромное дерево, с болтающейся на нем в виде качелей старой автомобильной покрышкой. За деревом находилось довольно обширное пустое пространство. Я обратил внимание на то, что в двери черного хода было прорезано отверстие для собаки. Для очень большой собаки.
      - И за что же твоего приятеля Джеральда держат взаперти? поинтересовался я.
      - Да ни за что. Он провалил экзамен по работе с компьютером.
      - Экзамен по компьютеру?! Постой! Ты же сказала, что он в этом деле сечет, как бог.