ГЛАВА 10

Андреа и Мэдди разбудил настойчивый, требовательный стук, раздавшийся ранним утром следующего дня. Было воскресенье, а накануне, в субботу, они легли спать перед самым рассветом и вовсе не расположены были подниматься ни свет ни заря. Честно говоря, обе дамы были готовы просто убить на месте того, кто ломится в их номер.

Неудержимо зевавшая Андреа первая доплелась до двери, готовая дать отпор неурочному посетителю, пока не поняла, что перед нею стоит Брент. Но даже и теперь ее не очень порадовала такая встреча, ведь она предстала перед ним полусонная, и туалет ее был в полном беспорядке.

– В чем дело? Почему вы ломитесь в наш номер в столь неурочный час? – сердито спросила она. – Что заставляет вас будить половину отеля, вместо того чтобы преспокойно спать и видеть сны, как только что это делали и мы с Мэдди?

– Прошу прощения, моя милая, но я по просьбе администрации отеля должен помочь им произвести опрос всех постояльцев.

– О чем же это? – спросила она.

– Вот именно, – крикнула Мэдди из своей спальни, – мы хотим знать, почему ваши вопросы не могли подождать до более подходящего часа?

– Если вы позволите мне войти, я все вам объясню, – предложил он.

– Как вам будет угодно, – пробормотала Андреа, отступая от двери в глубь комнаты. – Жаль только, что вы не догадались прихватить с собою завтрак, раз уж собирались разбудить нас. Пока я не съем что-нибудь и не выпью чашку-другую кофе, я ничего не соображаю. – Откинув с лица длинную прядь растрепавшихся волос, она дотащилась до кресла и без сил упала в него.

– Постараюсь запомнить это на будущее. Могу ли я заметить, что вы восхитительно свежи, словно утренняя заря, когда только что вырваны из объятий Морфея, хотя и несколько сердиты.

– Попридержите язык, Синклер, – простонала она.

– Я бы хотела, чтобы он наконец объяснил нам, что творится, – вмешалась Мэдди. – Только пусть делает это быстро. Мне тоже необходимо получить свой кофе и тосты, чтобы почувствовать себя человеком.

– Я счастлив поставить вас в известность, что взял на себя смелость приказать принести вам в номер завтрак, прежде чем поднялся сюда, – торжествующе улыбаясь, заявил Брент. – Скоро его доставят. Ну а теперь о деле. Прошлой ночью состоялась еще одна кража, и ее обнаружили всего пару часов назад. Владельцы отеля хотят удостовериться, что у других постояльцев ничего не пропало, пока гости не разъехались по своим дневным делам. И меня просили помочь в этом.

– Кто же на сей раз лишился своей тиары? – неприязненно поинтересовалась Андреа, взбивая вышитую подушечку и аккуратно укладывая ее на место.

– Миссис Каннингем и ее соседки, – с укоризной взглянув на нее, сказал Брент. – Они всегда тщательно запирали свои драгоценности. И тем не менее украдено все. Вплоть до последней сережки. Они ужасно расстроены, и вам бы не помешало проявить к ним хоть каплю сочувствия. Вы ведь знаете, что на их месте может оказаться любой из нас, в том числе и вы.

– Ну, прошу меня простить, – смягчилась Андреа, автоматически поправляя покосившийся абажур на стоявшей на ночном столике лампы. – А на месте вора, кто бы он ни был, я бы прежде удостоверилась в том, что красть у меня нечего. Если уж на то пошло, вдова Каннингем вполне могла дать окружающим повод подумать, что ее апартаменты доверху набиты сокровищами, принадлежащими ей и ее подругам. И со стороны вора было весьма логично решиться убить трех зайцев сразу.

– Возможно, нечто подобное могло прийти ему в голову, – отвечал Брент, решив поразмыслить над этим позже.

– А я сочувствую их несчастью, – решила проявить милосердие Мэдди, – и вы должны извинить Андреа за жесткость. Она просто не способна толком что-то соображать в столь ранний час. И, коль скоро вы по-прежнему тверды в своем намерении жениться на ней, вам следует смириться с ее рассеянностью в утренние часы.

– Непременно последую вашему совету, – отвечал Брент. – А теперь позвольте отнять у вас еще пару минут и просить вас проверить ваши шкатулки с драгоценностями на предмет пропажи. Я должен выполнить свое поручение, и мне надо опросить остальных гостей.

– О Боже! – воскликнула Андреа, поднимаясь с кресла. – Уверяю вас, это совершенно бессмысленно, но я сделаю так, как вы хотите, ведь иначе от вас не отделаешься. – И она направилась в свою спальню, сопровождаемая Брентом.

– Останьтесь здесь, молодой бездельник! – грозно окрикнула его Мэдди, заставляя остановиться. – Андреа прекрасно сама управится с проверкой своих ценностей. И нет никакой нужды лезть к ней в спальню. Если вам непременно нужно таскаться за кем-то хвостом, могу предоставить себя к вашим услугам.

В то время как Андреа делала вид, что осматривает свою спальню, Брент и Мэдди проверяли спальню хозяйки. К большому удивлению Андреа, Мэдди появилась в дверях с небольшим, только что составленным списком.

– Я так и не нашла моего зеленого зонтика, заколки из слоновой кости и желтой брошки с голубками, – перечислила она. – А кроме того, пропали эбонитовые часы.

Хотя Брент и сочувствовал тому, что обокрали его знакомую, он не скрывал, как рад весьма удачно, на его взгляд, выполненному поручению. Рискуя вновь оказаться жестокой, Андреа все же решилась нанести укол его самолюбию, моментально разъяснив обнаруженные ими пропажи.

– Мэдди, дорогая, ты же сама одолжила свои часы миссис Керр два дня назад, когда поломались ее собственные. Твой зонтик преспокойно стоит на подставке возле двери, и, если я не ошибаюсь, заколка все еще воткнута в шляпку, ту, что лежит на туалетном столике, – сообщила она. – А что касается броши, то, всего вероятнее, ты где-нибудь ее позабыла.

– Теперь вы видите, как мне будет не хватать Андреа, если вы поженитесь, – с беспомощной улыбкой сказала Мэдди, обращаясь к Бренту. – Боюсь, что без нее я в один прекрасный день потеряю голову и даже не буду знать об этом.

– Я рад, что ей удалось развеять загадку пропавших у вас вещей, – согласился Брент. – Однако я должен теперь отправиться к другим постояльцам, чтобы выяснить, не произошло ли у кого-то более серьезных пропаж. Я увижусь с вами позднее, за ленчем. Да, и умоляю вас одеться соответствующим образом, так как день обещает быть солнечным и жарким, а я собираюсь пригласить вас сыграть партию в крокет.

Только Брент скрылся за дверью, Андреа в изнеможении рухнула в кресло. У нее было такое чувство, как будто она только что побывала в пасти дракона. Ни разу, даже в самых своих мрачных предположениях, она не додумалась до того, что Брент может хоть как-то быть привлеченным к участию в расследовании. Это утреннее вторжение, само по себе весьма неожиданное, выбило у нее почву из-под ног. Ей оставалось лишь уповать на то, что вмешательство Брента будет кратковременным, иначе рассыпались в прах все ее надежды на благополучный исход.

Как жестоко напомнила о себе ее грозная судьба сразу после чудесного, полного обещания счастья вечера! После того как Андреа отобедала, они с Брентом присоединились к остальным гостям в бальном зале. Танец следовал за танцем, и они буквально всю ночь не выпускали друг друга из объятий, кружась в вихре музыки. Брент сдержал обещание, данное им Ширли Каннингем, но тут же поспешил вернуться к Андреа, целиком завладевшей его вниманием. Они даже ухитрились укрыться на залитой лунным светом террасе на пару минут и обменяться несколькими торопливыми, но страстными поцелуями, пока Мэдди не напала на их след и не прогнала обратно в зал.

Этот вечер казался не просто чудесным – он казался волшебным, так что под конец Андреа даже стала склоняться к мысли, что и в ее жизни возможно чудо и сказка может стать былью. Если только верить в нее изо всех сил. И вот теперь, после утреннего происшествия, на нее вновь обрушился груз одолевавших ее забот и тревог.

Брент был озадачен, равно как и остальные участвовавшие в расследовании агенты. Последняя кража существенно отличалась от серии предыдущих, хотя и имела с ними ряд общих черт. Опять запоры на дверях и окнах остались нетронутыми, что привело их к твердой уверенности, что вор проникает в номера с помощью ключей. Как и раньше, шкатулки оказались аккуратно закрыты, а комнаты остались в идеальном порядке. И в то же время все три пострадавшие клялись, что, кроме драгоценностей из шкатулок, из их номера ничего больше не пропало, и они не заметили, что в их вещах кто-то рылся.

Но на сей раз вор – если это была та же персона – проявил необычную жадность, он выгреб до дна все, что было в шкатулках у трех дам, все без разбору. А ведь даже в последней краже в номере у Торнтона похититель оставил кое-какие вещицы. Словом, все детективы, включая и Брента, пребывали в полной растерянности и ни на шаг не смогли приблизиться к разгадке.

С одним из агентов Пинкертона Брент сошелся поближе. Его звали Дженкинс. Это был среднего роста мужчина, ничем особым внешне не выделявшийся.

С простоватым взглядом серых глаз, русыми волосами и мешковатым коричневым костюмом, он ничем не выделялся из толпы столь же непрезентабельно одетых коллег. Лишь тот, кто видел одну из его редких улыбок, мог оценить, насколько при этом меняется его лицо, выдающее незаурядную личность. Сейчас, когда они с Брентом обсуждали последнюю кражу, Дженкинсу было не до улыбок.

– Остается лишь ждать, когда вор решится на очередную кражу, и надеяться, что он оставит нам достаточно улик, – с разочарованием произнес он.

– Да уж, лентяй мог бы попытаться еще что-нибудь стянуть нынче ночью, чтобы мы смогли сравнить обе кражи, – добавил другой агент.

– Вот уж неординарный способ поимки вора, – расширил Брент от удивления глаза. – Я как раз больше склонен радоваться, что в эту ночь больше никто не пострадал.

– Вы смотрите на это со своей точки зрения, а мы со своей, – пожал плечами Дженкинс. – Мы хотим установить все возможные закономерности в совершенных кражах. Преступник рано или поздно наверняка сделает ошибку, и чем больше краж он совершит, тем больше вероятность того, что он оставит достоверную улику, по которой мы сможем выявить его личность.

– Значит ли это, что мы полностью исключаем из числа подозреваемых горничную, обслуживавшую номер Торнтона? – поинтересовался Брент.

– При обыске у нее дома мы не нашли ничего, что заставляло бы подозревать ее в краже, – отвечал второй детектив, – хотя она еще под подозрением. Впрочем, то же самое можно сказать еще о сотне тысяч человек, живущих в этом городе.

– То есть мы продолжаем блуждать в потемках, – заключил Брент. – В то время как наш вор продолжает набивать себе карманы, становится все более искусным в своем ремесле и все больше потешается над нашими бесплодными потугами его изловить. – Он раздраженно принялся теребить свою каштановую шевелюру. – Ничто на свете так не раздражает меня, как сознание своей бессильности перед ловким пройдохой, оставившим нас в дураках. И мне ужасно хочется поскорее изловить преступника – хотя бы для того, чтобы сбить с него спесь.

Итак, после ленча группа друзей Мэдди отправилась играть в крокет, предварительно разбившись на две партии. К неудовольствию Андреа, в их команде оказалась Ширли Каннингем и две ее товарки. Кроме них, с нею должны были играть Мэдди и Брент. Едва успев пройти через первые три воротца, Андреа уже с трудом боролась с сильным желанием треснуть по башке Ширли своим молотком. Она шепнула хозяйке:

– Никогда не видела такой…

– Сучки? – пришла на помощь Мэдди, восполнив недостаток нужных выражений у Андреа.

– Именно. С каким наслаждением я бы запихала ей в пасть один из крокетных шаров!

– Ну, если я постараюсь ударить поточнее, то, наверное, смогу это сделать для тебя, – рассудительно заметила Мэдди. – Но это необходимо будет обставить как несчастный случай.

– Мэдди, ты сокровище! – засмеялась Андреа. – Жаль, что я не знала тебя раньше. В молодости ты наверняка была просто огонь. Такой темперамент!

– Мне все время приходилось держать его в узде, – пожаловалась Мэдди. И утомленно добавила: – Кажется, мне до сих пор иногда приходится это делать.

– Ваше время бить, мисс Олбрайт, – раздраженно окликнула их Ширли, – или мы все должны ждать, пока вы соизволите налюбоваться каким-нибудь ужасным кузнечиком?

– Вы попали в самую точку, вдова Каннингем, мы с Мэдди как раз обсуждали некоторые аспекты теории эволюции Чарльза Дарвина, – пояснила Андреа, не моргнув глазом.

– Чью теорию? Про чего? – туповато переспросила Ширли.

– Точку зрения мистера Дарвина на происхождение видов, – с трудом удерживаясь от улыбки, пришел на помощь Брент. – В последние годы она стала самой модной темой для дискуссий.

– А как же иначе! – подтвердила Андреа. – И я бы очень хотела узнать по этому поводу ваше мнение, вдова Каннингем.

– Я предпочитаю не забивать свои мозги подобной тягомотиной, – заявила сия дама. – Я с удовольствием предоставляю рассуждать на эти скучные темы таким синим чулкам, как вы, мисс Олбрайт.

– А по-моему, синие чулки весьма интригующие личности, – заметил Брент. – Общаясь с ними, никогда не сможешь предсказать, что они заявят минутой позже!

Когда Луиза, неловко попав по своей туфле молотком, сломала каблук, она почла за благо оставить игру и предложила занять ее место любому, кто пожелает. Из толпы наблюдавших за ними зевак выступила вперед неуклюжая рыжеволосая фигура.

– Стало быть, я рад кончить ваш, – заверила сия личность со смачным шотландским акцентом.

– Нет, – застонав, взмолилась Андреа. Она возвела очи горе и вопросила: – Чем я заслужила такое?

– Похоже, нам не избежать некоей серьезной пертурбации, – прокомментировала Мэдди. – Этот субъект исключительно навязчив.

– Вы как никогда правы, – согласился Брент.

– Ох, да что же у вас троих, совсем руки отсохли? – осведомилась Ширли, не скрывая раздражения. – Это какая-то пародия на крокет. И если мы сегодня намерены закончить партию, нам необходим шестой игрок. – Выразительно кивнув в сторону Дугана, она добавила: – Он прекрасно справится. Уверяю вас.

По собственному почину представившись Ширли и Бетси (ибо ни у кого из присутствующих не возникло желания ему в этом помочь), Дуган взялся за молоток, и игра возобновилась, хотя команду продолжали раздирать противоречия.

– Я предупреждаю вас с самого начала, Макдональд, что вам следует держаться подальше от мисс Олбрайт, иначе я размозжу вашу башку.

– Вы со своим полк? – ухмыльнувшись, спросил шотландец.

– Мне не понадобится ничья помощь, – уверил его Брент.

– Стало быть, потом вам понадобится лекарь, – не сдавался Дуган, самодовольно хохоча.

– Ох, давайте кончать эту партию, – взмолилась Бетси. – Я уже умираю от жары!

Итак, перчатка была брошена, и соперничество разгорелось с новой силой, тем более что соперники были вынуждены сражаться в рядах одной армии. Надо отдать ему должное, Дуган оказался хорошим игроком, и по крайней мере во время игры вел себя достаточно приемлемо. И все же в один прекрасный момент он собрался незаметно перекинуть шар Мэдди на чужое поле, а ей каким-то чудом удалось вовремя заметить это его намерение.

– Отойдите, волосатое чудовище! – возмутилась она. – Не тяните куда не надо свои гнусные лапы!

И, не надеясь на то, что ее слова возымеют должный эффект, она присовокупила к своему требованию довольно чувствительный тычок зонтиком.

Дуган подскочил на месте, схватился за локоть и издал душераздирающий вопль, больше похожий на рев раненого зверя. В ярости он обратился к своей миниатюрной, но весьма бравой противнице.

– Вы дерет! – рявкнул он. – Подло!

– Я мала ростом, стара и потому мне извинителен сей образ действий, – с восхитительным спокойствием уверила она. За сим она демонстративно прошла вокруг Дугана туда, где в дюйме от его ноги лежал ее шар. – Прочь с моей дороги, несносный бычище, – потребовала она, – не то получишь еще один удар, – и зонтик снова угрожающе поднялся.

Дуган почел за благо посторониться, потирая ушибленный локоть.

– Мадам, если вам бить с нами против англичан, мы бы пихали их до самой Индии! – восхитился он. – Так мало, а так опасно!

Наконец игра завершилась, причем Андреа выиграла приз, хотя и сильно подозревала, что произошло это не без подставок со стороны Брента, который пришел к финишу ровно через две секунды после нее. Дуган закончил третьим, что тоже было неплохо, учитывая неудачное начало Луизы и препятствия, чинимые ему потом Мэдди.

– Ух! – громко воскликнул он. – Как ни был, это игра не мужчин. Вот гольф. Там искусство.

– Там точно так же надо гонять мяч по полю, – сухо заметила Мэдди.

– Ага, но трудно и горячо в крови, – и Дуган обратился к Бренту: – Разве ж ты знаешь игру, Синклер?

– И весьма неплохо в нее играю, – сообщил Брент.

– Будешь добр игру со мной? Разве ж увижу, что кроме шотландцев есть другой муж, кто играт гольф? Еще ни один в Америке мне не был виден.

Это уже был прямой вызов, который Брент готов был принять, если бы не одна проблема.

– Но где мы будем играть? Насколько мне известно, в Филадельфии нет ни одной площадки для гольфа.

– Теперь есть, – довольно сообщил ему шотландец. – Там в выставке Шотландский павильон. Взяли кусок «Файермаунт Парка». Дистанция в два раза короче, стало быть, труднее, – поддразнил Дуган Брента. – Что скажи игра рано утром?

По мнению Брента, это было бы лучшим выходом для их соперничества. И если ему удастся еще и обыграть спесивого шотландца, тем лучше.

– Я буду там, – пообещал он.

Андреа была разочарована – и озабочена. Когда Дуган удалился, она накинулась на Брента.

– Зачем вы согласились с ним встречаться? Вот уж совершенно ни к чему, на мой взгляд.

– Этот мужлан открыто бросил мне вызов, – заявил Брент так, словно дальнейших объяснений не требуется. – И я не могу не ответить на него.

– Это связано с мужской гордостью, дорогая, – вмешалась Мэдди, видя, что Андреа все еще в недоумении. – Мужская душа – это так сложно, она постоянно требует самоутверждения, демонстрации, демонстрации превосходства над себе подобными любым способом – будь то грубая сила или интеллектуальное соперничество. По-моему, это осталось в мужчинах еще с тех времен, когда мы жили в пещерах, или, согласно, учению Дарвина, с тех времен, когда при встрече два наших предка лупили себя и друг друга кулаками в грудь.

– И оттого наполнялись чувством собственного достоинства и уверенности в себе? – притворно наивно уточнила Андреа, искоса из-под опущенных ресниц наблюдая, как мрачнеет от сих ехидных рассуждений физиономия Брента.

– И это все, что я заслужил своими искренними попытками как можно лучше выглядеть в ваших глазах? – обиженно запротестовал он. – Ничего, кроме издевательств?

– Ах, так значит, вы просто старались произвести на меня впечатление, – сказала Андреа. – Ну, тогда это совсем другое дело, это я еще способна понять. Но все же, учтите на будущее, вам вовсе нет нужды устраивать корриду со всяким бычком, появившимся на горизонте. Мне кажется, что вы и так достаточно выдающаяся личность.

ГЛАВА 11

Брент весь так и светился триумфом, возвращаясь с утренней партии в гольф. Андреа проводила время за книгой в одной из лоджий отеля, когда туда заявился молодой адвокат – по его виду можно было предположить, что он вот-вот примется отплясывать джигу.

– Я обыграл его! – провозгласил он, хотя это было и так вполне понятно. – Я разгромил наголову этого рыжего верзилу!

– И ваш соперник повержен в прах, не так ли? – забавно поддразнила его Андреа. – Смотрите, не лопните от самодовольства, оно вас так и распирает.

– Ну, я, конечно, не могу сказать, что играл намного лучше его – по правде говоря, все решилось под самый конец благодаря одному моему весьма удачному удару, – признался Брент. – Но вы подумайте сами: гольф – национальная шотландская игра, и я обыграл шотландца! Ну разве это не замечательно!? – Он подхватил девушку под руку, заставляя ее покинуть уютное кресло, и с нетерпением стал наблюдать за тем, как она методично поправляет небрежно задетый и помятый им волан на платье. – Идемте же. Я хочу отпраздновать свою победу! Давайте поскорее отыщем Мэдди и отправимся на выставку, чтобы я смог купить вам все, что душе угодно!

В этой жизни Андреа после Брента нужен был только Стиви. Но разве она может ему в этом признаться? И вместо этого она сказала с лукавством:

– Чудесно. Мне угодно иметь швейную машинку. Самую лучшую. Фирмы «Зингер».

Он словно споткнулся на месте и попытался заглянуть ей в лицо в опасении, что она потеряла рассудок.

– Швейную машинку? – переспросил он. – Зачем?

– И вы спрашиваете зачем? – рассмеялась она. – Уж, натурально, не затем, чтобы разбивать ею орехи!

– Вы прекрасно понимаете, что я не это имел в виду. Просто я огорошен вашим желанием и хочу понять, правда ли она вам нужна. В том смысле, станете ли вы ею пользоваться.

– Безусловно, я буду ею пользоваться, – заверила она. – Если бы вы только были в состоянии понять, как выгодно иметь в доме швейную машинку! Я бы тогда сшила себе платья сама. Добрейшая Мэдди покупает мне множество платьев, а ведь, если бы я могла их шить, они бы обошлись в четыре раза дешевле! Впрочем, это, конечно, не должно означать, что я действительно жду от вас такую машинку, – торопливо добавила она. – Я просто ответила на ваш вопрос, вот и все.

– Андреа, милая, дорогая, неужели вы до сих пор не заметили, что я располагаю достаточными средствами для того, чтобы после нашей свадьбы одевать вас в самые роскошные туалеты? У вас не будет никакой необходимости корпеть над шитьем и колоть пальцы, разве что ваше пристрастие к нарядам не разорит меня вконец и я не кончу свои дни в приюте для бедных.

– О, как мне приятно узнать, что вы не скряга, мистер Синклер, – мило улыбнулась она. – Но вспомните, что говорил мистер Франклин: «Сэкономишь пенни – заработаешь два». А я без ложной скромности могу вас уверить: при минимуме желания и усердия я способна создать туалет вдвое красивее тех, что висят сейчас в моем гардеробе, и посрамить любой фешенебельный магазин готового платья. Поверьте, это доставит мне огромное удовольствие.

– Ну, мы еще посмотрим, от чего вы предпочтете получать удовольствие, став моей женой, – заключил он. – А теперь я прошу вас придумать еще какое-нибудь желание. Что-нибудь не такое практичное. Что-нибудь абсолютно фривольное.

Решив в конце концов последовать указаниям Брента, Андреа, сама того не желая, повергла его в полнейшее изумление, выразив свое новое пожелание.

Между одним павильоном, где находились египетские мумии, и другим, где выставлялась коллекция чучел, находилось небольшое здание с выставкой экзотических животных. Кроме поражавшего воображение разнообразия тропических пташек, охотничьих соколов, гадов и диковинных тварей со всех концов света, небольшой угол павильона был отведен для экспозиции выведенных селекционерами всевозможных чистокровных пород собак и кошек. Натурально, многие из них были предназначены на продажу.

– Вам угодно приобрести котенка? – удивленно воскликнул Брент, нерешительно уставившись на комок пушистого меха, так очаровавший Андреа. – Вы слишком серьезно восприняли мои слова, когда я советовал вам выбрать нечто абсолютно непрактичное и фривольное.

– Ах, но Брент! Вы только взгляните на нее! Она же просто прелесть! – Различив в ней потенциального покупателя, оборотистый продавец ловко вложил крошечного серого ангорского котенка в протянутые ему с готовностью руки.