Вечерние улицы были заполнены людьми, они разглядывали меню на витринах и заходили внутрь, чтобы при свечах отведать искусственно разведенных лососей. Да, с обедом он придумал здорово, они смогут поговорить о том, что с ними случилось и как скверно все повернулось. Он возьмет на себя вину за все и попросит прощенья. Скажет, что поможет деньгами, в общем, поведет себя как тот хренов принц. Расскажет, как жил на Вест-энде, об океане, амбаре, огороде, о своем романтическом, обдуваемом ветрами коттедже.

Но еще не время. Сейчас он съест свой хот-дог и отвалит. Около часа он будет идти к своему грузовику, проверяя, не следит ли кто за ним. Это была еще одна причина, почему он не зашел в «Джим-Джек».

Если за ним и следили, то не постоянно и даже не регулярно. Разные люди. Кто-то шел за ним на квартал позади, приноравливаясь к его темпу. Ты оглядываешься, а они начинают пялиться в витрину. Вот мужчина уставился в окно аптеки. А какого хрена на него глазеть? Или видишь, как женщина роется в своей сумочке. Женщины на улицах Нью-Йорка не роются в сумочках. Или перекрашенное в зеленый цвет такси, проезжающее слишком медленно. Словом, он чувствовал чье-то присутствие. Беспокойство его не покидало. Однажды, пять лет назад, на Кросби-стрит чуть пониже Хаустон, его вдруг охватило скверное предчувствие. Рик дал задний ход и, проехав на микроавтобусе квартал против движения, выскочил на авеню. Затем бросил набитую CD-плеерами машину рядом со станцией метро «Гранд-стрит» и вскочил в поезд Д, идущий в сторону Бруклина. Затем на автобусе прямиком доехал до казино в Атлантик-сити. И выиграл кое-какие деньги, вот ведь.

Уходя, Рик закрывал гараж на замок и вставлял спички в дверные щели грузовика. Полицейские, конечно, смогут открыть любую машину, если потребуется, уж не говоря о старом грузовике. У Тони Вердуччи был один человек, он работал механиком и за хорошие деньги откроет любую машину в любое время. Вернувшись к грузовику, Рик обошел его, чтобы определить, на месте ли спички. Он пытался обезопасить себя, помня о словах Пола. Чего он ждал? Хороший вопрос. Он убивал время в надежде на добрые перемены.

Было тепло и так ветрено, что из переполненных бродвейских урн разлетались рекламки. Он увидел, как Кристина вышла из «Джим-Джека». На ней были солнечные очки и бейсболка. Находясь на другой стороне улицы, по которой сновали машины, он чувствовал ее настроение. О, дорогая, убей меня, прикончи меня, и дело с концом! Кристина редко одаривала кого-либо улыбкой, но когда это случалось и она смотрела тебе в глаза, в них читалось предложение всевозможных утех. Ее глаза говорили: «Потерпи немножко, мальчик, а до этого почему бы тебе не вытащить руку из штанов?»

Она несла бумажный пакет одной из крупных сетей книжных магазинов. В джинсах и ботинках на толстых каблуках. Девушка пересекла улицу на светофоре и прошла мимо него. Неужели она всегда так двигала ягодицами? Он заметил, что другие мужчины заглядываются на нее. Кажется, она не хочет, чтобы ее беспокоили. Еще бы – много часов провела на ногах, выпила много кофе и выкурила много сигарет. Наверное, только и хочет, что добраться до своих книжек. Рик медленно двинулся по улице, следуя за ней. Сейчас как раз то самое время, говорил он себе, – сейчас.

Она шла быстро, повернув на север, прошла два квартала по Бауэри, а затем по Восточной Четвертой улице. Он следовал в полуквартале, шея и подмышки взмокли. То нырял в тень под козырьки магазинов, то выныривал на солнце, шагал то вверх, то вниз, сворачивая за углы. Пара пьянчуг пыталась всучить ему украденный медный кабель в магазинной тележке. Молодцы ребята – с ходу угадали в Рике преступные наклонности. Он с досадой отмахнулся от них. Да, шикарный район она выбрала. Половина зданий выглядели так, будто вот-вот рухнут. Рик оглянулся. Вроде бы за ним никто не следовал. Ни единой машины, ни одного человека, идущего за ним, ни с той, ни с другой стороны улицы. Он продолжал идти за ней. Можно сопровождать ее дальше. В какой-то момент Рику захотелось подбежать. Кристина, это я, Рик. Он бы сделал это, но ее мысли были так далеко и явно не о нем. Она думала о чем-то приятном. Только посмотри, как она позволяет горячему ветру развевать ее волосы. Возможно, жена Пола права, Кристина уже встретила парня, который обеспечивает ее гормональными инъекциями. Не сходи с ума по этому поводу, говорил Рик себе, не теряй самообладания. Она остановилась и порылась в пакете. Зашла в подъезд голубого многоквартирного дома. Кристина в порядке, подумал он. Ей есть где жить. Рик медленно перешел на другую сторону. Только бы она не заметила его из окна.

Рик проверил почтовые ящики. Поднялся по ступенькам и козырьком приложил ладонь к стеклу входной двери: длинный, выложенный кафелем коридор, полутемный, замусоренный бесплатными газетами и меню ресторанов с доставкой на дом. На табличках фамилия Кристины не значилась, но пять табличек были пустыми. Либо она жила под другим именем, либо ее квартира попала в число этих пяти: ЗА, 4В, 5С, 6В и 6С. Он опять перешел улицу и осмотрел здание. Шесть этажей, четыре окна на каждом. Судя по разным занавескам и цветам на подоконниках, в каждой из двух квартир по два окна. Обычно две квартиры выходили окнами на улицу и две – во двор. Первые считались востребованнее, Кристина вряд ли жила там. И то, что на домофоне отсутствовали таблички с именами жильцов, подтверждало его соображения: в квартирах похуже жильцы меняются чаще, бывает, что они пустуют или заселены недавно – люди не успели еще вывесить свои имена на домофон, наконец, что тоже весьма вероятно, там жили те, кто предпочитал не заявлять о своем присутствии. Вполне возможно.

Он выждал, пока она доберется до последнего этажа, коль скоро жила там. Ни к одному из окон никто не подошел. Подождал еще. Угол, под которым падал солнечный свет, изменился. Он отметил, что в квартирах были разные модели кондиционеров. Хреновы кондиционеры, именно из-за них Кристина отправилась в тюрьму на четыре года. И все по моей вине, сказал он себе.

Он вновь стал наблюдать за зданием. Различие в марках кондиционеров означало, что их покупал не хозяин дома, а жильцы. Значит, в каждой квартире был собственный электросчетчик, поскольку ни один домовладелец, пребывающий в своем уме, не потерпит, чтобы энергия расходовалась без учета. Крупный кондиционер съедает больше, чем стиральная машина. В обеих квартирах третьего этажа с окнами на улицу кондиционеры были дорогие. Следовательно, Кристина не проживала в 3А, единственной безымянной квартире на этом этаже. Стало быть, оставались только четыре квартиры без табличек на последних трех этажах. Он может в них позвонить – посмотрим, кто ответит. Что он и сделал: в 4В не ответили; из 5С раздался голос маленькой девочки: «Мама, папа тоже хочет сигарет», 6В разразилась чудовищным приступом кашля, в 6С тоже никто не ответил.

Рик перешел улицу, беспокойство вернулось к нему. Если кто-то следит за ним, его действия покажутся странными. Еще три минуты, и заканчиваю поиск, сказал он себе. Окно в 5А или 5В было нараспашку, на кромке висело полотенце, и что-то розовое виднелось сбоку. Сохнет на солнце. Розовое, возможно, нижнее белье. Похоже на Кристину. Уж она не станет тратить свои чаевые на сушилки в прачечной. Но это была квартира с окнами на улицу, что противоречило его умозаключениям.

Он опять перешел улицу и проверил имя на 5А. М. Вильямс. На 5Д – X. Рамирес. Рик отступил к улице. Окно с нижним бельем все еще открыто. Высунулась женская левая нога и помахала в воздухе. Сушит лак на ногтях. Кристина? Нога исчезла. Если он хорошо ее знал, тогда другая нога появится вскоре – а вот и она! Да! Машет, пальцы вытянуты! Ее чудесная маленькая нога восьмого размера; он потратил не одну тысячу баксов на ее обувь. Она красит ногти. Ее квартира 5А или 5В? Он нажал кнопку 5В. Никто не ответил. Нажал опять. Ничего. Он выскочил из ниши и посмотрел вверх. Ноги все еще были на месте. Возвратился к домофону и позвонил в 5А. Снова посмотрел вверх. Ноги в окне исчезли.

– Да? – послышался раздраженный голос из динамика.

Рик взглянул на почтовый ящик.

– Мистер Рамирес?

– В пять В, – сказала Кристина.

– О'кей.

– Читать научись, – добавила она.

Узнаю твою прежнюю сволочную натуру, дорогуша. Но ты мне нравишься. Рик ликовал. Теперь он притаился в нише у домофона на случай, если она выглянет из окна. Наконец Рик решился и вышел из укрытия. Ножки снова медленно «гуляли» на воздухе. Давай, Рик, уходи, ты узнал, что хотел. Он поспешил по улице, прошел квартал, второй, пот пропитывал рубашку, потом он замедлил шаг. Его план работал: у него были деньги, он привел себя в порядок, нашел ее. Но как к ней подступиться? Какой жизнью она теперь живет? Рик стоял и думал, рука в кармане, поигрывает членом. Хватит думать о сексе, Рик. А что бы сказал Пол? Наверное: действуй на свежую голову, брат. Не проси ни прощения, ни любви. Она сразу поймет, что ты печешься о себе, а не о ней, и скажет, чтобы ты отправлялся к чертовой матери. Если у тебя далеко идущие планы, не торопись. Итак, ему нужно все обдумать и подготовиться к встрече с Кристи.

Часом позже он стоял у многоквартирного дома на Восточной Пятьдесят второй улице, недалеко от здания ООН, уставившись в глазок камеры слежения и называя свое имя.

– У вас назначена встреча? – услышал хриплый женский голос в домофоне.

– Да, я только что звонил.

– Один момент.

Он просто позвонил по одному из объявлений по телефону-автомату. Ему велели подойти на определенный угол к другому телефону и позвонить оттуда, чтобы получить дальнейшие инструкции.

– Еще раз назовите ваше имя. – Рик.

Прозвучал зуммер, дверь открылась, он поднялся по лестнице на три пролета. Еще одна дверь, еще один зуммер, и он вступил в приемную. Сидевший на софе вышибала оглядел его. Ему не понравилась внушительная комплекция Рика, он встал.

– Эй, – сказал Рик. – Все нормально.

– Можно узнать ваше имя? – спросила женщина за окошком.

– Рик.

– Нам нужно ваше полное имя и кредитка – «Виза», «Мастер-кард»…

Он вручил карточку «Американ экспресс», которую дал ему Пол.

– О'кей.

– А как это будет выглядеть на счете? – спросил он.

– Как турбюро.

– Хорошо.

Женщина кивнула вышибале. Тот подошел и потрепал Рика по плечу.

– Все в порядке, парень. У нас много хороших девочек.

Его провели в комнату за второй дверью с электронным замком. Она была отделана кожей и хромом. Семь девушек в купальниках и туфлях на высоких каблуках скучали, почитывая газеты и поглядывая телевизор. В комнате пахло как в китайском ресторане.

– Мне нужны две, – сказал Рик сопровождавшей его женщине. Он отметил в коридоре несколько дверей красного цвета.

– Две? Не проблема. А кого вы…

– На ваш выбор, мне просто нужны две.

Она объяснила, что нужно заплатить по таксе и что каждая девушка оговаривает свою цену.

– Хорошо, хорошо.

Счет составил девятьсот долларов.

– Все на мою карточку.

Она осмотрела его с головы до ног.

– Думаю, я лучше дам вам Ламойну. Вы ничего не имеете против черной девушки?

– Пойдет.

– Некоторые мужчины робеют, если черная…

– Все в порядке.

– Другая девушка будет Кирби, – сказала женщина со знанием дела, будто выбирала ему подружку для игры в песочнице.

– Кирби?

– Она из Калифорнии, такие уж там имена.

У черной девушки были огромные груди, что доказывало со всей очевидностью действие закона земной гравитации. Голова блондинки доходила ей до пояса. Узенькие плечи, крошечный зад. Губы как вареные креветки. Ни к одной из них он не чувствовал влечения.

– Что желаешь, дорогуша? – спросила черная девушка, ведя его за руку в комнату. Ее голубой халат был расстегнут и пояс тащился по полу. Ноги в мозолях, кожа сухая.

– Я хочу, чтобы вы менялись, одна за другой, – ответил он.

Кровать была большая, белье чистое. С простынями, но без одеял.

– Хочешь, чтобы мы сами менялись, или ты будешь говорить – когда?

– Мне все равно.

– А что делать той? Ну, пока одна тебя будет обслуживать?

– Мне все равно. – Он подумал, не слинять ли ему прямо сейчас. – Пусть развлекается, – ответил он. – Развлекается со мной или друг с другом.

– Вроде как все вместе, втроем, так?

– Да, именно.

Она спросила, можно ли заказать выпивку. Он согласился.

– Ты заплатил за два часа? – спросила черная.

– Да.

– Почему?

– Я подумал…

– Мы тебя измочалим гораздо раньше, приятель.

Раздался стук в дверь. Вошла официантка с подносом.

– Мы тут заказали много, – хихикнула Кирби. – Это ничего?

– Нормально.

Девушка с подносом выжидала. Он встал и вручил ей десятку.

– Ты не особо разговорчивый, да? – поддразнила его Кирби.

– Говорить я умею.

– Ну-ка, пойди сюда, посмотрю, что там у тебя.

Он подошел к черной девушке, и она, включив лампу возле кровати, притянула его ближе к свету. Просунула большой палец в резинку его трусов и сдернула их вниз.

– Да ты весь скукоженный. Как гармошка. – Она потянула за член, и тот начал потихоньку наполняться кровью. Рик глубоко вдохнул через нос. – Так, теперь уже кое-что видно. – Она указала на круглый шрам у основания пениса и провела по нему пальцем. – Это что?

– Ожог от сигареты.

– М-м-м, что случилось, душка?

– Одна девушка меня обожгла.

– Так сильно на тебя рассердилась?

– Со страшной силой.

Она продолжала его стимулировать, крепко обхватив член пальцами. Явно не новичок, подумал Рик и прикрыл глаза.

– Видно, та девушка не хотела, чтобы ты совал эту штуку в кого-нибудь еще.

– Именно так.

– Кирби, как думаешь, мы с ним справимся? Блондинка подошла и взглянула на него оценивающе.

– Да, – она улыбнулась Рику, – мне этот парень вроде как нравится.

– Ты мне напоминаешь одного парня, который захаживал сюда, он говорил, что играет за «Нью-Йорк джетс, – сказала Ламойна.

– Я играл только в школе.

Пока женщины допивали напитки, Рик подошел к окну и стал разглядывать улицу тремя этажами ниже. Небо было тяжелым, собирался дождь. На тротуаре какой-то старик посмотрел на часы, прошел несколько шагов и опять заинтересовался временем. Женщина в желтом платье держала за руку маленького мальчика, ожидая зеленого света.

Сделай это и прочисти башку, сказал Рик себе.

Восемьдесят минут спустя черная девушка объявила:

– Теперь моя очередь.

– Еще нет! – заорала блондинка.

– Нет, нет, теперь моя очередь.

Их голоса будто бы доносились откуда-то издалека. Черная игриво похлопала его по заду, он слез с блондинки, которая немедленно свернулась клубком и откатилась в сторону. Черная раздвинула ноги, он увидел ее лохматую бороду, две темные губы и что-то, напоминавшее розовый кончик языка.

Он изучал в жизни четыре вещи: как воровать по-крупному, как ловить рыбу, как поднимать штанги и как трахаться. Из них только рыболовство было общественно-полезно. Занимаясь каждой из этих, если так можно сказать, профессий, он чувствовал приближение момента, когда хотелось все послать к черту. И вдруг открывалось второе дыхание. Так вот, в сексе, если удержаться от эякуляции в первые полчаса, улетаешь в заоблачную высь. Не побывав там, считай, что ничего о настоящем траханье не знаешь. Рик несомненно находился сейчас на небесах. Он обрабатывал черную девушку усердно и старательно, работая, как автомат, минута за минутой. Ее голова отброшена назад, глаза закрыты, когда он делал толчок, брови морщились. Шлюха издавала тихие, как бы оценивающие стоны. Чем напористее он входил в нее, тем живее она откликалась.

– Ух. Ух-ухух.

Она зацепилась ногами за его плечи, ее руки с нежностью счастливчика, ласкающего полированную поверхность новой машины, скользили по его бедрам. Его толчки были ритмичными, иногда из влагалища под действием «поршня» вылетал приглушенный звук. При других обстоятельствах он был бы постыдным, словно кто-то выпускает газы, но не в данном случае. Кроме ослиной похоти, к которой Рик был беспомощно прикован, но еще не готов освободиться от нее, ничего не существовало. Он продолжал и продолжал, наполняя легкие глубокими вдохами, – благо последнее время пробегал по шесть-семь миль на беговой дорожке. Черная девушка мотала головой по подушке, что-то бессмысленно бормоча, ее губы застыли в злой усмешке, на лицо капал пот с его груди, время от времени она трогала мужские руки, сжимая и тряся их. Иногда кулаком била его в грудь в бессильном протесте, хмурилась с закрытыми глазами, будто размышляла: «Зачем он делает это со мной? И почему я хочу, чтобы он это делал?» Затем она погружалась в себя, рука безвольно падала на подушку.

Он бросил взгляд на блондинку, которая медленно поднималась, опираясь на руки и колени, возможно, чтобы пойти помочиться. Погруженная целиком в себя и потому уязвимая – это было как раз то, чего он хотел – увидеть отрешенность и разрушить ее. Его рот наполнился слюной. Он оттолкнулся от черной партнерши, которая прикрыла груди и замычала с облегчением. Тогда он схватил блондинку сзади руками за бедра и, волоча по кровати, привлек к себе.

– Я больше не могу! – завопила та, закинув руки за спину. – Извини.

Но ему было наплевать, никуда не денешься, не отпущу – она вряд ли весила больше ста пяти фунтов, он поднял ее и водрузил на себя. Она превратилась в вопящую тряпичную куклу, барахтающуюся, хныкающую и дерущуюся. Тогда он коленями раздвинул ее ноги, распластал на кровати и вонзился в нее. Она лежала на спине, раскинув руки. Почувствовав возле рта мужской палец, она стала злобно посасывать и покусывать его, в то время как он продолжил свой «заплыв», с каждым толчком расплющивая себя об нее. Возможно, я смогу еще продержаться, подумал Рик. Но ее упругий маленький зад начал извиваться под ним в собственном предательском ритме, бросая вызов его контролю над собой. Высвободив одну руку, она просунула ее между своим животом и мошонкой. Потом дотянулась рукой до яиц и начала их царапать. От этого вызывающего неповиновения на лице парня появилась злая гримаса и струя семени длиною в ярд вырвалась из него с чудовищной силой. А когда дыхание успокоилось, сознание обволокло мягким туманом. Блондинка с трудом выбралась из-под него.

– Ведь больно же, хрен ты эдакий.

Но черная рассмеялась.

– Ну уж нет, Кирби, я на тебя смотрела, может, и было больно, но кайф ты словила.

Блондинка улыбнулась.

– Да, но я на хрен теперь ходить не могу. Рик уже не слушал. Ему хотелось побыстрей одеться и выйти на воздух. Его голова была ясной. Трюк сработал, причем идеально. Помоется в фитнес-центре, выпьет чашку кофе, возьмет в грузовике новую рубашку и отправится к дому, чтобы нажать звонок С табличкой «М. Вильямс». Он знал, что теперь-то сможет говорить с ней спокойно, не теряя самообладания.

Рик сидел, держа в руках трусы. Блондинка вышла, оставив дверь открытой. Он нашел свои рубашку и носки. Черная девушка закурила. Она взяла рукой левую грудь и подняла ее, рассматривая потную складку.

– Что ты там нашла? – спросил ее Рик, натягивая ботинок.

– У меня на коже такие штуки, кожные бляшки. От потертостей. Это такие пятна… Я могу вам чем-нибудь помочь, парни? – Голос ее изменился. Рик повернул голову.

В дверях стояли трое. На одном из них была шелковая зеленая бейсбольная куртка, дорогие ботинки и носки с разноцветными ромбами. Двое других, ростом почти с Рика, были одеты в двубортные костюмы.

– Ты, наверное, Рик? – спросил тот в зеленой куртке. – Меня зовут Моррис.

– Вы… – начал Рик.

– Ты знаешь, кто мы, Рик, – он выставил холеный мизинец. – Давай-ка, надевай второй ботинок, можешь не торопиться. – Он взглянул на девушку. – Пардон, мисс, нам не хотелось вас скомпрометировать.

Она застыла.

– А где Джейсон?

– Там, за дверью. Приведите сюда Джейсона, и тогда я вылезу из постели.

Моррис кивнул. Выпрыгнуть из окна я не смогу, подумал Рик, слишком высоко. Вошел вышибала и подобрал голубой халат.

– Пошли, милашка.

Ламойна отбросила простыни и величественно ждала, когда ей подадут халат. Мужчины стояли с равнодушными лицами, как будто ждали поезда. Моррис расстегнул куртку и открыл бумажник.

– Мисс, – сказал он черной красотке, – вот вам за беспокойство. – Он вручил новую стодолларовую купюру, потом вытащил еще одну для вышибалы. – Ты молоток.

Рик встал. Двое мужчин подошли к нему и надели наручники. Моррис махнул рукой в сторону двери.

– А теперь пошли. Вроде как теплая компания, так?

– Так, – прошептал Рик скорбным голосом.

Это не полицейские. Они ничего не записывают, у них нет рации. Его молча провели вниз по ступенькам и усадили на заднее сиденье перекрашенного зеленого такси. Те двое сели по бокам, Моррис был за рулем. На пассажирском сиденье лежали два больших ящика для плотницких инструментов.

– Эй, – сказал Рик, – скажите, в чем дело.

– Поговорим, когда приедем, – ответил Моррис. – Расслабься, все будет в порядке. Правда, ничего серьезного.

– Ты работаешь на Тони?

– Да, можно так сказать. – Моррис свернул на Вторую авеню. Пошел дождь. Моррис посмотрел на Рика в зеркало заднего обзора. – А этих парней зовут Томми, он слева от тебя, и Джонс.

Десять минут спустя они подъехали к старому заброшенному зданию, расположенному в центре города близ Десятой авеню. Дождь барабанил по ветровому стеклу. От наручников запястья Рика болели. Мокрый пес рылся носом в мусоре, наваленном у кирпичной стены.

– В нем есть что-то от гончей, – сказал Моррис. – Это можно определить по тому, как выгнута спина.

– Просто голодный, – откликнулся Джонс.

– Не думаю. – Моррис открыл дверь и свистнул. Уши собаки поднялись, и она взглянула в их сторону. Моррис опять свистнул, но собака затрусила прочь. – Томми, возьми другой ящик, пожалуйста.

Они вышли под дождь. Джонс обхватил Рика рукой. Томми нес один ящик, Моррис другой. Ящики были тяжелыми.

Моррис открыл дверь, ржавую у основания. Наверное, тут мочились мужчины. Но замок новый и дорогой, заметил Рик. Они тяжело поднялись на один пролет цементной лестницы и прошли в светлое помещение с разбитыми местами окнами под самый потолок. Оно было размером с баскетбольную площадку со сгнившим деревянным полом. Рик смог разглядеть, что помещение использовалось для разных целей. В полу дыра на дыре от стоявших когда-то станков. Повсюду безумный узор из пятен, оставленных краскопультом, трафаретных надписей, пролитого масла и пятен неопределенного происхождения. Дух неудачи и отсутствие интереса. На подоконниках – дерьмо летучих мышей. Комната, о которой никто не помнит, которая никому не нужна. В мрачном темном углу мягкой кучей полиуретановой пены лежал сгнивший матрас. Рядом с ним валялись бутылки и груда ветхой одежды. В углу – рабочий стол, три стула и несколько ламп на прищепках.

– О'кей, – сказал Моррис, – садись на стол.

– Как на приеме у врача, – добавил Томми.

Моррис расстегнул молнию своей шелковой бейсбольной куртки, снял ее и повесил на спинку стула. Его пухлое тело было обтянуто зеленой спортивной рубашкой.

– А теперь я задам тебе кое-какие вопросы. Ведь ты не против, Рик, так?

Рик кивнул, неуклюже сидя со скованными наручниками руками. Томми что-то искал в ящике с инструментами.

– Где она? – спросил Моррис. – Эта самая Кристина Уэллес. – Он улыбнулся. – Мне бы хотелось с ней встретиться. Немало о ней наслышан.

– Да, она в своем роде замечательная, – согласился Рик, наблюдая, как Томми вытаскивает длинный промышленный электрокабель.

– Итак… – Моррис встал. – Не будешь ли ты так любезен сказать, где она.

– Я не знаю.

Моррис покрутил кольцо на своем пальце – обручальное, отметил Рик.

– Признаюсь, что я искал ее, – продолжил Рик. – Думаю, что она живет где-то по соседству с Гринвич-Виллидж, кажется, я напал на след.

Моррис стянул с запястья золотые часы и положил их в карман брюк.

– Напал на след, думаешь?

– Да.

– На горячий след?

– Похоже, что да.

– Хорошо. – Моррис указал на ящик с инструментами. – Томми, дай-ка мне сверло в четверть дюйма.

– Постой, постой, – быстро сказал Рик.

Они прижали его к столу, и Моррис включил дрель.

– Обождите, обождите! – Он попытался сопротивляться, но Томми спокойно наставил ствол тридцать восьмого калибра ему в глаз, и Рик застыл. – О'кей, о'кей.

Моррис выключил дрель. Она перестала выть.

– О'кей что?

Рик учащенно дышал, его шея вспотела.

– Ладно, хорошо, давай поговорим. Моррис уставился на Рика.

– Ты уверен? – Да.

– Все нормально? – Да.

– Я могу снова надеть часы?

– Почему бы и нет.

Они все еще прижимали его к столу.

– Видишь ли, я обычно часы снимаю.

– Нет, нет, – сказал Рик, наконец-то понимая. – Можешь надеть их обратно.

– Хорошо, – сказал Моррис, – сейчас надену.

Дрель внезапно заработала, и Рик почувствовал, как сверло вошло в левую ногу. Оно пронзило ступню насквозь, он завопил, сверло застряло в подметке ботинка, и Моррис его выдернул.

– Черт! Черт! О'кей! О'кей!

Они отпустили его, он сжался в комок, обхватив раненую ногу руками в наручниках. Из дырки в ботинке сочилась кровь. Рик зажал пальцами дыру. Пол, подумал он, ты мне нужен.

Моррис стоял, наставив на него дрель.

– У нас серьезные намерения, Рик. – Он передал дрель Томми, вытащил из кармана часы и надел их на запястье. – Мы собираемся кое-чего добиться.

– Да, да, – простонал Рик, сжимая свою ногу. – О'кей, я все понял. На самом деле.

Моррис достал лист бумаги из нагрудного кармана. Ноге Рика было тесно в ботинке. Уже опухает. Было больно шевелить пальцами. Ощущение раздробленной кости, смещенных осколков. Ничего, все будет в порядке, сказал он себе. Они просто хотят меня напугать.

– Я тут записал все наши вопросы, – начал Моррис. – Дай нам на них ответы, и мы все покинем это место как можно скорей. – Он выложил на стол диктофон. – Прежде всего, расскажи, что ты знаешь об изобретенных Кристиной методах шифровки, которые вы использовали.

– Хорошо, – Рик попытался успокоить дыхание. – Мы имели дело с фурами, которые…

Моррис нахмурился, снял часы и взял у Томми дрель.

– Черт, подожди, подожди.

Сверло вошло в сустав с внешней стороны лодыжки и вышло с внутренней. Рана была ужасной.

– О боже, не надо! – вскричал Рик, хватаясь за стол и закрывая глаза. – О, черт, черт!

Он попытался сесть. Они ударили его, он начал яростно брыкаться и даже укусил Джонса за ладонь. Потом Томми схватил парня обеими руками за горло, и Рик обмяк.

Дрель снова вонзилась в лодыжку.

– Черт! Черт! – Он дернулся в агонии, невнятно завывая.

– Теперь ты готов? – заорал Моррис.

– Да, да! Готов!

Моррис вытащил сверло. Кровь забрызгала штаны и рубашку Рика, руки и лицо Морриса.

Рик неподвижно лежал на столе, все еще не веря в происходящее, но сознавая, что все это реальность. Руки его дрожали, он пытался дышать носом, чтобы успокоиться. Он сел. Ботинок наполнился кровью. Его спина взмокла от пота, он ощущал запах своей мочи. Спереди по брюкам расплывалось теплое пятно.

– Все в порядке, переведи дыхание, – Моррис передал Томми сверло и обтерся. – Переведи дыхание и скажи нам все, Рик.

Все что угодно, кроме того, где она. Все что угодно, кроме этого. Я обещаю тебе, Кристина, пусть меня убивают, но я ничего не скажу.

– Нам нужно было отвезти фуры в город, – начал он, сжимая лодыжку изо всех сил, – нужно было отвезти фуры в город… И проблемы с этим. – Боже, как же больно! – Мы знали, что за нами следили полицейские и все телефоны прослушивались. Кроме того, наверное, прослушивались платные телефоны, расположенные рядом с нашей диспетчерской. Словом, мы не могли доверяться телефонам… Кроме того, Тони запретил пользоваться мобильными телефонами, которые шифруют звонки, понятно? Он им не доверял. Я объяснил проблему Кристине, она сказала, что может разработать систему. – Рик нес какую-то околесицу. – Тони эта идея понравилась, и он сказал, что о ней никому ни слова. Он даже сам не хотел знать систему, чтобы не выдать ее при определенной ситуации, о'кей? Что-то вроде этого. – Рик прижимал рукой рану на ноге. – Итак, система – мы ее разработали – была такая. Скажем, мы имели дело с Френки, одним из скупщиков краденого, который работал на Тони…

– Нам пришлось заняться Френки после ареста Кристины.

– И что? – спросил Рик испуганно.

– Потому что мы думали, что это сделал он, – сказал Моррис.

– Что?

– Ты не понимаешь, о чем мы говорим? – спросил Моррис.

– Нет. – Его ногу пронзала боль. – О чем? О чем?

Моррис оправил спереди свою зеленую рубаху.

– Чтобы выяснить, что это был не он, у нас ушло немало времени.

– Выяснить что?

– Как будто ты не знаешь – что или кто.

– Кто?

– Может, ты, а может, Кристина.

– Что? Нет! Быть не может!

Моррис тронул циферблат часов.

– Хорошо, продолжай.

– Отгрузки были ежемесячными – на больший риск мы пойти не могли, старались быть очень осторожными. Кристина и скупщик знали, куда прибывает товар. У нас был пронумерованный список мест отгрузки. Склады и погрузочные доки – вне подозрений. Как правило, мы использовали обычную тридцатифутовую фуру, а не пятидесятифутовую, чтобы не иметь проблем с въездом в город. – Он замолчал. Чего они еще хотят? Рик вытащил шнурок из целого ботинка и плотно обвязал лодыжку выше раны, чтобы остановить кровь.