Успокоенная окутывавшей ее темнотой и тишиной, она начала по-настоящему осознавать реальность. Менсур любил Белкиссу. Он снова с ней виделся. Он увидит ее вновь. Он тайком назначал ей свидания и сопровождал Лорин с единственной целью - увидеться с этой молодой женщиной. Таким образом, все ее подозрения подтвердились. Чем больше она размышляла об этом, тем становилось очевиднее, что Менсур вел двойную жизнь. Все его повторяющиеся отлучки, тайные совещания с Якубом на самом деле были подготовкой к встрече с Белкиссой.
      Как она раньше не подумала об этом?
      Мусульманский закон разрешал ему иметь нескольких жен... Если он, в свою очередь, имел такое право, то он не посмотрел бы на угрызения совести...
      Чувствуя себя уничтоженной, она тяжело вздохнула.
      Нет, она приписывала Менсуру мысли, которые он конечно же и не держал в голове. Не верится, чтобы у него была такая черная душа.
      Обессилев, она начала всхлипывать, а потом забылась тяжелым сном.
      Глава 10
      Лорин видела сон. Совершенно неожиданно, стерев какой-либо намек на реальность, всплыли воспоминания детства. Она изо всех сил старалась очутиться в прошлом всякий раз, когда чувствовала себя чужой и одинокой в этой стране.
      Итак, она грезила о своем доме, расположенном недалеко от Вашингтон-сквера, этом домике из красного кирпича, который казался ей центром мира. Она вновь видела себя девочкой с темненькими кудряшками, преисполненной жизнью, приводившей в восхищение свою мать, красивую элегантную женщину, часто выходившую в свет.
      Отец всегда приходил поцеловать ее, прежде чем уехать, так что уже в полусне она ожидала, когда он проявит свою нежность. Это был крупный, красивый мужчина, лицо которого частенько освещалось веселым настроением.., как, впрочем, и сейчас, когда он наклонился к ней, и она с трудом различала сквозь ресницы его черты.
      Кто-то совсем рядом поцеловал ее в губы и погладил. Она чуть двинулась, раскрыла глаза, заметила нежное, улыбающееся лицо и узнала Менсура.
      Она протянула к нему руки. Он тут же поцеловал ее. Этот очень долгий поцелуй пробудил в ней сначала незаметное, а потом все более и более острое желание.
      Менсур приподнялся, оперевшись на локоть, и посмотрел на нее с легкой улыбкой.
      В полусонном состоянии, чувствительная лишь к жаре, которая пропитывала ее, она с наслаждением потянулась. Она испытывала желание и хотела, чтобы он продолжал ласкать, побаюкал ее и взял на руки. Она привстала, пытаясь привлечь его поближе к себе, как вдруг ее сердце замерло, ущемленное болью.
      Вот этот мужчина, что склонился к ней, был тем же, кто накануне вечером говорил о любви другой там, в саду. Ее муж! Какая дерзость!
      Она испытала какой-то толчок и откинулась назад. В эту секунду она была уверена, что ненавидит его.
      Менсур замер, оставаясь в нерешительности.
      В полумраке, нарушаемом лишь лунным светом, падавшим на софу, вид этих плеч, этого нежного затылка пробуждал в нем буйное желание. Учащенно дыша, он быстро разделся. Она не сводила с него глаз в темноте. Будучи крупным мужчиной, он отличался хорошей гибкостью, неожиданной для человека его роста. Вместе с тем от всего его существа веяло каким-то ощущением силы, порабощавшей ее.
      Не говоря ни слова, он приблизился к ней и коснулся губами ее пылающей щеки. Она почувствовала давящую тяжесть его тела. Хотя она была неспособна противиться, ее разум все же возмущался. Подобное лицемерие ввергало ее в полное смущение. Как он мог так целовать ее, если не отказывал себе испытывать и другую любовь?
      Менсур был единственным мужчиной, которого она когда-либо любила. Стоило ли ей решиться на то, чтобы потерять его? Был ли у него к ней лишь плотский интерес?
      Как бы подтверждая ее опасения и ничем не выдав своих чувств, он слегка погладил ее шею. Она хотела натянуть на себя кроватное покрывало, но он удержал ее и, схватив твердой рукой с одной стороны, слегка скользнул другой ладонью по ее видневшейся сквозь распахнутую рубашку груди.
      Задыхаясь, она выпрямилась, готовая к тому, чтобы убежать. Тогда он прижал ее к себе с такой силой, что она не могла сделать даже попытки высвободиться.
      Руки Менсура становились все настойчивее. Лорин глубоко вздохнула. Сладостная истома наполнила ее тело, но чуть он позволил себе более смелые ласки, как тело ее под мужскими пальцами напряглось.
      Она рассердилась на себя за свою же слабость. Несмотря на охвативший ее пыл, она замотала головой и, желая высвободиться, забарабанила кулачками в его грудь, а потом разрыдалась. Она задыхалась от потока слез. Ей не хотелось поддаваться своему желанию, но и тем более не хотелось ей, чтобы Менсур покинул ее. Она продолжила еще немного эту борьбу, но потом признала себя побежденной. Желание охватило ее словно лихорадка.
      С головой, запрокинутой на край постели, она полностью отдалась ласкам и слепо устремилась к его телу, которое диктовало свою волю. Ее руки охватили его, а их губы вновь слились воедино.
      Их любовь протекала в каком-то полуобморочном состоянии. Когда же он отпустил ее, чтобы вытянуться рядом, она уснула со сладостным чувством в сердце, что ее любили по-настоящему.
      На следующее утро, когда она проснулась, ее уже ожидал завтрак: кофе, жареные хлебцы, яичница, фисташки, апельсиновый сок, варенье из роз и финиковая нуга.
      Поскольку она умирала с голоду, то набросилась на сладости прежде, чем принять душ.
      Менсур уже ушел. Лорин не очень тяготилась его отсутствием. Предыдущий день, столь богатый эмоциями, вымотал ее полностью, и она мечтала лишь об отдыхе.
      Все события, все, что произошло на протяжении нескольких месяцев, потянулось в ее сознании в логической последовательности. Уверенные в своей любви, они прожили это время с беспечностью богачей, не ведающих пределов своему богатству. Они любили друг друга, не отдавая себе в том отчета, вовсю распыляя тот жар, который был жив в них самих.
      Поскольку у них было будущее, то они не осознавали, что переживают какой-то исключительный период. Однако здесь жизнь текла по-иному, накладывая свой определенный ритм, настрой, мелодику.
      Будучи уверена, что сердце Менсура принадлежит ей, она пренебрегала всяким кокетством, делая вид, что не замечает знаков его постоянного внимания. Теперь же она с тоской вспоминала о порывах его нежности, о нежданных объяснениях в любви, которые он ей делал когда-то.
      Решившись не терять его, она приоткрывала для себя те трудности, которых раньше они не знали. На самом деле это был просто соблазнитель. Она угадывала в нем биение страсти. Этой ночью он любил ее спонтанной, бесстыдной и всепоглощающей любовью. Она дала себя увлечь этому разрушительному потоку. В его жилах текла пылкая кровь, хотя он скрывал свою чувственность под холодным и безучастным видом. Ее мысль снова и снова возвращалась к этой ночи, и при этом воспоминании любовная лихорадка возродилась вновь.
      В надежде на то, что расслабится, Лорин посвятила уйму времени наведению красоты. Для придания атласного блеска коже она натерла тело маслом, а на волосы, страдавшие от жары и пыли, нанесла смягчающий лосьон.
      Разглядывая себя в зеркало, она подметила, что ее черты несколько вытянулись. Лицо ее выдавало зрелость линий и форм, которых раньше не было, а цвет кожи, обычно такой гладко-матовый, стал неравномерным. Появились темноватые пятна.
      К своему большому неудовольствию, она отметила про себя, что пополнела. Эта небольшая полнота за последние несколько дней усилилась. Стало очевидно, что ела она слишком много. Но как устоять перед залитыми желтком, пахучими пирогами, сметанными муссами, ароматизированными плодами манго, бисквитами, политыми шоколадом?
      Но на самом деле.., не было ли иной причины? Движимая внезапным интуитивным порывом, она ринулась к своему дневничку, который принялась судорожно перелистывать.
      Как она не подумала об этом раньше? Несясь в потоке жизни, она не следила за собой и даже не обращала внимания на самые интимные знаки своего тела. На какое-то мгновение она впала в уныние. Слишком поздно. Это событие, которое могло бы стать в другое время предметом радости, захватило ее врасплох.
      Однако вскоре энергия вернулась к ней. Раз уж она беременна - в этом она была уверена, - то будет бороться до конца. На это у нее были теперь все основания.
      Через распахнутое окно до нее уже доходили изысканные запахи. Где-то недалеко, должно быть, готовили рисовое блюдо; она узнала запах муки из нуга и сои, у нее тут же потекли слюнки, и она выпила большую чашку молока с сахаром.
      Какое-то мгновение она в замешательстве раздумывала о том, что впереди у нее был целый день. Чем заняться? Чтобы вернуться одной в Пешавар, не могло быть и речи.
      В полной нерешительности она накинула просторную рубашку из прозрачной кисеи с длинными свисающими полами, которую она носила в сильную жару.
      "Слишком неприлично", - сказала она про себя, поглядывая в зеркало.
      Она собиралась ее снять, когда в комнату зашел Менсур. По тому, как он посмотрел на нее, она поняла, что в общественном месте ее одежда была бы неуместной. Она слегка вздрогнула.
      Теперь, после того как над ее браком нависла угроза, она начинала осознавать глубину своих чувств.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил Менсур.
      - Очень хорошо. А ты? Он пожал плечами.
      - Как обычно. Жара уже сильная. Что ты намерена делать?
      - Не знаю. А что? Ты думал отвезти меня куда-нибудь? Мне бы хотелось съездить в Ланди-Котал.
      - В Ланди-Котал? Ты с ума сошла. - Угадывая ее разочарование, он добавил:
      - Видно, что ты не в курсе. Представь себе на секунду. Какая-то деревня посреди каменистой пустыни, в зоне, не контролируемой правительственными органами... Надо быть вооруженным. Это крайне опасно.
      - Однако Фуад сообщил мне, что, если бы ты того захотел, мог бы раздобыть мне пропуск.
      - Откуда такой неожиданный интерес? Что тебя толкает на поездку туда?
      - Любопытство. Похоже, там можно приобрести кучу всяких вещей.
      - В обычное время да. Но в данный момент - это, скорее, шпионское логово.
      - Значит, ты отказываешься.
      - Категорически.
      - Ты предпочитаешь вновь быть с этой молодой женщиной, с которой я видела тебя вчера в саду?
      Менсур подскочил. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы ответить, переведя все в шутливый тон.
      - А откуда ты знаешь, что это молодая женщина?
      - Несмотря на ее покрывала, это можно было предположить, - с иронией в голосе ответила Лорин.
      Последовало длительное молчание.
      - Так что, ты теперь следишь за мной?
      - Нет. Это случайность...
      - Любопытная случайность! Лорин вскипела.
      - О! Умоляю тебя, только не пытайся обвинить меня, скорее, тебе нужно объясниться.
      Во взгляде, который был устремлен на нее, Лорин, казалось, прочитала определенное разочарование, а затем в темных зрачках отразилась глубокая грусть.
      - Лорин! Я ничего не могу тебе сказать, - глухо пробормотал он.
      - Почему?
      - Будь добра, не задавай мне больше вопросов. В глазах молодой женщины сверкнул вызов.
      - Признайся, что твое поведение, по меньшей мере, выглядит странно.
      - Не могла бы ты чуть-чуть поверить мне на слово.
      Лорин сделала усилие, чтобы сохранить спокойствие.
      - Мне бы хотелось суметь это.
      - Умоляю тебя, не драматизируй ситуацию. У меня и так уже достаточно хлопот. Через пару дней я буду в состоянии тебе все объяснить. И я обязан уехать, но только не подумай...
      Она перебила его с досадой:
      - Успокойся, я не буду кидаться к твоим ногам...
      Менсур счел за лучшее не настаивать и торопливо вышел.
      Она смотрела через окно, как он удалялся. Решительным шагом он пересек внутренний дворик, а затем она увидела, как он присоединился к своим друзьям.
      Все еще сохраняя бледность, она натянула льняное платье и в свою очередь вышла в сад. Как и накануне, она прошла маленькую апельсиновую рощицу и машинально направилась к тому месту, где накануне заметила Менсура.
      Она остановилась в нескольких шагах от калитки, чувствуя себя подавленной от жары, уже изнурительной в этот ранний час.
      Перед ней находилось дерево, выступившие корни которое достигали каких-то гигантских размеров. "Это, должно быть, фиговое дерево баньян", - сказала она про себя, наклоняясь, чтобы потрогать кору.
      В это мгновение она услышала совсем рядом звук голосов. Заинтригованная, она посмотрела вокруг себя. Никого.
      Обрывки разговора доходили до нее все четче.
      Лорин приблизилась к стене. С другой стороны двое мужчин переговаривались вполголоса наполовину по-английски, наполовину на урду. Уверенные в том, что они одни, незнакомцы позволяли себе иногда повышать голос. Оставаясь на месте, Лорин прислушалась.
      У нее было впечатление, что она знала одного из говоривших. Она слушала на протяжении долгого времени.
      На ее лице читалось сперва удивление, затем растерянность, наконец беспокойство.
      Она не осмеливалась двинуться из страха быть разоблаченной, и, хотя она не видела ни одного из действующих лиц, ей достаточно было услышать несколько слов, чтобы понять, насколько интересным был этот разговор.
      Она не отдавала себе отчета в том, как быстро текло время. Рядом продолжался диалог, перемежавшийся восклицаниями. Вдруг послышался какой-то хруст. Невдалеке на землю упал какой-то плод. Мужчины тотчас же удалились, не желая быть обнаруженными вместе.
      В полном смятении Лорин присела на каменную скамью. Она еще долго оставалась в таком положении без каких-либо мыслей в голове.
      Ее первым желанием было встать, чтобы предупредить Менсура. Потом же, осознав всю выгоду, которую она могла извлечь из подобной информации, она остановилась и в задумчивости вернулась на прежнее место. Ее мысли путались. Она уже представляла себе самое худшее. Однако опасения оказывались необоснованными.
      С другой стороны, как она догадывалась, Мен-сур собирался заниматься мероприятием, которое не очень-то его касалось. Может быть, он даже погорит на этом?
      Предупредить его? В том расположении духа, в котором он пребывал, Менсур не поверил бы ей. Он скорее подумал бы, что она что-то не так поняла.
      Время поджимало. Надо было действовать. Остановить раскручивающийся механизм зависело только от нее. Возможно, она обладала для этого определенными средствами.
      Осознавая силу той власти, которую держала в руках, она на короткое время поддалась чувству победы. Менсур отказал ей в доверии, так она покажет ему, на что способна. По мере того как в ее мозгу выстраивались планы, она с удовлетворением думала о том, как сможет испытать своего мужа.
      Безусловно, какой-то риск был, но она готова была пойти на него, чтобы судить о любви, которую он к ней питал. Она еще раздумывала по поводу уместности принимаемых мер, как послышался шум шагов.
      Когда во внутреннем дворике она встретила Менсура, у того был самый доброжелательный вид. - А я искал тебя, - сказал он своим страстным голосом.
      На какое-то мгновение она испытала искушение во всем признаться ему; потом, спохватившись, спросила нейтральным тоном;
      - Бал у консула по-прежнему назначен на завтра?
      - Думаю, да. Нет никаких оснований сомневаться.
      Он посмотрел на нее заинтригованно. Изменилось все ее поведение. Изнеможение последних дней уступило место некоторого рода экзальтированности, делавшей ее еще более соблазнительной.
      Лорин часто вызывала в нем противоречивые чувства. Он считал ее хрупкой и имел желание защитить ее. Но частенько она держала дистанцию, и в эти моменты он не знал, с какой стороны к ней подойти.
      - Хочешь, пройдемся? - спросил он. Она с нетерпением замотала головой.
      - Нет, у меня другие планы.
      Ее романтическая натура брала верх, и Лорин внезапно почувствовала себя опьяненной ощущением власти. Она сгорала от желания показать своему мужу, что обладала характером. Она мечтала поразить его воображение. Ее зеленые глаза светились каким-то особым блеском. От всего этого Менсур ощутил легкое беспокойство.
      - Мне нужно приготовить наряд, который надену завтра, - неожиданно сказала она. - Это важно или нет?
      - Конечно, - ответил он, застигнутый врасплох. С непринужденным видом она удалилась скорыми шагами. Менсур посмотрел, как она уходит, не зная, что и подумать.
      Глава 11
      Джеймс Моррис, консул Соединенных Штатов в Пешаваре, давал прием, как он это делал каждый год перед своим отъездом в отпуск. В этот год температура была выше обычной, и синоптики обещали ранние дожди.
      Выполненное в фантастическом стиле жилище Джеймса Морриса было построено с расчетом на жару, имело углубленные окна и двери, очень высокие потолки и просторные внутренние дворики, обсаженные пышно разросшейся растительностью. Дом был в два этажа, все окна которых выходили прямо в эти дворики. Целые грозди орхидей, переплетенных с лианами, свешивались с галерей до самых фонтанов. Во всем Пешаваре не было другого места, более прохладного, чем эти влажные сады, достойные старинных могольских дворцов.
      Со стороны парка можно было видеть вдали суровый силуэт форта Жемруд, который царил над районом Хибера. Парк соседствовал с залом приемов, украшенный роскошными коврами с изысканным рисунком, он купался в свете благодаря огромной хрустальной люстре, подвешенной к потолку.
      Гости прибывали один за другим. Они стекались со всех сторон, собирая вместе всю зарубежную колонию, а также представителей пачу, которых можно было легко узнать по их соломенным шапочкам, обмотанным лентами в форме чалмы. Очень рослые, они отличались от своих соплеменников темным цветом кожи, но не очень смуглым. У некоторых даже были голубые глаза.
      Лорин - со сверкающим взором, весело смеясь, небрежной походкой продвигалась вперед рядом с Менсуром, приветствуя отдельных знакомых по работе, перебрасываясь то здесь, то там двумя-тремя словами с людьми, с которыми познакомилась недавно.
      Она не могла избежать встречи с Фуадом, но не стала задерживаться с ним. Якуб завладел ее вниманием на несколько минут, но, однако, не был надоедлив.
      Одетая в длинную синюю с желтым тунику, которую она носила поверх узких темно-синих шаровар, Лорин резко выделялась своей элегантностью могольского стиля среди прочих женщин, в большинстве своем закутанных в сари. Ее туфли без задника и каблука из белоснежного шелка, обшитые золотом, заставили бы побледнеть от зависти ведущих модельеров. В качестве украшения она носила брошь с эмалью, инкрустированную бирюзой.
      Пока она рассматривала пары, начавшие танцевать под звуки тамбуринов и трехструнных гитар, из темноты появился какой-то мужчина, который наклонился к ней, держа в руке маленького зеленого попугая.
      - Посмотрите, как он красив, - сказал он. - Он не говорит еще очень хорошо и поэтому не станет вам докучать своим "салям алейкум".
      - Ашраф!
      От неожиданности она какое-то время разглядывала в нерешительности своего собеседника.
      - Да, как бы вам это ни было приятно, без меня не обойтись. Вы это прекрасно знаете.
      - Я-то, которая вас почти забыла. - В ее глазах заблестел шаловливый огонек; улавливая выгоду, которую она могла извлечь из его присутствия, она спросила:
      - Вы, должно быть, всех здесь знаете?
      В этот момент появилась некая юная красавица. Стоя у входа в сад, под теперь уже усеянным звездами небом, она излучала собой флюиды ночи.
      - Кто это? - задала вопрос заинтригованная Лорин.
      - Белкисса, сестра Фуада.
      Чтобы отвлечь внимание, он, должно быть, поднял вверх ладонь, освобождая попугая. Птица пролетела до бокала из розового кварца, на который и взгромоздилась.
      - Посмотрите, - продолжил Ашраф, - если посадить его в клетку, его красота увянет. Я думаю, с вами произошло бы то же самое.
      - Вы очень проницательны, - сказала она, улыбаясь.
      Ее внимание переключилось на молодую женщину, которая наблюдала за толпой, стоя чуть позади.
      Одетая в расшитое серебром розовое сари, она скинула воздушную ткань, которая мгновение назад покрывала ее черные волосы. Лоб красавицы украшал изумруд. Ее глаза сверкали странным образом еще и потому, что, по всей видимости, она не подкрашивала их. Красота брюнетки, исполненная нежности, чувствительности и гармонии, была неотразимо обольстительна. Лорин подумала, что Менсур мог бы плениться притягательной силой ее обаяния.
      - Не могли бы вы меня представить? - попросила она под действием какого-то порыва.
      - Могу, но подождите немного. Момент, мне представляется, выбран не очень удачно.
      Удивленная Лорин повернулась в сторону Белкиссы. Прислонясь к стене возле высокого зарешеченного окна, она оживленно обсуждала что-то со своим братом. Лицо ее выражало недовольство. Фуад, со своей стороны, говорил надменно, но Белкисса, вопреки внешней скромности, стояла за себя.
      Заметив, что за ними наблюдают, молодая женщина умолкла, по всей видимости не желая быть в центре внимания. Она исчезла в саду.
      Движимая каким-то неопределенным чувством, Лорин ринулась за ней, отказавшись от бокала, который ей предлагал Ашраф.
      - Окажите мне услугу, - сказала она ему в упор. - Если Менсур будет меня искать, попытайтесь его задержать.
      Удивленный Ашраф моментально согласился. Он внимательно проводил ее взглядом и увидел, как она вскоре остановилась на другом краю комнаты.
      Едва Белкисса появилась вновь, Лорин тотчас же перехватила ее.
      Ашраф не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться обеими молодыми женщинами. Практически одного роста, они соперничали друг с другом в элегантности, и если на первый взгляд грациозность одной из них брала верх, то горделивая осанка другой делала ее неуязвимой.
      Лорин увлекла Белкиссу к проему окна и начала что-то с жаром говорить, похоже пытаясь убедить ее в чем-то.
      И не один Ашраф заметил это. Фуад также наблюдал за этой сценой с большим интересом. Находясь поодаль с тарелкой в руке, он пробовал рагу с лангустами, приправленное карри, но не сводил глаз со своей сестры.
      Что касается Менсура, то он, по-прежнему продолжая слушать вполуха своего собеседника, тайком изучал свою жену. За его невозмутимой маской безразличия угадывалось жгучее любопытство, доходившее до настоящего беспокойства. При этом на протяжении всей сцены отстраненность выражения его лица, которая зачастую так сильно впечатляла окружавших, не исчезала. Как же Лорин была хороша! Менсур смотрел, как она перемещалась по залу. Она была безумно обаятельна, в чем он тайно признавался, и с сожалением отметил, что она перешла в другую гостиную.
      Белкисса тоже исчезла. Он поискал ее глазами, в то время как Якуб, приблизившись к нему вплотную, шептал тихим голосом:
      - Скоро уже пора. Проблем нет? Менсур посмотрел на часы.
      - Нет.
      Одним взглядом он окинул всю гостиную. Лорин все еще не появлялась. Это-то как раз облегчит ему задачу.
      Несколько минут они пообсуждали, потягивая напиток из своих бокалов. Якуб, казалось, был настороже. Иногда он даже погружался в какие-то раздумья, которые Менсур не осмеливался прерывать.
      Званый вечер продолжался, когда на верху одной из лестниц на секунду появилась Белкисса, выглядевшая восхитительно в своем розовом сари. Однако кое-что в ее облике удивило Менсура. Она держалась как-то прямее, наклон ее головы был не так выражен.., но это мимолетное впечатление быстро развеялось. Она опустила вуаль, скрывавшую теперь большую часть ее лица.
      Менсур тут же пошел ей навстречу. На какое-то мгновение они задержались посреди зала под сверкающей хрустальной люстрой. Он озадаченно поглядел на нее, потом попытался поймать ее взгляд. Она упорно держала глаза опущенными под розовым муслином. Он произнес несколько слов низким голосом.
      Молодая женщина, наклонив голову, дала ему понять, что поняла. Тогда они направились к парку. Мимоходом Менсур заметил силуэт своей жены, одетой во все синее. Он заторопился.
      Оставив позади остекленную дверь, они затерялись среди деревьев манго и эвкалиптов. Менсур шагал быстро, и его спутница с трудом за ним поспевала. Высоко в небе сверкала луна. Время от времени из мрака доносилось хриплое воркование.
      Менсур, отлично знавший местность, проскальзывал через баньяны, как будто прожил здесь всю жизнь. На повороте аллеи открылась каменная лестница. Он направился туда, не раздумывая.
      Белкисса, которая вместе с ним поднялась до последних ступенек, заметила абрис двери, выделявшейся на фоне стены, залитой лунным светом.
      Чтобы проникнуть через узкое отверстие, ей пришлось нагнуться, и Менсур взял ее за руку, чтобы пройти последние метры.
      Как только они выбрались на улицу, она заметила дожидавшийся их автомобиль. Молодая женщина почувствовала себя уверенно лишь после того, как Менсур открыл ей дверцу и она устроилась на сиденье.
      Не говоря ни слова, они тронулись с места. Жара не спадала, и одежда липла к коже. Пот бусинками стекал по лбу Менсура.
      Он взглянул на свою пассажирку, которая пристально смотрела перед собой на световую дорожку, проложенную фарами автомашины. Ночь источала неуловимые и одновременно пьянящие ароматы. Молча они нырнули в глубокую впадину долины, а затем поднялись на склон холма. Торопясь достичь своего места назначения, Менсур вел машину быстро.
      - У меня такое впечатление, что я оказалось в прошлом, - неожиданно сказала ему молодая женщина. - Помнишь.., когда приходил к нам в дом? Менсур молча кивнул головой.
      - Ты часто приезжал верхом, - продолжала она. - Однажды я гуляла вдоль речки и видела, как ты приближался, ты тогда был на своей любимой кобыле. Проезжая мимо, ты поднял меня своими руками и перебросил через седло... Мы долго скакали галопом. Это было сказочно.
      Воспоминание в такой степени взволновало Менсура, что он чуть было не утратил свою невозмутимость.
      Сейчас он воскресил в памяти эту сцену. Еще издали он заметил Белкиссу и пустил лошадь в галоп через луга, чтобы присоединиться к ней, с не-, терпением совсем еще молодого человека. А потом он не мог устоять перед соблазном похитить ее. "Как и сегодня", - подумал он.
      Какое-то время они ехали верхом не разговаривая. Ни тот, ни другой уже не были больше детьми, они оба знали, что делали.
      В этот день они играли с огнем и даже сильно рисковали. Его пальцы сильно сжимали руль. Прелесть опасности делала эту нынешнюю возможность привлекательной как для одного, так и для другого.
      Сделав усилие, чтобы побороть неловкость, которую он испытывал, Менсур повернулся к своей спутнице.
      - Ты не забыла, - сказал он ей. - Я тем более.
      Молодая женщина вздрогнула.
      - Жизнь разлучила нас, - продолжил он, - но я буду всегда вспоминать об этом утре. Ты была словно бутон, лопающийся при весенних лучах.
      Его взгляд остановился на ней. После некоторой заминки он добавил:
      - Белкисса, я надеюсь, что нам с тобой удастся...
      Она повернула к нему свое лицо. Исполненный внутреннего жара, он воскликнул:
      - Я не мог еще тебе сказать, но я счастлив... Она энергично оборвала его, приставив палец к губам.
      - Менсур, если бы ты не уехал, то, может быть, все было бы иначе между нами? Я... Теперь он в свою очередь прервал ее речь.
      - Бесполезно ворошить прошлое, ты это хорошо знаешь.
      - Нет, напротив...
      В каком-то непредвиденном порыве она повернулась к нему и коснулась его руки.
      От неожиданности Менсура чуть было не занесло. Она вся трепетала. Быть может, стоило скорее остановиться и встать у края дороги?
      Молодая женщина, казалось, была во власти сильнейшего волнения.
      - Белкисса? Что с тобой?
      У него был растерянный, озадаченный вид при зрелище этого внезапного смятения.
      Слабая и трогательная, она уткнулась ему в плечо. Несмотря на желание сжать ее в объятиях, он не сделал ни единого движения.
      - Белкисса, я понимаю твое расстройство, но ничего не бойся.
      Глухой, прерывающийся голос Менсура выдавал его нервозность. Дрожащей рукой она откинула вуаль. В полумраке ему не видно было ее лица, он не различал ее черт, но угадывал, что за подтверждение она пыталась получить.
      Он чувствовал, как наступает тот момент, когда, оставив всякую осторожность, она подставит ему свои губы.
      Пока она склонялась к нему, в течение какой-то секунды у него возникло ощущение, что знает это тело... Ее аромат перемешивался с запахом туберозовых, этим специфическим ароматом сандала. Пылкость порывов, которые она скрывала под определенной сдержанностью, не была ему неведома...
      Когда же их ладони соединились, а она прильнула к нему, он подумал, что не выдержит.
      Из последних сил он оттолкнул ее.
      В то же самое мгновение они услышали шум двигателя, и две фары разрезали темноту.
      Белкисса спохватилась и живо набросила вуаль. Весь в напряжении, с рукой на крышке бардачка, где у него было спрятано оружие, Менсур ожидал.
      Машина - теперь уже совсем близко - остановилась на одной линии с ними. Из нее вышел мужчина. Менсур узнал Фуада. В сопровождении трех своих друзей он замер на уровне автомобильной дверцы и бросил триумфальным тоном:
      - Итак, ты похищаешь мою сестру? Знаешь ли ты, что тебе грозит, Менсур Али-хан?
      Менсур вздохнул. Он проиграл.
      Глава 12
      Все время, пока такси следовало по направлению к отелю "Шахерезада" вдоль широкого, извилистого проспекта, а Лорин дремала у него на плече, Менсур размышлял.
      Недавние события подвергли сомнению его всегдашнюю проницательность.
      В тот момент, когда ночью возник Фуад, Менсур подумал, что приключению пришел конец. Между тем на протяжении нескольких дней он готовил все до мельчайших деталей.
      Будучи настороже, Фуад расстроил планы. Без Лорин все бы провалилось. С совершенно замечательным присутствием духа молодая женщина повела себя столь же ловко, сколь и отважно.
      В такси, поднимавшемся по. Кашмир-Роуд, Менсур всматривался в ее лицо всякий раз, как оно освещалось дорожными фонарями. В ее полных, припухлых губах было что-то детское, ноздри слегка подрагивали во сне. Прямой нос и высокие скулы придавали ей строгий вид, который несколько смягчался красивым разрезом глаз.