Ему казалось, что распухшее лицо — моя самая серьезная проблема.

— Если бы, — попыталась я улыбнуться.

Он был искренне потрясен:

— А я тут явился со своими приставаниями.

— Ну, я ведь тебя не отталкивала, — мягко произнесла я. (Чтобы оттолкнуть, надо было напрячься, а где взять силы?). — И я ведь не говорила: «Что вы, сэр, как вы осмелились навязывать мне свое внимание!»

Олси немного удивился.

— Скоро вернусь, — пообещал он. — Если тебе что понадобится, звони. — Выудил из кармана визитную карточку и положил на столик у кушетки. — Тут мой служебный телефон, а на обороте пишу номер трубки и домашний. Дай мне свои телефоны. — Я послушно произнесла номера, он записал, я не шучу, — в маленькую черную книжечку. У меня не хватило сил пошутить.

После его ухода дом показался мне особенно пустым. Олси такой большой и энергичный — такой живой, — он занимал большое пространство своей личностью и физическим присутствием.

Для меня это оказался день сожалений.

Арлена встретила Джейсона в баре Мерлотта и после разговора с ним явилась ко мне в половине шестого. Она меня осмотрела, при этом у нее был такой вид, как будто она с трудом удерживается от комментариев, которые так и вертелись у нее на языке. Она согрела мне супа из пакетиков, я его остудила и съела — осторожно и медленно, но почувствовала себя лучше. Она составила тарелки в мойку, спросила — не нужна ли какая-нибудь помощь. Я вспомнила, что дома ее ждут дети, и сказала, что нет, у меня полный порядок. Визит Арлены взбодрил меня, а когда я сообразила, как она боролась с собой, чтобы не сболтнуть что-нибудь необдуманное, я почувствовала себя еще лучше.

Я все больше коченела. Я заставила себя подняться и походила по дому (скорее поковыляла), но по мере того, как синяки проявлялись на мне все отчетливее, а в доме становилось все холоднее, мое самочувствие ухудшилось. Вот когда остро чувствуешь, что такое жить одному: тебе плохо или ты болен, а рядом никого нет.

Можно начать понемножку жалеть себя, если вовремя не одернуть свое подсознание.

К моему удивлению, после наступления темноты первой из вампиров прибыла Пэм. На ней было черное платье с хвостом, значит, сегодня она дежурит в «Фангтазии». Как правило, Пэм старалась слиться с интерьером; она была женщина пастельного типа.

— Эрик сказал, тебе может понадобиться женщина в помощь, — нетерпеливо заявила она, одергивая рукава шифонового платья. — Не знаю, правда, почему это я должна быть твоей камеристкой. Тебе на самом деле нужна помощь, или он просто старается подлизаться к тебе? Я к тебе отношусь неплохо, но, в конце концов, я же вампир, а ты человек.

Ну и душечка эта Пэм.

— Можешь присесть и нанести мне визит не более, чем на минуту, — предложила я, в растерянности не зная, что говорить дальше. В сущности, помощь нужна — мне требовалось залезть в ванну и вылезти из нее, но я знала, что Пэм оскорбится, если попросить ее оказать такую личную услугу. В конце концов, она же вампир, а я человек…

Пэм расположилась в кресле, лицом к кушетке.

— Эрик говорил, ты умеешь стрелять из дробовика, — завела она беседу. — Научишь меня?

— Да с радостью, когда выздоровею.

— Ты на самом деле проткнула Лорену колом?

Похоже, для нее уроки стрельбы важнее, чем смерть Лорены.

— Да. Иначе она убила бы меня.

— Как тебе удалось?

— У меня был кол, которым прокололи меня.

Конечно, Пэм пожелала выслушать всю историю, узнать, как я себя чувствовала, поскольку из ее знакомых только я выжила, будучи проткнутой колом, а потом она допросила меня в подробностях, как я убивала Лорену. Вот мы и пришли к этому, вернулись к моей любимой теме.

— Не хочу об этом говорить, — призналась я.

— А почему? — Пэм сгорала от любопытства. — Ты говоришь, она норовила убить тебя.

— Так и было.

— А после того, как расправилась с тобой, она бы замучила Билла окончательно, заставила его расколоться, значит, и твоя смерть оказалась бы напрасной.

Это Пэм толково сообразила, и я постаралась воспринять свой поступок как необходимую практическую меру, а не как жест отчаяния.

— Скоро придут Билл и Эрик, — сказала Пэм, поглядев на часы.

— Что ж ты раньше не сказала, — я заволновалась, напряглась, чтобы встать на ноги.

— Хочешь вычистить зубы и причесаться? — насмешничала Пэм. — Вот поэтому Эрик и подумал, что понадобится моя помощь.

— Думаю, что привести себя в порядок я еще способна, а ты, если не возражаешь, подогрей немного крови в микроволновке, и для себя, конечно, тоже. Прости, не могу быть любезной хозяйкой.

Пэм скептически взглянула на меня, но зашагала в кухню без лишних слов. Минутку я послушала, пока не убедилась, что она умеет управляться с микроволновкой, услышала убедительные уверенные звонки — это она нажимала на кнопки и на пуск.

Медленно, преодолевая боль, я умылась, вычистила зубы, причесалась и надела какую-то шелковую розовую пижаму и в тон к ней тапочки и халат. Жаль, что не было сил одеться, но я просто не в состоянии была видеть белье, колготки, туфли.

Наносить макияж на синяки было бессмысленно. Их просто никак не скрыть. И вообще я сама себе удивлялась: какого черта я встала с лежанки, зачем подвергла себя таким болезненным усилиям. Посмотрела в зеркало и сказала себе: идиотка, чего ради готовиться к их приходу? Простенько так принарядилась. Если учесть мое общее жалкое состояние (и душевное, и физическое), мое поведение смешно. Мне стало жаль, что я поддалась импульсу, а еще больше жаль — что Пэм оказалась тому свидетельницей.

Но первым из гостей мужского пола пришел Бубба.

Он принарядился с головы до ног. Джексонские вампиры, как стало ясно, получили большое удовольствие от общения с Буббой. На нем был красный костюмчик типа комбинезона, разрисованный носорогами (что меня не очень удивило — такой рисунок я видела на игрушке у мальчика в поместье), его довершали белый пояс и полусапожки. Бубба выглядел великолепно.

Но по нему нельзя было сказать, что он доволен. Вид у него был виноватый.

— Мисс Сьюки, простите, вчера я вас потерял, — выпалил он прямо с порога. И прошмыгнул мимо Пэм, с удивлением смотревшей на него. — Я знаю, вчера с вами случилось нечто ужасное, а меня не было рядом, чтобы это предотвратить, как мне велел Эрик. Я развлекался в Джексоне, там ребята умеют повеселиться по-настоящему.

У меня в голове мелькнула мысль, ослепительно простая мысль. Если бы я была персонажем комикса, художник изобразил бы это явление мысли в виде вспышки молнии над моей головой.

— Ты следил за мной каждый вечер, — я говорила очень осторожно, стараясь не допустить ни одной нотки возбуждения в голосе. — Правильно я понимаю?

— Да, мисс, с тех пор, как мне поручил мистер Эрик. — Теперь он выпрямился, волосы его были тщательно уложены в знакомую прическу и приглажены гелем. Да, ребята в поместье Рассела действительно потрудились над его внешним видом.

— А когда мы вернулись из клуба, ты был возле дома? В тот первый вечер?

— А как же, мисс Сьюки.

— Ты заметил еще кого-нибудь возле квартиры?

— Еще бы мне не заметить, — он весь раздулся от гордости.

Здорово!

— И что, этот тип был в кожанке, какую носят бандиты?

Он даже удивился моему вопросу:

— Конечно, мисс, это был тот парень, который приставал к вам в баре. Я его увидел, когда привратник вышвырнул его из двери черного хода. Несколько его приятелей вышли из бара, прошли к черному ходу и стали обсуждать, что там произошло. От них я и услышал, что он обидел вас. Мистер Эрик не разрешил мне подходить к вам или к нему при посторонних, я и не подходил. Но я в вашем пикапе сопровождал вас до квартиры. Спорим на что угодно, вы и представить себе не могли, что я там, в кузове машины!

— Естественно, я не знала, что ты в кузове. Это ты ловко придумал. Теперь расскажи, когда ты после этого увидел вервольфа, что он делал?

К тому моменту, как я прошмыгнул и оказался у него за спиной, он уже подобрал ключ к двери квартиры. Я просто вовремя успел схватить этого олуха.

— И что ты с ним сделал? — улыбалась я Буббе.

— Свернул ему шею и затолкал в чулан, — гордо объявил Бубба, — ну, не было времени оттащить его куда-нибудь. Я считал, что вы с мистером Эриком сами сообразите, что с ним делать.

Мне пришлось отвести глаза в сторону. Все так просто. Так очевидно. Чтобы решить эту проблему, надо было просто задать нужный вопрос нужному человеку.

Почему мы не подумали об этом? Ведь Буббе нельзя давать конкретные задания и рассчитывать, что он сориентируется по обстановке. Вполне возможно, он спас мне жизнь, убив Джерри Фалькона, поскольку моя спальня — это именно то место, куда прежде всего явился бы этот вервольф. Я так устала, когда, наконец, добралась до постели, что могла и не проснуться, пока не оказалось бы слишком поздно.

Вопросительный взгляд Пэм перебегал с него на меня и обратно. Я сделала ей знак рукой — мол, объясню попозже, заставила себя улыбнуться Буббе и сказала, что он поступил правильно. — Эрик будет так доволен, — добавила я. А до чего интересно будет рассказать про это Олси!

Лицо Буббы расслабилось. Он заулыбался, его верхняя губа немного изогнулась.

— Рад, что ты так думаешь. А крови в доме нет? Я ужас как пить хочу.

— Конечно, — сказала я. У Пэм хватило сообразительности уже нести стакан, и Бубба выпил его содержимое одним махом.

— У кота кровь, конечно, вкуснее, — заметил он. — Но и эта вполне годится. Спасибо, большое тебе спасибо.