32.
      Два человека разговорились. Причем один человек заикался на гласных, а другой на гласных и согласных.
      Когда они кончили говорить, стало очень приятно - будто потушили примус.
      33.
      АНТОН ГАВРИЛОВИЧ НЕМЕЦКИЙ бегает в халате по комнате. Он размахивает коробочкой, показывает на нее пальцем и очень, очень рад.
      Антон Гаврилович звонит в колокольчик, входит слуга и приносит кадку с землей.
      Антон Гаврилович достает из коробочки боб и сажает его в кадку. Сам же Антон Гаврилович делает руками замечательные движения. Из кадки растет дерево.
      (1931?)
      34. СИМФОНИЯ N% 2
      Антон Михайлович плюнул, сказал "эх", опять плюнул, опять сказал "эх", опять плюнул, опять сказал "эх" и ушел. И Бог с ним. Расскажу лучше про Илью Павловича.
      Илья Павлович родился в 1883 году в Константинополе. Еще маленьким мальчиком его перевезли в Петербург, и тут он окончил немецкую школу на Кирочной улице. Потом он служил в каком-то магазине, потом еще чегото делал, а в начале революции эмигрировал за границу. Ну и Бог с ним. Я лучше расскажу про Анну Игнатьевну.
      Но про Анну Игнатьевну рассказать не так-то просто. Во-первых, я о ней почти ничего не знаю, а во-вторых, я сейчас упал со стула и забыл, о чем собирался рассказывать. Я лучше расскажу о себе.
      Я высокого роста, неглупый, одеваюсь изящно и со вкусом, не пью, на скачки не хожу, но к дамам тянусь. И дамы не избегают меня. Даже любят, когда я с ними гуляю. Серафима Измайловна неоднократно приглашала меня к себе, и Зинаида Яковлевна тоже говорила, что она всегда рада меня видеть. Но вот с Мариной Петровной у меня вышел забавный случай, о котором я и хочу рассказать. Случай вполне обыкновенный, но все же забавный, ибо Марина Петровна благодаря мне совершенно облысела, как ладонь. Случилось это так: пришел я однажды к Марине Петровне, а она трах! - и облысела. Вот и все.
      9 - 10 июня 1941 года. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Вот
      вам и зима настала. Пора печи топить.
      Как по-вашему? СЕМЕНОВ: По-моему, если отнестись серьезно
      к вашему замечанию, то, пожалуй, дейст
      вительно, пора затопить печку. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А как
      по-вашему, зима в этом году будет холод
      ная или теплая? СЕМЕНОВ: Пожалуй, судя по тому, что лето бы
      ло дождливое, то зима всегда холодная. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): А вот
      мне никогда не бывает холодно. СЕМЕНОВ: Это совершенно правильно, что вы
      говорите, что вам не бывает холодно. У
      вас такая натура. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Я не
      зябну. СЕМЕНОВ: Ох! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Что
      ох? СЕМЕНОВ (держась за щеку): Ох! Лицо болит! ГРИГОРЬЕВ: Почему болит? (И с этими словами
      хвать Семенова по морде). СЕМЕНОВ (падая со стула): Ох! Сам не знаю! ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова ногой по морде):
      У меня ничего не болит. СЕМЕНОВ: Я тебя, сукин сын, отучу драться
      (пробует встать). ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова по морде): Тоже,
      учитель нашелся! СЕМЕНОВ (валится на спину): Сволочь, парши
      вая! ГРИГОРЬЕВ: Ну ты, выбирай выражения полег
      че! СЕМЕНОВ (силясь подняться): Я, брат,долго
      терпел. Но хватит. ГРИГОРЬЕВ (ударяя Семенова каблуком по мор
      де): Говори, говори! Послушаем. СЕМЕНОВ (валится на спину): Ох! <...>
      36. ПРОИСШЕСТВИЕ НА УЛИЦЕ
      Однажды один человек соскочил с трамвая, да так неудачно, что попал под автомобиль. Движение уличное остановилось, и милиционер принялся выяснять, как произошло несчастье. Шофер долго что-то объяснял, показывая пальцами на передние колеса автомобиля. Милиционер ощупал эти колеса и записал в книжечку название улицы. Вокруг собралась довольно многочисленная толпа. Какой-то человек с тусклыми глазами все время сваливался с тумбы. Какая-то дама все оглядывалась на другую даму, а та, в свою очередь, все оглядывалась на первую даму. Потом толпа разошлась и уличное движение восстановилось.
      Гражданин с тусклыми глазами еще долго сваливался с тумбы, но наконец и он, отчаявшись, видно, утвердиться на тумбе, лег просто на тротуар. В это время какой-то человек, несший стул, со всего размаха угодил под трамвай. Опять пришел милиционер, опять собралась толпа и остановилось уличное движение. И гражданин с тусклыми глазами опять начал сваливаться с тумбы.
      Ну, а потом опять все стало хорошо, и даже Иван Семенович Карпов завернул в столовую.
      37. ПОБЕДА МЫШИНА
      Мышину сказали: "Эй, Мышин, вставай!"
      Мышин сказал: "Не встану", - и продолжал лежать на полу.
      Тогда к Мышину подошел Кулыгин и сказал:
      "Если ты, Мышин, не встанешь, я тебя заставлю встать". "Нет", - сказал Мышин, продолжая лежать на полу. К Мышину подошла Селезнева и сказала: "Вы, Мышин, вечно валяетесь на полу в коридоре и мешаете нам ходить взад и вперед".
      - Мешал и буду мешать, - сказал Мышин.
      - Ну знаете, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
      - Да чего тут долго разговаривать! Звоните в милицию.
      Позвонили в милицию и вызвали милиционера.
      Через полчаса пришел милиционер с дворником.
      - Чего у вас тут? - спросил милиционер.
      - Полюбуйтесь, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
      - Вот. Этот гражданин все время лежит тут на полу и мешает нам ходить по коридору. Мы его и так и эдак...
      Но тут Кулыгина перебила Селезнева и сказала:
      - Мы его просили уйти, а он не уходит.
      - Да, - сказал Коршунов.
      Милиционер подошел к Мышину.
      - Вы, гражданин, зачем тут лежите? сказал милиционер.
      - Отдыхаю, - сказал Мышин.
      - Здесь, гражданин, отдыхать не годится, - сказал милиционер. - Вы где, гражданин, живете?
      - Тут, - сказал Мышин.
      - Где ваша комната? - спросил милиционер.
      - Он прописан в нашей квартире, а комнаты не имеет, - сказал Кулыгин.
      - Обождите, гражданин, - сказал милиционер, - я сейчас с ним говорю. Гражданин, где вы спите?
      - Тут, - сказал Мышин.
      - Позвольте, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
      - Он даже кровати не имеет и валяется на голом полу.
      - Они давно на него жалуются, - сказал дворник.
      - Совершенно невозможно ходить по коридору, - сказала Селезнева. - Я не могу вечно шагать через мужчину. А он нарочно ноги вытянет, да еще руки вытянет, да еще на спину ляжет и глядит. Я с работы усталая прихожу, мне отдых нужен.
      - Присовокупляю, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
      - Он и ночью здесь лежит. Об него в темноте все спотыкаются. Я через него одеяло свое разорвал.
      Селезнева сказала:
      - У него вечно из кармана какие-то гвозди вываливаются. Невозможно по коридору босой ходить, того и гляди ногу напорешь.
      - Они давеча хотели его керосином пожечь, - сказал дворник.
      - Мы его керосином облили, - сказал Коршунов, но его перебил Кулыгин и сказал:
      - Мы его только для страха облили, а поджечь и не собирались.
      - Да я бы не позволила в своем присутствии живого человека жечь, - сказала Селезнева.
      - А почему этот гражданин в коридоре лежит? - спросил вдруг милиционер.
      - Здрасьте-пожалуйста! - сказал Коршунов, но Кулыгин его перебил и сказал:
      - А потому что у него нет другой жилплощади: вот в этой комнате я живу, в той вот они, в этой - вот он, а уж Мышин в коридоре живет.
      - Это не годится, - сказал милиционер. Надо, чтобы все на своей жилплощади лежали.
      - А у него нет другой жилплощади, как в коридоре, - сказал Кулыгин.
      - Вот именно, - сказал Коршунов.
      - Вот он вечно тут и лежит, - сказала Селезнева.
      - Это не годится, - сказал милиционер и ушел вместе с дворником.
      Коршунов подскочил к Мышину.
      - Что? - закричал он. - Как вам это по вкусу пришлось?
      - Подождите, - сказал Кулыгин и, подойдя к Мышину, сказал. - Слышал, чего говорил милиционер? Вставай с полу.
      - Не встану, - сказал Мышин, продолжая лежать на полу.
      - Он теперь нарочно и дальше будет вечно тут лежать, - сказала Селезнева.
      - Определенно, - сказал с раздражением Кулыгин.
      И Коршунов сказал:
      - Я в этом не сомневаюсь. Parfaifemenf!
      38. ПЬЕСА
      ШАШКИН (стоя посредине сцены): У меня сбежала жена. Ну что же тут поделаешь? Все равно, коли сбежала, так уж не вернешь. Надо быть философом и мудро воспринимать всякое событие. Счастлив тот, кто обладает мудростью. Вот Куров этой мудростью не обладает, а я обладаю. Я в Публичной библиотеке два раза книгу читал. Очень умно там обо всем написано.
      Я всем интересуюсь, даже языками. Я знаю по-французски считать и знаю по-немецки живот. Дер маген. Вот как! Со мной даже художник Козлов дружит. Мы с ним вместе пиво пьем. А Куров что? Даже на часы смотреть не умеет. В пальцы сморкается, рыбу вилкой ест, спит в сапогах, зубов не чистит... тьфу! Что называется - мужик! Ведь с ним покажись в обществе: вышибут вон, да еще и матом покроют - не ходи, мол, с мужиком, коли сам интеллигент.
      Ко мне не подкопаешься. Давай графа поговорю с графом. Давай барона - и с бароном поговорю. Сразу даже не поймешь, кто я такой есть.
      Немецкий язык, это я, верно, плохо знаю: живот - дер маген. А вот скажут мне: "Дер маген фин дель мун", - а я уже и не знаю, чего это такое. А Куров тот и "дер маген" не знает. И ведь с таким дурнем убежала! Ей, видите ли, вон чего надо! Меня она, видите ли, за мужчину не считает. "У тебя, - говорит, - голос бабий!" Ан и не бабий, а детский у меня голос! Тонкий, детский, а вовсе не бабий! Дура такая! Чего ей Куров дался? Художник Козлов говорит, что с меня садись да картину пиши.
      
      39.
      Когда жена уезжает куда-нибудь одна, муж бегает по комнате и не находит себе места.
      Ногти у мужа страшно отрастают, голова трясется, а лицо покрывается мелкими черными точками.
      Квартиранты утешают покинутого мужа и кормят его свиным зельцем. Но покинутый муж теряет аппетит и преимущественно пьет пустой чай.
      В это время его жена купается в озере и случайно задевает ногой подводную корягу. Из -под коряги выплывает щука и кусает жену за пятку. Жена с криком выскакивает из воды и бежит к дому. Навстречу жене бежит хозяйская дочка. Жена показывает хозяйской дочке пораненную ногу и просит ее забинтовать.
      Вечером жена пишет мужу письмо и подробно описывает свое злоключение.
      Муж читает письмо и волнуется до такой степени, что роняет из рук стакан с водой, который падает на пол и разбивается.
      Муж собирает осколки стакана и ранит ими себе руку.
      Забинтовав пораненный палец, муж садится и пишет жене письмо. Потом выходит на улицу, чтобы бросить письмо в почтовую кружку.
      Но на улице муж находит папиросную коробку, а в коробке 30 000 рублей.
      Муж экстренно выписывает жену обратно, и они начинают счастливую жизнь.
      
      40. СКАЗКА
      Жил-был один человек, звали его Семенов.
      Пошел однажды Семенов гулять и потерял носовой платок.
      Семенов начал искать носовой платок и потерял шапку.
      Начал искать шапку и потерял куртку. Начал куртку искать и потерял сапоги.
      - Ну, - сказал Семенов, - этак все растеряешь. Пойду лучше домой.
      Пошел Семенов домой и заблудился.
      - Нет, - сказал Семенов, - лучше я сяду и посижу.
      Сел Семенов на камушек и заснул.
      41. СЕВЕРНАЯ СКАЗКА
      Старик, не зная зачем, пошел в лес. Потом вернулся и говорит: - Старуха, а старуха! - Старуха так и повалилась. С тех пор все зайцы зимой белые.
      
      42.
      Одному французу подарили диван, четыре стула и кресло.
      Сел француз на стул у окна, а самому хочется на диване полежать.
      Лег француз на диван, а ему уже на кресле посидеть хочется.
      Встал француз с дивана и сел на кресло, как король, а у самого мысли в голове уже такие, что на кресле-то больно пышно. Лучше попроще, на стуле.
      Пересел француз на стул у окна, да только не сидится французу на этом стуле, потому что в окно как-то дует.
      Француз пересел на стул возле печки и почувствовал, что он устал.
      Тогда француз решил лечь на диван и отдохнуть, но, не дойдя до дивана, свернул в сторону и сел на кресло.
      - Вот где хорошо! - сказал француз, но сейчас же прибавил: - А на диване-то, пожалуй, лучше.
      
      43. КИРПИЧ
      Господин невысокого роста с камушком в глазу подошел к двери табачной лавки и остановился. Его черные лакированные туфли сияли у каменной ступенечки, ведущей в табачную лавку. Носки туфель были направлены внутрь магазина. Еще два шага, и господин скрылся бы за дверью.
      Но он почему-то задержался, будто нарочно для того, чтобы подставить голову под кирпич, упавший с крыши. Господин даже снял шляпу, обнаружив свой лысый череп, и таким образом кирпич ударил господина прямо по голой голове, проломил черепную кость и застрял в мозгу.
      Господин не упал. Нет, он только пошатнулся от страшного удара, вынул из кармана платок, вытер им лицо... и, повернувшись к толпе, которая мгновенно собралась вокруг этого господина, сказал:
      - Не беспокойтесь, господа, у меня была уже прививка. Вы видите, у меня в правом глазу торчит камушек? Это тоже был однажды случай. Я уже привык к этому. Теперь мне все трын-трава!
      И с этими словами господин надел шляпу и ушел куда-то в сторону, оставив смущенную толпу в полном недоумении.
      44. ВОПРОС
      - Есть ли что-нибудь на земле, что имело бы значение и могло бы даже изменить ход событий не только на земле, но и в других мирах? - спросил я у своего учителя.
      - Есть, - ответил мне мой учитель.
      - Что же это? - спросил я.
      - Это... - начал мой учитель и вдруг замолчал.
      Я стоял и напряженно ждал его ответа. А он молчал.
      И я стоял и молчал.
      И он молчал.
      И я стоял и молчал.
      И он молчал.
      Мы оба стоим и молчим.
      Хо-ля-ля!
      Мы оба стоим и молчим!
      Хэ-лэ-лэ!
      Да, да, мы оба стоим и молчим!
      16-17 июля 1937 года.
      
      45. ЗАБЫЛ, КАК НАЗЫВАЕТСЯ
      Один англичанин никак не мог вспомнить, как эта птица называется.
      - Это, - говорит, - крюкица. Ах нет, не крюкица, а кирюкица. Или нет, не кирюкица, а курякица. Фу ты! Не курякица, а кукрикица. Да и не кукрикица, а кирикрюкица.
      Хотите я вам расскажу рассказ про эту крюкицу? То есть не крюкицу, а кирюкицу. Или нет, не кирюкицу, а курякицу. Фу ты! Не курякицу, а кукрикицу. Да не кукрикицу, а кирикрюкицу! Нет, опять не так! Курикрятицу? Нет, не курикрятицу! Кирикрюкицу? Нет опять не так!
      Забыл я, как эта птица называется. А уж если б не забыл, то рассказал бы вам рассказ про эту кирикуркукукрекицу.
      
      46.
      У одной маленькой девочки начал гнить молочный зуб. Решили эту девочку отвести к зубному врачу, чтобы он выдернул ей ее молочный зуб.
      Вот однажды стояла эта маленькая девочка в редакции, стояла она около шкапа и была вся скрюченная.
      Тогда одна редакторша спросила эту девочку, почему она стоит вся скрюченная, и девочка ответила, что она стоит так потому, что боится рвать свой молочный зуб, так как должно быть, будет очень больно. А редакторша спрашивает:
      - Ты очень боишься, если тебя уколют булавкой в руку?
      Девочка говорит:
      - Нет.
      Редакторша уколола девочку булавкой в руку и говорит, что рвать молочный зуб не больнее этого укола. Девочка поверила и вырвала свой нездоровый молочный зуб.
      Можно только отметить находчивость этой редакторши.
      
      6 января 1937 года.
      47. ПАШКВИЛЬ
      Знаменитый чтец Антон Исаакович Ш. - то самое историческое лицо, которое выступало в сентябре месяце 1940 года в Литейном лектории, - любило перед своими концертами полежать часок-другой и отдохнуть. Ляжет оно, бывало, на кушет и скажет:
      - Буду спать, - а само не спит.
      После концертов оно любило поужинать.
      Вот оно придет домой, рассядется за столом и говорит своей жене:
      - А ну, голубушка, состряпай-ка мне что-нибудь из лапши.
      И пока жена его стряпает, оно сидит за столом и книгу читает.
      Жена его хорошенькая, в кружевном передничке, с сумочкой в руках, а в сумочке кружевной платочек и ватрушечный медальончик лежат, жена его бегает по комнате, каблучками стучит, как бабочки, а оно скромно за столом сидит, ужина дожидается.
      Все так складно и прилично. Жена ему что-нибудь приятное скажет, а оно головой кивает. А жена порх к буфетику и уже рюмочками там звенит.
      - Налей-ка, душечка, мне рюмочку, - говорит оно.
      - Смотри, голубчик, не спейся, - говорит ему жена.
      - Авось, пупочка, не сопьюсь, - говорит оно, опрокидывая рюмочку в рот.
      А жена грозит ему пальчиком, а сама боком через двери на кухню бежит.
      Вот в таких приятных тонах весь ужин проходит. А потом они спать закладываются.
      Ночью, если им мухи не мешают, они спят спокойно, потому что уж очень они люди хорошие!
      
      1940 г.
      48. УПАДАНИЕ
      Два человека упали с крыши пятиэтажного дома, новостройки. Кажется, школы. Они съехали по крыше в сидячем положении до самой кромки и тут начали падать.
      Их падение раньше всех заметила Ида Марковна. Она стояла у окна в противоложном доме и сморкалась в стакан. И вдруг она увидела, что кто-то с крыши противоположного дома начинает падать. Вглядевшись, Ида Марковна увидела, что это начинают падать сразу целых двое. Совершенно растерявшись, Ида Марковна содрала с себя рубашкуи начала этой рубашкой скорее протирать запотевшее оконное стекло, чтобы лучше разглядеть, кто там падает с крыши. Однако сообразив, что, пожалуй, падающие могут увидеть ее голой и невесть чего про нее подумать, Ида Марковна отскочила от окна за плетеный треножник, на котором стоял горшок с цветком.
      В это время падающих с крыш увидела другая особа, живущая в том же доме, что и Ида Марковна, но только двумя этажами ниже. Особу эту тоже звали Ида Марковна. Она, как раз в это время, сидела с ногами на подоконнике и пришивала к своей туфле пуговку. Взгянув в окно, она увидела падающих с крыши. Ида Марковна взвизгнула и, вскочив с подоконника, начала спешно открывать окно, чтобы лучше увидеть, как падающие с крыши ударятся об землю. Но окно не открывалось. Ида Марковна вспомнила, что она забила окно снизу гвоздем, и кинулась к печке, в которой она хранила инструменты: четыре молотка, долото и клещи.
      Схватив клещи, Ида Марковна опять подбежала к окну и выдернула гвоздь. Теперь окно легко распахнулось. Ида Марковна высунулась из окна и увидела, как падающие с крыши со свистом подлетали к земле.
      На улице собралась уже небольшая толпа. Уже раздавались свистки, и к месту ожидаемого происшествия не спеша подходил маленького роста милиционер. Носатый дворник суетился, расталкивая людей и поясняя, что падающие с крыши могут вдарить собравшихся по головам.
      К этому времени уже обе Иды Марковны, одна в платье, а другая голая, высунувшись в окно, визжали и били ногами.
      И вот наконец, расставив руки и выпучив глаза, падающие с крыши ударились об землю.
      Так и мы иногда, упадая с высот достигнутых, ударяемся об унылую клеть нашей будущности.
      7 сентября 1940 год.
      49.
      Жил-был человек, звали его Кузнецов. Однажды сломалась у него табуретка. Он вышел из дома и пошел в магазин купить столярного клея, чтобы склеить табуретку.
      Когда Кузнецов проходил мимо недостроенного дома, сверху упал кирпич и ударил Кузнецова по голове.
      Кузнецов упал, но сразу же вскочил на ноги и пощупал свою голову. На голове у Кузнецова вскочила огромная шишка.
      Кузнецов погладил шишку рукой и сказал:
      - Я гражданин Кузнецов, вышел из дома и пошел в магазин, чтобы... чтобы... чтобы... Ах, что же это такое! Я забыл, зачем я пошел в магазин!
      В это время с крыши упал второй кирпич и опять стукнул Кузнецова по голове.
      - Ах! - вскрикнул Кузнецов, схватился за голову и нащупал на голове вторую шишку.
      - Вот так история! - сказал Кузнецов. - Я гражданин Кузнецов, вышел из дома и пошел в... пошел в... пошел в ... куда же я пошел? Я забыл, куда я пошел!
      Тут сверху на Кузнецова упал третий кирпич. И на голове Кузнецова вскочила третья шишка.
      - Ай-ай-ай! - закричал Кузнецов, хватаясь за голову. - Я гражданин Кузнецов вышел из... вышел из... вышел из погреба? Нет. Вышел из бочки? Нет! Откуда же я вышел?
      С крыши упал четвертый кирпич, ударил Кузнецова по затылку, и на затылке у Кузнецова вскочила четвертая шишка.
      - Ну и ну! - сказал Кузнецов, почесывая затылок. - Я... я... я... Кто же я? Никак я забыл, как меня зовут? Вот так история! Как же меня зовут? Василий Петухов? Нет. Николай Сапогов? Нет. Пантелей Рысаков? Нет. Ну кто же я?
      Но тут с крыши упал пятый кирпич и так стукнул Кузнецова по затылку, что Кузнецов окончательно позабыл все на свете и крикнув "О-го-го!", побежал по улице.
      * * *
      Пожалуйста! Если кто-нибудь встретит на улице человека, у которого на голове пять шишек, то напомните ему, что зовут его Кузнецов и что ему нужно купить столярного клея и починить ломаную табуретку.
      
      1 ноября 1935 года.
      
      50.
      Когда два человека играют в шахматы, мне всегда кажется, что один другого околпачивает. И я до некоторой степени прав, потому что тот, кто проиграл, может считаться околпаченным. Особенно, если они играли на деньги.
      Вообще мне противна всякая игра на деньги. Я запрещаю играть в своем присутствии.
      Когда я вхожу куда-нибудь, где в тот момент ведется игра, все моментально стушевывются.
      Все-таки я фигура удивительная, хотя я и не люблю очень часто говорить об этом.
      Я долго изучал женщин и теперь могу сказать, что знаю их на пять с плюсом.
      Прежде всего женщина любит, чтобы ее не замечали. Пусть она стоит перед тобой или стонет, а ты делай вид, что ничего не слышишь и не видишь, и веди себя так, будто и нет никого в комнате. Это страшно разжигает женское любопытство. А любопытная женщина способна на все.
      Я другой раз нарочно полезу в карман с таинственным видом, а женщина так и уставится глазами, мол, дескать, что это такое? А я возьму и выну из кармана нарочно какой-нибудь подстаканник. Женщина так и вздрогнет от любопытства. Ну, значит, и попалась рыбка в сеть!
      
      51. О РАВНОВЕСИИ
      Теперь все знают, как опасно глотать камни.
      Один даже мой знакомый сочинил такое выражение: "Кавео", что значит: "Камни внутрь опасно". И хорошо сделал. "Кавео" легко запомнить, и как потребуется, так и вспомнишь сразу.
      А служил этот мой знакомый истопником при паровозе. То по северной ветви ездил, а то в Москву. Звали его Николай Иванович Серпухов, а курил он папиросы "Ракета", 35 коп. коробка, и всегда говорил, что от них он меньше кашлем страдает, а от пятирублевых, говорит, я всегда задыхаюсь.
      И вот случилось однажды Николаю Ивано
      - Ну и ну! - сказал Кузнецов, почесывая вичу попасть в Европейскую гостиницу, в ресторан. Сидит Николай Иванович за столиком, а за соседним столиком иностранцы сидят и яблоки жрут.
      Вот тут-то Николай Иванович и сказал себе: "Интересно, - сказал себе Николай Иванович, - как человек устроен".
      Только это он себе сказал, откуда ни возьмись, появляется перед ним фея и говорит:
      - Чего тебе, добрый человек, нужно?
      Ну, конечно, в ресторане происходит движение, откуда, мол, эта неизвестная дамочка возникла. Иностранцы так даже яблоки жрать перестали.
      Николай-то Иванович и сам не на шутку струхнул и говорит просто так, чтобы отвязаться:
      - Извините, - говорит, - особого такого ничего мне не требуется.
      - Нет, - говорит неизвестная дамочка, я, - говорит, - что называется фея. Одним моментом что угодно смастерю.
      Только видит Николай Иванович, что какой-то гражданин в серой паре внимательно к их разговору прислушивается. А в открытые двери метродотель бежит, а за ним еще какой-то субъект с папироской во рту.
      "Что за черт! - думает Николай Иванович, - неизвестно что получается".
      А оно и действительно неизвестно что получается. Метродотель по столам скачет, иностранцы ковры в трубочку закатывают, и вообще черт его знает! Кто во что горазд!
      Выбежал Николай Иванович на улицу, даже шапку в раздевалке из хранения не взял, выбежал на улицу Лассаля и сказал себе: "Ка ве О! Камни внутрь опасно! И чего-чего только на свете не бывает!"
      А придя домой, Николай Иванович так сказал жене своей:
      - Не пугайтесь, Екатерина Петровна, и не волнуйтесь. Только нет в мире никакого равновесия. И ошибка-то всего на какие-нибудь полтора килограмма на всю вселенную, а все же удивительно, Екатерина Петровна, совершенно удивительно!
      ВСЕ.
      18 сентября 1934 года.
      52. ШАПКА
      Отвечает один другому:
      - Не видал я их.
      - Как же ты их не видал, - говорит другой, - когда сам же на них шапки надевал?
      - А вот, - говорит один, - шапки на них надевал, а их не видал.
      - Да возможно ли это? - Говорит другой с длинными усами.
      - Да, - говорит первый, - возможно, - и улыбается синим ртом.
      Тогда другой, который с длинными усами, пристает к синерожему, чтобы тот объяснил ему, как это так возможно - шапки на людей надеть, а самих людей не заметить. А синерожий отказывается объяснять усатому, и качает своей головой, и усмехается своим синим ртом.
      - Ах ты дьявол ты этакий, - говорит ему усатый. - Морочишь ты меня старика! Отвечай мне и не заворачивай мне мозги: видел ты их или не видел?
      Усмехнулся еще раз другой, который синерожий, и вдруг исчез, только одна шапка осталась в воздухе висеть.
      - Ах так вот кто ты такой! - сказал усатый старик и протянул руку за шапкой, а шапка от руки в сторону. Старик за шапкой, а шапка от него, не дается в руки старику.
      Летит шапка по Некрасовской улице мимо булочной, мимо бань. Из пивной народ выбегает, на шапку с удиылением смотрит и обратно в пивную уходит.
      А старик бежит за шапкой, руки вперед вытянул, рот открыл; глаза у старика остеклянели, усы болтаются, а волосы перьями торчат во все стороны.
      Добежал старик до Литейной, а там ему наперерез уже милиционер бежит и еще какой-то гражданин в сером костюмчике. Схватили они безумного старика и повели его куда-то.
      
      21 июля 1938 года.
      
      53. ИЗ "ГОЛУБОЙ ТЕТРАДИ" N%12
      - Федя, а Федя!
      - Что-с?
      - А вот я тебе покажу что-с!
      (Молчание).
      - Федя, а Федя!
      - В чем дело?
      - Ах ты, сукин сын! Еще в чем дело спрашиваешь.
      - Да что вам от меня нужно?
      - Видали? Что мне от него нужно! Да я тебя, мерзавца, за такие слова... Я тебя так швырну, что полетишь сам знаешь куда!
      - Куда?
      - В горшок.
      (Молчание).
      - Федя, а Федя!
      - Да что вы, тетенька, с ума сошли?
      - Ах! Ах! Повтори, как ты сказал!
      - Нет, не повторю.
      - Ну то-то! Знай свое место! Небось! Тоже!
      23 февраля 1937 года.
      54. ЧЕТВЕРОНОГАЯ ВОРОНА
      Жила-была четвероногая ворона. Собственно говоря, у нее было пять ног, но об этом говорить не стоит.
      Вот однажды купила себе четвероногая ворона кофе и думает: "Ну вот, купила я себе кофе, а что с ним делать?"
      А тут, как на беду, пробегала мимо лиса. Увидала она ворону и кричит ей:
      - Эй, - кричит, - ты, ворона!
      А ворона лисе кричит:
      - Сама ты ворона!
      А лиса вороне кричит:
      - А ты, ворона, свинья!
      Тут ворона от обиды рассыпала кофе. А лиса прочь побежала. А ворона слезла на землю и пошла на своих четырех, или точнее, пяти ногах в свой паршивый дом.
      
      13 февраля 1938 года.
      
      55. КАССИРША
      Нашла Маша гриб, сорвала его и понесла на рынок. На рынке Машу ударили по голове, да еще обещали ударить ее по ногам. Испугалась Маша и побежала прочь.
      Прибежала Маша в кооператив и хотела там за кассу спрятаться. А заведующий увидел Машу и говорит:
      - Что это у тебя в руках?
      А Маша говорит:
      - Гриб.
      Заведующий говорит:
      - Ишь какая бойкая! Хочешь, я тебя на место устрою?
      Маша говорит:
      - А не устроишь.
      Заведующий говорит:
      - А вот устрою! - и устроил Машу кассу вертеть.
      Маша вертела, вертела кассу и вдруг умерла. Пришла милиция, составила протокол и велела заведующему заплатить штраф - 15 рублей.
      Заведующий говорит:
      - За что же штраф?
      А милиция говорит:
      - За убийство.
      Заведующий испугался, заплатил поскорее штраф и говорит:
      - Унесите только поскорее эту мертвую кассиршу.
      А продавец из фруктового отдела говорит:
      - Нет, это неправда, она была не кассирша. Она только ручку в кассе вертела. А кассирша вон сидит.
      Милиция говорит:
      - Нам все равно: сказано унести кассиршу, мы ее и унесем.
      Стала милиция к кассирше подходить.
      Кассирша легла на пол за кассу и говорит:
      - Не пойду.
      Милиция говорит:
      - Почему же ты, дура, не пойдешь?
      Кассирша говорит:
      - Вы меня живой похороните.
      Милиция стала кассиршу с пола поднимать, но никак поднять не может, потому что кассирша очень полная.
      - Да вы ее за ноги, - говорит продавец из фруктового отдела.
      - Нет, - говорит заведующий, - эта кассирша мне вместо жены служит. А потому прошу вас, не оголяйте ее снизу.
      Кассирша говорит:
      - Вы слышите? Не смейте меня снизу оголять.
      Милиция взяла кассиршу под мышки и волоком выперла ее из кооператива.
      Заведующий велел продавцам прибрать магазин и начать торговлю.
      - А что мы будем делать с этой покойницей? - говорит продавец из фруктового отдела, показывая на Машу.
      - Батюшки, - говорит заведующий, - да ведь мы все перепутали! Ну, действительно, что с покойницей делать?
      - А кто за кассой сидеть будет? - спрашивает продавец.
      Заведующий за голову руками схватился. Раскидал коленом яблоки по прилавку и говорит:
      - Безобразие получилось!