 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: Стаут Рекс :: Нортон Андрэ :: Уилсон Жаклин :: Ломер Кит :: Лавкрафт Говард Филлипс :: Чехов Антон Павлович :: Толстой Лев Николаевич :: Желязны Роджер :: Нагибин Юрий Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: По пути в бессмертие (Воспоминания о Зощенко) :: Ассистирование при хирургических операциях :: Знатный клиент :: Что храним... :: Подобный богу (= Убить зло) :: 58 с половиной или записки лагерного придурка :: Горячие и нервные :: Душа напрокат |
Рассказы, сценки, наброскиModernLib.Net / Классическая проза / Хармс Даниил / Рассказы, сценки, наброски - Чтение (стр. 12)
Да, всё туда же! За Елизаветой поволокся! Варвара Михайловна Как поволокся? Нина Да влюбился! Варвара Михайловна Да кто влюбился? Нина Да наш столбовой дворянин! Старый хрыч Обернибесов! Варвара Михайловна Обернибесов?! Нина В том-то и шутка, что Обернибесов! Варвара Михайловна Аполлон Васильевич! Нина Ну да! Ведь вы подумайте! Варвара Михайловна Просто не понимаю, что в ней хорошего! Почему все мужчины с ума сошли? Нина Вы смотрите: Володя Кнутиков с ума сошел! Сергей Иванович с ума сошел!.. Варвара Михайловна Ничего в ней нет интересного! Нина Елдыгин с ума сошел!.. Варвара Михайловна Ничего в ней нет интересного! Нина В том-то и шутка! Ничего в ней нет интересного! Варвара Михайловна Просто не понимаю, почему все мужчины с ума сошли! Нина Не такая уж она красавица! Варвара Михайловна По-моему, просто некрасива! Нина Ничего в ней нет интересного! Варвара Михайловна Совершенно не интересна! 1934—1936 гг. Даниил Иванович Хармс * * * Антон Антонович Бобров Я вам сейчас спою куплеты про смерть, любовь и про рожденье На все вопросы дам ответы. Гасите в зале освещенье. Алексей Кузмич Фингер (из-за кулис) Антон Антонович! Вы не то поёте. Антон Антонович Бобров В день восторга общих масс рассмешить хочу я вас Но для этих разных штук мне не хватит ног и рук вот я сев на стул верхом крикну в рупор петухом вызвать смех на ваших рожах очень трудно. Те, кто в ложах с небольшой в руках коробкой шоколадных бонбоньер озарясь улыбкой робкой рожу прячет за барьер. 1934—1936 гг. Даниил Иванович Хармс * * * Мария и Аня обращали на себя внимание. Обе такие хорошенькие в своих красных шапочках. – Я видела женщину-милиционера,– сказала Аня,– она была в шароварах и металлическом шлеме. – Ах,– сказала Мария,– это очень смешно. Я видела вчера, как по каналу шёл милиционер и нёс на руках красный свёрток. Когда я подошла ближе, я увидела, что это он несёт ребёнка в красном одеяле. А через несколько шагов я встретила опять милиционера с ребёнком в красном одеяле. Немного погодя я встретила опять милиционера с ребёнком и опять в красном одеяле. Это было очень смешное шествие милиционеров с детьми на руках, завёрнутых в красные одеяла. Оказалось, что женщины милиционеры идут из «Охраны материнства и младенчества», где их детям выдали стандартные красные одеяла. – Они были в шлемах?– спросила Аня. – Да,– сказала Мария.– Вот сейчас мы взойдем на мост и там я покажу вам, откуда Андрей Михайлович увидел в Фонтанке утопленника. – Андрей Михайлович говорили, что первый увидел утопленника Шагун,– сказала Аня. – А нет, Аня, вы все перепутали. 1934—1937 гг. Даниил Иванович Хармс * * * Швельпин Удивительная история! Жена Ивана Ивановича Никифорова искусала жену Кораблёва! Если бы жена Кораблёва искусала бы жену Ивана Ивановича Никифорова, то всё было бы понятно. Но то, что жена Ивана Ивановича Никифорова искусала жену Кораблёва, это поистине удивительно! Смухов А я вот нисколько не удивлён. ремарка | Варвара Семёновна кидается и кусает Антонину Антоновну 1934—1937 гг. Даниил Иванович Хармс Воспитание Один матрос купил себе дом с крышей. Вот поселился матрос в этом доме и расплодил детей. Столько расплодил детей, что деваться от них стало некуда. Тогда матрос купил няньку и говорит ей: «Вот тебе, нянька, мои дети. Няньчи их и угождай им во всём, но только смотри, чтобы они друг друга не перекусали. Если же они очень шалить будут, ты их полей скипидаром или уксусной эссенцией. Они тогда замолкнут. А потом ещё вот что, нянька, ты конечно любишь есть. Так вот уж с этим тебе придётся проститься. Я тебе есть давать не буду». – Постойте, да как же так?– испугалась нянька.– Ведь всякому человеку есть нужно. «Ну, как знаешь, но только пока ты моих детей няньчишь,– есть не смей!» Нянька было на дыбы, но матрос стегнул её палкой и нянька стихла. – Ну а теперь,– сказал матрос,– валяй моих сопляков! И вот таким образом началось воспитание матросских детей. 1935—1938 гг. Даниил Иванович Хармс * * * Косков потерял свои часы. Утром Косков сел пить кофе и выпил четыре стакана. Пятый стакан Косков не допил и поставил в буфет, чтобы потом выпить в холодном виде. До этого времени Косков был в одном халате, так что часов не нём не было, и они лежали, по всей вероятности, на письменном столе. 1936—1938 гг. Даниил Иванович Хармс * * * – Н-да-а!– сказал я ещё раз дрожащим голосом. Крыса наклонила голову в другую сторону и всё так же продолжала смотреть на меня. – Ну что тебе нужно?– сказал я в отчаянье. – Ничего!– сказала вдруг крыса громко и отчётливо. Это было так неожиданно, что у меня прошел даже всякий страх. А крыса отошла в сторону и села на пол около самой печки. – Я люблю тепло.– сказала крыса,– а у нас в подвале ужасно холодно. до января 1937 года Даниил Иванович Хармс Мальтониус Ольбрен Сюжет: Ч. желает подняться на три фута над землей. Он стоит часами против шкапа. Над шкапом висит картина, но ее не видно: мешает шкап. Проходит много дней, недель и месяцев. Человек каждый день стоит перед шкапом и старается подняться на воздух. Подняться ему не удаётся, но зато ему начинает являться видение, всё одно и тоже. Каждый раз он различает всё большие и большие подробности. Ч. забывает, что он хотел подняться над землей, и целиком отдаётся изучению видения. И вот однажды, когда прислуга убирала комнату, она попросила его снять картину, чтобы вытереть с неё пыль. Когда Ч. встал на стул и взглянул на картину, то он увидел, что на картине изображено то, что он видел в своём видении. Тут он понял, что он давно уже поднимается на воздух и висит перед шкапом и видит эту картину. Разработка. 16 ноября 1937 года Даниил Иванович Хармс * * * 1 Семья Апраксиных состояла из четырёх членов: глава семейства Фёдор Игнатьевич Апраксин, его жена Серафима Петровна Апраксина, сестра жены Антонина Петровна Кутенина и дальний родственник Фёдора Игнатьевича Семён Семёнович Кокс… 2 Жили они в небольшой квартирке из двух комнат. Одна комната называлась спальней, а другая столовой. Жена, муж и Антонина Петровна жили в спальне, а в столовой жил Семён Семёнович Кэкс. Главным героем нашего небольшого рассказа будет именно этот Семён Семёнович, в потому разрешите описать его наружность и характер. 3 Семён Семёнович был франт. Он был всегда и гладко выбрит и хорошо подстрижен. Галстук был всегда выглажен и хорошо завязан. Семён Семёнович не носил длинных брюк, а ходил всегда в «гольфах», потому что, как уверял Семён Семёнович, гольфы не так мнутся и их не надо часто утюжить. Для стиля к гольфам Семён Семёнович курил трубку и потому на улицах его звали американцем. 1937 год Даниил Иванович Хармс * * * 1 Не маши колесом, не стругай колесо, не смотри в воду, не грози камнем. 2 Колесом не бей, не крути колесо, не ложись в воду, не дроби камни. 3 Не дружи с колесом, не дразни колесо, спусти его в воду, привяжи к нему камень. 4 … 1937 год Даниил Иванович Хармс * * * Я залез на забор, но тотчас же свалился. – Эх,– сказал я и опять полез на забор. Но только я уселся верхом на заборе, как вдруг подул ветер и сорвал с моей головы шляпу. Шляпа перелетела через курятник и упала в лопухи. 1937 год Даниил Иванович Хармс * * * Осень прошлого года я провёл необычно. Мне надоело из года в год каждое лето проводить на даче у Рыбаковых, а осенью ехать в Крым к Чёрному морю, пить крымские вина, ухаживать за ошалевшими от южного солнца северянками и, с наступлением зимы, опять возвращаться в свою холодную городскую квартиру и приступать к своим священным обязанностям. Мне надоело это однообразие. И вот в прошлом году я решил поступить иначе. Лето я провёл как всегда у Рыбаковых, а осенью, не сказав никому о своём намерении, я купил себе ружье – двустволку, заплечный мешок, подзорную трубу, компас и непромокаемый резиновый плащ: в заплечный мешок я положил смену белья, две пары носок, иголку и катушку с нитками, пачку табаку, две французские булки и пол головки сыра; на правое плечо повесил двухстволку, на левое бросил резиновый плащ и, выйдя из города, пошел пешком, куда глаза глядят. Я шёл полем. Утро было прохладное, осеннее. Начинался дождь, так что мне пришлось надеть резиновый плащ. 1937—1938 гг. Даниил Иванович Хармс * * * В кабинет, озаряемый темной лампой, ввалился человек на длинных ногах, в фетровой шляпе и с маленьким пуделем под мышкой. Посадив пуделя на письменный стол, длинноногий человек подошёл к узенькому книжному шкапику, открыл его и, заглянув внутрь этого шкапика, что-то быстро сказал. Расслышать можно было только одно слово «лимон». Потом, закрыв этот шкапик, человек подбежал к письменному Столу, схватил пуделя и убежал, хлопнув за собой дверью. Тогда дверцы шкапика открылись сами собой и оттуда вышла маленькая девочка. Она оглянулась по сторонам и, как бы убедившись, что её никто не услышит, вдруг громко чихнула. Потом, постояв некоторое время молча, девочка открыла рот и сказала: – Весь мир будет смотреть на него неодобрительно, если он выйдет в грязной шляпе. Но… август 1938 года Даниил Иванович Хармс * * * – Так,– сказал Ершешев, проснувшись утром несколько ранее обыкновенного. – Так,– сказал он.– Где мои шашки? Ершешев вылез из кровати и подошёл к столу. – Вот твои шашки!– сказал чей-то голос. – Кто со мной говорит?– крикнул Ершешев. – Я,– сказал голос. – Кто ты?– спросил Ершешев. 14 августа 1940 года Даниил Иванович Хармс * * * Один графолог, чрезвычайно любящий водку, сидел в саду на скамейке и думал о том, как было бы хорошо придти сейчас в большую просторную квартиру, в которой жила бы большая милая семья с молоденькими дочерьми, играющими на рояле. Графолога бы встретили очень ласково, провели бы в столовую, посадили бы в кресло около камина и поставили бы перед ним маленький столик. А на столике бы стоял графин с водкой и тарелка с горячими мясными пирожками. Графолог бы сидел и пил бы водку, закусывая её горячими пирожками, а хорошенькие хозяйские дочери играли бы в соседней комнате на рояле и пели бы красивые арии из итальянских опер. 1940 год Даниил Иванович Хармс * * * На улицах становилось тише. На перекрёстках стояли люди, дожидаясь трамвая. Некоторые, потеряв надежду, уходили пешком. И вот на одном из перекрёстков Петроградской Стороны осталось всего два человека. Один из них был очень небольшого роста, с круглым лицом и оттопыренными ушами. Второй был чуточку повыше и, как видно, хромал на левую ногу. Они не были знакомы друг с другом, но общий интерес к трамваю заставил их разговориться. Разговор начал хромой. – Уж не знаю,– сказал он, как бы ни к кому не обращаясь.– Пожалуй, не стоит и дожидаться. Круглолицый повернулся к хромому и сказалЛеонидов: – Нет, я думаю, ещё может придти. 1940 год Даниил Иванович Хармс * * * А мы всегда немного в стороне, всегда по ту сторону окна. Мы не хотим смешиваться с другими. Нам наше положение, по ту сторону окна,– очень нравится. Тут же по этому поводу мы напишем небольшой рассказик. Вот он: Жил был человек, у которого не было чемодана, поэтому наш герой держал свои некоторые вещи в большом глиняном горшке. Но вот однажды случилась с ним такая история: купил он себе подвязки и положил их в горшок, подумав при этом: «пусть полежат себе там, а к пасхе я их надену». Несколько дней спустя герой наш полез в горшок, кажется, за карандашом. Смотрит, а в горшке лежат подвязки. Удивился наш герой и подумал про себя так: «Откуда эти подвязки? Ведь не я же положит их туда! Каким образом они там? Вот ведь история! Пойду-ка я, спрошу соседа». И вот пошёл он к соседу, а сосед в это время ломал подсвечником свою кровать. Петр Иванович (это… середина 1930-х годов Даниил Иванович Хармс * * * Четыре немца ели свинину и пили зелёное пиво. Немец по имени Клаус подавился куском свинины и встал из-за стола. Тогда три других немца принялись свистеть в кулаки и громко издеваться над пострадавшим. Но немец Клаус быстро проглотил кусок свинины, запил его зелёным пивом и был готов к ответу. Три других немца, поиздевавшись над горлом немца Клауса, перешли теперь к его ногам и стали кричать, что ноги у немца Клауса довольно кривые. Особенно один немец по имени Михель смеялся над кривыми ногами немца Клауса. Тогда немец Клаус показал пальцем на немца Михеля и сказал, что он не видал второго человека, так глупо выговаривающего слова «кривые ноги». Немец Михель посмотрел на всех вопрошающим взглядом, а на немца Клауса посмотрел взглядом, выражающим крайнюю неприязнь. Тут немец Клаус выпил немного зелёного пива с такими мыслями в своей голове: «вот между мной и немцем Михелем начинается ссора». Остальные два немца молча ели свинину. А немец Клаус, отпив немного пива, посмотрел на всех с видом, говорящим следующее: «Я знаю, что' вы от меня хотите, но я для вас запертая шкатулка.» июнь 1933 года Даниил Иванович Хармс Съезжаются гости Четвёртый гость Каша подана. Гость с опахалом Кого поцеловать хозяйку или хозяина? Часоточный гость Ай батюшки! Я без рукавов! Татьяна Николаевич Кхэ кхэ, я сегодня утром наболтала муки в рот и чуть-чуть не подавилась. Дядя Воль Ох молодежь пошла! Хозяин Идёмте гости на порог есть лепёшки и творог вот вам соль а вот вам грип вот вам гвозди. Я охрип. Гости Не хотим еды, хотим танцы! Хозяйка Музыканты! Эть! два! … три! музыканты с размаха прыгают в воду Хозяйка Эх, совсем не то вышло. Часоточный гость Нам что ли выкупаться? Восемь гостей хором Ну вот тоже в самом деле! Княгиня Манька-Дунька Я господа вся в веснушках, да, а то была бы красавица… Честное слово! Гость Фёдор Гхе гхе с удовольствием. Солдат в трусиках Разрешите вам княгиня Манька-Дунька поднести букет цветов. Гость Фёдор Или вот этот гребешок. Солдат в трусиках Или вот эту пылинку. Гости Тише! тише! слушайте! Сейчас дядя Воль расскажет анегдот. дядя Воль встав на стул Прочёл я в одной французской книжке анегдот. Разсказать? Гости Да – да! Татьяна Николаевич Безусловно! Дядя Воль Одна маленькая девочка несла своей бедной матери пирожок с капустой и с лучком. Пирожок был испечен на чистом сливочном маслице и посыпан тминцем. Гости Ох хо хо хо хо! Уморил! Дядя Воль Постойте, это ещё не всё, ещё дальше есть! Подходит к девочке добрый господин и даёт золотую монету и говорит: Вот тебе девочка золотая монета, отнеси её твоей бедной матери. Гости Ха ха ха! Ловко он её! Дядя Воль А она представьте и говорит: я прачка. Гости Ха ха ха! Дядя Воль А добрый господин достал из кормана рояль. Гости Ха ха ха ха! Княгиня Манька-Дунька Ой не могу, зубы даже заболели! Честное слово! Хозяин Ну пора и по домам. Хозяйка Досвидание досвидание дорогие гости! Гости Досвидание досвидание. Вот уйдём и дом подожгём. Хозяйка Ах ты мать честная! Хозяин Вот же раз! 1931 год Даниил Иванович Хармс * * * Как известно, у Безименского очень тупое рыло. Вот однажды, Безименский стукнулся своим рылом о табурет. После этого рыло поэта Безименского пришло в полную негодность. август —сентябрь 1934 года Даниил Иванович Хармс * * * Как только Иван Яковлевич приблизился к столу, свист прекратился. Иван Яковлевич прислушался и сделал ещё шаг. Нет, свист не повторялся. Иван Яковлевич подошёл к столу и выдвинул ящик. В ящике была только грязная вставочка, которая с гохотом покатилась и стукнулась в стенку ящика. Иван Яковлевич выдвинул другой ящик. В этом ящике ничего не было, и только на дне самого ящика лиловым, чернильным карандашом было написано: «Свиньи». Иван Яковлевич задвинул оба ящика и сел на стул. середина 1930-х годов Даниил Иванович Хармс * * * из дыма появляется Кукурузов Кукурузов Эй люди! Несите его сюда! Тут, на этом месте произойдёт кровавая расплата. Я ждал этого мгновения без малого четыре года. Час пробил! Играйте трубы! вынимает платок и вытирает им вспотевший лоб Да, если есть загробная жизнь, то ещё вопрос: всякий ли достоин её. начало 1930-х годов Даниил Иванович Хармс * * * Миронов завернул в одеяло часы и понёс их в керосинную лавку. По дороге Миронов встретил Головлёва. Головлёв при виде Миронова спрятался за папиросную будку. «Что вы тут стоите?» – начал приставать к нему папиросник. Чтобы отвязаться, Головлёв купил у папиросника мундштук и коробку зубного порошка. Миронов видел всё это, на чём, собственно говоря, рассказ и заканчивается. * * * Миронов бил Головлёва по морде, приговаривая: «Вот тебе порох, собачий мошенник!» 20 августа 1934 года Даниил Иванович Хармс * * * Промокнув от дождя, Сикорский дрожал и стучался в калитку. Ему открыли спустя минут двадцать. Сикорский просился переночевать. Его пустили, но с тем условием, что он уйдёт чуть свет. Чуть свет Сикорский ушёл. И, глядя на восходящее солнце и на траву, Сикорский чувствовал прилив новых сил. август 1934 года Даниил Иванович Хармс * * * В окно влетел маленький кузнечик. Петров стал стаканом ловить этого кузнечика. Петрова салфеткой гнала кузнечика в угол, а сын Ляпунова принёс баночку с клеем и ждал приказания Петровой. 1933 год Даниил Иванович Хармс Трактат о красивых женщинах, лежащих на пляже под Петропавловской крепостью, сидящих на Марсовом поле и в Летнем саду и ходящих в столовую Ленкублита писан Даниилом Протопластом эпиграф из тигров: «О фы! О фе!» Кра кра краси фаси перекоси. Предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет, предмет. июль 1933 года Даниил Иванович Хармс * * * Один бывший жандарм после революции стал служить кем-то в редакции в одном из южных городов России. Обыкновенно он был угрюм и молчалив, но иногда он становился в дверях редакции, крестил свои усы и сообщал присутствующим разные интересные вещи. Так например, один раз он сказал. – В Америке изобрели такую машинку, что её пососёшь, и на едьбу[12] не тянет. Совсем не тянет. июль 1933 года Даниил Иванович Хармс * * * Некоторые люди путем эфира могут постигать тайны вышеположенные, но все же в черезвычайно узком аспекте, как например Если б вся истина укладывалась бы на линии ав, то человеку дано видеть лишь часть, не далее последней возможности (с). Возможно, путем эфира можно перенести свое восприятие в иную часть мировой истины, например d, но суждение иметь о «виденном» человек вряд ли сможет ибо знать будет лишь две части мира друг с другом не связанные: ас и d. Суждение же может быть лишь путем нароста истины от a к d. В данном же случае возможного (с) охватывая целиком пройденный путь. по поводу нанюхивания Шурки 2 ноября 1926 года Даниил Иванович Хармс * * * Прием А.Белого, встречающийся в прозе – долгождан. Я говорю о том приеме, который не врывается как сквозняк, не треплет скрытый в душе волос милого читателя. О приеме говорю я таком же естественном, как. Достаточно. Уразумение наступит в тот именно момент когда не ждет того читатель. До тех пор он правильно догадывается, но трусит. Он трусит. Об авторе думает он. Автор мог предвидеть все – как? За этим следует слово, одно (много два) – и читатель говорит, в пыль забившись скучных метафор, длинных периодов, тупых времен – пыль. Тут, говорит он себе, так же просто как до начала чтения,– мысль его прояснилась. Ура скажет читатель. Потом наступает уразумение. То далёко залетает каждый звук, то останавливается прямо в упор – неожиданно. Можно вздрогнуть. Вышел А. Белый из-под тумана, прояснился и тут же отжил. Выражение всего мира – перекошенной. Ухом вместо рта. Гы над щетиной всхохрилось. Жуть пошла. И в один миг пропало недоверие. Появился тот же Невский, каким знали мы его 25 лет. Дама прошла по Невскому, опять-таки знакомая вся до корней своих. Повернулись мы и трах… нет города. Мысль одна вверх другая под ноги, крест на крест. Пустоты да шары, ещё трапеция видна. Жизни нет. Всё. Царское Село, 18 июля 1927 года здесь, между двумя абзацами, написано дважды подчеркнутое слово «накрахмален» крест-накрест? Даниил Иванович Хармс * * * Елена Ивановна Ну вот, Фадей Иванович все дожди идут. Папаша Да не говорите Елена Ивановна, покосы гибнут. Елена Ивановна Хорошо нам под крышей сидеть, а вот каково если кто в поле? А? Папаша Плохо бездомному страннику, Елена Ивановна Вам ещё чаю налить? Папаша Плесни ещё полстаканчика. пауза | папаша попил чаю и задремал Елена Ивановна И Ольга чего-то не пишет. папаша бормочет Не пишет и не пишет. Папаша Как не пишет? Елена Ивановна Ольга, говорю, не пишет. Папаша То есть как Ольга? Елена Ивановна Да Ольга, что, ты не знаешь Ольгу? Папаша Ах, Ольга? Ну и что же она? Елена Ивановна Да вот, не пишет, говорю. Папаша Ай ай ай. Рахтанов (проходя) А Сергей сделал Ольге предложение. уходит Елена Ивановна Сергей, да что он! А она? папаше Слышал? Папаша Что? Елена Ивановна Сергей! Предложение! Папаша Ну а он? Елена Ивановна Ольге. Папаша Что не пишет? Елена Ивановна Вступить в брак. Папаша Ай ай ай. Елена Ивановна Какая пертурбация. Рахтанов Коля продавил металлический диван. Вот. Елена Ивановна Постой, постой, как же это? Папаша (скоро) Ужасно, ужасно, какая катастрофа они продавили металлический диван. Елена Ивановна Вот доверь металлический диван, так тотчас и продавить норовят. Рахтанов (проходит и хлопает до и после) А Коля во вторник съел дом. Елена Ивановна Ну, так и есть. Он 22 мая 1929 года Даниил Иванович Хармс * * * Александр Иванович Дудкин Вот уже 7 часов утра. Петухи давно пропели. Почему я так рано проснулся? Никогда со мной этого не бывало. Но что это с моей головой? Она болит ужасно. Пил я вчера? Нет не пил. Почему же болит голова? Так ни с того ни с сего? Никогда со мной этого не бывало. Попробую скорее встать и умыться. Приятно освежить голову холодной водой. Надо разбудить Пелагею, а то она думает, что я ещё сплю. Ведь надо же было проснуться в этакую рань! Эй Пелагея! (стучит в стену). Пелагея! Пелагея! Чертова баба! Дрыхнет бестолку. Нет возьму что-нибудь тяжелое сапог что ли и буду колотить в стену пока не проснется. Черт возьми! где же сапоги? Как же это понять? Ха ха ха. Пришел, снял их, поставил их тут, а теперь их нет. Ого! Штаны тоже того! Так так так. Да что я в самом деле! огурел что ли? Никогда со мной этого не бывало! Ну ладно, оставим это в покое. Давай мыслить. У меня болит голова. Значит я очень рано встал. То есть у меня болит голова, значит я вчера что-то делал» Нет. Я очень рано встал. У меня болит голова. Значит я потерял сапоги. Глупо! Я потерял сапоги – значит у меня болит голова? Тоже глупо! Ну хорошо: у меня болит голова, значит я сапоги не потерял. Но ведь я же их потерял! Может так: у меня болит голова – значит я сапоги ни то и не это. Хм. Сложная штука! 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14 |
|||||||