-- Нет, это не лев.
      -- А кто же?
      -- Это не знаю. Лев жёлтый.
      -- Ну да, жёлтый, почти серый.
      -- Нет, скорей почти красный.
      -- Да, да, да, с хвостом.
      -- Ну да, с хвостом и когтями.
      -- Знаю! С когтями и величиной с чернильницу.
      -- Какой же это лев. Это, скорее, мышь.
      -- Что ты! Мышь с крыльями не бывает.
      -- А это с крыльями?
      -- Ну да!
      -- Так тогда это птица.
      -- Вот-вот. Я тоже думаю, что птица.
      -- Я тебе говорил про льва.
      -- И я тоже, про птицу льва.
      -- Да разве лев -- птица?
      -- По-моему, птица. Он ещё всё так чирикает: "Тирли-тирли, тють-тють-тють".
      -- Постой! Такой серенький и жёлтенький?
      -- Вот-вот. Серенький и жёлтенький.
      -- С круглой головкой?
      -- Да, с круглой головкой.
      -- И летает?
      -- Летает.
      -- Ну так я тебе скажу: это чиж!
      -- Ну да! Верно же, это чиж!
      -- А я спрашивал про льва.
      -- Ну, льва не видал.
      -----------------
      Озорная пробка
      В 124-м детском доме, ровно в 8 ч. вечера, зазвонил колокол.
      Ужинать! Ужинать! Ужинать! Ужинать!
      Девчонки и мальчишки бежали вниз по лестнице в столовую. С криком и топотом и хохотом каждый занимал своё место.
      Сегодня на кухне дежурят Арбузов и Рубакин, а также учитель Павел Карлович, или Палкарлыч.
      Когда все расселись, Палкарлыч сказал:
      -- Сегодня на ужин вам будет суп с клёцками.
      Арбузов и Рубакин внесли котел, поставили его на табурет и подняли крышку. Палкарлыч подошёл к котлу и начал выкрикивать имена.
      -- Иван Мухин! Нина Верёвкина! Федул Карапузов!
      Выкликаемые подходили. Арбузов наливал им в тарелку суп, а Рубакин давал булку. Получивший то и другое шёл на своё место.
      -- Кузьма Паровозов!-- кричал Палкарлыч.-- Михаил Топунов! Зинаида Гребешкова! Громкоговоритель!
      Громкоговорителем звали Серёжку Чикина за то, что он всегда говорил во весь дух, а тихо разговаривать не мог.
      Когда Серёжка-Громкоговоритель подошёл к котлу, вдруг стало темно.
      -- Электричество потухло!-- закричали на разные голоса.
      -- Ай, ай, ай, ты смотри, что ты делаешь!-- громче всех кричал Громкоговоритель.
      -- Громкоговоритель в супе купается!-- кричал Кузьма Паровозов.
      -- Смотри не подавись клёцками!-- кричал Пётр Сапогов.
      -- Тише, сидите на местах!-- кричал Палкарлыч.
      -- Отдай мне мою булку!-- кричала Зинаида Гребешкова.
      Но тут стало опять светло.
      -- Электричество загорелось!-- закричал Кузьма Паровозов.
      -- И без тебя вижу,-- отвечала ему Зинаида Гребешкова.
      -- А я весь в супе!-- кричал Громкоговоритель.
      Когда немного поуспокоились, Палкарлыч опять начал выкрикивать:
      -- Пётр Сапогов! Мария Гусева! Николай Пнёв!
      На другой день, вечером, когда Палкарлыч показывал детям новое гимнастическое упражнение, вдруг стало опять темно.
      Федул Карапузов, Нина Верёвкина и Николай Пнёв, повторяя движения Палкарлыча, поскользнулись в темноте и упали на пол.
      Пётр Сапогов, воспользовавшись темнотой, ударил Громкоговорителя кулаком в спину.
      Кругом кричали:
      -- Опять потухло! Опять потухло! Принесите лампу! Сейчас загорится!
      И действительно, электричество опять загорелось.
      -- Это ты меня ударил? -- спросил Громкоговоритель.
      -- И не думал,-- отвечал Сапогов.
      -- Тут что-то неладно,-- сказал Палкарлыч.-- Ты, Мухин, и ты, Громкоговоритель, сбегайте в соседний дом и узнайте: если там электричество не тухло, как у нас, то надо будет позвать монтёра.
      Мухин и Громкоговоритель убежали и, скоро вернувшись, сказали, что, кроме как в детском доме, электричество не тухло.
      На третий день, с самого утра, по всему детскому дому ходил монтёр с длинной двойной лестницей-стремянкой. Он в каждой комнате ставил стремянку, влезал на неё, шарил рукой по потолку, по стенам; зажигал и тушил разные лампочки, потом зачем-то бежал в прихожую, где над вешалкой висел счётчик и мраморная дощечка с пробками. Следом за монтёром ходили несколЬко мальчишек и с любопытством смотрели, что он делает. Наконец монтёр, собираясь уходить, сказал, что пробки были не в порядке и от лёгкой встряски электричество могло тухнуть. Но теперь всё хорошо, и по пробкам можно бить хоть топором.
      -- Прямо так и бить? -- спросил Пётр Сапогов.
      -- Нет, это я пошутил,-- сказал монтёр,-- но во всяком случае теперь электричество не погаснет.
      Монтёр ушёл. Пётр Сапогов постоял на месте, потом пошел в прихожую и долго глядел на счётчик и пробки.
      -- Что ты тут делаешь? -- спросил его Громкоговоритель.
      -- А тебе какое дело,-- сказал Петька Сапогов и пошёл на кухню.
      Пробило 2 часа, потом 3, потом 4, потом 5, потом 6, потом 7, потом 8.
      -- Ну,-- говорил Палкарлыч,-- сегодня мы не будем сидеть в темноте. У нас были пробки не в порядке.
      -- А что такое пробки? -- спросила Мария Гусева.
      -- Пробки, это их так называют за их форму. Они...
      Но тут электричество погасло, и стало темно.
      -- Потухло!-- кричал Кузьма Паровозов.
      -- Погасло!-- кричала Нина Верёвкина.
      -- Сейчас загорится!-- кричал Громкоговоритель, отыскивая впотьмах Петьку Сапогова, чтобы, как бы невзначай, дать ему подзатыльник. Но Петька не находился. Минуты через полторы электричество опять загорелось. Громкоговоритель посмотрел кругом. Петьки нет как нет.
      -- Завтра позовём другого монтёра,-- говорил Палкарлыч. Этот ничего не понимает.
      "Куда бы мог пропасть Петька? -- думал Громкоговоритель. На кухне он, кажись, сегодня не дежурит. Ну, ладно, мы с ним ещё посражаемся".
      На четвёртый день позвали другого монтера. Новый монтёр осмотрел провода, пробки и счётчик, слазил на чердак и сказал, что теперь-то уж всё в исправности.
      Вечером, около 8 часов, электричество потухло опять.
      На пятый день электричество потухло, когда все сидели в клубе и рисовали стенгазету. Зинаида Гребешкова рассыпала коробочку с кнопками. Михаил Топунов кинулся помогать ей собирать кнопки, но тут-то электричество и погасло, и Михаил Топунов с разбега налетел на столик с моделью деревенской избы-читальни. Изба-читальня упала и разбилась. Принесли свечу, чтобы посмотреть, что произошло, но электричество загорелось.
      На шестой день в стенгазете 124-го детского дома появилась картинка: на ней были нарисованы человечки, стоящие с растопыренными руками, и падающий столик с маленьким домиком. Под картинкой была подпись:
      Электричество потухло -
      Раз, два, три, четыре, пять.
      Только свечку принесли -
      Загорелося опять.
      Но несмотря на это, вечером электричество всё-таки потухло.
      На седьмой день в 124-й детский дом приезжали какие-то люди. Палкарлыч водил их по дому и рассказывал о капризном электричестве. Приезжие люди записали что-то в записные книжки и уехали.
      Вечером электричество потухло.
      Ну что тут поделаешь!
      На восьмой день, вечером, Сергей Чикин, по прозванию Громкоговоритель, нёс линейки и бумагу в рисовальную комнату, которая помещалась внизу около прихожей. Вдруг Громкоговоритель остановился. В прихожей, через раскрытую дверь, он увидел Петра Сапогова. Пётр Сапогов, на цыпочках и то и дело оглядываясь по сторонам, крался к вешалке, над которой висел счётчик и мраморная дощечка с пробками. Дойдя до вешалки, он ещё раз оглянулся и, схватившись руками за вешалочные крючки, а ногами упираясь о стойку, быстро влез наверх и повернул одну пробку. Всё потухло. Во втором этаже послышался визг и крик.
      Минуту спустя электричество опять зажглось, и Пётр Сапогов спрыгнул с вешалки.
      -- Стой!-- крикнул Громкоговоритель, бросая линейки и хватая за плечо Петьку Сапогова.
      -- Пусти,-- сказал Петька Сапогов.
      -- Нет, не пущу. Это ты зачем тушишь электричество?
      -- Не знаю,-- захныкал Петька Сапогов.
      -- Нет, врёшь! Знаешь!-- кричал Громкоговоритель.-- Из-за тебя меня супом облили. Шпана ты этакая.
      -- Честное слово, тогда не я тушил электричество,-- завертелся Петька Сапогов.-- Тогда оно само тухло. А вот когда монтёр сказал, что по пробкам хоть топором бей -- ничего, я вечером и попробовал одну пробку ударить. Рукой, слегка. А потом взял её да повернул. Электричество и погасло. С тех пор я каждый день тушу. Интересно. Никто починить не может.
      -- Ну и дурак!-- сказал Громкоговоритель.-- Смотри у меня: если ещё раз потушишь электричество, я всем расскажу. Мы устроим товарищеский суд, и тебе не поздоровится. А пока, чтоб ты помнил, получай!-- И он ударил Петьку Сапогова в правую лопатку.
      Петька Сапогов пробежал два шага и шлёпнулся, а Громкоговоритель поднял бумагу и линейки, отнёс их в рисовальную комнату и как ни в чём не бывало пошёл наверх.
      На следующий, девятый, день Громкоговоритель подошёл к Палкарлычу.
      -- Товарищ учитель,-- сказал он,-- разрешите мне починить электричество.
      -- А ты разве умеешь? -- спросил Палкарлыч.
      -- Умею.
      -- Ну, валяй, попробуй, авось никому не удавалось, а тебе удастся.
      Громкоговоритель побежал в прихожую, влез на вешалку, поковырял для вида около счётчика, постукал мраморную дощечку и слез обратно.
      И что за чудо? С того дня в 124-м детском доме электричество горит себе и не тухнет.
      1928 -----------------
      О том, как Колька Панкин летал в Бразилию, а Петька Ершов ничему не верил
      I
      Колька Панкин решил прокатиться куда-нибудь подальше.
      -- Я поеду в Бразилию,-- сказал он Петьке Ершову.
      -- А где эта Бразилия находится? -- спросил Петька.
      -- Бразилия находится в Южной Америке,-- сказал Колька,-- там очень жарко, там водятся обезьяны и попугаи, растут пальмы, летают колибри, ходят хищные звери и живут дикие племена.
      -- Индейцы? -- спросил Петька.
      -- Вроде индейцев,-- сказал Колька.
      -- А как туда попасть? -- спросил Петька.
      -- На аэроплане или на пароходе,-- сказал Колька.
      -- А ты на чём поедешь? -- спросил Петька.
      -- Я полечу на аэроплане,-- сказал Колька.
      -- А где ты его возьмёшь? -- спросил Петька.
      -- Пойду на аэродром, попрошу, мне и дадут,-- сказал Колька.
      -- А кто же это тебе даст? -- спросил Петька.
      -- А у меня там все знакомые,-- сказал Колька.
      -- Какие же это у тебя там знакомые? -- спросил Петька.
      -- Разные,-- сказал Колька.
      -- Нет у тебя там никаких знакомых,-- сказал Петька.
      -- Нет,есть!-- сказал Колька.
      -- Нет, нет!-- сказал Петька.
      -- Нет, есть!
      -- Нет, нет!
      -- Нет, есть!
      -- Нет, нет!
      Колька Панкин и Петька Ершов решили пойти на следующее утро на аэродром.
      II
      Колька Панкин и Петька Ершов на следующий день рано утром вышли из дому. Идти на аэродром было далеко, но так как погода была хорошая и денег на трамвай не было, то Колька и Петька пошли пешком.
      -- Обязательно поеду в Бразилию,-- сказал Колька.
      -- А письма писать мне будешь? -- спросил Петька.
      -- Буду,-- сказал Колька,-- а как обратно приеду, привезу тебе обезьяну.
      -- А птицу привезёшь? -- спросил Петька.
      -- И птицу привезу,-- сказал Колька.-- Какую хочешь: колибри или попугая.
      -- А какая лучше? -- спросил Петька.
      -- Попугай лучше, он может разговаривать,-- сказал Колька.
      -- А петь может? -- спросил Петька.
      -- И петь может,-- сказал Колька.
      -- По нотам? -- спросил Петька.
      -- По нотам не может. А вот ты что-нибудь споёшь, а попугай повторит,-сказал Колька.
      -- А ты обязательно привезёшь мне попугая? -- спросил Петька.
      -- Обязательно,-- сказал Колька.
      -- А ну, как нет? -- сказал Петька.
      -- Сказал, что привезу, значит привезу,-- сказал Колька.
      -- А не привезёшь!-- сказал Петька.
      -- А привезу!-- сказал Колька.
      -- А нет!-- сказал Петька.
      -- А да!-- сказал Колька.
      -- А нет!
      -- А да!
      -- А нет!
      -- А да!
      -- А нет!
      Но тут Колька Панкин и Петька Ершов пришли на аэродром.
      III
      На аэродроме было очень интересно. Аэропланы друг за другом бежали по земле, а потом -- раз, два, три -- оказывались уже в воздухе -- сначала низко, а потом выше, а потом ещё выше, а потом, покружившись на одном месте, улетали и совсем. На земле стояло ещё штук восемь аэропланов, готовых тоже разбежаться и улететь. Колька Панкин выбрал один из них и, указывая Петьке Ершову, сказал:
      -- В Бразилию я полечу на этом вот аэроплане.
      Петька снял кепку и почесал голову. Надел кепку опять и спросил:
      -- А аэроплан этот тебе дадут?
      -- Дадут,-- сказал Колька,-- у меня там знакомый авиатор.
      -- Знакомый? А как его зовут? -- спросил Петька.
      -- Очень просто -- Павел Иванович,-- сказал Колька.
      -- Павел Иванович? -- переспросил Петька.
      -- Ну да,-- сказал Колька.
      -- И ты его попросишь? -- спросил Петька.
      -- Конечно. Вот пойдём вместе, ты услышишь,-- сказал Колька.
      -- А если он тебе не даст аэроплана? -- спросил Петька.
      -- Ну как не даст. Попрошу, так даст,-- сказал Колька.
      -- А если ты не попросишь? -- спросил Петька.
      -- Попрошу,-- сказал Колька.
      -- А испугаешься!-- сказал Петька.
      -- Нет, не испугаюсь!-- сказал Колька.
      -- Слабо!-- сказал Петька.
      -- Нет, не слабо!-- сказал Колька.
      -- Слабо!-- сказал Петька.
      -- Нет, не слабо!-- сказал Колька.
      -- Слабо!
      -- Нет,не слабо!
      -- Слабо!
      -- Нет, не слабо!
      Колька Панкин и Петька Ершов побежали к авиатору.
      IV
      Авиатор стоял около аэроплана и промывал в бензине, налитом в маленькое корытце, какие-то винтики. Сам он был одет во всё кожаное, а рядом на земле лежали кожаные перчатки и кожаный шлем.
      Колька Панкин и Петька Ершов подошли.
      Авиатор достал из бензина винтики, положил их на краешек аэроплана, а в бензин положил новые винтики и стал их мыть.
      Колька посмотрел-посмотрел и сказал:
      -- Здрасте, Павел Иванович!
      Авиатор посмотрел сначала на Кольку, потом на Петьку, а потом опять отвернулся. Колька же постоял-постоял и снова сказал:
      -- Здрасте, Павел Иванович!
      Авиатор посмотрел тогда сначала на Петьку, потом на Кольку, а потом сказал, почёсывая одной ногой другую ногу:
      -- Меня зовут не Павел Иванович, а Константин Констаитинович, и никакого Павла Ивановича я не знаю.
      Петька прыснул в кулак, Колька ударил Петьку, Петька сделал серьёзное лицо, а Колька сказал авиатору:
      -- Константин Константинович, мы с Петькой Ершовым решили лететь в Бразилию, не одолжите ли вы нам ваш аэроплан?
      Авиатор начал хохотать:
      -- Ха-ха-ха-ха-ха-ха! Это вы что же -- серьёзно решили лететь в Бразилию?
      -- Да,-- сказал Колька.
      -- А вы полетите с нами? -- спросил Петька.
      -- А вы что же думали,-- закричал авиатор,-- что я вам так машину дам? Нет, шалишь. Вот если вы мне заплатите, то в Бразилию свезти я вас могу. Что вы мне за это дадите?
      Колька пошарил в карманах, но ничего не нашёл.
      -- Денег у нас нет,-- сказал он авиатору,-- может быть, вы нас так свезёте?
      -- Нет, так не повезу,-- сказал авиатор и отвернулся что-то чинить в аэроплане.
      Вдруг Колька взмахнул руками и закричал:
      -- Константин Константинович! Хотите перочинный ножик? Очень хороший, в нём три ножа. Два, правда, сломанные, но один зато целый и очень острый. Я раз как-то ударил им в дверь и прямо насквозь прошиб.
      -- Когда же это было? -- спросил Петька.
      -- А тебе что за дело? Зимой было!-- рассердился Колька.
      -- А какую же это дверь ты прошиб насквозь? -- спросил Петька.
      -- Ту, которая от чулана,-- сказал Колька.
      -- А она вся целая,-- сказал Петька.
      -- Значит, поставили новую,-- сказал Колька.
      -- Нет, не ставили, дверь старая,-- сказал Петька.
      -- Нет, новая,-- сказал Колька.
      -- А ты мне ножик отдай,-- сказал Петька,-- это мой ножик, я тебе дал его только верёвку с бельём перерезать, а ты и совсем взял.
      -- Как же это так -- твой ножик? Мой ножик,-- сказал Колька.
      -- Нет, мой ножик!-- сказал Петька.
      -- Нет, мой!-- сказал Колька.
      -- Нет, мой!-- сказал Петька.
      -- Нет, мой!
      -- Нет, мой!
      -- Ну, ладно, шут с вами,-- сказал авиатор,-- садитесь, ребята, в аэроплан, полетим в Бразилию.
      V
      Колька Панкин и Петька Ершов летели на аэроплане в Бразилию. Это было здорово интересно. Авиатор сидел на переднем сиденье, был виден только его шлем. Всё было очень хорошо, да мотор шумел очень уж, и говорить трудно было. А если выглянуть из аэроплана на землю, то, ух, как просторно -- дух захватывает! А на земле всё маленькое-маленькое и не тем боком друг к другу повёрнуто.
      -- Петь-ка!-- кричит Колька.-- Смотри, какой город корявенький!
      -- Что-о? -- кричит Петька.
      -- Го-род!-- кричит Колька.
      -- Не слы-шу!-- кричит Петька.
      -- Что-о-о?-- кричит Колька.
      -- Скоро ли Брази-лия? -- кричит Петька.
      -- У какого Васи-ли-я? -- кричит Колька.
      -- Шапка улете-ла-а!-- кричит Петька.
      -- Сколько? -- кричит Колька.
      -- Вчера-а!-- кричит Петька.
      -- Северная Америка!-- кричит Колька.
      -- На-ви-да-ри-ди-и-и!-- кричит Петька.
      -- Что-о? -- кричит Колька.
      Вдруг в ушах стало пусто и аэроплан начал опускаться.
      VI
      Аэроплан попрыгал по кочкам и остановился.
      -- Приехали,-- сказал авиатор.
      Колька Панкин и Петька Ершов огляделись.
      -- Петька,-- сказал Колька,-- гляди, Бразилия-то какая!
      -- А это Бразилия? -- спросил Петька.
      -- Сам-то, дурак, разве не видишь? -- сказал Колька.
      -- А что это там за люди бегут? -- спросил Петька.
      -- Где? А, вижу,-- сказал Колька.-- Это туземцы, дикари. Видишь, у них белые головы. Это они сделали себе причёски из трав и соломы.
      -- Зачем? -- спросил Петька.
      -- Так уж,-- сказал Колька.
      -- А смотри, помоему, это у них такие волосы,-- сказал Петька.
      -- А я тебе говорю, что это перья,-- сказал Колька.
      -- Нет, волосы!-- сказал Петька.
      -- Нет, перья!-- сказал Колька.
      -- Нет, волосы!
      -- Нет, перья!
      -- Нет, волосы!
      -- Ну, вылезайте из аэроплана,-- сказал им авиатор,-- мне лететь нужно.
      VII
      Колька Панкин и Петька Ершов вылезли из аэроплана и пошли навстречу туземнам. Туземцы оказались небольшого роста, грязные и белобрысые. Увидя Кольку и Петьку, туземцы остановились.
      Колька шагнул вперед, поднял правую руку и сказал:
      -- Оах!-- сказал он им по-индейски.
      Туземцы открыли рты и стояли молча.
      -- Гапакук!-- сказал им Колька по-индейски.
      -- Что это ты говоришь? -- спросил Петька.
      -- Это я говорю с ними по-индейски,-- сказал Колька.
      -- А откуда ты знаешь индейский язык? -- спросил Петька.
      -- А у меня была такая книжка, по ней я и выучился,-- сказал Колька.
      -- Ну ты, ври больше!-- сказал Петька.
      -- Отстань!-- сказал Колька.-- Инам кос!-- сказал он туземцам по-индейски.
      Вдруг туземцы засмеялись.
      -- Керек эри ялэ,-- сказали туземцы.
      -- Ара токи,-- сказал Колька.
      -- Мита? -- спросили туземцы.
      -- Брось, пойдём дальше,-- сказал Петька.
      -- Пильгедрау!-- крикнул Колька.
      -- Пэркиля!-- закричали туземцы.
      -- Кульмэгуинки!-- крикнул Колька.
      -- Пэркиля, пэркиля!-- кричали туземцы.
      -- Бежим!-- крикнул Петька.-- Они драться хотят.
      Но было уже поздно. Туземны кинулись на Кольку и стали его бить.
      -- Караул!-- кричал Колька.
      -- Пэркиля!-- кричали туземцы.
      -- Мм-ууу!-- мычала корова.
      VIII
      Избив как следует Кольку, туземцы, хватая и бросая в воздух пыль, убежали. Колька стоял встрёпанный и сильно измятый.
      -- Пе-пе-пе-пе-петька, -- сказал он дрожащим голосом.-- Здорово я тузе-зе-зе-земцев разбил. Одного сю-сю-сю-сюда, а другого ту-ту-ту-туда.
      -- А не они тебя побили? -- спросил Петька.
      -- Что ты!-- сказал Колька.-- Я как пошёл их хватать: раз-два, раз-два, раз-два.
      -- Мм-ууу!-- раздалось у самого Колькиного уха.
      -- Ай!-- вскрикнул Колька и побежал.
      -- Колька! Ко-олька-а-а!-- кричал Петька.
      Но Колька бежал без оглядки.
      Бежали-бежали,
      бежали-бежали,
      бежали-бежали,
      и, только добежав до леса, Колька остановился.
      -- Уф!-- сказал он переводя дух.
      Петька так запыхался от бега, что ничего не мог сказать.
      -- Ну, и бизон!-- сказал Колька, отдышавшись.
      -- А? -- спросил Петька.
      -- Ты видел бизона? -- спросил Колька.
      -- Где? -- спросил Петька.
      -- Да ну, там. Он кинулся на нас,-- сказал Колька.
      -- А это не корова была? -- спросил Петька.
      -- Что ты, какая же это корова. В Бразилии нет коров,-- сказал Колька.
      -- А разве бизоны ходят с колокольчиками на шее? -- спросил Петька.
      -- Ходят,-- сказал Колька.
      -- Откуда же это у них колокольчики? -- спросил Петька.
      -- От индейцев. Индейцы всегда поймают бизона, привяжут к нему колокольчик и выпустят.
      -- Зачем? -- спросил Петька.
      -- Так уж,-- сказал Колька.
      -- Неправда, бизоны не ходят с колокольчиками, а это была корова,-сказал Петька.
      -- Нет, бизон!-- сказал Колька.
      -- Нет, корова!-- сказал Петька.
      -- Нет, бизон!
      -- Нет, корова!
      -- Нет, бизон!
      -- А где же попугаи? -- спросил Петька.
      IХ
      Колька Панкин сразу даже растерялся:
      -- Какие попугаи? -- спросил он Петьку Ершова.
      -- Да ты же обещал поймать мне попугаев, как приедем в Бразилию. Если это Бразилия, то должны быть и попугаи,-- сказал Петька.
      -- Попугаев не видать, зато вон сидят колибри,-- сказал Колька.
      -- Это вон там на сосне? -- спросил Петька.
      -- Это не сосна, а пальма,-- обиделся Колька.
      -- А на картинках пальмы другие,-- сказал Петька.
      -- На картинках друтие, а в Бразилии такие,-- рассердился Колька.-- Ты смотри лучше, колибри какие.
      -- Похожи на наших воробьёв,-- сказал Петька.
      -- Похожи,-- согласился Колька,-- но меньше ростом.
      -- Нет, больше!-- сказал Петька.
      -- Нет, меньше!-- сказал Колька.
      -- Нет, больше!-- сказал Петька.
      -- Нет, меньше!-- сказал Колька.
      -- Нет, больше!
      -- Нет, меньше!
      -- Нет, больше!
      -- Нет, меньше!
      Вдруг за спинами Кольки и Петьки послышался шум.
      Х
      Колька Панкин и Петька Ершов обернулись.
      Прямо на них летело какое-то чудовище.
      -- Что это? -- испугался Колька.
      -- Это автомобиль,-- сказал Петька.
      -- Не может быть!-- сказал Колька.-- Откуда же в Бразилии автомобиль.
      -- Не знаю,-- сказал Петька,-- но только это автомобиль.
      -- Не может быть!-- сказал Колька.
      -- А я тебе говорю, что автомобиль!-- сказал Петька.
      -- Нет, не может быть,-- сказал Колька.
      -- Нет может!
      -- Нет, не может!
      -- Ну, теперь видишь, что это автомобиль? -- спросил Петька.
      -- Вижу, но очень странно,-- сказал Колька.
      Тем временем автомобиль подъехал ближе.
      -- Эй вы, ребята!-- крикнул человек из автомобиля.-- Дорога в Ленинград направо или налево?
      -- В какой Ленинград? -- спросил Колька.
      -- Как в какой! Ну, в город как проехать? -- спросил шофёр.
      -- Мы не знаем,-- сказал Петька, а потом вдруг заревел.-- Дяденька,-заревел он,-- свези нас в город.
      -- Да вы сами-то что, из города? -- спросил шофёр.
      -- Ну да,-- ревел Петька,-- с Моховой улицы.
      -- А как же вы сюда попали? -- удивился шофёр.
      -- Да вот Колька,-- ревел Петька,-- обещал в Бразилию свезти, а сам сюда привёз.
      -- В Брусилово... Брусилово... Постойте, Брусилово это дальше, это где-то в Черниговской области,-- сказал шофёр.
      -- Чилиговская область... Чилийская республика... Чили... Это южнее, это там, где и Аргентина. Чили находится на берегу Тихого океана,-- сказал Колька.
      -- Дяденька,-- захныкал опять Петька,-- свези нас домой.
      -- Ладно, ладно,-- сказал шофёр.-- Садитесь, всё равно машина пустая. Только Брусилово не тут, Брусилово -- это в Черниговской области.
      И вот Колька Панкин и Петька Ершов поехали домой на автомобиле.
      ХI
      Колька Панкин и Петька Ершов ехали сначала молча. Потом Колька посмотрел на Петьку и сказал:
      -- Петька,-- сказал Колька,-- ты видел кондора?
      -- Нет,-- сказал Петька.-- А что это такое?
      -- Это птица,-- сказал Колька.
      -- Большая? -- спросил Петька.
      -- Очень большая,-- сказал Колька.
      -- Больше вороны? -- спросил Петька.
      -- Что ты! Это самая большая птица,-- сказал Колька.
      -- А я её не видал,-- сказал Петька.
      -- А я видел. Она на пальме сидела,-- сказал Колька.
      -- На какой пальме? -- спросил Петька.
      -- На той, на которой и колибри сидела,-- сказал Колька.
      -- Это была не пальма, а сосна,-- сказал Петька.
      -- Нет, пальма!-- сказал Колька.
      -- Нет, сосна!-- сказал Петька.-- Пальмы растут только в Бразилии, а тут не растут.
      -- Мы и были в Бразилии,-- сказал Колька.
      -- Нет, не были!-- сказал Петька.
      -- Нет, были!-- сказал Колька.
      -- Не бы-ли!-- закричал Петька.
      -- Были, были, были, бы-ли-и-и!-- кричал Колька.
      -- А вон и Ленинград виднеется,-- сказал шофёр, указывая рукой на торчащие в небо трубы и крыши.
      ВСЁ
      1928
      -----------------
      Профессор Трубочкин
      I
      В редакцию "Чижа" вошёл человек маленького роста, с чёрной косматой бородой, в длинном чёрном плаще и в широкополой чёрной шляпе. Под мышкой этот человек держал огромный конверт, запечатанный зелёной печатью.
      -- Я -- знаменитый профессор Трубочкин,-- сказал тоненьким голосом этот странный человек.
      -- Ах, это вы профессор Трубочкин!-- сказал редактор.-- Мы давно ждём вас. Читатели нашего журнала задают нам различные вопросы. И вот мы обратились к вам, потому что только вы можете ответить на любой вопрос. Мы слыхали, что вы знаете всё.
      -- Да, я знаю все,-- сказал профессор Трубочкин.-- Я умею управлять аэропланом, трамваем и подводной лодкой. Я умею говорить по-русски, по-немецки, по-турецки, по-самоедски и по-фистольски. Я умею писать стихи, читать книжку, держа её вверх ногами, стоять на одной ноге, показывать фокусы и даже летать.
      -- Ну, это уж невозможно,-- сказал редактор.
      -- Нет, возможно,-- сказал профессор Трубочкин.
      -- А ну-ка, полетите,-- сказал редактор.
      -- Пожалуйста,-- сказал профессор Трубочкин и влез на стол.
      Профессор разбежался по столу, опрокинул чернильницу и банку с клеем, сбросил на пол несколько книг, порвал чью-то рукопись и прыгнул на воздух. Плащ профессора распахнулся и защёлкал над головой редактора, а сам профессор замахал руками и с грохотом полетел на пол.
      Все кинулись к профессору, но профессор вскочил на ноги и сказал:
      -- Я делаю всё очень скоро. Я могу сразу сложить два числа любой величины.
      -- А ну-ка,-- сказал редактор,-- сколько будет три и пять?
      -- Четыре,-- сказал профессор.
      -- Нет,-- сказал редактор,-- вы ошиблись.
      -- Ах да,-- сказал профессор,-- девятнадцать!
      -- Да нет же,-- сказал редактор,-- вы ошиблись опять. У меня получилось восемь.
      Профессор Трубочкин разгладил свою бороду, положил на стол конверт с зелёной печатью и сказал:
      -- Хотите, я вам напишу очень хорошие стихи?
      -- Хорошо,-- сказал редактор.
      Профессор Трубочкин подбежал к столу, схватил карандаш и начал быстро-быстро писать. Правая рука профессора Трубочкина стала вдруг мутной и исчезла.
      -- Готово,-- сказал профессор Трубочкин, протягивая редактору лист бумаги, мелко-мелко исписанный.
      -- Куда девалась ваша рука, когда вы писали? -- спросил редактор.
      -- Ха-ха-ха!-- рассмеялся профессор.-- Это, когда я писал, я так быстро двигал рукой, что вы перестали её видеть.
      Редактор взял бумагу и начал читать стихи:
      Жик жик жик.
      Фок фок фок.
      Рик рик рик.
      Шук шук шук.
      -- Что это такое? -- вскричал редактор.-- Я ничего не понимаю!
      -- Это по-фистольски,-- сказал профессор Трубочкин.
      -- Это такой язык? -- спросил редактор.
      -- Да, на этом языке говорят фистольцы,-- сказал профессор Трубочкин.
      -- А где живут фистольцы? -- спросил редактор.
      -- В Фистолии,-- сказал профессор.
      -- А где Фистолия находится? -- спросил редактор.
      -- Фистолия находится в Компотии,-- сказал профессор.
      -- А где находится Компотия? -- спросил редактор.
      -- В Чучечии,-- сказал профессор.
      -- А Чучечия?
      -- В Бамбамбии.
      -- А Бамбамбия?
      -- В Тимпампампии.
      -- Простите, профессор Трубочкин, что с вами? -- сказал вдруг редактор, вытаращив глаза.-- Что с вашей бородой?
      Борода профессора лежала на столе.
      -- Ах!-- крикнул профессор, схватил бороду и бросился бежать.
      -- Стойте!-- крикнул редактор.
      -- Держите профессора!-- крикнул художник Тутин.
      -- Держите его! Держите его! Держите его!-- закричали все и кинулись за профессором. Но профессора и след простыл.
      В коридоре лежал плащ профессора, на площадке лестницы -- шляпа, а на ступеньках -- борода.
      А самого профессора не было нигде.
      По лестнице вниз спускался мальчик в серой курточке.
      Редактор и художник вернулись в редакцию.
      -- Смотрите, остался конверт!-- крикнул писатель Колпаков.
      На столе лежал конверт, запечатанный зелёной печатью. На конверте было написано:
      "В редакцию журнала "Чиж".
      Редактор схватил конверт, распечатал его, вынул из конверта лист бумаги и прочел: