Он слегка приобнял профессора за плечи, и на свет снова появился клетчатый платок. Профессор успел отшатнуться, но неожиданно сильная рука на мгновение прижала тряпку к лицу гостя, и тот замер, как вкопанный.
      Профессор Иосиф Цойфман стоял, привязанный к металлическому столбу. У его ног на земляном полу лежало прозрачное яйцо размером с грецкий орех, внутри которого плавал крохотный огонёк. Рядом стояла клетка с василиском, до поры закрытая тёмной шалью.
      Йорг Визель, переодетый в рабочий халат, раскладывал на длинном верстаке какие-то инструменты.
      - Это последнее сохранившееся яйцо саламандры, - болтал Визель, протирая ножи. - Оно может храниться очень долго, но сейчас зародыш уже почти исчерпал свою жизненную силу. Вы подвернулись очень вовремя, профессор. Не беспокойтесь, больно не будет. Василиск убивает мгновенно...
      Иосиф глупо улыбнулся.
      - Никто не знает, что я её спас, - старик продолжал сыпать словами, пытаясь скрыть возбуждение, - все думают, что саламандры исчезли как вид. А каково было мне? Я скрывал яйцо от всех, и ждал, ждал... Вы спросите, зачем мне саламандра? О, профессор, вы не знаете, на что она способна! Например, она может осуществлять трансмутацию металлов, немцы таким способом получали золото... неужели вы думаете, что кто-то и в самом деле вырывал изо рта трупов золотые зубы? - Визель хихикнул. - Нет, дорогой профессор, это был куда более чистый металл... ах да, вы же сейчас не коммуникабельны. Ну и ладно... Саламандра - почти неисследованный вид. Но сейчас, с нашими современными возможностями, со всеми этими лабораториями - я думаю, мы на пороге великих открытий. Разумеется, я намерен соблюдать осторожность. Проще всего её, конечно, продать. Чёрный рынок магических предметов - о, там обращаются огромные деньги! Но я не настолько беден, чтобы торговать саламандрами...
      Старик поднял голову от верстака, и посмотрел на свою будущую жертву.
      - Вас, наверное, слегка беспокоят все эти ножики? Нет-нет, это не для того, о чём вы могли бы подумать. Это может понадобиться, чтобы помочь саламандре пробить скорлупу. Она сожжёт ваше тело без всякой посторонней помощи, знаете ли... У них внешний способ питания, как выражаются биологи. Так сказать, желудком наружу. Саламандра черпает энергию из своего огня... Сейчас здесь будет много огня. Взрослая саламандра, конечно, спалила бы весь этот сарай к чертям, но это всего лишь нимфа...
      Цойфман шевельнулся.
      - Нуте-с, сначала тест. Это чистая формальность, профессор, но я люблю всё делать по правилам. Попробуем вашу кровь... - старик приблизился к профессору с каким-то острым блестящим предметом. - Дай руку! - скомандовал он, и Иосиф механически протянул ему правую руку.
      Визель помял ему палец, потом сделал небольшой надрез. Выступила кровь. Визель наклонился и слизнул каплю. Поцокал языком. Удивлённо приподнял бровь.
      Цойфман отчаянно задёргался. Действие магического снадобья постепенно проходило.
      - Стой смирно! - скомандовал Визель, и ещё раз попробовал кровь. Сморщился, плюнул. Потом, тяжело сопя, обошёл вокруг столба и разрезал путы, оцарапав при этом профессора ножом.
      - Пошёл вон, - с невыразимым презрением сказал старик.
      Иосиф стоял у столба, неспособный двинуться с места.
      - Кому сказал? Пошёл вон отсюда. Выход там, - старик мотнул головой куда-то в сторону.
      - Я... я требую объяснений, - пролепетал профессор.
      Йорг Визель неожиданно расхохотался.
      - Ausgezeichnet! - наконец, выговорил он, вытирая выступившие слёзы. Что делает с людьми воспитание! Вы, кажется, недовольны тем, что не пригодились? А кто, интересно, сказал вам, что вы еврей?
      Яйцо саламадры внезапно вспыхнуло оранжевым светом.
      - Полюбуйтесь, - мрачно заметил Визель. - Сейчас она вылупится - и умрёт, не найдя подходящей пищи... Так с чего вы взяли, что вы еврей? Кто вам это сказал? Мама? Покажите мне вашу маму!
      Яйцо засияло красным, потом окуталось радужной дымкой. Внутри светового кокона раздался тихий звон.
      - Лопается оболочка... Как же я не учёл такой простой возможности! Вся семья погибла в концлагере. Какой ужас. А может быть, молодой мадьярке просто нужно было сбежать из дому? В Америку, например? Тогда так делали многие. В послевоенной неразберихе так просто было выдать себя за сироту. Потом прибиться к еврейской общине. И лгать всю жизнь. То-то вы так тонко чувствуете ложь... Кстати, ваш официальный отец - еврей?
      - Еврей... - Иосиф никак не мог прийти в себя.
      - Интересно, зачем она тогда родила ребёнка от какого-то поляка? Или русского, я не разобрал... Наверное, это такое изощрённое проявление антисемитизма. Всю жизнь жить с евреем, ненавидеть его и себя, и рожать детей от случайных любовников - какой сюжет для дешёвого романа! И не кривите губы, - старик демонстративно отвернулся. - Как и все существа моей расы, я чувствую кровь. Вы - полумадьяр-полуславянин. В вас нет ни капли еврейской крови. Кроме того, - с удовольствием добавил он, - вы плохой историк. Я читал ваши статьи ещё и для того, чтобы выяснить, стоит ли пускать вас в расход...
      Внутри светящегося яйца засверкало золото.
      - Вот она, нимфа... Скоро она выйдет из яйца. И умрёт. Сейчас ей нужна пища, а её здесь нет. Уходите, вы здесь не нужны. Или я вас прикончу! Вы даже недостойны василиска. Есть и другие спо...
      Старик не успел договорить. Его глаза остекленели, колени подогнулись. Тело упало на землю с глухим деревянным стуком.
      Цойфман аккуратно запахнул шаль и поставил клетку на пол.
      Золотое сияние вокруг яйца погасло, и он увидел саламандру. Крохотное сияющее существо напоминало своим видом морского конька. Саламандра плыла по воздуху в колеблющемся сполохе бесцветного огня.
      Иосиф с трудом подтащил тело старого кобольда к столбу. Он оказался неожиданно тяжёлым. Потом, подхватив клетку, отошёл подальше, чтобы его не опалило жаром.
      Саламандра подплыла к телу Визеля, спускаясь к лицу. Издали это напоминало поцелуй. Запахло жареным мясом и горелой тканью.
      Саламандра опустилась ещё ниже. Тело кобольда изогнулось, потом издало странный шипящий звук, и внезапно взорвалось: на несколько секунд всё вокруг было охвачено пламенем. Иосиф не успел отшатнуться, и только прикрыл лицо руками, выронив при этом клетку. Всполошённый василиск заскрёб когтями и заклёктал.
      Через минуту всё было кончено. Около столба плавала в своей огненной колыбели сияющая саламандра. Теперь её пламя отливало красным.
      Цойфман подобрал клетку с василиском, аккуратно расправил складки шали. Нагибаясь, он заметил на земляном полу какой-то маленький предмет, и поднял его. Это оказалась оплавленная пуговица.
      - Verzeihen Sie, Herr Визель, тысяча извинений. Но другого магического существа поблизости не нашлось, а малютка хотела кушать, - с чувством произнёс профессор, соображая, что делать дальше.
      Предстояла большая работа. Разобрать бумаги в кабинете Визеля. Выйти хотя бы на ближайший круг контактов. Также связаться с Фрицем: возможно, он что-то знает о чёрном рынке магических существ. Обязательно найти литературу о саламандрах. Лучше бы какие-нибудь инструкции. В конце концов, её придётся транспортировать... Поискать деньги или какие-нибудь ценности: потребуется свободная наличность.
      Да, ещё василиск.
      - Ты, наверное, голодный? - профессор наклонился к клетке. Василиск зашебуршился.
      - Ну, это просто, - пробормотал профессор, вспоминая полоза в террариуме. - Положение жабы и положение змеи в некотором высшем смысле равноценны, не так ли?
      Лондон, 2006.
      ... - Должен признать, господин Цойфман, что вы прекрасно держались на этих переговорах, и проявили подлинный патриотизм, - человек в соседнем кресле щёлкнул гильотинкой, отрезая кончик сигары.
      Иосиф пододвинул к себе пузатую рюмку. Погрел в ладонях, чтобы ощутить аромат хорошего коньяка. Ему было хорошо и уютно. Впервые за весь последний год он мог себе сказать, что никуда не торопится.
      - То есть вы хотите сказать, что я безбожно продешевил, - заметил он. - Что ж. Когда сделкой интересуется государство, гражданином которого ты являешься, отказываться от переговоров недальновидно.
      - Ну, не так уж вы и продешевили, - усмехнулся собеседник, - просто саламандра бесценна... Американцы, наверное, дали бы вам больше. Если, - он осторожно вдохнул сигарный дым, - не предпочли бы сэкономить. Честно говоря, очень странно, что вас не убили.
      - Да, этот рынок довольно жёсткий, - заметил профессор. - Мне несколько раз приходилось прибегать к помощи моего маленького друга, - он покосился на клетку. На сей раз она была закрыта специальным чехлом.
      - Кстати, вы не хотите его продать? В частном порядке?
      - Нет, - сказал Цойфман.
      - Всё же подумайте. Я бы его у вас купил. Дорого. В конце концов, он вам больше не понадобится. К тому же, с помощью этого существа убивали евреев...
      - Благодаря вам я больше не нуждаюсь в деньгах. Думаю, что и моим наследникам кое-что перепадёт. Кстати, моя жена Аша на следующей неделе...
      - ...поздравляю... - предупредительно откликнулся собеседник.
      - К тому же я к нему привык, - закончил профессор. - Мы с ним хорошо понимаем друг друга. Что касается прошлого... Будем думать о настоящем. Вы же не задумываетесь о тех евреях, которыми будут кормить саламандру?
      - Вы прекрасно знаете, что евреи бывают разными, - в тон ему ответил человек напротив. - Некоторые из них не заслуживают ничего, кроме...
      - Да-да, я понимаю. Хорошо, что они есть, правда? - Цойфман осторожно пригубил коньяк. - В общей гармонии мироздания у них тоже есть своё скромное место.
      Собеседник кашлянул.
      - Кстати, - добавил профессор, - у меня есть для вас небольшой подарок. Вот, - Цойфман положил перед собой книжку в изящном сером переплёте. - Сигнальный экземпляр.
      Человек в соседнем кресле взял книгу в руки, повертел, заглянул под обложку.
      - Ах, да. "Мой Холокост". Об этом много говорят. Газеты пишут, что это чуть ли не новый дневник Анны Франк?
      - Газеты преувеличивают. Проза историка - сейчас это модно. Это книга о моей семье. Точнее, о семье моей матери. Нечто вроде исторического расследования. Грустная история. Надеюсь, она найдёт своего читателя.
      - И номинатора. Насколько мне известно, книга уже выдвинута на премию...
      - Давайте об этом не будем. Чтобы не сглазить, - профессор улыбнулся. - Но, разумеется, я рад своему возвращению в литературу. Знаете, - он сделал ещё один маленький глоток, - раньше мне казалось, что занятия историка и литератора противоположны по интенции. Теперь я так не думаю.
      Застрекотал телефон. Профессор взял трубку, немного послушал, потом молча положил её на край стола.
      - Благодарю вас, - сказал он. - Деньги переведены на мой счёт. Вы выполнили свои обязательства.
      - Мы всё-таки представляем правительство Израиля, - улыбнулся собеседник. - Было бы странно с нашей стороны...
      - Кстати, вы гоблин? - неожиданно спросил Иосиф.
      - Да, как и все чиновники такого уровня... Извините, профессор, мне пора. Ох, да! - собеседник хлопнул себя по лбу. - Совсем забыл. У меня тоже есть небольшой подарок для вас... и для вашего василиска.
      Он нагнулся, открыл пузатый портфель, стоявший у него в ногах, и извлёк оттуда большую коробку, аккуратно заклеенную со всех сторон. В крышке были проделаны небольшие отверстия. Внутри что-то шуршало.
      - Благодарю, - с чувством сказал профессор Цойфман. - Очень кстати.
      - Не за что. Все уже знают, что вам принято дарить змей. Но мне и в самом деле пора.
      Собеседник ещё раз попрощался, подхватил портфель, щёлкнул замочком, и удалился.
      Иосиф остался один. Он осмотрел коробку, прочёл латинскую надпись на крышке.
      - Надеюсь, - сказал он, глядя на клетку, - тебе это понравится. Редкий вид.
      Голодный василиск щёлкнул клювом.
      - Weltweisheit, - констатировал профессор. - Мировая мудрость.