Е. Харитонов
      Фантастиковедение: кто есть кто
      Биобиблиографический справочник
      Содержание:
      Предисловие Именной указатель А-Б В-И К-О П-Ф Х-Я Приложение 1: Теория и практика библиографии и фантастиковедения. Приложение 2: Фантастиковедение в книжном измерении. Опыт библиографии. Приложение 3: Библиография по авторефератам диссертаций
      по проблемам фантастики в литературе и искусстве.
      Моим родителям, которые всегда
      умел мечтать и верить.
      Справочник "Фантастоведение: кто есть" - первая в отечественном литературоведении попытка создания библиографической истории изучения фантастического метода в литературоведении и искусствознании. Он содержит биографическую и библиографическую информацию о более чем 100 критиках, литературоведах, искусствоведах, библиографах и писателях прошлого и настоящего, чьи критические или библиографические публикации составляют историко-теоретическую базу фантастоведения.
      Справочник адресован широкому кругу филологов, библиографов и преподавателей учебных заведений, в частности для подготовки спецкурсов, а так же всем интересующимся фантастической литературой.
      Автор- составитель выражает глубокую признательность И.Г.Халымбадже (Екатеринбург), А.Н.Осипову (Москва), В.Л.Гопману (Москва), Вл.Гакову (Москва), Г.А.Алексеевой (Москва), Д.М.Трускиновской (Рига), А.М.Ройфе (Москва), А.Т.Синицыну (Москва) за поддержку и помощь в подготовке справочника.
      От составителя
      ЕСТЬ ТАКАЯ НАУКА...
      (Из истории литературно-критического
      изучения фантастики в России)
      Художественная литература делится на два
      рода: литература реалистическая и литература
      фантастическая. Третьего не дано. Граница
      между ними неуловима, как граница между
      атмосферой и космическим вакуумом, как
      граница между молочной рекой и кисельными
      берегами.
      Кир Булычев. Падчерица эпохи.
      Фантастика порождается реальностью и совре
      менностью и обращена к ним как метод их
      художественного раскрытия.
      Евгений Тамарченко. Уроки фантастики.
      Фантастику трудно определить индуктивным
      путем хотя бы потому, что литературоведение
      не располагает для этого достаточно прочной
      теоретической базой.
      Леонид Геллер. Поиски в инаком.
      Фантастическое, являясь древнейшей составляющей искусства, в отечественном литературоведении обрело более-менее серьезное положение как объект специального изучения сравнительно недавно каких-нибудь 30 лет назад. Разгоревшиеся в 1960-х гг. и не утихающие поныне жаркие споры о социальной и художественной природе фантастического метода (к сожалению, в критике все еще бытует изначально ошибочное определение фантастики как жанра), стремительно увеличивающийся фонд специальной литературы и диссертационных исследований создали благоприятную почву для формирования новой области знания - фантастоведения (или фантастиковедения - кому как нравится), как раздела общего литературоведения и искусствознания.
      Терминологическая справка: фантастоведение - наука, занимающаяся фантастикой (в широком понимании) в ее прошлом, настоящем и частично будущем, характером ее связей с остальной литературой, художественной культурой в целом и миром, охватывая не только литературный, но лингвистический, искусствоведческий и социально-философский ас 1000 пекты.
      Однако, если в Западной Европе и США фантастоведение давно и благополучно развивается в самых разнообразных направлениях, то в отечественном литературоведении эта наука до недавнего времени оставалась в положении enfant terrible. Судьба науки о фантастике в нашей стране почти столь же драматична и противоречива, как и судьба самой фантастики. Небрежение академической науки по отношению к фантастике имеет под собой не только идеологическую подоплеку, коей мы не станем касаться, но и целый ряд куда более значимых в данном случае - чисто "литературных" причин. Одна из них - банальная привычка (укрепившейся еще с 1920-х гг. и, увы, сохранившаяся в критике и поныне) рассматривать фантастику исключительно как явление массовой субкультуры, разновидность низовых форм художественного творчества (паралитература). Однако такая точка зрения проистекает, скорее всего, из-за недостаточного понимания специфики и жанровой полиморфности фантастического текста. Знаменитый английский писатель и литературовед Кингсли Эмис считал, что фантастика только "обнаруживает тесную связь с массовой культурой, но не является ее составной частью", в отличие, например, от детективной литературы или женского романа.
      В другом же случае НФ относили к разряду детской литературы, призваной в доступной форме популяризировать научно-технические знания. Некоторые резвые умы (в их ряду, к сожалению, и некоторые из писателей-фантастов) пытались даже загнать фантастику в узкие рамки одной сверхзадачи - звать молодежь во ВТУЗы. Сама по себе подобная точка зрения, бытовавшая в отечественной критике до конца 1960-х гг., являлась результатом, во-первых, неустойчивости дифиниции НФ; во-вторых, недостаточной изученности природы фантастического в контексте художественного творчества и, в-третьих, укоренившихся еще в начале ХХ в. представлений о специфике фантастики, как обособленном виде литературы с иными эстетическими критериями. Сколь нелепа и ошибочна подобная позиция доказывает простое перечисление имен, так или иначе сказавших свое слово в фантастической прозе: В.Ф.Одоевский и И.С.Тургенев, П.Буль и Веркор, М.А.Булгаков и А.П.Платонов, Э.По и А.Бирс, В.Пелевин и С.Кржижановский...
      В последние 25 лет академическое литературоведение все-таки делает робкие шаги в области фантастоведения, однако не торопясь признать ее полновестность и полноправность.
      * * *
      В литературе XIX в. фантастическая проза никак не вычленялась из общелитературного процесса, а, значит, отсутствовали и специальные работы, посвященные ей, хотя сам термин "фантастика" появился еще в начале прошлого века (ввел его в обиход французский критик Шарль Нодье, автор пионерской фантастоведческой работы статьи "О фантастическом в литературе", 1830). Даже после того, как некоторые писатели (и в их числе Ф.М.Достоевский и И.С.Тургенев) стали использовать гриф "фантастический рассказ", дореволюционная критика относилась к этому роду литературы, мягко говоря, сдержано. Вспоминаются разве что негативные отзывы В.Г.Белинского о фантастических повестях Гоголя и Одоевского, или разгромы "таинственных" рассказов Тургенева. Однако к концу XIX в. время от времени стали появляться статьи, правда, преимущественно, полемического характера, о нужности-ненужности фантастики в русской литературе. Характерное отношение критики того времени к фантастике иллюстрирует статья П.В.Засодимского "Значение фантастического элемента в детской литературе" ("Пед. листок", 1880, N 1), в которой автор попросту предлагал исключить из детского чтения всякую небывальщину и сказки. А уж если и использовать фантастику как допущение, так исключительно в области нравственной. Существовала и другая крайность. С развитием в дореволюционной литературе утопических сочинений, фантастика зача 1000 стую рассматривалась не столько в русле литературного процесса, сколько в области социально-утопических предначертаний, иными словами - как приложение к философским и социологическим дисциплинам. "Прикладной статус", как известно, сохранялся за НФ очень долго.
      Вероятно, пионерской работой отечественного фантастоведения следует считать оригинальное исследование В.Я.Брюсова "Испепеленный. К характеристике Гоголя" (М., 1909), в которой поэт характеризует великого писателя как романтика и фантаста, опираясь, в своих выводах, на фантастическую тематику гоголевских повестей.
      С бурным взлетом в 1920-х гг. отечественной НФ активизируется и ее критика, а затем и библиография. Публикуются десятки статей и рецензий, в которых, опять же, НФ рассматривается в основном как "приложение" - на этот раз к науке. В НФ критике в то время активно работают сами фантасты - А.Беляев, А.Палей. Но за редким исключением отношение официальной критике к НФ оставалось негативным. Печальную роль в вульгаризации приключенческой и фантастической литературы сыграли статьи-указания и рецензии-доносы А.Ивича и Я.Рыкачева. Однако тогда же появились и первые серьезные опыты литературоведческого и библиографического характера. В первую очередь следует назвать книгу Евгения Замятина "Герберт Уэллс" (Пг., 1922). Очерк автора антиутопии "Мы" стал не только первой отечественной работой, посвященной анализу творчества английского романиста, но и первым чисто литературоведческим исследованием, в котором предпринята попытка выявить специфику фантастического.
      В том же году увидела свет еще одна значительная работа "Русский утопический роман" (М., 1922) В.Святловского. Правда, в данном случае, фантастика рассматривалась в большей степени в контексте социально-историческом, нежели в литературно-художественном. Хотя книга ценна богатой фактурой. Не меньшего внимания заслуживает и составленный тем же автором "Каталог утопий" (М., 1922), в котором зафиксировано 1500 названий и таким образом являет весьма полный указатель литературных утопий от античности до начала ХХ в. Впрочем, при всей оригинальности и важности для последующих исследователей прошлого научной фантастики, эту работу трудно отнести к разряду литературной библиографии. Первая же библиографическая работа, составленная на принципах непосредственно литературной библиографии и с учетом художественной специфики НФ, появилась годом позже в журнале "Казанский библиофил" - "Уэллс на русском языке и русская литература о нем: 1895-1922 гг." В.Детякина.
      К начальному периоду фантастоведения следует отнести и уникальную в своем роде "Энциклопедию межпланетных сообщений" профессора Н.А.Рынина, а точнее два ее выпуска - "Космические корабли (Межпланетные сообщения в фантазиях романистов)" (Л., 1928) и "Лучистая энергия в фантазия романистов и проектах ученых" (Л., 1930). Из названия, впрочем, заметно отсутствие акцентов на литературную сторону предмета. Тем не менее, обзоры НФ произведений космической тематики и особые библиографические приложения к ним "Библиография по межпланетным сообщениям" (содержащая, кстати, около 200 названий НФ произведений на русском и иностранных языках, а так же описания НФ фильмов на космическую тематику) - не утратили своей познавательной ценности и сегодня.
      Как уже говорилось выше, фантастику в этот период рассматривали, в основном, в рамках популяризации научных знаний. Об этом свидетельствуют и названия многих критических публикаций "Создадим научно-художественные произведения, достойные нашей великой эпохи!", "Научно-фантастическая техника начинающих писателей", "О жанре, которого у нас нет. Научно-техническая фантастика", "Научные романы жюльверновского типа" и т.д., и т.п. Подобный взгляд на предмет был распространен и в 1950-1960-е гг., когда в НФ произведен 1000 иях чаще всего оценивалась оригинальность научной гипотезы в ущерб литературно-художественным достоинствам. Характерными образцами такого подхода к НФ служат такие издания как "Мир научной фантастики на уроках физики" (М., 1963) К.Власовой, методические рекомендации Л.Хуторской "Мечта и космос: Использование научно-фантастических произведений К.Э.Циолковского в курсе физики средних школ" (Тула, 1975), библиографический указатель Л.Задермана "Астрономия в научно-фантастической литературе" (М.,1948), а также распространенные в то время рекомендательные списки типа "Вопросы химии в НФ", "Вопросы биологии в НФ" и т.д...
      В 1930-е гг. в сфере культуры начинают закручивать гайки. Фантастика надолго исчезает из нашей литературы, ее подменяют производственным романом о "фантастических" достижениях Советского государства в области сельского хозяйства и сомнительного свойства повествованиями о сокрушительных победах Красной Армии в грядущей войне (подробнее об этом любопытный читатель может узнать из моей статьи "Без войны они скучают..." в журнале "Библиография" за 1995 г., N 4). Ситуация сложилась почти сюрреалистическая: НФ романы не издаются (исключение составляют отдельные произведения А.Беляева и пухлые романы Г.Адамова), зато продолжают публиковаться критические статьи о перспективах этой литературы в условиях социалистического строительства.
      В 1940-1950-х гг. в советской фантастике правит бал концепция так называемого "ближнего прицела". Другими словами, фантастику попытались загнать (уже не в первый раз) в рамки соцреалистической идеологии, ей попросту запретили мечтать. А критические публикации больше напоминали директивы сверху. Позволю себе привести одну цитату: "Советская научная фантастика должна развиваться, используя указания И.В.Сталина о полезащитных лесных полосах, о продвижении субтропических цитрусовых культур на Север" (Иванов С. Фантастика и действительность // Октябрь. 1950. N 1). И подобных статей-указаний было множество. В 1954 г. писатель, автор НФ романа "Генератор Чудес" Юрий Долгушин публикует статью "Поговорим всерьез о необходимости развития научно-фантастического жанра" (Новый мир. 1954. N 12), в которой впервые была затронута проблема очевидного упадка НФ и необходимости серьезного изучения жанра.
      И тем не менее, именно в этот период к НФ проявляют глубокий и, как потом оказалось, перспективный интерес представители академической науки - специалист в области зарубежной детской литературы Е.П.Брандис и театровед, литературовед Ю.И.Кагарлицкий. В эти годы увидела свет брошюра Е.П.Брандиса "Жюль Верн и вопросы развития научно-фантастического романа" (Л., 1955), открывшая новый этап в изучении НФ, а на самом деле явившаяся теоретическим фундаментом для формирования собственно фантастоведения как науки. В том же году издана и основательная библиография Брандиса, составленная в соавторстве с М.Лазаревым, "Жюль Верн" (1955; 2-е, расширенное издание - 1959). А следом последовала и первая монография по НФ тематике, принадлежащая тому же литературоведу "Жюль Верн: Очерк жизни и творчества" (Л., 1956; 2-е изд. - 1963). Тогда же в серии "ЖЗЛ" увидела свет еще одна книга о жизни и творчестве родоначальника НФ - "Три жизни Жюля Верна" (М., 1956), написанная известным писателем и популяризатором НФ Кириллом Андреевым.
      Появление в 1957 г. эпохального романа И.А.Ефремова "Туманность Андромеды" символизировало наступление оттепели в отечественной НФ. А уже в следующем, 1958 г., состоялось I Всесоюзное совещание писателей-фантастов. НФ вступила в новую полосу, взяв курс на человековедение. Популярность НФ достигает своего апогея, о чем свидетельствуют и многочисленные дискуссии на страницах периодики. Наступило время для серьезного, многоаспектного изучения фантастической литературы.
      В 1960-1970-х форми 1000 руется мощный отряд литературоведов и библиографов, чьи профессиональные интересы сосредоточились в области НФ: Е.Брандис, Ю.Кагарлицкий, Б.Ляпунов, А.Громова, В.Ревич, В.Дмитревский, В.Бугров, А.Осипов, К.Андреев, Р.Нудельман, С.Никольский, А.Евдокимов... С критическими и даже литературоведческими публикациями по тематике и проблематике НФ активно выступают писатели - И.А.Ефремов, Г.Альтов, А. и Б.Стругацкие, Д.А.Биленкин, Е.И.Парнов, Г.И.Гуревич...
      В 1960-1970 гг. выходит целый ряд интересных теоретических и историко-критических работ общего характера - "Мир будущего в научной фантастике" (1965) и "Зеркало тревог и сомнений" (1967) Е.Брандиса и В.Дмитревского, "Карта страны Фантазий" (1967) Г.Гуревича, "Фантастика и наш мир" А.Урбана, "В мире мечты и предвидения: Научная фантастика, ее проблемы и художественные возможности" (1972) Н.Черной, академические монографии А.Ф.Бритикова "Русский советский научно-фантастический роман" (1970) и Ю.И.Кагарлицкого "Что такое фантастика? О темах и направлениях зарубежной фантастики вчера и сегодня" (1974) и др.; работы, посвященные фантастике в творчестве фантастов и нефантастов: "Через горы времени": Очерк творчества И.Ефремова" (1963) Е.Брандиса и В.Дмитревского, сразу три монографии о творчестве А.С.Грина - "Александр Грин. Преображение действительности" (1967) В.Ковского,"Александр Грин: Жизнь, личность" (1972) Л.Михайловой и "Александр Грин" (1970) Е.Прохорова, критико-биографический очерк Б.В.Ляпунова "Александр Беляев" (1967); однако колличественно преобладают работы о зарубежных фантастах - книги Е.Брандиса (мирового авторитета по творчеству Ж.Верна), монографии И.Дубашинского, Д.Урнова и В.Муравьева о Дж.Свифте и его главной книге "Путешествия Гулливера", книга Ю.Кагарлицкого "Герберт Уэллс" (1963), две монографии С.Никольского, посвященные фантастике Карела Чапека "Роман К.Чапека "Война с саламандрами" (1968) и "Карел Чапек фантаст и сатирик" (1973) и др. Нельзя не упомянуть и первую у нас (и пока единственную) монографию, посвященную эволюции и проблематике западной кинофантастики - "Реальность фантастического мира" (1977) известного киноведа и драматурга Ю.Ханютина. К НФ тематике близка и работа другого киноведа - С.Асенина. Имеется в виду его монография "Фантастический киномир Карела Земана" (1979), анализирующая творчество выдающегося чешского кинорежиссера-фантаста. И конечно же это время отмечено значительными успехами на таком немаловажном фронте как библиография НФ: в ежегодниках "Фантастика" публикуется ретроспективный указатель "Советская фантастика: 1917-1977" (1967-1979), составляемый А.Евдокимовым, Б.Ляпуновым, И.Ляпуновой и А.Осиповым. Указатель фиксировал книги и отдельные публикации, в том числе примеры НФ поэзии и очеркистики, а также фильмографию. В 1970 г. выходит первое издание обзорно-библиографичской работы Б.Ляпунова "В мире мечты" (2-е изд. - "В мире фантастики", 1975), в котором в популярной форме на богатом фактографическом материале отображена история популярных тем отечественной НФ. Следует отметить и другую аналогичную работу и даже с таким же названием, но вышедшую на Украине в 1968 г. - "В мире мечты" харьковских библиографов-нефантастов О.Куща и Е.Кравченко.
      1960-1970-е гг. отмечены всплеском интереса к фантастике не только литературоведов и критиков, но и социологов (А.Араб-Оглы), историков (И.Бстужев-Лада), политологов (Г.Шахназаров).
      Особая заслуга в том, что у академического литературоведения стало формироваться иное отношение к НФ, принадлежит (наряду, конечно же, с Е.Брандисом и Ю.Кагарлицким) ученому-слависту А.Ф.Бритикову, стартовавшему в фантастоведении неожиданно и мощно. Речь идет о его фундамен 1000 тальной монографии "Русский советский научно-фантастический роман" (1970), в которой впервые в отечественном литературоведении довольно полно и научно граммотно отражен исторический путь русской дореволюционной и советской НФ прозы. Работа вне всякого сомнения стала базовой для многих последующих исследователей отечественной НФ. Значительную весомость монографии придавала и основательная библиография, составленная пионером отечественной библиографии НФ Б.В.Ляпуновым.
      Об интересе академического литературоведения к фантастике свидетельствует и тот факт, что с 1968 г. она занимает все большее место в диссертационных исследованиях. В 1968 г. состоялась первая защита кандидатской диссертации по НФ тематике "Научно-фантастическая проза И.Ефремова" нижегородского филолога Е.П.Званцевой, а уже в 1971 г. были защищены и первые докторские диссертации по НФ - "Герберт Джордж Уэллс" Ю.И.Кагарлицкого и "Сатирические утопии К.Чапека" С.В.Никольского (на сегодняшний день в отечественном фантастоведении пять докторов наук - помимо названных это Т.А.Чернышева, Е.М.Неелов и Б.А.Ланин). Парадоксально, но первая диссертация по общим проблемам современной советской НФ была защищена... сирийцем К.С.Дхингра ("Пути развития научно-фантастического жанра в советской литературе", 1968), а первая в нашей стране диссертация по кинофантастике... индусом Эль Джабером ("Особенности изобразителього решения научно-фантастического кинофильма", 1984). Воистину, нет пророка в своем отечестве. К настоящему времени защищено около 100 кандидатских и докторских диссертаций (литературоведение, языкознание, искусствоведение, педагогика), посвященных различным проявлениям фантастики в литературе и искусстве.
      Подробнее о диссертационных исследованиях см.: Гопман В. Из всех наук для нас важнейшей является...: [Обзор диссертационных исследований по НФ] // Кн. обозрение. 1995. 28 нояб. (N 48). С. 15, 18.
      В 1970-е при общем упадке собственно НФ, порожденном политикой Госкомиздата, фантастоведение уверенно закрепляется в академической науке. Исследования НФ разнообразны и многоаспекты: творчество отдельных писателей-фантастов и фантастика в творчестве писателей-реалистов, онтология фантастики (мир мифологии, сказок и их связь с НФ), поэтика НФ и ее жанровая природа, стилистико-риторические функции, история и эволюция и даже библиографоведение.
      К 80-м гг. немногие из периодических изданий обходили вниманием НФ. Критические и библиографические материалы по истории, теории и современному состоянию НФ регулярно публикуются в "Литературном обозрении" и в "Иностранной литературе", "В мире книг" и в "Книжном обозрении", в "Детской литературе". Все больший интерес к НФ-тематике проявляют и академические издания "Советская библиография" (ныне - "Библиография") и "Вопросы литературы". Особая заслуга в этом ряду принадлежит свердловскому журналу "Уральский следопыт", долгие годы выполнявшему функции НФ журнала - на его страницах с конца 1960-х, благодаря стараниям литературоведа и библиографа В.И.Бугрова существует постоянная рубрика "Мой друг фантастиа", в рамках которой наряду с художественными произведениями публикуются критические, историографические и библиографические работы.
      В начале 1980-х гг. в отечественной НФ сложилась "ситуация 37-го года" - фантастику в очередной раз попытались запретить. Закрывались клубы любителей фантастики, разгонялись редакции НФ, бесконечные проволочки по линии КГБ, ЦК ВЛКСМ и обкомов партии... Коснулось это и литературоведов, специализирующихся на НФ. Хотя гораздо в меньшей степени. Книги выходили, но уже не в том количестве, что прежде. Однако именно в 1980-е увидели свет такие разнообразные работы, как "Не быль, но и не выдумка" (1980) В.А.Ревича 1000 - первое серьезное исследование, посвященное фантастике в русской литературе XVIII - начала ХХ вв.; обзор зарубежной фантастики 1960-1970-х гг. "Виток спирали" (1980) Вл. Гакова, популярная история мировой НФ (на примере эволюции наиболее распространенных в НФ идей) "Четыре путешествия на машине времени (Научная фантастика и ее предвидения)" (1983) того же автора; цикл занимательных очерков о малоизвестных страницах отечественной и зарубежной НФ "В поисках завтрашнего дня" (1981) В.И.Бугрова; историко-критический очерк А.Н.Осипова о НФ в творчестве писателей-сибиряков "Миры на ладонях" (1988); наконец, по всем показателям пионерские монографии Е.М.Неелова ("Волшебно-сказочные корни научной фантастики", 1986) и Т.А.Чернышевой "Природа фантастики", 1985), в которых впервые в отечественном литературоведении предпринята успешная попытка выявить генезис фантастического и НФ в общелитературном и историческом контексте.
      1980-е отмечены и попытками создания популярных учебных пособий по НФ для средних школ и высших учебных заведений. Речь идет о книге старейшины отечественной фантастики Г.И.Гуревича "Беседы о научной фантастике" (1983) и учебнике библиографоведа А.Н.Осипова "Основы фантастоведения" (1989). Первая из них - это популярный рассказ о темах и идеях НФ, героях и сюжете на примере классических и современных произведений; книга А.Осипова адресована в первую очередь студентам-гуманитариям и библиотекарям. В рамках нескольких разделов учебник в обзорном порядке освещает ряд существенных тем: типология НФ, география НФ, проявление фатастического в различных видах искусства (кино, живопись, телевидение, музыка, фотография), типология изданий НФ, пропаганда и библиография НФ.
      Кстати о библиографии НФ. К исходу 80-х в этой области сложилось двойственное положение. С одной стороны, публикуются в периодике и выходят отдельными изданиями немалое количество (по меркам, конечно же, отечественного книгоиздания) указателей по НФ тематике, с другой же, исходя из качественных критерием анализа, библиография находится (и особенно это заметно сегодня) в состоянии плачевном. О чем свидетельствет и тот факт, что единственная в стране (а, может и в мире) капитальная библиографоведческая работа по теме (Осипов А. Библиография фантастики: Опыт историко-аналитической и методико-теоретической характеристики: Моногр. М., 1990) осталась практически незамеченной специалистами. Кроме того, заметно снизился качественный уровень собственно библиографических работ*, наметилась тенденция обращения к частным, не всегда оправданым с точки зрения практического использования, темам (тема такая-то в НФ или фантастика на страницах такого-то издания). Исключение составляют лишь немногие работы. И в качестве положительного примера в первую очередь следует назвать основательное библиографическое исследование уральских библиографов В.И.Бугрова и И.Г.Халымбаджи "Фантастика в русской дореволюционной литературе" (1983) и "Довоенная советская фантастика" (1986, 1989, 1992). Опубликованы они были в уральских сборниках "Поиск", и по этой же причине оказались почти недоступными большенству исследователей.
      Беспретендентный проект был предпринят в начале 1990-х известным московским книжным магазином "Стожары", а именно издание справочных и библиографических брошюр по НФ. Однако, финансовые сложности не позволили довести эту благородную идею до завершения. И все-таки четыре указателя увидели свет. Это три выпуска "Фантастика, опубликованная на Урале: 1881-1991 гг." ( И.Халымбаджа и др.) и "Фантастика на страницах периодики. Вып. 1: 1990-1991 гг." (Е.Харитонов).
      --------------------------------------- * Пример тому печально известный биобиблиографический справочник "Мир глазами фантастов", изданный в 1 1000 986 г. издательством "Книга" и отмеченный жирной печатью недобросовестности и откровенного делетанизма.
      * * *
      Старая аксиома: рост научных публикаций зависит от активности исследовательской деятельности. В диссертационных исследованиях 1980-1990-х гг. преобладают две темы: фантастика стран Европы и США и литературная антиутопия. В числе наиболее заметных диссертаций по первой теме следует назвать работы И.А.Герчиковой ("Чешская фантастическая проза 70-80-х годов ХХ века", 1987), Е.В.Григорьевой ("Готический роман и своеобразие фантастического в прозе английского романтизма", 1989), С.Л.Кошелева ("Философская фантастика в современной английской литературе", 1983), А.К.Кубатиева ("Современный фантастический рассказ Великобритании", 1980), Л.Г.Михайловой ("Новые тенденции в современной английской и американской научной фантастике", 1981). Довольно широко охвачено и творчество отдельных писателей - Д.Г.Балларда (В.Л.Гопман), Х.Кортасара (К.А.Гуарниери Перес), К.Воннегута (В.В.Дмитрук), Р.Брэдбери (две диссертации в нижегородском педагогическом институте - М.И.Кисилевой и В.Г.Новиковой), А.Кларка (Н.М.Кубатиева), С.Лема (Д.Р.Мышко; С.В.Солодовников), Р.Хайнлайна (Е.В.Харитонов). Вообще следует отметить, что зарубежная НФ заметно преобладает в тематике диссертационных исследований. А вот отечественная НФ представленна преимущественно творчеством писателей-нефантастов (А.Платонов, М.Булгаков, В.Маяковский, В.Каверин, И.Тургенев, Н.Гоголь, Л.Леонов. С.Кржижановский).
      Литературная антиутопия стала одной из самых модных тем в посттоталитарном государстве. В начале 1990-х гг. наконец официально были изданы работы ведущего отечественного специалиста в этой области В.А.Чаликовой (до этого они публиковались только в "закрытых" ИНИОНовских сборниках), в 1992-1993 гг. было защищено две докторские и одна кандидатская диссертации по жанру антиутопии: докторские - "Русская литературная антиутопия ХХ века" (1993) Б.А.Ланина, "Становление антиутопического жанра в русской литературе" (1993) Н.Н.Арсеньевой, и кандидатская "Литературные истоки антиутопического жанра" (1992) Ю.Л.Латыниной. Впрочем, диссертация Н.Арсентьевой имеет весьма косвенное отношение к теме, вынесенной в заглавие. Увы-увы, очень часто выбор темы диссертации диктуется соображениями конъюктурными, стремлением угодить моде. Иной раз, аппелируя к малоизученности фантастики, диссертант, между тем, демонстрирует вопиющее незнание исследуемого материала. Работа Арсентьевой как раз из разряда таковых (суть исследования названного филолога сводится к весьма странному и сомнительному выявлению идейно-художественного своеобразия антиутопического жанра "путем определения важнейших аспектов преемственных... связей творчества Ф.М.Достоевского, Л.Андреева и А.П.Платонова с романом Сервантеса "Дон Кихот", при этом обходя стороной особенности собственно антиутопии).
      И все же, исследования в области НФ многоаспекты и непредсказуемы, о чем свидетельствуют и работы лингвистов-языковедов Н.В.Новиковой (в 1988 г. она защитила диссертацию "Новообразования в современной научной фантастике") и Т.А.Синипольской.
      Ситуация, сложившаяся в отечественной НФ 1990-х двойственна. Мощный рывок в издании НФ литературы, по идее, должен был положительно отразиться и на исследовательской деятельности. Ведь сегодня как никогда назрела необходимость в качественной, добросовестной пропаганде НФ, призванной помочь растерявшемуся от изобилия читателю выбрать верные ориентиры в неоднородной книжной массе. Однако библиографические и литературоведческие исследования практически замерли (и не только в сфере фантастики). Интерес к фантастоведению в читательской среде заметно снизился (в былые времена любая книжка о НФ моментально станов e04 илась библиографической редкостью). Иначе чем объяснить тот факт, что столь долгожданная (пусть и не без существенных недостатков) первая русскоязычная энциклопедия фантастки не вызвала ожидаемого интереса? Практически незамеченными прошли и вышедшие в первой половине 90-х другие литературоведческие издания: монографии "Русская литературная антиутопия" (М., 1993) Б.Ланина - единственная за последнее десятилетие серьезная работа в области НФ, и "Становление антиутопического жанра в русской литературе" (М., 1993) Н.Арсентьевой; сборники критический статей Р.Арбитмана - "Живем только дважды" (Волгоград, 1991) и "Участь Кассандры" (Саратов, 1993); сборник литературоведческих и социологических исследований отечественной НФ 1980-х "Око тайфуна" (СПб., 1994) С.Переслегина и еще один сборник статей, на этот раз посвященных современной белорусской фантастике, "Что там за горизонтом?" (Минск, 1995) В.Шитика и Р.Баландина.