- Нас четверо, ваше величество.
      - А, понимаю! - рассмеялся Людовик. - Вы имеете в виду Маре. Но ведь он - не в счет! Говорите смело, герцог.
      - И все же, ваше величество, я позволю себе повторить просьбу!
      - Ну что же, господин кардинал, я ценю вашу государственную мудрость, сказал король сухо, так как ему снова давали почувствовать его зависимость. - Ты слышишь, Маре, господину кардиналу нежелательно твое присутствие.
      Он не хочет посвящать тебя в государственные тайны. И он прав. Есть тайны, которые могут погубить их обладателя, если он не защищен высоким титулом.
      - И то правда, - закудахтал шут, боком, вприпрыжку, направляясь к дверям. - Только с высокими титулами иной раз еще хуже! Выше взлетишь сильнее шлепнешься! Не так ли, ваше высокопреосвященство?! Правильно?! Вы ведь верно об этом и пришли поговорить с куманьком. Эхе-хе! Выше взлетишь сильнее шлепнешься!
      И, прокричав эту фразу несколько раз, шут скрылся за дверьми. Ришелье вздрогнул и с ненавистью поглядел шуту вслед. "При первом же удобном случае я от тебя избавлюсь, мошенник", - подумал его высокопреосвященство.
      - Теперь вы можете говорить без помех, герцог, - повернулся король к своему первому министру. - Новый заговор?
      - К счастью, нет, ваше величество.
      Король облегченно вздохнул:
      - Вот и отлично! Хватит с нас нашей дорогой матушки и любящего братца Гастона. Но, тогда что же?!
      - Старый заговор, ваше величество.
      - Проклятие! Значит, все-таки вы пришли говорить о заговоре!
      Кардинал поклонился.
      - Скорее о заговорщике, ваше величество.
      - Только об одном? - Король вложил в свой вопрос больше иронии, чем следовало, но лицо кардинала оставалось по-прежнему непроницаемым.
      - Зато являющимся душою заговора.
      - Старого заговора...
      - ..который тлеет, как фитиль, ведущий к пороховому погребу.
      - Проклятие! Как мне надоели эти бесконечные заговоры! Мы слишком терпеливы, господин кардинал. Слишком милостивы.
      - ..и это придает заговорщикам смелости, точнее сказать, наглости, ваше величество.
      - Так, значит, не следует церемониться, герцог. Я хочу, чтобы с заговорами во Франции было покончено раз и навсегда!
      - Вам известно, государь, что это цель моей жизни.
      - Да-да, это правда. Продолжайте, господин кардинал.
      - Ваше величество, - вмешался г-н де Тревиль, которому было неприятно видеть, как Ришелье искусно разжигает гнев короля, желая направить его затем против своей очередной жертвы. - Прежде чем его высокопреосвященство сообщит вам детали упомянутого им заговора, позвольте мне удалиться, так как это дело касается скорее суда вашего величества, господина главного прокурора, господина коменданта Венсена или Бастилии, быть может, палача, наконец, но не человека военного.
      - Это дело касается вас, господин де Тревиль, - хладнокровно заметил кардинал. - Именно потому, что вы - человек военный.
      - Давайте наконец разберемся о ком мы говорим, герцог, - перебил кардинала раздраженный Людовик. - Как я понял, вы предлагаете покарать человека, который строил заговоры. Даже являлся их душою, по вашему выражению! От лично. Назовите мне его имя, и я прикажу арестовать этого человека, кто бы он ни был. Мы должны действовать решительно!
      - Именно поэтому главной действующей фигурой в нашем предприятии должен стать такой решительный и преданный вашему величеству человек, как капитан мушкетеров шевалье де Тревиль.
      Де Тревиль молча поклонился кардиналу, теряясь в догадках.
      - Что же это за дело, герцог?! Неужели заговорщик так опасен?
      - Он чрезвычайно популярен при дворе, ваше величество.
      - Де Гиз тоже был популярен при дворе, но, если не ошибаюсь, двух швейцарцев вполне хватило, чтобы его арестовать, а затем отправить в ссылку.
      - Но для того, чтобы арестовать этого человека, не хватит даже сотни швейцарских гвардейцев.
      - Что вы говорите, герцог. Он - колдун?! Он умеет насылать порчу?! Мор и глад?! - в раздражении вскрикнул Людовик XIII.
      - Боюсь, что я неудачно выразился, ваше величество, - спокойно произнес кардинал. - Я не хотел сказать, что швейцарцы не смогут арестовать его. Боюсь, они не захотят это сделать.
      - Вы говорите сегодня странные вещи, герцог! Как они могут не захотеть?! - Теперь король был раздражен до такой степени, что не был в состоянии сдерживать свои чувства. Еще немного - и с ним случился бы один из тех приступов ярости, что приводили в трепет не только придворных, но и королеву, и даже королеву-мать. Де Тревиль понял, что кардинал уже почти добился своего. Король поставит свою подпись на любом документе, нужном кардиналу. Но капитан мушкетеров понял еще одну вещь. Он догадался, кого имеет в виду кардинал.
      Из этого следовало, что капитан сохранил более ясную голову, чем король. Такое, впрочем, часто случается в истории.
      - Если швейцарцы нарушат присягу, они также будут арестованы! - в запальчивости твердил король. - У меня достанет войска привести к покорности бунтовщиков. Мушкетеры меня не подведут.
      - Теперь вы понимаете, ваше величество, отчего мне хотелось, чтобы господин де Тревиль присутствовал при этом разговоре.
      - Но кто этот человек?! Кто тот, при виде кого мои швейцарцы могут сделаться ненадежны?! Объяснитесь, господин кардинал.
      - Ваше величество! Я не хочу быть не правильно понятым.
      Возможно, швейцарцы все как один сохранят верность присяге даже тогда, когда получат приказ арестовать своего полковника...
      - Своего полковника ?!!
      - Совершенно верно, ваше величество.
      - Но ведь швейцарцами, насколько я знаю, командует маршал Бассомпьер! Или мои сведения неточны?!
      - Нет, все верно, ваше величество.
      Король достал из кармана белоснежный платок и отер пот со лба.
      - И вы мне советуете арестовать Бассомпьера?! Вы в своем уме, герцог?! Ведь еще недавно вы меня сами уверяли, что он совершенно незаменимый для армии человек. Я просто не верю своим ушам.
      - Я тоже не хотел верить, ваше величество, но...
      - Факты! Мне нужны факты, господин кардинал!
      - Вы требуете доказательств, ваше величество?
      - Самых убедительных, герцог! Бассомпьер - не Бутвиль и не Шале!
      В ответ на слова короля Ришелье извлек из складок своей пурпурной мантии давно приготовленную бумагу и с поклоном вручил ее королю.
      Король принял ее дрожащей рукой.
      - Что это такое?! - отрывисто спросил он.
      - Это доказательства, которых достаточно для того, чтобы упрятать маршала Бассомпьера в Бастилию. Герцог де Гиз был сослан за меньшее, ваше величество.
      - Так, значит, это все та же история?
      - И та же компания, ваше величество.
      - Я не понимаю вас, герцог. Что вы хотите этим сказать?
      - Только то, ваше величество, что в тот злосчастный день в Лионе герцог де Гиз принимал участие в заговоре, тогда как маршал Бассомпьер был его душой.
      Король сделал гневный жест.
      - Извольте сами убедиться, ваше величество, - проговорил кардинал, прежде чем Людовик успел что-либо сказать. - Это показания господина дю Трамбле.
      Пробежав глазами бумагу, король помрачнел.
      - Мне надо подумать. Я подумаю, господин кардинал, - сказал он.
      - Однако, ваше величество, дело таково, что...
      - Тем не менее окончательное решение будет принято мной позже, ледяным тоном произнес король, и его высокопреосвященство понял, что сейчас Людовик не уступит. Кардинал поклонился и покинул королевские апартаменты, сохраняя невозмутимую мину. Лишь миновав мушкетеров, дежуривших у дверей в приемную, и убедившись, что никто за ним не наблюдает, он дал волю гневу.
      Да, кардинал был взбешен. Впервые за долгое время его замыслы встретили сопротивление короля. Дело могло получить нежелательную для кардинала огласку. Ришелье представил себе на минуту, что король может захотеть увидеть Бассомпьера и спросить его о "лионском совещании". От этой мысли настроение его высокопреосвященства испортилось окончательно.
      Когда наши планы терпят неудачу, мы раздражены, страдаем разлитием желчи или просто не в духе, нет лучшего способа вновь обрести душевное равновесие, как найти виновного.
      Козлом отпущения может быть кто угодно, но лучше выбирать в качестве такового человека, хоть в малой степени причастного к нашим неудачам.
      Его высокопреосвященству потребовалось совсем немного времени, чтобы мысленно отыскать подходящую кандидатуру.
      - Этот недотепа де Кавуа все испортил! - проворчал кардинал, гневно топорща свои усы. - Черт бы побрал его предусмотрительность!
      Утром капитан гвардии его высокопреосвященства, как обычно, приветствовал своего начальника и высокого покровителя. Но кардинал не ответил на поклон гвардейца. Он отвернулся.
      Глава тридцатая
      План Атоса
      Портос, проводивший большую часть времени, дегустируя съестные припасы хозяина "Сосновой шишки", не изменил себе и в тот день, когда Атос неожиданно исчез. Он не появился к обеденному часу, что давало повод предположить - дело, заставившее его покинуть друга, не предупредив ни о чем, было важным и не терпящим отлагательств.
      Однако чувство легкого недоумения и тревоги не оставляло Портоса и несколько портило впечатление от обеда. Превосходный заяц папаши Бонфлери казался жестким, каплуны - несъедобными, а вино - кислым. Портос меланхолично пережевывал обед, утешая себя тем, что уж к ужину Атос наверняка возвратится и тогда он сможет наверстать упущенное.
      Но вместо Атоса пришел Арамис.
      - Вы не встретили Атоса? - осведомился дю Валлон в надежде вернуть себе аппетит.
      - Я рассчитывал застать его здесь.
      - Как видите, его здесь нет.
      - Так где же он? - спросил Арамис.
      - Не имею ни малейшего понятия. И, признаться, это-то меня и беспокоит. Наш хозяин, хоть и изрядный плут, но стряпня у него превосходная, по обыкновению, однако я не умею совмещать два дела сразу, как вы или, скажем, Гай Юлий Цезарь, не говоря уже о нашем бедном друге д'Артаньяне.
      - Портос, вы говорите загадками. Какие два дела вы имеете в виду?
      - Я решил подкрепиться, разве вы не видите?
      - Отлично вижу, но это только одно дело, притом весьма необременительное.
      - Оно было бы таковым, Арамис, если бы мне не приходилось одновременно заниматься и другим делом.
      - Каким же?!
      - Как, вы не понимаете?!
      - Признаться, нет.
      - Я жду Атоса. Это нервирует меня. И лишает аппетита.
      - Теперь я понял, - ответил Арамис. - Наш друг ничего не сказал вам о том, куда он направился.
      Арамис понял, что Атос попросту не смог добудиться Портоса.
      - В таком случае я подожду графа вместе с вами, - произнес Арамис со вздохом облегчения. - А так как на время нашего парижского предприятия я отказался от соблюдения постов и других монастырских установлений, не могу ли я попросить вас об одном одолжении?
      - Арамис, вы великолепно знаете, что вы можете просить меня о целой дюжине любых одолжений!
      - Тогда кликните хозяина и закажите такой же обед и для меня.
      - О, замечательно! Если бы не мой пропавший аппетит, мы бы с вами превосходно пообедали сейчас.
      - Верните его - и конец делу.
      - Это не в моих силах.
      - Портос, вы никогда не были склонны предаваться беспричинным тревогам.
      - Но я не могу отделаться от опасений. Мне так и кажется, что шпионы кардинала выследили Атоса и, пока мы тут обедаем, он уже очутился за решеткой.
      - Э-э, любезный друг, вы переоцениваете возможности слуг его высокопреосвященства. Ведь нашему могущественному министру значительно больше хотелось бы выловить из толпы парижан меня, чем Атоса, а я, как видите, сижу перед вами и вовсе не страдаю отсутствием аппетита.
      Портос шумно вздохнул. Затем он отломил цыплячье крылышко и с задумчивым видом отправил его в рот. Некоторое время великан дробил его своими великолепными зубами, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. Арамис с явным удовольствием украдкой наблюдал за ним, не забывая уделять внимание принесенному обеду.
      Наконец Портос завершил свой эксперимент. По-видимому, он дал отрицательный результат - дю Валлон отодвинул тарелку и вздохнул снова. Его друг между тем с обычным изяществом осушил второй бокал - природная грация никогда не покидала Арамиса, где бы и в каких обстоятельствах он не находился: на молитве, в походном седле или в светском салоне.
      Несмотря на сохраняемое им внешнее спокойствие, Арамиса тоже тревожило отсутствие Атоса. Воспитанник иезуитской коллегии привык к тому, что именно его действия скрыты от друзей завесой тайны. Но Атос с его благородным и прямодушным характером был весь на виду. У него не было секретов, если не считать трагической истории его женитьбы, которая тем более скоро стала известной д'Артаньяну, а затем и остальным друзьям, составлявшим знаменитую четверку.
      Было в порядке вещей ждать Арамиса, не имея ни малейшего представления о том, где он находится и когда вернется обратно. Но исчезнувший невесть где Атос - это совсем другое дело. Поэтому тревога Портоса невольно передалась и Арамису, и обед был закончен в напряженном молчании, нарушаемом лишь ироническими замечаниями Арамиса, который пытался шутить на посторонние темы, но делал это не слишком удачно.
      Между тем Атос приближался к "Сосновой шишке". Он торопился. Утром, верный своему обыкновению вставать рано, он не стал будить гиганта Портоса, спящего богатырским сном, а отправился в казармы роты королевских мушкетеров.
      Одни помнили его по совместной службе, а другие прониклись к нему большим почтением после ночной операции у стен Бастилии. Одним словом, графа де Ла Фер в казармах ждали и всегда готовы были оказать ему радушный прием. Ждали его еще и потому, что пистоли, выигранные у Портоса, Атос тут же поставил на кон, играя в кости с господином де Феррюсаком, быстро удвоив, а затем и утроив сумму выигрыша. Таким образом, граф де Ла Фер был теперь при деньгах, а следовательно, мог продолжать играть без помехи, каковой поначалу являлось почти полное безденежье.
      Однако сегодня Атосу было не до игры.
      - Наконец-то вы вернулись! - воскликнул Портос, когда увидел в дверях своего товарища. - Теперь я могу нормально пообедать, а заодно и поужинать. Эй, хозяин! Неся сюда все, что осталось, да поторапливайся! Атос, что вы предпочитаете? Цыплят, только что с вертела или зайца? Он у мэтра Бонфлери весьма недурен.
      - Вы нас спасаете от голодной смерти, Атос, - заметил Арамис. - Ваше внезапное исчезновение и долгое отсутствие лишили Портоса душевного равновесия, а следовательно, и аппетита. Меня тоже.
      - Примите мои извинения, Портос, но вы спали слишком крепко.
      С этими словами Атос перешагнул порог и сбросил плащ.
      - Это со мной иногда случается под утро, - сконфуженно объяснил Портос. - Но только если собирается дождь. Посмотрите, все небо затянуто тучами.
      - Арамис, вы также должны извинить меня. Я не мог найти никакой возможности предупредить вас о том, что со мной не случилось ничего худого. Я повидал господина де Тревиля, и он сообщил мне очень важную новость.
      - Какую?
      - Вчера кардинал явился к королю и предложил ему подписать приказ об аресте и заключении в Бастилию маршала Бассомпьера.
      Арамис вздрогнул. Портос не отреагировал никак. Он наслаждался жарким из зайца.
      - Ришелье, кажется, думает, что он Господь Бог, - недобро проговорил Арамис.
      - Что до меня, то меня мало волнует Бассомпьер или какой-либо другой маршал Франции, но отсюда следует, что д'Артаньяну без нашей помощи из Бастилии не выбраться, - заметил Портос приглушенным голосом. Ему приходилось говорить с полным ртом.
      - Вы правы, Портос. И в этом деле нам поможет арест Бассомпьера.
      - Что вы такое говорите, Атос?! - вскричал Арамис.
      - В самом деле, какая тут может быть связь? - присоединился Портос.
      Атос пожал плечами:
      - В других обстоятельствах я был бы возмущен этим арестом, но сейчас я только рад ему. Что вы скажете, если я приглашу вас прогуляться? Стены любого парижского трактира легко проницаемы для любопытных ушей. Идемте, я поделюсь мыслями, которые пришли мне в голову.
      На парижские улицы пала сумеречная тень. Теплый воздух был насыщен влагой и предгрозовым напряжением. Старые вязы на улице Бриземиш шумели листвой и мерно раскачивали темными ветвями. Атос взял друзей под руки и углубился в лабиринт столичных улиц и переулков.
      - Кардинал хочет ареста того, кому он обязан почти всеми своими военными успехами, - проговорил он. - Что ж, тем хуже для кардинала. Но король еще не подписал приказа.
      - Черт побери! Его величество и не подпишет такой приказ! - воскликнул Портос.
      - Он подпишет его, уверяю вас, - негромко возразил Арамис.
      - В таком случае мне остается только присоединиться к вашим словам, Атос. Тем хуже для него, тысяча чертей! - проворчал великан, поглубже нахлобучивая свою шляпу ударом кулака. Ветер усиливался.
      - Атос, это господин де Тревиль сообщил вам все эти подробности? задумчиво спросил Арамис.
      - Именно. И он сообщил мне еще кое-что. Господин де Кавуа попал в опалу.
      - Господин де Кавуа попал в опалу?! - возбужденно воскликнул Арамис, мысль которого работала с обычной быстротой.
      - Господин де Кавуа попал в опалу? - машинально повторил Портос. Капитан гвардии Ришелье? Ну так и поделом ему! Почему это вас так занимает, Арамис?
      - Ну как же вы не поймете, Портос! Если кардинал недоволен де Кавуа, значит, он не поручит ему арест Бассомпьера.
      - Велика важность! Он пошлет Ла Удиньера.
      - Это невозможно, Портос, - возразил Атос. - Поручить арест маршала Франции и ближайшего соратника короля Генриха человеку без рода и племени. Нет, друг мой. Вспомните, ведь даже для ареста Кончини послали Витри, капитана привилегированной гвардейской роты.
      - Слушайте графа, мой друг, - сказал Арамис. - В этом наша надежда.
      - Признаться, пока что я никак не пойму, что вы имеете в виду, - заявил Портос недовольным тоном. Арамис, не желая того, затронул его чувствительную струну. Титула Портос не имел и втайне страстно мечтал о маленькой золоченой коронке на дверцах своей кареты.
      - Из опалы де Кавуа вытекает следующее: арестовать Бассомпьера доверят мушкетерам, - объяснил Арамис.
      - Вы так полагаете? Но ведь у короля есть еще швейцарцы, - продолжал Портос.
      - Швейцарцам этого не поручат ни под каким видом. Разве вы не знаете, что Бассомпьер - их полковник.
      - Тысяча чертей! Теперь я и сам вижу, что Бассомпьеру придется отдать свою шпагу господину де Тревилю! - вскричал, сраженный последним доводом Арамиса великан.
      Атос, молчаливо шагавший в опустившейся темноте, замедлил шаг.
      - Нет, - ответил он.
      - Вы говорите "нет", Атос?!
      - Господин де Тревиль уступит эту честь шевалье де Феррюсаку.
      - Он сам так сказал вам, Атос? - спросил Арамис.
      Вместо ответа, по обыкновению, немногословный Атос коротко кивнул.
      - В таком случае, у нас появляется шанс!
      Атос кивнул вторично.
      - Но каким образом заключение этого бедняги Бассомпьера в Бастилию поможет д'Артаньяну выбраться оттуда?! - воскликнул Портос.
      Атос пожал плечами:
      - Я не могу сказать вам определенно, друг мой, но знаю одно: это дает нам возможность проникнуть в Бастилию и попытаться вытащить д'Артаньяна.
      - Проникнуть туда! Но в качестве кого?!
      - Конвоиров арестованного.
      - Но.., что же мы будем делать дальше?
      - Затем мы предъявим караульному офицеру королевский приказ.
      - На нас, разумеется, будут мундиры и мушкетерские плащи?!
      - Конечно. Как и на всех остальных, включая господина де Феррюсака.
      - О-о, понимаю, - восхитился Портос. - Значит, он тоже согласился участвовать...
      - Не совсем так, Портос. Господин де Тревиль согласился рискнуть своим положением при дворе или, во всяком случае, репутацией надежного служаки, а господин де Феррюсак согласился не заметить появления лишнего конвоира в рядах своего маленького отряда, когда мы будем выезжать обратно из ворот. Это немало, учитывая опасность, которой подвергается любой, дерзнувший противостоять воле министра.
      - Понимаю, этим лишним будет д'Артаньян, на которого мы накинем мушкетерский плащ.
      - Правильно.
      - Откуда мы возьмем еще один комплект мушкетерской формы?
      - Черт побери! Привезем с собой.
      - Но где?
      - В карете.
      - Вы говорите - "в карете", Атос?
      - А вы разве забыли, что арестанта полагается везти в карете с занавешенными окнами?
      Портос хлопнул себя по лбу:
      - О-о! Теперь я понял! Мы привезем в Бастилию арестованного Бассомпьера, а уедем в компании д'Артаньяна, который будет преспокойно скакать в мушкетерском плаще в окружении своих однополчан и нас с вами. Только вот...
      - Что же?
      - Где мы возьмем лишнюю лошадь? Если мы приведем ее на поводу за собой, это может вызвать подозрения...
      - Полагаю, мы запряжем карету шестеркой.
      - Так обычно и делают в подобных случаях.
      - Во дворе тюрьмы один из мушкетеров освободит от упряжи одну из лошадей и передаст ее кому-либо из солдат гарнизона под тем предлогом, что она потеряла подкову или захромала. Об этом можно будет позаботиться заблаговременно. А так как лошади запряжены попарно, одна освободится.
      - Стражникам у внешнего моста можно будет сказать, что распрягли и оставили во дворе обеих лошадей, вы это имеете в виду?
      Атос утвердительно кивнул.
      - А не заметит ли дежурный офицер, что конвоиров стало на одного больше? - снова спросил Портос, гордясь собственной предусмотрительностью.
      - Это вполне возможно, - коротко отвечал Атос.
      - Но что же в таком случае делать?!
      - Постараться, чтобы этого не произошло.
      Арамис быстро оглянулся. Из темноты послышался приглушенный звук, похожий на тот, который издает шпага, медленно вынимаемая из ножен. Но тут же все стихло.
      - Что там такое, Арамис? - спросил Портос, кладя свою мощную длань на эфес шпаги.
      - Нет, ничего. Просто мне показалось.
      - Тогда продолжим, - предложил простодушный великан, радуясь новому плану спасения товарища. - Мне не терпится понять все до конца.
      - Нет, Портос. Советую вам не рассчитывать на это, - флегматично проговорил Атос.
      - Это еще почему?
      - Потому что я не знаю, чем все это закончится.
      - Тогда не лучше ли будет спрятать д'Артаньяна в пустой карете, когда мы пустимся в обратный путь?
      - Это исключено. Карету тщательно обыщут при выезде из Бастилии.
      - Надеюсь, арестованного предписано доставить туда ночью?
      - Да. И это увеличивает наши шансы.
      - А сколько мушкетеров будут сопровождать карету с арестантом?
      - Господин де Феррюсак возьмет с собой столько людей, сколько сочтет нужным.
      - А принимая во внимание особую важность поручения, количество конвоиров будет немалым...
      - ..что позволяет надеяться на успех.
      - Браво! - воскликнул Портос. - Атос, дорогой друг, вы несомненно великий человек.
      - Ничуть не бывало, - невозмутимо отвечал Атос. - Вы опять что-то заметили, Арамис?
      - Нет-нет. Должно быть, мне показалось.
      - Вот к чему приводит строгий монастырский устав. Отовсюду слышатся голоса, мерещится всякая чертовщина, - заявил Портос, пребывавший на седьмом небе от радости. Он уже представлял себе, как обнимет своего друга. Цельная натура великана не позволяла ему уделять внимание одновременно нескольким вещам. Когда Портос веселился, он всецело отдавался веселью.
      - Допустим, что так, - проговорил Арамис, оглядевшись. - Нет, ничего не разглядишь в этой темени! Кстати, у меня тоже появился вопрос...
      - Посмотрим, что за вопрос у нашего монаха, - жизнерадостно заметил Портос.
      - Мне приблизительно понятно, как мы собираемся вывезти д'Артаньяна из тюремных ворот.
      - Отлично! Мне тоже! - не унимался Портос.
      - Но мне пока совершенно неясно, как мы собираемся вызволить его из камеры. - Арамис закончил свою мысль тем же спокойным тоном. На неуклюжие шутки Портоса он не обратил ровным счетом никакого внимания.
      - Я ждал, что вы спросите об этом, - помолчав, ответил Атос. - Повторю, у меня нет четкого плана. Я полагаю эту часть нашего предприятия наиболее опасной и наименее продуманной. Но у меня есть на этот счет некоторые соображения.
      Вот они...
      Глава тридцать первая
      План Атоса
      (продолжение)
      - Вот они! - выкрикнул чей-то грубый голос.
      Атосу не дали договорить. Теперь уже из темноты совершенно явственно донесся звук взводимых курков, и все сомнения Арамиса рассеялись.
      - Ну, друзья, эти гости ко мне! - воскликнул он, выхватывая шпагу из ножен, скрываемых до этой минуты длинным дорожным плащом.
      Атос с Портосом тоже не теряли времени даром. Их клинки уже тускло отсвечивали в серебристом свете, выглянувшего из-за туч ночного светила.
      - Нам нужен некто д'Эрбле из Нанси, отставной мушкетер роты де Тревиля, - послышалось из темноты. - Мы действуем на основании закона, поэтому вас, господа, просим спрятать шпаги в ножны и отойти в сторону.
      - Мне что-то не нравится закон, на основании которого нападают на прохожих, пользуясь темнотой, - насмешливо проговорил Атос. - Покажитесь, господа, если вы не обычные уличные грабители.
      Из темноты выступили двое или трое вооруженных шпагами и пистолетами людей в низко надвинутых широкополых шляпах. Лиц их в тусклом лунном свете не было видно.
      - Мы имеем приказ первого министра, и просим вас не вмешиваться, если вы уважаете порядок и закон, - повторил один из них.
      - А мы со своей стороны просим оставить нас в покое, - тем же насмешливым тоном отозвался Атос, естественным образом принявший на себя роль командира маленького отряда. - Вы ведь выслеживали нас, крались за нами, сударь. Ваш "закон" мне подозрителен...
      - Где-то я слышал голос этого молодчика, - пробормотал Портос.
      - Атос, Портос, мне, право же, неловко, что я стал причиной ваших неприятностей, - сказал Арамис, вынимая из-за пояса пистолет. - Я беру на себя того, который повыше ростом и держится более нагло, чем остальные, он, по-видимому, начальник агентуры отца Жозефа...
      - А-а, этого капуцина! - загремел Портос. - Вот кого я давно и сильно недолюбливаю! Сейчас я покажу этой братии, как становиться на пути у господина дю Баллона!
      Позади послышалась возня, показавшая троим друзьям, что их атакуют как с фронта, так и с тыла.
      - Осторожнее, Портос! Среди этих господ, весьма вероятно, найдутся последователи Лувиньи <Атос имеет в виду дворянина на дома Граммонов Лувиньи, который запятнал свое имя во время дуэли с Гогенкуром, позднее маршалом Франции, тем, что, предложив снять мешающие шпоры, дождался, когда его соперник нагнется, бросился на него сзади и пронзил шпагой. Гогенкур чудом остался жив.>! Примите мой совет - станьте спиной к стене! - крикнул Атос, устремляясь на ближайшего противника.
      - Ха! Но на мне сегодня нет шпор! - проревел гигант, нанося удар в темноту, где тотчас же что-то тяжело рухнуло наземь.
      В те времена парижские улицы нередко оглашались звоном клинков, но редко потасовка, если имела место именно потасовка, или дуэль, если случалась дуэль, происходила столь скоротечно и со столь тяжелыми последствиями для одной из сторон, имевшей к тому же численный перевес.
      Арамис сразил своего соперника наповал выстрелом из пистолета. Выстрел же, направленный в него, не был столь меток, пуля лишь сбила шляпу. Стрелявший изрыгнул проклятие и скрестил свою шпагу со шпагой Арамиса. Он мог убедиться, что и в монастырских стенах рука Арамиса не отвыкла от клинка. Заметим, что в коллегиях иезуитов искусство фехтования входило в число обязательных дисциплин.
      Таким образом, мы хотим избежать обвинений в том, что пытаемся создать у читателя превратное представление о нравах, бытовавших в святых обителях французского королевства первой половины XVII века. Мы далеки от этого.
      Итак, Арамис, по следам которого шли ищейки отца Жозефа, Арамис, невольный виновник всего происходящего этой ночью на улице Бриземиш, доказывал на деле, что молитвы и занятия алхимией ничуть не уменьшают воинских умений, а возможно, и способствуют им. Не прошло и нескольких минут, как второй его противник опустился на одно колено, шпага его выпала из рук.
      Атос и Портос не уронили былой славы мушкетеров, уложив или выведя из строя каждый двоих нападавших. Таким образом, агентура отца Жозефа потеряла шестерых за шесть минут. Оставшиеся поспешно ретировались.
      - Догоним каналий?! - предложил Портос, одолеваемый азартом боя.
      - Я придерживаюсь противоположного мнения, - откликнулся Арамис.
      - К тому же, - заметил Атос, - у нас есть дело поважнее.
      - Вы правы! Черт побери, мы должны подумать о д'Артаньяне! Я увлекся!
      - Мне кажется, среди этих людей есть двое или трое раненых, - произнес Арамис, склоняясь над одним из лежащих. - Наш христианский долг позаботиться о них.
      - Но мы не можем терять времени! - воскликнул Портос. - Ведь нас могут и не дождаться!
      - Арамис прав, Портос. Надо подумать о раненых, - поддержал его Атос.
      - У меня появилась мысль, - эхом отозвался Арамис.
      - Сейчас он скажет, что мы должны будем лечить и перевязывать их раны! - простонал Портос, выразительно возводя глаза к небу.
      - Успокойтесь, любезный друг, просто я вспомнил, что неподалеку отсюда расположен монастырь Благовещения.
      .В этой святой обители, разумеется, умеют врачевать раны лучше нас с вами.
      - Так давайте перенесем раненых к этому монастырю и позвоним в колокол у входа и покончим с этим, - предложил Атос и первый подал пример, подняв на руки застонавшего человека, который несколько минут назад стремился проткнуть своим клинком его сердце.
      - Что ж, если вы так полагаете, - пробурчал Портос.
      С этими словами он сгреб в охапку двоих.
      Так как остальные трое поверженных не подавали никаких признаков жизни и при ближайшем осмотре оказалось, что они убиты наповал, Арамис двинулся указывать путь к монастырю налегке...