Одну стену их рабочего помещения занимали различные средства связи, включая несколько телетайпов, оконечную станцию спутниковой связи и высоко– и низкочастотные радиостанции. На другой располагались стеллажи с сотнями инструкций в металлических обложках, регламентирующих порядок работы в пусковой шахте. Был здесь и топчан – его использовали по прямому назначению. Но что отличало этот центр запуска от сотен подобных ему помещений в ракетных зонах на западе США, так это маленькое окошко из затемненного стекла, вделанное прямо в стену камеры слева от панели управления Хапгуда. Площадью примерно около фута, похожее на экран компьютера, с красными буквами: «ХРАНИЛИЩЕ ДЛЯ КЛЮЧА».

В центр управления пуском смена попадала на лифте, но не прямым путем. В силу внутреннего строения горы между помещением центра пуска и лифтом пролегал длинный коридор, который продолжался и дальше, подходя к громадным, управляемым с помощью электродвигателей дверям. Они и вели непосредственно к ракете.

Все сооружение было построено из железобетона, дважды усиленного стальной арматурой и покрытого специальным полимером, прерывающим электромагнитный импульс, который возникает после воздушного ядерного взрыва. Сооружение это было защищено и от ударной волны, если речь шла не о прямом попадании советской ракеты SS-18 с боезарядом в пределах 25 мегатонн. Саму камеру центра управления пуском от остальных помещений отделяла массивная, взрывонепробиваемая дверь, похожая на дверь банковского хранилища. Обычно она была плотно закрыта.

– Джуни говорит, что мы должны вытащить вас на прогулку, – сказал Романо.

– Ох, это не лучшая идея, – ответил Хапгуд. – Мне кажется, у моей жены вообще мало свободного времени, главным образом она занята тем, что болтает по телефону со своей матерью. Да и не слишком любит она поездки в трейлере. Вот, посмотри.

С подозрительным видом он вытащил и показал напарнику предмет своего недовольства. Это был завтрак, завернутый в бумагу, на которой проступали жирные пятна.

– Черт побери, я помню, как она готовила бутерброды с ветчиной, салатом и помидорами или индейку, которую можно было разогреть в микроволновой печи. А теперь, видишь? Вот она, печальная реальность моей женитьбы.

Хапгуд поднес пакет с бутербродом к носу и принюхался.

– Арахисовое масло, – объявил он. В этот момент зазвонил телефон.

– Черт, да что там еще? – воскликнул Романо. До конца их суточного дежурства оставалось еще десять часов. До 18.00 расслабляться было неположено.

Романо снял трубку телефона.

– Альфа, я Оскар-19, слушаю, – сказал он.

– Оскар-19, у меня для вас просто предупреждение, стандартная процедура. Ставлю вас в известность, что у нас прямо за воротами сломалась какая-то машина. Что-то вроде фургона, он съехал с трассы. Вроде бы там дети. Предупредить стратегическое авиационное командование или национальное командование?

Романо бросил быстрый взгляд на панель управления, на индикаторы контроля безопасности внешней зоны, но ни один из них не мигал. Тогда он посмотрел на индикаторы контроля безопасности внутренней зоны и убедился, что и там все в порядке. Индикаторы были связаны с сетями доплеровских РЛС обнаружения движущихся наземных целей, реагировавшими на вторжение по периметру объекта.

Иногда они срабатывали, когда в зону проникало животное, и тогда для поимки нарушителя высылалась команда службы безопасности. Но сейчас все было в порядке.

– Альфа, что показывает ваша аппаратура системы безопасности? У меня не горят индикаторы ни внешней, ни внутренней зоны.

– Оскар-19, у меня тоже ничего.

– Вы предупредили основную и резервную группы тревоги?

– Основная предупреждена, подняли резервную, сэр. И все-таки я хотел бы сообщить командованию…

– Ох, да не торопитесь вы, Альфа. Обычный фургон, держите его под наблюдением и отправьте к нему основную группу. Доложите через пять минут.

– Слушаюсь, сэр, – ответил сержант службы безопасности.

– Удивительно, что они еще не открыли огонь, – заметил Хапгуд.

Люди из службы охраны объектов ВВС, охранявшие подходы к пусковой шахте, не слишком-то любили офицеров-ракетчиков. Ракетчики считали их просто полицейскими, не имевшими непосредственного отношения к объекту, за что охрана докладывала командованию объекта о случаях, когда ракетчики приходили на службу в нечищенной обуви и грязной форме.

– Боже! – воскликнул Хапгуд, ревностный блюститель правил безопасности. – Эти парни корчат из себя военных. Тогда что же такое эти ВВС?

И Хапгуд вернулся к домашнему заданию – он хотел получить степень магистра экономики управления. По программе рассматривался пример затруднений, возникших у некоего изготовителя велосипедов из Дейтона, штат Огайо. Что должен делать главный администратор фабрики мистер Смит, если активы составляют 5 миллионов долларов, производственные расходы 4,5 миллиона долларов, а в ближайшие пять лет ожидается снижение объема реализации продукции на 1,9 процента. Пусть купит себе мотоцикл, подумал Хапгуд.

– Пора бы им уже позвонить, – заметил Романо спустя десять минут.

Отец возился с запасным колесом. Он лежал возле фургона на заснеженной дороге прямо за воротами объекта. Из фургона доносились нетерпеливые голоса детей.

– Черт побери, да успокойтесь вы там, – крикнул он. – Это не так просто.

Мастер-сержант О'Мейли из службы охраны объектов ВВС наблюдал за ним из сторожевой будки. Он хорошо слышал голоса детей в фургоне.

– Этот парень действует мне на нервы, – подал голос один из полицейских.

Кроме сержанта, их в будке было еще двое. Все в форме частных охранников, что вполне соответствовало вывеске, укрепленной на воротах: «Станция микроволновой обработки. Частное владение. Вход воспрещен».

– Хочешь, чтобы мы проверили его?

О'Мейли задумался. Он посмотрел на индикаторы системы охраны – во внешней и внутренней зоне все без изменений.

Сержант быстро оглядел горный склон перед собой, но не увидел ничего, кроме белого снега. Где же трое из основной группы тревоги? Эти ребята запаздывают!

Наконец он принял решение.

– Нет. Не надо проявлять слишком большой активности. Пойду сам помогу ему. Не хочу, чтобы он проторчал здесь все утро.

О'Мейли надел меховую куртку и вышел на дорогу, щурясь от яркого света даже в авиационных солнцезащитных очках. Он прошел по твердой замерзшей дороге.

– Сэр, я вынужден попросить вас уехать. Это частное владение, вы не имели права даже сворачивать на эту дорогу.

Отец поднял голову. Это был загорелый мужчина с ослепительно белыми зубами, но сержант обратил внимание на то, что он, видимо, спортсмен, может быть, боксер. На эту мысль наводил сломанный нос.

Стояло ясное утро, самое начало девятого, солнечный свет заливал всю долину, на нежно-голубом небе ни облачка. Но воздух холодный. О'Мейли почувствовал, как подмерзает нос.

– Прошу прощения, – ответил отец, – я думал, здесь закусочная «мак-дональдс». Должно быть, я спутал повороты, а теперь вот колесо спустило. Позвольте, я заменю его и сразу уеду.

– Сэр, если хотите, и могу позвонить в гараж и пришлют тягач.

– Да я и сам справлюсь. Вот только найду торцевой ключ в ящике с инструментами. – Мужчина полез в старый, помятый ящик. Из фургона послышался детский плач.

Молодой сержант по натуре был человек подозрительный, этого требовала его профессия, но когда «папаша» выхватил из ящика бесшумный «хеклер энд кох Р-9» калибра 9 мм, О'Мейли даже не попытался выхватить из-за пояса свой «смит энд вессон» 38-го калибра. Он даже не закричал. Он просто оцепенел от абсурдности ситуации, увидев в руке мужчины такое оружие. Ни на что другое у сержанта просто не хватило времени.

Главарь припал на одно колено и, держа оружие двумя руками, дважды выстрелил ему в грудь с расстояния в семь футов. Заряжено оружие было пулями с серебряными наконечниками, они вскрылись, словно пружинные лепестки тюльпана, вонзаясь в тело молодого сержанта и опрокидывая его на землю.

Главарь шагнул в сторону от фургона, задние дверки его распахнулись и стал виден стоявший на двуноге пулемет М-60. Двое мужчин выпустили из него длинную очередь по сторожевой будке, которая буквально разлетелась от пуль калибра 7,62 мм. Находившиеся там двое охранников погибли почти мгновенно, рухнув среди осколков стекла и кусков дерева.

Подскочив к фургону, главарь стукнул по крыше рукояткой пистолета, и водитель завел машину. Колеса закрутились, вздымая снежную пыль, фургон стремительно развернулся на 90 градусов и протаранил ворота. Главарь разглядел впереди три неприметных здания из рифленого железа, над одним возвышалась красно-белая радиомачта футов пятидесяти в высоту.

В соответствии с планом, после первого выстрела у нападавших было тридцать секунд, чтобы вывести из строя наземный центр связи.

Романо позвонил в службу безопасности Альфа. Никто не ответил.

– Интересно, чем они там заняты? – заметил он.

– Да кто их знает, этих полицейских.

– Донни, сними ключ с шеи.

– Что?

– Делай, что говорю, Донни. – Романо набрал номер наземного центра связи.

Ответа не было. Он подошел к телетайпу. Во время их дежурства не поступило никаких сообщений.

– Черт, хотел бы я знать…

– Эй, Рик, успокойся. Подумаешь, ребята не отвечают по телефону. Разве это означает начало ядерной войны? Ты, как и я, прекрасно знаешь, что сюда никто не проникнет без нашего разрешения. Мы ведь контролируем лифт.

Атакующих встретил со своим «винчестером» всего один охранник из основной группы тревоги. Выскочив из-за здания центра связи, он выстрелил в главаря, который висел на подножке мчавшегося фургона. Охранник торопился и промазал, попав в дверцу фургона. Он тут же исчез в вихре снежной пыли, затем врезался в здание центра связи.

Охранник передернул затвор и замер в ожидании цели, но вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Он повернулся и посмотрел на забор слева от ворот. Ему показалось, что кто-то отбегает от ворот. Охранник уже собрался выстрелить, хотя расстояние для его карабина было слишком большим, и тут прогремели пять взрывов, от которых забор буквально подбросило и разнесло. Это была пластиковая взрывчатка французского производства, снабженная американским армейским взрывателем М-1 с пятнадцатисекундной задержкой.

Взрывная волна сбила охранника с ног и опрокинула на спину. Опомнившись, он увидел солдат с автоматами в белых комбинезонах, которые стремительно поднимались по склону холма и проскакивали в проломы забора. Охранника изумило то, как их много, и то, с какой уверенностью они двигались. Откуда, черт побери, они взялись и как сумели подобраться так близко? Понял он только одно: его ждет гибель, охрана, вероятно, смята, но связисты успеют послать сигнал тревоги стратегическому командованию ВВС и тогда все будет в порядке. Он хотел бежать, но понял, что не в силах сделать и шагу. Осколок забора распорол ему колено, а еще он понял, что ранен в грудь. Снег возле него обагрился кровью, карабин выскользнул из рук. А ему так хотелось убить хоть одного из этих ублюдков.

На территории объекта находилось три укрепленных пункта. Первым были казармы, где размещался личный состав охраны. Группа атакующих, отделившись от основной колонны, устремилась к казармам. Не добежав до них пятидесяти ярдов, четверо нападавших упали на снег, готовя к стрельбе свое основное оружие – пулемет «хеклер энд кох НК-21». Триста трассирующих пуль пробили стены из рифленого железа. Пока пулеметчик менял ленту, заряжающий и еще один солдат вели огонь на подавление, а четвертый нападающий рванулся вперед, держа в руках трехфунтовый контейнер с пластиковой взрывчаткой и механизмом задержки взрыва на четыре секунды. Вставив запал, он швырнул контейнер в окно. Взрыв вышиб три стены из четырех и покорежил крышу. На остатках казармы нападавшие поливали огнем все, что шевелилось и не шевелилось.

Второй укрепленной точкой был сам пункт управления пуском с лифтом и подземной камерой. Обычно там дежурили три охранника, но именно сегодня дежурили двое. Их не стало уже в первые секунды после взрыва забора, когда один из налетчиков-профессионалов вышиб дверь и полоснул длинной очередью из «узи».

Третьим укрепленным пунктом был центр связи, его персонал расстреляли из «узи» пассажиры фургона, возглавляемые майором. Прорываясь сквозь дым, майор палил в любую мелькавшую тень. И тени падали.

Вот он пробрался к телетайпам, компьютерным шифраторам, от которых отходили упроченные кабели.

– Сюда, – приказал майор.

К нему подбежал человек с огромными промышленными кусачками для проволоки.

– Красные, – бросил майор.

Человек с кусачками был хорошо подготовлен для подобной работы. Опустившись на колени, он ловко перекусывал провода, связывавшие центр с внешним миром. Оставил он единственный кабель.

Пробираясь сквозь обломки, майор направился к кабинету офицера службы безопасности, отделенному от общего зала. Сам офицер был уже мертв, в центре связи он стал первой жертвой майора и сейчас лежал на пороге своего кабинета.

Рядом с ним на линолеуме растеклась лужа крови.

Майор перешагнул через убитого и направился к сейфу в стенке, возле которого уже копошились подрывники.

– Какие-нибудь проблемы? – спросил майор.

– Он не из титана. Ожидал, что будет покрепче, – ответил подрывник.

– Можешь его взорвать?

– Запросто. Я его уже почти расковырял. – Подрывник ловко засовывал пластиковую взрывчатку в проделанные отверстия. Он работал точно, размещая взрывчатку таким образом, чтобы сила взрыва вскрыла сейф. Достав взрыватель замедленного действия в виде небольшого карандаша, он воткнул его в массу взрывчатки.

– Все ушли?

Стоявший в дверях майор сделал знак всем отойти.

– Давай, – скомандовал он.

Подрывник раздавил ампулу на конце карандаша, выпуская кислоту, и рванул из здания. Он знал, что кислота разрушит предохранительную перегородку внутри карандаша за семь секунд. Когда проволока в перегородке лопнула, щелкнула цилиндрическая пружина, ударник врезался в капсюль и раздался взрыв. Дверца cейфа разлетелась на куски, а сам сейф выбросило из ниши в стене.

Дым еще не осел, а майор первым подскочил к сейфу и, покопавшись в бумагах, нашел то, что искал. С улицы донеслись прерывистые автоматные очереди, это добивали тех, кто еще остался в живых.

Майор обернулся к радисту, у которого за спиной висела рация, и взял микрофон.

– Алекс вызывает Хозяина, Алекс вызывает Хозяина, вы меня слышите?

– Хозяин слушает.

– Соедините с генералом.

– Соединяю.

– Слушаю тебя, Алекс, – прозвучал по рации новый голос.

– Сэр, мы на месте. Направляемся вниз.

– Отлично, – голос генерала звучал бодро. – Встретимся у лифта.

Кругом все дымилось, все было разрушено, а генерал хранил спокойствие и величественность. Он поразил даже майора. Впрочем, в этом и состоял его особый дар. Излучая уверенность и владея ситуацией, он притягивал к себе людей и подчинял их своей власти.

– Докладывай, майор, – приказал генерал.

– Захват завершен, генерал. Мы полностью контролируем объект.

Генерал кивнул и улыбнулся, лицо его просветлело, глаза потеплели. Гладкие волосы его были седыми, почти белыми, но стригся он явно у дорогого парикмахера. Поверх отлично сшитого десантного комбинезона на нем был свободный плащ из непромокаемой ткани «берберри», и напоминал он скорее исполнительного вице-президента компании, а не военного.

– Потери?

– Нет, сэр, внезапность была полной.

– Отлично. Потерь нет. Ты хорошо все спланировал. Связь выведена из строя?

– Так точно.

– Потери противника?

– Шестнадцать человек, сэр. Весь личный состав.

– Специалисты считают, что их должно быть двадцать четыре. Не забывай, что в отдельном пункте управления пуском штат должен быть полностью укомплектован.

– Понял, сэр.

– Они даже не подозревали, что кому-то известно об их существовании. Но теперь это не имеет значения, не так ли, Алекс? Отличная работа.

– Старались, сэр, – ответил Алекс. – Думаю, нам еще и повезло. Мы благополучно миновали радары и застали их врасплох.

– Код лифта у нас?

– Так точно, сэр.

Майор подошел к дисплею компьютера, установленного возле стены рядом с двойными титановыми взрывонепробиваемыми дверями, ведущими в камеру командного пункта. Дисплей напоминал телеэкран, ниже размещалась клавиатура, и вообще этот компьютер мало чем отличался от банковского. Майор наклонился, набрал на клавиатуре двенадцать цифр кода на сегодняшний день – их он обнаружил в сейфе офицера службы безопасности.

«Доступ разрешен», – высветилось на экране компьютера.

Дверь лифта открылась.

– Главная штурмовая группа, вперед! – скомандовал майор.

– Пора поговорить с этими ребятами внизу, – с улыбкой заметил генерал.

– Я сообщу командованию. – Романо набрал на клавиатуре телетайпа срочное сообщение и нажал кнопку передачи.

Никакой реакции.

– Проклятье! – воскликнул Романо. – Приготовь оружие.

Оба офицера были вооружены револьверами «смит энд вессон» 38-го калибра, но не для обороны, а для уничтожения напарника в случае какого-либо психического расстройства.

– Мой не заряжен, – пробормотал Хапгуд, – я никогда… эй, да успокойся. Они не…

Зазвонил телефон.

– Боже! – Романо даже подпрыгнул. – Алло, Оскар-19 слушает, – крикнул он в трубку.

– Оскар-19, слава Богу! Вы не поверите, но у нас тут, черт побери, отключилось электричество. Мы включили аварийные генераторы, так что через несколько секунд все будет в порядке.

– А как насчет той машины?

– Сэр, основная группа тревоги помогла водителю поменять колесо, и он уже уехал. Все в порядке, группа вернулась на объект.

– Слава Богу! Это О'Мейли?

– Нет, сэр, это Гринберг, опознавательный код Сьерра-4, Дельта-9, Отель-6…

– Все в порядке, Альфа, достаточно.

– Разрешите напомнить вам, сэр, в соответствии с инструкцией при отключении электроэнергии вам следует открыть дверь. Вы же не хотите оказаться запертыми там, если снова произойдет поломка.

– Понял вас, Альфа, так и сделаем. Боже, парни, вы здорово нас напугали.

– Прошу прощения, сэр, но ничего нельзя было поделать.

Романо повернул цилиндр дверного замка, и большие двери с шипением растворились. Он высунулся в коридор и глубоко вздохнул.

– Эй, – крикнул ему Хапгуд, – да ты совсем мокрый!

– Парень, я…

Но в этот момент внезапно послышался женский голос. Это был голос компьютера, который называли Бетти:

– Внимание, доступ в центр запуска открыт.

И в ту же секунду в конце коридора распахнулись двери лифта. Десантник, державший в руках «узи» с лазерным прицелом, направил красный луч по центру груди Романо и выстрелил.

Хапгуд увидел, как разлетелась форма на груди у друга. Глаза Романо потухли, и он рухнул вперед.

Хапгуд понял, что его ожидает. Он слышал голоса бегущих по коридору людей, топот их сапог и команды офицера.

– Второй. Быстрее, там второй.

Молодого человека охватила паника, он словно превратился в соляной столб.

Нет, дверь уже не закрыть!

Они пришли за нашей птичкой, подумал Хапгуд.

И в этот момент в сознании всплыли слова инструкции. Повернувшись, он рванулся к дальней стене. У него было одно преимущество, ведь Романо сказал ему: «Сними ключ с шеи, Донни». Вроде бы пустяк, но его оказалось достаточно.

Потому что пока он бежал к стене, в камеру ворвался майор и выпустил в спину Хапгуду три пули с серебряными наконечниками. Но их удары только подтолкнули Хапгуда, помогли преодолеть последние несколько футов. Черное окошко в стене, последняя мера в системе безопасности, «ХРАНИЛИЩЕ ДЛЯ КЛЮЧА»!

А так как ключ не висел на шее у Хапгуда, а был зажат в руке, он сумел пробить им стекло…

– Не-е-е-т! – закричал майор, выпуская еще две пули в Хапгуда. Десантник разрядил в него всю обойму из своего «узи» с лазерным прицелом. Пули одна за другой впивались в тело офицера, лежавшего в луже крови у стены. Но он все-таки сумел закинуть ключ в хранилище. Еще секунда – и титановая плита массой в полтонны поползла вниз, закрывая доступ к ключу.

Генерал не терял бодрости.

– Ничего не поделаешь. Мы планировали и такие непредвиденные обстоятельства. Своего мы добьемся, просто немного позже.

Генерал посмотрел на офицеров-ракетчиков, мокрых от крови. Один совсем мальчишка, в его теле десятки пуль, комбинезон на спине весь разорван ими.

Генерал не выказал ни удивления, ни сожаления, он просто перевел взгляд с убитых на другие предметы.

– Уберите их отсюда, – подал голос майор, – и вытрите кровь.

Генерал обернулся к нему.

– Распорядись насчет обороны, Алекс, – приказал он. – Очень скоро пожалуют визитеры, а у нас еще много работы.

– Слушаюсь, сэр.

Алекс быстро отдавал приказы:

– Подгоните сюда грузовики и машину с Хаммелом, пошлите подрывников взорвать дорогу. Установите полевые телефоны, растяните брезент и пусть люди начинают окапываться.

Генерал повернулся к телетайпам, стоящим у стены. Пять из них с пометками «Стратегическое авиационное командование», «Ракетная система связи в чрезвычайной обстановке», «Ультравысокочастотная спутниковая связь», «Зеркало» и «Система контроля полета» молчали, словно мертвые, а шестой, с пометкой «Национальное командование», вдруг затарахтел, как бешеный.

Генерал впился в плечо Алекса.

– Послушай, им все известно. Наверное, при срабатывании хранилища для ключа автоматически подается сигнал командованию.

Он посмотрел на часы, золотой «Ролекс».

– Прошло около трех минут. Неплохо. Не рекорд, конечно, но все равно неплохо.

Он снял сообщение с телетайпа.

Телетайп снова застучал – то же самое сообщение.

– Они там в Пентагоне просто с ума сходят, – хихикнул генерал. – Боже, как бы мне хотелось увидеть сейчас их лица.

Алекс согласно кивнул и вышел.

Теперь генералу предстояло выполнить две вещи. Сначала он подошел к коротковолновому радиопередатчику, разместившемуся между двумя телетайпами.

Радиопередатчик был старой модели, «Коллинз 325-3», его установили здесь, как резервное средство радиосвязи. Генерал включил передатчик, нагнулся к шкале настройки, установил частоту 21,2 МГц, затем подстроил ее ручкой тонкой настройки. Сделав это, он повернул ручку передачи в положение «непрерывная волна» и оставил ее ровно на пять секунд, посылая в эфир просто шум на своей частоте. После этого выключил передатчик.

Все в порядке, подумал генерал, очень хорошо, все идет по плану. А теперь…

Генерал взял кресло от панели управления, подкатил его к телетайпу, нажал на красную кнопку передачи, и телетайп моментально умолк.

Генерал склонился над клавиатурой.

Сообщение он набрал быстро, за один прием, ему не надо было останавливаться, чтобы подумать. Все слова хранились у генерала в памяти, да и само сообщение было проникнуто духом памяти.

«Говори, память», – подумал он, нажимая кнопку передачи. И память прошлого вплела настоящее в будущее.