Глава 42

Что теперь?

Светало. Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь черную листву, окрасили лес сначала в серый, потом в зеленый цвет.

Расс шевельнулся и страдальчески поморщился. Конечности затекли и онемели от неподвижного сидения в воде. На Джеда Поузи он старался не смотреть. Опорожненный череп старика напоминал причудливый полусдувшийся шар.

Что произошло ночью, он не знал. В какой-то момент небо озарила недолгая вспышка, будто что-то огромное, раскаленное взорвалось и моментально отгорело. Он слышал выстрелы, протрещавшие один за другим быстро-быстро, почти как автоматная очередь.

И с тех пор ни звука.

Расс вспомнил указания Боба — затаиться и дождаться утра. При дневном свете оружие охотившегося на них снайпера — никчемная железяка. Теперь надо быстро двигаться на запад, выйти на федеральную дорогу №71, добраться до города и сообщить полиции обо всем, что произошло.

А где же Боб?

От Боба ни слуху ни духу.

Может, это он устроил стрельбу, может, кто другой. Расс не мог представить себе мир без Боба.

Он выкарабкался на берег, достал из кармана компас и, держа его ровно на ладони, подождал, пока стрелка успокоится. Затем зашагал точно на запад.

Предрассветный сумрак рассеивался. Лес был зелен, тих и удивительно красив. После кошмаров длинной кровавой ночи умытая росой листва по особому радовала глаз, утренняя свежесть очищала душу, наполняя ее ликованием. Он выжил, обманул смерть. Потрясающий материал для книги!

Интересно, хватит ли у него сил написать ее? Может быть, не сразу. Отдохнет несколько недель, а потом напишет. Он воображал, как устроится на работу в редакцию форт-смитской газеты, снимет где-нибудь комнату и все свободное время посвятит книге. Может, удастся выбраться в Ноксвилл, повидать в Вандербилте внучку Сэма Джинни...

Кто-то налетел на него сзади, сбил с ног. Может, это Боб пришел спасать его? Железная рука, припечатавшая его лицо к земле, и нестерпимая боль, пронзившая поясницу от того, что в спину врезалось чье-то колено, свидетельствовали об ошибочности его предположения.

Расс попытался сопротивляться, но нападавший был сильнее. В поясницу с размаху вонзилось другое колено. Тело вновь скрутило от боли. Расс ничего не видел. Только почувствовал, как под ухо уперлось что-то твердое и холодное. Потом приглушенный голос произнес:

— Только шевельнись, паршивый щенок. Тут же прикончу.

Это был Дуэйн Пек.

Что-то обхватило одно запястье и щелкнуло, то же самое произошло с другим.

Он оказался в наручниках.

— Поднимайся, сопляк, — скомандовал полицейский, рывком ставя Расса на ноги. Пек был похож на сумасшедшего — потный, мокрые волосы всклокочены, глаза сверкают. — Пойдем повидаемся с твоим приятелем.

Едва забрезжил рассвет, Боб выполз из кустов. Он долго думал, как действовать дальше, и пришел к выводу, что бессмысленно пытаться перехватить Расса в лесу. Боб решил вернуться к машине, чтобы выехать "а дорогу №71 в том месте, где часам к двенадцати должен появиться Расс. Потом они где-нибудь плотно пообедают, возвратятся в свой лагерь и уже там подумают, что делать дальше.

Боб взглянул на часы. Почти половина седьмого.

Правда, прежде следует вернуться на противоположную сторону поляны, чтобы забрать брошенный там Мини-14. Этот карабин числится за ним, и, если он будет обнаружен и пустые гильзы из-под выпущенных из него патронов сопоставят с теми, что найдены на дороге Талиблу, ему придется объясняться с властями, а это ни к чему.

Сумрак постепенно рассеивался. Боб настороженно огляделся, но ничего не заметил. В лесу стояла тишина, нарушаемая изредка писком какой-нибудь пробуждающейся птахи. По земле стелился туман. Это ему как раз кстати.

Он выполз из укрытия, сунул руку за спину, проверяя, на месте ли пистолет, и, прижимаясь к кустам, зигзагом двинулся через лес. Еще раз осмотреть труп?

Да нет, незачем. Если Прис был не один, то, скорей всего, его напарник устроил ему там засаду. Поразмыслив немного, Боб решил, что не оставил на теле генерала никаких опасных улик, кроме пуль, но, как только он избавится от своего карабина, его уже никто не сможет заподозрить в чем бы то ни было. Вот оружие — другое дело. Это действительно важная улика.

Он приблизился к поляне с юго-восточной стороны и, притаившись за поваленным стволом, внимательно оглядел вырубку. Сто ярдов в ширину, несколько сот в длину, трава по колено, цветочки. Никаких признаков присутствия людей. Вот и обгоревшее дерево, возле которого он поджег горючее. Хорошо, что лес сырой и огонь не распространился. В тот момент он как-то не подумал об этом.

Опасливо озираясь по сторонам, Боб подошел к тому месту, откуда ночью вел огонь. Трава кое-где еще тлела. Он затоптал ее и остановился в самом центре пожарища. Казалось, будто кто-то впихнул в деревья огромный черный цилиндр. Ничего, скоро все зарастет.

Боб подошел к дереву, за которым прятался от пуль снайпера, и увидел свой карабин. Он лежал в высокой траве. Боб подобрал оружие и заодно пустые гильзы — почему-то девятнадцать. Он вспомнил, что одна гильза вылетела точно назад (такое случается), царапнув его по лицу. Боб отошел на несколько шагов. Да, вот она, двадцатая, а рядом — гильза от пистолетного патрона, которым он воспламенил горючее. Черт, совсем про нее забыл. Он сунул гильзы в карман джинсов и вспомнил, что сделал еще два выстрела, — когда хотел привлечь внимание Приса, — чуть дальше среди деревьев. Боб прошел туда и вскоре действительно отыскал в траве обе гильзы.

«Еще три у машины, — напомнил он себе. — Их тоже надо забрать».

Боб оглянулся напоследок. Джека Приса, лежавшего на другой стороне поляны, он почти не различал. У него мелькнула мысль, что надо бы закопать труп, но лопаты не было, да и не хотелось мараться в крови генерала. К тому же какой-нибудь лесной зверь все равно унюхает и разроет яму. Если Приса суждено найти, значит, его найдут, какой-нибудь «счастливчик» потом будет ломать голову, строя догадки относительно того, как и с какой целью забрался сюда этот бедняга. А другой такой же умник напишет по этому поводу очередную никчемную книгу.

Ладно, вроде все.

Пора уходить.

Боб двинулся в обратный путь, и вдруг его слух уловил нечто странное. Что это — крик, клекот, голос человека? Он скользнул в кусты, одновременно вынимая из-за пояса пистолет. От Мини-14 с пустым магазином теперь было мало толку.

Что за?..

Он ждал, прислушиваясь. Звук повторился.

Да, кричал человек. Голос, неясный и почти узнаваемый, доносился откуда-то слева.

Боб напряженно всматривался.

На некотором удалении среди деревьев что-то мелькнуло, и вскоре он различил неуклюжий силуэт кое-как ковыляющего человека.

Это был Расс. Он шел, спотыкаясь, подгоняемый долговязым мужчиной, в котором Боб узнал Пека.

— Снайпер! — опять завизжал полицейский. — Выходи, снайпер. Сразись со мной, черт бы тебя побрал.

Дуэйн Пек оценил свои перспективы в ту же секунду, как увидел мальчишку, идущего прямо на него. Он захватит сопляка, а вместе с ним и снайпера. Убьет их обоих и навсегда зарекомендует себя в глазах Реда Бамы и его организации. Ему будет обеспечена славная жизнь: почет, уважение, богатство — все, о чем он мечтал.

А пацан преподнес себя, прямо как на блюдечке. Бредет себе, развесив уши. Дуэйн хорошо знал, как действовать в таких случаях. Превосходство в силе и подлость — вот составляющие успеха. Первое достигалось неожиданностью, второе было неотъемлемой частью его натуры.

Он без труда захватил мальчишку, надел на него наручники и теперь, толкая перед собой, раздумывал, как бы ему обхитрить Суэггера. План созрел быстро. А чего тут долго ломать голову? Спусковой механизм «глока», когда снимешь его с предохранителя, становится чувствительным к малейшему прикосновению. Дуло — у башки пацана, палец — на курке. Так он неуязвим ни для какого оружия. Ибо выстрел в него будет означать верную смерть мальчишки. А этот сопляк дорог Суэггеру. Он не станет рисковать его жизнью.

Он заставит Суэггера бросить оружие, подойти к нему, а потом просто пристрелит. А что тот сможет сделать? Не пожертвует же он парнем? Это не в его правилах. И в этом его слабость. За долгие годы Дуэйн усвоил, что бить всегда нужно в слабое место. А слабое место Суэггера — этот мальчишка. Это дает Дуэйну такое преимущество, которого не было ни у тех десяти профессиональных убийц, ни у снайпера с его прибором ночного видения. Перед всеми у Дуэйна Пека есть один неоспоримый козырь: он готов выполнять грязную работу. Он ничем не побрезгует. Плевать ему на кровь и вопли. Он все выдержит, все переживет. Надо убить — убьет. Такого шанса он ждал всю жизнь.

Пек с остервенением гнал перед собой Расса. Он был преисполнен ярости и сознания собственного могущества. Наконец-то он будет вознагражден за все лишения и унижения, которые терпел столько лет.

— Шагай, шагай, сопливый щенок, — шипел он, сатанея от злости. — Только дернись, пришибу на месте.

— Я... — начал юноша, но Дуэйн сильно ударил его пистолетом по голове. Расс упал. Кровь из раны ручейком потекла по шее, заливая рубашку.

Пек запустил пальцы в густую шевелюру юноши и, оттянув назад его голову, уперся ботинком между лопатками, словно хотел переломить ему хребет.

— Вякнешь хоть слово, молокосос, превратишься в мешок с дерьмом.

Он рывком поставил Расса на ноги и погнал дальше.

— Ты шизофреник! — прокричал юноша. — Он знает, что это ты убил Сэма, и ждет не дождется, чтобы расправиться с тобой. От тебя скоро места мокрого не останется.

У Дуэйна перехватило дыхание. Плохой признак. Он почувствовал, как забурлил в крови адреналин, всколыхнув самые темные и безобразные инстинкты его натуры. Хотелось одного — грохнуть парня, пристрелить в голову и бежать, бежать, бежать.

Нет, черт побери, не выйдет. Прежний Дуэйн Пек, возможно, именно так и поступил бы. Но он теперь не тот. Он не упустит свой шанс.

— Давай шагай, приблудное отродье, — процедил он сквозь зубы.

Казалось, прошло совсем немного времени, а они уже добрались до вырубки. Дуэйн шел за Рассом вплотную и постоянно оглядывался. Никого. Где же Боб?

Отступать некуда. Это поворотный момент в его судьбе. Нужно проявить смелость, выполнить задание до конца и получить причитающееся сполна.

Дуэйн толкал юношу перед собой. Так они вышли на поляну.

— Суэггер, выходи! — завопил Пек. — Выходи, черт бы тебя побрал, иди я убью пацана! Выходи, трусливая мразь!

Ответа не было.

— Ну что, видишь? — обратился он к юноше. — Мокрая курица он, а не мужик. Только издалека может убивать, а как дело доходит до настоящей драки, сразу в кусты. Наложил в штаны и смылся.

Пек помолчал несколько мгновений и опять заорал:

— Ну, снайпер, выходи, сразись со мной.

И тут он увидел того, кого искал.

На противоположной стороне вырубки появился высокий человек и медленным твердым шагом бывалого воина направился к нему.

— Ты — труп, — произнес Расс.

Свой взведенный «коммандер» Боб засунул сзади за пояс лишь самым кончиком, что исключало любое резкое движение. Зато можно было молниеносно выхватить оружие.

Пек прятался за Рассом, время от времени выглядывая из-за своего живого щита. Руки юноши были крепко сцеплены за спиной, лицо побелело от страха и нестерпимой боли.

Из хорошей винтовки Боб, пожалуй, сумел бы вышибить полицейскому мозги одним выстрелом, но рассчитывать приходится только на «коммандер» калибра 0,45. А у Пека «глок», будь он проклят, с чертовски коварным, опасным спуском, и черный ствол постоянно у виска мальчишки.

Бобу казалось, что он идет через вырубку уже целую вечность. Сквозь листву льются солнечные лучи. Птицы поют. Ласковый ветерок теребит траву. Восхитительный летний денек в Арканзасе.

«Подойди ближе, — твердил себе Боб. — Ближе, ближе, еще десять шагов».

Он шел не останавливаясь.

«Способен ли я действовать быстро? — спрашивал он себя. — Посмотрим».

— Хватит! — крикнул Пек.

— Что? — Боб приблизился еще на несколько шагов.

— Я сказал стоять! — заорал Пек и направил пистолет на Боба.

Боб остановился и поднял руки. Черное дуло «глока» вновь уперлось в шею Расса. С расстояния пяти футов Боб прекрасно видел, как побелел на спусковом крючке указательный палец Пека. Квадратный ствол на четверть дюйма врезался в нежную ямку между челюстью и затылочной костью Расса, чуть ниже уха.

— Какая сцена! Просто загляденье, — промолвил Боб.

— Пошел к черту, Суэггер, — выругался Пек. — Кранты тебе сегодня, приятель.

— Стреляй, — прохрипел Расс. — Пристрели его сквозь меня.

— Помолчи, Расс, — сказал Боб. — Пек, тебе ведь нужен я, не так ли? Отпусти мальчишку. Пусть бежит. И стреляй в меня сколько душе угодно, а там уж посмотрим, кто из нас ловчее.

— У меня идея поинтереснее, — отозвался полицейский. — Сначала пристрелю его, потом тебя и отправлюсь домой героем.

— На кого ты работаешь? — спросил Боб.

— А вот этого ты никогда не узнаешь, — ответил Пек.

Время от времени он высовывался из-за Расса, но только на пару дюймов, и то лишь на секунду. Как и многие идиоты, он был довольно хитер и старался не выставлять перед Бобом частей своего тела, догадываясь, что тот способен быстро пустить в ход невидимое его глазу оружие.

— Пристрели его! — выкрикнул Расс.

— У меня есть немного денег, — сказал Боб. — Они остались мне за то убийство, которое расследовалось в суде несколько лет назад. Часть я истратил. Шестнадцать тысяч еще осталось. Мелкими купюрами. Я их закопал неподалеку отсюда. Как смотришь на это, Пек? Отдашь парня в обмен на деньги? А потом мы с тобой разберемся между собой. Победитель получает все. Глядишь, все деньги тебе достанутся.

Пек задумался. Заманчивое предложение. Деньги ему не помешали бы. Но ведь его ждет счастливое будущее.

— Не выйдет, — отказался он. — Повернись. Поворачивайся, или, видит Бог, я пристрелю мальчишку, а потом и с тобой расправлюсь.

Ну все. Если он повернется, Пек пристрелит и его, и юношу. Если выхватит пистолет, то, может быть, успеет свалить Пека прежде, чем тот выстрелит. Однако шансов на успех немного. Надо кое-что предпринять. Медлить нельзя. Боб глянул на Расса — глаза закрыты, лицо серое. Он уже распрощался с жизнью. Так ведут себя солдаты, когда знают, что обречены на верную смерть.

Значит, вот оно как.

— Руки не опускать! — истерически заорал Пек, приходя в бешенство. — Повернись, или, видит Бог, я...

В этот момент зазвонил телефон.

Бред какой-то. Телефонный звонок на вырубке, заливаемой лучами восходящего солнца. Расс задыхается в ожидании смерти, Боб стоит с поднятыми руками, Дуэйн Пек разыгрывает свою последнюю, самую важную карту, и тут на тебе — звонит телефон.

От неожиданности Пек чуть больше высунулся из-за Расса, и Боб прочел в его лице смятение. Пытаясь сообразить, как ему поступить, он на долю секунды опустил глаза к телефону, висевшему на поясе, а когда поднял, увидел на месте Боба некий расплывчатый вихрь: в руке Боба оказался пистолет, целившийся прямо в него. Уже невозможно было что-либо предпринять. Пек попытался направить на него свой «глок», но понял, что не успел.

Пуля влетела Пеку в правый глаз, пробила коробку головного мозга и застряла в густом скоплении тканей мозжечка. Импульс выстрелить навсегда остался заблокированным в нервной системе, так и не достигнув пальца на спусковом крючке. Пек завалился назад, словно статуя, подпрыгнул на месте, — настолько сильно были напружинены сомкнутые в коленях ноги. «Глок» с глухим стуком упал в траву.

Расс стоял, оглушенный выстрелом, лицо обсыпано горячим порохом, один глаз слезится, в ушах несусветный звон.

Он обернулся и, глядя на неподвижного Пека, только и произнес хрипло:

— Круто.

Боб склонился над покойником и, отцепив телефон, растерянно смотрел на аппарат. Как действует эта штука?

— Кнопка под динамиком. Нажми ее! — закричал Расс.

Боб быстро выполнил указание.

— Да? — гортанно произнес он.

— Пек, что происходит? — зазвучал в трубке незнакомый голос, голос арканзасца, рафинированный и даже приятный, хотя в настоящий момент в нем сквозило раздражение. Боб, услышав вопрос, на мгновение растерялся, но тут же сориентировался и, имитируя интонации Пека, ответил:

— Все кончено. Оба в расходе.

— Черт бы тебя побрал! — рявкнул голос. — Почему сразу не позвонил?

— Э... — начал Боб, но человек на другом конце провода не дал ему ответить.

— Я же сказал, чтобы ты строго следовал инструкциям. Неужели неясно?

— Да, сэр, — униженно промямлил Боб. — Извините, я...

Но властный незнакомец уже утратил интерес к его объяснениям и переключился на другую тему.

— Генерал в порядке?

— Да.

— Трупы закопай, генерала отвези домой и скройся на недельку. Позвонишь на следующей. Мне нужен полный отчет.

— Хорошо, сэр, — ответил Боб. В трубке зазвучал гудок.

Глава 43

Контрольная по биологии наводила ужас на четырнадцатилетнего Николаса Баму, потому что этот предмет он знал плохо, — во всяком случае, учил его не столь усердно, как требовалось. К некоторым наукам кое-какие способности у него были — к математике, например, — но вот биология не давалась никак.

А мистер Беннингтон, преподаватель с кафедры биологии в школе мальчиков Сент-Тимоти, имел репутацию придирчивого и вредного экзаменатора. Он зверствовал даже в летнюю сессию, когда обычно сдавали курс биологии ученики, у которых этот предмет не фигурировал в числе пяти основных дисциплин.

Итак, Ник сидел в школьной лаборатории, недовольный собой, мучимый беспокойством, а мистер Беннингтон, крупный мужчина, смотревший на мир сквозь призму невыразительных бесцветных глаз, прятавшихся за серповидными стеклами очков, маячил перед ним неприятностью, которой никак не избежать.

Раздали задания.

Взгляд Ника выхватил из текста словосочетание, вселившее в него еще больший ужас: «сердцевинный луч». Что это такое? Вроде бы что-то знакомое. Где-то он читал или слышал про этот луч. Но... что он собой представляет? Ник мучительно рылся в памяти, мысленно перебирая немногочисленные известные ему биологические понятия. Бесполезно. Сердцевинный луч отзывался в голове пустым звуком.