Глава 20

На сей раз Бьянка не собиралась покидать Леклер-Парк тайком. Дождавшись письма с указаниями от Найджела, она собрала чемодан, передала Джейн записку для Пен и на следующее утро на рассвете вызвала парный двухколесный экипаж, чтобы отправиться в Вудли.

Неделю по возвращении в Леклер-Парк она держалась особняком. Пен знала о ее разрыве с Верджилом, и поэтому неловкость и отчужденность в отношениях женщин были вполне объяснимы. Шарлотта, полностью погруженная в сладкие, овеянные мечтательностью воспоминания о своем первом сезоне, сдержанности Бьянки попросту не замечала.

Вопреки своим прежним намерениям Верджил не поехал с ними в Суссекс: как он объяснил сестрам, неожиданные дела требовали его неотлучного присутствия в Лондоне.

Чего же она еще хотела, на что надеялась? Что он простит ей ее непостоянство и нанесенное ему оскорбление?

Миновав крутой поворот, экипаж выехал на дорогу, ведущую в Вудли. По обеим сторонам тянулись бесконечные унылые поля и серый кустарник. Низко нависшие над землей тучи почти не пропускали солнечный свет, лишая мир красок, так что все вокруг слилось в одну безликую массу. Впереди маячил Вудли, гигантские размеры которого не спасало даже классическое изящество его архитектуры. На подъездной дороге стояли пять экипажей, в том числе наемный.

Найджел вышел из дома как раз в тот момент, когда экипаж Бьянки остановился у входа. Один ливрейный лакей вытащил ее чемодан, другой помог ей спуститься. Бьянке показалось, что со времени ее предыдущего визита кузен нанял новую прислугу.

– Вы что же, так просто взяли и укатили? – спросил Найджел, когда экипаж уехал.

– Но вы писали, что, как только я приеду, мы тотчас отправимся. Мне показалось излишним спускаться из окна на связанных простынях, а потом продираться пешком через лес. Когда Пен проснется, ей сообщат, что я уехала сюда, но к тому времени, полагаю, мы будем уже в пути.

– Да, тогда мы уже помчимся в Дувр, в порт.

– Должна вас предупредить, что у меня с собой немного денег. Большую часть своей наличности я оставила Джейн. Раз я ее покидаю, мне это показалось естественным.

– Отныне Джейн не ваша забота. Леклер проследит, чтобы она возвратилась в Балтимор. Теперь я буду о вас заботиться.

Найджел проводил Бьянку в дом. Новые слуги выносили дорожные сундуки и грузили их в экипаж.

– Во Франции я, наверное, буду выглядеть жалко. У меня одежды всего ничего, только то, что в этом чемодане, – сказала Бьянка, отогреваясь у огня в гостиной.

– Вы будете выглядеть прекрасно в любой одежде, а там мы закажем вам гардероб у лучших парижских модисток. – Найджел улыбался и старался выглядеть приятным, как и подобает жениху, точно подразумевал, что оба они легко сумеют притвориться, будто Бьянка едет с ним по доброй воле.

Суета в холле прекратилась, и Найджел протянул ей руку.

– Пора ехать, дорогая. Нужно предупредить возможное преследование вашего опекуна.

– Его нет в Леклер-Парке. Впрочем, извольте, я готова.

Наемный экипаж, новый, с четверкой лошадей, поражал своей роскошью. Похоже, Найджел уже подбирался к наследству Бьянки, предоставляя ей кредит в счет будущего приданого.

Как только лакей распахнул дверцу и откинул лестницу, Найджел подал Бьянке руку, помогая забраться в экипаж, но неожиданно она задержалась, стоя на ступеньке.

В экипаже сидела женщина.

Миссис Гастон приветливо улыбнулась ей.

– Прошу вас, дорогая, садитесь.

– Я сейчас все объясню, – сказал Найджел.

Бьянка села рядом с миссис Гастон, а Найджел устроился напротив.

– Миссис Гастон была так любезна, что согласилась сопровождать нас и быть компаньонкой, пока мы не поженимся, – пояснил он.

– Это весьма великодушно с ее стороны…

Миссис Гастон потрепала Бьянку по руке.

– Как интересно, не правда ли? Какая прекрасная пара из вас получится! Два музыканта! Как только я услышала ваше совместное выступление в доме графини, то сразу подумала, что вы созданы друг для друга.

– Я не знала, что вы с Найджелом так близки.

– В последние месяцы, после знакомства в Леклер-Парке, мы время от времени имели удовольствие проводить время в обществе друг друга. Ваш кузен – великолепный музыкант, а я собираю подобных звезд в своем кругу.

– Миссис Гастон предложила устроить для меня серию концертов по подписке следующей весной. – Найджел угодливо улыбнулся своей покровительнице.

– Боже правый! Миссис Гастон, ваша доброта не знает границ. Это предложение исключительно по своей щедрости. К сожалению, после нашего бегства этим планам вряд ли суждено сбыться. Весной мы будем в Милане, правда, Найджел?

Улыбка Найджела померкла.

– Разумеется.

Миссис Гастон ласково улыбнулась и снова потрепала Бьянку по руке, но та сочла за благо промолчать.

Неужели они с Найджелом впервые встретились в Леклер-Парке? Бьянка подозревала, что тайной гостьей Найджела, навещавшей его в Вудли, была именно миссис Гастон. Другого объяснения тому, что теперь она сидела в этом экипаже, собираясь отправиться с ними в путешествие, не было. Миссис Гастон, покровительница искусств, не стала бы нарушать свои планы только для того, чтобы служить компаньонкой двум безвестным, непризнанным музыкантам. И довольный вид Найджела – это неспроста: негодяй шантажом принуждал ее к браку, собирался вскоре завладеть ее состоянием и перед побегом даже не потрудился развязаться со своей любовницей.

Написанное на лице Бьянки разочарование, видимо, было неправильно истолковано Найджелом.

– Все идет отлично, кузина, и нам ничто не угрожает. Леклер не сумеет нам помешать.

Леклер. Лучше бы Найджелу не упоминать его имя. Пенелопа тут же пошлет нарочного в Лондон, чтобы известить его, и к завтрашнему вечеру он обо всем узнает.

Что-то он подумает? Неужели решит, что она и впрямь бросила его ради Найджела? Тогда все, что произошло между ними, предстанет перед ним в ином свете.

Чем дальше, тем острее Бьянка осознавала непоправимость содеянного, в то время как Найджел сидел в расслабленной позе, прикрыв глаза; белокурые волосы прядями спадали ему налицо: в этот момент он походил на спящего ребенка. Что ж, она даст ему насладиться триумфом. Однако, как только они прибудут во Францию, она сообщит ему, что у нее есть свои, отличные от его, планы.

Верджилу так и хотелось со всего маху разбить что-нибудь кулаком. Лакей Пенелопы, заподозрив неладное, едва успел отступить назад, и этим спас свою челюсть.

Маленькая стерва! Чтобы его, взрослого мужчину, уважаемого члена палаты лордов, доверенное лицо королевского совета, да наконец, черт побери, праведника, какая-то девчонка из провинции выставила дураком! Это никуда не годится. Узнать теперь, что ее любовь была притворством, тщательно продуманной игрой и что все это время… Верджил был в такой ярости, что у него чуть не раскалывалась голова.

Лакей предпринял попытку незаметно улизнуть в дверь.

– Проклятие! Возвращайтесь в Суссекс. Скажите сестре – ответа не будет. – Верджил захлопнул за ним дверь с такой силой, что с полок библиотеки едва не попадали книги.

Он тупо уставился на записку сестры, брошенную на пол, затем перевел взгляд на скомканное письмо Бьянки, которое все еще держал в руке, и расправил его.

Послание якобы предназначалось Пенелопе, но Верджил как наяву слышал обращенный к нему голос Бьянки.

«Милый друг!

Когда вы получите это письмо, я уже буду на пути во Францию. Простите, что покидаю вас таким образом, но вряд ли бы я получила от вас позволение на отъезд, если бы заранее посвятила вас в свои планы. Я бесконечно благодарна вам за все доброе, что вы для меня сделали, но пришло время и мне сделать то, для чего я уехала из Балтимора. Ждать у меня нет причин.

Найджел любезно предложил сопровождать меня. Он ожидает, что мы поженимся, но я еще не решила, насколько этот союз будет мне выгоден. И, тем не менее, на тот случай, если он сумеет склонить меня к браку каким-либо иным способом, я через мистера Питерсона приняла определенные меры с тем, чтобы подобное развитие событий не создало осложнений для кого-либо из моих друзей в Англии. Если Леклер не согласится выслать мне мои деньги по требованию, последующие несколько месяцев мне, разумеется, придется жить в долг, взяв обязательство выплатить его по получении наследства. Полагаю, из Найджела выйдет отличный наставник, который научит, как разговаривать с кредиторами.

Прошу вас передать мою искреннюю благодарность и поклон всем членам вашей семьи. Надеюсь снова свидеться с вами, если в вашем кружке найдется место для еще одной артистки, а в вашем сердце – для беспутной девчонки.

Пен, прошу вас, убедите брата не преследовать меня.

Ваш заблудший друг

Бьянка».

Читая письмо, Верджил слышал голос своей возлюбленной, проговаривающий каждое слово. Его воображение рисовало Бьянку, склонившуюся над этими строками: ни капли самодовольства или волнения, она серьезна и полна решимости. Должно быть, все так и было. Ни сном ни духом она не подозревала о той опасности, которой себя подвергает, отдаваясь на волю негодяя.

Да что, черт возьми, происходит? Неужели она самая бессовестная из всех кокеток, которые заводят интрижку с одним, в то же время репетируя за кулисами с другим? Именно на эту мысль наводил ее побег с Найджелом, равно как и признание в том, что замуж за него она, возможно, не выйдет.

Верджил еще раз перечитал это место в письме и ощутил облегчение, к которому примешивались ужасные предчувствия. Прозорливая, умная Бьянка. Она совершенно права, что не получит от этого союза выгоды, тогда как Найджелу женитьба на ней придется весьма кстати. У Верджила не было сомнений, что отказ невероятно раздосадовал бы ее кузена.

Теперь суть произошедшего предстала перед ним с ужасающей ясностью. Никакого подтверждения угрозы Бьянке со стороны Найджела не было, но далеко отсюда, во Франции, если она лишит его надежды добраться до ее приданого… У нее нет там знакомых. Если произойдет несчастный случай, кому придет в голову, что тут, возможно, не все чисто?

Немного остыв, Верджил по-новому, уже спокойно перечел письмо Бьянки, стараясь проникнуть в его тайный смысл. Она упомянула предпринятые ею во избежание осложнений меры. Страх Верджила возрос. Если он прав, то, как только Найджел узнает об этих предосторожностях, Бьянке будет угрожать серьезная опасность.

Это означало также, что побег был запланирован Найджелом еще в Лондоне, возможно, даже еще до того, как Бьянка порвала с ним. Верджил гнал от себя мысль, что Найджелу каким-то образом удалось силой принудить Бьянку к бегству, однако нелепый, но яркий луч надежды все больше пробивался сквозь тьму, которой было окутано его сердце с того самого дня, когда между ними разыгралась фатальная сцена в библиотеке у Пен.

«Убедите брата не преследовать меня». Настоятельная просьба звучала как отчаянное предостережение.

Верджил нетерпеливо позвонил, и Мортон тут же появился на пороге.

– Подготовьтесь, мы уезжаем на неделю. И еще: вызовите Данте – он до сих пор в городе, а мне нужно срочно переговорить с ним.

– Слушаюсь. Полагаю, мы снова отправляемся на север?

– Нет, во Францию. А сейчас я еду в Сити. Проследите за тем, чтобы слугу Пенелопы накормили, и устройте его отдохнуть перед обратной дорогой; да велите ему передать сестре, что я отправляюсь вслед за мисс Кенвуд вопреки ее просьбе не делать этого.

– Так миссис Гастон уехала? – Бьянка плотнее закуталась в плащ, защищаясь от морского бриза, продувавшего насквозь небольшой деревенский садик. Широкое пальто Найджела развевалось на ветру.

– Она отправилась в Шербур навестить подругу.

– Я и сама предпочла бы Шербур этой деревенской лачуге. Хотя Париж все же лучше. Не думаю, что мы должны оставаться здесь надолго лишь потому, что подруга миссис Гастон заболела.

– Нам будет не слишком удобно путешествовать без нее – разве что вы переменили свое решение насчет нашей свадьбы.

Бьянка оторвала головку засохшего подсолнуха на длинном тонком стебле.

– Давайте немного прогуляемся. По правде говоря, я рада ее сегодняшнему отсутствию и возможности переговорить с вами наедине.

Они вышли за ворота, прошли через фруктовый сад и, миновав поросший клевером луг, направились вверх по горной тропе. Здесь ледяной ветер с моря дул сильнее, отчего волосы Найджела разлохматились, а лицо Бьянки покраснело.

– Я долго раздумывала, выходить ли за вас замуж, Найджел, и, в конце концов, решила, что не стоит.

– Полагаю, это путешествие утомило вас. Как только мы обоснуемся в Париже, все будет выглядеть для вас по-другому.

– Вы хотите сказать, я вспомню о ваших угрозах Леклеру? А мне отчего-то кажется, дорогой кузен, что виконт сможет сам постоять за себя. Теперь мне многое стало ясно. Вот миссис Гастон, к примеру. Я вижу, что она вам больше чем просто приятельница. Вы, должно быть, сочли меня безнадежной дурой, если поверили, что я не распознаю ваш хитроумный план.

Внезапно Найджел рассмеялся, словно признавая свое поражение.

– Сознаюсь, она мой старый друг. Мы познакомились около года назад, когда она была в Париже, и… Но все это уже позади.

– После того как прошлой ночью я услышала из ее спальни весьма специфические звуки, я не склонна вам верить.

Найджел, как и подобает благовоспитанному человеку, покраснел. То ли прямота Бьянки, то ли ее осведомленность застали его врасплох, а это было именно то, чего она добивалась.

– Вы решили, что я буду крепко спать и ничего не услышу или окажусь слишком несведущей, чтобы во всем разобраться? По крайней мере, могли бы потерпеть, пока мы находимся под одной крышей.

– Согласен, с нашей стороны это был слишком импульсивный и неосторожный поступок. Я никогда не думал, что вы… Впрочем, в самое ближайшее время я объясню ей, что наша дружба больше не может продолжаться.

– Я бы на вашем месте не торопилась таким образом сбрасывать миссис Гастон со счетов.

– О, вы, кажется, ждете, чтобы я сделал выбор между вами. Вы ведете себя как провинциалка – это так по-американски!

– А вы? Отчего вы так быстро сделали выбор в мою пользу? Возможно, у нее нет состояния или доход невелик.

– А вот это уже оскорбление. Я понимаю, что прошлая ночь могла вас расстроить, но ваши деньги меня заботят менее всего: для меня на первом месте ваша безопасность, а на втором – моя любовь к вам.

– Вряд ли это так. Я полагаю, фабрика в Манчестере куда важнее. Мне известно о предложении мистера Джонстона и мистера Кеннеди: они готовы заплатить довольно крупную сумму лишь за одну вашу маленькую долю. Имея мои сорок пять процентов, вы не только сможете продать им контрольный пакет, но и порядком разбогатеть по ходу дела. По сравнению с этим даже мой годовой доход представляется весьма незначительным.

Лицо Найджела потемнело. Внизу, у подножия горы, с шумом разбивались о берег волны, в небе над головой парили чайки, и резкие порывы ветра приносили с собой соленый запах моря.

– Не стану отрицать, Бьянка, что мне было бы удобно продать свою долю. У меня есть кое-какие долги: двоюродный дед, в сущности, ничего не оставил мне, кроме имения и дохода с капитала, которого едва ли хватит, чтобы его содержать. Я ожидал большего.

– Вы ожидали, что вам достанется все, и жили во Франции так, будто наследство уже у вас в кармане.

– Разумеется, я не думал, что он восстановит старые связи и оставит столько дочери…

– Дочери своего единственного сына и женщины, которую тот любил, – перебила Бьянка. – Но вы, конечно же, собирались сказать совсем другое. Вы уже обнаружили свои истинные намерения по отношению ко мне, высказав недовольство тем, что вас обделили наследством, и вот причина, по которой я никогда не выйду за вас, не говоря уж о том, что я не могу любить шантажиста. Вы никогда бы не позволили своей жене выступать на сцене, а уж если бы я захотела стать чьей-то птичкой в клетке, как вы, верно, выразились некогда в Лондоне, я бы с радостью выбрала Леклера.

Найджел резко повернулся лицом к Бьянке и посмотрел на нее в упор, преграждая путь.

– Ваши чувства к Леклеру сродни чувствам впервые влюбленного до безумия ребенка. Это пройдет. Со мной вам будет лучше, поверьте, – у нас гораздо больше общего.

– Как вы можете судить о том, что нас с ним связывает?

– И все же я вынужден настаивать на браке. Этот предмет не подлежит обсуждению. Если вы сомневаетесь в моей привязанности или не имеете склонности ко мне, нам не обязательно спать в одной постели, но пожениться мы должны непременно.

– Но вы не имеете на это никакого права, Найджел. Даже во Франции женщина должна дать свое согласие.

– Вы уже дали его, поехав со мной.

– Я поехала с вами лишь затем, чтобы выманить вас из Англии.

– И что это меняет? Я сказал, что уничтожу Леклера, если вы проявите строптивость, и смогу сделать это из Парижа точно так же, как и из Лондона.

– Не думаю. Чтобы опорочить виконта, вам потребуется больше усилий, чем написание одного письма. Верджил не такой, как его брат, его не так просто сломить. Вам понадобится лично нырнуть в гущу событий, подогревать страсти, распространять слухи…

– Что ж, я могу вернуться для этого в разгар сезона. И не советую играть со мной в кошки-мышки, я не из тех, кому можно безнаказанно перейти дорогу.

Сопротивление Бьянки вынудило Найджела продемонстрировать самые отвратительные стороны своей натуры: он помрачнел, в голосе его зазвучали негодование и угроза.

– Полагаю, вы все же не будете сплетничать, Найджел. Я готова выплачивать вам две тысячи фунтов ежегодно, чтобы вы держали язык за зубами.

– Став вашим супругом, я получу гораздо больше.

– Вы никогда не станете моим супругом, а если погубите Леклера или потребуете хоть на один шиллинг больше, не получите ничего. Выбирайте.

Презрительно усмехнувшись, Найджел в раздражении зашагал вперед.

– Кто бы мог подумать, кузина, такая ангельская внешность и такой трезвый расчет! Миссис Гастон предупреждала меня, что не стоит вас недооценивать, она говорила, что вы вовсе не так девственно чисты, если вами заинтересовался Леклер. А я-то, глупец, видел только эти большие голубые глаза…

Найджел приблизился к Бьянке и грозно посмотрел на нее сверху вниз, но она твердо выдержала его взгляд. Определенно он не умел это делать так, как Верджил.

– Это все должно принадлежать мне, – прорычал Найджел. – Ваш отец для Адама не существовал, а я был всем для него. Если бы Милтон не украл у меня его любовь, он был бы добрее ко мне, но вместо этого я только и слышал от него что об этом аристократе голубых кровей, Дюклерке. В конце концов, я был уже не в силах навещать старика. И вот после его смерти я оказался привязан к Вудли, но так, что у меня нет средств жить там безбедно.

– Возможно, составив такое завещание, брат вашего деда тем самым хотел, чтобы вы как-то занялись имением, что-то изменили в нем, а одновременно и в себе. Вы могли бы нанять опытного управляющего, который научил бы вас всему. И Леклер бы помог вам.

– Я не нуждаюсь в помощи Леклера!

– Тогда соглашайтесь на две тысячи, которые я предлагаю вам, или идите к черту!

Найджел снова зашагал вперед, но вскоре вернулся. С одной стороны от них зеленели поля озимых, с другой вдоль берега моря тянулся крутой откос. На этот раз Найджел подошел к Бьянке вплотную.

Она посмотрела в его застывшее лицо, и по ее спине пробежали мурашки. Судя по всему, раздражение Найджела сменилось холодным гневом, а негодование превратилось в ожесточение.

Бьянка скосила глаза в сторону, оценивая свое положение на горной тропе, и попыталась незаметно отступить подальше от обрыва, однако Найджел резко вскинул руку, отрезая ей путь к отступлению. Он обернул вокруг нее полы своего широкого пальто и пристально посмотрел ей в лицо, словно решал, что с ней делать. В десяти футах от них зияла бездна.

– К сожалению, Бьянка, две тысячи в год не удовлетворят мои потребности.

Найджел вдруг заговорил примирительным тоном, и у Бьянки от ужаса перехватило горло. Ей почудилось, что море и земля закружились вокруг нее.

Объятия Найджела стали крепче, и она вцепилась в его руку.

– Прекратите сейчас же! Вам незачем меня убивать – ведь у меня больше нет фабрики.

Найджел в ярости схватил ее за волосы.

– Что значит – нет фабрики?

– А то и значит, что я перед отъездом продала свою долю Верджилу за сто фунтов. Документы уже у моего адвоката, и ему остается только подписать бумаги.

– Продали свою долю стоимостью в четверть миллиона фунтов за сотню? Да вы спятили! – Вопли Найджела пронзительным звоном отдались в ее ушах.

– Не совсем. – Бьянка старалась говорить как можно спокойнее. – По крайней мере, вам обвести меня вокруг пальца не удалось. Если бы вы принудили меня к браку, я бы не позволила вам продавать долю, чтобы Верджил не лишился права управления фабрикой, и вы не получили бы своей выгоды. А на тот случай, если бы вам все же пришло в голову ославить его, я приняла меры для того, чтобы он, став изгоем общества, по крайней мере, остался состоятельным человеком.

– Это незаконно. Этого не может быть.

– Отчего же? Мой опекун и доверительный собственник одобрит мое решение, я уверена. А если что не так, я слышала, что ваши суды разбирают подобные дела очень медленно. К тому времени, когда будет принято решение по делу, никого из нас уж не останется в живых.