Солдат зябко обхватил плечи руками, пытаясь согреться.
      - Почему бы ему не освободить место своему преемнику?
      - А кто из нас не захочет урвать от жизни еще несколько мгновений? Король магов не желает умирать и будет цепляться за жизнь, сколько сможет. Для колдуна смерть - это страшная штука. Загробной жизни у него не будет. Останутся только прах и кости; душа угаснет вместе с телом. Это все, что у него есть, поэтому без борьбы он с жизнью не расстанется.
      Вдруг Гумбольд вспомнил про королеву.
      - Нам пора идти. Не забудь мои наставления. - Посмотрев на оружие Солдата, канцлер спросил: - Рукоятка твоего меча привязана к поясу?
      - Да.
      - Хорошо.
      Он распорядился отворить двери и вошел в зал первым. Солдат, едва переступив порог, распластался ниц.
      Королева восседала на троне в противоположном конце зала.
      - Откуда ты родом, Солдат?
      - Не знаю, ваше величество, - ответил тот, уткнувшись лицом в холодные каменные плиты пола.
      - Как твое настоящее имя?
      - Кто я такой на самом деле остается загадкой для меня самого.
      - Ты прибыл к нам из другой страны - или вообще из совершенно других мест?
      - Ваше величество, я очень хотел бы ответить на эти вопросы, но не могу. Мое прошлое является для меня такой же тайной, как и для всех остальных. Мне отчаянно хочется узнать, кто я и что я, откуда я родом, кто мои отец и мать, где моя отчизна...
      Королева прервала его:
      - Солдат, подойди ближе.
      - Ты должен встать, - прошипел Гумбольд, - и приблизиться к королеве. Но остановись от нее на расстоянии трех длин распростертого тела и снова пади ниц.
      Солдат послушно выполнил то, что ему сказали.
      Ему показалось, он целую вечность лежал на холодном мозаичном полу, слушая разговоры королевы с придворными. Похоже, лишь ему одному приходилось целоваться с мраморными плитами. Наконец королева повелела ему встать. Поднявшись на ноги, Солдат застыл в почтительной позе перед троном.
      - Ты можешь поднять голову и посмотреть мне в глаза.
      Повиновавшись, Солдат увидел перед собой женщину, внешне похожую на его жену, принцессу Лайану. Черты лица королевы были резче и грубее, чем у ее сестры, но не вызывало сомнения, что молодые женщины - близкие родственницы. Ванда была более строгой и суровой, как и подобает королеве, правительнице страны, еще недавно - могущественной империи. Почувствовав, что Ванда при необходимости может быть жестокой и бесчувственной, Солдат забеспокоился, гадая, зачем его вызвали.
      Королева была в пурпурной мантии, отороченной белым мехом, - ни короны, ни драгоценностей, ни скипетра с державой или каких-то иных символов власти... Солдат предположил, что до того, как на дворец обрушился снежный заряд зимы, плащ висел в гардеробе. Остальные придворные и стражники, находившиеся в зале, тоже успели раздобыть плащи. Лишь Солдат и Гумбольд оставались без теплой одежды.
      - А ты не бродячий колдун?
      - Ваше величество, если бы я был колдуном, то, попав в такой переплет, сразу же выпутался бы из него с помощью магии. Мне никогда не доводилось встречать бродячего колдуна, но, не сомневаюсь, это должна быть более сильная личность, чем я. Обладающая внутренним магнетизмом. Неизмеримой харизмой. Вы же видите перед собой жалкого смертного, даже не претендующего на обладание сверхъестественными силами.
      - Наконец лично встретившись с тобой, я в это верю. Я слышала, ты стал третьим мужем моей сестры, - продолжала королева. - То есть ты мой зять.
      Солдат еще не смотрел на случившееся с такой стороны; теперь его мысли лихорадочно понеслись вскачь. Он собрался было что-то сказать, но тут вспомнил предостережение Гумбольда не раскрывать рот до тех пор, пока к нему не обратятся. Прозвучал ли в словах королевы вопрос? Или же это было простое утверждение?
      Солдат оглянулся на канцлера, ища у него поддержки. Лицо Гумбольда оставалось непроницаемым.
      - Солдат, ты любишь свою жену?
      Определенно это вопрос.
      - Больше жизни.
      Гумбольд закатил глаза, не потому, что его стошнило от пылкого выражения чувств Солдата, а оттого, что тот забыл про правильное обращение к королеве. Солдат мысленно решил впредь не повторять эту ошибку.
      - Однако ты знаком с ней лишь несколько часов. Насколько я слышала, прошлой ночью ваш брак перестал быть простой формальностью. После чего в предрассветные часы моя сестра лишилась рассудка. Это правда?
      Судя по всему, новости в Гутруме распространяются очень быстро.
      - Да, ваше величество.
      - И ты не находишь мою сестру уродливой?
      - Вы о ее шрамах, ваше величество? Они не имеют для меня никакого значения. В моих глазах Лайана является самой прекрасной женщиной на свете.
      Королева вопросительно подняла брови.
      - Даже прекраснее своей сестры, королевы?
      В зале наступила мертвая тишина. Стихли негромкие разговоры, шелест одежды, другие звуки. Все застыли, ожидая вместе с королевой ответа.
      - Я считаю, - решительно заявил Солдат, - что с красотой ее величества не сравнится ничто...
      По залу разнесся вздох облегчения.
      - ... кроме красоты моей возлюбленной жены.
      Вздох превратился в стон ужаса.
      Поджав губы, королева прищурилась.
      - Каким бы мужем я был... - начал Солдат.
      - Молчи, болван! - гневно зашипел на него Гумбольд. - Тебя не просили говорить!
      Однако Солдат не собирался останавливаться.
      - Каким бы мужем я был, если бы меня не ослепила любовь? Я молодой муж, не оправившийся от пламени только что разгоревшейся любви. Ваше величество, неужели вы бы пожелали своей сестре супруга, который не боготворил бы в ней все, в том числе ее внешность?
      - Ты хочешь сказать, что подпал под чары Лайаны?
      - Да, подпал, - подтвердил Солдат, - и это продлится до конца моих дней. Лайана зачаровала меня, но не магией, а своей любовью. Неужели вы бы обрадовались, если бы я тосковал по красоте сестры своей супруги? По-моему, вряд ли, даже если бы об этой красоте мог мечтать такой простой человек, как я. Это было бы противоестественно. Следовательно, ваше величество, я обязан считать свою жену несравненной, ибо любое иное мнение таит в себе опасности.
      - Ты считаешь Лайану более красивой, чем я, потому что тебе так выгоднее.
      - Нет - потому что не могу поступить иначе. Я переполнен страстью и слеп к другим женщинам, будь они королевы или простые служанки. Я безумно люблю свою жену и с рассвета до заката думаю только о ней. Все остальные граждане этой страны считают самой красивой женщиной на свете вас, ваше величество. Я же одинок в своем мнении, и, таким образом, по большому счету оно не имеет никакого значения.
      Королева Ванда улыбнулась.
      - У тебя хорошо подвешен язык, Солдат. Похоже, ты не просто грубый вояка. И не мастер фехтования, уродующий капитанов моей имперской гвардии.
      Что это значит? Если королева решила отомстить ему за Каффа, он пропал.
      - Я вызвала тебя сюда, - продолжала королева, - чтобы попросить об одной любезности. Хочу дать тебе задание. Ты должен обойти свет и найти исцеление от недуга, которым страдает моя сестра - и я тоже. Помутнения рассудка происходят у нас с сестрой совершенно независимо, но болезни, нас терзающие, имеют одни и те же корни. Один колдун проклял нашу мать, и его проклятие перешло на нас. Я хотела бы попросить тебя разыскать колдуна, наложившего заклятие, и заставить его снять чары. Ну, что скажешь, Солдат? Ты согласен?
      - Головой и сердцем, ваше величество!
      - Хорошо. Я уже направила послание карфаганцам. Тебя отпустят из войска на неопределенный период времени. Даем тебе наше благословение. В горах на западе обитают колдуны. Иди, отыщи среди них того, кто нужен, и заставь его снять заклятие, перешедшее на нас с родителей. Можешь взять с собой помощника и слугу. Есть кто-нибудь, кому ты полностью доверяешь?
      Солдат подумал сперва об Утеллене, затем о Велион, но в конце концов остановился на Спэгге. Конечно, торговец руками показал, что на него нельзя положиться, но Солдат не хотел подвергать опасности своих друзей. Утеллене, даже если ему удалось бы ее найти, нужно заботиться о сыне. Велион в этом отношении в лучшем положении, однако никчемным Спэггом пожертвовать проще, чем женщиной-воином. Нет, надо остановиться на Спэгге. Торговец руками не посмеет отказать, узнав о поручении самой королевы.
      - У меня есть на примете один человек, ваше величество.
      - В таком случае, Солдат, иди, и да сопутствует тебе удача.
      Склонив голову, Солдат попятился. Гумбольд проводил его до дверей. Выйдя из Дворца Птиц, Солдат поспешил по свежему снегу во Дворец Диких Цветов. Там ему сообщили, что у его жены продолжается приступ безумия, и посоветовали воздержаться от встречи с ней. Взяв теплый плащ, Солдат рассказал Дриссиле и Офао о поручении королевы и отправился искать Спэгга, торговца руками.
      На рынке царило всеобщее оживление. Торговцы суетились, расчищая прилавки от снега. Внезапный приход зимы застал всех врасплох. Промерзшие до мозга костей, обозленные, торговцы были не в настроении отвечать на расспросы. И все же в конце концов одна женщина повернула раскрасневшийся от холода нос к Солдату и сообщила, где можно найти Спэгга.
      - С приходом зимы, - шмыгая носом, сказала она, - Спэгг укрывается в храме бога Фэга и становится послушником.
      - Послушником?
      - Ну да. Жрецы, глупцы, принимают его каждую зиму, сколько бы раз в году она ни наступала - один, два или три. Надеются, что он пройдет весь курс обучения и станет прилежным жрецом. Спэгг живет у них до весны, а затем машет им ручкой и возвращается на рынок. Спэгг - малый не промах, хотя и подлец каких поискать. В храме всегда топятся углем печи, и он отсиживается там, в тепле до тех пор, пока не растают снег и лед.
      - А у вас в году зима бывает несколько раз? - спросил изумленный Солдат.
      - Ну да, помилуй бог. Порой до шести раз. Вот, например, три года назад у нас было шесть зим. Правда, такое бывает редко. Как правило, зима приходит два или три раза. Но, конечно, длится она недолго. Один-два месяца, иногда три. Внезапно приходит, внезапно заканчивается. У нас в Гутруме говорят: "Не нравится погода - обожди минутку".
      Поблагодарив старуху, Солдат спросил дорогу и направился к храму бога Фэга. Жрецы не захотели его впустить, сообщив, что простым смертным доступ в храм разрешен только по религиозным праздникам - в данном случае, посвященным богу Фэгу. Солдату сказали, что внутри храма находятся девственницы, которых необходимо оберегать, чтобы зерновые не загнили на корню, а яблоки не засохли прямо на деревьях.
      - Урожай зависит от их непорочности. За каждую загубленную невинность сгниет поле брюквы. За каждую девушку, сбившуюся с пути истинного, погибнет миндальное дерево. За каждую падшую девственницу завянет на корню виноградная лоза. А ты, грубый солдат, можешь дать волю своему вожделению и обесчестить прекрасных девиц в самом соку, укрывшихся за этими стенами.
      Жрец облизнул губы, словно предвкушая аппетитное лакомство, которое он вкусит, как только незнакомец уйдет.
      - И вы впускаете в свою обитель таких людей, как Спэгг? - спросил Солдат.
      Все жрецы храма Фэга носили длинные зеленые рясы, высокие зеленые шапки и зеленые сандалии, сплетенные из пальмовых листьев. Зеленый был цветом бога Фэга. Это божество отвечало за сельское хозяйство и за все, связанное с растениями и земледелием. Еще Фэг был страстным поклонником скаковых лошадей, так что все конские бега проходили под его патронажем.
      - Спэгга? По-моему, у нас нет никакого Спэгга.
      - Мне сказали, что он в храме. Послушник.
      - О. - Лицо жреца затянуло тучей. - Рыночный торговец, продающий руки повешенных? Он довел нас до грани терпения. Похоже, он приходит в храм, только чтобы спастись от зимы. И между нами говоря, я нисколько не доверяю ему во всем, что касается девственниц.
      - Вот как?
      - Точно. Ты пришел, чтобы арестовать его за какое-то преступление? Меня это нисколько не удивляет.
      - Спэгг нужен мне для того, чтобы выполнить поручение королевы.
      - А, - кивнул жрец с таким видом, словно это подтвердило его предположения. - Я пошлю за ним.
      Он бросил пару слов молодому жрецу. Тот исчез под темными сводами храма Фэга, где гуляли парами робкие молодые женщины, а их хранители бдительно следили за тем, как бы в овчарню не нагрянул волк. Вскоре молодой жрец вернулся, ведя облаченного во все зеленое Спэгга. Увидев дожидающегося его Солдата, торговец попытался скрыться в храме. Однако жрецы не позволили ему найти убежище в святыне Фэга. Схватив Спэгга, они бросили его к ногам Солдата.
      - Солдат, пощади! - взмолился Спэгг, защищая голову руками. - Прости, что я предал тебя!
      - Встань, - приказал Солдат, смущенный этим нелицеприятным зрелищем. Ты отправишься вместе со мной в путешествие. Мне нужен человек, чтобы присматривать за лошадьми и выполнять разную работу.
      Лицо торговца руками сразу же приняло хитрое выражение, в его голосе прозвучал вызов.
      - Покинуть Зэмерканд? Ни за что!
      - Так повелела сама королева.
      Поднявшись на ноги, Спэгг отряхнулся. Теперь его лицо было жалобным. Похоже, он был способен менять личину каждую минуту.
      - Королева? И куда мы отправимся? Надеюсь, не на север? На север я не пойду. Люди-звери расправятся с нами, не успеем мы преодолеть и десяти лиг.
      - Нет, не на север.
      - И не на восток, да? Потому что там обитают племена ханнаков. Они в два счета снимут с нас кожу. Пожалуйста, скажи, что мы пойдем не на восток.
      - Не на восток.
      - О! О! - воскликнул Спэгг. - Значит, на юг, не так ли? Мы поплывем на корабле через Лазурное море в Гвандоленд, да? Я умру от морской болезни. Меня укачивает до смерти. Пожалуйста, скажи, что нам не придется плыть на корабле.
      - Нам не придется плыть на корабле.
      Жрецы с наслаждением следили за разговором. Две-три весталки похрабрее высунулись из-за внутренних колонн храма, радуясь неожиданному развлечению.
      - Мы отправимся на запад, - сказал Солдат.
      - На запад? - взвыл Спэгг. - В священные горы? В благословенные долины? Мы попадем в руки к Святой Семерке! О, пожалуйста, скажи, что мы отправимся не на запад!
      - Мы отправимся на запад.
      Жрецы, стоявшие скрестив руки на груди, рассмеялись.
      Спэгг начал заводиться.
      - Я никуда не пойду, это мое последнее слово. Пусть королева приказывает что хочет. Я отказываюсь идти. Найди себе кого-нибудь другого. Со мной случится припадок, и я прямо здесь упаду на землю и начну корчиться в судорогах. Ты не можешь силком тащить больного. Жители города встанут на мою сторону и повесят тебя на ближайшем фонарном столбе. Знаешь, я занимаю в обществе влиятельное положение. Гильдия рыночных торговцев вступится за меня...
      Солдат, потеряв терпение, обнажил меч. Скрежет стали, покидающей ножны, напугал жрецов, и они торопливо попятились.
      - Заткнись. - В тихом голосе Солдата прозвучала угроза. - Если скажешь еще хоть слово, я отрублю тебе голову. Следуй за мной.
      Спэгг послушно засеменил за Солдатом по улицам города.
      Втайне от королевы Гумбольд имел в своем личном распоряжении волшебника по имени Пугорчофф. В действительности Пугорчофф был даже не столько волшебником, сколько отравителем. Он действительно время от времени занимался мелким колдовством, но основным его увлечением были ядовитые растения и то действие, которое они оказывают на нервную систему. Пугорчофф мог парализовать человека на две минуты, на час, на день, навечно. За каких-нибудь четверть часа он мог выведать тайну у человека, поклявшегося молчать, оставив его умирать. Искусный отравитель умел запирать человека в своем собственном теле, и того хоронили заживо. Он мог за считанные мгновения отправить на тот свет пышущего здоровьем силача, царапнув ему кожу специально обработанным шипом. Короче говоря, его знания ядовитых растений и грибов были такими, что он без труда мог убить любого, кого только пожелал бы заказчик.
      В то самое время, когда Солдат находился в храме Фэга, Гумбольд наведался в гости к Пугорчоффу. Они уселись на обитый шелком диван, подаренный волшебнику канцлером.
      - Я хочу сделать так, чтобы один человек не вернулся с охоты, - сказал Гумбольд.
      - С охоты?
      - Ну, из путешествия.
      - И куда отправляется этот человек? - спросил колдун.
      - Быть может, ему придется перейти через горы.
      Лицо Пугорчоффа повторяло форму его носа: было длинным, тонким и надменным.
      - В таком случае, к чему напрасное беспокойство, господин канцлер? Он все равно не вернется.
      Гумбольд кивнул.
      - Да, он действительно идет навстречу опасностям, но создается впечатление, что у этого человека несколько жизней. Ты можешь подобрать смертельный яд и придумать способ применить его так, чтобы он умер далеко за пределами Зэмерканда? Я не хочу, чтобы с ним что-нибудь произошло в городе. Лучше пусть он сгинет где-то в темном, глухом лесу и его тело засосет трясина. Тогда через месяц о нем уже никто не вспомнит.
      - Неужели этот человек действительно так опасен?
      - Не знаю. Он появился из ниоткуда и уже заставил королеву прислушиваться к себе. У меня есть определенные планы, и я не хочу, чтобы им помешали.
      Волшебник кивнул. Подойдя к стене за диваном, он поднял круглую лампу, стоявшую в оконной нише. В каменной стене отворилась потайная дверь. Пугорчофф прошел в соседнее помещение, которое, насколько знал Гумбольд, было заполнено бутылочками со всевозможными ядами, а также спицами, иглами, ножами и разными другими приспособлениями для того, чтобы вводить в тело жертвы создаваемые здесь снадобья. Разумеется, некоторые яды достаточно только вдохнуть; другие должны попасть на кожу, чтобы через поры проникнуть в тело. Человек понюхает розу или примет ванну, и через час будет мертв.
      Пугорчофф убивал людей с помощью конвертов: особый клей (когда его лизали языком) выделял смертельный яд, и через несколько дней у несчастной жертвы полностью слезала кожа, после чего наступала мучительная смерть. Отравитель убил мужа, сохранив жизнь жене, подмешав ядовитое зелье в румяна. Отрава проникла в организм мужа через рот, когда он поцеловал свою жену в щеку. Надевая специальные перчатки, Пугорчофф пожимал руки людям, и те вскоре умирали от крысиного яда. Одним из его излюбленных орудий была подушка, которая, нагревшись от головы спящего, выделяла гибельные испарения, убивавшие человека во сне. Другим был с виду невинный болотный газ, попадавший в организм человека через глаза; от действия ядовитого вещества температура крови резко повышалась, и жертва буквально закипала изнутри.
      Волшебник отсутствовал довольно долго. Беспокойство канцлера нарастало.
      - Вот это вам подойдет? - вернувшись, спросил Пугорчофф.
      У него в руках была красивая кольчуга: стальные пластины были нашиты на куртку из красного бархата.
      - И как она действует?
      Отравитель объяснил, что изнутри в ней торчат тысячи маленьких иголок толщиной с волос.
      - На каждой иголке яда столько, что хватит, чтобы убить лошадь. Эти волоски проникнут сквозь нательную рубаху словно грубая шерсть. Тот, кто наденет кольчугу, ощутит неприятное покалывание, но к этому моменту уже будет поздно. Крошечные иголки сделают свое дело. Я все изготовил собственными руками, в том числе стальные пластины и куртку.
      Канцлер с восхищением оглядел работу колдуна.
      - Несомненно, очень красивая вещь; лично я не отказался бы надеть такую, если бы не знал ее смертельной тайны. А что это за герб на правом плече?
      - Дикий цветок, белая каменная роза - личная эмблема принцессы Лайаны. Я только что его вышил. Прошу прощения, что заставил ждать так долго.
      - Ничего страшного, я все понимаю, - ответил довольный канцлер. Замечательный штришок. Просто замечательный. Ну как наш друг сможет отказаться от подарка, украшенного гербом его жены? Правда, лично я всегда полагал, что гербом принцессы Лайаны должны быть дурман или белена.
      Волшебник хрипло рассмеялся.
      - Какая остроумная шутка! А теперь позвольте рассказать вам план, который я разработал, чтобы наш человек надел эту кольчугу, отъехав от Зэмерканда на порядочное расстояние...
      ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
      Три дня Солдат готовился к путешествию. Ему помогала Велион. Теперь, став наемным воином, он обзавелся деньгами. В походе против людей-зверей Солдат заработал достаточную сумму, чтобы купить двух лошадей - одну для себя, другую для Спэгга. Также он купил вьючного мула, которого предстояло вести торговцу. Таким образом, руки у Солдата постоянно были свободны на тот случай, если они попадут в засаду. Еще Солдат закупил провизии для себя и Спэгга, а также корм животным. Казалось, он интуитивно знает, как готовиться к походу.
      Велион вызвалась отправиться в путь вместе с ним, но Солдат не желал и слышать об этом.
      - У тебя и здесь полно забот, - сказал он, кутаясь в толстый шерстяной плащ, который раздобыл, чтобы защититься от суровой гутрумитской зимы. Никто не может сказать, когда я вернусь. Быть может, никогда. Я хочу отвечать только за себя одного.
      - Ну а Спэгг?
      - Им можно пожертвовать. Он меня предал.
      Велион покачала головой.
      - Ты не из тех, кто прощает, да, Солдат?
      - Да.
      На третий день появился ворон, принесший известия об Утеллене.
      - Она в подземной темнице, - сказала птица. - Тюрьма находится под садами, отделяющими Дворец Диких Цветов от Дворца Птиц.
      - Темница под садом!.. И что, заключенные грызут луковицы нарциссов?
      - Они грызут заплесневелые корки и пьют воду, стекающую по стенам, ответил ворон. - Их мучит голод. Мне едва удалось унести оттуда крылья. Если бы не моя расторопность, я бы уже был жареным вороном.
      - Как тебе удалось отыскать Утеллену?
      - Я слушал шепот ветра, шелест деревьев... Найдя вход в подземелье в могиле на кладбище, я протиснулся сквозь решетку, спустился в склеп, а затем прополз по крысиному лазу в стене и попал в темницу. Это оказалось совсем нетрудно. Если будет надо, повторю в любое время.
      Солдат оставил лошадей и мула на попечение Спэгга, предупредив торговца, что если тот попытается смыться, он найдет его из-под земли и убьет не раздумывая.
      - Ты мне нужен лишь в качестве слуги. Я без сожаления проткну тебе сердце, а затем расчленю твое тело.
      Спэгг, осунувшийся и понурый, ответил, что прекрасно все понял.
      Отправившись к Лорду-поимщику воров, Солдат получил разрешение посетить темницу. Теперь, когда он стал зятем королевы, перед ним открывались все двери.
      Вход в подземную тюрьму находился в сторожке между двумя дворцами. С вороном на плече Солдат спустился вниз. Тюремщица, молодая женщина с бегающими глазками, провела его по хитросплетению темных коридоров и тоннелей к камере, где содержалась Утеллена. Мальчишка-колдун был вместе с ней. Солдат обратился к молодой женщине через зарешеченное окошко в двери:
      - С тобой все в порядке?
      - Да, - ответила Утеллена.
      - Какое преступление вы совершили? Почему вы здесь?
      Утеллена покачала головой.
      - Я сознательно подстроила так, чтобы меня арестовали за мелкую провинность. В лесу стало небезопасно. А здесь по крайней мере нас защищают толстые стены без окон и стальная дверь.
      - Ты умышленно поступила так?.. - сердце Солдата защемило от сострадания к молодой женщине. - И долго вы здесь пробудете?
      - До тех пор, пока не станет безопасно выйти отсюда. Мой сын крепчает день ото дня. Скоро он сможет сам постоять за себя.
      - А что, если о них все забудут? - вмешался в разговор ворон. - И их навечно оставят гнить здесь? Такое случается сплошь и рядом. Если на свободе не будет тех, кто станет засыпать прошениями Лорда-поимщика воров, никто не потрудится их освободить.
      Солдат повторил слова птицы Утеллене и мальчишке.
      - Но ведь ты знаешь, что мы здесь, - сказал мальчик.
      - Мало ли что может случиться со мной. Вдруг я не вернусь из путешествия. Вам нужно найти себе еще какого-нибудь заступника. Слушайте, сказал Солдат, оглядываясь вокруг, - этот ворон умеет открывать клювом любые замки. Если хотите, я могу попросить его выпустить вас на свободу. Он попадает сюда через склеп на кладбище, расположенное по соседству с темницей.
      - Нет, - решительно заявила Утеллена. - Мы не должны показываться на людях.
      Мальчик посмотрел на стены и потолок.
      - А я-то гадал, откуда здесь зловонная жижа... Я полагал, что мы находимся недалеко от сточных труб, но, несомненно, это трупная жидкость, просачивающаяся сквозь землю из похороненных на кладбище покойников. Мама, ты обязательно подхватишь какую-нибудь страшную болезнь. В липкой слизи, источаемой мертвецами, полно всякой заразы. Обо мне не беспокойся. Со мной все будет хорошо, обещаю.
      Утеллена покачала головой.
      - Мне приходилось бывать и в худших местах. Я остаюсь с тобой, сынок. И давай не будем говорить об этом.
      Солдат пожал плечами. Больше он ничем не мог помочь своим друзьям.
      - В таком случае до свидания. Перед тем как отправиться в путь, я пришлю вам нормальной еды.
      - Спасибо, - сказала Утеллена. - У тебя доброе сердце.
      Развернувшись, Солдат обнаружил, что тюремщица ушла, оставив его одного искать дорогу назад, наверх. Ворон уселся Солдату на плечо, и они пошли, как им показалось, в правильном направлении, по коридорам, вымощенным скользкими от сырости плитами, тускло освещенным мерцающими факелами. Два-три раза Солдат, случайно прикасаясь рукой к стенам, чувствовал, что по ним течет липкая жижа. Вспомнив слова мальчишки, он поморщился от отвращения. Надо будет не трогать рот пальцами.
      - Слушай, а мы в ту сторону идем? - вдруг спохватился Солдат.
      - Ты меня спрашиваешь? Я птица. Спроси меня показать дорогу среди деревьев в лесу, и я тебе скажу, у какой ветки повернуть направо, а у какой - налево. А сейчас тебе нужен говорящий крот.
      - Но ты же уже бывал здесь.
      - Да, но я старательно запоминал все повороты. А сейчас я положился на тебя.
      - Ну а я надеялся, что с нами останется тюремщица, - проворчал Солдат.
      - Когда она от нас улизнула? Я не заметил, как она ушла.
      - Все потому, что ты во все глаза таращился на женщину.
      - Неправда. Утеллена меня не интересует. По крайней мере в том смысле, какой ты имел в виду.
      Солдат бродил по коридорам, казалось, не имеющим конца. Время от времени он упирался в глухую каменную стену или в запертую дверь; приходилось возвращаться назад и поворачивать в другой коридор. В конце концов человек и птица как-то незаметно для себя очутились в самой древней части подземелья. Старинная кирпичная кладка местами выкрошилась, внизу стены были покрыты слоем плесени. В воздухе пахло затхлой сыростью, как будто свежее дуновение не проникало сюда вот уже полстолетия. Факелов на стенах больше не было. Солдату пришлось зажечь свечу, которую он постоянно носил в кармане на тот случай, если окажется ночью на неосвещенной улице. В сыром воздухе свеча горела плохо.
      Вдруг Солдат наткнулся на громадную каменную колонну.
      Он обошел вокруг колонны, имевшей в окружности около шестидесяти шагов. Сперва ему показалось, это круглая комната, но в сплошном камне не было ни окон, ни дверей.
      - Что это такое? - спросил Солдат. - Похоже, мы в самом сердце подземелья.
      - Это круглая камера, - ответил ворон. - Камень пустой внутри.
      Солдат покачал головой.
      - С чего ты взял?
      - Присмотрись внимательнее. Неужели ты не видишь замочной скважины? Вот здесь. Ну вот же, прямо у тебя перед носом! А если ты приглядишься еще внимательнее, то увидишь тонкую трещину, идущую горизонтально на уровне твоей головы и под прямым углом опускающуюся вниз. По-моему, это дверь, а ты как думаешь?
      В тусклом свете свечи Солдат изучил поверхность колонны и пришел к выводу, что птица права. По камню проходила тончайшая трещинка, слишком прямая, ломающаяся под слишком правильным углом, чтобы быть естественной. И кроме того, как верно заметил ворон, примерно на уровне пояса в колонне было проделано отверстие странной формы. Определенно, это могло быть дверью в круглую комнату.
      Солдат ощутил необъяснимое беспокойство. Ему показалось, что за дверью кто-то стоит. Он мысленно представил себе темный силуэт, застывший внутри полой колонны. Почему-то Солдат решил, что этот силуэт, это существо уже очень давно ждет избавления. У Солдата в голове прозвучала не высказанная словами команда, призывающая его действовать. Придя в смятение, он растерянно посмотрел на свои руки, затем порылся в карманах, пытаясь найти что-нибудь, похожее на ключ. Немой приказ звучал тверже, настойчивее, и теперь в нем уже слышалась угроза. Вдруг Солдат вспомнил, о чем хвастался Ворон. Он собрался было попросить птицу отпереть замок клювом, но тут в коридоре послышались звуки шагов и шелест одежды. Из темноты показались двое тюремщиков.
      - Что вы здесь делаете? - проворчала женщина, приведшая Солдата в подземную тюрьму. - Оставила вас одного на минуту, и вы уже пропали. Разве трудно было подождать? Целую вечность пришлось вас разыскивать. Как будто нам больше нечем заняться!
      - Прошу прощения, - сказал Солдат. - Да, кстати, кто находится в этой камере?
      Мужчина-тюремщик поднес к колонне факел и внимательно ее осмотрел.
      - В какой камере? Кто сказал, что это камера? По-моему, это просто столб. На пересечении коридоров.
      - В таком случае, зачем он здесь, громадный столб в самом центре подземелья?
      - Может, держит свод? - язвительным тоном предположил тюремщик. - Я не строитель, но на таком перекрестке обязательно должно что-нибудь стоять.
      - Наверное, ты прав, - согласился Солдат.
      - В эту часть подземелья мы не ходим, - сказала тюремщица, непроизвольно поежившись. - Мне здесь не нравится. Когда я сюда попадаю, в голову начинает лезть всякая чертовщина. Лучше сюда не соваться.
      Разговаривая, она достала связку ключей и стала один за другим вставлять их в замочную скважину.