Глава 15

На следующее утро посыльный дорогой ювелирной фирмы «Ранделл, Бридж и Ранделл», что на Ладгейт-Хилл, принес в дом Уэлшемов изящную коробочку для леди Джейн. Открыв бархатную крышку, девушка увидела восхитительную бриллиантовую брошь в виде мышки с изумрудными глазками. Никакой записки к подарку не прилагалось. Пока Кэролайн и Миранда восхищались необычным подарком, вслух гадая, что бы он мог означать, Джейн украдкой спустилась в кухню.

– Ревень, говорите? – Кухарка вытерла мокрые руки о передник. – Если честно, давно его не видела. Правда, аптекарь моей тетушки продает всяческие китайские снадобья – сушеный корень ревеня и все такое прочее.

Корень ревеня. Джейн представила, как хотя бы частично отплатит Седжкрофту.

– О, великолепно! Так купите же один, побольше и покрасивее, положите в яркую коробку и отправьте на Парк-лейн, маркизу Седжкрофту. Да не забудьте розовую ленточку и мои наилучшие пожелания!

– Маркизу. Корень ревеня. С розовой ленточкой… – ошеломленно повторила кухарка и вопросительно взглянула на застывшую возле раковины озадаченную посудомойку. – Корень ревеня, – снова прошептала она. – Помоги нам Господь. Зачем молодой леди понадобился корень ревеня – одно из тех хитрых любовных зелий, которые продают цыгане? Не иначе как бедняжка пытается при помощи магии раздобыть себе мужчину.

Посудомойка выронила ложку.

– Я бы на ее месте насыпала в чай этому сэру Найджелу мышьяка – толку было бы куда больше.

– И я тоже. Но мышьяк – слишком милосердно, дорогая, если учесть, что натворил этот подлец. Так что лучше было бы свернуть ему шею, как курице.

Посудомойка взглянула на полотенце, которое кухарка душила в мощных руках.

– Успокойтесь, ради Бога, миссис Хартли. Для подобных дел у молодой леди имеется маркиз.

Кухарка нахмурилась:

– И потому-то она велит послать ему ревень, словно я настолько глупа, что не соображу, что это означает. Здесь никаких сложностей, милочка. Даже старуха вроде меня сразу догадается, что речь идет о приворотном зелье.

Ближе к вечеру маркиз Седжкрофт верхом подъехал к дому графа Белшира на Гросвенор-сквер.

Ночь напролет он думал о Джейн. Неожиданное увлечение то озадачивало, то забавляло, то приводило в ужас. Мысль о мисс Уэлшем не покидала и тогда, когда Грейсон еще раз обошел все любимые злачные места Найджела, надеясь застать там кузена. Поиски успехом не увенчались. Джентльмен невольно задумался, не лучше ли уехать и заняться поисками вместе с Хитом, однако останавливало обещание оберегать девушку от козней высшего света. Правда, существовала еще одна проблема – как защитить ее от самого себя? Но этот вопрос требовал особого подхода.

С каждой встречей Грейсон Боскасл все больше и больше вожделел Джейн. Он прекрасно понимал, что никогда ее не получит. И все же страстное желание не угасало.

Тем не менее обещание оставалось в силе, даже несмотря на осложнения, которые маркиз никак не мог предвидеть, взваливая на свои плечи неблагодарную роль дамского спасителя и защитника. Да, сейчас он действительно сожалел о благородном порыве, но вовсе не по причинам, которые мог бы предугадать. Хотя его тело предательски жаждало близости, проявляя при этом настойчивость, которую трезвый ум не мог не осуждать, куда более тревожным казалось то обстоятельство, что общение с Джейн приносило искреннюю радость.

Да, приходилось признать, что девушка слишком нравилась ему самому, чтобы вот так запросто отдать ее внезапно воспылавшему нежными чувствами склонному к самоубийству барону.

Если не удастся установить с мисс Уэлшем нормальные, спокойные отношения, то придется выбрать какой-то иной, приемлемый для обоих вариант.

Настроение внезапно поднялось: на крыльце появилась Джейн, а за ее спиной маячила фигура брата. Саймон выглядел бледным, голова явно раскалывалась от вечерних возлияний.

Маркиз широко улыбнулся подопечной и спешился, чтобы помочь ей сесть на ожидавшую возле крыльца лошадку. Появившийся с этой целью лакей был отправлен восвояси коротким, но весьма выразительным жестом. Седжкрофту не хотелось, чтобы к Джейн прикасалась чья-то посторонняя рука.

– Вижу, вы надели мою брошку, – вполголоса заметил маркиз.

– О да! Все ею восхищаются, хотя никто толком не понимает, что она означает. Вполне возможно, что это будет началом моды на бриллиантовых мышей в утреннем наряде. – Девушка лукаво улыбнулась: – Как мило с вашей стороны вспомнить о вчерашнем вечере.

– Всегда к вашим услугам. – От внимательного взгляда маркиза не ускользнул изящный фасон облегающей бордовой амазонки, так соблазнительно подчеркивающей женственные линии фигуры.

Тело моментально ответило на призыв.

– Саймон поедет с нами?

Молодые люди одновременно оглянулись и увидели, как Саймон покачнулся в седле, прикрыв глаза ладонью. Джейн рассмеялась:

– Вряд ли ему удастся доехать до парка.

– Не волнуйтесь. – Маркиз уверенной рукой вывел лошадь Джейн на улицу. – Если ваш брат вдруг упадет, уборщики непременно его обнаружат.

Некоторое время ехали молча, маневрируя среди катающих обручи мальчишек и громко лающих собак. Грейсону с трудом удавалось заставить себя отвести взгляд от стройной спины Джейн, которая мерно покачивалась в такт шагам лошади. Чувственные, ритмичные движения стройной зрелой фигуры приводили на ум совсем иную верховую езду, а потому, когда в конце Брук-стрит девушка взглянула на своего спутника, ответом ей стал огненный, раскаленный взгляд. К сожалению, маркиз не успел скрыть вожделение, и оно не ускользнуло от внимания подопечной.

– Грейсон Боскасл, – тихо, но почти с отчаянием проговорила Джейн, – не смейте при людях так на меня смотреть!

Седжкрофт лениво улыбнулся:

– Я просто восхищаюсь вашей манерой сидеть верхом.

– С какой стати моя манера сидеть верхом так вас занимает?

– Я мужчина, а потому она не может меня не занимать.

– Да, ваше ужасное мужское естество снова дает себя знать.

Седжкрофт растерялся. Временами эта особа казалась излишне проницательной, а порой выглядела слишком наивной. Что и говорить, характер подопечной состоял из сплошных противоречий. Но ведь то же самое относилось и к нему самому.

Мисс Уэлшем ничего не предпринимала для того, чтобы привлечь потенциальных женихов. Не старалась она привлечь и его. Этой необычной девушке все удавалось без малейшего труда.

От внимания Джейн не ускользала ни единая, даже самая мелкая, оплошность спутника. Он стремился ей помочь, а она в это время не стеснялась его поддразнивать. Такой дружбы маркиз еще не знал, и новые отношения казались интересными.

– Да, кстати, – заметил Грейсон на углу парка, когда их лошади почти поравнялись, – с вашей стороны было очень мило послать мне сегодня утром ревень. Надеюсь, вы извините, что сейчас я не прицепил его на грудь.

Джейн притворилась страшно огорченной:

– Неужели сувенир вам не понравился?

– О, напротив, очень понравился. От смеха я едва не свалился с кровати.

Неяркое солнце бликами скользнуло по волосам девушки, собранным на затылке и локонами спускавшимся на плечи. Маркиз посмотрел в нежное юное лицо и внезапно ощутил, как в глубине души шевельнулось странное чувство.

Незнакомое, пугающее чувство.

Подыскивать для него подходящее название почему-то вовсе не хотелось. Но в то же время возникло желание, чтобы чувство это растаяло так же, как появилось, хотя вряд ли можно было рассчитывать на подобную удачу.

– Мне кажется, Джейн, вам удалось обмануть мир.

Девушка слегка задумалась, и искры в ее глазах погасли.

– Каким образом? – тихо уточнила она.

– За благородными манерами скрывается ведьма. Вы истинный дьявол в женском обличье.

– О, кто бы говорил!

Маркиз усмехнулся и одним лишь умелым движением ног поставил своего жеребца вплотную к лошадке спутницы.

– Полагаю, один дьявол с легкостью узнает другого. Может быть, попробуем потерять вашего дорогого братца?

Джейн коротко кивнула, и всадники свернули в боковую аллею. Немного проехав среди пышно разросшихся деревьев, Грейсон замедлил ход и предложил спешиться. Несколько гуляющих парочек узнали маркиза и приветствовали его энергичными жестами. На Джейн смотрели украдкой, словно не зная, скрывать или демонстрировать свою осведомленность в свадебном скандале.

Девушка избегала взглядов и не отводила глаз от озера, явно смущенная всеобщим вниманием публики. Подумать только, свет воспринимал их как жениха и невесту. Грейсон и Джейн. Будущие муж и жена.

Грейсон снял девушку с седла, и на какое-то мгновение соприкосновение с его твердым мускулистым телом вызвало приятное волнение.

– Вы уже можете меня отпустить, – прошептала она дрожащим голосом.

– Зачем? – пробормотал джентльмен, губами касаясь душистых, словно мед, волос. – Вы так хороши, амазонка сидит на вашей фигуре, словно перчатка на руке, а тела наши подходят друг другу и того лучше. Что же касается Саймона, – добавил он, неохотно отпуская добычу, – то, кажется, виконт вместе с группой молодых леди направляется к Серпентайну.

– Надеюсь, брат не упадет в озеро, – заметила Джейн. – Ведь всю дорогу бедняга качался на лошади, словно Шалтай-Болтай. Как бы мне хотелось, чтобы он женился на порядочной девушке!

Молодые люди пошли по аллее, время от времени обходя то бегущую за ребенком нянюшку, то неторопливо прогуливающегося в сопровождении слуг пожилого герцога. Грейсон заметил, как на соседней аллее появился барон Брентфорд; все гуляющие, словно по команде, обернулись к запряженному парой гнедых элегантному фаэтону. Маркиз тут же увлек спутницу в противоположном направлении. Почему-то один лишь вид Брентфорда порождал в его душе агрессивные собственнические инстинкты.

– Что вы делаете? – с неловким смехом удивилась девушка.

– Пытаюсь защитить вас от холодного ветра: он как раз дует в нашу сторону. Так продолжим разговор о Саймоне. Почему женщины считают, что именно женитьба способна исправить все мужские пороки?

– Потому что брак – краеугольный камень нашей цивилизации, – рассеянно ответила Джейн, глядя в сторону.

Грейсон обернулся, и лицо его потемнело от гнева: барон сбавил скорость своего щегольского фаэтона и, притворяясь, что пытается справиться с лошадьми, в упор, тяжелым взглядом смотрел на мисс Уэлшем. Неужели бездельнику недостаточно разговора на балу?

– Вы слишком внимательно смотрите на этого джентльмена, Джейн, – холодным, недовольным голосом заметил маркиз.

Девушка вздрогнула.

– Прошу прощения. Я и вправду засмотрелась, да?

– Да. Почему?

– Не знаю. Он первым начал сверлить меня взглядом. В такой ситуации трудно отвести глаза.

– Джейн. – Улыбка получилась натянутой, а голос звучал слишком бескомпромиссно. – Боюсь, что одному из нас придется раз и навсегда перестать засматриваться на молодых леди.

– Вы говорите о дуэли? Но не здесь же? – в ужасе воскликнула девушка, испугавшись, что маркиз воплотит угрозу в жизнь.

– Почему бы и нет? – легко возразил Седжкрофт. – На этих аллеях и раньше лилась кровь. В конце концов, в моей семье издавна привыкли следовать традициям.

Услышав такое признание, девушка схватила спутника за руку и увлекла на безмятежную зеленую лужайку, оставив далеко позади следующего по пятам лакея.

– Традиции обычно основаны на насилии и стремлении к удовольствию. Вместо того чтобы сражаться с Брентфордом, вы бы лучше представили моего брата какой-нибудь приятной молодой даме, способной оказать на него положительное влияние.

Попытка руководства позабавила маркиза; впрочем, повлиять на ход его мыслей этой особе, разумеется, не удастся. Если барон все-таки окажется серьезной помехой, Седжкрофт быстро с ним разделается – скорее всего, конечно, не в людном месте, но, так или иначе, уберет выскочку с дороги.

– По-моему, грядет еще одна проповедь благотворной роли священных уз. – Маркиз рухнул на траву и закрыл глаза, тут же театрально захрапев. – Я уже умер?

– Вставайте скорее, Седжкрофт! Газеты и так полны сплетнями!

Молодой человек открыл один глаз.

– А, снова сплетни? И что же, интересно, пишут о нас на сей раз?

Джейн торжественно сложила руки на груди.

– А то, что свадьба состоится в следующем месяце.

– И что же в этом плохого? Мне казалось, вы одобряете брак, а значит, все в полном порядке.

– Кроме того обстоятельства, что наша помолвка – абсолютная ложь, – поморщилась Джейн. – Не можем же мы дурачить людей вечно. А сейчас встаньте поскорее, пожалуйста, – так лежать просто неприлично.

Молодой человек устроился на боку, подставив под голову локоть. В расстегнутом сюртуке и свободной утренней рубашке он напоминал великолепного льва, разлегшегося на освещенной солнцем траве.

– А чем занимались вы с Найджелом, когда оставались наедине? – лениво поинтересовался он, не сводя со спутницы внимательного взгляда. – Рисовали натюрморты?

– Если вас это так интересует, то разговаривали. У воспитанных людей это обычно называется общением.

Маркиз сорвал травинку и лукаво прищурился:

– И какие же темы изволили обсуждать?

Девушка вздохнула.

– Жизнь. Книги. Любовь.

В последний год главной темой стала растущая любовь Найджела к гувернантке.

– Любовь Найджела к вам? – Седжкрофт словно услышал мысли собеседницы.

Джейн выдержала пристальный взгляд, хотя и не без внутренней дрожи.

– Ну, не совсем.

Маркиз нахмурился и резко встал, тут же подавив Джейн ростом и мощью фигуры.

– Иногда мне кажется, что этот парень вовсе и не Боскасл.

– Что вы имеете в виду? – с сомнением уточнила девушка.

– Ну, если говорить без обиняков, то ни один мужчина из нашего клана просто не смог бы провести в вашем обществе столько лет и не продвинуться… дальше разговоров, если вы понимаете, о чем я.

– Да, боюсь, что хорошо понимаю, – грустно согласилась девушка и тут же воскликнула нарочито громко, чтобы отвлечь слишком проницательного собеседника: – О, посмотрите, ведь там, у самой воды, прогуливается Сесили!

– Джейн. – Маркиз слегка потянул девушку за край жакета, не давая сделать шаг в сторону.

Улыбнувшись снисходительно, словно маленькой девочке, он уткнулся лицом ей в шею и прошептал:

– Вам неловко говорить о желании? Но ведь нас здесь никто не услышит.

От его прикосновения тело Джейн встревоженно напряглось, словно отвечая на встречный импульс.

– Вы первый и единственный мужчина, который вообще осмеливается говорить со мной на такие темы, – резко ответила девушка и, услышав собственное имя, обернулась. – Сесили зовет нас к себе. Пойдемте? Мне кажется, Саймон тоже там.

– Вы так понятны, милая.

– И вы тоже, Седжкрофт.

– Неужели?

– Абсолютно прозрачны.

– Ну так скажите же, о чем я думаю.

– Уверена, что даже не смогу произнести таких слов.

– Я вспоминал события вчерашнего вечера, – нежно, почти шепотом признался маркиз, поправляя ее непослушный локон.

Прежде чем спутница отстранилась, он увидел, как пульсирует голубоватая жилка в основании горла.

– Постарайтесь, пожалуйста, хотя бы некоторое время думать о чем-нибудь другом, – попросила девушка. – А то в рассеянности упадете в воду.

Грейсон покорно, даже пассивно последовал за спутницей. Да, она упорно уклонялась от всяческих обсуждений, но разве можно забыть искренность и открытость там, в темноте лабиринта, – поведение, в корне изменившее его отношение к подопечной? Такую удивительную, обезоруживающую отсутствием притворства женщину маркизу еще не приходилось встречать. Скромница в ее характере жила рядом с искусительницей – восхитительной, занимательной, гибкой и в то же время полной достоинства, порою даже мудрой.

Женщина, рядом с которой мужчина сразу поддавался вожделению, но не смел забыть об ответственности.

Маркиз остановился и вздохнул, качая головой и словно удивляясь собственным рассуждениям. Откуда явилась эта мысль об ответственности? И все же такова правда. Обязательно должен появиться кто-то, способный оценить сокровище по достоинству. Да, в душе Джейн кроются такие тайны, которые нелегко, но необходимо раскрыть. А кроме того, и очевидные стороны ее натуры кажутся весьма привлекательными.

Испытываемое маркизом вожделение к Джейн показало ему всю смехотворность стандартов и обычаев высшего света. Хитрая мышка вела светского льва еще не изведанными тропинками, и – зачем притворяться? – тропинки эти казались интересными и обещали невиданные сокровища.

В голове промелькнули слова меланхоличного барона:

«Некоторые подозревают, будто молодая леди никогда и не любила Найджела».

«О, Джейн, – улыбнулся собственным мыслям Седжкрофт, – тебе просто необходима парочка уроков любви. А точнее, нам обоим».

Друзья мисс Уэлшем собрались на берегу озера, оплакивая утрату шелкового цилиндра Саймона. Своенравный и импульсивный лорд закинул шляпу в воду. На какое-то мгновение цилиндр сделал вид, что собирается вернуться к берегу, и компания бурно возликовала. Однако восторг тут же сменился стоном разочарования – несчастный головной убор начал тонуть и через пару минут исчез навсегда.

– Все это так на тебя не похоже, Джейн, – прикрывшись веером и делая вид, что не замечает стоящего поодаль маркиза, отчитывала подругу Сесили.

Она выехала кататься в амазонке шоколадного цвета и такой же шляпке, изысканно украшенной лебедиными перьями.

– Ты читала газеты?

Джейн смотрела на зеленоватую рябь озера, каждой клеточкой своего существа чувствуя присутствие Седжкрофта. Маркиз стоял в нескольких метрах и все же казался таким близким, что думать о ком-нибудь другом было просто невозможно.

– Да, – наконец ответила Джейн. – Читала. Половина из того, что они пишут, ложь.

Сесили подозрительно прищурилась:

– Так что же, значит, вторая половина – правда? Нет, не отвечай!

– А я и не собираюсь.

– Все твердят, что маркиз собирается сделать тебе предложение, если еще не сделал.

Джейн грустно вздохнула. Сегодня утром, стоило ей увидеть собственное имя напечатанным рядом с другим, теперь хорошо знакомым, и прочитать историю о том, как в нее влюбился один всем известный маркиз, сердце почему-то подпрыгнуло от безотчетной радости. Впрочем, радость эта угасла очень быстро, и газета выпала из рук.

– Даже против воли не могу не восхищаться тобой, милочка, – произнесла Сесили после недолгого раздумья.

Краем глаза Джейн заметила, что Грейсон повернулся и посмотрел на аллею, где об руку с лордом Бакли прогуливалась Хелен. Пышные светлые волосы сияли на солнце. Поймав на себе взгляд маркиза, француженка остановилась и украдкой оттолкнула кавалера.

В этот момент Седжкрофт прикрыл рот затянутой в перчатку рукой и сладко зевнул.

– Неужели мной можно восхищаться? – рассеянно переспросила Джейн, полностью погруженная в молчаливую сцену, невольной свидетельницей которой только что стала.

Что же все это значит? Почему чувства так отчаянно, безнадежно сложны? Неужели через несколько месяцев она сама будет вот так же прогуливаться под руку с другим мужчиной, не в силах привлечь внимание Грейсона? А может быть, в свое время Хелен встречалась в лабиринте с маркизом и он так же страстно ласкал ее, как вчера саму Джейн? Значит, настанет время, когда и Джейн он встретит, лениво и равнодушно позевывая.

– Конечно. Ведь тебе удалось завоевать такого любовника, как Седжкрофт, – тихо, в самое ухо подруги, шепнула Сесили.

Услышав подобное, Джейн словно очнулась. Смущение накрыло горячей волной и захлестнуло пылким румянцем. Но самое ужасное, что, судя по дьявольскому блеску в глазах, маркиз тоже все слышал.

– Но он мне вовсе не любовник, – прошептала девушка в ответ, хотя и не так убедительно, как хотелось бы. – Он друг семьи и компаньон.

– Такая дружба, – озабоченно заметила Сесили, – больше похожа на откорм агнца перед закланием. Смотри, у тебя на груди сияет огромная бриллиантовая брошь. Ни для кого не секрет, что она означает, но если ваша дружба закончится венцом, то все будет прощено и забыто. А что, если Грейсон возьмет пример с Найджела? Или если вернется сам Найджел?

– Будь добра, Сесили, смени тему, – шепотом взмолилась Джейн.

Теперь она уже не сомневалась, что маркиз все слышит: он только что очень выразительно усмехнулся. Но подруга вовсе не собиралась сдаваться. Увлекая Джейн поближе к воде, она продолжала нашептывать:

– Тебе просто необходимо порвать с Седжкрофтом, по крайней мере расстаться с ним до тех пор, пока не успокоишься и не сможешь все как следует обдумать.

– Это не так-то легко сделать.

– Я очень волнуюсь за тебя, Джейн. Со стороны кажется, что ты наслаждаешься обществом негодяя.

– А если это так и есть?

– Наверное, ты слишком расстроена изменой сэра Найджела и сама не знаешь, что творишь.

– Вовсе нет – впервые в жизни делаю именно то, что хочу.

Джейн понимала, что подруги видели лишь внешнюю сторону поступков. Они не могли знать о доброте и любви к семье, которые так покорили ее сердце. Да, иногда маркиз ведет себя вызывающе, но в его душе живет благородство.

Если Грейсон когда-нибудь влюбится по-настоящему, то избранница не только почувствует себя на вершине блаженства, но и окажется окружена нежной заботой.

– Но… – Недоговорив, Сесили внезапно замолчала, так как подруг неожиданно разделила густая тень.

– Может быть, покатаемся, Джейн? – самым любезным тоном поинтересовался Грейсон, словно и понятия не имел, о чем шепчутся молодые леди.

Джейн взглянула на покровителя с нескрываемым восхищением. Да, наверное, он действительно дьявол во плоти, но умеет дарить неописуемые ощущения. Сесили же издала неодобрительный возглас и обиженно отвернулась к воде, где в память утонувшего цилиндра Саймона плавали цветы.

– Если вам угодно, – спокойно-холодно ответила Джейн, опасаясь, что из-за ее персоны может разгореться война.

Девушка прекрасно понимала, что оба – и Седжкрофт, и Сесили – ее друзья и каждый пытается помочь так, как считает нужным и возможным. Можно ли сохранить между ними мир?

– Да, – уже более определенно продолжила она, виновато улыбнувшись подруге. – Думаю, что прогулка верхом – прекрасная идея.

– Ну вот, теперь Сесили наверняка на меня разозлилась, – расстроенно заметила Джейн два часа спустя, когда они с Грейсоном уже вернулись в тенистый сад на Гросвенор-сквер. – Не иначе как пророчит все мыслимые несчастья. Скорее всего она права.

– Но на мой счет эта леди явно ошибается, – заметил Грейсон, определенно полагая, что виновником несчастий считают именно его. – Надеюсь, вы встали на мою защиту.

– Пыталась, но… – Джейн остановилась возле сарая и, обернувшись, взглянула на дом: в ту же секунду занавеска в окне спальни быстро опустилась. – Шпионская сеть нас засекла, – с угрюмой улыбкой заметила девушка.

– И кто же на сей раз? – театральным шепотом уточнил джентльмен. – Кэролайн или Миранда?

– По-моему, обе. Больше того, мне показалось, что они вооружились подзорной трубой.

Маркиз заговорщически улыбнулся:

– Так, может быть, дадим сестричкам повод для волнений?

– О, Седжкрофт, какой же вы еще ребенок! Опять хулиганите! Пора прекратить все эти глупости, пока свет не потребовал назвать точную дату свадьбы.

– Неужели вы разрываете помолвку, Джейн?

– А вы совсем не можете стать серьезным, даже на несколько минут?

Маркиз поднял глаза, привлеченный отчетливым щелчком оконной задвижки. Явно забавляясь, быстро схватил спутницу за руку и увлек за сарай.

– Ну вот, теперь девочки совсем не смогут нас увидеть и окончательно сгорят от любопытства. Итак, что же сегодня в программе: званый вечер или интимный ужин наедине?

Джейн с трудом подавила искушение забыться и растаять на широкой, надежной груди.

– А вам никогда не приходило в голову, что порою можно просто остаться дома, чтобы почитать… или отдохнуть?

– Нет, милая, пороку отдых неведом. Или как там гласит мудрое изречение?

– Можно подумать, что вы когда-нибудь читали умные книги.

– О, разумеется, читал! – Голубые глаза хитро прищурились. – Читал вместе с гувернанткой, которая была немногим старше и почти не выпускала из рук розгу. Правда, после подобной учебы отношения с мудростью как-то не сложились. Но зато я иногда задаюсь вопросом, что сталось с той женщиной и кого она терзает сейчас.

Чтобы скрыть истинные чувства, Джейн постаралась улыбнуться. Да уж, этот человек, наверное, был отчаянным сорванцом! Но Боже праведный! Ведь той самой гувернанткой могла быть только Эстер Частберри, или леди Боскасл, как ее следует называть теперь, она же будущая мать следующего поколения отчаянных сорванцов этого славного клана. Гувернантка по прозвищу Железная Перчатка. Оказывается, Грейсон прекрасно ее помнил. Если бы маркиз знал, что эта самая мисс Эстер вышла замуж за пропавшего кузена, то вряд ли сохранил бы желание шутить.

– Даже не знаю, что сказать. Скорее всего вы действительно заслуживали всех мыслимых наказаний. Я…

Джейн не договорила, так как спутник осторожно за подбородок приподнял ее лицо и быстро, как-то особенно решительно поцеловал. Все чувства мгновенно утонули в жаркой волне желания, не отступившей даже тогда, когда маркиз отстранился, оставив ощущение незаконченности и раздражения.