Глава 14

Ужин в гостях у родителей Джастина оказался не слишком приятным. Хлою не покидало чувство, что родители вовсе не одобряют интерес, который их сын проявляет к новой соседке, они, видимо, считали, что барышне из Лондона вряд ли придется по душе деревенская жизнь.

Джастин попытался сгладить неловкость, обратив все в шутку, вечер закончился, уже в прихожей он украдкой сорвал с губ Хлои поцелуй.

– Ты сердишься на меня, Хлоя?

Хлоя не сердилась на него. Она вообще не питала никаких чувств к этому молодому человеку, поскольку влюбилась в другого, которого считали мертвецом. Хлоя и сама с трудом верила в реальность происходящего.

– Ты стала какой-то рассеянной, – заметил Джастин, отстранившись от нее.

Ее тетя, которая с помощью супруга облачилась в тяжелый шерстяной плащ, услышала эти слова.

– Девочки боятся призрака.

Дядя Хэмфри поспешил вывести весь свой гарем на крыльцо.

– Глупости, Гвенни. Кто-кто, а Хлоя твердо стоит ногами на земле. К сожалению, не могу сказать того же о моей супруге.

Хлоя вовсе не ощущала себя барышней, твердо стоящей ногами на земле. Во все время поездки домой она обшаривала глазами залитые лунным светом обочины и опушку в надежде увидеть хоть что-нибудь, свидетельствующее о том, что Доминик жив и все еще бродит по окрестностям. Когда одинокий всадник в плаще появился на развилке дорог и преградил им путь, она замерла.

Кучер, явно раздосадованный, остановил лошадей. Хлое очень хотелось, чтобы всадник оказался Домиником, и она приникла к окну кареты. Хотя понимала, что в планы Доминика не входило обнаружить себя, по крайней мере пока.

Надежда Хлои погасла, когда появилась возможность получше рассмотреть лицо всадника. Этого человека ей не хотелось бы ночью повстречать на дороге.

Сэр Эдгар патрулирует свои владения, один, темной ночью. Что он затеял? Кого ищет?

– Боже мой, сэр Эдгар! – воскликнул дядя Хэмфри. – Разве можно так рисковать?! Ведь я едва не пристрелил вас, приняв за разбойника.

Сэр Эдгар склонил голову в знак того, что приносит свои извинения.

– Не следует забывать, что злодей, сгубивший моего племянника, все еще не пойман.

– Вы надеетесь отыскать его в одиночку? – осведомилась тетя Гвендолин не слишком любезным тоном.

Тетя не могла простить сэру Эдгару его более чем равнодушное отношение к собакам, хотя охотно выдала бы за него свою дочь.

– Местные власти не проявили особого рвения, леди Дьюхерст, – объяснил сэр Эдгар. – В результате расследования они пришли к выводу, что мой племянник был убит не местным жителем, а скорее всего солдатом-дезертиром. Поскольку поползли слухи, будто в нашем лесу замечена подозрительная активность, я и мой егерь решили провести собственное расследование.

– Какой вы храбрый, – пролепетала Хлоя, судорожно сжимая руки, хотя была о нем совсем другого мнения. Неужели он заподозрил, что Доминик остался жив? Или это Доминик расставил ему наконец ловушку?

Сэр Эдгар смерил Хлою взглядом. Губы его тронула легкая улыбка.

– Я хочу сделать свои земли безопасными, чтобы девушки могли прогуливаться здесь в свое удовольствие.

– И выгуливать своих собак, – не без сарказма добавила тетя Гвендолин.

– Ну разумеется, – смеясь, ответил сэр Эдгар.

Через мгновение карета уже катила по дороге. Когда проезжали Стрэтфилд-Холл, Хлоя пристально смотрела из окна на дом, словно могла проникнуть взглядом сквозь стены и увидеть, что происходит внутри.

«Доминик, где же ты?»

Лорд Девон Боскасл сидел в парадной гостиной, дожидаясь, когда все вернутся из гостей. Высокий красавец в черной шинели и начищенных ботфортах. Его густые черные волосы растрепал ветер, синие глаза лучились благодушием.

В первый момент в неверном свете камина Девон показался Хлое столь похожим на их старшего брата Хита, что сердце у нее упало, и она с ужасом подумала: Хит узнал о ее романе с Домиником, или дома случилась беда. Не хватало только, чтобы Хит явился сюда без предупреждения?

Тут Девон обернулся, и Хлоя узнала его по дьявольской ухмылке. Она попятилась к софе и в изнеможении опустилась на нее. Нервы у девушки сдали. Везде ей мерещились ужасы. Тетя Гвендолин и Памела в отличие от Хлои были приятно удивлены и тепло приветствовали и обнимали ночного гостя.

– Вы только не пугайтесь, все в порядке, – заговорил Девон, многозначительно глядя на Хлою через плечо тетеньки. – Я зашел попрощаться. Возвращаюсь в лоно семьи! Искупил свои прегрешения, без устали высаживая орхидеи в торфяные горшочки, и теперь меня можно выпускать в большой свет.

Хлоя с нежностью смотрела на брата. Впервые за последние месяцы он держался свободно, не скованно.

– Историю в Челси удалось замять? – спросила Хлоя, имея в виду неудачный дебют Девона в роли разбойника с большой дороги.

Девон поморщился:

– Да. Этим я обязан Грею, о чем, полагаю, он никогда не позволит мне забыть. Постараюсь убедить его, что тебе тоже пора возвращаться домой. Мы с тобой уже сыты по горло деревенской идиллией.

«Пора возвращаться домой». При этой мысли Хлоя похолодела. Совсем недавно она была готова на все, чтобы навсегда покинуть Чизлбери. Но теперь она останется здесь, чего бы ей это ни стоило. Ничто не заставит ее покинуть Доминика в столь трудную для него минуту. Кто бы мог подумать, что всего за несколько недель ее жизнь круто изменится из-за почти незнакомого ей человека? Удастся ли Доминику осуществить свои планы, одному Богу известно.

Доминик нетерпеливо мерил шагами спальню Хлои, с нетерпением ожидая ее появления. Он боролся с собой несколько часов, прежде чем решился наконец залезть к ней через окно гардеробной.

Он понимал, как рискует. Эйдриан только руками всплеснет, узнав о его безрассудном поступке. Но Доминик не мог с собой совладать. Он должен ее увидеть. Хоть на несколько минут. Она дает ему силы жить. Не захлебнуться ненавистью.

Вот уже несколько дней Хлоя дразнит его. Он видел, как она стояла в окне, размахивая нижней рубашкой, маня моряка на верную погибель, подобно Цирцее.

Хлоя не шла у него из головы, даже когда он следил за сэром Эдгаром.

Доминик облокотился о подоконник и уставился в темный сад. Куда, черт возьми, она подевалась? По гардеробной были разбросаны чулки, веера, туфли, словно Хлоя наряжалась, собираясь в гости.

На кого, интересно, она хотела произвести впечатление?

Почти два часа прошло с тех пор, как он услышал грохот колес их кареты по подъездной дороге. Доминик спрятался за дверью и ждал, пока Хлоя поднимется к себе, но что-то или кто-то удерживал ее внизу.

Он был вне себя от того, что не знал, где она и чем занята. Он видел, как сэр Эдгар вечером выезжал из Стрэтфилд-Холла. Уж не с его ли дядей Хлоя сидит сейчас в гостиной? Он не видел, чтобы кто-то ехал по дороге от его поместья сюда, однако поздний визитер мог прибыть и после того, как Доминик вскарабкался по дереву и засел в покоях Хлои. Жаль, не догадался заглянуть в конюшню! Но его мысли были полностью заняты Хлоей.

Арес поднял голову, посмотрел на окно и заворчал. Это было своего рода предостережением.

Доминик задернул занавеску и отпрянул от окна, нахмурился: он узнал светловолосого юнца, появившегося под окном.

– О Боже! Опять он, – проговорил Доминик с отвращением.

– Хлоя! – тихонько позвал Джастин, стараясь, чтобы голос его звучал как можно обольстительнее. – Не прячься от меня, кокетка! Я же видел, как твоя изящная фигурка мелькнула за занавеской!

– Ну, если ты увидел тут изящную фигурку, кретин, – буркнул Доминик себе под нос, – то тебе пора обзавестись хорошими очками.

– Хлоя, нечего изображать из себя скромницу. Что-то ты не скромничала, когда я кормил тебя за ужином пирожным.

Доминик фыркнул. Так вот где она провела вечер – дома у этого дурака, который кормил ее пирожным с ложечки. Доминик скрестил руки на груди и уставился в окно, туда, где полуночный воздыхатель продолжал вести свой односторонний разговор, впрочем, небезынтересный для Доминика.

– Я не уйду, пока ты не поговоришь со мной, Хлоя! – Джастин перешел на громкий шепот. – Я должен быть уверен, что ты не обиделась на меня за то, что в передней я сорвал с твоих губ поцелуй. Мне показалось, тебе понравилось. Всем барышням в Чизлбери нравится со мной целоваться.

Так они целовались в передней? Доминик сжал челюсти. Глазам его представилась Хлоя в объятиях этого чизлберийского Лотарио. Видимо, во всей деревне только Доминик не считает Хлою и Джастина прекрасной парой. А учитывая, что Доминика считают мертвым, вряд ли ему позволят высказать свое мнение.

Поддавшись внезапному порыву, он припал к занавеске и, возвысив свой голос до переливчатого сопрано, запищал в окно:

– Иди домой, к маме, Джастин. Я наобщалась сегодня с тобой досыта.

Джастин в недоумении захлопал глазами:

– Господи, что с твоим голосом, Хлоя? Ты не заболела? Заразиться от тебя нельзя?

– Да. Да. Я заболела, дорогой мой, – проверещал Доминик. – У меня заразная болезнь.

– Когда я тебя целовал, ты была здорова, как лошадь. Ну дай взглянуть на тебя хоть одним глазком на прощание.

– Нет, нет, Джастин! Я уже в ночной рубашке. Это неприлично.

Джастин прижал руку к сердцу:

– Клянусь, я не уйду, пока не взгляну на тебя. – Тут он сделал паузу и расплылся в улыбке. – Памела говорила, что у тебя в сундуке хранятся очень интересные предметы туалета!

Доминик скрипнул зубами.

– Если сейчас кто-нибудь выглянет во двор, ты вообще больше ничего не увидишь. Уж поверь мне.

Джастин топнул ногой в притворном гневе.

– Тогда я подниму шум и буду орать, пока ты не выйдешь. Твоя тетя мне симпатизирует.

– А я – нет, – прошептал Доминик себе под нос.

Подобное соперничество просто оскорбительно. Неужели Хлоя считает этого назойливого ребенка привлекательным? Неужели она целовалась с этим дураком?

– Ну что, Хлоя? Покажись! Я хоть одним глазком взгляну на тебя, чтобы слаще спалось.

– Ну черт с тобой! – прошипел Доминик, выхватил из сундука какой-то чепец с оборками, нахлобучил на самый лоб, накинул на широкие плечи розовую шаль.

– Я жду, Хлоя, – капризным тоном напомнил Джастин.

Доминик изобразил на лице самую что ни на есть злобную ухмылку и, как черепаха из панциря, высунул голову меж занавесок и тут же втянул ее обратно.

– Ну вот. Теперь доволен?

– Так не честно, Хлоя. Я ничего и не увидел: мелькнуло что-то розовое, и все.

– Доброй ночи, Джастин, – буркнул Доминик, резко задернув занавески.

Он стянул чепец, снял шаль. В коридоре послышались легкие шаги.

И тут Доминик вдруг потерял всякую уверенность в себе. Обрадуется ли Хлоя его приходу? Не испугает ли ее его безумная страсть? Эта страсть и его самого пугает. Что он может ей обещать, если у него самого пока нет будущего? Он даже не может ухаживать за ней, как положено. Может лишь вовлечь ее в беду.

Как только Хлоя открыла дверь, по спине у нее побежал холодок. Кто-то есть в комнате. Не Девон – Девон остался внизу с дядей. Не собака – хотя собака здесь, она спит у ее постели. Сердце забилось от сладкого предвкушения. Она не вынесет, если ее снова постигнет разочарование.

– Добрый вечер, Хлоя, – донесся из гардеробной знакомый глубокий голос.

Хлоя помедлила с ответом, делая вид, будто поплотнее закрывает дверь. Ведь она обещала себе послать его ко всем чертям, если увидит снова. Сколько дней она жила ожиданием и тревожилась, как он там. А он, судя по голосу, живехонек-здоровехонек, скотина такая!

В ней боролись самые противоречивые чувства. Хотелось выбранить его хорошенько. Броситься ему в объятия. Потребовать, чтобы он объяснил, с чего ему вздумалось снова забраться к ней в окно, и где он шлялся все то время, пока она с ума сходила от тревоги.

Однако у Хлои едва хватило сил на то, чтобы сохранять самообладание. Он жив! Он здесь!

– Как мило с вашей стороны заглянуть ко мне, лорд Стрэтфилд.

Он улыбнулся:

– Как мило, что вы позволили мне эту вольность.

– Я не позволяла…

Но она позволила! Какой смысл притворяться? Она столько дней умирала от желания получить хотя бы весточку от этого мерзавца. Хлоя скинула туфли, задвинула их ногой под кровать. Не забыла ли она спрятать дневник? Нет, дневник надежно спрятан. А то этому типу и так слишком много известно о ней. Леди имеет право на свои секреты. Тем более от таких, как этот тип.

Доминик отворил дверь гардеробной. Держался он надменно, даже несколько пренебрежительно. Он медленно обвел ее взглядом, всю, до мельчайших подробностей. Даже платье из желтого муслина. Интересно, ему понравилось? Судя по блеску, который появился в его серо-стальных глазах, да. Хлою бросило в жар. Дыхание участилось.

– Почему ты так долго не поднималась наверх? – спросил он негромко.

Хлоя нахмурилась.

– Мой брат Девон заехал, чтобы попрощаться со всеми. Ему простили его грехи и разрешили вернуться в Лондон.

– Эдгар тоже был здесь?

Она не ответила, не сводя глаз с Доминика. Он был сама мужественность и так хорош, что дух захватывало. Если она окажется в его власти, он сможет делать с ней все, что захочет. Этого нельзя допустить, подумала Хлоя.

– Почему Эдгар должен быть здесь? – спросила она рассеянно.

– Сегодня вечером он выехал из дома. Один. Я забеспокоился, не вздумал ли он нанести визит тебе.

Сердце в груди у Хлои затрепетало. Доминик беспокоится о ней? Может быть, даже ревнует? А ведь уверял ее, что ни на какие чувства давно не способен.

– Мы встретили сэра Эдгара, когда возвращались домой. Он сообщил, что разыскивает твоего убийцу.

– Подумать только! Рыцарь без страха и упрека! – мрачно пошутил Доминик. – Я не хочу, чтобы этот мерзавец вертелся возле тебя или членов твоей семьи.

– Да мне и самой не очень-то приятно бывать в его обществе, – заметила Хлоя.

Гнев ее испарился. Она чувствовала, как сильно ее влечет к Доминику. Ей хотелось коснуться его, положить ему ладони на грудь, вдохнуть его запах, уговорить остаться.

Чей-то жалобный голос, донесшийся до них из сада сквозь открытое окно, избавил ее от риска совершить непоправимый шаг.

– Да ведь это Джастин! – вне себя от изумления воскликнула Хлоя.

– Ну да, Джастин, – с досадой произнес Доминик.

Хлоя быстро прошла к окну гардеробной, бросив на ходу:

– Что это он тут разорался?

Доминик недобро усмехнулся:

– Твой ветреник желал во что бы то ни стало увидеть меня в ночной рубашке.

– Что?! – В следующее мгновение Хлоя сообразила, что произошло. – Ах, Доминик Брекленд, с тобой неприятностей не оберешься! Поверить не могу, что ты выкинул такую штуку! Негодяй!

Он недобро засмеялся, но она уже подошла к окну и сердитым движением раздвинула занавески.

– Тихо, ты! – прошипела Хлоя, пытаясь разглядеть своего воздыхателя сквозь ветви деревьев.

Джастин посмотрел на нее с нескрываемым разочарованием.

– А я поверил, что ты уже в ночной рубашке. А ты в том же платье, в котором была за ужином. Значит, все это время ты меня дразнила?

– Я? Тебя? – Хлоя повернулась и метнула грозный взгляд в Доминика, который пожимал плечами, мол, он тут ни при чем. – По всей видимости, да, дразнила.

Джастин вскинул руки в жесте отчаяния.

– Что ж, Хлоя, можешь дразнить меня, сколько хочешь. Я согласен терпеть сколько угодно, хоть до утра.

Хлоя тряхнула головой. Ну что ей делать с этими двумя своевольными упрямцами?

– Не сейчас, Джастин, уже поздно, – решительно заявила она. – Я закрываю окно. А ты иди домой спать.

– Молодец, так и надо, – прошипел Доминик у нее за спиной и тихонько зааплодировал. – Пусть знает свое место.

– Тебе тоже не мешало бы знать свое место, – огрызнулась Хлоя.

Доминик насмешливо улыбнулся и притянул ее к себе.

– Сейчас я покажу тебе, где твое место.

Она подняла на него изумленный взгляд. Он держал ее так крепко, что она не могла шевельнуться. Да и не хотела.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Пойдем в спальню, Хлоя. Я объясню.

Доминик отнес ее на постель, раздел и принялся ласкать.

Хлоя вся пылала под его страстными взглядами. Груди отяжелели, набухли, соски заныли.

– Я должен уйти, – сказал Доминик и провел ладонью по ее бедру.

– Нет, Доминик.

Он испытующе смотрел на Хлою. Напряжение ее все росло. Она закусила губу. Его пылкий взгляд снова обежал ее тело.

– Если я останусь, произойдет неизбежное. Ты будешь принадлежать только мне, пока я жив.

– Возьми меня, – прошептала Хлоя. Он запечатлел на ее губах поцелуй.

Она села, ответила на его поцелуй и прошептала в его горячие губы:

– Возьми меня. Сейчас. Я хочу тебя также сильно, как ты меня.

Он взял в ладони ее лицо, потом усадил к себе на колени. Хлоя прижалась к нему.

Доминик переменил положение, приподняв ее. Обхватил за талию, а свободной рукой ласкал ее тело. Она выгнула шею и задрожала от предвкушения.

Рука его становилась все смелее. Хлоя замерла, хотя все внутри ее пульсировало и дрожало. Ее смущала мысль, что вот сейчас он обнаружит, что она такая влажная там, где в ее теле открывался путь к средоточию ее женского существа.

Когда пальцы его достигли потайного местечка, ей показалось, что они обожгли ее, словно языки пламени.

Хлоя ощутила его набухшую плоть, когда он пересаживал ее у себя на коленях, чтобы раздвинуть ей бедра. Доминик застонал, обдал горячим дыханием ее волосы и погладил влажные кудряшки между ее ног, коснувшись нежной плоти.

– Милая Хлоя, – прошептал он, – ты такая нежная, теплая там внутри. Положи руки мне на плечи.

Она подчинилась, и твердые, как железные тросы, мышцы заходили под ее ладонями. У нее дух захватывало от его ласк, это было ни с чем не сравнимое наслаждение. Но тело Хлои жаждало большего.

– Разденься! – прошептала Хлоя.

Доминик приблизил губы к ее груди и сказал:

– Через минуту-другую.

Он прихватил зубами сосок, и Хлоя запрокинула голову.

– Хлоя.

Она смотрела в его потемневшее от страсти лицо.

– Не вздумай оставить меня вот так, Доминик, – прошептала Хлоя.

– Не оставлю, – сказал он. – Это выше моих сил.

Он стянул с себя белую полотняную рубашку, расстегнул черные панталоны. Хлоя впервые увидела своего возлюбленного обнаженным. Он оказался еще прекраснее, чем Хлоя себе представляла. Тело поджарое, мускулистое, жилистое, необычайного изящного сложения. Хлоя помнила скульптурную выпуклость мускулов его груди и плеч с той памятной ночи, когда обнаружила неизвестного мужчину в своей гардеробной. Подживающие шрамы не изуродовали его, просто казались отметиной судьбы.

Доминик прищурился. Хлоя не могла отвести от него глаз, горя желанием. Крепкие мышцы четко обрисовывали нижнюю часть торса и ноги. Она сделала над собой усилие, чтобы дышать ровнее. С губ ее едва не сорвался стон предвкушения, когда он направился к ней.

Она протянула к нему руки. Доминик перехватил ее пальцы, едва они коснулись твердых мышц его живота. Она видела, что он борется с собой. Что желает ее, но не хочет лишать девственности.

Высвободив пальцы из его рук, Хлоя откинулась на подушки, приняв соответствующую позу.

– Доминик, – прошептала она, – я хочу тебя.

Доминик не мог ею налюбоваться. Ее чарующий голос ласкал слух. Потаенные уголки ее тела манили, он не мог дождаться, когда наконец ощутит ее всю. Он жаждал войти в нее, смакуя каждое мгновение.

Не было времени, чтобы насладиться сполна. И вряд ли это время у него когда-нибудь будет.

Он помнил, что нельзя выдать свое присутствие, но это лишь усиливало желание, делало еще острее наслаждение. Ради обладания этой женщиной стоило пойти на любой риск. Сильная. Прекрасная, любящая.

Он лег рядом с ней. Ее синие глаза сияли.

– Хлоя, ты сводишь меня с ума, – сказал он, сокрушенно покачав головой.

– Разве ты не был безумцем, когда я впервые повстречала тебя?

Он сжал ее в объятиях.

– Ну а теперь я окончательно лишился рассудка.

Она ласково провела кончиками пальцев по его могучим плечам.

– А я тогда кто?

Он снова уложил ее на подушки.

– Моя возлюбленная.

Она вся пылала под его возбужденным телом.

– Я больше не в силах терпеть, – прошептала Хлоя. – Не мучай меня, Доминик.

– Будь терпеливей, – прошептал он, почти касаясь губами ее нежной плоти, хотя сам был не уверен, что сможет так уж долго проявлять терпение сам.

Его жезл напрягся, коснувшись ее шелковистого бедра, отяжелел, налился кровью.

Любовь к Хлое напомнила ему о том, что ничто человеческое ему не чуждо.

– Доминик? – прошептала Хлоя.

Доминик пристально посмотрел на нее. Его угнетала мысль, что, овладев ею, он вынужден будет оставить ее одну, вместо того чтобы всю ночь держать в объятиях.

– Почему ты так смотришь на меня, Доминик? – спросила Хлоя.

Он глубоко вздохнул и пальцем раздвинул влажные завитки волос. Хлоя замерла, когда он прикоснулся к нежному бутону ее женственной плоти, и закрыла глаза, испытав ни с чем не сравнимое наслаждение.

Его пробрала дрожь при одной лишь мысли о том, что он погрузится в жаркие глубины этой необыкновенной женщины.

– Чего ты ждешь? – прошептала Хлоя.

– Ты действительно хочешь отдаться такому, как я? – спросил Доминик.

– Только такому, как ты, – ответила Хлоя.

Он закрыл глаза.

– Это большая честь для меня, Хлоя.

– Какая там честь, – хмыкнула Хлоя. – Я просто хочу, чтобы ты завершил начатое и не мучил меня.

Повстречай он эту девушку до того, как жизнь его пошла под откос, он женился бы на ней.

– Хлоя, – снова заговорил он, – то, что я встретил тебя, – самое счастливое событие в моей жизни. Чего не скажешь о тебе.

– Ошибаешься, – прошептала Хлоя. – Мне нужен только ты.

– Клянусь, я не стану тебя разубеждать.

Доминик вошел в нее и, забыв обо всем на свете, проникал все глубже и глубже, не в силах остановиться. Поцелуем он заглушил легкий стон, сорвавшийся с ее губ, а когда она начала расслабляться, прошептал:

– Обхвати меня руками. Боль быстро пройдет.

– А тебе не больно?

– Нет. Я испытываю только блаженство.

Он чуть подался назад, но тут же снова ринулся вперед. Желание поглотило его целиком. Она шевельнулась под ним, сделала движение ему навстречу.

– Хлоя, как же мне хорошо с тобой.

– И мне с тобой тоже.

Он рванулся вперед в последний раз и, содрогаясь всем телом, пришел к финишу, излив в нее семя. После чего рухнул на постель рядом с ней и прижал ее к себе с такой силой, что она не могла вымолвить ни слова. Когда к Доминику вернулась способность мыслить, он подумал, что хотя и овладел ее телом, она завоевала его сердце.

– Когда я увижу тебя снова? – спросила Хлоя, нарушив наконец молчание.

– Не знаю. Но не так скоро, как мне хотелось бы.

– И как, скажи на милость, я смогу узнать, что с тобой случилась беда?

– Никак. Лучше тебе этого не знать.

– Доминик. – Она оттолкнула его руку.

Он увидел, как бьется жилка у основания ее горла. Вся розовая после его ласк, она была чудо как хороша.

– Пожалуй, ты прав. Ты действительно мертв, злодей. Тебе неведомы истинные чувства, то, что произошло между нами, не имеет для тебя никакого значения.

– Я пытался предостеречь тебя. – Сердце его бешено колотилось. – Мне вообще не следовало сюда приходить, Хлоя. Я не хотел сделать тебя еще несчастней.

– Слишком поздно для сожалений, не находишь? – процедила она сквозь зубы. – Тебе с самого начала следовало забраться в какое-нибудь другое окно. – Хлоя натянула одеяло до самого подбородка.

– Жаль, что так получилось. Могло быть совсем по-другому, – бросил он. – Что ж, придется жить с тем, что есть.

– Как все запутано, – прошептала Хлоя.

– Хлоя. – Он был разгневан.

И неудивительно. Его жизнь катилась под откос. Он представлял для нее опасность.

– Не стоит беспокоиться обо мне, Доминик, – язвительно произнесла Хлоя. – Мой сундук и предметы туалета всегда к твоим услугам. Можешь заворачиваться в мои нижние юбки, сколько душе угодно.

Ее обида и досада показались ему и страшно несправедливыми и заслуженными одновременно. Но не было времени утешить и успокоить ее, объяснить, как много она для него значит. Он в последний раз окинул ее взглядом, поднялся с кровати. В глазах ее стояли слезы. А может, ему показалось? Только бы она не плакала. Иначе он вернется в постель и останется до утра.

– Не вылезай из постели, Хлоя.

– А что, нельзя? Боишься, что я вытолкну тебя в окно?

Он поцеловал ее на прощание. Хорошо, хоть к ней вернулось чувство юмора.

– Постарайся уснуть, – сказал он с нежностью в голосе.

– Пошел ты…

Он поспешил скрыться в гардеробной. Не в силах уйти, Доминик остановился, потрепал Ареса по голове.

Пес не шелохнулся, только проводил его взглядом. Как показалось Доминику – укоризненным.

– Господи, – прошептал Доминик, – мой собственный пес и тот против меня.

Он взобрался на подоконник. Прохладный ночной ветерок овеял его разгоряченное лицо. Если у Хлои есть хоть капля здравого смысла, она крепко запрет окно после его ухода и впустит Доминика, лишь когда он будет в состоянии предложить ей хоть какое-то будущее. Или прикажет срубить дерево, по которому так удобно пробираться в ее покои. Сам он не сможет держаться от нее на расстоянии.

Доминик перекинул ногу за подоконник, перелез на ближайшую ветку. Он страдал из-за невозможности вернуться к Хлое. Что же до его душевного состояния и силы духа, то Доминик ни разу не чувствовал себя бодрее с той самой ночи, когда его попытались зарезать. Теперь он мог всего себя посвятить мести. Однако на сердце у него кошки скребли.

Глава 15

Хлоя знала, что если когда-нибудь влюбится, то влюбится по уши, со всей страстью, на которую способны Боскаслы. И уж конечно, выберет себе самый неподходящий предмет любви. Само собой, роман будет не из гладких. Она сидела, сокрушаясь и оплакивая свою судьбу добрых полминуты, все еще ошеломленная его уходом и тем, что произошло между ними.

Затем Хлоя вскочила с постели, натянула желтое платье и собралась бежать вслед за ним. Не станет она оплакивать свою судьбу. Не в ее это характере. Да, она чувствовала себя покинутой. Ей было страшно и за него, и за себя. Как он мог оставить ее одну после случившегося? Нет, нельзя допустить, чтобы он так и ушел – не дав ей чего-то еще. Частицы себя самого. И еще мучений и бед, которые он всегда нес с собой. Заверений, что он еще вернется и что с ним ничего не случится, пока они в разлуке.

Тут Хлоя заметила, что Доминик забыл подзорную трубу, которую стянул у нее несколько ранее. Хлоя взяла подзорную трубу и направилась к двери.

С сильно бьющимся сердцем Хлоя выскользнула в коридор – в доме было темно и тихо, – крадучись спустилась вниз и вышла на крыльцо. Влажная трава колола босые ноги, когда она решительно пошла вокруг грязного пруда, где плавали утки, в сад. Доминик только-только успел спрыгнуть с дерева, когда Хлоя подошла к нему.

– Боже всемогущий! – воскликнул он. – Ты что, хочешь погубить нас обоих?!

– Ты забыл подзорную трубу. Возьми ее!

Доминик взял трубу и заткнул за пояс.

– Спасибо.

– Так не может долго продолжаться, Доминик. Нельзя жить внутри стен собственного дома, это ненормально.