Если бы ... вел дневник - Если бы Лист вел дневник

      В сопровождении муз поэзии и музыки нимфа Ильма под вновь зазвучавший мотив «Идеалов» увенчала бюст Листа и разливал вино. Тогда один из стариков подошел к нему с полным стаканом и сказал:
       «Как тебя зовут – нам сказал господин граф; что ты умеешь – ты нам показал, но что ты представляешь собой – это мы поняли сами, и да благословит тебя Бог Венгрии!»
       10 декабря.Опасаясь необычайного холода этой зимы, Лист едет в Рим, чтобы там отдохнуть.

1885

       29 январяон, однако, уже возвращается в Будапешт. На этот раз его сопровождал талантливый молодой ученик Август Страдаль.Все это время Лист занимался в основном венгерскими темами, в первую очередь фортепьянными пьесами «Венгерские исторические портреты», посвященными памяти выдающихся венгерских деятелей, затем «Печальной степью» по стихотворению Ленау и «Настойчивым чардашем». Три Венгерские рапсодии, № 17, 18 и 19, были им закончены еще год назад.
       25 марта.Под давлением общественного мнения интендант Оперы решился, хотя и задним числом, допустить исполнение «Королевской песни».
      Успех был так велик, что хор должен был повторить песню и бурные аплодисменты прекратились только тогда, когда был опущен железный занавес.
      Лист не присутствовал при этом. Только в разговоре с Абраньи он заметил, что ему кажется странным, что в свое время никто не возражал против «Коронационной мессы», хотя она и содержала мотивы запрещенного «Ракоци-марша».
      Однако на этом дело с «Королевской песней» не закончилось. После исполнения она была резко раскритикована одним из предубежденных против Листа рецензентов, что вызвало бурю негодования. Союз венгерских учителей музыки опубликовал в венгерской и иностранной прессе резкий протест, заставивший навсегда прекратить отдельные враждебные выпады против Листа.
       В апрелеЛист снова был в Веймаре.
       28 маяон принимает участие в Собрании музыкантов в Карлсруэ. Феликс Моттлдирижировал его «Данте-симфонией».
       3 июня.В большом, посвященном ему концерте в Страсбурге он слушает свои «Колокола Страсбургского собора».
      7 – 8 июня.Во время Всемирной выставки в Антверпене в честь Листа были устроены торжества, на которых среди других была выставлена картина «Преклонение всех наций перед Листом».
       15 июняЛист вернулся на несколько недель в Веймар.
       18 июля.Из Веймара Лист едет в Галле, где на вокзале его встречает Роберт Франц.Они оба были сердечно преданы друг другу и испытали от этой встречи большую радость. Франц не знал, как выразить Листу благодарность за его приезд.
      На обратном пути в Веймар Лист в беседе со своим учеником Августом Гёллерихвысказал в отношении себя и Франца такую мысль:
       «Все настоящее и правдивое, несмотря на замалчивания и все искажения, в конце концов побеждает, но на одно способны эти две хитрые силы: они могут оттянуть победу – и это больно».
       2 сентября.В лейпцигском Геванд-хаузе, в присутствии композитора состоялся концерт, составленный (в Лейпциге это было впервые) из произведений одного только Листа. Этим был побежден последний оплот оппозиции.
      В день рождения маэстро в Лейпциге был основан «Союз имени Листа», покровителем которого стал герцог Карл Александр.
       14 октября.Лето прошло. Лист последовал примеру перелетных птиц и покинул Веймар.
       17 октября.В Мюнхене Лист слушает «Багдадского цирюльника» Корнелиуса. С удовлетворением отмечает он успех этого, некогда столь раскритикованного произведения.
       22 октября.Во время поездки на юг в день своего рождения – семидесятичетырехлетия – Лист сделал остановку в Иннсбруке. Вечером иннсбрукский союз мужских хоров устроил в его честь серенаду. Чтобы не разбудить находившегося в то время там эрцгерцога Альбрехта, они пели без инструментального сопровождения.
       26 октября.Приехав в Рим, Лист снова занял свои прежние комнаты в гостинице «Алиберт». Вновь вокруг него собралась и «листовская колония»: К. Анзорге, В. Дейс, А. Гёллерих, Б. Ставенхаген, А. Страдалъи С. Томан.
      Он охотно был их провожатым по местам, полюбившимся ему за протекшие годы. Однажды, когда они были в монастыре Сант-Онофрио, он, сидя под дубом Торквато Тассо, обратился к ним со словами:
       «Меня не понесут с триумфом по Капитолию, но настанет время, когда мои творения найдут признание. Только когда это произойдет, будет уже слишком поздно – я не буду больше среди вас».
       10 ноября.Лист посетил также и виллу д'Эсте. Тиволи, для более длительного пребывания, теперь было для него слишком отдалено от Рима.
      До рождества Лист закончил переложение для фортепьяно с оркестром «Патетического концерта» и работал над ораторией «Станислав».

1886

       1 января.В утро Нового года на поздравления учеников Лист ответил с задумчиво-иронической усмешкой: «Плохой год! Он начинается пятницей!» – что всем показалось забавным.
       22 января.В «Нойе фрайе прессе» – печатном органе Ганслика – опубликовано следующее сообщение:
      «Наш римский корреспондент сообщает от 17 сего месяца:
      Немецкое музыкальное общество предоставило вчера римлянам возможность присутствовать на концерте, который должен быть отмечен красными буквами в анналах музыкальной жизни Рима. Речь идет о прощальном торжестве, устроенном в честь Листа. Самое избранное общество, затаив дыхание, внимало виртуозной игре учеников Листа… даже маэстро Сгамбати, столь скупой на похвалы и признание… не стыдился вслух выражать свои чувства… Лист сам сел за рояль и сыграл свою Тринадцатую рапсодию. Это было ликование и рыдание, легкокрылое парение и бушевание – это было пение, столь сладкое, словно оно исходило из уст какого-то нежнейшего существа! И когда последние звуки замолкли в торжественной тишине, еще долго ни одна рука не решалась подняться, чтобы аплодисментами не разрушить волшебства, сотканного вокруг нас гением».
       26 января.Лист возвращается в Будапешт. Здесь его ожидали приглашения в Германию, Францию и Англию, пришедшие за время его отсутствия. Для концертов в Лондоне он инструментировал оркестровое сопровождение к балладе Уланда «Могила отцов».
       10 марта.Венгерская столица прощается с Листом. В честь этого был дан блестящий концерт, превратившийся в трогательное торжество.
       11 марта.В день своего отъезда Лист посещает полюбившуюся ему церковь францисканцев. Выйдя из нее, при прощании с друзьями, учениками, знакомыми, на их «До свиданья» он ответил со смиреньем и покорностью: «В потустороннем мире…».
      Сперва Лист поехал в Вену, где в одном из концертов сыграл свои два ноктюрна.
       17 марта.Когда он приехал в Льеж, в его честь был дан концерт из его произведений.
       21 мартаон прибыл в Париж.
       25 марта.Первое его письмо было в Рим:
      «… Беллони вчера телеграфировал Вам, что объявлено исполнение „Прелюдов" в Колонн-концерте, их повторят в следующее воскресенье вместе с „Орфеем" и „Венгерской рапсодией". Газеты на этот раз весьма благосклонны, не то что в 1866 году, оставившем столь печальные воспоминания! Терпение приносит розы!»
      «Граненая месса» имела невиданный доселе успех, ее пришлось повторить. Сбор от обоих концертов составил 42 000 франков, которые Лист передал на благотворительные цели.
      Вновь Лист стоял в центре всеобщего внимания. Эрар устроил в честь старого друга блестящий раут. Лист очаровывал всех элегантностью, пленительной грацией своих изысканных, великосветских манер и уменьем вести искрящийся остроумием разговор. Все, во главе с президентом Жюлем Греви, стремились всеми возможными способами чествовать его и оказывать ему особое внимание.
       3 апреля.В сопровождении мадам Мункачи и Ставенхагена Лист приезжает в Лондон. Композитор Маккензии Немецкое музыкальное общество предоставило вчера римлянам возможность присутствовать на концерте, который должен быть отмечен красными буквами в анналах музыкальной жизни Рима. Речь идет о прощальном торжестве, устроенном в честь Листа. Самое избранное общество, затаив дыхание, внимало виртуозной игре учеников Листа… даже маэстро Сгамбати, столь скупой на похвалы и признание… не стыдился вслух выражать свои чувства… Лист сам сел за рояль и сыграл свою Тринадцатую рапсодию. Это было ликование и рыдание, легкокрылое парение и бушевание – это было пение, столь сладкое, словно оно исходило из уст какого-то нежнейшего существа! И когда последние звуки замолкли в торжественной тишине, еще долго ни одна рука не решалась подняться, чтобы аплодисментами не разрушить волшебства, сотканного вокруг нас гением».
       26 января.Лист возвращается в Будапешт. Здесь его ожидали приглашения в Германию, Францию и Англию, пришедшие за время его отсутствия. Для концертов в Лондоне он инструментировал оркестровое сопровождение к балладе Уланда «Могила отцов».
       10 марта.Венгерская столица прощается с Листом. В честь этого был дан блестящий концерт, превратившийся в трогательное торжество.
       11 марта.В день своего отъезда Лист посещает полюбившуюся ему церковь францисканцев. Выйдя из нее, при прощании с друзьями, учениками, знакомыми, на их «До свиданья» он ответил со смиреньем и покорностью: «В потустороннем мире…».
      Сперва Лист поехал в Вену, где в одном из концертов сыграл свои два ноктюрна.
       17 марта.Когда он приехал в Льеж, в его честь был дан концерт из его произведений.
       21 мартаон прибыл в Париж.
       25 марта.Первое его письмо было в Рим:
      «… Беллони вчера телеграфировал Вам, что объявлено исполнение „Прелюдов" в Колонн-концерте, их повторят в следующее воскресенье вместе с „Орфеем" и „Венгерской рапсодией". Газеты на этот раз весьма благосклонны, не то что в 1866 году, оставившем столь печальные воспоминания! Терпение приносит розы!»
      «Гранская месса» имела невиданный доселе успех, ее пришлось повторить. Сбор от обоих концертов составил 42 000 франков, которые Лист передал на благотворительные цели.
      Вновь Лист стоял в центре всеобщего внимания. Эрар устроил в честь старого друга блестящий раут. Лист очаровывал всех элегантностью, пленительной грацией своих изысканных, великосветских манер и уменьем вести искрящийся остроумием разговор. Все, во главе с президентом Жюлем Греви, стремились всеми возможными способами чествовать его и оказывать ему особое внимание.
       3 апреля.В сопровождении мадам Мункачи и Ставенхагена Лист приезжает в Лондон. Композитор Маккензии Литтльпон,пригласивший Листа быть его гостем в Вествуд Хаузе в Сиден-хеме, выехали ему навстречу в Кале; Вальтер Бахе,некогда его веймарский ученик, ожидал его в Дувре.
       8 апреля. «Ежедневное сообщение(для княгини): Великолепное исполнение „Елизаветы" вчера в Сект-Джеймс Холле… На следующее воскресенье, в половине девятого, я приглашен на ужин к принцу Уэльскому. Я полагал сегодня, что смогу уехать через три дня, однако второе исполнение „Елизаветы" назначено на субботу 17-го апреля, и я обещал присутствовать на нем. Певцы и музыканты будут те же, что и в Сент-Джеймс Холле, под великолепным управлением Маккензи. Мадам Альбани удивительнейшим образом вошла в партию „Елизаветы", она может быть уверена в самых горячих выражениях восторга со стороны публики.-»
      В период между двумя концертами Лист был принят королевой Викторией в Виндзоре. Тронутые, стояли они друг против друга. Почти полвека прошло с тех пор, как юная королева впервые слышала игру юного виртуоза… Королева Виктория подарила Листу свой мраморный бюст, он сыграл для нее ноктюрн Шопена.
       12 апреля. «Продолжение сообщения из Лондона: Во вторник 6 апреля, во вторую половину дня, незадолго до исполнения „Елизаветы" состоялось заседание Королевской музыкальной академии. По предложению Вальтера Бахе была учреждена премия для молодых музыкантов, названная премией имени Листа, в фонд которой уже собрана 1000 фунтов. В связи с моим юбилеем в Будапеште городской муниципалитет предоставил в мое распоряжение подобную сумму, проценты с которой я ежегодно распределяю между молодыми музыкантами».
      Торжества в честь Листа в Лондоне были еще более пышными, чем даже в Париже. Восхищение вызывал теперь не только Лист-виртуоз, но и Лист-композитор.
      Очень характерно в этом отношении замечание одного репортера: «Его гением восхищаются также, как удивляются его презрению к деньгам в наш жадный до денег век!»
       17 апреля.В пасхальные дни Лист отдыхал от напряжения предшествовавших недель у друзей в Льеже.
      Затем он едет в Париж, где гостит у Мункачи, который тотчас же принялся писать портрет мастера.
       9 мая. «Вчера с 2-х до 5-ти – „Елизавета" – в огромном, вмещающем 7000 человек, зале Трокадеро. Весь Париж осаждал входы в помещение. Для моих произведений слишком большие залы неблагоприятны – в них теряются нюансы, отработанные мною до мелочей. Тем не менее общее впечатление вчера у публики было хорошее. После „чуда с розами" Гуно сказал мне: „Здесь чувствуется ореол, освещенный мистическим блеском." И после заключительного хора: „Он сложен из священных камней."»
      Лист оставался в Париже, пока Мункачи не закончил его портрет. Однажды он забыл одеть пальто и сильно простудился, а в последнее время к тому же не соблюдал предписанную ему диету. Поэтому оставшиеся четыре дня своего пребывания в Париже он должен был провести в постели.
       17 мая.В Веймар он приехал со столь сильно отекшими ногами, что без посторонней помощи не мог добраться до придворного садоводства. Но он не сдавался, несмотря на свои физические страдания. С обычным оживлением он делился с учениками своими впечатлениями от последней поездки. В хорошем настроении он обратился к Гёллериху со словами:
       «Да, люди, которые охотно рассматривали мои сочинения только как честолюбивые изделия исполнителя „Лесного царя" и „Скитальца", никогда не подумали бы этого, – да и сам я тоже! Отсюда вывод: тональность несколько переменилась».
       18 мая.Он еще не совсем поправился, как, к его удивлению, к нему приехала Козима. После смерти Вагнера они еще не виделись. Козима уговорила отца присутствовать на свадьбе внучки Даниелы и на десятых торжественных представлениях в Байрейте. Он не мог ей отказать и обещал приехать.
       19 мая.Герцог Карл Александр посетил Листа и пожелал ему счастья в своей резиденции.
       20 мая.Не прошла и неделя после его возвращения в Веймар, как Лист возобновил свои педагогические занятия. Однако его самочувствие не улучшалось, зрение заметно ослабло, так что он просил друзей писать ему красными чернилами и большими буквами.
       1 июня.Лист, наконец, решился поехать в Галле на консультацию к профессору Фолькманну. Профессор не мог, да и не хотел скрывать от Листа серьезности его состояния. Он потребовал, чтоб Лист отказался от дальнейших поездок, прошел курс лечения в Киссингене и затем подвергся бы операции глаза.
      Как ни потрясли Листа объяснения врача, он все же не захотел отказаться от уже запланированных поездок. Он ведь обещал! Лечение и операция были отложены.
       3–6 июня.Несмотря на уговоры всех заботившихся о нем друзей, надеясь на силы своей несокрушимой натуры, он едет на Собрание музыкантов в Зондерхаузен. Оно было устроено как предварительное торжество в честь его 76-летия.
      В первом концерте были исполнены «Идеалы», «Горная симфония», «Битва гуннов», «Гамлет» и четыре пьесы из «Венгерских исторических портретов». Второй концерт, состоявшийся в городской церкви, был посвящен оратории «Христос».
       7 июня.С триумфом Лист возвращается в Веймар.
       8 июля.В Байрейте в присутствии Листа состоялась свадьба его внучки Даниелы фон Бюлов с искусствоведом доктором Генри Тодэ.
       5 июля.Выполняя свое обещание, Лист навещает Мункачи в его особняке в Колпахе, близ Люксембурга, где он встретился также с кардиналом Хайнальдом.
       19 июля.На обратном пути Лист играет в Люксембурге три небольшие пьесы на концерте, устроенном в его честь.
       21 июля.Обессиленный, больной, терзаемый сильным кашлем, приезжает Лист в Байрейт. Он занимает комнату в вилле Фрелиг и тотчас же ложится в постель. Врач предупреждает его о возможности воспаления легких.
       25 июля.Не обращая внимания на все предписанные меры предосторожности в отношении здоровья, движимый чувством верности долгу перед искусством и памяти Вагнера, он собирает последние силы и едет на представление «Тристана». Когда в зале погас свет, он, мучимый кашлем, скрылся в глубине ложи.
       26 июля.Лист вынужден лежать в постели.
       28 июля.У его постели был созван консилиум врачей. Они установили воспаление легких. Кроме Козимы и слуги-венгра никому больше не было разрешено заходить к нему в комнату.
       30 июля.Смертельно больной, он спрашивает своего слугу, какой сегодня день. «Пятница» – был ответ. Вечером под окнами квартиры собралось множество людей, со страхом в душе ждали они сообщений из комнаты больного.
       31 июля.Умирающий лежал без сознания на своей постели. Ночью около половины одиннадцатого из его груди вырвался усталый вздох. Как дуновение, с губ сорвалось:
       «Тристан»…
      Это было последнее слово Листа.
      В половине двенадцатого слуга сообщил ожидавшим на улице людям о смерти своего хозяина.

* * *

       3 августа.Франц Лист был похоронен на общем кладбище в Байрейте.
      Во время траурной мессы 4 августа Брукнер исполнял импровизации на органе на мотив «Парсифаля».

* * *

       9 марта1887 г. в Риме на немецком кладбище Ватикана, в полной тиши, была предана вечному покою Каролина Ивановска, княгиня Сайн-Витгенштейн.

* * *

      Великого мастера не стало, но его творения продолжают триумфальное шествие по Земле, и то, что он сам писал о произведениях Шопена, в полной мере относится к его трудам:
       «Не связанное больше ни временем, ни местом своего будущего существования живетПрославленное дальше, беспрерывной, сверхестественной, ненарушимой жизнью, переживая поколения и века, и, в силу присущего ему дара вездесущности, появляется всюду и проникает во все сердца».