Министерство финансов распространяло и разъясняло это повеление. Центр неоднократно разъяснял местным чиновникам, что такие работы, как ремонт городских стен, строительство помещений, углубление русла рек, строительство княжеских дворцов, следует производить исключительно после {187} осеннего сбора урожая. Местные чиновники, имевшие заслуги в увеличении сельскохозяйственного производства, повышались в должности.
      Четыре области Юго-Востока: Сучжоу, Сунчжоу, Цзячжоу, Хучжоу - были важной житницей страны, но и налог здесь был особенно тяжел, от чего страдали крестьяне. В 5-м месяце 7-го года Хунъу (1374 г.) было дано распоряжение снизить здесь продовольственный налог наполовину. В 3-м месяце 13-го года (1380 г.) снизили налог еще раз: старые ставки с 7 доу 5 шэн до 4 доу 4 шэн с 1 му, а вместо ставок от 4 доу 3 шэн до 3 доу 6 шэн стали собирать только 3 доу 5 шэн; более низкие налоговые ставки остались прежними. Всюду, где был плохой урожай из-за наводнения или засухи, налог не взимался. Но и в урожайный год, без всяких стихийных бедствий, выборочно снимали налог с мест, где земли были тощие и народ беден. В случае тяжелого стихийного бедствия освобождали не только от двухразового налога *, но и от выплаты ссуды риса властям или кредита рисом, тканями или деньгами. Всюду создали склады резервных запасов, находившихся в ведении старейших людей; накопленное в них продовольствие выдавали в виде помощи в случае стихийных бедствий. Создали лекарственные конторы для оказания помощи населению; беднякам выдавали из них лекарства. Создали приюты для бедных; беднякам, которым не на что было существовать, разрешалось приходить сюда и кормиться. Ежемесячно выдавали 3 доу риса, 30 цзиней топлива, кусок ткани на зимнюю и летнюю одежду, детям выдавали 2/3 от этого количества. Если округ или уезд пострадали от стихийного бедствия, а местные чиновники не доложили двору об этом, то специально было разрешено старейшинам из народа подавать на них жалобу, и тогда местных чиновников присуждали к смертной казни. В 26-м году (1393 г.) по распоряжению министерства финансов полномочные местные чиновники получали право в голодные годы сначала выдавать из складов продовольствие для оказания помощи, а уже потом докладывать об этом, и это стало системой. Однако самую большую выгоду от снятия или уменьшения налоговых ставок получали помещики и землевладельцы, а бедным батракам выгоды не было. Склады резервных запасов, лекарствен-{188}ные конторы для помощи народу, приюты для бедных и другие общественные учреждения находились в руках землевладельцев; под видом заботы об обществе они нередко обогащались за счет этих заведений.
      При династии Юань в Китае большое распространение имело рабство, количество рабов на Севере и Юге было очень велико, и это было чрезвычайно невыгодно для сельскохозяйственного производства. В период длительных войн в конце Юань немалое число тяглых крестьян также было вынуждено стать рабами. Во время восстания "красных войск", главный удар которого был направлен против монгольских феодалов, многие из последних были уничтожены, а подвластные им рабы получили освобождение; некоторые рабы принимали участие в восстании и в результате этого изменили свое классовое положение. Перед лицом новой ситуации, сложившейся в результате таких социальных изменений, позиция Чжу Юаньчжана оказалась противоречивой. Для того чтобы добиться выгоды от развития сельскохозяйственного производства, он отдает распоряжение об освобождении рабов. Так, в 5-й луне 6-го года Хунъу (1373 г.) он издает указ: "Прежде из-за военных смут народ разбежался, и многие вынуждены были стать рабами. Последние немедленно освобождаются, и надлежит считать их простолюдинами". Этот приказ относился ко всей империи, и на основании его стали "простолюдинами" очень многие рабы. Затем император отдал распоряжение выкупать от имени двора мужчин и женщин, проданных из-за голода в рабство с правом выкупа. В 8-м месяце 19-го года Хунъу (1386 г.) административное управление провинции Хэнань докладывало, что в Кайфыне и других префектурах у богачей за 1960 с лишним динов выкуплено 274 проданных с правом выкупа мужчин и женщин. Это лишь один из многих примеров. Император также установил закон, запрещавший простому народу иметь рабов. "Кодекс Мин" устанавливал: "Главы семей простолюдинов, содержащие рабов, наказываются 100 ударами тяжелых батогов, а рабы их немедленно освобождаются и становятся свободными". Поскольку простому народу не разрешалось иметь рабов, число последних сильно сократилось. Однако Чжу Юаньчжан был выразителем интересов класса крупных и средних помещиков, и потому право знати, бюрократии и сельских шэньши содержать рабов признавалось и гарантировалось {189} законом. Он освободил большую группу рабов и к тому же запретил простому народу содержать рабов, чтобы получить больше рабочей силы для сельскохозяйственного производства, но одновременно разрешил помещикам содержать рабов.
      Политика в отношении буддийских и даосских монахов также диктовалась заботами о сельскохозяйственном производстве. Несмотря на то что он сам некогда был буддийским монахом, Чжу Юаньчжан, став императором, с помощью законов ограничил рост числа буддийских и даосских монахов. В 12-м месяце 6-го года Хунъу (1373 г.) было отдано распоряжение, чтобы в каждой из областей и округов империи существовало только по одному большому даосскому храму и буддийскому монастырю и чтобы все буддийские и даосские монахи находились в них. Не понимающие сутр и классических сочинений не смели просить разрешения становиться монахами. Женщинам до сорока лет также было запрещено становиться монахинями. В 17-м году Хунъу (1384 г.) по всей стране насчитывалось 20 954 буддийских и даосских монаха. Чжу Юаньчжан счел, что это слишком много, что большую часть среди них составляют те, кто укрывается от трудовых повинностей, и постановил раз в три года выдавать разрешения на право стать монахами лишь после строгого экзамена. В 8-м месяце 20-го года Хунъу (1387 г.) было установлено еще более строгое правило: "Мужчинам свыше двадцати лет не разрешается принимать постриг и становиться монахами. Не достигших двадцати лет и просящих документ на право монашества повелеваю всех помещать в буддийские монастыри столицы на три года для прохождения испытания, и только выдержавшие испытание на бескорыстие определяются в монахи". В 1-м месяце 27-го года Хунъу (1394 г.) Чжу Юаньчжан снова приказал министерству обрядов уведомить всю страну: "Буддийских и даосских монахов, имеющих жен и детей, позволяется всем людям бить и изгонять, а покрывающих пороки друг друга считать преступниками. Желающим позволяется вернуться в мир. Не разрешается брать в монахи подростков, нарушители вместе с родителями подростков отдаются под суд. О лицах старше двадцати лет, желающих стать монахами, местные власти докладывают двору и разрешают им через три года прибыть в столицу на экзамен; после экзамена понимающие сутры и классические сочинения {190} получают документ на право монашества, а не понимающие наказываются батогами и остаются простолюдинами". В 10-м месяце 28-го года Хунъу (1395 г.), поскольку многие буддийские и даосские монахи не занимались религиозными делами, было приказано направить их всех в столицу для экзамена и не понимающих сутр и классических сочинений исключить из числа монахов. Монахи старше шестидесяти лет от экзамена освобождались. Законы о монахах становились все строже, число буддийских и даосских монахов по сравнению с периодом правления династии Юань очень резко сократилось, уменьшились также расходы на них при дворе и в народе, а количество рабочей силы в сельскохозяйственном производстве соответственно увеличилось. К тому же буддийским и даосским монахам было запрещено иметь жен и наложниц, и этим они отличались от мирян.
      За несколько десятилетий сравнительно спокойной жизни, активного поощрения производства производительные силы общества были не только восстановлены, но даже еще более развиты.
      Об этом можно судить по приросту площади обработанных земель с 1368 по 1380 г. Он составлял:
      1368 г. - 770 с лишним цинов
      1369 г. - 898 цинов
      1370 г. - 2135 цинов (данные по Шаньдуну, Хэнани и Цзянси)
      1371 г. - 106 662 цина
      1373 г - 353 980 цинов
      1374 г. - 921 124 цина
      1375 г. - 62 308 цинов
      1376 г. - 27 564 цина
      1377 г. - 1513 цинов
      1379 г - 273 104 цина
      1380 г.- 53 931 цин
      За 13 лет прирост обработанных земель составил 1 803 171 цин. К 14-му году Хунъу (1381 г.) общая площадь казенных и частных земель по всей стране составляла 3 667 715 цинов. Прирост площади за счет поднятой целины за 13 лет составил половину площади казенных и частных земель по всей империи. Иначе говоря, в 1-м году Хунъу (1368 г.) площадь обработанных земель по всей империи составляла только 1800 тыс. с лишним цинов (не включая еще не усмиренные земли Северо-Востока и Северо-Запада, владения государства Ся в Сычуани и земли в Юньнани, Гуйчжоу и др.), а количество заброшенных {191} земель было чрезвычайно велико. Через 24 года, в 1392 г., пахотные земли всей страны составляли уже 3 874 746 цинов. После многих лет подъема целины был проведен в больших масштабах обмер земель, в результате которого были выявлены и зарегистрированы большие площади земель, утаенных землевладельцами и могущественными домами. К 26-му году Хунъу (1393 г.) площадь всех зарегистрированных обработанных земель по стране составляла 8 507 623 цина. По сравнению с 1392 г. прирост составил 4840 тыс. цинов, а по сравнению с 1368 г. - 6 700 000 цинов, то есть учтенная обрабатываемая земельная площадь увеличилась за 24 года примерно в четыре раза, в среднем на душу населения приходилось по 16-17 му обработанной земли. Покажем теперь рост поступлений продовольственного налога в казну: в 18-м году Хунъу (1385 г.) поступления по всей стране в пшенице, рисе, бобовых и зерновых составили 20 889 617 даней, в 23-м году (1390 г.) - 31 607 600 даней, в 24-м году (1391 г.) -32 278 983 даня, в 26-м году (1393 г.) - 32 789 800 даней. Налоговые поступления в 1393 г. по сравнению с 1385 г. возросли на 1/3. По сравнению с ежегодными поступлениями в период правления династии Юань, составлявшими 12 114 700 с лишним даней, они возросли почти втрое. Историки в то время писали: "В настоящее время страна богата и многонаселенна, налоги поступают в избытке; рис и просо, кроме нескольких миллионов даней, перевозимых в столицу, в большом изобилии накапливаются на складах и в амбарах префектур и уездов и даже гниют из-за невозможности все съесть. В неурожайные годы местные власти всегда сначала оказывают помощь, открывая склады, а уже потом доводят до сведения двора". Изложенное - не преувеличение, имеющиеся данные подтверждают это. Например, в 7-й луне 20-го года Хунъу (1387 г.) охранявший Данин помощник главного уполномоченного авангардных войск Шан Хао докладывал: "В построенном Данине и других четырех городах накоплено продовольствия: в Данине - 310 тыс. даней, в Сунтингуане - 580 тыс. даней, в Хуйчжоу - 250 тыс. даней; этих запасов хватит на несколько лет для снабжения пограничных районов". А в 9-й луне 28-го года Хунъу (1395 г.) министр финансов Юй Синь докладывал: "На двух складах - Гуанчжу и Гуанфэн - в префектуре Цзинань (пров. Шаньдун) 757 тыс. с лишним даней продовольствия расходуется только на {192} выдачу месячного пайка воинам, тренирующимся в Линьцине... собранного на этих двух складах продовольствия очень много, и за долгие годы хранения оно гниет... следует осенний налог нынешнего года пересчитать на хлопчатобумажные ткани для создания запасов на пожалования".
      Покажем теперь рост численности населения. В период правления Юаньского Шицзу насчитывалось 10 633 281 двор, или 53 654 337 человек; в 14-м году Хунъу (1381 г.) во всей империи было 10 654 362 двора, или 59 873 300 человек; а в 26-м году Хунъу (1393 г.) насчитывалось 16 052 860 дворов, или 60 545 812 человек. Следовательно, население по сравнению с годами Шицзу возросло на 5400 тыс. дворов, или на 7 млн. человек.
      Далее, при династии Мин были установлены категории округов и уездов в зависимости от количества налоговых поступлений: уезды делились на высшие, средние и низшие, критерием был поземельный налог в 100 тыс., 60 тыс., 30 тыс. и менее даней. Округа также подразделялись на высшие, средние и низшие, критерием был поземельный налог в 200 тыс., менее 200 тыс., 100 тыс. и менее даней. В связи с тем что сельскохозяйственное производство восстанавливалось и развивалось, увеличивались площади пахотных земель и численность населения, возрастали доходы по поземельному налогу. Начиная с 8-го года Хунъу (1375 г.) правительство непрерывно повышало категории некоторых округов и уездов. Например, Кайфын был сначала округом низшей категории, но так как продовольственный налог здесь стал превышать 380 тыс. даней, то в 1-ю луну 8-го года Хунъу (1375 г.) он был переведен в категорию высших округов. Продовольственный налог с округа Хуайцин (пров. Хэнань) увеличился до 150 тыс. даней.
      Поскольку в Тайюане, Фэньяне, Хэнани и Сиане ежегодный сбор продовольствия увеличился, они были переведены в высшие округа; Янчжоу, Гучан, Цинъян стали средними округами, а уезд Иньсянь в Минчжоу стал высшим уездом. Разрушения в Янчжоу были особенно тяжелыми, но в течение восьми лет он был восстановлен и стал средним округом со сбором поземельного налога менее 200 тыс. даней в год. Эти факты позволяют судить о положении с восстановлением и развитием производительных сил общества в стране. {193}
      В связи с увеличением сельскохозяйственного производства, особенно в результате повсеместного выращивания технических культур - тутовника, конопли, хлопка,- а также фруктовых деревьев, по сравнению с предшествующим периодом крестьянские доходы несколько увеличились, а по сравнению с военными годами - тем более. Разумеется, что и покупательная способность населения соответственно повысилась. Восстановленное и развивающееся сельскохозяйственное производство обеспечивало сырьем текстильное производство, а возросшая покупательная способность крестьянства также ускоряла и стимулировала развитие торговли; города, где появились многочисленные прядильные и хлопкоткацкие предприятия, стали центрами оптовой торговли шелковыми и хлопчатобумажными тканями.
      ГЛАВА СЕДЬМАЯ
      Внутренние противоречия
      в среде господствующего класса
      1. Дело партий Ху и Ланя
      После создания империи Мин многие из руководителей повстанцев превратились в крупных землевладельцев, владевших большим количеством земель, и влились в состав господствующего класса во главе с императором, титулованной знатью и высшими чиновниками, управлявшими 60 млн. подданных.
      По данным 4-го года Хунъу (1371 г.), шесть представителей знати, имевших титул гун - Ли Шаньчан, Сюй Да, Чан Мао (сын Чан Юйчуня), Ли Вэньчжун, Фэн Шэн, Дэн Юй, - и 28 обладателей титула хоу владели большими поместьями, где трудились 38 194 семьи арендаторов.
      Император был хуайцем, канцлеры Ли Шаньчан и Сюй Да, заслуженные сановники Тан Хэ, отец и сын Гэн Цзюньюн и Бинвэн и многие другие были родом из Фэнь-{194}яна, из них Тан Хэ, Чжоу Дэсин были к тому же односельчанами Чжу Юаньчжана. Большая часть обладателей титулов гун и хоу и придворных чиновников на важных должностях были хуайцами.
      К тому времени, когда Чжу Юаньчжан создал империю и стал императором, хуайцы все больше и больше овладевали высшими позициями в органах политической и военной власти, оттесняли нехуайцев, которые были недовольны и придумывали разные способы, чтобы добиться доверия Чжу Юаньчжана. Таким образом, внутри господствующего класса феодалов началась борьба за власть и богатства между нехуайцами и западнохуайской группировкой, и эта борьба, чем дальше, тем больше обострялась. Чжу Юаньчжан играл на противоречиях, назначая хуайцев на высокие должности, а нехуайцев использовал для того, чтобы следить за хуайцами, и усиливал и упрочивал личную власть.
      Некоторые сановники за заслуги в кровавых битвах получили высшие титулы гун и хоу, имели отряды личной охраны и большое количество рабов-слуг, к тому же они поддерживали тесные связи с командирами гарнизонов и их отделений в разных местах. В период мира такого рода вооруженные силы, хотя и небольшие по численности, а также связи соратников все же могли быть использованы в целях свержения царствующего дома.
      Система чжуншушэн (секретариата), органа, управляющего политическими делами всей империи, была унаследована от династии Юань. Канцлеры секретариата в целом ведали политическими делами, их служебные права были очень велики. Чем больше усиливалась власть канцлеров, тем больше ослабевала власть императора, а Чжу Юаньчжан стремился к сильной личной власти, хотел все дела вершить сам. Однако имевшая долгую историческую традицию система канцлеров играла сдерживающую роль на пути достижения императором абсолютной власти.
      По мере усиления государственного аппарата противоречия между канцлером и императором непрерывно росли; столкновения между ними с каждым днем становились все серьезнее. Чжу Юаньчжан, опираясь на поддержку мелких и средних помещиков, используя инспекторов и непосредственно им самим управляемые войска, прибег к кровавым методам и упрочил свою власть. В 13-м году Хунъу (1380 г.) был убит канцлер Ху Вэйюн, а в 26-м году {195} (1393 г.) - заслуженный сановник Лань Юй. Те, которые были убиты как "преступники", связанные с Ху Вэйюном и Лань Юем, именовались членами партии Ху и Ланя, и таких людей было около 40 тыс.
      Положение, при котором знать и помещики посягали на доходы государства и двора и нарушали законы, существовало издавна. В 1363 г. Чжу Юаньчжан говорил Сюй Да, Чан Юйчуню и другим: "Все вы, последовав за мной, возвысились и добились таких почестей и положения, которые за один день не достигаются. В последнее время слышу, что ваши прислужники зазнаются и своевольничают, преступают нормы поведения и законы, ни с чем не считаются, и если своевременно их не наказать, то возникнут раздоры, и разве вы не пострадаете из-за них?" Поскольку многие заслуженные сановники, используя свое положение, преступали законы, их рабы и слуги убивали людей, а сановники скрывали это и не сообщали властям, поскольку представители феодальной правящей группировки нарушали законоположения императорского двора, Чжу Юаньчжан в 5-й луне 6-го года Хунъу (1373 г.) приказал министерству общественных работ отлить железную доску с текстом предостережений гунам и хоу в случаях:
      когда их семьи насильно захватывают казенные и частные земли в горах, причалы на озерах, чайные плантации, тростниковые заросли, золотые, серебряные и медные копи и железоплавильни;
      когда управляющие поместьями семей заслуженных сановников и другие лица, пользуясь положением своих господ, в деревнях обманывают и избивают людей;
      когда арендаторы поместий семей заслуженных сановников, помощники управляющих поместьями, работники, слуги, рабы и их родственники, опираясь на силу, притесняют народ, захватывают его земли и имущество;
      когда семьи гунов и хоу, кроме определенного числа членов свиты и арендаторов, занесенных по правилам в реестры у чиновников, осмеливаются иметь таких арендаторов, которые тайно переходят в зависимость, чтобы избежать повинностей;
      когда семьи гунов и хоу, опираясь на свою власть и влияние, третируют добропорядочных и хороших людей, вымогают у них купчие без оплаты и насильственно захватывают у людей землю, дома и скот; {196}
      когда семьи заслуженных сановников незаконно присваивают у людей поля и другое имущество.
      Затем по пунктам были определены законы о штрафах и наказаниях. Согласно этим законам, члены семей гунов и хоу, которые притесняют людей, насильственно захватывают у них земли и имущество, равно как и те крестьяне, что тайно становились в зависимость от них, чтобы укрыться от государственных повинностей, подлежали казни через отсечение головы. Из того, что Чжу Юаньчжан должен был устанавливать специальные законоположения для обуздания князей, гунов и хоу из западно-хуайской группировки, а также управителей их поместий, видно, что перечисленные на железной доске преступления стали повсеместными. Ясно также, что Чжу Юаньчжан и другие лидеры этой группировки, пройдя в прошлом вместе через опасности и невзгоды, не сплотились, однако, воедино, но постепенно дошли до конфронтации. Вот конкретные факты. Муж тетки Тан Хэ утаил земли в Чанчжоу и был казнен Чжу Юаньчжаном. После установления железной доски Лань Юй собрал в поместьях несколько тысяч рабов и использовал их для захвата богатств. Частные земли в Дунчане он раздал в награду подчиненным; население обратилось с жалобой к цензору, цензор на основании закона предпринял расследование, но Лань Юй избил его палкой и выгнал. Го Ин тайно держал в доме более 150 рабов, к тому же самовольно убил пятерых мужчин и женщин. Чжан Дэсин построил дом, превосходящий установленные законом размеры. Как видно, законы феодального императорского двора были не таким уж большим препятствием для знати и землевладельцев хуайской группировки.
      Чжу Юаньчжан в целях упрочения собственного господства всеми силами защищал законы, служившие господствующему классу, и не давал спуску тем, кто нарушал их. В свое время после захвата Цзинхуа из-за нехватки продовольствия он строго запретил пить вино; в это время видный военачальник Ху Дахай как раз повел войско на осаду Шаосина, а его сыновья нарушили этот запрет, и Чжу Юаньчжан приказал казнить их. Делопроизводитель Ван Кай уговаривал его: "Ху Дахай возглавляет сейчас войска, атакующие Шаосин, можно ввиду его такого большого чина простить их". Юаньчжан в ярости сказал: "Пусть лучше взбунтуется Ху Дахай, но не допущу, чтобы {197} нарушались мои приказы!" - и, выхватив меч, лично убил этих людей. Когда старый военачальник со времен переправы через Янцзы Чжао Чжунчжун, охранявший Аньцин, бежал после осады и захвата города армией Чэнь Юляна и Юаньчжан в гневе приказал казнить его, согласно закону о наказании за сдачу города, Чан Юйчунь уговаривал его:
      "Чжунчжун - старый сподвижник со времен переправы через Янцзы, поэтому надо простить его". Юаньчжан ответил: "Если не опираться сейчас на военные законы, то потом нечем будет удерживать людей", дал Чжунчжуну тетиву от лука и приказал удавиться. После того как Се Цзайсин взбунтовался и сдался Чжан Шичэну, его младшие братья Се Сань и Се У несли оборону Юйхана. Ли Вэньчжун осадил город и предложил им сдаться. Тогда Се У со стены сказал с поклоном: "Гарантируй мне жизнь, и я сразу сдамся". Вэньчжун, указав на небо, поклялся: "Я, главнокомандующий, не убью тебя". Се У и его младший брат сдались, а затем были доставлены под охраной в Нанкин. Вэньчжун считал, что если убить обоих Се, то люди перестанут верить обещаниям и поэтому никто не будет сдаваться. Но Юаньчжан сказал: "Се Цзайсин, мой родственник, изменил мне и сдался Чжан Шичэну, обстоятельства не позволяют простить его!" И он убил Се Саня и Се У. Он предпочитал бунт военачальников, возглавлявших войска на фронте, но не мог не казнить нарушителей законов. Чжу Юаньчжан всегда решительно придерживался этой точки зрения и говорил: "Разве варварская династия Юань пала не из-за великодушия? Я не могу без жестокости умиротворить Срединное государство!" Жестоко расправился он и со своими ближайшими сподвижниками из западнохуайской группировки.
      Центральной фигурой в бюрократической клике хуайцев был Ли Шаньчан. Когда Чжу Юаньчжан поднял восстание, он был секретарем его военного штаба, после провозглашения Чжу князем стал его правым канцлером, после провозглашения императором - левым канцлером, затем - левым главным канцлером и занимал первое место при дворе. Его сын был зятем императора. Его родственник и односельчанин Ху Вэйюн вслед за ним стал канцлером. В течение семнадцати лет, пока Ли Шаньчан и Ху Вэйюн один за другим держали власть в своих руках, они всеми силами теснили нехуайцев, не допуская их к власти. Лю Цзи, лидер чжэдунских землевладельцев, так-{198}же заслуженный сановник периода создания империи, был ближайшим доверенным советником Чжу Юаньчжана. В ходе войн с Чэнь Юляном и Чжан Шичэном он всегда предлагал Чжу Юаньчжану верные планы. Организация системы военных гарнизонов в армии периода начала Мин, также предложенная им, была его большой заслугой. Однако во время великих пожалований заслуженным сановникам Лю Цзи получил только титул бо и ежегодное жалованье 240 даней зерна. Ли Шаньчан же был пожалован титулом гуна и ежегодным жалованьем 4 тыс. даней зерна. Когда Чжу Юаньчжан поехал на большой сбор военачальников, а Ли Шаньчан и заместитель главного цензора Лю Цзи остались охранять Нанкин, личный доверенный Шаньчана, делопроизводитель в секретариате Ли Бинь преступил закон. Шаньчан просил помиловать его, но Лю Цзи не согласился. В письме он обо всем доложил Юаньчжану и после утверждения им приговора тут же казнил Ли Биня. Группировка чжэдунских землевладельцев была бельмом на глазу у западнохуайской группировки; возникло это дело, вражда еще больше углубилась. Возвратившись, Чжу Юаньчжан выслушал перемешанные Ли Шаньчаном правду с ложью и позволил Лю Цзи просить отпуск для поездки домой. А в 4-м году Хунъу (1371 г.) он заставил последнего просить разрешения по старости вернуться на родину и жить в покое. Перед этим Юаньчжан обсуждал с Лю Цзи возможные кандидатуры на пост канцлера, и, хотя некоторые нападали на Ли Шаньчана, Лю Цзи сказал, что тот старый сподвижник, имеет заслуги, умеет примирять всех военачальников. Юаньчжан спросил: он много раз вредил тебе, почему же ты так хорошо отзываешься о нем? По-моему, как раз ты должен стать канцлером. Лю Цзи знал, что в обстановке хозяйничания западнохуайской группировки он не удержится у власти, и решительно отказался. Юаньчжан спросил, что он думает о Ян Сяне, Ван Гуаняне и Ху Вэйюне? Ян Сянь был хорошим другом Лю Цзи, но Лю Цзи считал, что, хотя Ян Сянь имеет талант, у него недостает характера. Ван Гуанянь - человек ограниченный, а Ху Вэйюн тем более не подходит на пост канцлера. Ху Вэйюн возненавидел Лю Цзи за плохой отзыв о нем и, когда несколько лет спустя стал у власти, использовал любой повод для очернения его перед Чжу Юаньчжаном и даже урезал ему годовое жалованье. Лю Цзи пришлось приехать в Нанкин, чтобы {199} узнать, в чем он виноват. От волнений он заболел, но вернуться из Нанкина домой не осмелился. Ху Вэйюн прислал врача для осмотра. Лю Цзи выпил лекарство, болезнь еще больше обострилась, и в 8-м году Хунъу (1375 г.) он умер.
      Позже Юаньчжан, беседуя с сыном Лю Цзи, часто говорил: "Когда Лю Цзи был здесь, двор был разделен на партии, только он один не примкнул ни к одной из них и был отравлен". И еще говорил: "Ты сам знаешь, что отец был отравлен хуайцами. Только он разбирался во всем, и они за это ненавидели его. Не будь у него таких знаний, они бы не ненавидели его. В настоящее время при моем дворе есть знающие люди, но никто так и не превзошел его".
      Признания Юаньчжана в известной мере характеризуют обстановку ожесточенной борьбы двух землевладельческих группировок из разных районов страны внутри господствующего феодального класса. Об этой борьбе свидетельствуют и другие факты. Ян Сянь, уроженец уезда Янцюй в Шаньси, в ранний период правления Чжу Юаньчжана был инспектором, потом достиг чина заместителя главного цензора. Юаньчжан любил его за ум, часто говаривал, что Ян Сянь мог бы быть канцлером. Ян Сянь и инспекторы Лин Шо, Гао Цзяньсянь и Ся Юй пытались внушить Юаньчжану, что Ли Шаньчан не годится на пост канцлера, что надо снять его с этого поста. Но Юаньчжан сказал им: "Шаньчан хотя и не обладает способностями, необходимыми для канцлера, но он мой земляк. Как только я начал восстание, он последовал за мной, прошел через все трудности, усердно работал моим секретарем, имеет много заслуг. Раз я стал императором, он, естественно, должен быть канцлером, это и есть использование старых заслуженных чиновников. Отныне не следует больше говорить об этом". Хотя он и сказал так, но услышанное все же оставило у него некоторые сомнения, и он даже обсуждал с Лю Цзи вопрос о назначении канцлером Ян Сяня. Ху Вэйюн, узнав об этом, поспешно сообщил Шаньчану: "Если Ян Сянь станет канцлером, то я и другие хуайцы не получат высоких постов".
      Кровные интересы всей западнохуайской группировки сплотили ее воедино, и члены этой группировки совместными силами стали вредить Ян Сяню. Тот в конце концов был убит; Лин Шо, Гао Цзяньсянь, Ся Юй также были казнены друг за другом. Подобным же образом Ян Сянь {200} использовал все способы, чтобы оттеснить людей, лично с ним не связанных. Гонения представителей чжэдунской группировки членами западнохуайской группировки, гонения представителей западнохуайской группировки Ян Сянем и другими, оттеснение людей, не связанных с гонителями личными узами, межгрупповая борьба, порождаемая земляческими интересами, - все это было одной из особенностей политической жизни в первый период Хунъу.
      Измена Се Цзайсина и раскрытие заговора Шао Жуна, угрожавшие власти императорского дома, сделали Чжу Юаньчжана крайне осторожным, побудили его повысить бдительность и использовать все способы для защиты собственного деспотического правления.
      Юаньчжан не доверял военачальникам и потому оставлял их семьи в столице в качестве заложников. После казни Шао Жуна и Чжао Цзицзу Юаньчжан стал по отношению к военачальникам еще более недоверчивым, с помощью инспекторов следил за ними; военачальники боялись его. Сюй Да и Тан Хэ были людьми крайне осторожными и предусмотрительными, но также оказались на подозрении, дворцовые чиновники непрерывно распространяли слухи и создавали еще более напряженную атмосферу. В тексте железной доски от 6-го года Хунъу (1373 г.) в форме закона говорилось, что командиры гарнизонов в столице и в провинциях, тысячники, сотники, судьи в гарнизонах, командиры взводов и их помощники не должны тайно получать от гунов и хоу золотые ткани, одежду, деньги; чиновники всех столичных и провинциальных гарнизонов, когда они не идут в поход, не смеют стоять у парадных дверей гунов и хоу и ждать приказаний; гуны и хоу и другие чиновники без особого приказа императора не смеют тайно использовать в своих интересах правительственные войска. Чем строже становились ограничения Юаньчжана в отношении крупных военачальников, тем глубже становились противоречия между ним и ими.
      В конечном счете противоречия внутри феодального господствующего класса вылились в борьбу между императором и канцлерами за власть.