У ХАНЬ
      ЖИЗНЕОПИСАНИЕ
      ЧЖУ
      ЮАНЬЧЖАНА
      Перевод с китайского
      Желоховцева А. И., Боровковой Л. А.,
      Мункуева Н. Ц.
      ОГЛАВЛЕНИЕ
      Предисловие
      Глава первая.
      БРОДЯЧАЯ МОЛОДОСТЬ
      1. Юный послушник
      2. Странствующий монах
      3. Восстание "красных войск"
      Глава вторая.
      ПОЛКОВОДЕЦ "КРАСНЫХ ВОЙСК"
      1. Командир девятки
      2. Командир крупного отряда
      3. Великий полководец
      Глава третья.
      ОТ ГУНА ДО КНЯЗЯ
      1. Решающая битва на озере Поянху
      2. Захват Восточного У
      3. Карательный поход на Юг, война на Севере
      Глава четвертая.
      ИМПЕРАТОР, ОСНОВАТЕЛЬ ДИНАСТИИ
      1. Название империи - Великая Мин
      2. Объединение Юга и Севера страны,
      внутренняя и внешняя политика Чжу Юаньчжана
      3. Выбор столицы и оборона северных границ
      4. Усиление централизации власти
      Глава пятая.
      КЛАССОВАЯ ОПОРА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИ
      1. Обязанности помещиков, бюрократии и народа
      2. Постоянная армия и сеть тайной полиций
      Глава шестая.
      РАЗВИТИЕ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛ ОБЩЕСТВА
      1. Восстановление и развитие сельскохозяйственного производства
      Глава седьмая.
      ВНУТРЕННИЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ
      В СРЕДЕ ГОСПОДСТВУЮЩЕГО КЛАССА
      1. Дело партий Ху и Ланя
      2. Дело о пустых бланках и дело Го Хуаня
      3. Литературные судебные процессы
      Глава восьмая.
      СЕМЕЙНАЯ ЖИЗНЬ
      1. Много жен - много сыновей и внуков
      2. Принципы и жизнь
      3. Всю жизнь в труде
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      В книге в беллетризированной форме излагаются события одного из переломных периодов истории Китая - второй половины XIV в.,- который ознаменовался упорной вооруженной борьбой китайского народа против монгольских завоевателей, захвативших страну в XIII в. и утвердивших там свою власть, изгнанием их и установлением власти китайской императорской династии Мин. "Жизнеописание Чжу Юаньчжана" (1328-1398 гг.), одного из руководителей этой борьбы и основателя династии Мин, правившей в Китае с 1368 по 1644 г., - последняя работа известного китайского историка и политического деятеля профессора У Ханя.
      У Хань родился в 1909 г. в семье бедняка уезда Иу провинции Чжэцзян. Уже в раннем детстве ему пришлось познать все тяготы непосильного труда. Мальчик тянулся к знаниям, но родители не могли послать его в школу: денег не хватало даже на пропитание, жили впроголодь. В среднюю школу У Хань смог поступить уже взрослым человеком, когда ему исполнилось 20 лет. Через два года, в 1931 г., юноша поступает в Яньцзинский университет, где некоторое время работает в университетской библиотеке. Все годы учебы, сначала в Яньцзинском университете, а затем в университете Цинхуа (1931-1934 гг.), У Хань сочетает с самой разнообразной работой - помощи ждать ни от кого не приходилось, родители были не в состоянии выслать ему даже одного юаня. Он упорно занимается и много читает, молодого студента увлекает средневековая история страны, насыщенная сложными и интересными событиями. Руководство университета Цинхуа обратило внимание на одаренного студента, успешно овладевшего древнекитайским языком и читавшего источники. Ему предлагают подготовить курс лекций, и в 1934-1937 гг. молодой ученый читает в университете Цинхуа курс лекций по истории Китая периода династий Юань (1271-{5}*1368 гг.) и Мин. В 1936 г. выходит в свет первая самостоятельная научная работа У Ханя - "Общество эпохи Юань" 1. Эту пространную статью можно с полным основанием приравнять к монографии. В ней на основе тщательного анализа разнообразных документов изучено положение различных классов и прослоек китайского общества, особенно рабов и арендаторов, периода правления монгольской династии Юань. В том же году У Хань публикует второе исследование - "Крах империи Юань и создание династии Мин" 2. В этой статье освещается ход антимонгольских восстаний конца правления династии Юань, борьба между группировками повстанцев, победа Чжу Юаньчжана в этой борьбе, его Северный поход и создание им династии Мин.
      Уже эти первые исследования поражали прекрасным знанием источников, глубиной исследования и образностью изложения. К У Ханю приходит заслуженное признание научной общественности, его приглашают читать лекции на юге Китая в Юньнаньском университете, где он в 1937 г. становится профессором.
      Профессор У Хань никогда не был кабинетным ученым, его волновали судьба простого народа и политические события в стране. В 1944 г. он вступает в Демократическую лигу Китая, объединявшую главным образом прогрессивную интеллигенцию страны. Со времени вступления в эту организацию У Хань постоянно представлял ту ее часть, которая стремилась к сотрудничеству с Коммунистической партией Китая. В 1946-1948 гг., являясь профессором университета Цинхуа в Пекине, У Хань по заданию КПК вел подпольную работу. В эти годы господства гоминьдановской реакции профессор У Хань помог многим коммунистам-подпольщикам, прежде всего студентам, тайно перебраться на территорию Освобожденных районов. В январе 1947 г. У Хань избирается в состав Центрального Комитета Демократической лиги Китая и остается на этом посту до последних дней своей жизни.
      После образования Китайской Народной Республики профессор У Хань включается в активную общественно-политическую деятельность. Он отдает много сил и энергии {6} построению нового общества. Сфера его деятельности многогранна: он был заместителем мэра Пекина (с ноября 1949 г. по декабрь 1966 г.), членом ЦК Всекитайской федерации демократической молодежи (с мая 1949 г. по декабрь 1969 г.), депутатом Всекитайского собрания народных представителей - высшего органа власти в стране, членом Комиссии по культуре и образованию при Государственном административном совете, членом правления Общества китайско-советской дружбы, вице-президентом пекинского отделения Всекитайского комитета защиты мира, членом Китайского народного комитета защиты детей, членом Всекитайского общества историков, вице-президентом Административного комитета университета Цинхуа и многих других комитетов и обществ.
      Несмотря на чрезвычайную занятость, профессор У Хань не забывал и о научной работе. То были плодотворные годы для многих китайских историков. Именно в первое десятилетие существования КНР (1949-1959 гг,) наблюдается бурное развитие исторической науки в Китае на качественно иной, марксистской основе. В КНР в эти годы издаются десятки переводов исследований крупнейших советских историков. Китайские историки Лю Яоду, Чжан Цзяцан и другие, подытоживая в одной из статей результаты достижений историографии КНР за это десятилетие, отмечали: "Мы должны также поблагодарить Советский Союз, так как, располагая передовым опытом работников советской исторической науки, мы имели возможность пойти по проверенной широкой дороге" 3. В этот период профессор У Хань получил возможность ознакомиться на китайском языке с работами крупнейших советских специалистов по истории древнего мира и медиевистов - исследованиями В. К. Никольского, А. В. Мишулина, Н. А. Машкина, А. В. Арциховского, В. В. Струве, В. С. Сергеева, С. И. Ковалева, Е. А. Косминского, С. Д. Сказкина, В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнина и других. Перед исследователем средневековой истории Китая открылись новые горизонты. У Хань убеждается в необходимости и важности изучения социально-экономических отношений, развития производительных сил. В научном журнале "Лиши яньцзю" (1955, № 3) он публикует обширную статью "Развитие производительных сил в нача-{7}ле правления династии Мин". Одновременно он дополняет и пересматривает свои прежние работы и в 1956 г. издает сборник статей "Записи, сделанные при чтении династийных историй" (Пекин, 359 с.). В статьях сборника исследованы важные проблемы, относящиеся к самым разным темам. Здесь и заметки об отдельных социальных и государственных институтах, и разбор терминов, и статьи по различным проблемам истории Китая периода правления династий Юань и Мин.
      Профессор У Хань никогда не стоял в стороне от крупных политических событий своего времени, тем более событий, затрагивающих судьбы развития страны. Конец 50-х - начало 60-х годов ознаменовались в Китае усилением культа личности Мао Цзэдуна. Стремление маоистской группировки навязать стране политику "большого скачка", пагубно отразившуюся на развитии Китая, вызвало недовольство в партии и народе. Оппозиция стала косвенно критиковать линию Мао, обратившись к традиции. Факты древней и средневековой истории страны приобретали в это время все более современное звучание. Политическая и гражданская позиция У Ханя, прекрасное знание им истории и его высокий личный авторитет выдвинули его в число наиболее активных участников и руководителей этой борьбы в области культуры и исторической науки. "История,- писал У Хань,- фиксирует опыт и уроки наших предшественников в экономической и классовой борьбе. Мы, современники, должны из их опыта сделать соответствующие выводы, извлечь самое ценное, сделать выводы из нашей истории за все время от Конфуция до Сунь Ятсена" 1.
      Прежде чем перейти к анализу исторических произведений У Ханя, написанных им в 50-60-х годах, в частности "Жизнеописания Чжу Юаньчжана", необходимо хотя бы коротко остановиться на значении национальной исторической традиции в духовной жизни китайского народа. Самосознание каждой этнической общности хранит в своей памяти историю народа, как драгоценную реликвию. Обращение живущих поколений к своей исторической традиции - явление вполне реальное и законо-{8}мерное, свойственное многим народам. Общественные классы, государственные деятели и политические лидеры часто черпают в традициях уверенность не только в законности своего рождения, но и в праве на настоящее и будущее. Особенно ярко проявляется эта закономерность на переломных этапах истории. "Люди сами делают свою историю,- писал К. Маркс,- но они ее делают не так, как им вздумается, при обстоятельствах, которые не сами они выбрали, а которые непосредственно имеются налицо, даны им и перешли от прошлого... И как раз тогда, когда люди как будто только тем и заняты, что переделывают себя и окружающее и создают нечто еще небывалое, как раз в такие эпохи революционных кризисов они боязливо прибегают к заклинаниям, вызывая к себе на помощь духов прошлого, заимствуют у них имена, боевые лозунги, костюмы, чтобы в этом освященном древностью наряде, на этом заимствованном языке разыгрывать новую сцену всемирной истории" 2. Можно привести десятки примеров из истории любой страны, подтверждающих справедливость и жизненность приведенных слов К. Маркса.
      В Китае традиции играли и играют ту же роль, что и в других странах. В то же время они имеют и свои специфические черты: здесь значение их более глубоко, они чрезвычайно прочно вошли в жизнь народа на самых различных социальных уровнях, и к ним обращаются повседневно. Приверженность к традициям, к сложившимся нормам поведения, моральным и духовным ценностям, художественным образам, стереотипная оценка исторических деятелей - все это давно стало национальной чертой характера китайцев. Родилось все это не сразу и в силу определенных исторических причин, среди которых следует выделить раннее возникновение государства, культ предков, наличие конфуцианства как господствующей идеологии, выполнявшей подчас и функции религии, патронимическую систему организации ячеек общества, основанных на кровном родстве, и т. д. Все эти компоненты не только сосуществовали, но и активно функционировали на протяжении более двух тысяч лет. Они весьма целенаправленно прививали людям чувство особого уважения к традициям и подчинения им. Немалую роль {9} сыграл в этом отношении и возникший еще в древности театр, где свыше 80% пьес и представлений ставилось на темы исторических сюжетов. Бродячие актерские труппы проникали в самые отдаленные селения, и всюду их неизменно ожидал самый радушный прием. Поэтому даже неграмотные крестьяне хорошо знали мифологию и выдающиеся события истории своей страны, главным образом древней и средневековой истории.
      Политические деятели и идеологи XX в., учитывая уровень массового сознания и специфику политического мышления народа, как правило, оснащали свои теории примерами, мифическими, историческими и литературными героями старого Китая. Для всех них - независимо от партийной принадлежности - было характерно одно: постулаты Конфуция всегда использовались в качестве главного и неоспоримого аргумента. В этом отношении лидеры КПК не отличались от своих оппонентов, разница заключалась лишь в выборе и трактовке концепций и отдельных положений учения Конфуция.
      Когда в Китае усилилось недовольство авантюристической политикой Мао Цзэдуна, оппозиция выступила с косвенной критикой линии Мао, справедливо обвинив последнего в нарушении основной доктрины Конфуция - заботы правителя о благе народа; она настаивала на соблюдении принципа "человеколюбия" ("жэнь") в деятельности партийного и государственного аппарата. В 1959-1962 гг. У Хань публикует серию статей о средневековом чиновнике Хай Жуе, прославившемся своей честностью и прямотой. Хай Жуй стал своего рода эталоном и воплощением "совершенного человека" ("цзюнь цзы") конфуцианского канона. 16 июня 1959 г. в центральном органе КПК газете "Жэньминь жибао" появилась статья У Ханя "Хай Жуй ругает императора". В основу статьи автор положил доклад чиновника Хай Жуя, поданный им в 1566 г. минскому императору Шицзуну. Хай Жуй, основываясь на доктрине видного конфуцианца Мэнцзы о праве сановников критиковать правителя за неправильные поступки, выступил с резкой критикой императора. Нисколько не искажая доклад Хай Жуя, У Хань цитировал те места из доклада, которые вызывали ассоциацию с политикой Мао и современным положением дел в стране (провал "большого скачка" привел к жестокому голоду): "Ныне налоги и повинности тяжелее, чем {10} было в обычае, и так повсеместно... Народ Поднебесной недоволен уже давно, при дворе и в провинциях чиновники и простолюдины поняли все. Помыслами Вы погрузились в мистику, в мечтах о бессмертии и вечной молодости помутился ум..." 1 Статья У Ханя, занимавшего в то время пост заместителя мэра Пекина, произвела эффект внезапно разорвавшейся бомбы. Читателям газеты, издающейся миллионными тиражами, был вполне понятен объект критики. В одном лагере статья вызвала восторженные отклики, в другом - пока еще с трудом сдерживаемый гнев. Вскоре появилась пьеса "Доклад Хай Жуя на высочайшее имя", написанная Сюй Сыянем в соавторстве с известным актером Чжоу Синьфаном. Впервые она была поставлена в Шанхае и прошла с успехом на сценах ряда театров страны. В конце 1960 г. друзья актеры попросили У Ханя самого написать пьесу о Хай Жуе. Тот с радостью согласился и засел за работу, он стремился осовременить Хай Жуя, сделать его образ более созвучным политическим требованиям 60-х годов, не искажая при этом исторической правды. Позже, делясь своими взглядами на значение исторических пьес для современности, он отмечал: "Будь то историческая книга или пьеса, их исторические герои - не возрожденные трупы. Описывая людей, изображая их на сцене, всегда нужно помнить о той роли, какую они играют для потомков, и делать из их опыта свои выводы. Одним словом, служить не мертвецам, а живым людям и воспринимать боевой опыт и уроки предшественников, чтобы направить их на службу сегодняшнему дню, социалистическому строительству, древность поставить на службу современности" 2. Семь раз переделывал У Хань пьесу, прежде чем передал окончательный вариант в театр. Впервые она была поставлена в 1961 г. на сцене столичного театра - Пекинской музыкальной драмы, а вскоре пошла с возрастающим успехом во многих театрах страны. Зрителей особенно волновала сцена, где, критикуя императора, Хай Жуй говорит ему: "Раньше ты еще делал кое-что хорошее, а что ты делаешь теперь? Исправь ошибки, дай народу жить в счастье. Ты совершил много ошибок, а считаешь, что во всем прав, и поэтому отвергаешь критику". {11} В то время многие в Китае усматривали в этой сцене прямой намек на письмо члена Политбюро ЦК КПК министра обороны Пэн Дэхуая от 14 июля 1959 г. на имя Мао Цзэдуна, содержавшее пространную критику маоистского политического курса. Пэн Дэхуай видел пьесу и, судя по всему, не только не возражал, но полностью одобрял такое воплощение "древности на службе современности". Позднее, на Х пленуме ЦК КПК в сентябре 1962 г., Пэн Дэхуай открыто заявил: "Я не буду больше молчать. Я хочу быть Хай Жуем".
      У Хань понимает, что Мао Цзэдун никогда не простит ему подобной критики. И он спешит: в 1962 г. в Пекине вышел двухтомник "Хай Жуй", в составлении и написании которого У Хань принимал самое деятельное участие.
      В целях развенчивания культа Мао Цзэдуна он широко использует и исторические материалы об основателе династии Мин Чжу Юаньчжане, выходце из народа, прошедшем путь от рядового участника вооруженной борьбы против монгольских завоевателей до императора. История Чжу Юаньчжана занимает особое место в творчестве У Ханя. Над биографией Чжу Юаньчжана он работал свыше двадцати лет, постоянно обновляя и улучшая книгу в связи с обнаружением новых, дополнительных источников, которые позволяли уточнить некоторые события из жизни героя книги и его поступки, а также в связи с пересмотром своих взглядов на роль личности, народных масс и государства в истории. Первый вариант рукописи был создан им еще в июне 1941 г. и носил название "Биография минского Тайцзу". Тайцзу (Великий предок) - это храмовое имя Чжу Юаньчжана, которое он принял, став императором династии Мин. Под этим девизом он правил с 1368 г. и до самой смерти.
      Второй вариант книги был закончен в августе 1948 г. и издан в апреле 1949 г. уже под нынешним названием - "Жизнеописание Чжу Юаньчжана". Проходят годы, У Хань более подробно и основательно знакомится с произведениями классиков марксизма-ленинизма и начинает уже по-новому смотреть на многие процессы исторического развития Китая и давать новую трактовку некоторых кардинальных проблем крестьянских восстаний, роли личности и масс в истории. В предисловии к четвертому, последнему варианту "Жизнеописания Чжу Юаньчжана", ко-{12}торый дается здесь в переводе на русский язык, профессор У Хань отмечает, почему первые два варианта перестали удовлетворять его требованиям. Прежде всего, в них еще явно сказывался "надклассовый подход" к оценке революционных действий повстанческих отрядов; во-вторых, "учение В. И. Ленина о роли государства" помогло ему по-новому осознать значение государственной машины для средневекового Китая; в-третьих, в предыдущем издании автор использовал образ Чжу Юаньчжана для критики Чан Кайши, что не могло не отразиться на объективности освещения личности основателя минской династии. Поэтому, несмотря на чрезвычайную занятость, У Хань все же старался выкроить время, чтобы переписать целые разделы книги и исправить ошибки.
      К середине 1955 г. третий вариант рукописи был в основном закончен. На этот раз автор отпечатал его только в ста с лишним экземплярах и разослал друзьям с просьбой высказать замечания по всем затронутым вопросам. Друзья не замедлили с ответами и прислали письма, в которых, как отмечал У Хань, "исправлялись многие недостатки и ошибки" 1. "Основной недостаток третьего издания этой книги, - писал У Хань, - заключался в том, что я уделил недостаточное внимание классовым отношениям, классовым противоречиям, классовому анализу, а также в том, что Чжу Юаньчжан был недостаточно всесторонне рассмотрен как историческая личность" 2.
      В конце 1955 г. ученый вновь приступает к кропотливой работе, по-новому анализирует материал, особенно тот, который относился к положению крестьянства, его социальному составу, духовной жизни народа, роли религии и тайных обществ, взаимоотношениям китайцев (ханьцев) и монголов и т. п. Была проделана огромная работа, потребовавшая девяти лет напряженного труда. "В течение этих девяти лет изучения материала, - писал У Хань в апреле 1964 г., - некоторые уже известные мне проблемы стали высвечиваться несколько четче, особенно проблемы, связанные с классовым анализом, оценкой классов, классовой борьбы и исторической личности. Эти проблемы я изучал особенно тщательно и даже написал на данные {13} темы несколько статей. В то же время многие читатели присылали письма, спрашивая, нельзя ли вновь издать "Жизнеописание Чжу Юаньчжана", поскольку книга была опубликована уже давно. Для того чтобы рассеять ошибочные мнения, распространявшиеся среди читателей, и восстановить истинный облик Чжу Юаньчжана как исторической личности, я воспользовался временным отдыхом после болезни и завершил четвертый вариант рукописи. Начиная с февраля этого года я ежедневно писал понемногу, и через два месяца рукопись была в основном завершена" 1.
      Многолетние усилия У Ханя не пропали даром - четвертый вариант "Жизнеописания Чжу Юаньчжана" качественно отличается от всех предшествующих изданий. В нем дается не только яркая, насыщенная событиями, зачастую драматическими, жизнь главного героя книги, но и история крестьян, поднявшихся на борьбу с иноземными захватчиками.
      Вряд ли целесообразно излагать в предисловии содержание книги: У Хань так образно и всесторонне освещает китайскую действительность того времени, духовный облик героя, жизнь крестьян, взаимоотношения различных социальных слоев и классов, взаимоотношения представителей различных национальностей на различных уровнях, функционирование государственной машины (император и чиновники, император и сыновья, центр и уделы, борьба группировок, центральные и местные органы власти, налоговая политика) и, наконец, роль религии и суеверий, что трудно даже специалисту добавить или изменить что-либо 2. Это отнюдь не означает, что в книге нет спорных проблем, но это в большей степени относится к уровню решенности политических задач, которые ставил перед собой автор, завершая многолетнее исследование. "Жизнеописание Чжу Юаньчжана" - логическое продолжение и {14} завершение той борьбы с политическими противниками, которая была так успешно начата автором в связи с воссозданием образа Хай Жуя. Если в случае с Хай Жуем в центре повествования честный, конфуциански образованный сановник, то в данной книге - конфуцианский император, испытавший влияние буддизма и даосизма.
      Широкому китайскому читателю было известно увлечение Мао некоторыми древнекитайскими императорами и вождями крестьянских восстаний. К числу его любимых героев, помимо императора Цинь Шихуана, относились Лю Бан и Чжу Юаньчжан. Лю Бан - один из руководителей первого крестьянского восстания в истории Китая (209-202 гг. до н. э.), основавший династию Хань, которая правила страной более трехсот лет. Чжу Юаньчжан также был крестьянским вождем, основавшим свою династию. Мао Цзэдун многое заимствовал у основателя империи Мин. В политической мудрости Чжу Юаньчжана он заимствовал такие "стратегические идеи", как "враг наступает, мы отступаем...", "бить превосходящие силы противника по частям", целый ряд положений о роли армии в объединении страны. Именно Чжу Юаньчжан был "наставником" Мао Цзэдуна в "премудростях" дворцовых интриг и методах уничтожения своих старых боевых соратников, с которыми он прошел вместе не один десяток лет. Именно у императора Чжу Юаньчжана заимствовал Мао Цзэдун политическую направленность такого физического наказания, как "синао", что в буквальном переводе означает "промывание мозгов". Согласно указу Чжу Юаньчжана, народу запрещалось беспричинно петь и танцевать на улицах китайских городов. Он добивался того, чтобы подданные плясали и пели, лишь когда это было угодно императору. Нарушителям же указа вливали воду в нос в течение трех дней - это и называлось "промыванием мозгов" ("синао"). Мао Цээдун "творчески" развил этот метод средневекового физического наказания, разработав на его основе сложную систему идеологического и психологического "промывания мозгов" 3.
      Историческая критика У Ханя ведется в традицион-{15}ной китайской манере. В книге отсутствует прямое сопоставление Чжу Юаньчжана с Мао Цзэдуном. Советскому читателю следует всегда помнить условия, в которых творил У Хань, и атмосферу культа личности Мао. Автор действует осторожно, но позиция его вполне понятна рядовому китайскому читателю. У Хань умышленно оттеняет негативные черты любимого героя Мао Цзэдуна: непомерное властолюбие, мстительность, подозрительность, пренебрежение к интеллигенции. А главное - У Хань осуждает Чжу Юаньчжана за "измену крестьянской революции" и методы управления страной. "Он (то есть Чжу Юаньчжан. - Л. П.),- пишет У Хань в конце книги,- ввел курс управления страной с помощью тирании, сверх меры пользовался услугами органов тайной полиции, фабриковал многочисленные кровавые судебные процессы, применял варварские и жестокие наказания и истреблял большое число людей, дойдя до того, что "не различал, мудры ли эти люди или нет, и не разбирался, добры ли они или злы". Многие выдающиеся полководцы и литераторы были варварски истреблены без всякой причины".
      Китайскому читателю, воспитанному с детства на примерах исторических параллелей, намек был вполне понятен. Вновь вспоминали о герое гражданской войны и войны в Корее "выдающемся полководце" маршале Пэн Дэхуае, о литераторе Дэн То и многих-многих других жертвах маоистского произвола. А в это время пресса и радио КНР делали свое дело - в стране все сильнее раздувался культ Мао, председатель был провозглашен одним из "величайших исторических деятелей Китая во все времена". У Хань включается в этот процесс, но отнюдь не на стороне официальной пропаганды. Уже в предисловии к последнему изданию "Жизнеописания Чжу Юаньчжана" он четко излагает свою гражданскую позицию: "Перелистывая заново эту книгу, я преследовал вполне определенные цели: ...оценка деятельности этого конкретного человека была необходима для выработки критерия оценки исторической личности вообще, мерила ее деятельности..." 1 Каков же этот критерий? Если суммировать все, что говорит У Хань об идеальном правителе, то "выдаю-{16}щаяся историческая личность" должна обладать следующими качествами: гуманность, образованность, бережливость, скромность, соблюдение законности, трудолюбие, проницательность, светлый и трезвый ум, пренебрежение к спиртным напиткам, отсутствие агрессивных устремлений в отношении соседних народов, не походить на императора Цинь Шихуана, и главное качество забота об интересах простого народа. Только сочетание всех перечисленных черт дает человеку моральное право быть зачисленным в разряд "выдающихся исторических личностей". И тот из китайцев, кто успел прочитать "Жизнеописание Чжу Юаньчжана", убеждался, что Мао еще очень далеко до "выдающейся исторической личности". Мао Цзэдун также прочитал работу У Ханя и понял все полунамеки, а главное - ее политическую опасность. Через несколько месяцев после выхода книги, на первом же заседании Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК в октябре 1965 г., Мао Цзэдун выступил с резким требованием развернуть по всей стране критику У Ханя. Кампания критики У Ханя переросла в "культурную революцию", и профессор У Хань стал одной из ее первых жертв.
      В последнее время в китайской печати появился ряд статей с реабилитацией У Ханя. Ныне печать КНР всю вину за критику У Ханя списывает на "банду четырех". В статье "Вновь обсудим книгу "Жизнеописание Чжу Юаньчжана", помещенной в газете "Гуанминжибао" от 31 декабря 1978 г., признавался тот факт, что Мао Цзэдун, "проговорив с У Ханем весь вечер", высказал ряд критических замечаний по черновому варианту рукописи. Однако автор статьи утверждает, будто Мао не видел текста, опубликованного в 1965 г., что, мол, вся дальнейшая критика этого произведения и самого У Ханя дело "предательницы Цзян Цин, которая крайне возненавидела это произведение". В действительности же, и это известно многим как в КНР, так и в других странах, настоящим виновником травли и гибели У Ханя был сам "великий кормчий".
      Книга У Ханя издается в переводе на русский язык в сокращенном виде. Сняты многие мелкие подробности, загромождающие изложение, детальные описания боевых операций, недостаточно понятные и просто непонятные для советских читателей обращения к героям китайской древ-{17}ности и т. д., а также весьма многочисленные ссылки на источники и громоздкие комментарии. Главы 1 и 2 переведены А. И. Желоховцевым, главы 3, 4, 5, 8- Н. Ц. Мункуевым, главы 6, 7 - Л. А. Боровковой. Краткий терминологический словарь составлен В. П. Илюшечкиным.
      Л. С. Переломов {18}
      ГЛАВА ПЕРВАЯ
      Бродячая молодость
      1. Юный послушник
      В первую половину 4-го года эры правления императора юаньской династии Шуньди 1 (1344 г.) народ на берегах Хуайхэ пострадал от жестоких бедствий: засухи, саранчи и эпидемии.
      Много месяцев не было дождя; всходы проса иссохли и пожелтели, поля растрескались и стали похожи на панцирь черепахи; всякому было видно, что на урожай нет надежды, но никто ничего не мог придумать. Повсюду возносили молитвы о дожде: молили царя Драконов проявить волшебную силу. Старики в коротких белых рубахах из мешковины с непокрытыми головами стояли на коленях под солнцем и почтительно отбивали поклоны царю Драконов, умоляя о милости.
      Молитвы беспрестанно возносились много дней, но солнце жгло, по-прежнему не показывалось ни единого облачка. Крестьяне еще метались, как муравьи в накаляющемся котле, когда вся земля покрылась налетевшей саранчой, которая дочиста съела последние зернышки проса в тощих сухих колосьях. Взрослые с унылыми, скорбными лицами голосили или вздыхали; все говорили, что на их памяти не бывало такого года, что жизнь кончилась.
      Неожиданно - беда не приходит одна! - вслед за засухой начался мор. В уездах Чжунли и Тайпин округа Хаочжоу (теперь Фэньян в провинции Аньхуэй) люди заболевали один за другим. Они питались корнями трав и корой деревьев и, заболев, не выживали: сначала слабели, горели в жару, затем начинались понос и рвота, и через день-другой человек погибал. Когда в каждой деревне стало ежедневно умирать несколько десятков человек и в каждом доме кто-нибудь умер, люди поняли: настал мор. {19} Началась паника, крестьяне с женами и детьми, как переселяющиеся муравьи, пустились в путь на дальнюю сторону к родным или знакомым. Не прошло и десяти дней, как уезд Тайпин обезлюдел, умолкли собачий лай и петушиный крик, край сделался безжизненной и мрачной пустыней.
      В деревне Гучжуанцунь большая семья Чжу Пятьдесят четвертого 2 за полмесяца схоронила троих. Старому Чжу Пятьдесят четвертому было шестьдесят четыре года, он умер в 6-й день 4-й луны (18 мая 1344 г.), в 9-й день умер его старший сын, в 22-й день умерла спутница жизни старого Чжу.