Все, во что душа облачается при воплощении, возвращается к своему первоисточнику. Поэтому естественно, что физическое тело должно вернуться в землю, разум -- в мир джиннов, а тонкие вибрации сердца в ангельские сферы. Это совершенно естественный процесс.
      Вездесущая и всепроникающая жизнь делит себя в много-численных лучах жизни на пути к воплощению подобно тому, как свет делит себя, когда проектирует свои лучи через темноту, и хотя этот процесс не имеет видимой цели, в этой мистерии заключена цель всех целей. Результат воплощения должен быть найден в секрете знания, поэтому знание может быть названо целью творения. Именно знание является тем, что мистики называ-ют самореализацией или Божественным сознанием или даже космическим сознанием. Именно для этого знания был создан целый мир, и именно в этом знании исполняется цель существо-вания души на земле.
      В этой связи Пир-о-Муршид Хазрат Инаят Хан говорит: "Проявление в целом подобно дереву, протянувшемуся от божественного корня. Природа подобна стеблю, а все аспекты природы подобны веткам, листьям, фруктам, цветам; от этого дерева в свою очередь происходят семена -- человеческие души, в которых заключена первопричина дерева. Это семя есть дух человека, и как Бог постигает вселенную в целом внутри Себя, оставаясь Единым, так человек содержит целую Вселенную в мини-атюре. Человек может совершенно законно быть назван семенем Бога."
      Божественный источник виден в аристократии души, тогда как демократия рождается от иллюзии двойственности; и все же с мистической точки зрения, обоим концам предстоит встретиться в одном и том же Идеале: Воплощении Божественного наследия в человеческом благородстве Духа.
      Подлинность цветка доказывается его благоуханием, под-линность драгоценного камня -- исходящими от него лучами, фруктов -- их сладостью; подлинность души доказывается искус-ством гармонизовать аристократическое начало и демократи-ческий дух.
      Что за польза от религии, философии, богослужения, меди-тации и мистицизма, если эти интерпретации духовности не пробудили сокровенные склонности души к выявлению своего Божественного первоисточника, который, будучи материализо-ванным, выражается в манере быть благородным, непонимаемой средним менталитетом, манере, которая не может быть изучена или получена от кого-нибудь, манере, которая произрастает подобно Божественному цветку.
      Разве человек не семя Бога? И если это так, не цель ли нашей жизни дать Божественные цветы?
      Именно добродетелью душа растет от человеческого рабства к духовной свободе, открывая таким образом реальность своего Божественного первоисточника.