Глава седьмая

Присутствие Геро в доме Ставросов заметно изменило сложившиеся в нем порядки, хотя у нее не было намерения менять что-либо. Мелкие ссоры и разногласия, недовольный ропот, заносчивость женщин и праздность мужчин — все это, по мнению Геро, было проявлениями бесцельного существования. Она осуждала подобный образ жизни, но вынуждена была терпеть его до тех пор, пока не придет время ехать в Англию.

Все же влияние Геро понемногу сказывалось. Кристина, счастливая в браке, никогда прежде не стремилась утвердить свое положение в семье или показать, что у нее есть собственное мнение. Поэтому никто из Ставросов не считался с ней. Однако теперь поведение Кристины изменилось. Это стало особенно заметно в ее отношениях с Пеппо, чья заносчивость и грубость доставляли Кристине немало неприятностей. Многое изменилось и в отношениях между Кристиной и ее мужем. Нико по-прежнему был главой семьи, но он уже начал советоваться с женой по тем вопросам, которые касались их обоих. Если раньше он сам выбрал бы дом и место, где они будут жить, то теперь они с Кристиной обсудили это вместе. Под влиянием жены Нико стал больше интересоваться делами имения, и это развеяло его хандру. Он, конечно, не знал, что Кристина посоветовала ему заняться делами с подачи Геро.

— Мне кажется, мужчины ведут себя как последние эгоисты, оставляя всю работу Дамиану. Почему они не хотят работать? Не удивительно, что они буквально умирают от скуки!

Елена, когда-то взбалмошная и непослушная, под влиянием Геро превратилась в очень милую девочку с хорошими манерами, уважительную к старшим.

Восхищенный красотой и добрым характером девушки, которую он считал женой брата, Маркос тоже стал помалу обретать уверенность в себе. Геро твердо верила, что он открыто возразит Клео, когда дело дойдет до брака с Андрулой.

— Я хочу жениться на девушке, похожей на тебя, — часто говорил он Геро. — Почему я должен жениться на этой серой мыши? Лишь потому, что так решила Клео?

Катрина, конечно, не подпала под влияние Геро, Пеппо тоже, а вот Георгиос сделался мягче, он чаще улыбался, а увидев, что Нико начал заниматься делами имения, устыдился своего безделья и последовал его примеру.

А Клео… Она не менялась, но по едва уловимым признакам можно было заметить, что она стала внимательнее к тому, что происходило вокруг нее, стала интересоваться делами каждого члена семьи. Теперь Клео реже оставалась у себя в комнате, чаще появлялась в большой гостиной среди молодежи. Это не особенно радовало ее внуков, и больше всех был недоволен Дамиан. Он стал больше времени проводить у себя в кабинете, а вниз сходил лишь к обеду.

Поведение Дамиана никого не удивило — он и раньше появлялся в кругу семьи не часто. Геро по-прежнему делала уроки в библиотеке, а Дамиан несколько раз в день заходил туда, чтобы проверить ее работу. Умная от природы и помнящая угрозу Дамиана применить телесные наказания, девушка упорно занималась и добилась больших успехов, так что Дамиану не в чем было ее упрекнуть.

Однако занятия по вождению автомобиля шли с трудом — инструктору явно не хватало терпения. Допустив ошибку, Геро начинала нервничать, а это вело к новым ошибкам. Однажды ее так расстроили замечания Дамиана, что она остановила машину, выскочила из нее, громко хлопнув дверцей, и пошла домой пешком. Дамиан, конечно, тут же развернулся и поехал за ней, собираясь отвезти ее домой, но Геро остановила такси и вернулась домой раньше «мужа».

Как только Геро увидела его машину, подъезжающую к воротам, вся ее воинственность улетучилась, девушка со страхом стала ждать развязки. Но удивительно — Дамиан не позвал ее к себе ни сразу, ни позднее. Он перестал замечать Геро. Это продолжалось довольно долго. За обедом он ограничивался лишь вежливым кивком, не разговаривал с ней. Проверяя уроки, хранил молчание, обращаясь к Геро лишь для того, чтобы сделать какие-нибудь замечания. В этой холодной атмосфере Геро чувствовала себя очень неуютно, не говоря уже о том, что уроки вождения сразу прекратились. Девушка была глубоко разочарована. Несмотря на все сложности, ей нравилось учиться, и в скором времени она могла бы добиться успехов. А теперь Дамиан решил отказаться от занятий, и с каждым новым днем Геро все больше жалела о своей вспыльчивости.

Уроки танцев, однако, продолжались, хотя учитель не нравился Геро. Занятия проходили в большом банкетном зале, и несколько раз, к великому изумлению Геро, там появлялась Клео. Что думала по поводу всего этого старая дама, оставалось загадкой — ее лицо было непроницаемым. Геро ощущала, что отношение Клео к ней стало меняться. На первый взгляд все осталось по-прежнему — Клео не упускала случая отпустить колкость в адрес Геро, — но девушка замечала, что в тоне старой дамы нет прежнего раздражения. Она как будто лишь хотела напомнить, что не переменила своего отношения к «жене» Дамиана.

Однажды подросший щенок, которого Елена назвала Муцо, забрался в комнату Клео. Та сразу же вызвала Геро и велела убрать собаку. Девушка взяла щенка на руки и стала извиняться за него.

— Наверное, кто-то из садовников оставил калитку открытой, — объяснила она, прижимая к себе вырывающегося Муцо. — Или щенок перепрыгнул через забор. Он вырос, и забор ему не помеха.

— Пусть сделают забор повыше! Я не потерплю эту тварь у себя в комнате! Запомни это покрепче! — Клео строго смотрела на девушку из-под опущенных век. Ее пронзительный взгляд, казалось, проникал в душу Геро, читал все ее мысли и желания. — Ну, что ты стоишь столбом? Уходи и забери эту вонючку с собой!

— Простите, — с обезоруживающей прямотой заявила Геро, — но что бы вы ни думали обо мне, вы несправедливы к Муцо. Он не пахнет! — Девушке даже в голову не пришло, что она сказала что-то забавное, но в глазах Клео мелькнули веселые искорки. Геро подумала, что впервые за многие годы это суровое лицо смягчилось, и почему-то обрадовалась.

— Все животные пахнут! — заявила Клео уже серьезно. — Убери его!

Геро пошла прочь, но в дверях обернулась.

— Собака может стать надежным другом, — сказала она на прощание. — Вы бы очень скоро привязались к Муцо, если бы пускали его в дом.

Геро повела собаку к ее вольеру. Она с удовольствием держала бы Муцо в доме, но это было невозможно, особенно теперь, когда Клео стала чаще выходить из своей комнаты. Поэтому Муцо приходилось держать взаперти.

У самого вольера Геро встретила Елену. Девочка только что вернулась из школы и хотела погулять с собакой.

— Ты пойдешь со мной, тетя Геро? — спросила девочка, но Геро покачала головой.

— Через несколько минут придет Росарио.

— Этот! — Тон, которым девочка произнесла это единственное слово, удивил Геро — ведь Елена даже не разговаривала с этим человеком.

— Ты говоришь о нем так, как будто он тебе не нравится, но я не понимаю, почему. Ты же его совсем не знаешь.

— Он приятель тети Катрины, — заявила Елена, будто такого объяснения было вполне достаточно.

— Приятель тети Катрины? Откуда ты знаешь?

— Они вместе ходили в Большой павильон, я видела их.

Геро нахмурилась. Катрина никогда не связалась бы с таким человеком, как Росарио. Это невозможно, она же любит Дамиана.

— Мне кажется, ты ошиблась, Елена. Ты берешь поводок? — спросила она, чтобы переменить тему разговора.

— Муцо не любит поводок. — Елена посмотрела на Геро и добавила: — И вовсе я не ошиблась. Я видела их два раза. А когда я заглянула в щелочку, они обнимались.

Геро еще больше помрачнела, но сказала только:

— Не уходи далеко. Я скажу твоей маме, что ты пошла гулять с собакой.

Девочка пошла было, но тут же вернулась.

— Ты не веришь мне?

— Верю, конечно. И все же ты наверняка ошиблась, Елена. — Сказав это, Геро сама удивилась, как Елена могла ошибиться.

— А вот и не ошиблась. — Елена наклонилась и подняла сосновую шишку. — Может, они опять пойдут туда… в прошлый раз это было после вашего урока. Если ты последишь за Росарио, сама увидишь.

— Он идет прямо к своей машине, Елена.

— Да, но когда он выезжает из ворот, он сворачивает на боковую дорожку. Я видела его машину недалеко от павильона. — Девочка взглянула на Муцо, усиленно рывшего ямку в мягкой земле. — Пойдем, Муцо, нам пора гулять. — Елена с собакой побежала к роще, но Геро окликнула девочку.

— Елена, — чуть смущенно начала она, подбирая слова, — ты не должна никому говорить об этом, понимаешь?

— Значит, ты веришь, что я видела их в павильоне?

— Даже если так… значит, у них были свои причины. Однако, сделай, как я прошу: не повторяй никому того, что рассказала мне.

Елена подняла на нее взгляд и медленно произнесла:

— Я не скажу, тетя Геро, обещаю тебе.

— Ты же знаешь, — напомнила ей Геро, — что тебе нельзя уходить так далеко от дома.

Елена все поняла.

— Да, тетя Геро. Я никому ничего не скажу.

Геро посмотрела вслед девочке. Елена не ошиблась, в этом она была уверена. Но почему Катрина встречается с учителем танцев? Совершенно непонятно. Разве она не говорила Пеппо, что Дамиан любит ее и непременно женится на ней, когда разведется с Геро? Неужели она относится к тем женщинам, которые не прочь завести интрижку на стороне? Геро нахмурилась. И такая женщина станет женой Дамиана? Просто неслыханно!

Геро никак не удавалось сосредоточиться на танцевальных па. Ее мысли все время возвращались к тому, что она только что услышала от Елены. Девушка несколько раз сбивалась, и Росарио сделал ей несколько замечаний. В довершение ко всему в зал зашел Дамиан, но и тогда Геро не смогла сосредоточиться.

— Будь внимательнее! — резко сказал Дамиан. Геро вздрогнула и окончательно сбилась с ритма.

— Мадам Ставрос сегодня не в духе, — заметил Росарио. — Может быть, мы перенесем урок на другое время? — Сказав это, он посмотрел на часы, а потом непроизвольно перевел взгляд на окно, туда, где среди кипарисов и оливковых деревьев стоял Большой павильон.

— Продолжайте, — приказал Дамиан, не отрывая недовольного взгляда от разгоряченного лица Геро. — Будь внимательнее.

Геро взяла себя в руки и вполне сносно повторила все движения, но урок показался ей бесконечным. Дамиан стоял рядом и внимательно следил за ней, отмечая каждую ее ошибку.

Наконец урок кончился, и девушка вздохнула с облегчением. Но не успела она дойти до двери, как Дамиан взял ее за руку и вернул в зал. Он был превосходным танцором — это Геро поняла сразу и занервничала еще больше, но на удивление быстро успокоилась. Подчиняясь партнеру, она скользила по залу, точнее сказать, порхала, отдаваясь ритму танца. Однако в танце ли было дело? В душе Геро росло волнение, которое она не могла себе объяснить… разве что близостью партнера…

Поразмыслив насчет уроков вождения, Геро наконец набралась храбрости и пошла в кабинет к Дамиану. При ее появлении он на мгновение оторвал взгляд от бумаг, но тут же вернулся к своему занятию.

Геро робко вошла в кабинет, заметила, что Дамиан не в духе, и сразу же пожалела о том, что решила его побеспокоить.

— М-можно мне п-поговорить с тобой, Дамиан?

Он ответил не сразу. Девушке было неловко, что она отвлекает его от дела.

— В чем дело, Геро? Ты же видишь, что я занят. — Лишь раздражение, никакого интереса. Геро смутилась.

— Я насчет уроков вождения…

— Уроков вождения? — недовольным тоном переспросил он. — Ты отвлекаешь меня только для того, чтобы поговорить об этих уроках? — Судя по его тону, этот вопрос его совсем не занимал.

— Может быть, мне лучше зайти в другое время, — робко сказала Геро, направляясь к двери. — Я не хочу тебе мешать.

— Так что же ты хотела, узнать? — сердито бросил он, небрежным жестом отодвигая одну бумагу и доставая другую.

— Разве мы не будем больше заниматься?

— Боюсь, что нет. — Категоричность ответа исключала всякое продолжение разговора, но после минутного колебания Геро все же сказала:

— Мне казалось… ты как-то говорил, что у меня все получится, если я буду настойчива.

— Разве? — Дамиан нахмурился. — Тебе, наверное, послышалось. Что-то я не заметил у тебя настойчивости. — Он не отрывал взгляд от бумаг.

— Я буду стараться… если ты согласишься снова учить меня, — тихим голосом пообещала Геро.

Опять молчание. Девушка смущенно переминалась с ноги на ногу. Наконец Дамиан поднял на нее взгляд.

— После твоей дикой выходки, — холодно сказал он, — о занятиях не может быть и речи.

Геро опустила голову и тихо извинилась, слишком поздно вспомнив замечание Дамиана насчет легковесности ее извинений.

— Я и вправду хочу учиться, — умоляюще произнесла девушка, стараясь не обращать внимания на иронично поднятые брови Дамиана. — Если… если ты дашь мне еще один шанс…

— Я уже сказал, что не намерен заниматься с тобой.

— Никогда? — в отчаянии спросила Геро.

— Поразмыслив, я пришел к мнению, что ты сможешь обойтись и без вождения, — сказал он категоричным тоном. — Ты не слушаешь добрых советов…

— «Советов!» — возмутилась Геро, забыв о сдержанности. — Ты называешь советами те капральские команды, которые мне отдавал? Ты так кричал на меня, что я начинала нервничать и ничего не могла понять. Тогда ты сердился еще больше и называл меня глупой! А теперь оказывается, что это я во всем виновата! — Геро редко плакала — жизнь в доме Петроса закалила ее, но сейчас слезы сами полились у нее из глаз, крупные слезы обиды и отчаяния — ведь Дамиан несмотря ни на что не хотел ее простить. — Ну и ладно! Я выучусь дома, в Англии, у хорошего инструктора! — Она подняла залитое слезами лицо и посмотрела в глаза Дамиану. — А ты — черствый и бесчувственный и ничего не понимаешь! — бросила на прощание Геро и быстро пошла к двери.

— Вернись!

Она лишь помотала головой и открыла дверь.

— Делай, что тебе велят!

Только тогда девушка вернулась.

— Мне не следовало хлопать дверцей машины, — сказала она, делая последнюю отчаянную попытку смягчить Дамиана. — Я погорячилась.

— Да, но забудем об этом. А что до моих черствости и бесчувственности… это меня удивило. Я считаю, что проявил исключительное терпение! — Вежливая холодность его тона сменилась негодованием, и это придало Геро смелости.

— Дамиан, — улыбнулась она сквозь слезы, — как ты можешь так говорить? Ты же просто запугал меня! — Это было, конечно, преувеличением, и девушка смущенно покраснела, когда Дамиан скептически взглянул на нее.

— Я этому не верю! — Он окинул ее взглядом и сурово добавил: — Это твоя горячность, а вовсе не страх, заставила тебя выскочить из машины. Отвратительное проявление скверного характера, которому нельзя потакать…

— Обещаю, — произнесла Геро как можно убедительнее, — что буду послушной и сдержанной, что бы ты ни… — Она смутилась и зажала себе рот. — О Боже, мне не стоило так говорить, — простонала она. — Ну почему я всегда говорю, не подумав!

— Придется обуздать твой характер и твой несдержанный язык, — проворчал Дамиан. — И ради Бога, не извиняйся! — Несмотря на его резкий тон, Геро почувствовала, что он немного смягчился, и воспрянула духом.

— Ты будешь учить меня? — вновь спросила девушка. — Я буду делать все, как ты велишь, и больше не буду бояться.

Дамиан нахмурился и вдруг спросил:

— Ты и вправду боялась?

— Не машины… — начала Геро, но вовремя спохватилась. — Если бы… если бы ты был хоть чуточку терпимее…

— Неужели я так много требую? — поинтересовался Дамиан.

Девушка кивнула.

— Да. Ты с самого начала требуешь совершенства.

— Возможно, я был слишком строг, — признался он наконец. — Ладно, дам тебе еще один шанс.

— Спасибо! — радостно воскликнула Геро. — Сегодня?

— Завтра.

— Хорошо. Утром?

Дамиан улыбнулся.

— Ладно, утром.

— Ты не пожалеешь, — заверила его Геро.

Мир снова обрел краски, когда Дамиан улыбнулся ей.

Дамиан действительно не пожалел, что продолжил занятия с Геро. Он сам стал терпимее, а временами — даже мягким, и вскоре ученица достигла несомненных успехов.

— Мне будет не хватать этого, когда я вернусь в Англию, — со вздохом сказала однажды Геро, когда после долгого пути мимо апельсиновых рощ и оливковых плантаций, крошечных деревушек с яркими домиками, утопающими в цветах, они наконец остановились в бухте Аюк-Гордис. — Мне больше никогда не придется водить такой роскошный автомобиль… если я вообще когда-нибудь сяду за руль. — Мысль о возвращении в Англию уже давно навевала на Геро грусть, а сейчас ей не хотелось думать об этом. — Вон там маленькая таверна. Зайдем чего-нибудь выпить?

— Непременно. Сможешь поставить машину вон там, под деревьями?

— Между этими двумя машинами? — Геро засомневалась, но Дамиан так верил в нее, что она мужественно решилась на сложный маневр и ловко поставила его большой автомобиль между двумя другими.

Потом они с Дамианом сидели на веранде, увитой цветами и виноградом, и пили кофе по-турецки. Дамиан предложил искупаться. Вдоволь поплавав, они расположились на песке под ослепительно ярким солнцем.

Кроме них двоих на длинном песчаном пляже никого не было — в райском уголке, где ветер шумел в кронах пальм, и изумрудное море волной набегало на золотой песок. На ленч Геро и Дамиан вернулись в таверну, где им подали жареную кефаль с — картофелем и землянику со сливками.

Над морем уже начали сгущаться сумерки, когда Дамиан предложил поехать домой. В машине они молчали, каждый поглощенный своими мыслями. Время от времени Геро бросала взгляд на своего спутника, на его гордые черты лица, мужественный подбородок. Он напоминал ей богов античной Греции. Вдруг девушка закрыла глаза, почувствовав, как заныло сердце. Он спас ее… этот смуглый красивый грек… выкупил ее у Петроса, и она была благодарна ему за это. Но незнакомое чувство, что приносило с собой душевную боль… это была не благодарность… что-то другое.