— Наша семья растеряет лишь нелепые обычаи, — последовал ответ Дамиана. — Ты будешь последним диктатором в нашей семье, Клео, обещаю тебе!

Дамиан прервал размышления Геро.

— Очнись! Я спросил тебя о Клео.

— Я ей не нравлюсь, — грустно сказала Геро.

— Естественно, не нравишься. Ведь не она выбрала тебя мне в жены.

— И я не принесла ни гроша в сокровищницу Ставросов, — с легким сарказмом добавила девушка.

Дамиан удивленно посмотрел на нее.

— Разве ты не боишься Клео? Все прочие боятся.

— Наверное, это потому, что я не настоящая твоя жена. Я чувствую себя независимой, и это придает мне уверенности.

— Не настоящая… Смотри не проболтайся, иначе тебе не поздоровится!

— Я буду очень осторожна. Я уже научена горьким опытом с Петросом, новой ошибки не будет. Тогда я испугалась, что ты оставишь меня. — Геро осторожно взглянула на Дамиана из-под опущенных ресниц и добавила: — А теперь я уверена, что ты меня все равно бы не бросил… ты добрый.

— Я уже говорил тебе, — устало произнес Дамиан, — что ты приписываешь мне достоинства, которыми я не обладаю.

Геро переменила тему разговора:

— Я полагаю, что я останусь здесь лишь до тех пор, пока… с Клео не случится что-нибудь?

— Да, именно так я и задумал. Но Клео, пожалуй, переживет нас всех.

Геро звонко рассмеялась.

— А Маркос говорил, что у нее больное сердце.

— Эта болезнь длится уже многие годы.

— Но ей же восемьдесят три года!

— Она может дожить и до ста.

Взгляд девушки красноречиво говорил, что она в это не верит.

— Мне кажется, ей не много осталось. Она слишком часто сердится, а это вредно для больного сердца.

Дамиан зевнул, ему явно наскучил разговор о бабушке.

— Расскажи мне об остальных, Геро. Как Кристина? Вы, кажется, поладили?

— Кристина хорошая. Мы с ней подружились.

— А Пеппо?

— Она твоя сестра… — начала Геро, стараясь быть тактичной, но ее уклончивость не ускользнула от Дамиана. Он насмешливо улыбнулся.

— Не надо щадить мои родственные чувства. Я знаю, как Пеппо умеет отравлять другим жизнь, и ее доченька тоже не подарок. Так что же она тебе сказала?

Геро покачала головой. Она не хотела жаловаться на Пеппо, но Дамиан был настойчив, и девушка не решилась ему противоречить.

— Она… делала намеки.

— Какие?

— Ну, ты им сказал, будто мы познакомились в кофейне. А Пеппо уверена, что это неправда. Мне кажется, она догадывается, что у нас есть какая-то тайна, и связана она с нашим знакомством.

— Но никакой тайны нет.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Пеппо не верит, что мы познакомились просто так, случайно.

— Жаль. Это было так романтично: я увидел тебя — и сразу женился. Ну ладно, теперь у Пеппо будет над чем поразмышлять. — Дамиан помолчал, прислушиваясь к голосам внизу. — А кто-нибудь из них намекал на причину, по которой я… женился на тебе?

— Маркос говорил что-то. Он часто бывает несдержан.

— Импульсивность молодости. Он не умеет ничего скрывать, все сразу разбалтывает.

— Это он сказал мне, что Клео сама устраивает личную жизнь своих внуков, хотя я догадалась об этом при первой же встрече с ней. Маркос сказал, что даже для Евгении мужа выбрала Клео.

— Так оно и было.

Геро помолчала, потом все же решилась спросить Дамиана, почему он сразу не объяснил ей, зачем ему нужен фиктивный брак.

Дамиан нахмурился, как будто счел ее вопрос неуместным, и сухо ответил:

— Учитывая тот случай с Петросом, когда ты подвела меня, я решил, что чем меньше ты знаешь, тем лучше. Но ты отлично сыграла свою роль. Я тобой доволен.

Геро покраснела от удовольствия, но в то же время от неожиданной похвалы Дамиана почувствовала странное смущение.

— А если что-нибудь случится с Клео, как ты будешь объяснять… что мы не женаты?

— Кому я должен буду это объяснять? — Дамиан произнес эти слова таким тоном, что Геро пожалела о своем вопросе.

— Твоей семье…

— Я не намерен никому и ничего объяснять.

Девушка смутилась, услышав в его тоне явное осуждение. Дамиан сам решит, как ему поступить. К тому времени она уже вернется в Англию, и дела семьи Ставросов не будут волновать ее.

Женится ли Дамиан на Катрине? Маркос проболтался, что она нравилась Дамиану, и, возможно, у него возникло бы к ней настоящее глубокое чувство, если бы не Клео. Рассказ Маркоса озадачил Геро. Она знала, что Дамиан всегда противился воле Клео, но зачем из-за глупого упрямства и гордости разрушать собственное счастье. Этого Геро понять не могла. Возможно, Дамиан женится на Катрине потом, когда Клео не будет в живых, решила девушка. Но сейчас Катрина, наверное, очень страдает от того, что Дамиан женат на другой. И, конечно, ненавидит Геро.

— Маркос сказал, что завидует твоему мужеству, — продолжала Геро, стараясь рассеять мрачное настроение Дамиана. — Мне кажется, он не хочет жениться на девушке, которую выбрала для него Клео, но говорит, что придется подчиниться, иначе бабушка лишит его наследства, как тебя…

Девушка замолчала, испуганно глядя на Дамиана. Практически все сведения о семье Ставросов она почерпнула из рассказов Маркоса. Но Дамиан не рассердился, а лишь заметил:

— Я вижу, вы с Маркосом посплетничали от души…

— О нет, — запротестовала Геро. — Просто Маркос рассказал мне кое-что, но это вовсе не сплетни…

— Я знаю своего брата. Кстати, — строго сказал Дамиан, — тебя все считают моей женой. Если тебе захочется пофлиртовать с Маркосом, не делай этого на глазах у всей семьи.

Геро густо покраснела. Однако с тех пор, как она избавилась от страха перед Петросом, к ней вернулась ее природная уверенность в себе, воспитанная в детские годы в счастливой дружной семье, и девушка с негодованием тряхнула головой.

— Это Маркос все время пытается флиртовать со мной. Он, кажется, не придает значения тому, что я замужем… то есть считается, что я замужем… ну, ты понимаешь, что я имею в виду.

— Я поговорю с братом. Что еще он тебе рассказал?

— Больше ничего. — Геро не хотела повторять всего, что рассказывал ей Маркос.

К счастью, Дамиан не настаивал. Вскоре Геро осталась на террасе одна. Она лишь увидела огни исчезающего за поворотом «мерседеса» Дамиана. Не стоило и спрашивать, кто был рядом с ним…

Его отъезд оставил в душе Геро незнакомую прежде странную пустоту, но она все равно чувствовала себя счастливой. За тот месяц, что она была «женой» Дамиана, он всегда был внимателен к ней в присутствии посторонних, хотя за этим не скрывалось ни любви, ни нежности. В редкие моменты, когда они оставались наедине, Дамиан бывал равнодушным и неприступным, как в первый день их знакомства. Но сегодня, во время этого короткого разговора, он немного смягчился, стал ближе и проще, и у Геро стало так радостно на душе, как не было уже давно.

Вскоре на террасу поднялся Маркос и сел в кресло, которое только что покинул Дамиан. Молодой человек смотрел на Геро с восхищением и удивлением.

— Твой муж уехал на прогулку с Катриной, — спокойным тоном сообщил он.

— Я знаю. — Геро »се еще стояла прислонившись к колонне. — Они часто проводят время вместе.

— И ты не возражаешь?

Геро спокойно встретила взгляд Маркоса. Хотя у нее и не было образования, ей нельзя было отказать в остром уме и сообразительности.

— Ты же знаешь, почему Дамиан женился на мне; к тому же ты сам намекал, что он любит Катрину. Зачем же мне притворяться?

— Геро, ты так поразительно прямодушна… и все же в тебе есть какая-то загадка. Иногда мне кажется, будто тебе известно что-то такое, чего мы не знаем, и ты тайком посмеиваешься над нами.

— Ничего подобного. — Геро покачала головой. — Почему это я должна посмеиваться над вами?

— Возможно, — задумчиво произнес Маркос, — когда-нибудь ты расскажешь это и мне.

— Я же сказала, что никакой тайны нет.

— Но ты ничего не возразила, когда я сказал, что тебе известно нечто такое, чего не знаем мы.

— Ты говоришь загадками, — уклончиво ответила Геро, и Маркос переменил тему разговора:

— Скажи-ка, что ты думаешь о нашей бабушке, которая постоянно дергает за веревочки, чтобы ее марионетки танцевали повеселее?

Этот вопрос не удивил девушку. Маркос часто говорил о своей бабушке в таком тоне. Это приносило ему какое-то удовлетворение, служило своего рода компенсацией за необходимость подчиняться Клео. Если не считать Дамиана, Маркос был единственным из внуков, кто смел сопротивляться воле Клео, но это сопротивление было пассивным и поэтому не приносило результатов.

— Если хочешь знать, — откровенно ответила Геро, — я считаю вас всех совершенно безвольными, раз вы позволяете ей так обращаться с вами.

Маркос засмеялся и предложил девушке сесть рядом.

— Я уже говорил, что ты поразительно прямодушна, — сказал он, когда Геро села в кресло напротив. — Ты хочешь сказать, что ты намерена в открытую возражать Клео?

— Во всяком случае, помыкать мною не позволю.

Глаза Маркоса как-то странно сверкнули, и Геро насторожилась. Молодой человек был весьма наблюдательным, к тому же поведение девушки озадачивало его. Ей следовало быть очень осмотрительной.

— Она уже отдавала тебе какие-нибудь приказы?

— Клео приказала мне не попадаться ей на глаза, что я и делаю.

— Значит, ты все-таки подчиняешься ей? — усмехнулся Маркос, а Геро нахмурилась.

— Только если это устраивает и меня.

— Все равно ты подчиняешься. Клео всегда добивается своего.

— Просто на этот раз наши желания совпали, но если она прикажет мне сделать то, чего я не захочу делать, я прямо скажу ей, что поступлю по-своему.

Маркос на мгновение задумался.

— Посмотрим… — пробормотал он.

Столкновение характеров, которого ждал Маркос, произошло через неделю. Семья собралась за обеденным столом, когда Клео, указав на Геро, сказала:

— Это платье… я терпеть не могу этот цвет… В моем присутствии никто не носит зеленого. Иди и переоденься!

Все за столом замерли, а Геро лишь гордо вскинула голову. Дамиан застыл с ложкой в руке, с любопытством глядя на свою «жену».

— А я люблю зеленый цвет. — Голос Геро звучал твердо, она держалась уверенно и спокойно. — И не собираюсь переодеваться.

Черные глаза Клео грозно сверкнули. Интонации в голосе старой дамы напомнили Геро Дамиана, и она спросила себя, смогла бы она настоять на своем, если бы приказ исходил от Дамиана.

— Переоденься… или убирайся из-за стола!

— Пойди переоденься, — посоветовала Кристина. — Гораздо удобнее делать так, как велит Клео.

Но Геро не двинулась с места. Она продолжала сидеть на своем месте, с вызовом глядя на Клео.

— Я же сказала, что мне нравится мое платье. А поскольку я голодна, я не могу уйти без обеда.

— Поешь в другом месте!

Ища поддержки, Геро взглянула на Дамиана. Его лицо было абсолютно спокойно, но он по-прежнему держал ложку в руке неподвижно, продолжая следить за схваткой между Геро и своей властной бабушкой.

— Я хочу обедать за одним столом со своим мужем!

— Дамиан! — не выдержала Клео. — Заставь ее выйти… немедленно! — Она обвела взглядом всех присутствующих, и Геро поняла, что Клео признала свое поражение в первом раунде.

— Мы будем обедать здесь, — спокойно ответил Дамиан. — Ешь, Геро, пока суп не остыл.

Дочь Пеппо, о которой упоминал Дамиан, сидела в комнате Геро и наблюдала, как та причесывается. Елене было восемь лет, и она была избалована до невозможности. Сначала Геро избегала общения с девочкой, потому что та была груба и неуправляема. Первое, что сделала Елена, оставшись наедине с Геро, — больно дернула ту за волосы. Но годы общения с невоспитанными детьми Петроса не прошли впустую, и Елена получила звонкий шлепок.

— Ты ударила меня! — удивленно воскликнула Елена.

— За то, что ты дернула меня за волосы. — Геро чуть заметно улыбнулась, увидев, как девочка потирает ушибленное место. — Ты сделала мне больно — я ответила тебе тем же. А теперь уходи. Ты мне не нравишься.

— Ты мне тоже! Ты противная. Меня здесь все любят!

— А вот и не все, — спокойно возразила Геро. — Я же сказала: уходи. У меня нет времени на невоспитанных девчонок, которые не знают, как следует себя вести.

Бросив на Геро изумленный взгляд, Елена подчинилась. Такое поведение девочки очень удивило бы ее родителей; они, наверное, подумали бы, что их ребенок заболел.

После нескольких таких случаев Елена стала заметно меняться. Постепенно она начала уважать свою новую тетку. Скоро они уже вместе ходили гулять. Елена показывала Геро разные красивые места в окрестностях имения.

— Ты пойдешь со мной на прогулку? — Склонив голову на бок, Елена сосредоточенно следила за тем, как Геро укладывает волосы. — Мы могли бы пойти в деревню, это недалеко.

— Не знаю. — Геро решила не соглашаться сразу. Она видела, что хотя девочка изменилась к лучшему, она иногда забывала о хороших манерах и опять становилась капризной и требовательной. — Я подумаю.

— Тогда, может быть, попозже?

— Может быть.

— Но тебе ведь все равно нечего делать, — обиженным тоном произнесла Елена. — Я хочу, чтобы ты пошла со мной гулять!

— Я же сказала: возможно, пойду, но не сейчас. — Геро взглянула на себя в зеркало. При помощи мягкой воды и дорогих шампуней ее волосы приобрели здоровый вид и красивый блеск, который делал их необыкновенно привлекательными, Руки тоже стали выглядеть лучше. Каждый вечер Геро смазывала их питательным кремом и надевала перчатки, чтобы не пачкать простыни. Ее старания были вознаграждены похвалой Дамиана, даже несколько смутившей девушку:

«Твои руки стали красивыми. Что ты с ними делаешь?»

Геро объяснила ему. Тогда Дамиан взял ее руку и перевернул ладонью вверх. Девушка зарделась.

«Ладони еще жесткие», — робко сказала она.

«Это скоро пройдет, если ты и впредь будешь заботиться о них».

— Ну почему ты не хочешь пойти со мной? — прервал мысли Геро капризный голос Елены. — Все всегда сразу делают то, что я прошу!

— Разве так надо разговаривать с тетей? — Геро обернулась и строго посмотрела на избалованную дочь Пеппо и Георгиоса. — Если ты намерена мне грубить, лучше уходи из моей комнаты.

Вместо этого девочка подошла к Геро и тронула ее за руку.

— Прости меня, тетя Геро. Может быть, ты сходишь со мной на прогулку? Потом, когда у тебя будет время?

Геро улыбнулась и похлопала девочку по руке.

— Хорошо, пойдем после ленча.

Сначала никто не заметил, как изменилось поведение Елены по отношению к Геро, — так как это проявлялось только когда они были одни. Но постепенно Пеппо увидела, что ее дочь относится к Геро совсем иначе, чем к другим членам семьи Ставросов. До появления Геро единственным человеком, который имел влияние на девочку, была Клео. Елена боялась и уважала старую даму. Дядя Дамиан, без сомнения, мог бы заставить девочку слушаться, но он не обращал на нее внимания, а Елена избегала его.

Странно, но перемена в Елене не обрадовала ее мать. Пеппо было неприятно, что молодая и неопытная девушка сумела справиться со своевольной девочкой. Пеппо не могла знать, что Геро приходилось укрощать диких и неуправляемых отпрысков своего опекуна. По сравнению с ними Елена была просто золото.

— Что ты сделала с моим ребенком?! — закричала Пеппо на Геро, когда однажды, неожиданно войдя в гостиную, услышала, как Елена просто умоляла Геро взять ее с собой в магазин. — Елена, пойдем со мной!

— Нет, я хочу пойти с тетей Геро. Я обещаю слушаться. — Не обращая внимания на мать, Елена заглядывала в глаза Геро. — Можно мне пойти?

— Хорошо…

— Елена! Ты пойдешь со мной! Я тоже собираюсь за покупками!

Но Елена не обращала на мать внимания, и Геро, чтобы не обострять и без того неважные отношения с Пеппо, сказала девочке, что она должна слушаться мать. Только сказав это, девушка поняла свой промах, потому что Пеппо тут же обрушилась на нее с упреками, потребовала не соваться в чужие дела и заявила, что сама в силах справиться со своим ребенком. Но своевольная Елена не слушалась мать и согласилась пойти с нею лишь после того, как Геро твердо сказала, что не возьмет ее с собой.

Когда дверь за матерью и дочерью закрылась, Геро облегченно вздохнула. Как хорошо, что она не принадлежит к этой странной семье! Они такие разные, но все подчиняются старой карге, а та управляет их жизнями как олимпийское божество. Геро знала, что и на Кипре, и в Греции бабушек в семьях очень почитают, но нигде она не встречала такой неограниченной власти, как у Клео.

Геро с самого начала не могла понять, чем занимаются мужчины в доме Ставросов. Предполагалось, что они управляют имением, но в нем было столько работников, что хозяевам просто нечего было делать. Только Дамиан, который сотрудничал с разными фирмами в других частях Греции, был по-настоящему занят делом и только он имел истинную цель в жизни. Остальные, казалось, впустую тратили время, ожидая смерти Клео, которая освободила бы их от власти деспотичной бабушки.

Геро старалась мысленно оценить каждого члена семьи. Нико, она была уверена, обладал скрытой силой характера, которую просто не хотел показывать, опасаясь навлечь на себя гнев Клео и лишиться наследства. Георгиос был человек слабовольный — он полностью подчинялся жене и, конечно, Клео, — к тому же готовый выполнять любые прихоти своей избалованной дочери. А вот Маркос, будь он постарше, мог бы взбунтоваться и последовать примеру своего брата.

При мысли о Кристине Геро невольно улыбнулась. Как жаль, что другие женщины в семье не похожи на нее! Брак Кристины с Нико был устроен ее отцом и Клео. За Кристиной дали богатое приданое — земли, деньги, драгоценности. И хотя начало семейной жизни не было безоблачным, молодая женщина нашла свое счастье, и это давало ей силы спокойно выносить гнетущую атмосферу дома.

О Пеппо с ее надменностью и холодной красотой не хотелось даже думать. Сестра Дамиана была, по мнению Геро, не лучше Клео.

Дамиан… Сильный и бескомпромиссный, надменный и властный, он был слишком похож на свою бабушку, чтобы они могли ужиться.

А Катрина? Красивая и богатая, она могла бы стать идеальной женой для Дамиана. И все же… Мысль об их возможном браке угнетала Геро. Несмотря на внешнюю привлекательность, Катрина была совершенно лишена мягкости и душевного тепла. Она даже не пыталась скрывать, что презирает и ненавидит Геро. Ее чрезмерная подозрительность сквозила в каверзных вопросах, которые она постоянно задавала Геро. Однажды она в своей обычной высокомерной манере спросила:

— Как вышло, что ты, англичанка, свободно говоришь по-гречески?

— Я долго жила на Кипре.

— Одна?

— Нет, у родственников.

— Они англичане?

— Мои родственники — киприоты.

— Киприоты? Интересно, каким же это образом получилось?

— А вот это никого не касается, — отрезала Геро, сердито сверкнув глазами.