— Геро? Это греческое имя, но ты ведь англичанка, верно?

— Девушку назвали так в честь дальней родственницы-киприотки, — объяснил Дамиан. — Но ты правильно заметила: Геро — англичанка.

— Почему она здесь? — Евгения взглянула на босые ноги Геро и поморщилась. Присутствие здесь незнакомой девушки явно озадачило сестру Дамиана.

— Я задел ее своей машиной. Думаю, Кристосу надо осмотреть ее. Кстати, где он?

— Кажется, он в ванной наверху. Он скоро спустится. Что у тебя болит? — спросила Евгения.

— Она держалась за живот, — ответил за девушку Дамиан. — Возможно, ничего серьезного, но я буду спать спокойнее, если Кристос подтвердит это.

Геро удивленно взглянула на своего спасителя. Она держалась за живот? Ничего подобного. Ей так хотелось вырваться на свободу, что будь она даже ранена, она не обратила бы на это внимания. Дамиан пристально посмотрел в глаза Геро, достал сигарету и отрывисто сказал:

— Садись, Геро. Евгения, вели принести ей еды и молока.

— Я не хочу молока, — поспешила возразить Геро, робко улыбнувшись Дамиану.

— Чего же ты хочешь? — Евгения задержалась у двери. — Минеральную воду? Апельсиновый сок?

— Молоко, — настойчиво повторил Дамиан и закурил. Когда Геро поела, Дамиан сказал, что ей надо принять ванну.

Евгения удивленно подняла глаза на брата.

— Принять ванну… в одной из моих… — возмущенно начала она. — Ты это хотел сказать?

— Да, Евгения, — тихо и твердо ответил ее брат. — Именно это я и хотел сказать.

Евгения покраснела; Геро тоже смутилась, но по другой причине. Дамиан велел ей встать, и теперь девушка послушно ждала, что ей прикажут делать.

— Иди за мной. — Ледяной тон Евгении заставил Геро вздрогнуть. Опустив голову, она последовала за хозяйкой дома.

— И найди ей какую-нибудь одежду, — сказал им вслед Дамиан. — На эти лохмотья тошно смотреть.

— Одежду? — Евгения обернулась и удивленно воззрилась на брата, очевидно, решив, что он сошел с ума. — Что ты так о ней беспокоишься? Кто тебе эта девушка? Я думала, она простая сельская девчонка, которую ты сбил машиной. Кто она? — повторила Евгения, недоверчиво глядя на Дамиана.

— Ты утомила меня своими расспросами. Найди девочке одежду и успокойся!

На щеках Евгении выступили красные пятна.

— Какую… — начала она, но Дамиан прервал сестру:

— Твои платья вполне подойдут ей по длине, — заметил он, окидывая взглядом фигуру Евгении, — хотя ты значительно выше Геро…

— Перестань, Дамиан, — возмутилась Евгения. — Я буду носить одежду, которая мне нравится, даже если она не устраивает моего строгого брата.

Усмешка тронула губы Дамиана.

— Если твой муж позволяет тебе одеваться, как шестнадцатилетней девочке, то кто я такой, чтобы критиковать тебя? Как я сказал, любое из твоих платьев будет ей впору по длине, а по ширине, конечно, велико — ведь девочка почти голодала. Найди ей какой-нибудь пояс, чтобы она могла завязать его на талии.

— Дамиан, — тихо спросила Евгения, — объясни мне, что ты замышляешь?

Дамиан устало вздохнул и глянул на Геро.

— Идите. Мы поговорим позднее.

Геро была озадачена тем, что происходило с ней, но слишком радовалась обретенной свободе, чтобы думать о чем-то другом. Сейчас будущее рисовалось девушке в радужных тонах, и она даже не могла себе представить, какие проблемы и трудности могут встретиться на ее пути.

Вслед за Евгенией Геро последовала через анфиладу светлых комнат в глубину дома. От всего увиденного у нее просто захватило дух. Пушистые ковры и шторы с ручной вышивкой, низкие банкетки и мягкие кресла, хрустальные люстры и серебро, бар с разнообразными напитками. Во всех комнатах стояли изысканные композиции из цветов и дорогие антикварные безделушки.

Наконец Евгения открыла дверь ванной. Геро застыла на пороге, остолбенев от восхищения. Выдержанная в розовых тонах ванная комната была такой же пышной, как всё в этом необыкновенном доме. Две стены были полностью зеркальными, на полу лежал розовый ковер, кругом вазы с цветами, а над огромной ванной раскинулись ветви пальмы, на которых висели крошечные цветные фонарики, их свет отражался в зеркалах.

— Я оставлю одежду в спальне, — предупредила Евгения. — Не забудь задернуть шторы, а то комары налетят… Да ты и сама знаешь.

— Спасибо, вы очень добры. — Геро вспомнила о своем сарайчике и насекомых, которые в нем водились. Она привыкла не обращать на них внимание.

— Тебе надо благодарить моего брата. — Голос Евгении был холоден, и девушка поспешила извиниться.

— Я прошу прощения за беспокойство. Я вполне могла бы обойтись без ванны и чистой одежды, но ваш брат решил иначе.

Евгения только вздохнула и ушла. Оставшись одна, Геро включила воду и, глядя как она заполняет розовую ванну, задумалась о возрасте хозяйки дома. Евгения была значительно старше брата — лет сорок, вероятно, тогда как Дамиану было на вид не более тридцати.

Среди какого богатства живет сестра Дамиана! Из слов Евгении Геро сделала вывод, что при каждой спальне есть своя ванная, а спален в доме не менее восьми. Неужели ее муж зарабатывает так много врачебной практикой? Геро не могла этому поверить. Вероятно, он владеет землей и распродает ее, как это делают многие на Кипре. Даже бедняк может быстро разбогатеть, если найдет состоятельного покупателя-иностранца.

Внимание Геро привлекли огромные полотенца, украшенные вышивкой. Они были слишком красивы, чтобы ими вытираться. Девушка поискала другие, попроще, но не нашла. Какое-то время она стояла в нерешительности, боясь совершить какой-нибудь промах. Выключив воду, Геро решила спуститься вниз и попросить у Евгении другие полотенца. Дамиан с сестрой были на веранде. Услышав, что они говорят о ней, девушка остановилась у двери.

— Да, я понимаю, что тебе пришлось повезти ее к врачу, — донесся голос Евгении. — Но почему ты проявляешь к ней такой интерес?

— У тебя, кажется, какие-то подозрения?

— Да, и сильные.

— В самом деле? — В голосе Дамиана зазвучал металл. — И что же тебе пришло в голову?

— Честно говоря, единственное, что могло прийти мне в голову…

Раздался смех, затем Дамиан произнес:

— Этой девочке всего семнадцать…

— Уже семнадцать? — удивленно воскликнула Евгения. — Она выглядит гораздо моложе. Я думала, ей не больше пятнадцати.

— Я же сказал тебе: ее выдают замуж. Хотя она и вправду выглядит очень молодо, — согласился Дамиан. — Она совершенно невинное дитя, Евгения, несмотря на условия, в которых жила.

— Ты удивляешь меня, Дамиан. Раньше ты интересовался только зрелыми женщинами. Ты не сделаешь этой девочке ничего плохого?

— О чем ты говоришь!

— Но что ты задумал? Ты не отпустишь ее домой? Последовало долгое молчание, потом Дамиан заговорил:

— Когда я предложил отвезти ее в больницу, у меня не было намерения оставлять ее у себя. Я просто хотел спасти девушку от разгневанной толпы. Она казалась маленьким загнанным зверьком, и во всем мире не было человека, который бы ей помог. Мне стало жаль ее; я поддался минутному порыву, но потом собирался отвезти девушку назад.

— Ты довольно быстро изменил свои намерения. Почему? — Не дождавшись ответа, Евгения заметила: — Сострадание не входит в число твоих добродетелей. Наверное, это для тебя новое ощущение.

— Ты права.

— Я не припомню, чтобы ты проявлял такое человеколюбие.

— Больше не повторится. Не могу же я каждый день спасать детей от жестоких опекунов. Что я буду с ними со всеми делать?

— Будь наконец серьезен, Дамиан! Ты что-то задумал, оставляя девушку у себя?

— Есть у меня одна идея, — задумчиво произнес Дамиан. — Она пришла мне в голову, когда Геро сказала, что готова сделать все что угодно…

— Что угодно?

— Дорогая Евгения, будь, пожалуйста, последовательной. Ты только что говорила о ее молодости…

— Я имела в виду возраст, а не нравственность. — Дамиан промолчал, и Евгения спросила: — Скажи, она и вправду серьезно ушиблась?

— Откуда я знаю? Надеюсь, твой муж скажет мне это.

— Мне кажется, Дамиан, что ты рассчитываешь на утвердительный ответ.

— Ты догадлива. Да, мне очень важно, чтобы Кристос подтвердил, что травма была.

Услышав эти слова, Геро непроизвольно вскрикнула, но тут же зажала себе рот рукой. К счастью, на веранде ее не услышали, потому что Евгения заговорила опять:

— Но это же неэтично. Зачем тебе все это? Дамиан, я начинаю сердиться! Расскажи мне все начистоту!

— Я понял, что эта девушка может быть мне полезна, поэтому я оставляю ее у себя. Больше мне нечего тебе сказать.

— Судя по выражению твоего лица, все остальное ты просто утаил.

— Ты правильно поняла.

Евгения грустно вздохнула.

— Хорошо… Но может быть ты расскажешь мне, как ты думаешь забрать девушку у ее опекуна? Ты же не можешь ее похитить. Я думаю, тебе не надо напоминать, что в этой стране помолвка фактически означает замужество.

— Не совсем, Евгения. Известны случаи, когда помолвка бывала расторгнута.

— Я никогда о них не слышала. Но вернемся к опекуну девушки. Что ты придумал?

— Мой план очень прост… если, конечно, твой муж не заупрямится, как это с ним часто бывает.

— Только не перед тобой. Никто не может так хорошо ладить с Кристосом, как ты. Для тебя он все сделает. Но ты не ответил на мой вопрос. Чем Кристос может помочь тебе?

— Я суну его заключение под нос этому Петросу… а остальное будет совсем просто. Ни он, ни его будущий зять не станут держаться за девушку, которая осталась калекой на всю жизнь.

От удивления Геро широко открыла глаза. Как здорово Дамиан все придумал! Она была уверена, что он найдет способ освободить ее, но такого варианта не предвидела.

— Но девушке-то зачем говорить, что она получила травму? Кажется, это тоже часть твоего плана, иначе ты не стал бы меня уверять, будто она держалась за живот.

— Девушка должна поверить в это, — ответил Дамиан, — она ведь не сумеет солгать и таким образом все испортит. Я хочу, чтобы она отвечала на их вопросы без смущения и искренно.

— Тогда зачем вообще отвозить ее назад?

— Чтобы забрать ее вещи.

— Не думаю, чтобы у нее было много вещей.

— Возможно, она привезла что-то из Англии на память о родителях. Нет, она непременно захочет вернуться.

— Девушка наверняка расстроится, когда узнает, что у нее серьезная травма.

— Ничего, это ненадолго.

— Ты собираешься говорить с ее опекуном уже сегодня?

— Да, лучше не тянуть. Они могут обратиться в полицию, если узнают, что я не повез Геро в больницу.

На веранде замолчали. Геро уже хотела уйти, но разговор возобновился, и она осталась.

— Они уже могли позвонить в больницу, — предположила Евгения.

— Если они позвонили в Кирению, и Геро там не нашли, то они могли решить, что я повез девушку в Никозию. Путь туда неблизкий, так что пока они даже не начали беспокоиться. Однако мне лучше позвонить Микису и попросить его передать Петросу, что я привезу Геро вечером. Это их на время успокоит.

Слушать дальше Геро не стала. Она пошла назад в ванную, но в ее душе завелось какое-то беспокойство.

Лежа в теплой душистой воде, девушка старалась заглушить дурные предчувствия, размышляя о другом. Интересно, для чего она понадобилась Дамиану? Он сказал Евгении, что эта идея пришла ему в голову после того, как она, Геро, предложила сделать для него все что угодно. Конечно, она сказала это в сердцах, и все же чувствовала, что действительно могла бы сделать, что угодно, лишь бы избежать брака с Такисом. Кажется, в будущем смутно замаячила свобода, остальное ее не волновало. Геро почему-то была уверена, что Дамиан не потребует от нее невозможного, и не опасалась за свое будущее.

На кровати в спальне Геро нашла платье. Тут же лежало белье из тонкого шелка с кружевами и пояс, о котором говорил Дамиан. Не было только туфель. Радостное возбуждение наполнило девушку, когда она увидела себя в зеркале. В новой одежде, с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами она выглядела очень привлекательно.

Геро спустилась в гостиную и смущенно остановилась в дверях, ожидая, когда Дамиан обратит на нее внимание. Если он и заметил, как она похорошела, то не подал вида. Геро была разочарована. Но Дамиан все же оценил ее новый наряд:

— Значит, ты все-таки нашла для нее платье, Евгения? Слава Богу, теперь она выглядит вполне прилично. Ты хочешь есть, Геро?

— Нет, спасибо.

— Тогда сейчас ты пойдешь к врачу. — Дамиан взглянул на ноги девушки. — Какой размер ты носишь? — Геро ответила, и Дамиан вопросительно посмотрел на сестру. — Кто-нибудь из твоей прислуги носит такой размер?

— Я узнаю, — ответила Евгения и язвительно добавила: — Значит, ты не возражаешь, если девушка наденет туфли моей служанки?

Геро покраснела, а ее спаситель пристально посмотрел на сестру.

— Я об этом как-то не думал, — неожиданно ответил он. — Мне, в общем-то, все равно; просто в такое позднее время обувь купить негде. Так что, пожалуйста, Евгения, позаботься об этом.

Пара туфель нужного размера была наконец найдена. Геро вдруг испугалась врача, хотя уже знала, что он ей скажет. Она не сможет держаться естественно и выдаст себя. Девушка побледнела. Вдруг она поняла, откуда взялись ее дурные предчувствия. Сможет ли она убедительно солгать своему опекуну? Пожалуй, нет. Она начала нервничать. Дамиан заметил это и спросил, что случилось.

— Все в порядке, — поспешно ответила Геро. И зачем только она подслушивала…

— Моя сестра пойдет с тобой. Тебе нечего бояться. Ты когда-нибудь раньше бывала у врача?

— Я не боюсь врачей, — ответила Геро, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

Дамиан с некоторым сомнением смотрел на нее, но девушка не решилась признаться, что слышала их с Евгенией разговор. Ей оставалось лишь молиться, чтобы все вышло так, как задумал Дамиан.

Однако произошло именно то, чего Геро опасалась: отвечая на вопросы Петроса, она начала краснеть и заикаться.

— К сожалению, я должен сообщить вам, — без всяких предисловий заявил Дамиан, — что Геро получила серьезную травму…

— В самом деле? Я не вижу на ней бинтов.

— Травма внутренняя. Мне очень жаль, но девушка останется инвалидом на всю жизнь.

— Инвалидом! А как же ее жених? Он от нее откажется!

— По обычаю, помолвку нельзя разорвать, так что Такис будет обязан жениться на ней.

Геро в страхе подняла глаза, но Дамиан чуть дернул щекой. Он не мог улыбнуться, но это почти неуловимое движение вселило в девушку уверенность.

— Он не возьмет ее… и она навсегда останется на моем попечении! И зачем только она выбежала на дорогу!..

— Она выбежала, потому что вы скопом гнались за ней. Вы, конечно, можете и дальше содержать ее, но, по-моему, Такис обязан жениться на Геро. Может, нам лучше обсудить этот вопрос с ним…

— Он не захочет на ней жениться, говорю я вам! — Петрос сердито взглянул на Геро… и тут что-то заставило его спросить: — Ты и вправду сильно ушиблась?

— Я же сказал вам: у нее серьезная внутренняя травма. — Дамиан с наигранным равнодушием перевел взгляд на свой «мерседес», стоявший на пыльной дороге перед домом Петроса. — Я могу помочь вам. Я найду семью, где о девушке будут заботиться. Если хотите, чтобы я ее увез, то я могу сделать это только сейчас: завтра я покидаю Кипр.

— Вы увезете ее? — Петрос подозрительно посмотрел на Геро, которая то краснела, то бледнела, то нервно сжимала руки. — А зачем вам такая девушка?

— Это мое дело! Вы согласны принять мое предложение и избавиться от всякой заботы о ней?

— Значит, ты заработала травму? — набросился на Геро с вопросами Петрос. — Где у тебя болит? Что сказал врач?

— Он сказал… сказал, что у меня внутренняя травма, и я всю жизнь буду болеть; что… что мне нельзя выходить замуж, потому что я б-буду обузой своему мужу.

Геро не лгала — именно это сказал ей Кристос, но она знала, что все это подстроено, и не могла убедительно играть свою роль. Она попыталась еще раз, но только вконец запуталась под пристальными взглядами обоих мужчин. Дамиан был в замешательстве; он попросил девушку еще раз вразумительно повторить все, что сказал ей врач, но Петрос отказался слушать, заявив, что не верит ни единому ее слову.

Понурив голову, Геро шепотом призналась Дамиану, что случайно подслушала разговор на веранде.

— Если ты все слышала, то почему же не предупредила меня? — сердито спросил Дамиан, заметив, что Петрос злорадно усмехается.

— Я испугалась, — дрожащим голосом ответила Геро. — Я понимала, что поступаю нехорошо… Мне очень жаль…

— Иди в дом! — закричал на нее Петрос. — И сними это платье! Думала обмануть меня и сбежать?! Ты помолвлена и станешь женой Такиса, — язвительно добавил он. — Иди в дом, я сказал!

Снова загнанная в клетку, Геро с мольбой посмотрела на своего спасителя. Он все еще был сердит, но это не пугало девушку. На лице его читались следы внутренней борьбы: с одной стороны, Дамиан понимал, что не сможет увезти Геро без разрешения Петроса, а с другой — ему было неприятно признавать свое поражение. Наконец он пожал плечами, с сожалением взглянул на девушку и пошел к машине.

— Не оставляйте меня! — закричала Геро, теряя последнюю надежду. — Не оставляйте меня с ним! — Она побежала к машине. Дамиан уже сел за руль. — О, не уезжайте!.. Мне жаль, что все так вышло… — Если бы она не слышала разговор Дамиана с сестрой, то сейчас была бы уже свободна. Неужели судьба будет так жестока к ней? — Помогите мне, умоляю, помогите!

— Боюсь, я ничем не смогу помочь тебе, — тихо произнес Дамиан. — Ты должна остаться со своим опекуном. — С этими словами он включил мотор, и «мерседес», поднимая клубы пыли, стал набирать скорость.

Геро бросилась за машиной, Петрос — за ней.

— Не оставляйте меня! — Слезы градом катились по щекам девушки, сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Только не теперь! Вы же обещали, что я буду свободна! Вы не можете так обойтись со мной!

Девушка судорожно цеплялась за дверцу машины, и Дамиану не оставалось ничего другого, как остановиться. С минуту он молча смотрел на Геро, потом, когда Петрос подбежал к девушке, вышел из машины.

— Сколько? — коротко спросил он, доставая бумажник. Петрос удивленно уставился на Дамиана.

— Что вы имеете в виду?

— Сколько вы хотите за нее?

Геро покраснела, но смолчала. Разве важно, каким образом она получит свободу?

— Вы что, хотите купить девушку?! — возмущенно воскликнул Петрос, но его глаза с жадностью следили за бумажником, который достал Дамиан. — Но это же незаконно!

— Многое в этой стране делается незаконно. Незаконно насильно выдавать замуж английскую девушку. Так сколько? Не тяните, я ведь могу передумать.

— А сколько вы дадите?

Дамиан презрительно взглянул на Петроса.

— Назовите вашу цену. Если она окажется слишком высока, можете оставить девушку себе.

Петрос назвал цену. Дамиан уже готов был отказаться, но перехватил полный ужаса взгляд Геро — и заплатил. Петрос схватил деньги и начал их пересчитывать, бормоча себе под нос, что Такис не расстроится, когда узнает, что Геро изуродована на всю жизнь. Уж он-то сумеет его убедить.

— О деньгах я ему ничего не скажу.

Только закончив считать деньги, Петрос увидел, что Дамиан и Геро уже подошли к сарайчику, где все эти годы жила девушка. Она зашла внутрь, а Дамиан только заглянул туда.

— Ты и спала здесь? — удивленно спросил он, когда девушка вышла оттуда с небольшой картонной коробкой.

Она кивнула. Дамиан взял у нее коробку и поставил ее в машину. Потом Геро вынесла еще одну коробку и тоже передала Дамиану.

— Вот и всё, — сказала она.

— Всё? — Дамиан нахмурился. — В этих коробках все твои пожитки?

— Да. — Геро улыбалась, и в голосе ее не было грусти. Когда Дамиан открыл перед ней дверцу машины, девушка робко коснулась его руки. — Спасибо, — просто сказала она и, откинувшись на мягком сиденье, с радостью осознала, что навсегда покидает эти места, где провела пять самых безрадостных лет.