Юриспруденция возродилась в Западной Европе в XII в. Начало этому процессу положило основание Ирнерием (1065–1125)школы глоссаторов в Болонье. Целью данной школы являлось изучение по первоисточникам собственно римского права без наслоившихся на него в последующем иных юридических норм. Интерес к римскому праву стимулировали прежде всего обстоятельства сугубо практические. Как только промышленность и торговля активизировали хозяйственную деятельность, развили дальше частную собственность, имущественный оборот, было восстановлено и вновь получило силу авторитета тщательно разработанное римское частное право. Потребности развития феодальной государственности обусловили тот факт, что в некоторых отношениях рецепции подверглось и публичное право Древнего Рима.
      В западно-европейском Средневековье, кроме римского права, действовало также право каноническое (церковное) и обычное. Каждая из этих трех ветвей права имела своих приверженцев. Приверженцы римского права («легисты») не ограничивались одним только его штудированием и комментированием, но занимались еще и тем, что приспосабливали таковое к экономическим и политическим изменениям, которые объективно происходили в феодальном обществе. Многое было предпринято ими для того, чтобы изъять дело правосудия из рук отдельных сеньоров, римско-католической церкви и сосредоточить его в руках королевской, общегосударственной власти. В своей поддержке государей, боровшихся с сепаратизмом феодалов и притязаниями папства на светскую власть, юристы рассматриваемого направления доходили до оправдания абсолютизма и признания воли монарха силой более высокой и авторитетной, нежели право.
      Сторонники обычного права тоже являлись союзни-(ами королевской власти. Однако у них в целом не было намерения считать эту власть абсолютной и подчинять ей закон. По их мнению, долг государя – повиноваться закону, стоящему над ним. Законы же, которыми государю надлежит руководствоваться при управлении страной, следует создавать не единоличным повелением монарха. Приверженцы обычного права активно собирали, изучали и систематизировали юридически значимые нормы, традиции, обыкновения, которые спонтанно зарождались в общественной жизни, создавались судебной практикой. Некоторые из них выдвигали прогрессивные социально-политические требования. Так, видный французский правовед Филипп де Бомануар (1250–1296), автор произведения «Кутюмы Бовези», протестовал против сохранения в современном ему обществе крепостничества, поддерживал идею правовой консолидации страны.
      Юристы, которые отдавали предпочтение каноническому праву, старались выстроить единый и эффективный правовой комплекс, объединяя в нем ряд предписаний Библии, решения церковных соборов, извлечения из папских энциклик и булл, отрывки из трудов «отцов церкви», некоторые нормы римского и обычного права. Первый свод канонического права – «кодекс Грациана» – составил в XII в. монах Грациан. Теоретической посылкой канонического права служило представление о том, что церковь законно обладает юрисдикцией судить и вершить дела, носящие не только нравственно-религиозный, но и чисто светский характер.
      Каждое из направлений юридической мысли западно-европейского Средневековья изучало свой самостоятельный объект, решало свои непосредственно практические задачи, имело свой конкретный социальный смысл. Вместе с тем в методологическом плане у них было немало общих черт. Эти черты шли от схоластики, определявшей стиль мышления подавляющего большинства ученых Средневековья. Речь идет о манере доказывать истинность выдвигаемых положений ссылками на авторитеты (бога, римского права и т. п.). Средневековые юристы использовали в основном формально-логические приемы обработки изучавшегося ими материала.

      Мусульманское право сформировалось в период разложения родоплеменной организации и становления феодального общества в Арабском халифате в VII– Х вв. Возникновение и развитие мусульманского права, его источники, структура и механизм действия отражают взаимодействие двух начал – религиозно-этического и собственно правового. Так, в составе мусульманского права выделяются две группы взаимосвязанных норм. Первую группу составляют юридические предписания Корана и Сунны – собрания юридически значимых преданий (хадисов) о поступках, высказываниях и даже молчании пророка Мухаммеда. Вторую группу составляют нормы, сформулированные мусульманско-правовой доктриной на основе «рациональных» источников, прежде всего единогласного мнения («иджма») наиболее авторитетных правоведов, умозаключения по аналогии («кияс»). В качестве основополагающих рассматриваются нормы первой группы, особенно те, которые зафиксированы в Коране. С течением времени все отчетливее ощущалась недостаточность конкретных предписаний Корана и Сунны, а также нормативных решений сподвижников пророка. Поэтому начиная с VIII в. главную роль в ликвидации пробелов и приспособлении положений указанных источников к потребностям общественного развития постепенно взяли на себя правоведы – основатели правовых школ-толков и их последователи.
      К началу VIII в. мусульманско-правовая доктрина только начинала складываться. Первым шагом на пути ее возникновения явился «рай» – относительно свободное усмотрение, которое применялось при толковании норм Корана и Сунны и формулировании новых правил поведения в случае их молчания. Мусульманские ученые-юристы часто приводят предание, свидетельствующее о том, что пророк всячески поощрял «иджтихад» – свободное усмотрение судьи в случае молчания общепризнанных источников мусульманского права. С развитием теории методологии права иджтихад стал обозначать достижение высшей ступени знания, дающей право самостоятельно решать вопросы, обойденные в Коране и Сунне, а муджтахида-ми стали называть лиц, получивших такое право.
      Бурное развитие иджтихада в VIII-Х вв. привело к тому, что мусульманские ученые-юристы сформулировали большинство конкретных норм и общих принципов мусульманского права. Роль основного источника мусульманского права закрепилась за его доктриной. С XI в. мусульманское право развивалось в рамках нескольких правовых школ-толков. В различных районах халифата на протяжении веков сложились многочисленные школы (мазхабы) мусульманского права суннитского (ханифитская, маликитская, шафиитская, ханбалитская и др.) и шиитского (джафаритская, ис-маилитская, зейдитская и др.) направлений, названные так в честь их основателей – Абу Ханифы (699–767), Малика бен Анаса (713–795), аш-Шафии (767–819), Бен Ханбала (780–855) и т. д. Эти школы при общих исходных позициях используют различные рациональные способы формулирования позитивного права и на их основе применяют различные юридические нормы по частным вопросам. Наибольшим авторитетом пользуется ханифитская школа, считающаяся среди мусульманских юристов наиболее гибкой.
      В течение первых двух-трех веков «периода традиции» в целом завершилось формирование мусульманского права, ставшего практически правом той или иной школы. Мусульманское право исходило из того, что законодательная власть принадлежит муджтахи-дам. Была разработана концепция «верховенства шариата», в соответствии с которой глава государства во всех своих действиях связан нормами мусульманского права, сформулированными муджтахидами.

      В рамках исламской политической мысли сформировалось два основных подхода к изучению государства и политики – нормативно-юридический и этико-фи-лософский. Нормативно-юридическое направление опиралось на мусульманско-правовую теорию и развивалось без заметного постороннего влияния. Философ-ско-этический подход вряд ли испытывал глубокое воздействее мусульманской религиозной идеологии. Наиболее обстоятельно учение о политике, государстве, власти в средневековой арабской философии разрабатывалось Абу-ан-Насром аль-Фараби (870–950).Немалый вклад внесли также такие крупные мыслители, как «Братья чистоты» (X в.), Ибн Сина (980-1037)и Ибн Рушд (1126–1198).В своем подходе к политической проблематике представители средневековой арабо-мусульманской философии во многом следовали греческой философии, прежде всего взглядам Платона и в меньшей степени Аристотеля. Не проводя строгого различия между политикой, государством и властью, арабские философы предложили несколько вариантов определения политики и политического знания. Так, аль-Фараби полагал, что политическая теория изучает способы организации и сохранения добродетельного правления, показывает, каким образом к жителям городов приходят добро и благо и какие пути ведут к их достижению и сохранению. Наиболее полно свои политические взгляды он изложил в трактатах «О взглядах жителей добродетельного города», «Афоризмы государственного деятеля» и «Гражданская политика». Большое внимание в них он уделял искусству верховной власти, создающей условия для достижения счастья. Сходную позицию занимал и Ибн Рушд. Хотя он рассматривал религию как политическое искусство, необходимое даже в идеальном государстве, граждане которого должны руководствоваться своим вероучением лишь потому, что они не все могут быть приобщены к философской истине, в то же время он был убежден в возможности организации общественной жизни на твердом фундаменте знания и устранения от власти представителей духовенства и богословия. Лишь в дальнейшем в арабской политической мысли стали появляться указания на прямую связь политики с исламом и властью правителя, основанной на предписаниях мусульманского права. Рассмотрение политики с позиций мусульманской религии и морали, обращение к анализу власти – все это вполне закономерно приближало арабскую философию к изучению реально существовавшего в то время государства – Арабского халифата – в союзе с мусульманско-правовой доктриной. Такой подход проявился уже в учении «Братьев чистоты», которые полагали, что лишь тогда, когда греческая философия сольется с мусульманским правом, будет достигнуто совершенство в изучении политики.
      Мусульманская концепция государства сложилась в основном в XI–XIV вв. и развивалась преимущественно в рамках науки мусульманского права. Мусульманское право знает очень немного норм Корана и Сунны, регламентирующих вертикальные властные отношения. Эти источники не содержат конкретных предписаний, регулирующих организацию и деятельность мусульманского государства или определяющих его содержание и сущность. Более того, сам термин «государство» ими не употребляется. Встречаются лишь понятия «имамат» (первоначальное значение – «руководство молитвой») и «халифат» («преемство»), которые только впоследствии стали использоваться для обозначения мусульманского государства. Принципы организации и функционирования халифата были сформулированы мусульманскими учеными-правоведами спустя сотни лет после пророка Мухаммеда на основе расширительного толкования скудных положений Корана и Сунны относительно халифата сквозь призму сравнения их с практикой осуществления верховной власти пророком и праведными халифами.

      На основе сравнения форм исполнительной власти и правового положения главы мусульманского государства на различных этапах его развития с политическими режимами в условиях иных государств мусульманская политическая мысль к XIV в. смогла разработать классификацию форм правления, которая прежде всего связана с именем выдающегося ученого Ибн Халдуна (1332–1406).
      Отличительной особенностью учения Ибн Халдуна о государстве и политике, изложенного им в знаменитом трактате «Мукаддима» («Введение»),является соединение философского и юридического подходов к государству на общем фоне историко-социологического анализа. Прежде всего он ставил задачу выявить «естественные законы» становления, развития и падения государства, которое рассматривал в качестве показателя, формы, критерия и проявления «цивилизации». Другая характерная черта его теории состояла в том, что ученый изучал не идеальное, а реально существующее мусульманское государство уже тогда, когда правители в своей политике далеко отошли от принципов мусульманского права. Он проследил историческую эволюцию халифата и разработал оригинальную классификацию форм правления. По учению Ибн Хал-дуна, любое общество в силу природы самого человека нуждается в «сдерживающем начале», призванном противостоять «естественному» стремлению людей к агрессии и взаимному истреблению. Такая принудительная власть и отличает государство от простого «предводительства» племенем и является показателем уровня цивилизации, достигнутого тем или иным народом. Государство подавляет членов общества, сплачивает племена в единое целое и осуществляет принудительную власть как по отношению к своим подданным, так и во внешней сфере. «Внутренняя» сторона этой власти заключается во всевластии правителя, способного силой управлять подданными, реализовывать законы, обеспечивать порядок внутри государства, собирать налоги и формировать армию. Вовне верховная власть государства проявляется в ее неподчинении какой-либо иной власти или принуждению. Государственная политика, по Ибн Халдуну, не ограничивается одними правителями, а включает участие в ней всех подданных. Поэтому и все изменения государства связаны не просто с изменениями положения главы государства, но всего общества в целом. Само государство имеет определенные временные рамки существования, определяемые возрастом трех поколений. В течение этого срока оно проходит пять этапов развития: возникновение новой принудительной власти взамен прежней; сосредоточение верховной власти в одних руках после того, как правитель расправится со всеми своими сподвижниками, помогавшими ему прийти к власти; расцвет государства, в котором господствует порядок, спокойствие и уверенность; переход к насилию и деспотическим методам правления для подавления оппозиции; упадок и гибель государства. Ибн Халдун не только рассматривал вопрос об этапах развития государства в теоретической плоскости, но и попытался применить свою теорию к анализу исторической эволюции халифата, его превращения в монархию. Основной причиной такого превращения он считал кризис социальных условий существования общины, когда в качестве начала, объединяющего мусульман, «веру заменил меч». В результате если вначале халифат был лишен признаков монархии, то постепенно форма правления мусульманского государства стала сочетать в себе черты халифата и монархии и в конце концов превратилась в монархию в полном смысле. По мнению Ибн Халдуна, мусульманское государство в своем развитии прошло четыре этапа: полный («чистый») халифат «праведных» халифов; постепенный переход к монархии при сохранении внешних атрибутов халифата; превращение государства по сути в монархию при сохранении за ним лишь названия «халифат» (халифат Аббасидов); распад единого мусульманского государства и завоевание арабов другими народами, когда государство даже официально перестало именоваться халифатом и глава государства перестал быть муджтахидом.

      Более трех с половиной столетий, последовавшие за османским завоеванием в начале XVI в. большей части арабского мира, не оставили заметного следа в истории мусульманской политической мысли. Традиционный характер мусульманских политических взглядов остался без заметных изменений и на протяжении первой половины XIX в. – в период, когда в арабских странах в целом преобладало религиозное мировоззрение, а также сохранялись практически нетронутыми политические традиции, освященные османским исламом. Перелом произошел только к концу столетия. Основоположником идейного течения исламской реформации по праву считается Джемаль ад-Дин аль-Афгани (1839–1897),молодые годы которого прошли в Афганистане. В основе политико-правовых воззрений аль-Афгани лежит его общий подход к исламу. Решительно отвергая атеизм, аль-Афгани отстаивал возрождение ислама, освобождение его от «новшеств», которые исказили его истинную суть и привели мусульман к отсталости. По его мнению, рациональное толкование Корана позволяет понять основы идеального общественного и политического строя. Возвращаясь в поисках лучшей модели государства к кораническим принципам власти, аль-Афгани безоговорочно отвергал абсолютизм. Власть сильного справедливого монарха должна быть сбалансирована такими институтами, как конституция и парламент, обеспечивающими участие народа в осуществлении власти. Влияние ислама на политико-правовые воззрения аль-Афгани ярко проявилось в его взглядах на шариат. Придавая особое значение шариату, аль-Афгани рассматривал его в качестве основной силы, направляющей жизнь мусульман, а степень соблюдения его норм считал единственным критерием различий между людьми.
      Конец XIX в. явился переломным периодом в эволюции исламских политических и правовых идей на Арабском Востоке. Выдвинутые в это время концепции и подходы к анализу государства и права предопределили развитие арабо-исламской политической и правовой мысли. Классическая мусульманская политическая теория вновь вышла на передний план в связи с отделением церкви от государства в кема-листской Турции в 1922 г. и последовавшей спустя два года официальной отменой халифата. В центре острой дискуссии оказался вопрос о сущности халифата. Наиболее серьезные теоретико-религиозные аргументы в пользу возрождения халифата выдвинул Мухаммед Рашид Рида (1865–1935),опубликовавший в 1922 г. знаменитый трактат «Халифат, или Великий имамат», который и ныне считается фундаментальным исследованием по мусульманской теории государства. В своей книге Рашид Рида стремился восстановить «истинную» концепцию халифата без искажений и фальсификаций, привнесенных в нее в угоду недальновидным правителям, и на этой основе доказать преимущество халифата перед иными формами правления, противопоставить мусульманско-правовой институт консультации европейским принципам демократии. Исследование Рашида Риды явилось, пожалуй, последней серьезной попыткой возродить классическую концепцию халифата в ее наиболее полном виде и, что самое важное, доказать на этой основе необходимость возврата к мусульманской форме правления. В дальнейшем возникла прямо противоположная теория мусульманского государства, согласно которой халифат не имеет ничего общего с исламом. Наиболее настойчиво данную точку зрения отстаивал шейх египетского мусульманского университета «Аль-Азхар» Али Абдель Разек (1888–1966) в своей книге «Ислам и основы власти», опубликованной в 1925 г.

      Генезис русской политической мысли принято связывать с возникновением и развитием Древнерусского государства. В XI–XII вв. Древнерусское государство переживало свой культурный расцвет. Принятие христианства и распространение письменности обусловили появление разнообразных исторических и правовых произведений самых разнообразных жанров (хроники, трактаты, правовые сборники и т. д.). Культурным подъемом отмечено княжение Ярослава Мудрого (1019–1054).Активная политико-правовая жизнь (вечевые собрания в городах, принятие правового сборника – Русской Правды, взаимоотношения с другими странами) способствовала развитию политико-правового мышления.
      Первый русский политический трактат «Слово о Законе и Благодати» был написан в XI в. киевским митрополитом Иларионом,о котором известно из скупой летописной характеристики: «Ларион муж благ, книжен и постник». Начинает он свое произведение с выяснения взаимодействия Закона и Истины. Для средневековой культуры характерно употребление термина «закон» в теологическом и юридическом значении, так как закон рассматривается как проводник чужой воли: Бога или Господина (в данном случае государя). Истина связана с достижением христианином высокого нравственного статуса, связанного с постижением Новозаветного Учения и воплощением его требований непосредственно в своем «сведении» и деятельности. Тот, кто живет согласно постулатам Нового Завета, не нуждается в регулятивном действии законов, ибо внутреннее нравственное совершенство позволяет ему свободно реализовать (соответственно Истине) свою волю. По мысли Илариона, Закон призван определять внешние поступки людей на той ступени их развития, когда они не достигли еще совершенства, он дан им только «на при-уготование Благодати и Истины». Именно благодаря подзаконному состоянию человечество способно избежать взаимного истребления, так как сначала, словно «скверный сосуд», омывается «водой-законом», а затем становится способным вместить уже «молоко Благодати». Закон и Истина не противопоставляются друг другу – напротив, они показаны во взаимодействии, причем с заданной последовательностью. Законопослушное и нравственное поведение человека в обществе связано у Илариона с постижением Истины и достижением в силу этого Благодати как идеала христианина. В распространении морально-этического идеала христианства киевский митрополит усматривает путь к совершенствованию человечества и замене Закона (Ветхий Завет) Истиной (Новый Завет). «Слово о Законе и Благодати» утверждает идею о равноправии всех народов, живущих на земле, подчеркивая, что время избранничества одного народа прошло. Бог не делает различий между эллином, иудеем и каким-либо другим народом, ибо его учение равно распространяется на всех без исключения людей независимо от расы, пола, возраста и социального состояния. Иларион осуждает притязания Византии на гегемонию во всем христианском мире. В «Слове...» он стремится показать международное значение Русского государства как равноправного среди других западных и восточных стран. Князь Владимир владычествовал не в «худой земле», а в той, которая «ведома и слышима есть всеми четырьми концы земли». Иларион характеризует его как «единодержца всей земли», сумевшего «покорить под ее окружные страны» (в данном случае – части русской земли). Власть великого князя крепка и основана на «правде». В Ярославе Иларион видит преемника Святослава и Владимира. Источник верховной власти он усматривает в божественной воле, поэтому сам великий князь воспринимается как «причастник Божественного царства», обязанный перед Богом отвечать «за труд паствы лю-дий его», обеспечивать мир («ратные прогони, мир утверди, страны укороти») и хорошее управление («глады угобзи... боляры умудри, грады разсели»).

      Значительное развитие русская политическая мысль получает в трудах Владимира Мономаха (1053–1125).
      В 1113 г.во время большого Киевского восстания на Киевский престол был приглашен сын великого князя Всеволодаи внук Ярослава Мудрого-
      Владимир Мономах, который фактически участвовал в управлении государством еще при своем отце Всеволоде, а затем оказывал большое влияние на государственные дела при великом князе Святополкеи прославился также военными походами и победами над половцами.
      Политическая программа Мономаха сформулирована в его сочинениях: «Поучение детям», «Послание Олегу Черниговскому»и «Отрывок»(автобиография), в которых затронут большой круг вопросов: объем полномочий великого князя, взаимоотношения церкви и государства, принципы отправления правосудия в стране.
      Политическое содержание его взглядов наиболее отчетливо представлено в «Поучении», где ведущее место занимает проблема организации и осуществления верховной власти. Мономах советует будущим великим князьям все дела решать совместно с Советом дружины,не допускать в стране «беззакония» и «неправды», правосудие вершить «по правде». Судебные функции Мономах предлагал осуществлять князю самому, не допуская нарушения законов и проявляя милосердие к наиболее беззащитным слоям населения (бедным смердам, убогим вдовицам, сиротам и т. д.). Отрицание кровной мести вылилось у него в полное неприятие смертной казни: «Ни права, ни крива не убивайте и не повелевайте убита его». Даже если по тяжести своих деяний кто и будет достоин смерти («аще будет повинен смерти»), все равно «не погуляйте никоторая же хрестьяны».
      Призыв не «мстить» рассматривается в «Поучении» не только как принцип законодательства, но и как основа межкняжеских отношений.
      Мономах разрабатывает поставленную еще Ила-риономпроблему ответственности великого князя перед подданными. О ней говорит при разрешении вопроса об управлении страной, организации правосудия и необходимости военных действий. Во всех спорных случаях он советует отдавать предпочтение миру, так как не видит причин для братоубийственных войн, поскольку всем народам уготовано место на земле, а правителям следует направить усилия на поиски путей достижения мира. Все споры возможно разрешать «добром» в том случае, если недовольные князья напишут «грамоту» со своими притязаниями. С теми же, кто жаждет войны («мужами крови»), достойным князьям не по пути, ибо месть не должна быть определяющим мотивом в политике.
      При решении вопроса о взаимоотношениях светской и духовной властей Мономах отводит церкви почетное, но явно подчиненное место. Он «чтил чернеческий и поповский чин», но тем не менее отдавал предпочтение мирским людям, которые «малым добрым делом» стараются помочь своей стране и народу, перед монахами, которые терпят «одиночество, чернечество и голод» в поисках личного спасения.
      С начавшимся вскоре после смерти Мономаха (1125 г.) и его сына Мстислава (1132 г.) процессом феодальной раздробленности общественное мнение еще долго не могло примириться. Воспитанные в лучших традициях древнерусской мысли, идеалом которой было сохранение единства русской земли, мыслители пытались предотвратить или хотя бы замедлить распадение единого русского государства на отдельные государства-княжества.

      Традиции русской политической мысли домонгольского периода нашли свое выражение в произведении, приписываемом Даниилу Заточникуи появившемуся в период феодальной раздробленности.
      Произведение Даниила выражало тенденции, направленные на укрепление великокняжеской власти, способной преодолеть внутренние раздоры и подготовить страну к обороне от завоевателей. Даниил принадлежал к привилегированным кругам, но его личная судьба сложилась неудачно, и ему пришлось испытать на себе немилость правителя. Вполне возможно, что Даниил совершил какие-то проступки и познал суровую княжескую немилость, связанную с переменой сословного состояния, потому что оказался он в великой нужде, печали и «под рабским ярмом», а может быть, даже и при ограничении личной свободы. Перемена сословного состояния позволила ему глубже понять современную социально-политическую действительность, сплетая личную судьбу с судьбой своей земли. Центральной политической идеей произведения, его стержнем служит образ великого князя. Он явно идеализирован в традициях, разработанных в русской политической литературе. Князь привлекателен внешне, он милостив (рука его всегда «простерта на подаяние убогим»). Управление князя крепко и справедливо. Князь выступает как верховный глава всем своим людям («кораблю глава кормник, а ты, князь, людем своим»); если его власть организована плохо и в державе отсутствуют порядок и управление, а напротив, существует «безнаря-дие», – в этом случае и сильное государство может погибнуть, поэтому важно не только верховенство князя, но и хорошо организованное управление.
      В духе традиций русской политической мысли Даниил последовательно проводит мысль о необходимости князю иметь при себе «думцев» и опираться на их Совет (Думу). Советники должны быть умны и справедливы и всегда действовать по закону («правде»), а князю необходимо уметь их выбирать. Не обязательно привлекать только старых и опытных, ибо дело не в возрасте и опыте, а в уме. Сам автор «юн возраст» имеет, но зато обладает «старым смыслом». Эти положения со всей очевидностью показывают, что форма власти у Даниила близка идеалу Мономаха: великий князь решает дела с мудрыми советниками, и такой порядок укрепляет «грады и полки» «державы». Князь должен иметь хорошее войско, так как его «богатство во множестве храбрых и мудрых людей». Не златом и серебром должен он похваляться, «но множеством воев». Даниил говорит и о необходимости «царской грозы», но эта гроза не реализация самовластья, а напротив, признак дееспособности и надежности верховной власти для подданных, поскольку именно их «царская гроза» ограждает «яко оградом твердым». Она обращена не против подданных, а в их защиту. «Гроза» действенна не только против внешних врагов, но и лиц, творящих беззаконие внутри страны, и с ее помощью должна восстанавливаться нарушенная справедливость. Такая постановка вопроса естественно подразумевает и наказание для всех творящих «неправду». Боярское самоуправство осуждается автором. Оно беззаконно, несправедливо, порождает в державе неурядицу. Боярин и князь противопоставляются друг другу с явным предпочтением последнего. Боярское засилье ведет к прямому ущербу верховной власти. Эти слова явно свидетельствуют об осуждении Даниилом политики феодальной раздробленности и желании видеть свою державу сильной, единой, управляемой мудрым и смелым князем, опирающимся на Совет «думцев» и представляющим своей властью опору и защиту всем подданным.