Глава V. Восстание буров

Приход м-ра Гладстона к власти. – Его письма в адрес бурских лидеров и лоялистов. – Аннексия не отменяется. – Поощрение буров влиятельными членами партии радикалов. – Безейденхаутский инцидент. – Переброска войск в Почефструм. – Массовый митинг 8 декабря 1880 года. – Назначение триумвирата и провозглашение республики. – Заявление буров, адресованное сэру О. Лэньону. – Начало военных действий в Почефструме. – Защита здания суда майором Кларком. – Расправа с отрядом 94-го полка под командованием полковника Анструтера. – Доктор Уорд. – Ликование буров. – Введение военного положения в Трансваале. – Жители Претории оставляют свои дома. – Превосходная организация обороны города под руководством сэра Оуэна Лэньона. – Очередное заявление буров. – Его безосновательность. – Жизнь в осажденной Претории. – Расправа буров с туземцами. – Лояльность туземных вождей. – Их желание принять участие в войне против буров. – Буры закрепляются на перевале Лейнгс Нэк. – Прибытие сэра Джорджа Колли в Ньюкасл. – Обстановка в городе. – Наступление на Лейнгс Нэк. – Отчаянный характер наступления. – Как буры восприняли победу. – Битва при Ингого. – Наше поражение. – Страдания раненых. – Майор Эссекс. – Вступление буров в Наталь. – Постоянные тревоги. – Ожидаемое нападение на Ньюкасл. – Неспособность организовать оборону города. – Прибытие подкреплений и отход буров к перевалу Лейнгс Нэк. – Командирование генерала Вуда за новым подкреплением. – Гора Маюба – Наше поражение и смерть сэра Дж. Колли. – Причина поражения. – Как буры истолковывают наше поражение. – Тактика сэра Дж. Колли.

Когда к власти в стране пришли либералы, м-р Глад-стон счел неудобным придерживаться политического курса в отношении Трансвааля, о котором он неоднократно заявлял в своих выступлениях, будучи лидером оппозиции. Более того, он сделал заявление в парламенте о невозможности отмены аннексии, а 8 июня 1880 года в ответе на петицию буров, где они просят его выполнить свое обещание и отменить аннексию, мы находим следующие слова: «Взвесив все обстоятельства, касающиеся Трансвааля и других государств Южной Африки, с целью недопущения возобновления беспорядка, которые могли бы привести к катастрофическим последствиям не только в Трансваале, но и в масштабах всей Южной Африки, мы приходим к выводу о „нецелесообразности лишать королеву ее суверенитета в Трансваале; напротив, в целях сохранения этого суверенитета нам бы хотелось, чтобы белое население Трансвааля пользовалось полными правами и свободами наравне с другими гражданами республики для решения своих внутренних проблем. Мы считаем, что данные права и свободы очень скоро будут вполне доступны гражданам Трансвааля, являющегося членом южноафриканской конфедерации“.

Допустив, что смысл написанного соответствует действительности, можно сделать вывод о том, что Трансвааль предполагают оставить английской колонией с соответствующей формой государственного правления, если будет принята схема устройства страны на конфедеративной основе. Однако в своем послании от 1 июня 1881 года, адресованном несчастным трансваальским лоялистам, к которым он испытывает чувство «глубокого уважения и симпатии», м-р Гладстон истолковывает смысл сказанного таким образом: «Насколько мне известно, имеется заявление относительно данного мной обещания не возвращать страну бурам. Но не говорится, при каких обстоятельствах было дано это обещание и в какое время. Если имеется в виду мое письмо господам Крюгеру и Жуберу от 8 июня 1880 года, то мне кажется, содержание этого письма не соответствует данному заявлению. Кроме того, мне непонятно, каким образом или в какой степени полная свобода решать свои собственные проблемы, о чем было сказано, когда упоминалось о намерении правительства ее величества сделать эти права и свободы доступными белому населению Трансвааля, противоречит предпринимаемым в настоящий момент усилиям по урегулированию положения в стране, если это не затрагивает интересы тех лиц, представителем которых является ваш комитет».

Подобную игру слов, откровенно говоря, можно было бы расценивать как явное оскорбление. Неужели м-р Гладстон не мог обойтись без того, чтобы не задеть своими язвительными фразами чувств и без того глубоко оскорбленных верных подданных ее величества? Если задать ему этот вопрос, то наверняка можно было бы услышать ответ, что у него не было ни малейшего желания насмехаться над ними; но ведь если он нарочно заявляет, что нет никакой разницы, будут ли они оставаться подданными ее величества при ответственном правительстве или же станут прислуживать «господам», которые еще вчера выступали против них и власти ее величества с оружием в руках, то это ли не издевательство и насмешка над чувством собственного достоинства граждан?

Попутно замечу, что, отвечая на прошение лоялистов, с которым они обратились к нему в мае 1880 года, он сообщает о том, что уже поставил в известность бурских представителей о решении не пересматривать вопроса об аннексии. Несмотря на то, что м-р Гладстон, вне всякого сомнения, является величайшим мастером современности по части каламбура, даже его гениальных способностей явно не хватило для того, чтобы убедить беспристрастного читателя в своей непричастности к обещаниям по поводу сохранения Трансвааля.

Кстати, имеются и другие факты, свидетельствующие о его нежелании оставлять страну бурам, на чью сторону он встал, скорее всего, исключительно ради стремления набрать побольше очков в предвыборной борьбе. Если бы это действительно входило в его планы, он осуществил бы задуманное после вступления в должность; на самом же деле, как показали события, остается только глубоко сожалеть, что он этого не сделал, поскольку, как бы отрицательно ни расценивался его шаг, в любом случае он выглядел бы гораздо приличнее, чем наша безоговорочная капитуляция после трех серьезных поражений. Тогда еще можно было востребовать часть неуплаченных долгов, научить буров обходиться с туземцами по-человечески, компенсировать ущерб лояльно настроенным гражданам Трансвааля, не имеющим возможности более проживать в этой стране, поскольку в тот момент было гораздо легче договориться с бурами, нежели после того как они одержали победу над нами. С другой стороны, мы бы упустили уникальную возможность доказать на практике величайшую и самую потрясающую из радикальных теорий, которая пока еще является лучом света в этой темной стране. И хотя м-р Гладстон официально выступил против возврата страны, переговоры по этому вопросу с бурскими лидерами, тем не менее, шли, и к тому же при посредничестве ряда видных представителей партии радикалов, которые, как известно, дошли до того, что стали подстрекать буров на вооруженное восстание. После капитуляции, когда в Англию прибыл по поручению лоялистов м-р Уайт, он подтвердил это в своем выступлении на общем митинге и далее заявил, что в его распоряжении имеются необходимые доказательства этого факта. Он даже назвал имя джентльмена, причастного к этому делу, от чего тот, естественно, отрекался. Я же, со своей стороны, не смог обнаружить в заявлениях м-ра Уайта каких-либо противоречий.

Как бы то ни было, но после передышки волнения в Трансваале неожиданно приняли еще более широкий размах. А началось все из-за человека по фамилии Безейденхаут, который отказался заплатить налог. Суд тогда вынес решение изъять у него повозку и продать ее с молотка, однако этому помешала толпа рассерженных буров, которые столкнули аукциониста с повозки и оттащили ее в сторону. Это произошло 11 ноября 1880 года. Когда в Претории стало известно об инциденте, сэр Оуэн Лэньон выделил несколько рот от 21-го полка под командованием майора Торнхилла и направил их на подмогу ландросту, который должен был арестовать мятежников; кроме того, специальным посыльным при суде ландроста в Почефструме был назначен капитан Рааф, которому были даны полномочия по набору группы констеблей для оказания ему помощи при проведении арестов. Прибыв в Почефструм, капитан Рааф увидел, что без вооруженного отряда невозможно было провести ни одного задержания. 26 ноября сэр О. Лэньон, осознавая всю серьезность ситуации, телеграфировал сэру Джорджу Колли о необходимости вернуть в Трансвааль 58-й полк. Сэр Джордж отвечал, что вряд ли сможет обойтись без него по причине «ожидаемого со дня на день начала войны с пондо и возможного обращения за помощью к Капской колонии» и что на защиту правительства должны встать верные ему граждане.

Очевидно, что буры с некоторой долей проницательности выбрали самый подходящий момент для начала боевых действий. Правительство Капской колонии завязло в войне с племенем басуто, поэтому на его помощь рассчитывать не приходится; сэр Г. Уолсли отправил из страны единственный кавалерийский полк, находившийся в распоряжении правительства, и наконец, совсем недавно по распоряжению сэра О. Лэньона отряд в количестве трехсот обученных добровольцев, главным образом, если Не полностью, сформированный из числа верных правительству граждан, был переброшен в район, где шла война с племенем басуто, что серьезно отразилось на положении и без того небогатой людскими ресурсами страны.

Между тем 8 января буры наметили провести массовый митинг, где предполагалось обсудить письмо м-ра Гладстона, однако безейденхаутский инцидент на целый месяц ускорил это мероприятие, и новой датой было объявлено 8 декабря.

Впоследствии митинг переносили на пятнадцатое число, затем снова на восьмое. Прилагались все усилия для того, чтобы обеспечить присутствие как можно большего числа граждан (уклоняющимся грозили расправой); предпринимались попытки убедить вождей в необходимости направить также и своих представителей на митинг и принять участие в выступлениях против англичан. Однако из этого ничего не получилось. Митинг состоялся в местечке под названием Парде Крааль и закончился неожиданным провозглашением республики и назначением всем известного триумвирата в лице м-ра Крюгера, Жубера и Преториуса. Затем эти господа проследовали в Гейдельберг, небольшой городок милях в шестидесяти от Претории, и 16 декабря официально объявили о провозглашении республики, зачитав длинное воззвание, в котором были подведены итоги событий за несколько последних лет и представлены перспективы будущих взаимоотношений с английскими властями. Условия, предложенные в этом документе, практически совпадают с условиями, на которые правительство ее величество в конечном итоге дало свое согласие, за исключением пункта, где говорилось о желании бурских лидеров войти в состав конфедерации и в своей политике по отношению к туземным племенам придерживаться общих принципов, предусмотрены положением о «колониях и государствах Южной Африки». Тогда нам были предложены более либеральные условия по сравнению с теми, на которые мы в конечном итоге вынуждены были дать свое согласие уже в совершенно иной обстановке и при новых обстоятельствах.

Воззвание было направлено сэру О. Лэньону, а к нему прилагалось письмо, где есть такие слова: «Мы торжественно заявляем, что не желаем проливать кровь и не хотим войны. От вас зависит, возьмемся ли мы за оружие, чтобы защищать самих себя… Ждем вашего ответа в течение двух суток».

Прошу читателя обратить особое внимание на эти строки, поскольку в них находится ключ к пониманию всех последующих событий.

Письмо с воззванием было получено в правительственной резиденции в Претории в пятницу 17 декабря в 10.30 вечера. Ответное послание сэра Лэньона было вручено посыльному в воскресенье 19 декабря во второй половине дня, т.е. с момента его прибытия не прошло и полутора суток; послание вряд ли могло дойти до лагеря повстанцев, расположенного в шестидесяти милях от города, до наступления утра следующего дня, т.е. 20 декабря. А в этот день, примерно в час по местному времени, на восьмидесятом километре дороги между Мидделбургом и Преторией было совершено нападение на четвертый отряд 94-го полка, который был уничтожен силами, направленными из Гейдельберга для этой цели несколькими днями раньше. 16 декабря, в тот самый день, когда в Преторию было отправлено воззвание триумвирата с изложенными в нем условиями и самыми торжественными заверениями о нежелании участвовать в кровопролитии, многочисленная бурская армия наступала на Почефструм. Вот вам цена этих искренних заверений.

В преамбуле ответного послания сэра Лэньона приводились факты совершенных повстанцами незаконных действий, в том числе «провоцирование туземных граждан, проживающих в этой провинции, на вооруженные выступления против правительства ее величества», объявлялось о передаче полномочий офицеру, командующему войсками ее королевского величества, и было дано обещание о помиловании всех, кто сложит оружие и разойдется по домам.

Начались боевые действия в Почефструме, городе, считавшемся колыбелью восстания. Почефструм в отличии от Претории, которая является, вернее, являлась чисто английской столицей, – это город, в котором в большей степени преобладали пробурские настроения. Сэр Оуэн Лэньон, как указывалось выше, направил туда небольшую группу солдат для оказания помощи гражданским властям и назначил специальным уполномоченным в этой провинции майора Кларка, офицера мужественного и хладнокровного.

Первым шагом, который предпринял майор Кларк вместе с капитаном Раафом, была попытка собрать отряд добровольцев, закончившаяся полной неудачей. Те из горожан, которые в душе были настроены против буров, во многом зависели от соседей-фермеров, с которыми у них были налажены деловые связи, а после заявлений м-ра Гладстона они, по всей видимости, стали глубоко сомневаться в прочности позиций англичан, поэтому бессмысленно было взывать к их гражданским чувствам. Когда начались военные действия, за бурами, проживающими в окрестностях Почефструма, числился долг в семьдесят-восемьдесят тысяч фунтов стерлингов, который они должны были вернуть городским предпринимателям, сумма достаточно солидная, чтобы понять, почему они так тепло встретили англичан. Последующие события показали, что лавочники из Почефструма действовали очень разумно.

15 декабря буры в большом количестве появились в городе и захватили типографию, в которой отпечатали воззвание, уже упоминавшееся выше. Майор Кларк предпринял две попытки войти в здание типографии, чтобы встретиться с главарями, но безрезультатно.

16 декабря бурский дозор обстрелял отряд конной инфантерии, который также ответил огнем. Это были первые выстрелы, прозвучавшие в ходе войны, и эти выстрелы были произведены бурами.

Подполковник Уинслоу, назначенный командующим фортом, который он впоследствии храбро защищал, отдал приказ Кларку открыть огонь. Кларк находился в конторе ландроста на Маркет-сквер с группой из двадцати солдат, которыми командовал капитан Фолс, и двадцати гражданских лиц, находившихся в распоряжении капитана Раафа, на позиции, явно не подходившей для оборонительных целей, но откуда в соответствии с полученным приказом прозвучали выстрелы по бурам, укрепившимся в близлежащих домах.