Чандру подмывало сказать: «Здесь слишком тихо» или что-то еще равно пустое. Подавив это желание, она полезла в карман за горстью риса, прихваченного из кухни «Виселицы». Рис был необычной средой для заклинаний, но кроме него она не нашла ничего похожего на зерно или семя. Бормоча заклинание, чародейка начала пересыпать его из одной руки в другую.

Они дошли до изгиба аллеи, когда шесть фигур возникли из ниоткуда.

Дарвиш выхватил саблю и отбросил ножны вбок.

— Ну-ка, малыш, давай не будем этого делать. — Седеющая ветеранша выступила из шеренги стражников и добродушно улыбнулась, но хищный нос и шрам, обезобразивший щеку, мало что оставили от этого добродушия. — Нас шестеро, а вас только трое. Один, — внесла она поправку, быстро оглядев Аарона и Чандру. — Мы предпочли бы не убивать вас, так почему бы тебе просто не бросить саблю?

— Мы тоже предпочли бы не убивать вас, — ответил Дарвиш, улыбнувшись своей самой обаятельной улыбкой. А мысленно спросил себя, сколько еще времени нужно Чандре для ее заклинания и как долго он продержится, если девушка не будет вскоре готова? Принц и правда не хотел никого убивать, но подозревал, что стражников это не остановит. — Так почему бы вам не пропустить нас, и мы забудем, что когда-то встречались.

Ветеранша покачала головой.

— Сожалею, малыш.

Когда они атаковали, Чандра бросила рис. Четыре стражника упали.

— Двое против одного, — мягко сказал Дарвиш, когда ветеранша и юный стражник, не успев остановиться, вступили с ним в бой.

Первый удар он принял на клинок, второй — на щит. Оба его удара тоже были парированы. Но вот юнец пошатнулся, длинная красная полоса перечеркнула его бедро. Он выругался и резко повернулся кругом, чтобы защитить раненую ногу.

— Спать, — приказала Чандра и бросила ему в лицо остатки риса.

Как и его товарищи, юноша заснул раньше, чем ударился о землю.

Стиснув зубы от напряжения, Чандра оттащила его в сторону.

Аарон увидел, как яростный удар слева врезался в щит Дарвиша. Он должен помочь. Кривые мечи для него бесполезны, но на стражниках в изобилии висели кинжалы. Его отец предпочитал боевой топор, но научил наследника обращаться и с кинжалом.

«У тебя лучший глаз и самая твердая рука в замке, Аарон, мой сын. Я горжусь тобой».

«Я не хочу, чтобы ты гордился мною, отец».

Кинжалы принадлежали прошлому.

Дарвиш, привыкший извлекать выгоду из того, что он левша, обнаружил, что все его удары отражаются с мрачной силой и безрадостной улыбкой. Эта женщина была мастером. Она была настоящим мастером.

Принц замычал от боли и с удивлением посмотрел вниз: ее сабля рассекла доспехи и скользнула по ребрам.

Эта женщина дралась лучше него.

Дарвиш упал от удара и вскочил под ее щитом.

Почти лучше.

Последние четыре дюйма его клинка ловко прошлись поперек ее горла, нарисовав еще одну безрадостную улыбку под первой.

В глазах ветеранши успело промелькнуть недоумение, прежде чем она умерла.

— Дарвиш, ты ранен!

— Знаю. — Принц с содроганием вдохнул и осторожно прикоснулся к ребрам. Крови оказалось меньше, чем он ожидал, но бок болел как все Девять Наверху. — Полагаю, ты не сможешь залечить ее?

Чандра покраснела.

— Нет, я…

— Ерунда. — Дарвиш попытался усмехнуться, но не очень-то получилось. — Ты устранила пятерых стражников. Ты оплатила свой проход.

Аарон молча подошел к принцу. Рана была длинная, однако не глубокая и шла под таким углом, что Дарвиш не потерял способность владеть рукой. Аарон видел раны и похуже, но не на принце, и обнаружил, что это существенно меняет дело.

— Сними кушак! — приказал он Чандре через плечо. Девушка хмуро подчинилась. Аарон был вором, не бойцом, но чародейка по-прежнему считала, что он должен был чем-то помочь. Ведь в прошлый-то раз он помог.

Встряхнув длинный кусок ткани, Аарон быстро обмотал его вокруг ребер Дарвиша, потом вверх, через плечо, и закрепил отделанный бахромой конец.

— Так лучше? — Вор силился унять дрожь в руках при мысли о боли, которую он невольно причинил.

Дарвиш поднял правую руку, как бы отражая удар воображаемого противника.

— Не очень, — зашипел он и поморщился.

Аарон сжал губы, но вовсе не был намерен подавлять деловой настрой Дарвиша.

— По крайней мере ты не истечешь кровью. — Юноша быстро сбросил мантию писаря.

Дарвиш кивнул и вытер саблю предложенной мантией — все его движения были преувеличенно точными.

— Пошли.

Чандра дала им возможность обменяться взглядами. Много времени это не займет, а они оба нуждались в дружеской поддержке.

Входная дверь была заперта, но по какой причине — из-за схватки или столь раннего часа — трудно было сказать. Аарон любил сложные механические замки богачей. С ними справляться гораздо легче, нежели с простой задвижкой или засовом. Юноша извлек из своей сумки длинный гибкий инструмент и согнулся над замочной скважиной.

Через шесть, от силы семь секунд дверь распахнулась.

Внутри царили прохлада и полумрак. Свет проникал сквозь толстую каменную решетку фасада и лежал шахматным узором на плиточном полу.

Палатон улыбнулся зеркалу, которое показывало не его отражение, но троих у двери.

— Я призову девушку к себе, — сказал он своему помощнику, нежно гладя позолоченную раму. — А потом ты уберешь остальных туда, где о них можно будет забыть.

— Куда теперь? — прошептал Дарвиш.

Чандра коснулась красно-золотой пульсирующей завесы, которая плащом обернулась вокруг нее, когда девушка проходила в дверь. Камень ответил.

— Наверх, — вздохнула чародейка. — Мы должны идти наверх.

— Хорошо. — Принц подошел к первой из раздвижных двустворчатых дверей. — Значит, мы ищем лестницу.

Наипристойнейший слуга, собиравшийся открыть двери с другой стороны, был изумлен не меньше Дарвиша, но принц опомнился быстрее. Перебросив саблю в правую руку, он ринулся вперед, рванул к себе слугу и зажал ему ладонью рот, уже готовый к крику ужаса.

— Ну, что будем с ним делать? — пропыхтел Дарвиш, раненая грудь отозвалась болью на резкое движение.

«Перережь ему горло». «Заткнись, отец».

Словно во сне, Чандра шагнула вперед и прикоснулась ко лбу слуги, бешено вращающего глазами.

— Спать, — велела она, не удивившись, когда слуга мгновенно обвис в руках принца, хотя без зерна или семян для превращения силы это заклинание не должно было работать. — Камень. — Девушка перешагнула вялые ноги и направилась в глубь дома.

— Я думал, чародей защитит своих людей от подобных штучек, — пробормотал Дарвиш, опустив уснувшего слугу на пол.

Чандра остановилась, оглянулась.

— Зачем? Чародеи обычно не врываются в дома друг друга. Ты вооружаешь своих слуг против нападения других принцев?

Дарвиша удивил ее оборонительный тон, Аарон настороженно поднял брови. Придвинувшись к принцу, он спросил:

— Мне разведать, что впереди?

— Нет, мы останемся вместе. Здесь и без того слишком опасно, чтобы еще делиться натрое.

Аарон кивнул, для него это имело смысл, но Чандра только пожала плечами и снова пошла на зов Камня. Обменявшись тревожными взглядами, мужчины последовали за ней.

Влекомая Камнем, девушка пересекла комнату и через решетчатые двери в дальнем ее конце попала в следующую. Глядя прямо перед собой, напрочь игнорируя свое окружение, чародейка прошла и эту комнату и оказалась лицом к лицу с большим зеркалом в позолоченной раме. В обеих комнатах тоже висели зеркала, вдруг поняла Чандра. Они имели принципиальное значение, хотя девушка не могла вспомнить — чем именно и почему.

Зеркало висело в широком коридоре, который шел параллельно фасаду дома. Она не сразу сообразила, что ее отражения нет, а есть только одно посеребренное стекло с красно-золотым огнем, горящим в центре. Она подошла ближе. Огонь вырос.

— Чандра, будь осторожна! — Дарвишу не понравилось, как чародейка уставилась на свое отражение, а особенно — как она наступала на него. Принц видел в зеркале и себя, обеспокоенно сдвинувшего брови.

— Я знаю, что делаю, — не оборачиваясь, сказала Чандра. Красно-золотой огонь стал драгоценным камнем, который вращался совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Девушка подошла вплотную к зеркалу и положила ладонь на прохладное стекло. — Я Чародей Девяти. — Немножко потянуться, и она достанет Камень.

— Чандра!

Как ни быстро действовали мужчины, зеркало оказалось проворнее. Когда они прибежали, осталось лишь красно-золотое свечение, и оно тотчас исчезло у них на глазах, оставив наедине с их собственными объятыми ужасом отражениями.

Дарвиш поднял саблю, чтобы ударить по стеклу, но Аарон схватил его за руку.

— Дар, нет! Если Чандра в зеркале, а ты разобьешь его, то можешь ее убить. Если Чандра прошла сквозь него, ты можешь запереть ее в ловушке там, где она находится.

Вор держал его руку до тех пор, пока та не перестала дрожать от напряжения, а затем отпустил.

Раздувая ноздри, принц отступил от зеркала, которое словно насмехалось над ним: обычная стекляшка!

— Чандра не мертва. — Дарвиш не позволит ей умереть. — Мы найдем Палатона. И если он ей что-нибудь сделал, он за это заплатит.

«Но Чандра не мертва». Принц зашагал по коридору в холодной ярости на Палатона и на себя.

— Я должен был предостеречь ее. Он перенес Камень в Итайли с помощью зеркала. Я знал, что он использует их. Я должен был предостеречь ее.

Аарон следовал за ним.

— Я тоже должен был предостеречь ее. — На этих словах стены снова захлопнулись, абсолютно целые, заперев за собой все эмоции. Эти стены так долго были частью его и Аарон так недолго жил без них, что не мог снести их. Да и не пытался. В конце концов, он подвел Чандру. — Я виноват не меньше тебя.

— Нет, это был мой долг.

Слишком погруженный в ярость и собственную вину, он не услышал отзвука пустоты в голосе Аарона. Больше всего принц боялся, что Палатон взял Чандру в заложницы и предложит обменять ее жизнь на Камень. «Она знала, что может умереть. Девять Наверху, не заставляйте меня делать такой выбор!»

Они торопливо шли по коридору в глубь дома, сандалии тихо хлопали по плиткам. У поперечного коридора остановились, прислушались, но не услышали ничего, кроме своего тяжелого дыхания и тихого звяканья кончика сабли о каменный пол.

— Туда, — показал Дарвиш. — Идем дальше в дом. Придется миновать еще одно зеркало. Не смотри в него.

Но оба быстро взглянули, пробегая мимо. Сначала Дарвиш, потом Аарон. В надежде, что увидят Чандру, глядящую на них оттуда. В страхе, что увидят Чандру, глядящую на них оттуда.

Они увидели свои отражения, бегущие гуськом по коридору, и больше ничего.

Когда образ Аарона вышел за пределы зеркала, его поверхность стала ярко-серебряной, и светящаяся волна пробежала по ней сверху донизу. Существо в обличье человека, которое вышло в коридор, было слишком большим, чтобы уместиться в раме. Пол должен был задрожать под его тяжестью. Аарон должен был ощутить на затылке его зловонное дыхание.

Оно легко прошло сквозь раму.

Оно издавало не больше шума, чем падение пыли в пустой комнате.

Оно вообще не дышало.

Волосы на затылке Аарона встали дыбом, и вор оглянулся. Не успев понять, в чем дело, он провалился в черноту.

Дарвиш услышал глухой стук каблуков по дереву. Он резко повернулся и увидел, как ноги юноши исчезают в зеркале.

— НЕТ!

Принц бросился вперед, растянувшись во весь рост на полу, и отчаянно схватился за раму. И закричал, когда волна пошла вверх по стеклу, начисто срезав четверть дюйма его среднего пальца. Кровь брызнула на зеркало, едва Дарвиш отдернул руку. Обмотав ее концом кушака, он сел на пол, пытаясь успокоить дыхание. Паника не поможет ни ему, ни его спутнику.

Он закричал больше из-за потери Аарона, чем из-за кончика пальца. Последнее случилось слишком быстро, чтобы почувствовать боль. Она началась только сейчас, терзая судорогами всю его руку от запястья до плеча, но это было ничто по сравнению с утратой Аарона и ощущением, будто у Дарвиша отняли существенную часть его самого.

Принц осторожно развернул кушак. Хлынула свежая кровь, но, насколько он мог видеть, зеркало разрезало плоть, ноготь и кость, ничего не раздробив, — просто сровняло средний палец с указательным и безымянным. «Спасибо Одной, что это нерабочая рука». Он приставил саблю к стене и неуклюже отрезал кусок от кушака чародейки. Еще более неуклюже обмотал этим куском палец, завязал бахромой и зубами затянул узел, чтобы сдавить рану. Грубая повязка уже промокла насквозь, но больше ничего он сделать не мог и тратить на это время больше не будет. Слуги Палатона наверняка услышали крик, а прежде всего ему надо избежать боя, который он не сможет выиграть.

«Главное — найти Палатона». С этой мыслью принц встал, вытирая пот со лба тыльной стороной левой руки. «Найду лестницу, найду и его». Дарвиш пошел по тому же пути — глубже в дом.

Коридор заканчивался великолепной мозаикой и еще одним поперечным коридором, в обоих концах которого блестело серебро зеркал.

«Проклятие!» Дарвиш прижался к стене. «Может, если мое отражение не попадет на зеркало…»

Услышав справа голоса, он боком дошел до открытых дверей с решетчатыми створками. Солнечный свет бил в проем, заливая ярким золотом тяжелую деревянную дверь в стене напротив. Изнутри доносился резкий запах свеженарезанных апельсинов и тихий разговор.

— … спокойнее, парень, если хочешь служить на кухне чародея. — Голос был женский, тон сухой и неодобрительный.

— Но я слышал, как кто-то кричал!

— А я тебе еще раз говорю: если кричат не о еде, не обращай внимания. Дай мне миску побольше!

Дарвиш молча вышел на солнце. Возле кухни наверняка должна быть лестница, чтобы доставлять еду чародею. Принц увидел печи и край большого стола, но кухарка и ее помощник обретались где-то в глубине, вне поля зрения… Дарвиш осмотрел засов на деревянной двери и заколебался. Петли были металлические. Если рискнуть открыть, лязг может выдать его. А если не рисковать… вдруг лестница, которую он ищет, как раз за этой дверью?

Принц неосторожно отступил от стены, и его отражение коснулось ближнего из двух зеркал.

По стеклу пробежала дрожь.

Презрев смятение, Дарвиш быстро пересек коридор и изувеченной рукой распахнул дверь.

Лестница за ней уходила вниз.

Пылинки заплясали в воздухе, когда яркий свет расколол темноту. Через секунду дверь снова закрылась, уже за спиной Дарвиша. Прижав лоб к тяжелому дереву, он напряг слух, чтобы не пропустить шаги приближающихся стражников.

Ничего не услышав, кроме пульсирующей в висках крови, он подумал, что пришел вовремя. Затем что-то изменилось. Тонкие волоски на шее принца зашевелились. Что-то было там, снаружи. Что-то…

Дарвиш отступил и приготовился навалиться на дверь, как только та начнет открываться. Если Одна будет с ним, он сможет ударить противника массивной дверью и получить небольшое преимущество.

Потом это ощущение чьего-то присутствия ушло.

Но не далеко.

— А ты что здесь делаешь? — Негодующий голос кухарки пронзил стены, коридор и дверь, и Дарвиш услышал ее так, будто женщина стояла совсем рядом. — Вон отсюда! Возвращайся к своему господину! А ну, пошел!

Голос стал громче, когда вслед за чудовищем женщина вышла из кухни.

— Э, нет, сейчас же выметайся с этого этажа! Убирайся в свое мерзкое зеркало, пока я не погнала тебя метлой.

Последовала долгая пауза, и опять что-то изменилось — стало легче дышать.

— Вот так-то лучше. — Хотя Дарвиш ничего не услышал, он представил себе, как кухарка стряхивает пыль с рук. — Чародей обещал, что в моей кухне не будет никакой магии, и, клянусь Одной, он у меня выполнит свое обещание. Тебе нечего бояться, парень… — Голос затих.

Медленно, очень медленно принц открыл дверь и прищурился от солнца. Коридор был пуст. Никакое магическое создание не поджидало его. Ослабев от облегчения, Дарвиш прислонился к прохладной стене лестницы и тяжко выдохнул.

Из глубины потянуло винным духом.

Принц сглотнул и обнаружил, себя спускающимся.

«Значит, там вино. Это не значит, что там нет и Аарона. Винный погреб — идеальное место, чтобы прятать пленников».

Еще шаг, потом еще один, потом еще два. Его голова оставалась на свету, а ноги в тени. Еще три шага, и Дарвиш подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Сверху проникало достаточно света, чтобы можно было разглядеть столик с пузатым кувшином и кружкой. У дальней стены едва виднелись круглые очертания бочек.

Последний шаг, и прохладный каменный пол толкнул его в подошвы сандалий. Воздух не столько пах вином, сколько был им, и принц вдохнул полной грудью. Боль от ран отступила перед жаждой настолько сильной, что сабля легла на столик, а кувшин оказался в руке прежде, чем Дарвиш осознал это.

«Одна кружка, чтобы придать мне сил. Я потерял много крови. Девять Наверху, я заслужил эту кружку». Может, вино заполнит саднящую пустоту, где раньше был Аарон.

Ощупью, не обращая внимания на боль, пронзившую руку, когда он ударился пальцами о дерево, принц нашарил кольцо на крышке первой бочки, подцепил его большим пальцем раненой руки и сдернул крышку. Запах вина стал гуще, тяжелым облаком окутал голову. Дарвиш погрузил кувшин в темноту и поднял его со стекающими по стенкам каплями.

Желая доказать, что еще владеет собой, принц, не попробовав, отнес кувшин к столику и наполнил кружку. Потом сел на нижнюю ступеньку и поднес кружку к губам.

«Всего одну. Чтобы придать мне сил».