2

Детектив-сержант Майк Селуччи закрыл за собой тяжелую железную дверь и вошел в затемненную квартиру. Слабый свет пробивался из кабинета, который находился ярусом выше, но этого света совершенно не хватало, чтобы хоть как-нибудь осветить холл, высота потолка которого достигала шестнадцати футов. Раньше, до того, как его перестроили под жилье, это здание занимала стеклоплавильная фабрика. Здесь предпочитала селиться довольно-таки странная публика. Почти все они обожали носить темную одежду и считали себя принадлежащими к богеме Торонто. Он еще не встречал ни одного жильца этого дома, который бы не корчил из себя великого художника или актера. Совершенно, на его взгляд, безосновательно.

Селуччи, стараясь ступать бесшумно, поднялся на второй ярус квартиры. За большим письменным столом сидела молодая женщина. Она разговаривала по телефону:

– Так ты говоришь, что он вроде бы как их представитель, я правильно поняла? – Видимо, ей подтвердили ее предположение. – Извини. Я говорю серьезно. Да, абсолютно. – Она, откинувшись назад, раскачивалась на задних ножках поскрипывающего деревянного стула, которому было явно не менее сотни лет. – Пока я не приеду, старайся задавать ему только такие вопросы, на которые он определенно должен ответить "да".

Детектив подкрался совсем близко. Он уже собирался схватить ее за руку, но женщина неожиданно обернулась и перехватила его запястье.

– Попался!

После чего снова продолжила телефонный разговор:

– Послушай, неужели это так трудно? Ты ведь и сам раньше был человеком. И мертвым успел побывать. Да, сейчас тебя особенно живым не назовешь!

Особенно живым не назовешь! Селуччи беззвучно повторил последнюю фразу, в то время как Вики, обхватив его плечи рукой, прижала его к краю письменного стола.

Она заметила недоверчивое изумление Майка и утвердительно кивнула. Затем попыталась снова успокоить того, с кем разговаривала:

– Это не имеет никакого значения. Какая тебе разница, глупые эти вопросы или нет? Самое главное, чтобы на них можно было дать положительный ответ. Я приеду, как только смогу. Я...

Вики Нельсон, а это была именно она, страдальчески закатила глаза. Ее собеседник на другом конце провода что-то быстро и сердито говорил. Селуччи улыбнулся. Знакомое выражение лица. Он не раз имел возможность наблюдать подобную картину, когда кто-то пытался давать его подруге совет. Помнится, когда они только познакомились, он сам частенько пытался это сделать...

Вики никогда не слушала чужих советов. Ни тогда, когда носила форму и работала в полиции Торонто, заслуженно считаясь одним из лучших инспекторов – товарищи совершенно заслуженно наградили ее прозвищем Победа, – ни тогда, когда из-за отслоения сетчатки ей пришлось оставить любимую работу и она решила заняться частным сыском. Ни даже теперь, когда для нее все переменилось.

Майк задумчиво посмотрел на подругу: "Если бы я не знал этого, то ни за что бы не догадался. Думал бы, что она обычный человек".

Она ведь почти не изменилась. Может, разве чуть похудела и выглядела более бледной. Да и манера поведения все та же, что и прежде: высокомерная и самоуверенная.

Только раньше она не пила кровь... Вот и вся разница!

– Хватит! – Видно, собеседник окончательно вывел Вики из себя. – Я же сказала, что приеду, как только смогу. И если тебя не окажется в этот момент дома, я сразу же отправлюсь обратно в Торонто. – Она резко швырнула трубку. – К Генри Фицрою вот уже несколько дней наведывается призрак, и он хочет, чтобы я разобралась в этой истории.

Ее холодные пальцы слегка сжали руку Селуччи.

– Генри Фицрой?

– Ну да.

– Он все еще в Ванкувере?

Серебристо-серые глаза прищурились. Кажется, она начинала злиться.

– Да.

– И ты только что согласилась отправиться через всю страну, только для того, чтобы помочь ему разобраться с каким-то там призраком?

"Несмотря на то что они много что вместе пережили – несмотря на всех этих демонов, оборотней, мумий и восставших из гроба мертвецов, несмотря на вампиров..."

Вики насмешливо улыбнулась:

– Именно так.

– С каких, хотелось бы мне знать, пор мое мнение перестало что-либо для тебя значить?

Женщина слегка нахмурилась.

– Крик призрака пугает людей столь серьезно, что они умирают. И существо сие не прекратит своих действий до тех пор, пока Генри не выяснит, в чем дело. А он не обучен проводить расследование.

Когда Майк снова вознамерился ей возразить, Вики предостерегающе подняла руку:

– Попробуй только сказать, что я тоже не умею вести расследование!

"Я уверена, что остановлю убийцу. И то, что он давно уже мертв, не меняет дела".

Нет. Не меняет. Но все-таки привидение – это уже слишком. Селуччи вскочил, пулей вылетел из кабинета и, скатившись по лестнице, принялся мерить шагами холл, пытаясь взять себя в руки.

– Ты хоть представляешь себе, где находится Ванкувер? – произнес он какое-то время спустя, вернувшись в кабинет.

– Можно подумать, что нет. Где-то за четыре с половиной тысячи километров отсюда.

– И ты прекрасно понимаешь, что за одну ночь туда не добраться. Летние ночи к тому же чертовски коротки...

– Знаю. Меньше девяти часов.

Майк тоже кое-что знал: его подруга пока еще не представляет, как решить эту проблему.

– И еще ты прекрасно осведомлена, что с тобой произойдет, если на тебя упадет хотя бы малюсенький лучик солнца.

– Я превращусь в пепел.

Майк Селуччи беспомощно воздел руки.

– Значит, ты все-таки собираешься преодолеть более четырех тысяч километров, нигде не останавливаясь? Ты хоть осознаешь, насколько это опасно?! Да это просто безумие!

– Я уже подумала, что можно купить подержанный фургон и кое-что в нем переделать.

– Кое-что переделать... – с отчаянием в голосе повторил детектив Селуччи, тщетно пытаясь скрыть свой страх. – Можешь ты наконец понять или нет: твое превращение в горстку пепла будет лишь вопросом времени!

– А ты сможешь меня от этого защитить? Тогда давай поедем вместе.

– Вместе? И все ради Генри Фицроя?

Вики медленно встала и, прищурившись, внимательно посмотрела на друга.

– Так вот, оказывается, в чем дело. В Генри?

– Нет! – "Вернее, не только в нем". – Все дело в тебе. Ты хочешь подвергнуть себя неоправданному риску. У них в Британской Колумбии, что, полицейские перевелись?

– В Ванкувере нет ни одного подразделения, которое занималось бы подобными проблемами, и ни одного человека, которому бы Генри мог доверять.

Вики улыбнулась, положила руку ему на грудь и добавила – казалось, каждое ее слово повторяет ритм биения сердца мужчины:

– Я вовсе не хочу оказаться испепеленной, и ты можешь помочь мне, чтобы этого не произошло, Майк.

Детектив осекся. Прежняя Вики Нельсон никогда бы не попросила о помощи. С тех пор как Генри Фицрой, спасая от неминуемой смерти, обратил ее в подобное себе существо, поделившись с ней своей кровью, она все-таки сильно переменилась. Вот за это Селуччи и не выносил этого создателя дамских романов, бессмертного ублюдка королевской крови.

– Мне нужно подумать, – пробормотал он. – Пойду приготовлю кофе.

Вики было слышно, как Майк прошел на кухню и преувеличенно громко принялся открывать и закрывать дверцы шкафчика. Она глубоко вздохнула, чтобы вобрать в себя его запах. Этот запах всегда сводил Вики с ума: сильный, истинно мужской. И сейчас она снова оказалась во власти этих ощущений. И, в довершение ко всему, почувствовала сильный голод.

– Ты когда-нибудь выбрасываешь мусор? – проворчал Селуччи.

– С какой это стати? Можно подумать, одна я его накапливаю.

Ему не нужно было говорить громче: она услышала бы Майка, даже если бы тот говорил шепотом. Ей даже было слышно, как по его венам струится кровь. А иногда Вики казалось, что она может слышать и его мысли. И хотя Селуччи искренне обеспокоен опасностью, которой грозит ей предстоящее путешествие, он не согласился сразу ехать с ней исключительно из-за того, что не хотел делать одолжение Генри Фицрою. И вовсе не потому, что не хотел, чтобы она ехала в Ванкувер, и соответственно к Фицрою, одна, без него.

Закончив работу над отчетом, от которой ее оторвал звонок Генри, Вики сохранила файл и стала ждать решения Майка. Интересно, он догадывается, что без него она, разумеется, не смогла бы никуда поехать?

То, что Фицроя преследует призрак, Вики нисколько не удивило. Теперь ее вообще мало что в состоянии удивить. "Есть многое на свете, друг Горацио..." – эта шекспировская фраза, которая теперь стала ей такой понятной, была напечатана на обратной стороне визиток частного детектива Виктории Нельсон.

А вот то, что Генри позвонил, желая нанять ее для выполнения определенной работы, ее поразило, и довольно сильно. Вики была уверена, что она с ним никогда больше не увидится.

Словно прочитав ее мысли, Селуччи, вернувшись из кухни, проворчал:

– Был уверен, что вампиры не могут обитать на одной территории.

На что его подруга вызывающе вздернула подбородок:

– Я отказываюсь идти на поводу своей природы.

В ответ Майк фыркнул и сделал глоток обжигающего кофе:

– Ну разумеется. Скажи-ка это вампиру, который обитал здесь раньше.

– Я была согласна на переговоры, – запротестовала было Вики, но замолчала, внезапно почувствовав, что у нее перехватило дыхание.

Одна из вампиров женского пола обвинила ее в смерти своего друга и потребовала, чтобы она перебралась в центр Торонто. Когда Вики в конце концов и ее уничтожила, то не почувствовала ни капли раскаяния, и ей совершенно не хотелось вводить Селуччи во все подробности случившегося. И не потому, что он человек и не в состоянии понять это. Она боялась, что не вынесет, если он будет смотреть на нее так, как она сама когда-то смотрела на Генри.

Так что Вики сочла нужным сказать ему по этому поводу лишь то, что она одержала в этой схватке победу.

Женщина натянуто улыбнулась.

– Не сомневаюсь, что мы с Генри сможем ужиться.

Селуччи с трудом сдержал улыбку. Интересно, понимает ли Фицрой, что у него нет никаких шансов избавиться от нее? Майк не хотел, чтобы Вики ехала в Ванкувер, но раз уж она вбила это себе в голову, то он не будет ее останавливать, как-никак самоубийцей он уж точно не был. И, несмотря ни на что, не хотел, чтобы его подруга отправлялась туда одна. К тому же ему было интересно посмотреть, как этот кровососущий ублюдок отнесется к отказу Вики сделать то, о чем он ее попросил.

– Хорошо, твоя взяла. Поеду с тобой.

– Работы сейчас мало, поэтому у меня есть немного времени.

– Ты никогда не жалуешься на нехватку времени, – буркнул инспектор Кэнтри. – Меня только удивляет, что ты вообще хочешь хоть чем-то заняться.

Селуччи пожал плечами.

– У одного из знакомых Вики возникли кое-какие проблемы.

– У знакомого Вики, значит... – Инспектор принялся внимательно разглядывать свою кружку с кофе. Тяжелая керамическая кружка почти терялась в его громадной руке. – Слышал, что со времени возвращения в город Победа провернула пару интересных дел.

Майк снова пожал плечами.

– Надо же кому-то этим заниматься. Если кто-то просит о помощи частных детективов, нас они, слава Богу, уже по этому поводу не беспокоят.

– Верно, в общем-то.

Прищурившись, Кэнтри внимательно посмотрел на своего подчиненного. Селуччи едва удержался, чтобы не пожать плечами в третий раз.

– Большая часть ее работы – то, чем она занималась и раньше. Супружеские измены, мошенничество со страховками, прочая ерунда...

– Большая часть, – повторил Кэнтри.

Его слова не были похожи на вопрос, и поэтому Майк счел за лучшее ничего не ответить.

Пару лет назад инспектору Кэнтри чудом удалось избежать превращения в прислужника древнего египетского бога. Те, кто, как и он, попал под влияние этих ужасных чар – речь, разумеется, идет о счастливчиках, кому удалось остаться в живых, – имели свое собственное объяснение происшедшему, но инспектору всегда хотелось узнать правду. Хотя Кэнтри никогда об этом не упоминал, Селуччи не был так уж уверен, что тому пришлись по душе предложенные объяснения.

На какое-то мгновение тень прошлого повисла между ними. Затем инспектор махнул рукой.

– Ладно, бери свой отпуск, детектив, но чтобы через две недели как штык был на рабочем месте.

– Вики, на этом мы никогда не доберемся до Ванкувера.

– Ну, выглядит он, конечно, не слишком презентабельно... – Вики окинула взглядом грязно-голубой фургон и решила не говорить, что при дневном свете это средство передвижения выглядит еще хуже, чем ночью, в темном проезде. – Но зато он в полном порядке.

– И давно ты, позволь узнать, разбираешься в технике?

– Я в ней совершенно не разбираюсь. – Женщина обернулась и, встретившись с Селуччи взглядом, почувствовала очередной прилив силы. – Просто теперь никто не осмелится мне солгать.

Поскольку раньше этот фургон использовался для перевозки грузов, окон в нем не было, что являлось неоценимым преимуществом. К тому же Вики удалось смастерить перегородку между сиденьями и грузовой частью.

– Ты быстро управилась. – Майк смахнул с сиденья опилки и, нахмурившись, оглядел внутренние засовы, которые гарантировали отсутствие непрошеных гостей. – А вдруг что-нибудь случится и ты не сможешь сама отсюда выбраться?

– Подожду тогда захода солнца.

– Здесь нет вентиляции, а значит, будет жарче, чем в аду.

– Сомневаюсь, что я это почувствую, – пожала плечами Вики.

– Сомневаешься? – Селуччи повысил было голос, но осекся. Темные окна окружающих домов напомнили ему о спящих соседях. – Почему?

– Уверена, что не почувствую. В любом случае...

Чем дальше, тем Вики открывала для себя все более и более широкие преимущества вампиров перед людьми. Генри когда-то учил ее, как нужно насыщаться, не причиняя жертве вреда, как осторожно стирать воспоминания людей, обеспечивших ей насыщение, и как наиболее незаметно затеряться в толпе. Но он никогда не учил ее, как плавать, потому что из-за увеличения плотности костей она могла бы погибнуть. Также он ей никогда не объяснял, как можно весь день ехать в закупоренной, словно консервная банка, машине.

– ...ОПЖВ рекомендует прикрывать заднее окно и не парковаться на солнце.

Детектив озадаченно уставился на подругу.

– О-пэ... что-что?

– Общество по предотвращению жестокости к вампирам. Это я сама придумала. – Вики похлопала его по руке. – Не обращай внимания. Что ты думаешь про эту кровать?

Майк посмотрел через ее плечо.

Подвесная койка располагалась почти под самой крышей фургона.

– Похоже на гроб без крышки. Я на ней уж точно спать не буду.

– Устраивайся как хочешь, но не забывай о том, кто и как ведет машину.

Она жестами изобразила, что поворачивает за угол, а затем попыталась сымитировать визг тормозов.

Манера вождения его подруги представляла собой нечто среднее между обыкновенным лихачеством и стилем, присущим камикадзе. Подумав об этом, Селуччи мысленно содрогнулся и взглянул на часы. Они планировали отправиться в путь еще до рассвета, и времени на споры по поводу кровати и методов вождения у них не оставалось. И раз уж с последним он не мог ничего поделать, то Майк решил оставить в покое и споры о кровати.

– Хорошо, поехали. Сейчас четыре двенадцать, меньше чем через сорок пять минут – рассвет. – Когда женщина удивленно приподняла брови, Селуччи вынул из заднего кармана потрепанную книжицу. – "Альманах фермера". В нем указано время восхода и захода солнца на весь год. Я решил, что эта информация нам необходима.

– Это еще почему? – Вики приподнялась, на ее лице промелькнуло раздражение. – В чем дело Майк? Ты по-прежнему считаешь, что я не способна сама о себе позаботиться?

– Днем – нет, – решительно отрезал детектив.

Вики замолчала. К сожалению, Селуччи был совершенно прав, и возразить ей было нечего.

И он это знал. Улыбнувшись одними глазами, Майк сунул книжицу обратно в карман.

Подойдя почти вплотную, Вики погладила его по голове и многообещающе прошептала:

– Пусть наступит вечер, и тогда, я уверена, вряд ли тебе придет в голову мысль, что я так уж беспомощна...

Лежа на кровати, которая и в самом деле удивительно напоминала гроб, прислушиваясь к шуму шестицилиндрового мотора, полностью покрытая темнотой, как бархатным одеялом, Вики внезапно ощутила появление первых лучей солнца. Мурашки побежали у нее по коже. За те два года, что она была вампиром, Вики так и не смогла привыкнуть к этому пограничному времени.

"Это похоже на последний миг, тебя словно толкает что-то изнутри. И ты знаешь, что сейчас это случится, но ничего не можешь предпринять".

Селуччи такое сравнение нисколько не впечатлило, и Вики не обижалась на него за это – действительно, возможно, она подобрала не самые лучшие выражения. Пока Майк не торопясь тщательно проверял светонепроницаемость фургона, Вики чувствовала, что вот-вот сойдет с ума под этой крышкой. Он не слушал ее, когда она сказала, что уже все проверила, Селуччи всегда считал ее способной на необдуманный риск.

Способной на риск – само собой.

На необдуманный – вот уж нет.

Можно сказать, что нет.

Женщина нервно облизала губы, вспоминая вкус поцелуев Майка.

Селуччи хотел дождаться рассвета, прежде чем отправиться в путь, но Вики настояла, чтобы они выехали сразу же после того, как она укроется в оборудованном ими убежище.

Движение на дороге было не слишком интенсивным, и фургон, несмотря на свой неказистый вид, двигался неплохо. Зная, что не сможет объяснить дорожной полиции, почему в багажнике лежит "труп", Селуччи ехал, не превышая скорости и позволяя обгонять себя всем желающим.

– Соблюдай правила, – процедил он сквозь зубы, когда его обогнала совсем уж ржавая развалюха. К сожалению, правительство штата Онтарио только что убрало с дорог радары, заявив, что они не приносят никакой пользы. Майк не имел никакого представления, откуда эти идиоты черпают подобную информацию, поскольку из собственного опыта знал, насколько опасна встреча с такими нарушителями.

Он остановился возле забегаловки Барри, чтобы позавтракать и размять ноги. Через некоторое время его задержала небольшая поломка, и к тому моменту, как Селуччи остановился возле "Обеда столетия" в Бигвуде, он успел прослушать песню Сонни и Шер "У меня есть ты, малыш" на трех различных радиостанциях. Обидно, что он должен проходить через подобные мучения ради этого ублюдка Генри Фицроя.

"Все-таки нужно было переубедить ее", – подумал детектив, отправляя в рот сэндвич. Хотя, конечно, вполне возможно, что на Западном побережье и в самом деле нет подразделений, которым Генри мог бы доверять. Интересно, как этот тип собирается заводить новых друзей, если никогда не разговаривает с незнакомыми людьми.

– Вы что-то еще хотите?

– Нет-нет, все в порядке, – через силу улыбнулся ей Майк.

Заметив, что его слова мало убедили девицу, которая, направляясь на кухню, еще пару раз удивленно на него оглянулась, Селуччи угрюмо вздохнул.

"Здорово. Теперь в добавление к тому, что Вики рискует жизнью, пересекая полстраны в этой консервной банке, еще и я начинаю разговаривать сам с собой".

А в радиоприемнике, на котором красовались многочисленные отпечатки пальцев посетителей кафе, Сонни в очередной раз распевал о своей любви.

– Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня целый день швыряли об стены в тесной комнате, – отозвалась Вики. – Что касается всего остального, вполне нормально.

– А ты, случайно, не... – Селуччи смущенно осекся, когда увидел, как стайка детишек вылезла из подъехавшей машины и устремилась к туалету.

– Голодна? – усмехнувшись, она пододвинулась поближе. – Майк, ты можешь говорить "голодна", несмотря на присутствие детей – любой ведь подумает, что я хочу съесть биг-мак, а вовсе не Рональда Макдональда.

– Это звучит отвратительно.

– А меня, наоборот, возбуждает.

– Не забывай, я слишком стар для секса на скорую руку на заднем сиденье фургона... – сварливо проворчал Селуччи, но его возражения не были приняты во внимание, и, после того как машина и дети исчезли из виду, он все же позволил себя уговорить.

Это и в самом деле не заняло много времени.

Двадцать минут спустя, после того как они забрались на заднее сиденье, Вики поймала комара, пристроившегося на спине Майка.

– Забудь об этом. Все это ерунда, – пробормотала она, раздавив комара.

– Мы только что проехали Портаж ла Прери? – Нахмурившись, Селуччи разглядывал карту Манитобы. Он не выспался, а кофе, который налила ему из термоса Вики, был пригоден только для того, чтобы отправить его на помойку. Майк его, конечно, все равно выпил – за те пятнадцать лет, что он пил кофе в своем участке, он мог выпить вообще что угодно, – но сейчас напиток не доставил ему ни малейшего удовольствия. Меньше всего Селуччи хотелось, чтобы они оказались на том участке дороги, где можно ехать с большей скоростью.

– Ты должна была ехать со скоростью, не превышающей сто тридцать километров в час.

– Почему это?

– Следует придерживаться ограничения скорости. И это, между прочим, не моя прихоть, – добавил Майк, пытаясь сложить карту, – это закон.

Вики с трудом сдержалась, чтобы не заметить, что с ее реакцией сто километров в час – смехотворно мало, но ограничилась тем, что пожала плечами. Ее мнение не изменит ограничений скорости. А если Селуччи решит, что она водит плохо, это может привести к тому, что они поссорятся.

Откинувшись на сиденье фургона, Вики разглядывала поля, окружающие заправочную станцию. Заправка была закрыта, и единственным тусклым освещением служил свет звезд и электрический фонарик Селуччи. Казалось, они были единственными людьми на земле. Женщина не любила это ощущение, а когда вернулась из Ванкувера в Торонто, стала чувствовать себя одинокой по ночам гораздо чаще. В три часа утра она миновала Виннипег – в городе все еще спали за исключением заспанного работника на круглосуточной заправочной станции, где Вики наполнила бак, и парочки бродяг, облюбовавших себе место для ночевки под эстакадой. Вики поехала через Портаж ла Прери, а не по главному шоссе, поскольку на дороге в этот ранний час все равно почти никого не было.

Так как она привыкла жить и охотиться среди трех миллионов человек, половина из которых, казалось, никогда не спят, одиночество заставляло ее чувствовать себя ужасно уязвимой.