Глава 17

Пока Дженни налаживала компьютер очередному клиенту, Бретт терпеливо ожидал, когда она закончит работу. Клиент оказался дантистом, и Бретт сидел в его приемной. В ногах у него стоял кейс с ворохом бумаг, принесенных Кэй днем раньше. Он пытался прочитать хоть что-нибудь, но из кабинета доносился противный звук включенной бормашины, перемежающийся с жалобными постанываниями пациента.

Бретт безнадежно положил непрочитанные письма себе на колени, понимая, что сосредоточиться все равно не удастся. Мысли кружились только вокруг Дженни.

Со времени визита инспектора Джульена прошло несколько дней, и напряжение, в котором они пребывали тогда, немного спало. Теперь Бретт не отпускал Дженни от себя ни на шаг. Она не возражала и с очаровательной непосредственностью просила подвезти ее к клиенту и немного подождать. Бретт готов был поклясться, что, кроме него и клиентов, с Дженни не контактирует ни один человек. Он был счастлив уже тем, что теперь может видеть ее каждый день почти непрерывно, хотя и не знал, заслуживает ли такого счастья. Он совсем не был в этом уверен.

Бретт вынул следующее письмо из конверта, тщетно стараясь не обращать внимания на визг бормашины. Предыдущие три письма можно было выбросить, не читая. Он бегло пробежал глазами текст, и вдруг имя, фигурирующее в письме, заставило его задержать взгляд и прочитать более внимательно.

«Уважаемый мистер Мак-Кормик!

Я со своей женой недавно приобрел несколько сотен акров земли в округе Западная Фелициана. Представьте наше удивление, когда, расчищая наиболее удаленный участок, мы обнаружили заброшенный дом, о существовании которого не подозревал даже предыдущий хозяин. В течение двадцати пяти лет владения этой недвижимостью он не удосужился ни разу побывать в том отдаленном уголке.

Не стану больше задерживать Ваше внимание на деталях и перехожу к главному. Обследуя заброшенный дом, мы нашли целую коллекцию старых дневников. Один из них был написан некой молодой женщиной по имени Моди Гэмптон. Эта женщина имеет замечательное сходство с героиней вашего романа «Безумная ярость».

Я уверен, что Вы не занимаетесь плагиатом, но хотелось бы, чтобы Вы сами убедились, что содержание дневника и Вашего романа во многом совпадают. Моя уверенность, в частности, базируется на том, что дневник был найден мной всего лишь несколько месяцев назад и находился у меня все это время.

Так или иначе, я думаю, все это должно представлять для Вас определенный интерес. Моя жена Сью и я решили использовать купленный участок для создания собственного бизнеса. Нам пришла в голову идея открыть пансионат «Дупло дуба», и мы надеемся, что он будет пользоваться популярностью среди любителей отдыха на природе. Первый заезд предполагается в конце следующей недели. На этот же уик-энд намечены прием и торжественное открытие пансионата.

Без излишних дифирамбов хочу сказать, что и я, и моя супруга являемся большими поклонниками Вашего творчества. Мы были бы счастливы видеть Вас на открытии нашего пансионата. Кстати, Вы бы смогли ознакомиться с найденным дневником.

Гарантируем Вам радушную встречу и предоставление всех необходимых удобств.

С глубоким уважением,

Джон Джэйкоб Темплтон,

плантация «Дупло дуба».

Рассудок Бретта отказался воспринять прочитанное, и он попробовал еще раз пробежать глазами текст. Что это? Еще одно «совпадение»? В тот исторический период имя Моди не входило в разряд редких и почти все девушки обязательно вели дневники.

Но само письмо было крайне интригующим, особенно если учесть, что Бретт неплохо знал те места и не раз проезжал их на машине. Иногда он и сам задумывался о покупке недвижимости в районе «Дупла дуба».

Идея выезда за город на денек-другой очень привлекла его. Конечно, вместе с Дженни. Помимо знакомства с дневником, Бретт рассчитывал, что в случае их отъезда тайный преследователь Дженни забеспокоится и предпримет какие-нибудь шаги, что может дать полиции лишний шанс.

Только Дженни, наверное, не захочет туда ехать. Бретт уже не раз предлагал ей выбраться вдвоем куда-нибудь за город, но Дженни неизменно отвечала, что невозможно бросить клиентов с их чертовыми компьютерами, что это, несомненно, повлечет за собой финансовые потери и прочее, и прочее. Даже предложение навестить ее родителей не вызвало у нее никакого энтузиазма. Но дневник Моди… Это для нее достаточно сильный аргумент. Он услышал, как Дженни прощается с клиентом, быстро засунул письмо назад в конверт и решил отложить разговор до приезда домой.

— Что это? — поинтересовалась Дженни, снимая туфли и глядя на Бретта, который демонстративно крутил перед ее носом какую-то бумажку.

— А ты прочти.

— Что-то у тебя в глазах блеск нехороший. Как у лисы перед прыжком на кролика.

Бретт улыбнулся в ответ:

— Это ты, как лиса. Просто прочти письмо, а потом скажи, не хочешь ли ты съездить за город на несколько дней.

— Опять делаешь попытки распугать всю мою клиентуру?

— Сначала прочитай!

Дженни взяла листок.

— Еще раз повторяю, что никуда не поеду. У меня работа, — говорила она, тем временем пробегая письмо глазами. — В этом есть свой резон… Ой! Бретт! Ты это читал?!

Они выехали в «Дупло дуба» двумя днями позже после полудня. С клиентами удалось кое-как договориться, возвратив им заранее уплаченные деньги.

День выдался солнечный, без единого облачка. Дувший с утра ветер неожиданно прекратился, и заметно потеплело. «Корвет» вырулил на трассу, забитую дешевыми маломощными автомобильчиками, мешающими Бретту в полной мере продемонстрировать все преимущества своей машины. Магнитола мягко нашептывала что-то под нежные переливы джаза, и через незаметно промелькнувшие полтора часа они добрались до Батон-Ружа.

Когда город остался позади, Бретт свернул на шоссе номер шестьдесят один, к небольшому городку Сант-Франсинвиль, расположенному в двадцати пяти милях северо-западнее Батон-Ружа.

Они миновали два перекрестка, и по обеим сторонам шоссе показались хлопковые плантации. Дженни почувствовала необъяснимое волнение. Вопрос, правильно ли она сделала, согласившись на поездку в «Дупло дуба», начал волновать ее, хотя раньше она об этом не задумывалась. Вдруг найденный дневник поможет ответить на те вопросы, которые так мучили ее в последнее время, и, может быть, Бретт наконец-то поверит в ее фантастическую теорию? Дневник должен был восстановить истинную реальность стотридцатилетней давности. Кроме того, неизвестный маньяк-охотник потеряет их след, так что она и Бретт могут считать себя в безопасности. Но вскоре энтузиазм Дженни, охвативший ее при виде старых плантаций, непонятным образом испарился, и мысль о предстоящем им визите начала приводить ее в трепет. Дженни немного поразмышляла на эту тему и решила, что это следствие ее ночного кошмара. Возможно, это связано с тем, что в прошлой жизни она была убита на плантации? Что ж! В этом тоже не было ничего иррационального и сверхъестественного.

Если они заблудятся и не найдут в ближайшее время дом Темплтонов, придется подумать о ночлеге. Искать «Дупло» в вечерние часы было бессмысленно: поиски могли затянуться до ночи. В конце концов, должен же быть хотя бы один мотель в городишке с населением в две тысячи человек! Дженни повела носом и скривилась: где-то неподалеку коптил какой-то химический заводик.

— Что-то ты притихла, — прокомментировал ситуацию Бретт.

Задумавшаяся Дженни вздрогнула и повернулась к нему:

— Что ты сказал?

Бретт протянул руку и коснулся ее пальцев.

— Что-то случилось? Ты так подпрыгнула сейчас, и руки у тебя как ледышки.

— Извини, задумалась.

— Какая-то ты нервная. Такое впечатление, что ты боишься заглянуть в этот дневник и сказать: «Я так и думала».

Дженни прекрасно понимала, что Бретт просто провоцирует ее, сам ни минуты не сомневаясь в том, что найдет в старых записях. Да, если дневниковые записи будут соответствовать сюжетным поворотам романа, это уже не объяснишь простым совпадением.

— А что, если дневник… — Она выдержала паузу. — Нет, не то! Ведь это единственная вещь, которая сможет доказать тебе мою правоту, заставить поверить. Ты согласен?

— Тебе известно, что я думаю на этот счет. Мы найдем или что-то отдаленно напоминающее книгу, или… Или у Темплтонов просто не окажется ничего. — Он подумал и добавил: — Повторяю, что-то отдаленное, не больше.

Дженни, отвернувшись, разглядывала пейзаж, медленно проплывающий мимо. Бретт взглянул на карту и убедился, что они не сбились с пути. Он вывернул руль в сторону, и «корвет» покатился по дороге из красного кирпича.

Волнение Дженни усилилось, казалось, мир закружился вокруг нее разноцветным вихрем, с каждым мгновением все быстрее и быстрее. Дорогу обрамляли многолетние дубы, образуя своими кронами плотный, почти не пропускающий света живой тоннель. Взгляд Дженни сосредоточился в одной точке, она не сводила с нее расширившихся глаз.

Дом.

Он вырос в конце красной нити дороги, белый и величественный, построенный в античном стиле, весьма популярном в свое время среди плантаторов. Вдоль каждого из двух этажей тянулись просторные галереи, фронтон поддерживался восемью колоннами. Изящно обрамленные окна, не прикрытые ставнями, казались золотистыми в лучах заходящего солнца. Прямо перед домом росли нежно-зеленые папоротники, а между ними проглядывали рубиновые гроздья гераней, белые, розовые и пурпурные полевые барвинки, создавая неповторимый и неповторяющийся узор.

Дженни казалось, что дом манит к себе, протягивая ей теплые дружеские руки. Странное чувство заполнило ее, перехватывая дыхание и заставляя сердце биться чаще. Наконец мир перестал кружиться вокруг Дженни бешеным хороводом, и она вновь обрела способность связно говорить и думать.

Ничего не заметивший Бретт медленно проехал еще около четверти мили по красному кирпичу. Быстрая езда по дороге такого типа вызывала ощутимую тряску, а Бретт предпочитал комфорт.

Итак, дом был стар, при этом элегантен, и от него веяло историей. Бретт обратил внимание, что лужайка, на которую вывела дорога, сильно напоминала ему то самое место, где когда-то, сто тридцать лет назад, проходил пикник. Только вот шуршание шин по кирпичной дороге не вписывалось в эту картину.

«Корвет» затормозил недалеко от входа, и Бретт заглушил двигатель, не желая нарушать загородной тишины. Они не сразу вышли из машины, не решаясь окунуться в эту тишину, стать частью этой картины и прислушиваясь к собственным мыслям.

Одна половинка двери открылась, и из нее вышел среднего роста, уже начинающий лысеть человек. Он остановился и вопросительно взглянул на гостей. Но замешательство его длилось недолго. На Джоне Темплтоне были мятые слаксы, нуждающиеся как минимум в хорошей стирке, но зато — накрахмаленная белая рубашка. Этот причудливый наряд был дополнен засаленными желтыми подтяжками. Из-за спины хозяина с любопытством выглядывал небольшой мальчик. Дженни догадалась, что это, очевидно, Джефф. Папа Темплтон выглядел старше Бретта лет на пятнадцать — двадцать.

— Добро пожаловать в «Дупло дуба», — голос Джона звучал гостеприимно и тепло. — Пока мы не открыты официально, но будем считать, что вы — наши первые гости. Прошу вас, заходите, заходите.

Он сразу узнал Бретта и после небольшой церемонии представления Дженни широким жестом распахнул вторую створку и ввел их в просторный холл, освещенный огромной стеклянной люстрой в виде кристалла. В доме пахло мятой и чуть-чуть лимонным маслом, натертый паркет блестел как зеркало и сиял отраженным светом. С правой стороны располагались двухстворчатые дубовые двери, ведущие, очевидно, в гостиную, по левую руку виднелась большая, но уютная столовая, а у задней стены, обшитой панелями из красного дерева, стояла мягкая кожаная мебель.

— Как здесь прекрасно! — только и смогла вымолвить Дженни.

— Спасибо, — улыбнулся Темплтон и кивнул на столовую, — а здесь будет небольшой ресторан.

Он хотел добавить еще что-то, но «топ-топ-топ», раздавшееся сзади, заставило его оглянуться и закрыть рот. Джефф, до сих пор с любопытством разглядывавший незнакомцев издали, решил наконец приблизиться.

— Ну что, Джефф? У нас гости.

— У-а-у! — отозвался тот. Он не сводил глаз с них обоих, словно с утренних рождественских подарков, найденных под елкой, и неожиданно обнял Бретта за ноги, тем самым выражая свой восторг.

Дженни не смогла не рассмеяться, глядя на изумленное лицо Бретта, явно ошарашенного таким оборотом дела. Невооруженным взглядом было видно, что он не имеет ни малейшего представления о том, как обращаться с детьми, хотя в принципе он был вполне доволен такой встречей. Кажется, Дженни уже успела полюбить мальчика за его детскую непосредственность.

— Джефф! — остановил его отец. — Что нужно сделать в первую очередь?

Темплтон-младший нехотя отступил на шаг назад и доложил, захлебываясь:

— Привет! Я знал, что вы приедете! Я все ждал, ждал, но я знал, что вы будете здесь обязательно! — И радостно добавил: — И вот вы наконец здесь!

Джон засунул его руку в свой карман, ограничив Джеффа таким образом в свободе передвижения. Его сын не был застенчивым и робким ребенком, но обычно с незнакомыми людьми вел себя сдержаннее. «Интересно, — подумал Темплтон, — очень интересно!»

— Сынок, мистер Мак-Кормик и мисс Франклин, наверное, устали после длинной дороги и нуждаются в отдыхе. Поэтому иди-ка ты лучше в свою комнату и не надоедай гостям или…

— Знаю, — ответил Джефф драматическим шепотом, поглядывая то на Дженни, то на Бретта. Он заискивающе улыбнулся и, тяжело вздохнув, пояснил: — Или я останусь без тэппиокового пудинга на десерт.

— Тапиокового, — машинально поправил отец.

— Я то же самое и сказал!

— Молодой человек! — начал Темплтон, повысив голос.

— Все, все. Я уже иду. — Джефф быстро ретировался, уловив в голосе отца недовольство.

— Извините, — обратился Джон к гостям, — шестилетний ребенок — это всегда проблемы, никогда не знаешь, что он выкинет в следующую минуту. Но сколько можно стоять в холле? Проходите в гостиную, а я пойду найду Сьюзен, которая еще и не догадывается, что вы здесь.

Когда хозяин ушел, Дженни прошлась по просторной комнате, снова ощущая головокружение, но не теряя при этом ясности мысли. Неожиданно перед ней явилось размытое видение, такое размытое, что невозможно было разобрать его детально.

— Джен?

Она вздрогнула, как от удара, и очнулась.

— Джен, — снова позвал Бретт, дергая ее за руку. — Что с тобой?

Но странное выпадение из реальности уже закончилось. Она огляделась, желая убедиться, что ничего не изменилось, что все в порядке.

— Ничего, — улыбнулась она Бретту.

Он озабоченно посмотрел на Дженни, скривив губы в недоверчивой усмешке.

— Ты уверена? Слушай, ты белая как бумага, тебе лучше присесть.

— Я прекрасно себя чувствую. Наверное, просто устала — работа, дорога…

Бретт открыл было рот, чтобы ответить, но звук шагов заставил его передумать.

Если Джон Темплтон выглядел старше, чем обычно выглядит отец шестилетнего ребенка, то этого отнюдь нельзя было сказать про его жену.

— Вот они, — представил он Бретта и Дженни супруге.

Несмотря на полноту, ее фигура казалась грациозной и пропорциональной. Каштановые волосы, дружелюбные карие глаза и веснушчатый нос делали ее весьма привлекательной. В общем, самый привередливый критик не дал бы ей больше тридцати пяти.

— Дженни Франклин, Бретт Мак-Кормик, моя жена Сьюзен, — представил их друг другу Джон.

— Здравствуйте! — приветствовала их Сьюзен. — Добро пожаловать в «Дупло». Я слышала, что с Джеффом вы уже познакомились.

— Да уж, — улыбнулся Бретт.

А Дженни добавила:

— Он восхитителен.

— Он ужасный непоседа, и в основном от него только хлопоты и беспорядок. Но мы все равно его любим. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Знаете, — говорила она, поднимаясь по лестнице, — я возлагаю большие надежды на этот вид бизнеса и не могу дождаться следующего уик-энда. Но наверняка в самый последний момент окажется, что не все готово к приему гостей. Я собираюсь устроить гостевые комнаты не только в новых коттеджах, но и в старых хижинах. Если стилизовать их интерьер под прошлый век, думаю, они тоже будут пользоваться успехом. Даже гараж я хочу переоборудовать для экипажей. Конечно, я еще не все успела…

— А что, неужели хижины сохранились?

— Да, они были построены на удивление добротно. Конечно, крышу и пол придется менять, но стенам нужен только легкий ремонт. Если вас это действительно интересует, то позже вы можете осмотреть все подробно.

— Интересует? — воскликнула Дженни. — Да я умру, если не осмотрю все полностью!

Бретт, следующий по лестнице за оживленно беседующими дамами, тем временем прислушивался к ощущениям своего больного колена. Вчера он отдал костыли назад в больницу, надеясь, что сможет теперь обходиться без них, и с удовлетворением чувствовал, что все в порядке. Ни боли, ни даже просто дискомфорта!

Когда Бретт был совсем маленьким, разбивал себе колени, мать целовала его и говорила, что сейчас все пройдет. И вот сегодня, когда его обнял совсем незнакомый ребенок, Бретту показалось, что легкая боль в ноге совсем испарилась. Он до сих пор ощущал тепло детских рук, улыбку Джеффа и его радость.

Тапиоковый пудинг…

Он старался заглушить память о прошлом, но она снова и снова давала о себе знать.

Джон с трудом ковылял сзади под грузом гостевого багажа. По его лицу было видно, что он предвкушает тот момент, когда Бретт уже распакует чемоданы, а Сьюзен приготовит стол с напитками и закуской для обоих гостей.

Глава 18

«Это была моя комната».

Мысли о прошлом и настоящем несли Дженни в своем потоке, как течение, не позволяя вынырнуть из этой стремнины.

Дженни окинула помещение удивленным взглядом. Может ли существовать хоть малый шанс, что эта комната когда-то принадлежала Анне? Или то, что все здесь кажется знакомым, просто совпадение? А еще совпадение романа Бретта и найденного дневника Моди. Не много ли совпадений?

Дженни в изнеможении потрясла головой, отгоняя нахлынувшие мысли. На все эти вопросы не было ответов — они находились за пределами постижимого. Принадлежала ли когда-нибудь эта старая, очень большая комната с громадной кроватью Анне?

— Неужели этот балдахин настоящей хеппелуайтской работы? — не удержалась Дженни, в восхищении рассматривая произведение искусства над кроватью.

— Шератон, — пробормотал Бретт.

— Что?

— Я говорю, что эта работа нехарактерна для Хеплелуайта. Обычно такую мебель делали в Шератоне.

— Откуда ты знаешь такие тонкости? — Дженни удивили его познания в этой области.

Как только они вошли в комнату, Бретт стал молчалив и задумчив, и Дженни старалась расшевелить его.

— Просто я специально изучал эти вопросы, когда решил написать книгу о том историческом периоде. Хотелось не выглядеть дилетантом и избежать всевозможных неточностей.

— Ну и как ты определил, что это именно Шератон?

(Ну давай, Бретт, поговори со мной! Почему ты так печален?)

— По роликам на ножках.

— По роликам? Как это?

— Очень просто. Хеппелуайтская мебель была популярна приблизительно с 1785 по 1800 год. Стиль Шератона вошел в моду несколько позже, приблизительно в период с 1800 по 1820 год, причем на мебели появились колесики.

— Считай, что ты произвел на меня потрясающее впечатление своей глубокой эрудицией.

— Это одно из необходимых качеств, если хочешь написать добротное, читаемое произведение.

— В любом случае эта кровать восхитительна. — Дженни обвела комнату внимательным взглядом, не пропуская ни единой детали обстановки. Платяной шкаф, масляная лампа, розовая скатерть на столе. Кровать и канапе покрыты белыми вязаными покрывалами. Около стены — обитый бархатом диван. Сама Дженни не смогла бы даже приблизительно определить, к какому времени относится вся эта старинная роскошь: ее познания в антиквариате не шли дальше черепахового гребня для волос.

Пребывание в этой комнате, в самом доме, казалось, отбрасывают ее назад во времени. Даже воздух здесь был пропитан стариной, стены хранили свои тайны о событиях, происходивших изо дня в день, из года в год.

Бретт выглядел таким печальным, что Дженни отказалась от мысли разговорить его. Он стоял спиной, но Дженни видела лицо Бретта, отраженное в зеркале шкафа, и его выражение напоминало ей Джеффа Темпл-тона в тот момент, когда он был послан отцом в свою комнату.

— Бретт… Что-нибудь случилось?

Он отвернулся от зеркала и посмотрел отсутствующим взглядом в окно — на старую магнолию, растущую на заднем дворе.

— Во всем этом есть одна маленькая деталь.

— Ты о чем? — Дженни проследила за его взглядом и тоже уставилась на цветущее дерево.