«Папа, я не хочу! Я не хочу отказываться от того, чему ты учил меня! Но что мне делать? Что бы ты сделал на моем месте?»

Звук шагов, эхом отдававшийся в металлических переборках, отвлек ее внимание. Неужели женщина-пилот возвращается? Кейла поглубже зарылась в пневмокостюмы, сморщив нос от их характерного кисло-сладкого запаха с металлическим привкусом.

Кланк!

Люк челнока захлопнулся со звонким щелчком. Кейла услышала, как кто-то – возможно блондинка? – устраивается в кресле пилота. Корпус челнока загудел и завибрировал, когда двигатели внезапно пробудились к жизни.

– Челнок «Эндор», вам дается разрешение на вылет, – раздался потрескивающий голос диспетчера полетов.

– Благодарю, – отозвался твердый женский голос. – «Эндор» приступает к выполнению предполетных процедур.

– Принято, «Эндор». Увозите метакристаллы к звездам, а? Куда вы дальше направляетесь?

– После рандеву с «Сейко Мару» летим на Брайтонз-Рок. Повеселимся немножко.

Диспетчер хмыкнул.

– Что ж, не сомневаюсь, что вы с толком проведете время. Счастливого полета, «Эндор». Порт Стикса дает отбой.

Челнок неожиданно вздрогнул. Кейла почувствовала, как ее тело постепенно вдавливается в койку, и поняла, что маленький корабль скользит по магнитным рельсам вверх по длинному тоннелю, выходившему на поверхность Стикса.

Несмотря на все свои страхи и расстройства, она была заинтригована. Она увидит солнца системы Кавинаса, а может быть, даже дальние звезды. Как ей хотелось увидеть настоящие звезды! Она вечно приставала к родителям, требуя от них все новые видеозаписи. И вот наконец, при самых невообразимых обстоятельствах, у нее появилась возможность удовлетворить свою детскую мечту.

Кейла зарылась поглубже в свой камуфляж из пневмокостюмов, нетерпеливо ожидая того момента, когда пространства внешнего мира впервые распахнутся перед ней.

В Вардалии наступила ночь. Облака сплетались в причудливые узоры, и сияющие шары подмигивали в небе, словно младшие братья орбитальных колоний, кружащих гораздо выше. Пеллеас Карлсон прогуливался по тропинке своего личного зоопарка – одного из величайших роскошеств Сент-Альбана, где постоянно не хватало жизненного пространства.

Он видел горделивые прайды тигрокошек с Арктура, изящных зеленых антилоп Кэрью, устраивающихся на ночлег, багряного перепончатокрылого попугая с Эндора, уснувшего на своем насесте. Наконец он подошел к вольерам, где содержались животные с Льяжа. Джон Кеворкян, старший хранитель зоопарка, приветствовал его у входа.

– Добрый вечер, ваше превосходительство. Я разместил наше пополнение.

Он кивком указал в тень вольеров, где что-то медленно двигалось.

– Ты устроил их со всеми удобствами?

– По моему разумению, лучше некуда. Но если бы они хотя бы ненадолго дали понять, как они себя чувствуют… Загадочные животные. За все годы работы мне не приходилось видеть более странных. Они просто глядят на меня своими огромными багровыми глазами и тихо щебечут, словно птицы.

Карлсон похлопал смотрителя по плечу.

– Я уверен, ты сможешь дать им все, в чем они нуждаются. Если возникнут проблемы, ты знаешь, куда обратиться.

– Да, сэр.

– Ну, будь здоров. – Карлсон возобновил свою прогулку.

– Доброй ночи, господин премьер-министр.

Пройдя еще немного, Карлсон почувствовал, как растет напряжение в задней части шеи и плеч, мешая ему поворачивать голову и отдаваясь болью под лопаткой. Нет, пожалуй, хватит. Пора домой – подняться на лифте и позвать Ти-Линг, прекрасную Ти-Линг с золотистой кожей и шелковыми волосами.

Карлсон откинулся на подушках, наслаждаясь прикосновениями нежных, опытных рук, разминающих его дряблую плоть.

– Немного выше, Ти-Линг, и левее.

Его смуглая любовница Ти-Линг, опытная массажистка, трудилась над шеей и плечами премьер-министра. Ее длинные волосы спадали вниз темной волной, щекоча Карлсона между лопаток. Он радостно стонал. Когда она закончила, он некоторое время лежал неподвижно, с закрытыми глазами.

Но Карлсон никогда не умел, да и не хотел расслабляться надолго. Минуту спустя он перекинул ноги через край кровати и встал.

– У меня есть для тебя подарок.

Миндалевидные глаза Ти-Линг засверкали от удовольствия.

– Пелли, не может быть! Где он?

Карлсон вручил ей маленькую коробочку и стал смотреть, как она нетерпеливо срывает обертку, словно ребенок, получивший новую игрушку. Когда Ти-Линг увидела содержимое коробочки, ее лицо омрачилось.

– Красный песок… Это что, шутка?

Губы Карлсона нетерпеливо дернулись. Разумеется, она не понимает.

– Нет, моя дорогая, конечно же, нет. Я достал для тебя самую модную, самую последнюю новинку. Все хотят получить ее. Это метакристаллическая соль.

– Метакристаллическая соль? – На прекрасном лице Ти-Линг отразилось замешательство. – Я никогда не слышала о такой вещи.

– Это молотые метакристаллы. Ты кладешь щепотку в чай или в спиртное, а потом пьешь.

– Вместе с песком? – Ти-Линг с отвращением сморщила нос.

– Зато воздействие бывает весьма… э-э-э, особенным. – Карлсон лукаво подмигнул ей.

Уголки рта Ти-Линг изогнулись вверх.

– Пелли, но нам не нужны искусственные возбудители!

– И все-таки я хочу, чтобы ты попробовала.

Она покорно вздохнула.

– Ну хорошо, если ты так хочешь.

Он налил ей бокал шипучего вина, всыпав туда пригоршню метакристаллической соли.

– Теперь пей, – скомандовал он.

Ти-Линг осушила бокал в два долгих глотка.

– Хм-мм, – пробормотала она. – Неплохо. Правда, немного скрипит на зубах.

– Как ты себя чувствуешь?

– Пока не знаю. – Она протянула бокал. – Налей мне еще вина.

– Давай не будем разбавлять первую порцию.

Карлсон откинулся на спинку кресла, зачарованно наблюдая за своей любовницей. Каковы будут первые признаки воздействия порошка? Он ощущал радостное возбуждение, словно мальчик, которому впервые разрешили пригласить гостей на свой день рождения.

Глаза Ти-Линг начали затягиваться пеленой. Ее кожа покрылась мертвенной бледностью, дыхание стало быстрым и прерывистым. Она захрипела. Карлсон нетерпеливо подался вперед.

– Что? Что ты видишь?

Ти-Линг ответила на языке, которого он не понимал. Она не видела его, не реагировала на его голос и на прикосновения его рук. Она как будто потерялась в каком-то неведомом мире.

«Проклятье, – подумал он. – Где же мой универсальный транслятор? Должно быть, в спальне».

Карлсон лихорадочно выдвигал ящики стенного шкафа, разбрасывая по полу их содержимое. Ага, вот и транслятор в полированном металлическом кожухе, давно забытый за ненадобностью. Он вытащил блок перевода и поднес сенсорный микрофон к губам Ти-Линг.

– Я слышу, как ты поешь, бабушка. Я слышу твой голос со звезд, зовущий меня…

Карлсон с огорчением глядел на свою любовницу. Она бессвязно лепетала, несла какую-то чепуху. Внезапно Ти-Линг повернула голову и посмотрела на него затуманенным взглядом.

– Это не чепуха, – сказала она. – Ты должен понять. Ты должен постараться как следует.

Карлсон в ужасе отшатнулся. Он не сказал ни слова, однако она, по-видимому, узнала, о чем он думает. Неужели она прочла его мысли? Нет, нет, это чистое совпадение. По спине Карлсона пробежал холодок. Глаза Ти-Линг были огромными и немигающими. Она начала было говорить что-то еще, но потом вздохнула, закрыла глаза и свернулась клубком на широкой кровати. Вскоре Карлсон услышал тихое похрапывание.

– Ты должен понять…

«Если бы я мог, – подумал Карлсон. – Если бы я только мог понять тебя».

В ее сон ворвался чей-то голос:

– Эй, ты, там, вставай! Давай, выбирайся из-под костюмов! Я тебя вижу.

Сознание Кейлы медленно и мучительно всплывало на поверхность. Где она? Что происходит?

– Поторопись! – Женский голос звучал пронзительно и сердито.

Память рывком вернулась к ней: нападение на Йейтса, безумный прорыв к свободе и отчаянные попытки спрятаться. Но ее укрытие было обнаружено.

«Теневое чувство! – вспомнила Кейла. – Используй его!»

Она сделала глубокий вдох, проясняя голову. Вызов теневого чувства всегда был самой трудной частью ее работы с эмпатическими силами. Она заглянула глубоко внутрь себя и увидела, как энергия преобразуется в знакомую спираль на краю сознания. Потребовалось больше времени, чем обычно, но наконец Кейла ощутила покалывание в задней части шеи, означавшее, что момент настал. Выдохнув, она выпустила теневое поле, окружившее ее противницу плотным туманом. Если повезет, то женщина запомнит лишь нечто неясное, промелькнувшее на краю ее поля зрения, – призрачную тень, не оставляющую следов. От напряжения Кейлу затошнило, чего раньше никогда не случалось, но она усилием воли заставила себя превозмочь неприятные ощущения и осталась неподвижной.

Женщина-пилот ахнула, попятилась и уперлась спиной в переборку челнока.

Прижав к груди мешочек с метакристаллами, Кейла выбралась из-под комбинезонов и проскользнула между протянутыми руками женщины. Это была та самая блондинка, которую она видела в космопорте Стикса. На груди ее красного пневмокостюма можно было прочесть метку с фамилией: «Самульсон». Она стояла словно загипнотизированная. Ее взгляд сфокусировался на точке, находящейся где-то за пределами челнока.

Люк маленького корабля распахнулся, и Кейла вынырнула наружу, в последний момент вспомнив о необходимости просканировать окрестности на наличие разумной активности. Она поймала несколько характерных сигналов высоко наверху и под собой, но рядом явно никого не было.

Кейла стояла посреди огромной и безлюдной транспортной площадки. По меньшей мере два челнока, как две капли воды напоминавшие «Эндор», стояли на своих посадочных местах. Внутри было темно и тихо. Должно быть, «Эндор» вошел в док материнского корабля, пока она спала. Что ж, с первыми впечатлениями о космическом пространстве придется немного подождать.

Площадка имела поистине гигантские размеры: Кейле еще никогда не приходилось бывать в помещениях с такими высокими потолками. Да, некоторые пещеры на Стиксе достигали значительных размеров, но там не было ничего подобного этому квадратному залу с правильными рядами настенных ламп, углубленных в матовую металлическую обшивку стен.

Шепот и бормотание сотен разумов ворвались в сознание Кейлы, прежде чем она поставила свои защитные блоки. Что это за шум? Где находятся все эти люди? Их мысли, казалось, доносились отовсюду.

«Не стой здесь с разинутым ртом, – сказала она себе. – Ты должна найти укрытие получше, а потом уже думать о будущем».

Кейла помедлила у двойного портала и прислушалась, пустив в ход дальнечувство; судя по всему, во внешнем коридоре никого не было. Она с опаской подошла к двери, и створки с шипением разошлись в стороны. Она находилась в одном из коридоров «Сейко Мару». На первый взгляд, это место отличалось от стиксианских тоннелей лишь лучшей освещенностью и мягким покрытием пола, сделанным из дымчато-серого материала, приглушающего звук шагов. В коридоре пульсировал странный гудящий звук. Был ли это шум работающих двигателей? В атмосфере присутствовал сладковатый, затхлый привкус, характерный для воздуха, подвергавшегося многократной повторной очистке, и это отличалось от прямой свежести родных пещер.

«Я нахожусь на космическом корабле где-то в межпланетном пространстве, – подумала Кейла. Как она ни старалась, ее разум еще не мог полностью примириться с этим фактом. – Странно. Я думала, что все здесь окажется более чуждым».

Она кралась вперед, выбрасывая мысленные зонды, словно сеть перед собой. Двое мужчин приближались по перпендикулярному коридору. Кейла в панике метнулась к ближайшей двери, нажала на входную панель и влетела внутрь.

Ряды джамп-костюмов свисали от пола до потолка, образуя подобие странного металлического леса. Она попала на какой-то склад. Громкое клацанье испугало ее, и она инстинктивно отпрянула, когда ряды костюмов начали двигаться, медленно раскачиваясь на вешалках. Механические руки ухватили костюм в красную и серебряную полоску, сложили его и направили куда-то вниз по наклонному желобу. Кейла изумленно наблюдала за происходящим. Что это за место? Прачечная? «Нужно попробовать, – подумала она. – Возможно, один из этих костюмов придется мне впору».

Она принялась рассматривать костюмы. Этот? Нет, слишком большой. Может быть, этот? Слишком яркая расцветка. Наконец она нашла серый костюм с лимонного цвета полосками на коленях и запястьях. Он выглядел достаточно неприметно. После некоторых усилий Кейла облачилась в костюм и обрадовалась, обнаружив там отделение, где она могла спрятать свой мешочек с метакристаллами. Она уложила волосы в аккуратный узел на затылке и глубоко вздохнула.

Вернувшись в коридор, она почувствовала себя немного увереннее, чем раньше. Теперь, если найти иллюминатор или смотровую площадку, можно будет посмотреть на настоящий космос…

– Прыжок через одну минуту, – прозвучало из скрытого в стене громкоговорителя. – Повторяю, прыжок через одну минуту. Просьба запереть все помещения.

Кейла попробовала представить себе, как запираются все помещения на корабле таких огромных размеров. В ее сознании промелькнули образы бесчисленных захлопывающихся дверей, но в следующее мгновение стены внезапно сомкнулись вокруг нее, и время остановилось.

Она замерла на полушаге. Длинный ряд застывших Кейл, казалось, протянулся вдоль по коридору, исчезая в бесконечности. Ее желудок судорожно сжался, завязываясь в узлы. Она не могла дышать, не могла думать. Ей казалось, что ее разрывает на части, но несмотря на все усилия, она была не в состоянии пошевелить хотя бы пальцем. Наступила агония.

Издалека, приглушенный слоями воздуха, донесся вой сирены.

Когда Кейла начала думать о том, сколько времени ей понадобится, чтобы умереть окончательно, свет в коридоре мигнул, мерный гул двигателей возобновился и поток времени обрушился на нее.

Сирена выла еще несколько секунд, затем умолкла.

У Кейлы подгибались ноги. Она рухнула на колени, и содержимое ее желудка протестующе всколыхнулось. Ее выворачивало наизнанку до тех пор, пока во рту не осталось слюны.

Слабая и дрожащая, она вытерла рот тыльной стороной ладони и поднялась на ноги. «Если это и есть прыжок, то в следующий раз прошу меня уволить».

В углублении стенной панели замигал голубой огонек. Панель распахнулась, и наружу с сердитым стрекотанием высыпал рой механических жучков. Прежде чем Кейла успела ахнуть, жучки закопошились вокруг нее, убрали рвоту и вернулись на свое место в стене.

– Всему медицинскому персоналу немедленно собраться в больничной палате, – прогремело из громкоговорителей. – Повторяю: всему медицинскому персоналу немедленно собраться в больничной палате.

Кейла почувствовала присутствие множества людей в коридоре за своей спиной. Толпа собралась возле лифта; члены команды один за другим входили в большую кабину. Двери захлопнулись. Секунду спустя они снова открылись, но внутри никого не было.

Мужчина, одетый в такой же костюм, как у нее, бежал к лифту. Увидев Кейлу, он протянул руку:

– Давай, не бездельничай. Ты же слышала вызов.

Кейла непонимающе посмотрела на него.

– Простите?..

Он сделал нетерпеливый жест.

– Ты направляешься в больничную палату, не так ли? Этот проклятый силовой скачок во время прыжка скрутил полкоманды. Люди блюют по всему кораблю.

Кейла с ужасом осознала, что она, по-видимому, оделась в униформу медицинского работника. Ей оставалось лишь подчиниться и войти в лифт вместе с мужчиной. Двери захлопнулись с отвратительным шипением.

Через несколько мгновений они разошлись в стороны, и Кейла на мгновение подумала, что попала в сумасшедший дом. Люди бегали взад-вперед по огромному помещению с серыми стенами. Люди лежали вдоль стен на мягких койках. Одни стонали, другие казались окоченевшими и неподвижными, а третьи сотрясались в конвульсиях, умоляя о помощи.

Кейла зашаталась, когда ментальная волна ударила в ее сознание. Она как будто попала в чудовищный водоворот разумов – плачущих, жалующихся, бессмысленно причитающих. По гулким закоулкам сознания прокатывалось ревущее эхо: звон разбитого стекла, орущие крылатые существа, уносимые прочь порывами ураганного ветра, жуткая дисгармоничная музыка…

Кейла попятилась назад. Она не могла этого выдержать; множество голодных разумов стремилось вытянуть ее сознание и пожрать его. Было так, словно кто-то молотил по ее позвоночнику, пытаясь добраться до мозга костей. Задыхаясь, она выставила мысленные блоки так, как ее учили, но кратковременный контакт глубоко потряс ее.

Она подняла ко лбу дрожащую руку и обнаружила, что истекает потом. «Нужно быть начеку. Здесь слишком много больных людей с незащищенным разумом».

– Эй, медик, – отрывисто бросил ей седой мужчина с изрезанным морщинами лицом – судя по всему, врач. – Иди-ка сюда и помоги мне.

«Я? – подумала Кейла. – О'кей, значит, началось. Только не смотри ему в глаза».

– Да, сэр.

Врач едва взглянул на нее, протянув ей гибкую прозрачную трубку, наполненную голубой жидкостью.

– Подержи это. Анафилактический шок. Чертовски тяжелый случай, едва успели. Девяносто процентов колонистов в той или иной степени поражены джамп-болезнью. Неужели никто не мог предупредить этих проклятых недотеп о необходимости вовремя принимать таблетки?

Он не ожидал ответа, и Кейла промолчала, хотя могла бы сказать, что в результате короткого контакта с разумом этих людей ей стало ясно: все они принимали антишоковые таблетки. Но никакие медицинские средства не могли защитить их от дисфункции организма во время прыжка. Его жертвами становились даже закаленные космолетчики.

Кейла взяла неприятно скользкую и теплую трубку и подняла ее над мужчиной средних лет, скорчившимся на койке. В это время врач прижал конец трубки к локтевому сгибу пациента, погрузив ее в вену, и слегка сжал прозрачную бульбочку, чтобы ускорить поток жидкости. Затем, явно удовлетворенный, он выпрямился и кивнул.

– Судороги прекратятся через пару минут. – Он повернулся и прищурился, словно впервые увидев Кейлу. – Ты что, забыла свою именную табличку? Лучше не попадайся в таком виде на глаза капитану, если не хочешь заработать дополнительное дежурство. Как тебя зовут?

Кейла застыла. «Имя! Придумай имя, быстро!»

– Кэт, – пробормотала она. – Кэт Джеффрис.

– Джеффрис? – Врач озадаченно поскреб подбородок. – Должно быть, ты одна из тех, кого мы взяли на борт на базе Темпл. Это твоя первая смена в больничной палате?

Она кивнула, глядя на потерявшего сознание пациента.

– Меня зовут Мак-Эндрюс, – представился врач. – Но люди называют меня просто Маком. Я здесь за главного. Держи нос по ветру, и мы сработаемся.

Принесли еще пятерых колонистов, вопивших и изрыгавших потоки рвоты. Кейла помогла успокоить их, пользуясь своим теневым чувством для того, чтобы временно притупить их болевые рецепторы до ведения обезболивающего.

– О'кей, Джеффрис, – произнес Мак-Эндрюс – Похоже, здесь все немного успокаиваются. Теперь ты можешь помочь мне с андроидами.

– С андроидами?

Врач пронзительно посмотрел на нее.

– Совершенно верно. У нас полный груз андроидов, предназначенный для Малании.

– Но это же в Андаманской системе!

Мак-Эндрюс как-то странно посмотрел на нее.

– Ну и что?

– Ведь… ведь она закрыта из-за радиации.

– Ты в самом деле новенькая, не так ли? Откуда ты взялась, с темной стороны Стикса, что ли? Малания уже несколько лет открыта для посадки. Андроиды терраформируют ее для общей колонизации.

Кейла вспыхнула. Врач прав: она действительно ничего не знает.

– Так вот, – продолжал Мак-Эндрюс. – Некоторые из этих андроидов неисправны, и их нужно держать дезактивированными. У меня не хватает свободного места, поэтому я положил их на холод.

– На холод? – Кейле начало казаться, что ее собеседник говорит на незнакомом языке.

– Да, в холодильник. Если температура их тела поднимается слишком высоко, они идут вразнос и им требуется полная перенастройка. Недавно капитану чуть не пришлось выбросить всю кучу за борт.

– Груз неисправных андроидов… – Кейла пыталась скрыть свое изумление. Ей приходилось слышать об андроидах, но она ни разу не видела их воочию.

Мак-Эндрюс фыркнул, словно устав от разговоров с неоперившейся молодежью, и повел ее в комнату меньших размеров. Всю дальнюю стену занимала гладкая белая дверь с замковой панелью и индикаторами температурного режима.

Врач быстро набрал на панели несколько цифр, и дверь скользнула в сторону. Изнутри выползли языки холодного зеленоватого тумана.

Холодильная камера была залита мягким светом и выглядела непривычно мирной. При дыхании изо рта Кейлы вырывались облачка зеленовато-серого фосфоресцирующего тумана. Десятка полтора безволосых, бесполых, инертных тел вытянулось на металлических столах, словно туши, приготовленные для разделки. Кейла просканировала их, но обнаружила лишь минимальные признаки ментальной активности.

Она облегченно вздохнула. Какая чудесная тишина! Бесконечная мысленная болтовня пассажиров корабля и членов команды превратилась в едва слышный шепот. Кейла на мгновение прикрыла глаза, наслаждаясь тишиной. Ей хотелось снять свою защиту и немного расслабиться.

– Я не мешаю тебе спать?

Кейла поспешно открыла глаза. Мак-Эндрюс насмешливо смотрел на нее.

– Тебе нравятся холодные места? – поинтересовался он.

– Да… пожалуй, что да. Здесь так приятно.

– У тебя странное представление о приятном. – Он размотал длинную ленту с прикрепленными к ней клейкими полосками. – Начинай. Бери пластырь и лепи по одной полоске каждому за правым ухом. Это поддерживает их метаболизм, пока они находятся в холодном сне.

Кейла прикоснулась к коже ближайшего андроида, упруго спружинившей под ее пальцами. «Они не настоящие люди, – подумала она. – Но с другой стороны, и не автоматы. Биологические системы». Она была рада, что андроиды дезактивированы.

Не сказав ни слова, Мак-Эндрюс оставил ее одну с неподвижными пациентами.

Кейла отлепила первую полоску и прижала ее к указанному месту. Андроид не пошевелился, но Кейле почудилось, что по его лицу скользнуло слабое подобие улыбки. Нет, он казался мертвой, набальзамированной мумией. Кейла передохнула плечами и наклеила следующую полоску пластыря. Лучше бы врач остался здесь! Холодильник больше не казался ей приятным местом. Он напоминал морг.

Закончив работу, она торопливо вышла наружу и едва не столкнулась с Мак-Эндрюсом.

– Готово? – Его голос смягчился, и он даже улыбнулся уголком рта. – Прекрасно. Теперь можешь отдохнуть, детка. Комнаты отдыха прямо по коридору и налево.

– Спасибо. – Кейла подождала, пока он не повернулся к ней спиной, а потом, не скрывая своей радости, быстро пошла к выходу.