Мне следовало бы не быть таким доверчивым. Оправдать меня может только тот факт, что я был сбит с толку и несколько растерян из-за событий сегодняшнего утра. Я помню, как, бросив взгляд на часы, я удивился, что все еще раннее утро. Хеллер, однако, растерян не был. Он действовал быстро и решительно, заставляя всех вокруг действовать споро и целенаправленно. Я заметил, как он направился в ангар и затеял там разговор с капитаном службы безопасности. И опять я отметил крепкое рукопожатие, при котором деньги сменили владельца, и опять — то же выражение радостного изумления, осветившее лицо капитана.
      — Слушаюсь, сэр! — отчеканил начальник охраны, пряча в карман мундира золотистую бумажку. — Приказано расставить часовых и проследить за тем, чтобы абсолютно ничего не было украдено с этого корабля. Можете считать, что ваше приказание выполнено, сэр!
      И он тут же помчался расставлять часовых.
      Целый рой механиков, грузчиков и прочего подсобного персонала собрался вокруг пышущего энергией начальника ангара, который бойко комплектовал из них бригады для уборки корабля. Мой водитель стоял у целой пирамиды разных ящиков и канистр, раздавая подходящим по очереди рабочим тряпки и моющие средства и направляя их прямиком на судно. Хеллер с помощью одного из механиков привинчивал шланги к вакуумной машине и просовывал эти шланги в иллюминатор и люки «Буксира один». Еще одна бригада возилась с кабелями и шлангами, подающими воду и отводящими стоки в канализацию. Народу было так много, и все они сновали туда-сюда с такой скоростью, что у меня просто в глазах рябило.
      Венцом всей этой суматохи стало появление огромного грузовика, который с ревом вкатил в ангар. Мой водитель немедленно оказался рядом с кабиной, не меньшую прыть проявили и рабочие, которые не мешкая занялись разгрузкой. Неужто сюда пропустили грузовик какой-то торговой фирмы? Да, по борту машины шла надпись огромными буквами:
      ПЕЙТЕ ТАП — НАПИТОК БОГОВ!
      Тап? Вроде бы это напиток довольно приятного вкуса, получаемый в результате брожения и как будто пользующийся огромной популярностью в рабочей среде.
      Грузчики, прибывшие с грузовиком, нашли где-то рядом большой лист обшивки, поставили его на козлы, соорудив некое подобие бара. Потом они сгрузили несколько ящиков с баллончиками тапа прямо на этот лист, а остальные сложили штабелями возле импровизированной стойки.
      Компания, которая выпускала тап — я где-то встречал ее рекламу, — специализировалась на товарах, необходимых для пикников. «Устраивайте пикник — компания позаботится обо всем». И действительно, рабочие тут же принялись сгружать переносные столики с установленными на них флажками. Мало того, они украсили их разноцветными гирляндами, и все это было расставлено полукругом на полу ангара. Потом они быстро погрузились в машину, и она с ревом убралась отсюда. Хеллер издал пронзительный свист — сигнал, который в таком ходу на боевых кораблях. Это моментально приостановило все работы. А Хеллер, своим всепроникающим голосом флотского офицера, произнес маленькую речь.
      — Внимание всем! — объявил он. — Если этот корабль успешно пройдет принятую на Флоте проверку и будет признан чистым к четырем часам дня, вы все приглашаетесь на пикник с раздачей тапа!
      Из всех дверей и иллюминаторов корабля высовывались удивленные лица. Люди изумленно оглядывались, не веря своим глазам. Прямо перед ними были невесть откуда появившаяся стойка, столики с цветами, а на стойке и рядом с ней — целые штабеля ящиков с тапом!
      Радостные восклицания перешли в единый вопль восторга. Казалось, что ангар вот-вот рухнет на все это великолепие. И если до этого работа шла споро, то сейчас она просто закипела, забила ключом! Нет, такого никогда раньше не бывало, и уж, по крайней мере, такого никогда не бывало в этом ангаре!
      У меня за спиной раздался мрачный голос начальника ангара. Я быстро оглянулся, ожидая чего угодно, вплоть до неожиданного нападения. Но он смотрел не на меня. Он с восхищением глядел на занятого работой Хеллера.
      — Кто это? — спросил он. — Можно с уверенностью сказать, что он офицер королевской службы, это точно. Но у меня такое чувство, будто я уже видел где-то его лицо.
      Совершенно машинально, не задумываясь о результатах — в тот день голова у меня вообще неважно работала, — я сказал правду:
      Джеттеро Хеллер.
      Да не может быть! — воскликнул многое повидавший на своем веку начальник ангара. — Неуж-то сам Джеттеро Хеллер, знаменитый гонщик! Ну, что будет, когда я дома скажу жене и детям, что познакомился с самим Джеттеро Хеллером. Вот потеха!
      О боги! Если до Великого Совета дойдет, что мы до сих пор не вылетели… Первым моим желанием было схватить его за отвороты мундира, тряхнуть хорошенько и наорать на него. Но уж слишком здоров он был. Поэтому мне пришлось прибегнуть к иной тактике.
      — Ему поручено выполнение совершенно секретного задания. О том, что он в данный момент находится здесь, не должно быть сказано ни словечка. — Перспектива появления здесь целой своры инспекторов Короны, которые примутся выяснять, почему мы до сих пор находимся здесь, а не на Земле, заставила меня содрогнуться. — Ты должен вообще забыть его имя! И учти, это приказ!
      Судя по вниманию, которое он уделил моим словам, я с равным успехом мог бы просто открывать и закрывать рот. Он продолжал неотрывно глядеть на Хеллера.
      — Да, это парень хоть куда! И дело у него идет, и к людям он относится почеловечески. — После этих слов ой перевел взгляд на меня и, смерив взглядом, добавил: — Нам бы в Аппарат хоть пару таких парней! — Не прибавив больше ни слова, он отошел.
      Это никак не исправило моего морального состояния. Тем более что одного взгляда на «Буксир один» было достаточно, чтобы настроение испортилось окончательно. Споткнувшись о какую-то старую канистру из-под горючего, я подошел к кораблю почти вплотную. Сейчас он лежал на брюхе. При примерно шестидесяти футах в поперечнике он возвышался надо мной футов на сорок, что выглядело довольно неуклюже, поскольку корпус его был длиной всего сто десять футов. А уж массивные выступы по бокам и вовсе придавали всему корпусу какой-то совершенно нелепый вид.
      Водитель транспортной тележки как раз собирался отвести в сторону свою машину, кабинка его оказалась рядом со мной, и я решил разузнать побольше об этом странном буксире.
      А что это за выросты, ну те, что торчат у него по бокам? — спросил я у него.
      Эти? — спросил он, приглядываясь к кораблю. — Для смягчения ударов. Ведь это космический буксир. Скорости в космосе огромные. А для буксировки им приходится состыковываться с боевыми кораблями и с прочими предметами. Если бы не выступы обшивку корабля при буксировке могли бы просто протаранить. У него и корма мощная, и ее тоже не пробить с налету. Ведь им приходится не только буксировать грузы, но и толкать различные предметы, раздвигать в стороны выведенные из строя корабли, да мало ли что бывает необходимо передвинуть в боевой обстановке. Такой модели я еще никогда не видел. Корабль этот выглядит значительно мощнее обычных буксиров, а уже одно это говорит о многом. Даже обычные двигатели, устанавливаемые на буксирах, по мощности равны двигателям линейных кораблей. А о мощности этого даже и подумать страшно. А он еще имеет и буксирный луч в запасе. С буксировкой на этом луче нужно быть очень аккуратным — один неосторожный маневр, и луч разрежет пополам целый крейсер. Этот буксир весь напичкан всякими механизмами. Я слышал, что несколько лет назад один такой просто взорвался. Погибли все, кто был на борту. Жуть берет. Меня бы не затащили на такой корабль силком. А вообще — что он здесь делает?
      Я сам хотел бы знать это! Но одно я знал твердо — это самый жуткий из всех кораблей космического Флота. И вид у него какой-то отталкивающий.
      Похоже, Хеллеру удалось организовать все как надо, и работа шла полным ходом. Я увидел, что он направился в административную пристройку на другом конце ангара. Заметил я и то, что он на ходу сверяется со своей записной книжкой. И тут я со страхом обнаружил, что он направляется к помещению, где осуществляется контроль над связью. Значит, он собирается лично связаться с внешним миром! С его представлениями о соблюдении секретности, он способен провалить все дело! Я тут же помчался вдогонку.
      И вот он стоит у центра связи во всей своей красе — красная шапочка гонщика лихо сдвинута на затылок, белокурые волосы спускаются из-под нее до самых плеч, лицо сосредоточенно, но спокойно. Когда я подбежал к нему, он просматривал длинный список цивильных контрагентов, вывешенный на справочной доске для сведения ангарных служб. Это была довольно обшарпанная доска с потрепанным и засаленным списком, рядом с которым висели визитные карточки представителей самых различных фирм, остав ленные здесь их владельцами с целью рекламы своих товаров и услуг. Он уже взялся за аппарат и собирался набрать номер, когда я остановил его руку.
      — То, что вы собираетесь сейчас сделать, является грубейшим нарушением режима секретности, — сказал я.
      Он посмотрел на меня отсутствующим взглядом — видно было, что мозг его занят тем, что было записано в его записной книжке.
      — Мы оба прекрасно знаем, что все эти фирмы не могут представлять угрозы режиму секретности. Ведь они и сами занимаются установкой секретного оборудования. А кроме того, они прекрасно понимают, что любая утечка информации, допущенная одной из фирм, вызовет аннулирование всех заказов и навсегда выведет их из бизнеса. — Он высвободил руку и снова потянулся к аппарату.
      Но я все-таки успел заметить, что список в его записной книжке очень длинный, и весь испещрен карандашными пометками.
      И учтите, — сказал я, — на все наши расходы выделено всего три миллиона кредиток. Пятьсот тысяч мы уже израсходовали на приобретение буксира. Если мы перерасходуем выделенные нам…
      Весь этот список укладывается менее чем в полмиллиона, — сказал он.
      Но я тем временем успел увидеть еще кое-что в его книжке.
      Но главное, я не вижу здесь ничего такого, что имело бы хоть какое-то отношение к сбрасыванию излишков накопленной энергии, что, как я понял, может привести к взрыву при данном типе корабля.
      А, вы об этом, — сказал он. — Так я пока что еще не придумал, как это сделать. Понимаете, дело в том, что до сих пор это вообще считается неразрешимой проблемой. — Дав столь исчерпывающее объяснение, он спокойно принялся набирать нужный номер. — Алло, алло! Альпи? Привет, старик, это я-Джет… Очень рад слышать твой голос. Как твой отец?.. У меня тут «Буксир один»… Нет, нет, совсем не шучу. Знаешь, он просто великолепен!.. Да, Альпи, я хочу, чтобы ты прислал сюда группу разработчиков теоретиков… Да, к завтрашнему утру… Нет, тут нужно поработать с механизмами управления… Да, я тоже буду очень рад повидаться… — И он отключил связь.
      Я все никак не мог подыскать. достаточно убедительный аргумент Хеллер тем временем внимательно изучал список нужных ему фирм. Потом он снова подсел к аппарату.
      — Алло! Алло! Соедините меня с Петалвом… Эни? Ты?.. Да, ты угадал, верно, — говорит Джет. Эни, не мог бы ты привезти группу конструкторов и оценщиков на космическую базу Аппарата, ангар номер один?.. Завтра утром… Хаха. Нет, я не сошел с ума и не перешел на службу в Аппарат… Просто обычный технический осмотр по первой категории… Вот и отлично. Встретимся обязательно! Жду!
      Еще один звонок, а потом еще и еще. И со всеми он на «ты», все они — его старые и добрые приятели. Специалисты по гирокомпасам, по оснащению экранов. По гравитационным спиральным преобразователям. По системам раннего обнаружения противника. И так далее, и так далее. Казалось, что он обзвонил буквально все фирмы, внесенные в список на доске. Наконец я не выдержал.
      — Хеллер! — сердито одернул я его — Если сюда прибудут все, кому вы звоните, работа затянется на многие месяцы!
      — Не месяцы, а недели. — Но и это огорчительно. Грозная тень Ломбара возникла в моем воображении.
      — Хеллер, — взмолился я в полном отчаянии, — нам необходимо побыстрее убраться отсюда! Мы просто обязаны приступить к выполнению нашей миссии!
      Он удивленно поглядел на меня:
      — Я это прекрасно знаю! Но ведь вы собирались взять грузовой корабль. А у торгового судна на рейс до БлитоПЗ уйдет масса времени. Допустим, что грузовой корабль отправляется буквально сию минуту, — так вот, мы на «Буксире один» через несколько недель все равно намного обгоним грузовик и прибудем на Землю значительно раньше. Таким образом мы сэкономим массу времени!
      «А возможно, еще и взорвемся в пути, — добавил я про себя саркастически. — Ну ничего, — пообещал я про себя, — у меня еще будет возможность свернуть тебе шею!» И тут как назло у меня случился такой приступ тошноты и боли в желудке, что я просто не мог больше продолжать спор.
      Я ушел от Хеллера и, подыскав укромный уголок, где я был укрыт от посторонних взглядов, присел, погрузившись в мрачные и горестные раздумья. По зрелом размышлении передо мною раскрылась вся мрачная ирония моего положения. Ведь Хеллер был здесь в полной безопасности, его всюду окружали друзья, с которыми ему было довольно просто связаться. Опасности начинались для него с того момента, когда мы прибудем на Землю. Но именно этого я ему и не мог сказать. Поэтому мне любыми способами нужно поскорее убрать его с этой планеты. А тут еще вдобавок ко всему, едва я начинал задумываться обо всем этом, на меня обрушивался приступ боли и тошноты.
      Впрочем, очень может быть, что последнее объяснялось и тем, что меня совершенно вымотало путешествие в этом (…), зловещем буксире!

      В спешке и суете время летело так быстро, что вечер приблизился совершенно незаметно. Ровно в четыре часа Хеллер произвел полный осмотр корабля. Когда он появился в выходном люке, все глаза были вопрошающе устремлены на него.
      — Отличная работа! — выкрикнул он. — Корабль принят! Можно начинать вечер!
      Двести людских глоток испустили радостный вопль, заставивший содрогнуться стены ангара. Веселой дурачащейся толпой рабочие ринулись к импровизированному бару, и сразу же послышались хлопки открываемых баллончиков с тапом. Хватало тут и сдобных булочек, и шутовских шапочек, и флажков.
      Следующие два часа тут творился самый настоящий бедлам с криками, песнями и громкими тостами в честь Хеллера и «Буксира один». Пили за всех, кого только удалось вспомнить, за исключением Аппарата.
      Охранники из службы безопасности ангара оставались на своих постах, но и им разносили баллончики с тапом. Капитан охраны, нетвердо держащийся на ногах, набив рот печеньем, попытался положить руку мне на плечо.
      — Ну что за прекрасный парень этот Хеллер! — попытался втолковать он мне.
      Но я сбросил его руку со своего плеча.
      Хеллера нигде не было видно. Незадолго до этого я видел, как он вместе с моим водителем переносил багаж из аэромобиля в буксир. Повидимому, сейчас Хеллер находится внутри судна. Мой водитель — впрочем, с равным основанием его теперь можно называть и водителем Хеллера — за весь день не присел ни на минутку. Он сделал не менее дюжины рейсов в город. И даже попал в число тех, кому доверено было раздавать баллончики с тапом, когда начался праздничный вечер. Теперь он, по всей вероятности, освободился и, раздобыв баллончик тапа, приканчивал его.
      Он подошел ко мне счастливый и улыбающийся как идиот.
      У вас не будет каких-нибудь указаний?
      Нет, — холодно ответил я.
      Тогда я пойду к нашему аэромобилю и немного вздремну. Судя по тому, как заплетался его язык, это был далеко не первый его баллончик с тапом за сегодняшний день. Да, Хеллер способен полностью разложить дисциплину в любых войсках. Водитель даже не спросил у меня разрешения, не отдал мне чести и даже не обратился по форме, употребив положенное в таких случаях: «офицер Грис».
      В какую же сумму обошелся Хеллеру сегодняшний день? Никак не меньше трехсот пятидесяти кредиток. Обошелся Хеллеру, я сказал? Нет, мне следовало бы сказать: обошелся мне. Он сейчас тратит мои деньги! И тратит их на какой-то заскорузлый и неуклюжий кусок старого металла!
      Шум общего веселья постепенно замирал. Аппаратчики постепенно расходились со счастливыми, блаженными улыбками. Приближался закат.
      «Ну, наконец-то, — подумал я, — наконец-то все кончилось». Но, как оказалось, я ошибался.
      Внезапно издалека я услышал знакомый еще по строевой подготовке особый командирский голос, отсчитывающий шаг: раз… раз… раз, два, три! У меня даже промелькнула мысль, что Флот высадил здесь десант с целью выкрасть у нас Хеллера. Только десантники Флота отсчитывают шаг таким образом.
      Четко печатаемые шаги военных ботинок приближались. И вдруг в распахнутых воротах ангара появился Снелц с половиной своего взвода. Восемь охранников так усердно печатали шаг, что их можно было принять за целый полк. Тяжелые ботинки затопали по полу ангара, стук их эхом отдавался от стен.
      Тут только я припомнил, что Снелц в свое время служил в десантниках Флота. В руках у него был офицерский жезл. Собственно, роль эту играл сейчас бластер, но Снелц лихо размахивал им, задавая темп. Надо признать, он свободно мог бы сойти за самого настоящего инструктора по строевой подготовке. А его полувзвод… Постойтека, да ведь они зачем-то надели защитные шлемы и вооружились бластганами! Их можно было принять за часть отборного войска. Вся восьмерка двигалась как часы. Капитан, командующий охраной ангара, сидел, прислонившись к корпусу буксира и держа в руке полупустой баллончик с тапом. Сейчас он был единственным оставшимся здесь охранником.
      Капитан удивленно вскочил и вытянулся во весь рост — изумление его еще больше возросло, когда он сообразил, что прибывшие — одно из подразделений Аппарата.
      — …вод! Стой! Напрво! — выкрикнул Снелц. — Равняйсь! Смирно! К ноге!
      С лихостью, которая является отличительным признаком десантников, полувзвод сорвал бластганы с плеча, так же лихо проделал ими полный оборот перед собой, перекинул за спину, затем снова крутанул перед собой и только потом одновременно грохнул прикладами у правой ноги об пол. Такого я не видывал, пожалуй, с выпускного парада в Академии, коронным номером которого были показательные выступления десантников.
      — Рррняйсь! Нннправо! — пролаял Снелц.
      Приклады чуть приподнялись над полом, ноги проделали четкий маневр, а приклады снова грохнули об пол одновременно с каблуками. Печатая шаг, Снелц приблизился к выпучившему от растерянности глаза капитану и доложил:
      — Прибыли-на-смену-караула, сэр! — и лихо отсалютовал ему своим жезлом.
      Несмотря на весь этот немыслимый спектакль восьмерки обычно неряшливых, грязных, полупьяных уголовников из числа подонков, собранных Аппаратом в Лагере Смерти, я очень обрадовался при виде их. Это было отделение, присланное нести здесь ночную охрану. Утром его сменит второе отделение того же взвода, а это отправится на двенадцатичасовой отдых. Так они попеременно и будут охранять здесь нас. У них наверняка имеется какой-то воздушный транспорт, оставленный снаружи, для доставки смен сюда и обратно. Ну, хотя бы это наконец наладилось. И Хеллер здесь будет под надежной охраной. Я даже залюбовался защитными касками и от личной строевой подготовкой этой восьмерки.
      А почему, собственно, восьмерка? В отделении должно оставаться только семь человек, после того как я проломил череп одному из них. Опытный офицер Аппарата всегда обращает внимание на такие детали. Я попытался приглядеться к ним повнимательней, но разглядеть лица в защитных шлемах, скрытых за опущенными забралами, было невозможно. Скорее всего Снелц получил замену выбывшему.
      Совершенно ошарашенный, капитан из службы безопасности ангара в ответ на лихой салют Снелца отсалютовал ему баллончиком с тапом.
      — Караул сдан, валяйте, — сказал он при этом, пародируя флотскую выправку.
      Снелц повернулся к выстроенной шеренге. Жезл его снова проделал замысловатый круг.
      — Каррраул, смирно! — И жезл, проделав очередной круг, оказался направленным на фигуру, стоящую в самом центре шеренги.
      — Часовой Ип! Заступить на пост внутри корабля! Шагом марш! Охранник, которого он назвал Ипом, демонстрируя великолепную выправку, вышел из строя, повернулся кругом и, застыв на мгновение, с особым шиком прищелкнул каблуками. Потом он сделал немыслимо сложный маневр своим тяжелым бластганом — переворот перед собой, переворот за спиной — и взял «на караул». Отсалютовав таким образом строю, он с прежней четкостью повернулся кругом через левое плечо и, печатая шаг, направился к лестнице. Его сапоги простучали по ступеням, и вот уже входной люк захлопнулся за ним.
      И тут произошла очень странная вещь, произошла настолько быстро, что я просто растерялся. Оставшиеся в строю охранники Снелца разом издали торжествующий вопль. Вся их воинская дисциплина моментально улетучилась куда-то. Они принялись прыгать, размахивать руками, подбрасывать вверх свои бластганы. Потом они начали радостно обниматься, хлопать друг дружку по спине и даже кружиться в каком-то диком танце, выкрикивая во все горло какую-то бессмыслицу.
      Куда девалось вымуштрованное и дисциплинированное отделение? Даже Снелц поддался всеобщей эйфории и на глазах у всех исполнил некое подобие вальса. А тут еще и капитан службы безопасности, который тем временем пристроился у импровизированной стойки, подлил масла в огонь.
      — Давайте сюда, ребята, хватит (…), — крикнул он им. — Тут еще осталось немного тапа. — И вся компашка с возгласами и смехом направилась к выпивке.
      Вплоть до этого момента я все еще не подозревал ничего дурного, но тут догадался, что происходит что-то неладное. Я опрометью бросился к буксиру, открыл входной люк и проник внутрь. Дверь за моей спиной захлопнулась. Я открыл вторую… И тут я остановился как вкопанный.
      В проходе стоял Хеллер. Свежевыкупанный, ухоженный Хеллер в синем пиджачном костюме в блестку.
      Напротив него стоял «часовой», который как раз снимал с головы защитный шлем с визором. Волна белокурых волос каскадом вы валилась изпод шлема, и предо мной во всей красе предстала смеющаяся графиня Крэк собственной персоной!

      Они бросились в объятия друг друга, будто не виделись целые годы. Они обнимались, нежно поглаживали друг друга и снова обнимались. Наконец, после затяжного поцелуя, Хеллер не много отстранился от графини.
      — Погоди, — сказал он, — у нас в запасе почти целая ночь.
      Он явно сдерживал свои чувства, потому что всего минуту назад казалось, что выдержки их хватит только на то, чтобы добраться до стоявшего у стены дивана.
      — А теперь, дорогая, — сказал Хеллер, все еще задыхаясь, — я должен показать тебе, что за прелесть это волшебное судно!
      Поначалу мне показалось, что я улавливаю в его словах оттенок сарказма. Я недоверчиво поглядел на них, но с еще большим недоверием окинул взглядом окружающую обстановку. Да, здесь теперь было чисто. Но картина в целом ничем не отличалась от офицерских или даже просто служебных помещений на любом из кораблей Флота.
      — Наверху, прямо над нами находится рубка управления. Идемте, посмотрите, как там хорошо. — И он повел нас туда.
      Теперь там все блестело чистотой, и хотя корабль все еще не привели в рабочее состояние, освещение здесь было отличным. Рубка выглядела почти точно так же, как и на остальных судах, разве что было больше приборов и панелей управления. Однако ничего особенного в ней не оказалось. Хеллер не стал докучать нам детальным описанием приборов и механизмов. Радостное выражение на лице графини Крэк несколько увяло. Я не мог не отметить про себя, что она была попрежнему прекрасна даже в черной и мешковатой форме охранников Аппарата, однако сейчас, при осмотре рубки, она смотрела на все эти приборы как на врагов, которые унесут от нее Джеттеро — в тот момент я просто мог читать ее мысли.
      Хеллер толкнул дверь, расположенную недалеко от входного люка.
      — Здесь находится кают-компания команды. — Это было совсем тесное помещение, рассчитанное не более чем на восемь человек. Он тут же подметил удивление, отразившееся на лице графини. — О, на этом корабле очень малочисленный экипаж — капитан, два астро-пилота, два инженера-механика. Остается всего лишь три места!
      «Я вижу, что ты все еще мыслишь категориями боевых кораблей, команда которых насчитывает до пятисот человек и более», — подумал я.
      Хеллер провел графиню дальше в сторону кормы и отворил еще одну дверь.
      — А это — каюта капитана. — Каюта была крохотной, но отлично оборудованной. — Точно таких же размеров каюта расположена по другому борту, и там размещена судовая библиотека с большим выбором справочной литературы.
      Она смотрела на все это, слегка помахивая шлемом, который держала за ремешок. Видно было, что интерес к этим помещениям она проявляет только ради того, чтобы не обидеть Джеттеро. А может, чисто поженски пыталась разгадать тайную силу того восторга, который вызывал в нем этот корабль. Очень может быть, что в корабле этом она видела возможного соперника.
      Хеллер сделал еще несколько шагов в сторону кормы и отворил новую дверь.
      — А здесь — кухня для команды. Видишь, помещение совсем маленькое, но все необходимые машины тут имеются. Здорово, правда?
      Графиня без особого энтузиазма подтвердила, что это действительно здорово.
      — А по другому борту такое же точно помещение занимают прачечная и пошивочная мастерская.
      «А почему бы тебе не сказать ей, — подумал я, — что тут, прямо за переборкой, скрывается смертоносная угроза — главные двигатели, двигатели, которые взрываются, когда ими управляют восторженные психи вроде тебя?»
      — Следующие три двери — это каюты команды. — И Хеллер приоткрыл одну из них. Каютка была крохотной — только разворачивающаяся на триста шестьдесят градусов койка с искусственной гравитацией, шкафчик и спрятанные в стене душ с туалетом. — Три точно такие же каюты располагаются по противоположному борту. Так что места для команды здесь хватает с избытком.
      По выражению лица графини я понял, что она в это время прикидывает в уме, как вообще кто-то может в такой каюте хотя бы одеться.
      — А прямо под нами и над нами располагаются кладовки и шкафы. Они очень легко открываются, стоит вдвинуть эти пластины. Такие же точно идут и по другому борту. Так что и места для запасов здесь сколько угодно. Здорово, правда?
      Графиня подтвердила: здорово и правда. Она начинала проявлять некоторое нетерпение. Мы снова двинулись в сторону кормы и остановились перед большой герметически закрытой дверью.
      — Итак, мы осмотрели помещения для рядового и офицерского состава, — сказал Хеллер. — А теперь закройте на минутку глаза.
      Она послушно закрыла. Я закрывать не стал. Хеллер принялся вертеть колесо запорного устройства, и наконец с легким щелчком дверь отворилась. На какое-то мгновение мне показалось, что за дверью произошло короткое замыкание, настолько ярким был свет. О боги, да что же это такое? Ослепительный блеск до боли в глазах!
      — А теперь откройте глаза, — сказал Хеллер.
      И графиня Крэк открыла, а открыв, произнесла: «Оооо!» Это было продолжение коридора, но здесь все было совсем иным. Колеса запорных механизмов на дверях, ручки, поручни — все сделано из блестящего белого металла. Утопленные в стены светильники рассеивали разноцветные лучи, образуя сложный рисунок.
      А что это за металл? — отважился я наконец. — Когда я осматривал утром корабль, все было черным-черно.
      Серебро, — сказал Хеллер. — Здесь все сделано из кованого серебра. Когда корабль ставили на консервацию, забыли покрыть металлические части консервантом. Завтра их смажут в несколько слоев антикоррозийным составом, и они уже никогда не потемнеют
      Кованое серебро? — только и спросила графиня Крэк, глядя в глубь коридора.
      Совершенно верно, — подтвердил Хеллер. — Ведь на буксире не приходится учитывать вес. Честно говоря, на нем постоянно ощущается нехватка собственного веса. И начиная от этой двери и до самой кормы все детали отлиты из серебра. Присев у стены, графиня ощупывала заинтересовавшую ее чемтопанель.
      Просто невероятно, — проговорила она. — Неужто это знаменитая черепица с Астобола — практически вечная каменная пряжа, которой украшен императорский дворец? — Она недоверчиво прикасалась к стенам и даже ощупала пол.
      Правильно, — сказал Хеллер. — Вещество это не горит, не ломается, не бьется, не проводит ток, а кроме того, не пропускает и не резонирует звук. Поэтому сюда не доходит шум от двигателей. Вся кормовая часть корабля полностью звукоизолирована — И это было несомненно так. Как только дверь закрылась за нами, глухой шум, доносившийся из ангара, моментально исчез. — Именно таким способом адмирал избавился от шума главного двигателя. Однако мне, наверное, следовало бы для начала рассказать тебе историю этого судна.
      И он довольно сжато поведал историю адмирала Уинса и буксира, переоборудованного по воле адмирала под флагманский корабль, полностью исключив из рассказа все, что касалось движителей на основе «будет-было». Не упомянул он и о судьбе судна той же модели, что и «Буксир один».
      — Я не знал даже, что он находится в аварийном резерве Флота, — продолжал Хеллер. — Я надеялся найти там один из флагманов патрульной флотилии. Среди них попадаются весьма забавные корабли. И вдруг вижу — «Буксир один»! Такая неожиданная удача. Да, но вы тут еще не все видели. Уинс израсходовал на него два миллиона кредиток, а судну всего около десяти лет и оно, можно сказать, так и не побывало в космосе. Идемте дальше.