На следующий день я, горя нетерпением померяться силами с самой судьбой, рано собрался и отправился на телевидение в шоу-зал АБВ.
      Проблем с пропуском на шоу "Таинственный мир" у меня не возникло. Я позвонил директору агентства "Орлиный глаз", и он сообщил мне, что заказал для меня билет. Он очень хотел, чтобы я тоже присутствовал.
      — Там будет полно моих людей, — сказал он, — но она уже один раз ускользнула от нас, поэтому будет неплохо, если под рукой окажется человек, способный ее опознать. Клерк с иском тоже будет там. В этот раз она не уйдет!
      Мне не составило труда замаскироваться: голова моя была замотана бинтами, и я мог смотреть только через маленькую щелочку.
      Яркий свет резал мне глаза, поэтому я не тратил время на разглядывание видеоприбора Крэк. Она собиралась на шоу, это было ясно. К черту подробности: даже она не сможет выскользнуть из такой ловушки.
      В студии я быстро нашел сотрудника "Орлиного глаза". Это был высокого роста мужчина, одетый в хаки и обвешанный оружием. Он стоял в фойе, раздавал последние указания дюжине охранников и расставлял их по местам.
      Я потянул его за рукав. Он раздраженно оттолкнул меня.
      — Отстань, старая крыса, — сказал он. — Ты что, не видишь, я занят.
      Я радостно ухмыльнулся. Я замаскировался под старуху в уродливой шляпке и замазал бинты черным кремом для обуви, чтобы казалось, будто у меня темная кожа. Он подумал, что я негритянка!
      — Сам ты крыса, — произнес я. Я слышал, что у них плохо со зрением. — Я Смит, идиот, тот человек, от которого Психо и компания получают все указания.
      Тот разинул рот:
      — Боже мой!
      — Не «Боже», а Смит, — сказал я. — Посадишь меня на место, как мы договорились?
      — О, конечно, сэр! АБВ всегда сотрудничает с властями. Мы перекрыли все выходы из помещения. Ведущий "Таинственного мира", Том Лицемерие, просто в восторге при мысли, что на его шоу может что-то произойти. Они поставили дополнительные камеры на каждом углу. У них даже есть переносная камера. Вундеркинд прибудет в бронированном грузовике. А что это у вас?
      — Портативный телевизор. — Я решил не говорить правды. На самом деле это был видеоприбор Крэк — Я хочу смотреть шоу не только из зала, но и так, как оно пойдет в эфире.
      — Ладно. Ваше место в среднем ряду с краю. А вот вам передатчик, с помощью которого вы можете связаться со мной, как только заметите кого-нибудь.
      — Отличная мысль, — заметил я, беря передатчик. — Но вы тоже смотрите в оба. Я сегодня плохо вижу. И рассчитываю на вас.
      — Не сомневайтесь, — ответил он, поглаживая свой автомат. — Я уже потратил часть денег, которые получу в награду. Да, и вот еще что: ребята с АБВ предупредили нас, что, когда загорится красная лампочка, надо сидеть тихо и держаться подальше от сцены, пока эта женщина сама не обнаружит себя. Тогда Лицемерие даст нам сигнал, и они заснимут все на пленку.
      — Отлично, — ответил я и направился к своему месту.
      Кругом было полно женщин, и никто не обратил внимания еще на одну юбку.
      Я уселся. У меня оказалось хорошее место, откуда все прекрасно было видно. Телевизионная студия походила на театр, только прожекторов и камер куда больше. Но из-за бинтов мне было не так просто разглядеть окружающее. Все казалось затянутым розовой дымкой, и я заподозрил, что лоб у меня снова кровоточит. Но такие мелочи не могут помешать офицеру Аппарата. От меня зависела судьба Ломбара Хисста и всей Волтарианской конфедерации, не говоря уже об участи Земли.
      Огромные часы, висевшие в студии, отсчитывали время, оставшееся до начала шоу. Играла музыка, а вокруг слышался оживленный шум голосов. Здесь собралась самая разношерстная публика, но в основном домохозяйки, желавшие взглянуть на Вундеркинда.
      Я сосредоточился на экране Крэк. Глазам было больно.
      Она сидела в маленькой комнате. Я почувствовал легкую тревогу. Ведь она должна была переодеваться, чтобы явиться на шоу. Но графиня Крэк была занята другим. Перед ней стоял маленький телевизор, а в руках она держала несколько микрофонов.
      Где эта комната?
      В этом здании? Далеко отсюда? Как мне не хватало видеопленки, чтобы записывать изображение и просматривать события, случившиеся ранее. Теперь я не мог узнать, как она туда попала.
      Все это было очень странно. Шоу вот-вот начнется.
      Но я решил не волноваться. Графиня не могла упустить шанс повидаться с двойником Вундеркинда. Ведь Крэк считала, что ей необходимо выяснить, кто стоит за исками против Хеллера.
      Из видеоприбора донесся голос Бац-Баца:
      — Я его представил.
      — И он знает дорогу? — произнесла Крэк куда-то в темноту за телевизором.
      — Дважды ему объяснил, — отозвался Бац-Бац.
      Я слегка растерялся. Как мог Бац-Бац кого-то кому-то представить? Шоу еще не началось! Я решил, что Крэк наверняка немного опоздает.
      Поднялся занавес. Зазвенели звонки. Вспыхнули красные огни. На огромной панели появилась надпись "Прямой эфир". Девушка в домашней кофте подняла огромный плакат, на котором было написано: "Аплодисменты".
      Загремела музыка. На сцене, рассыпая воздушные поцелуи, появился Том Лицемерие собственной персоной. Он оказался пожилым мужчиной с кудрявыми волосами и фальшивой улыбкой.
      — Добрый день, добрый день, американские домохозяйки, мои дорогие друзья, которые до блеска вычистили мою популярность, — заговорил он.
      Девушка в кофте подняла плакат: "Смех".
      — Только не зачистите ее до дыр, — произнес Лицемерие.
      Девушка подняла плакат: "Смех громче".
      — Приглашаю вас в "Таинственный мир"! — вскричал Лицемерие. — Уверен, что здесь вы почувствуете себя как дома!
      Девушка подняла плакат: "Неудержимый хохот".
      — Сегодня нам повезло: к нам придет мужчина, которым заняты сейчас все умы и юбки Америки. А вот и он, тайна, о которой вы даже не мечтали, известный преступник Уистер, Вундеркинд!
      Девушка подняла плакат: "Пронзительный визг!"
      Двойник Уистера выглянул из-за пальмы в кадке, быстро перебежал через сцену и спрятался за столом, а потом скрылся за пианино.
      — Что это ты делаешь? — поинтересовался Лицемерие.
      — Боюсь, что зрительницы перелезут через рампу и изнасилуют меня, — ответил двойник.
      Девушка подняла плакат: "Восторженно скажите:
      "О-о-о!"
      — Нет-нет, — заявил Лицемерие. — Здесь у нас охрана, поэтому им до тебя не добраться. Выходи-ка на свет.
      — И никаких клерков с исками? — спросил двойник.
      Девушка подняла плакат: "Визг и хохот".
      Зрители завизжали, но Том Лицемерие лгал. Потрепанный человечек в потрепанной шляпе выглядывал из воротника своего потрепанного пальто, на расстоянии всего двух кресел от меня. Лицо у него тоже было забинтовано! Но он ждал графиню Крэк с официальной бумагой в руке. А потом я взглянул на места перед ним. Два санитара из Белльвью! Наверное, на улице их ждет машина скорой помощи.
      Я повернулся к экрану. Графиня Крэк сидела и смотрела шоу по телевизору!
      Камера приблизилась к визжащим домохозяйкам. Я видел это на экране телевизора графини Крэк. Среди прочих камера показала меня.
      Я сжался на своем стуле. Господи, только бы она меня не заметила!
      Ее телевизор, который я видел на своем экране, снова показывал сцену.
      Вундеркинд выпрямился в полный рост. Он был одет в черное, словно герой вестерна, но вместо патронташа его костюм украшали нашитые красные тряпичные сердца. Его вставные зубы и очки плохо гармонировали с одеждой.
      Он сел в подставленное ему кресло.
      — Как твои дела? — поинтересовался Лицемерие. — Свел с ума всех баб, так что они бросились подавать миллионные иски?
      — Думаю, это вполне естественно, — заявил двойник.
      Девушка подняла плакат: "Смех и одобрительное "О-о-о!".
      — Как посмотришь на меня, сразу все ясно, — продолжал Вундеркинд.
      Плакат: "Смех громче и «О-о-о» громче".
      — Женщины по всей стране обезумели от тебя, — сказал Лицемерие. — Разве это не чудо?
      — Это от тяжелой жизни, — ответил двойник. — И чем дольше они меня видят, тем тяжелее она становится.
      Плакаты: "Визг и хохот", «О-о-о», сопровождаемое визгом".
      — Большинство мужчин, — заявил двойник, — не понимают этого, а я просто с ног валюсь на своей работе.
      Плакат: "Визг и хохот".
      — Насколько я понимаю, теперь тебя хотят арестовать за изнасилование несовершеннолетней, — заявил Лицемерие. — Не думал, что ты способен опуститься до такого.
      — Да, она действительно была невысокая, — ответил Вундеркинд.
      Плакат: "Все стонут от хохота".
      — Ну, если вместо отдыха после ограбления поездов и целых городов ты собираешься прыгать из одной постели в другую, — продолжал Лицемерие, — то, думаю, суммы твоих исков скоро возрастут до колоссальных размеров. Закон дорого обходится. Что ты будешь делать, когда станешь банкротом из-за своих постельных дел?
      — Поступлю, как говорит мой адвокат, — ответил двойник. — "Ничто не удержит меня от искушения отведать прелестей плоти. Эта страна полна красивых женщин, которым нечего делать, когда их мужья уходят на работу". — И, наклонившись к Тому, едва слышным шепотом добавил: — Эй, ты отклонился от сценария.
      — Ладно, — сказал Лицемерие, не обращая внимания на замечание двойника, — сейчас мы увидим, насколько ты подкован по части закона. Тут у, нас есть юрист, который хочет проэкзаменовать тебя.
      Раздались еще какие-то звуки. Волтарианский язык! Я почувствовал, что сейчас сойду с ума. Но тут я понял, в чем дело. Звук шел от моего экрана. Графиня Крэк говорила в микрофон, который держала в левой руке: "Внимание. Иди к сцене по центральному проходу". Крэк говорила по-волтариански!
      Лицемерие поднялся и сделал широкий приглашающий жест.
      По центральному проходу шел мистер Калико!
      Да, Лицемерие действительно отклонился от сценария.
      На коте были черный фрак и большой черный галстук-бабочка. Зрители смотрели на него как зачарованные.
      — Кресло справа, — сказала графиня Крэк по-волтариански в микрофон, который держала в левой руке.
      Кот вскочил на второе кресло. Потом сел и взглянул на двойника Вундеркинда.
      — Какого черта? — спросил двойник. — Это не юрист. Это кот!
      Кот открыл рот..
      — Я кот-юрист, — произнесла графиня Крэк, на этот раз по-английски.
      Девушка с плакатами застыла на месте. Все разинули рты.
      Говорящий кот!
      Что за ведьма эта Крэк! Теперь я понял, что она сделала. Она воспользовалась приборами фирмы "Глаза и Уши Врлтара" и спрятала в ухе кота наушник, чтобы управлять его движениями, а в галстуке поместила динамик, чтобы говорить с его помощью. Она даже обучила кота открывать и закрывать рот, когда тот слышал звук из микрофона. (…) ее!
      И Лицемерие попался на удочку! Этот идиот купился на неслыханную сенсацию!
      — Похоже, Вундеркинд сомневается в ваших полномочиях, адвокат Калико, — обратился он к коту. — Пожалуйста, объясните ему.
      Кот — сейчас Крэк говорила в микрофон, который держала в правой руке, — ответил:
      — Он должен понять смурысл закона. Девушка с плакатами ожила и подняла плакат:
      "Смех".
      Но зрители не видели плаката. Они переговаривались: "Говорящая кошка", "Она и вправду говорит", "Какой симпатичный кот", "Послушайте, что он говорит!"
      — Лицемерие, — произнес кот, — у вас очень недисциплинированные слушатели. — Он повернулся к зрителям: — Тишина в зале суда!
      Лицемерие ударил молотком.
      — Извините, адвокат Калико. Продолжайте, пожалуйста.
      Крэк, не отрывая глаз от экрана, нагнулась к микрофону, который держала в правой руке, и всем показалось, что кот произнес:
      — Коты великолепно разбираются в законодательстве. Любое дело начинается с уголовного кодекса.
      Девушка подняла плакат: «Смех». Но он не понадобился. Зрители и так хохотали. Откуда, черт возьми, она говорит? Я схватил передатчик и крикнул:
      — Это она говорит вместо кота!
      — Разберемся, — отозвался сотрудник "Орлиного глаза".
      — Продолжайте, — обратился Лицемерие к коту.
      — Закон против предвзятых мнений, — сказал кот. — Полиция играет с преступниками в кошки-мышки. Преступники как крысы выслеживают друг-друга. Судьям на все плевать. И в конце концов любое вмешательство закона оборачивается катастрофой.
      Зрители без напоминания визжали от смеха.
      — Но, Лицемерие, — говорил кот, — я докажу вам, что я на самом деле кот-юрист.
      Крэк что-то приказала в левый микрофон.
      Кот спрыгнул с кресла и вскочил на колени к двойнику Вундеркинда. Казалось, он что-то вытаскивает из своей сбруи, но на самом деле кот что-то вынюхивал в кармане Вундеркинда. Потом что-то положил туда? Или это мне показалось?
      — Что вы делаете? — спросил Лицемерие
      — То же, что и любой другой адвокат, — ответил кот.
      Неожиданно он выхватил из кармана двойника кошелек, зажал его в зубах и бросился прочь со сцены!
      Двойник кинулся следом.
      Зрители просто умирали со смеху.
      Я завизжал в передатчик:
      — Догоните кота!
      Не обращая внимания на красные сигналы, охранники толпой рванули на сцену и помчались за котом.
      Я вскочил и бросился за ними.
      Из-за их спин я успел увидеть дверной проем с ведущими вниз ступеньками и кота, который мчался вниз. Двойник несся за ним по пятам.
      У самой лестницы стоял фургон, но не тот, который был у них сначала, а другой!
      Черт! Кот сунул двойнику в карман компонент Б, на котором был компонент А! Поэтому-то Вундеркинд и бежал за ним!
      Кот был уже около машины.
      Шлеп!
      Двойник, который бежал по ступенькам, внезапно поскользнулся и несколько раз перекувырнулся в воздухе. Обрушился на землю он уже внизу.
      Он упал!
      Охранники неудержимой лавиной неслись вниз по ступенькам.
      Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!
      Они катились, словно с ледяной горки!
      Я бежал за ними.
      Вот я ступил на лестницу и увидел, как Бац-Бац, схватив двойника за воротник, тащил его в машину.
      Охрана беспорядочной грудой барахталась внизу.
      Шлеп!
      Мне показалось, что ноги у меня заплелись в узел, и я со свистом съехал по ступенькам.
      И приземлился на голову.
      Вокруг валялись охранники.
      — Запишите номер машины! — завопил наверху директор агентства и тоже бросился вниз.
      Я посмотрел вслед удаляющемуся фургону. Тот набирал скорость и мчался вниз по аллее.
      На нем не было номерных знаков!
      Директор агентства с грохотом приземлился рядом со мной.
      Что могло послужить причиной подобной катастрофы?
      Я взглянул на ступеньки.
      Только кот мог пробежать по ним.
      Они были усыпаны банановыми шкурками!

      Сотрудник "Орлиного глаза" с трудом поднялся на ноги, потрясая кулаками вслед исчезнувшему фургону.
      — Я до тебя доберусь, даже если это будет стоить мне жизни! — крикнул он. Затем резко развернулся. — Какой марки этот фургон? — зарычал он на своих людей.
      Те приводили себя в порядок и стряхивали банановую кожуру с одежды.
      — Трансвэн! — сказал один.
      — Эконолайн — возразил другой.
      — Квиклэй, — отозвался третий.
      Но все согласились, что номерные знаки на нем отсутствовали, он был белого цвета и предназначен для коммерческого использования. Я-то уже знал, что таких фургонов в Нью-Йорке десятки тысяч.
      — Идиоты! — рявкнул я. — Вы их упустили!
      — Ради Бога! — взмолился сотрудник агентства. — Дайте нам еще один шанс. — Он махнул рукой в сторону клерка с иском и двух санитаров из Белльвью со смирительными рубашками. — Я вручу иск и арестую эту ведьму, даже если мне придется все делать самому!
      — Действуйте! — рявкнул я.
      Он бросился к телефону и стал звонить в полицию, чтобы те перекрыли все дороги, выслали вертолет на поиски и вообще сделали всеу на что только способны.
      Я побрел обратно на шоу "Таинственный мир", где Том Лицемерие заканчивал получасовую программу показом слайдов с портретами самых выдающихся в истории преступников-любовников. Казалось, он был очень озабочен тем, что его женская аудитория занята обсуждением происшествия с кошкой.
      — Короче, — закончил он, — если взглянуть на некоторых из этих тощих сосунков и сравнить их с настоящим мужчиной вроде меня, то просто диву даешься, что в них находят женщины.
      — Не слишком ли это котегорично? — заметила одна из блондинок в первом ряду так громко, что ее все услышали.
      По залу пронесся взрыв хохота. Девушка в кофте тщетно тянула вверх плакат с надписью: "Одобрительные возгласы".
      — Мы уже по горло сыты вашей котавасией! — крикнула другая, чтобы ее тоже заметили.
      После этого завелись все остальные и принялись наперебой выдумывать остроты на кошачью тему.
      Лицемерие пожинал плоды своей ошибки. Я поднял видеоприбор с пола, куда тот свалился во время погони, и направился к выходу.
      Хватит, с меня довольно.
      Сейчас я находился не в самой лучшей форме. Голова у меня гудела от падения, глаза постепенно заливала кровь, и я в буквальном смысле видел все в розовом свете. Но офицер Аппарата должен проявлять железную волю и преодолевать боль. Нужно быть отважным.
      Кроме того, я боялся, что слишком переутомился перед вечерней встречей с лесбиянками на нашей квартире. Адора не должна заподозрить, что я собираюсь покончить с Хеллером и Крэк и сбежать, прежде чем начнется перевоспитание гомосексуалистов. С Крошкой я как-нибудь все улажу.
      В такси по дороге домой я не отрываясь смотрел на экран.
      Оттуда доносился звук полицейской сирены.
      Графиня держала кота. Она сняла с него галстук-бабочку и сбрую и, лаская, чесала у него за ушами. Кот был просто счастлив! Я слышал, что на Земле ведьмы заводят котов, но чаще всего черных, а у этого было только несколько черных пятнышек на белой с коричневым шкуре.
      Кроме того, графиня не каталась верхом на метле. Она ехала в фургоне со всеми удобствами. Занавески на окнах были задернуты, в кабине горели лампы.
      — Похоже, патрульная машина нами заинтересовалась, — донесся голос Бац-Баца из-за занавески, отделявшей кабину водителя от салона. — Они проверяют наш номер.
      — Надеюсь, номерные знаки не ворованные? — осведомилась графиня.
      — Черт возьми, — простите, мадам, — конечно, нет. У Майка Мутационе своя машина, которая печатает номера. Сам губернатор Нью-Йорка не смог бы придраться к нашим номерам!
      Звуки сирены стали удаляться.
      — Они уехали, — сказал Бац-Бац.
      — Отвезите-ка меня туда, где обычно прячут выпивку, — заговорила графиня. — У нас нет времени на игры с полицией. Пора приниматься за дело.
      Если бы она выглянула в окно или назвала адрес, я бы добрался до нее! Но она смотрела только на (…) кота. Господи, он так мурлыкал, что я сначала подумал, что это работает мотор! Несносная тварь семейства кошачьих!
      Они поехали дальше. Я не мог определить, где они находятся, пока они не допустят ошибку или сами не назовут место.
      Не отрывая глаз от экрана, я вылез из такси и поднялся на крыльцо своего дома.
      Переодеваясь, я не спускал глаз с экрана.
      Наконец они остановились!
      Мистер Калико соскочил с коленей графини и пролез под передней шторкой. Потом Бац-Бац протянул руку и раздвинул занавески. Я мог смотреть сквозь их ветровое стекло!
      Склад!
      Но где?
      В Манхэттене сотни складов. Впрочем, еще не все потеряно.
      Графиня Крэк, должно быть, сидела на вращающемся стуле. Когда Бац-Бац прошел назад, она повернулась к нему.
      Там, на кушетке, стоящей поперек фургона, лежал двойник Вундеркинда.
      Он был связан по рукам и ногам.
      Во рту у него торчал кляп.
      Черный костюм бандита был ему совершенно не к лицу. В глазах у него застыл ужас.
      Неожиданно я уловил какой-то новый звук и прибавил громкости. Журчание воды! Склад стоял где-то рядом с рекой или ручьем. Заброшенный бутлегер-ский склад! Там должна быть потайная дверь, через которую можно разгружать небольшие лодки или сбрасывать в воду мертвые тела!
      Боже, помоги двойнику Вундеркинда, подумал я. Жестокосердая графиня Крэк разделается с ним, как только вытянет из него все, что ей нужно. Бедный двойник! Только представьте себе, что он находится в руках самого кровожадного монстра во Вселенной! Я вздрогнул. Все-таки пусть у нее в руках будет он, а не я.
      — Бац-Бац, выйдите на улицу и последите, чтобы нам не помешали, а я попробую поговорить с ним.
      — Будут кровавые сцены, а? — спросил Бац-Бац. — Тогда я возьму с собой кота: он слишком молод, чтобы наблюдать сцены насилия, несмотря на свое преступное прошлое.
      Графиня Крэк вытащила кляп изо рта двойника.
      — Разве у него есть преступное прошлое? — прошипел двойник. — Я думал, что он адвокат!
      — А какая разница? — заявил Бац-Бац. — К нашему длинному списку убийств теперь прибавилось еще одно похищение. Но ему не следует, видеть то, что сейчас произойдет. За твою жизнь я не дал бы и пары мышек, приятель. Поэтому разговаривай с леди повежливее. Кот и я будем поблизости, и, если у тебя не развяжется язык, я напущу животное на тебя. Для двойника это было слишком.
      — Я невиновен. И ничего не знаю, — только и нашел он в себе сил вымолвить эту фразу.
      — Идите, Бац-Бац, — велела графиня.
      Бац-Бац подошел к боковой дверце и приоткрыл ее. Я ничего не мог разглядеть, кроме складской стены.
      — Я открою одну из потайных дверей, — сказал он. — На случай, если он не заговорит. — Кот выпрыгнул наружу, и Бац-Бац закрыл дверь.
      — Я ничего не знаю, — повторил двойник. — Я делал, то, что мне велели.
      — Ага, — отозвалась графиня Крэк. — А кто велел?
      Волосы у меня под бинтами встали дыбом. Я похолодел от ужаса, потому что мне было совершенно точно известно, что двойник знал Мэдисона. А если допросить Мэдисона, то он опишет человека, который ему известен под именем Смита, — то есть меня. И графиня Крэк тут же поймет, что за всем этим стою я. И я умру! Видение безжизненных глаз желтокожего человека заслонило от меня экран. Кровь пеленой застила мне глаза. Мне пришлось сесть, потому что колени у меня задрожали.
      — Я не скажу, кто велел, — заявил двойник, храбро сжимая вставную челюсть.
      — Ладно, — ответила графиня Крэк. — У меня не остается другого выбора.
      Она потянулась за сумкой и вытащила гипношлем, который надела на голову перепуганного Вундеркинда и включила. Тот неожиданно потерял сознание.
      Крэк взяла микрофон:
      — Спите, спите, крепко спите. Сейчас вы расскажете мне правду и только правду, или будете наказаны за ложные показания. Кто отдавал вам приказания?
      — Мужчина.
      — Какой мужчина?
      — Я его не знаю.
      Крэк взяла пленку, вставила в магнитофон в гипно-шлеме и нажала кнопку записи.
      — А сейчас, — сказала она, — расскажите мне подробно о том, как вы стали двойником Уистера.
      Двойник начал рассказывать. Он сирота, родился в Джорджии. По правительственной программе поддержки студентов он поступил в Массачусетсский институт катастрофоведения. Он учился там, но однажды его позвали и сказали, что какой-то человек хочет его видеть. Человек предложил ему работу. И много денег и женщин. Ему надо было следовать инструкциям, появляться там, где надо, и говорить то, что нужно.
      Вундеркинд спросил, что станет с его учебой, и мужчина ответил, чтобы он не беспокоился, все будет в порядке.
      Этот человек сказал, что время от времени будут складываться такие ситуации, что Вундеркинд может попасть в тюрьму, но не надо беспокоиться, потому что существует настоящий Джером Терренс У истер, и если дела обернутся плохо, то именно он будет сидеть в тюрьме.
      Двойник спрашивал, почему того человека тоже зовут Уистер. Он слышал, что раньше у него был брат, но не знал, где тот сейчас находится. Его самого звали Джерри Уистер, и ему казалось, что брата звали Джером. Но тот человек ответил, что это все равно и не стоит забивать себе голову.
      — Вы хотите сказать, — перебила его графиня Крэк, — что считали того, против кого были направлены ваши выходки, своим братом?
      — Ну, вроде того, — ответил двойник, — но тот человек объяснил мне, что они хотят прославить моего брата на весь мир.