В ночи раздался грохот прибывающего «Бликсо». Я поднялся на борт, как только спустили трап.
      — Так-так, — громко воскликнул капитан Больц, — как дела у богатенького офицера Гриса?
      — Есть проблемы, — ответил я.
      Он потер волосатую грудь:
      — Проблемы есть у всех. Хорошо, что другие корабли сюда тоже наведываются. Мне нужно капитально отремонтироваться на Волтаре. Я уже на несколько недель выбился из графика. Стамбульская вдова, наверное, с ума сходит от злости. Но у меня есть для нее подарок. Серебро и самый главный сюрприз — я сам.
      — Как дела на Волтаре?
      — Откуда я знаю? Я всего лишь скромный капитан принадлежащего Аппарату корабля. С его величеством не общаюсь. — Он расхохотался над своей шуткой. — Тебе лучше расспросить этого педераста Туолу. Он прилетел с нами и, бьюсь об заклад, знает половину правительственных секретов. В этот раз у меня не было с ним никаких проблем. Он заперся в своей каюте, и все.
      — У меня три пассажира, — сказал я.
      — Прямо так или в состоянии летаргии?
      — Кроуба ты и раньше возил. Я бы его запер. А двое остальных не представляют опасности. По-волтариански не говорят. Но девушку, Крошку Буфер, я бы к экипажу не пускал. Она еще хуже Туолы.
      Больц нагнулся, завязал шнурок на ботинке и сунул мне кучу бланков. Я достал личное удостоверение и начал ставить печати.
      Скоро все было закончено, и Больц убрал бланки.
      — Мне нужно очень быстро обернуться туда и обратно, — сказал он. — Я выбился из графика. Поэтому кончай дела с Туолой и доставь его на борт вместе с пассажирами. Я ненадолго слетаю в Стамбул, потом вернусь сюда и отправляюсь.
      Я спустился вместе с ним по трапу, отдал капитану охраны приказ грузить пассажиров и вручил ему все необходимые бумаги.
      — Я рад, что эта девушка уезжает, — сказал капитан охраны. — Она ругается, как пират, и требует, чтобы мы дали ей сделать один звонок. В ваш адрес она употребляет такие прилагательные, что даже камни сгорели бы со стыда. Не хотите спуститься и успокоить ее?
      — Ни за что! Передайте ей, чтобы она распаковала одну из своих сумок и покурила. А как мужчина?
      — Парень по имени Мэдисон? Никаких проблем. Он только сказал, что так и знал, что этим кончится. А этот чокнутый Кроуб вообще молчит.
      — Грузите их на корабль, — велел я. — А мне нужно повидаться с курьером.
      — Он там. На сей раз даже не в наручниках.
      Туола по прозвищу Тик-Так прятался под лестницей. В руках у него была сумка. Я махнул ему рукой и повел в свободную комнату.
      Тик-Так просто горел желанием поделиться с кем-нибудь известными ему тайнами. Но боялся, что их услышат не те, кому надо.
      Он нагнулся к моему уху, и меня окатил удушливый запах его духов.
      — Он все сделал, — прошептал Тик-Так.
      — Кто что сделал? — нетерпеливо перебил его я.
      — Ломбар. Он снабжает Великий Совет наркотиками и полностью подчинил его себе. Ему помогли придворные психологи. Ломбар держит всех на крючке и контролирует снабжение. — Тик-Так отодвинулся и огляделся, чтобы убедиться, что нас не подслушивают. Потом снова нагнулся и продолжил: — Он добрался до самого его величества Клинга Гордого!
      Глаза у меня заблестели. Какие новости!
      — Он собирается взять в свои руки контроль за рождаемостью, — прошептал Тик-Так. — Ломбар сейчас контролирует весь Волтар.
      Потрясающие новости. Я внезапно понял, что скоро стану шефом Аппарата!
      — Он велел передать вам это, — сказал Тик-Так и сунул мне листок.
      Я развернул его. Это была записка, составленная из вырезанных из газет и наклеенных на бумагу букв. В ней говорилось: "Убей (…)!" Я взглянул на Туолу:
      — А как с капитаном Тарсом Роуком? Ведь у Хеллера есть с ним связь.
      — Капитан Таре Роук смещен с должности королевского астрографа. Его послали служить на далекий Калабар. Забудьте о нем.
      Я был вне себя от радости!
      — На словах велено передать, — продолжил Тик-Так, — что поступление опиума, героина и амфетамина не должно прерываться ни на секунду, а это значит, что ИГ Барбен ничто не должно беспокоить.
      Это значило, что ничто не должно пошатнуть позиций Роксентера!
      Радость моя поубавилась. Я вспомнил о том, какая у меня сложилась ситуация. Мои проблемы все еще существовали.
      Нужно торопиться!
      Я поставил печати на привезенных им бумагах, но думал при этом совсем о другом.
      — А где моя награда? — спросил Тик-Так. — Вы знаете, толстый охранник и та жирная женщина…
      Я оттолкнул от себя вонючего педераста и прорычал:
      — Ты получишь награду, когда я стану шефом Аппарата.
      Мне нужно было подумать. Мне нужно было подумать, как все уладить. Я должен найти решение проблемы. И найти его быстро.

      В потайной комнате я склонился над листком бумаги. Мне надо срочно придумать план. Я прекрасно понимал, что решается судьба нескольких миллиардов жизней. Мне нельзя было допустить ошибку: должны проиграть Хеллер и Крэк, а не я. Я стал писать. Итак: Черная Челюсть, он же Форрест Клошар.
      Я написал его имя.
      Что мне с ним делать?
      И тут меня осенило!
      Я убью Хеллера. Взорву "Крайстер Мотор" в Детройте. Сотру с лица земли Охокихоки в штате Флорида и таким образом решу проблему с Майами, которое не покупает бензин и нефть. Взорву Эмпайр Стейт Билдинг и уничтожу Изю Эпштейна и Бац-Баца Римбомбо. Я написал их имена на бумаге. Я ничего и никого не хотел упустить.
      Потом я позвоню Гробсу и скажу: "Видите? Мэдисон работал слишком медленно. А теперь я упрочил положение топливного короля раз и навсегда". Я буду вести себя скромно: "Надеюсь, вы уже прочли обо всем в газетах?" А потом я скажу: "Поэтому, пожалуйста, сделайте меня снова персональным шпионом семьи Роксентера, ведь я справился с заданием". А он ответит: "Инксвитч, мы гордимся вами. Конечно, мы снова берем вас на работу".
      Потом я отправлюсь в камеру к Черной Челюсти и скажу: "Вставай, тупица. Ты говоришь с персональным шпионом семьи Роксентера, позвони в свой офис и сам убедись в этом". И тогда он, конечно, порвет закладную на нашу базу на Земле.
      Я еще немного понаслаждаюсь его ужасом, а потом вышвырну его со своей земли. Да, это будет здорово. Поэтому я добавил его к списку.
      Потом уселся и гордо обозрел мое произведение.
      И тут я краем глаз уловил какое-то движение на экране. Нож, занесенный над куском мяса.
      Графиня Крэк.
      По спине у меня пробежала дрожь.
      Я снова посмотрел на свой план и передвинул бумагу так, чтобы с экрана ее нельзя было увидеть. В моем великолепном плане зиял гигантский пробел.
      Как только кто-нибудь замахнется на Хеллера, то сам окажется под прицелом холодного, убийственного взгляда графини Крэк.
      Я еще немного поразмыслил. Да, это огромное упущение.
      Чтобы можно было безнаказанно пристрелить Хеллера, вначале надо избавиться от этой ведьмы.
      Я думал, думал и думал. Я бродил туда и сюда. До сих пор мне не везло. Но сейчас я просто обязан добиться своего.
      Вдруг мне на глаза попалась корзина. Там лежали письма, которые накопились за время моего отсутствия. Их никто не читал. У меня в мозгу забрезжила свежая мысль.
      Я подошел к корзине. Сверху лежала открытка от вдовы Тейл.
      Йе-ей, где ты там? Почему не пишешь?
      Наш малыш уже стучит ножками. Он скоро появится на свет. С нетерпением жду счастливой свадьбы.
      Пратия
      К черту ее. Когда я стану шефом Аппарата, я ее уничтожу. Я швырнул открытку на пол.
      Еще там валялись просроченные счета с Волтара. Их я тоже швырнул на пол.
      От следующего послания у меня волосы встали дыбом. Оно было засунуто глубоко в корзину, но на нем стояло сегодняшнее число! Это оказалась записка от неизвестного убийцы, которого нанял Ломбар, чтобы пришить меня, если я провалю задание! Там говорилось:
      Убей, или тебя убьют. Таков закон.
      Вместо подписи стоял кровавый росчерк.
      Мне стало очень не по себе. Я долго пытался догадаться, кто это мог быть. Похоже, записка как-то связана с «Бликсо», потому что там стояло время: отправлено через час после прибытия корабля.
      Как ужасно будет, если убийца появится и по ошибке убьет меня, когда от победы и вершины успеха меня отделяет всего один шаг, когда я могу стать главой могущественной, смертельно опасной организации.
      Да, пора мне заняться делом!
      Но я все еще не нашел, что искал. Я всмотрелся повнимательнее. Вот оно!
      Записку подсунули под дверь, и совсем недавно. Сообщение от Хеллера!
      Он сказал, что пошлет его. Да, вот и еще два старых сообщения, уже запылились.
      Я вскрыл самое свежее:
      Султан-бею, Римская вилла, Афьон, Турция. Пожалуйста, возобновите заказ на присылку коробки номер пять. Ее отсутствие задерживает завершение миссии.
      Дж. X.
      В двух предыдущих сообщениях оказалось написано то же самое. Но меня не интересовало, что в них говорится; я хотел, чтобы Крэк и Хеллер знали, что я их получил.
      Я знал, что должен решить эту проблему.
      Но мне нужно было узнать еще кое-что. А этого я пока не знал.
      Я пошел в спальню, но так и не смог заснуть и провертелся на кровати всю ночь.
      Поднялся я рано и долго бесцельно слонялся по комнате. Потом почистил оружие.
      Когда Хеллер и Крэк в Нью-Йорке наконец встали, я уже сидел, не отрывая взгляда от экрана, и ждал.
      Я молился, чтобы мне повезло. У меня оставалось слишком мало времени.
      Я вставил в видео приборы пленку, которой не было со мной в Нью-Йорке. В случае необходимости ее можно перемотать назад, потому что они могли заговорить об интересующем меня предмете, когда я буду завтракать.
      Наступил вечер. «Бликсо» улетел.
      Я провел еще одну бессонную ночь и еще одно утро прослонялся по комнате. В моем распоряжении оставалась всего одна неделя, а потом кто-нибудь хватится Черной Челюсти. Хеллер и Крэк специально тянули время. Мне нужно было узнать всего несколько магических слов.
      У меня наступил полдень, а они только проснулись.
      И за завтраком я наконец получил то, что хотел.
      Хеллер и Крэк ели на террасе среди зелени.
      — Дорогая, — сказал Хеллер, — прости, что я все время разъезжаю, но Изя хочет, чтобы сегодня я поехал с ним в Вашингтон. Компания "Чудо-нефть из Мейсабонго" собирается скупить права на всю нефть в США, до последней капли. Изя не знает, каковы наши финансовые возможности, а я последнее время был близок к послу Мейсабонго.
      — Всю нефть! — воскликнула графиня Крэк. — А куда ты ее денешь?
      — Нам не надо ее никуда девать, — ответил Хеллер. — Каждый имеет право скупить что угодно. Мы покупаем опционы по определенным нынешним ценам, и если мы скупим все опционы, то сможем диктовать на них цены. Для моего плана мы должны закупить опционы минимум на шесть месяцев. Компаниям очень нужны деньги, и продавцы опционов так горят желанием поскорее их продать, что у нас не будет проблем. Они подумают, что у нас не хватит денег оплатить опционы и они без риска положат в карман полмиллиарда долларов, да еще и не потеряют нефть. В любом случае нам надо переговорить с послом. Завтра утром мы собираемся вылететь в Детройт. Мне надо провести испытания новых машин с безбензиновым двигателем и убедиться, что все в порядке. Я постараюсь вернуться домой не позже завтрашнего вечера, в крайнем случае — послезавтра утром.
      — И чтобы никаких женщин в Вашингтоне, — добавила графиня Крэк.
      Оба расхохотались.
      — Я улетаю в час, — сказал Хеллер.
      Мои молитвы были услышаны. Уж теперь-то я не промахнусь!
      Я схватил радиопередатчик и вызвал Рата. Тот был у себя в нью-йоркском офисе.
      — Сегодня в четырнадцать тридцать, — сказал я, — ты должен позвонить. — И я назвал номер.
      — Это квартира офицера его величества, — заметил Рат.
      — Вот именно, — подтвердил я. — Но его там не будет. Его подруга только что вернется из аэропорта. Я хочу, чтобы ты сказал ей, что у тебя есть срочное сообщение от офицера Гриса. Ты его передашь. Вот текст сообщения: "Я не могу прислать коробку номер пять, потому что боюсь, что Джеттеро навредит себе, используя ее содержимое".
      — Это все?
      — Это все, — ответил я.
      — Подождите, — произнес Рат. — В этом сообщении нет никакого смысла.
      — Она поймет. Делай, что тебе говорят!
      — Послушайте, — сказал он. — Я вас знаю. Я видел девушку. Это одна из самых красивых женщин в Конфедерации. Ее можно сравнить с Хайти Хеллер, сказочной мечтой несчастного Терба. Вы уверены, что она не пострадает от сообщения?
      — Нет-нет, — успокаивающим тоном произнес я. — Конечно, нет. Это что-то вроде условного кода — она будет рада.
      — Надеюсь, — отозвался Рат и отсоединился. Кому какое дело, что он думает. Ему платили за его работу, так же, как и мне.
      В девять тридцать утра по моему времени я прилип к экранам. Графиня Крэк проводила Хеллера в аэропорту Ла Гардиа и в четырнадцать ноль-ноль по ее времени вернулась домой.
      В четырнадцать тридцать дворецкий Бэлмор вошел к ней в кабинет, где она рассматривала документы окончивших курс студентов, и сообщил:
      — Мадам, вас срочно просят к телефону. Я переключил связь на этот аппарат.
      Крэк в панике схватила трубку: может быть, подумала, что с Хеллером что-то случилось. Рат, комкая слова, передал ей сообщение.
      — Кто говорит? — спросила она. Но Рат повесил трубку.
      Крэк встала и произнесла именно то, что и должна была:
      — Господи, что же я наделала?
      Я злорадно расхохотался. Сработало. Графиня считала, что гипнотическое внушение, примененное ко мне, все еще действует и что именно это внушение — невозможность причинить Хеллеру вред — помешало мне отправить коробку номер пять.
      Крэк несколько раз прошлась по комнате. Потом потянулась за телефоном. Я не мог поверить своему счастью. Графиня Крэк попалась. И, естественно, решила, что единственный способ исправить создавшееся положение — провести еще один сеанс гипноза. А для этого существовал только один способ…
      — Соедините меня с центральной службой заказов билетов на самолет, — произнесла Крэк. Потом подождала, пока ее соединят. — Когда следующий прямой рейс в Стамбул? — Ей ответили, что прямого рейса нет. В расписании произошли изменения, поэтому они могут заказать билет на десять вечера и ей придется ждать в Риме нужного самолета еще шесть часов.
      — Давайте, — сказала Крэк. — Мне нужен билет до Афьона, Турция. Меня зовут Рада Парадис Крэкл.
      Ей сообщили номера рейсов.
      Я торопливо записал их и не смог удержаться от смеха. Она даже не воспользовалась кредитной карточкой «Соковыжималки», а сказала, что заплатит наличными.
      Потом она попросила:
      — Пожалуйста, закажите и обратный билет.
      Я злобно растянул губы в улыбке. Обратный билет ей не понадобится.
      Графиня Крэк никогда не вернется!

      Крэк написала Хеллеру коротенькую записку и отдала ее Бэлмору. Потом распорядилась, как поступить с машиной, и стала собирать вещи.
      Неожиданно я задумался. А если убийца не попадет в Хеллера?
      Тогда если я просто пристрелю графиню, то не смогу с ним поторговаться.
      И тут меня осенило!
      Теперь я знал, что делать, но у меня оставалось мало времени.
      Я бросился по туннелю в ангар, в комнату капитана Стэбба.
      — Когда вы сможете поднять в воздух фронтовой "прыгун"? — спросил я.
      — Через десять минут, — ответил он. — А что случилось?
      Я понял, что вынужден буду применить всю свою изворотливость, чтобы заставить этого пирата помочь мне.
      — Мы хотим ограбить ряд банков, — сказал я.
      — Самое время, — отозвался капитан Стэбб.
      — Но на этой планете грабители банков должны брать заложников.
      — Правда? — удивился он.
      — Да, сэр, — сказал я. — У них должны быть заложники. Но у меня появилась одна мысль. Мы возьмем заложника заранее.
      — Эй! — воскликнул он. — Тогда нам не придется искать, кто остался в живых, после того, как мы поднимем на воздух все здание.
      — Правильно, — ответил я. — Поэтому надо взять заложника, за которого заплатят миллиарды. А потом мы предпримем кое-какие шаги, которые приведут нас к невиданному богатству.
      — Здорово, — одобрил Стэбб. — А то здесь становится скучновато. Без вашего приказа Фахт-бей нас никуда не выпускает.
      — Теперь выпустит. Быстро говорите, кто из ваших людей лучше всех изображает землянина?
      — Джиб, второй инженер.
      — А он ничего не будет иметь против, если ему предложат ударить кого-нибудь ножом в спину?
      — Сейчас не до шуток, — сказал капитан Стэбб. — Пиратство — серьезная профессия. Конечно, он способен на это.
      — Тогда быстрее на борт! — скомандовал я. — Высадите его к северу от международного аэропорта в Риме, дайте ему билет, и пусть летит вот этим рейсом.
      Я дал Стэббу необходимые указания и снабдил его деньгами и необходимым снаряжением для этого человека.
      — Когда закончите, — сказал я, — возвращайтесь с докладом. Мы вылетим завтра же ночью. Вперед!
      Я вызвал Фахт-бея и сказал ему, что приказ поступил от Ломбара Хисста. Механики установили фронтового «прыгуна» на взлетную платформу, тот взвился вверх и исчез в ночном небе.
      Я вернулся к экранам.
      Теперь не должно быть ошибок!
      Я наблюдал, как графиня заканчивает укладывать вещи.
      Графиня Крэк, на сей раз тебе от меня не уйти!
      И Хеллер не заподозрит меня, если даже мне не удастся с ним разделаться.
      Но мне удастся.
      Они оба заплатят за все мои неприятности, и дорогой ценой!
      Я поднял бокал сиры за свой будущий пост начальника Аппарата и почувствовал прилив сил, который бывает, когда наверняка знаешь, что тебя ждет победа.

      Я заглянул в расписание и еще раз все тщательно проверил.
      Графиня Крэк вылетит из Нью-Йорка в двадцать два ноль-ноль по европейскому времени. По моему времени это произойдет завтра утром в пять. Она прибудет в Париж, аэропорт Шарля де Голля, в одиннадцать ноль-ноль следующего дня по ее времени. У меня это будет полночь.
      Крэк прибудет в Рим, аэропорт Леонардо да Винчи, в пятнадцать десять по римскому времени и в шестнадцать десять — по моему.
      Затем вылетит из Рима завтра вечером в двадцать один ноль-ноль. По моему времени — десять вечера.
      Но до Стамбула она не доберется.
      Из Рима она полетит на самолете Средиземноморской авиакомпании. Рейс номер 931. Самолет ДС-9, серия 10. Размах крыльев 89,4 фута, высота 27,5 фута, длина 104,4 фута. Имеет два реактивных двигателя системы Пратга и Уитни по сторонам фюзеляжа и один обычный в хвосте. Максимальная скорость 560 миль в час. Вес самолета 98 500 фунтов плюс 19 200 фунтов груз.
      Наверное, на борту будут пилот и второй пилот, возможно, штурман, потому что полетят они над океаном. Три стюардессы. И около девяноста пассажиров.
      Капитан Стэбб на фронтовом «прыгуне» вернулся еще до рассвета, и я помчался к нему в ангар.
      Из кабины космического корабля, напоминающего формой колокольчик, вылез капитан Стэбб и быстро подошел ко мне. Он просто сиял.
      — Мы его высадили. И вручили ему радиопередатчик. Вот видеоприбор, а на лацкане у него закреплена видеокамера «Марк-5». — Он протянул мне видеоприбор.
      Да, на экране виднелся зал ожидания в аэропорту Леонардо да Винчи в Риме. Изображение было повернуто набок. Скорее всего Джиб задремал на сиденье в зале ожидания.
      Я отдал Стэббу свои расчеты:
      — Реактивные двигатели общей мощностью пятьдесят шесть тысяч лошадиных сил. Это многовато.
      — Справимся, — ответил он.
      — Отлично, — отозвался я. — Идите спать. Сегодня вечером, как только стемнеет, вылетаем.
      — Умираю от нетерпения, — ухмыльнулся он.
      Я побежал обратно в свою комнату. Мне нужно было убедиться, что графиня Крэк села на нью-йоркский самолет.
      Да, вот и она, проходит таможенный досмотр. А вот ее сумка с вещами. Я-то знал, что там лежит.
      — Посадка на ваш самолет через полчаса, мадам, — сообщил ей служащий. — Счастливого пути.
      Я ухмыльнулся. Здорово. Сколько раз я пытался заманить смертельно опасную графиню Крэк в ловушку, и каждый раз мне это не удавалось. Но сейчас я не промахнусь!
      В аэропорту играли какие-то ребятишки. Один из них со всего размаху налетел на графиню. Она потрепала его по голове, а тот посмотрел на нее и улыбнулся.
      Я напряженно всматривался в экран. Я должен непременно убедиться, что графиня Крэк не попытается дозвониться до Хеллера в Вашингтоне, поскольку был уверен в том, что он обязательно скажет ей "нет".
      Крэк купила конфет и журналы.
      Потом объявили ее рейс.
      Я радостно наблюдал, как проходила посадка.
      Она уселась в кресло и застегнула ремень.
      Взревели двигатели. Самолет тронулся вперед и покатил по взлетному полю.
      С нарастающим грохотом он промчался по полосе и взлетел.
      Я вздохнул с облегчением, но все равно не отрывался от экрана, чтобы ничего не пропустить.
      Через двадцать минут мой экран начал тускнеть. А скоро и совсем выключился.
      Графиня Крэк оказалась за пределами двухсотмильной зоны действия активатора-приемника, который остался на крыше Эмпайр Стейт Билдинг.
      Теперь все экраны не работали. Кроуб отправился на Волтар, Хеллер сидел в Вашингтоне, а графиня Крэк летела над Атлантикой, и мне нечего было смотреть.
      Полет займет восемь часов пятьдесят пять минут, а потом она прибудет в Париж. Во французской столице Крэк задержится на два часа пятнадцать минут. Так что через одиннадцать часов и десять минут она уже приземлится в Риме. А еще через пять часов пятьдесят минут вылетит рейсом 931 на самолете Средиземноморской авиакомпании. Но еще раньше я вылечу из Афьона.
      Только через двенадцать часов я смогу увидеть ее с помощью камеры Джиба в Риме в тысяче миль отсюда. А до вылета мне осталось почти шестнадцать часов.
      Я лег в постель и постарался заснуть. Но не смог. Сбывались мои заветнейшие мечты.
      Графиня Крэк летела прямо в сплетенную мною паутину. И скоро еще одной глупой бабочкой во Вселенной станет меньше.
      Скоро все мои проблемы будут решены.

      Приблизительно в шесть часов вечера по моему времени она появилась на экране видеокамеры, прикрепленной на лацкане Джиба.
      Я сидел за ужином, но от возбуждения не мог есть. На столе передо мной стоял видеоприбор. А рядом с ним радиопередатчик.
      Графиня Крэк шла вдоль ряда маленьких магазинчиков в Римском аэропорту. Она была одета в темно-синий костюм. Ее пушистые золотистые волосы выбивались из-под широкополой шляпы. Пара молодых итальянцев застыли на месте и проводили ее восхищенными взглядами.
      Крэк подходила к открытым лоткам, а там всегда полно всяческих вещей: медели пушек, шелковые шарфы, тканые картины.
      Совершенно случайно рядом с ней оказался Джиб. Но он ее заметил, потому что повернулся, и, когда она прошла мимо, уставился ей вслед. Я дал ему фотографию с ее паспорта, которая была не самого лучшего качества, и опасался, что он не узнает графиню. Но теперь я мог успокоиться. Славный парень Джиб.
      К графине Крэк подбежала пара мальчишек с блокнотами в руках. Они хотели получить у нее автограф, наверное, решив, что она кинозвезда. Графиня Крэк рассмеялась и что-то написала.
      Они прошли вплотную к Джибу, рассматривая полученные надписи.
      — Господи Иисусе! — воскликнул один по-итальянски. — Я считал, что Лорен Бэколл уже умерла.
      — Нет же, ты ничего не понял. Это ее дочь.
      Первый обернулся:
      — Ах да. Теперь я вспомнил. Но дочка красивее своей мамочки.
      Заговорило радио:
      — Офицер Грис?
      — Слушаю, — ответил я.
      — Я слежу за той женщиной? Она красивее, чем на фотографии, и подписалась каким-то чудным именем в блокноте детишек.
      — Это та самая женщина, — подтвердил я.
      — Хорошо. Буду следить за ней.
      — Давайте, — согласился я. — Но будьте очень осторожны. Она смертельно опасна и очень изворотлива.
      — Я буду осторожен, — пообещал он и выключил передатчик.
      Крэк вошла в магазин, а Джиб передвинулся так, чтобы снимать ее через открытую дверь.
      До меня доносился ее голос: она трепалась с продавцами. Я сделал погромче.
      Графиня Крэк рассматривала шелковые шарфы. Я и не подозревал, что теперь она может свободно говорить по-итальянски. Наверное, ее научил Хеллер.
      Она выбрала зеленый и поднесла его к свету. Это был очень элегантный шарф.
      — Я его возьму, — сказала она. — Он подходит к цвету его глаз. Положите в красивую коробку. Это подарок для одного моего друга доктора.
      Прахд. Она покупает подарок для Прахда.
      В это время Крэк разглядывала другие шарфы. Потом она вытащила длинный галстук дымчато-бронзового цвета. На нем были изображены старинные ружья. Он был уже завязан.
      — А этот я возьму для еще одного моего друга, поэтому тоже упакуйте покрасивее.
      Неужели она имела в виду меня? Я вздрогнул. Ружье, чтобы меня пристрелить, и удавка, чтобы придушить. Какое счастье, что я уже начал действовать!
      Когда подарки упаковали, Крэк пошла в ресторан, заказала ужин и приступила к трапезе.
      Сидящий в противоположном углу Джиб тоже ужинал и наблюдал за ней. Меня немного раздражало, что он заказал себе такой шикарный ужин за мой счет. Но об этом я поговорю с ним после окончания дела.
      Пришла пора мне тоже отправляться.
      Я пошел в свою комнату, переоделся в теплый лыжный костюм с электроподогревом, надел ботинки и шапочку. На высоте тридцати тысяч футов может оказаться прохладно.
      Я посмотрел на себя в зеркало. Черный цвет костюма не будет привлекать ко мне внимания как к мишени, если начнется стрельба.
      Я взял несколько пистолетов и рассовал по карманам все самое необходимое. В этот раз я не забыл взять с собой контрольную звезду, которая взбодрит антиманко, если те вдруг выбьются из сил.
      Наконец я взял радио и видеоприбор и спустился в подземный ангар.
      Экипаж фронтового «прыгуна» был в полном сборе и ждал меня.
      Я взобрался в кабину по лестнице.
      Графиня Крэк, на сей раз ты от меня не уйдешь!

      Фронтовой «прыгун» прошел сквозь электронно-световую иллюзию горной вершины и взмыл в черное ночное небо.
      Двое пилотов-антиманковцев темными силуэтами выделялись на фоне приборной доски, освещенной контрольными огоньками.
      Капитан Стэбб сидел рядом со мной. Позади нас над инструментами склонился бортовой инженер.
      Мы мягко поднялись на высоту в семьдесят тысяч футов и со скоростью двух тысяч миль в час понеслись к Риму.
      С экрана, соединенного с камерой Джиба, донесся голос:
      — Посадка на рейс 931 Средиземноморской авиакомпании в Стамбул у выхода номер пять.
      Капитан Стэбб взглянул на меня, глаза его сверкнули:
      — Интересно, она везет что-нибудь с собой?
      — Это та женщина, которая нам нужна, — сказал я. — А за ней последуют и банки.
      — Надеюсь, нам повезет, — сказал он.
      — Вот заложница, — произнес я, показывая на графиню Крэк в очереди на посадку. — Та, у которой в руках два свертка в золотой бумаге.
      — А в них что-нибудь ценное?
      — Это вы сами выясните, — ответил я. — Но самое главное — взять заложницу.
      — Не волнуйтесь, — произнес он, — уж в этом мы специалисты. Я могу вам такое порассказать, что у вас волосы встанут дыбом.
      Меня совершенно не интересовало, от чего у меня волосы встанут дыбом. Меня интересовала только Крэк.
      Мы летели дальше, и скоро внизу показались огни Рима.
      Стэбб посмотрел на часы, встал и взглянул через плечо пилота:
      — Ищи взлетную полосу.
      Потом снова посмотрел на экран. Пассажиры садились в самолет. Посмотрим, будет ли нам везти и дальше.
      Пассажиры рассаживались по местам. Джиб держался сзади. Графиня Крэк положила подарки на полку над креслом и села у иллюминатора слева. Она находилась в середине самолета.
      Пассажиров оказалось совсем немного. Я попытался их посчитать и насчитал сорок человек. Ночной рейс в Стамбул, который прибывает туда на рассвете, не пользуется популярностью. Там были бизнесмены, туристы, женщины и дети. Рейс второго класса.
      Удача!
      Кресло позади Крэк осталось пустым!
      Камера дернулась. Джиб усаживался сзади Крэк.
      — Здорово! — воскликнул я.
      — Славный парень Джиб, — заметил Стэбб. — Разве вы не видели, как он сунул взятку служащему?
      Я охнул. Он и правда тратил мои деньги направо и налево!
      Один из пилотов-антиманковцев нагнулся к Стэббу:
      — Скажите, когда он будет взлетать, чтобы мы могли опознать его на экране.
      Стэбб пристально смотрел на прибор. Донесся шум двигателей.
      — Давай!
      — Вижу его, — ответил антиманковец. — Он начал движение у меня на экране.
      Все еще глядя на мой экран, Стэбб произнес:
      — Взлетает!
      — Подтверждаю, — отозвался пилот-антиманковец.
      Вскоре другой пилот сказал:
      — Он направляется на восток. Это точно он! Капитан Стэбб достал карту и направил на нее луч фонарика.