Но точно рассчитанным движением она перехватила пятку гиганта, а потом, используя вес и инерцию противника, дернула на себя с такой силой, что массивное тело его вытянулось в воздухе параллельно полу. И в тот же момент в воздух взвилась ее нога и черной молнией врезалась в то, что осталось у него от нижней челюсти. Подобно гигантской стреле, желтокожий полетел через зал, в том направлении, где стояли электрошоковые машины. Голова его натолкнулась на один из выступающих рычагов. Послышался звук раскалываемого арбуза. А сам гигант грохнулся на пол. Графиня на этот раз отнюдь не походила на хладнокровного убийцу. Она была олицетворением гнева и ярости. Даже сейчас она не оставила его в покое, а бросилась к лежащему и стала наносить удары ногами в грудь, в бока и в лицо! Наконец она отошла в сторонку, тяжело дыша и все еще охваченная гневом.
      – Эй, вы! – Она кивнула в сторону своих помощников, парализованных страхом. – Возьмите этого типа в подсобку, и пусть его там заштопают!
      Кто-то из ассистентов осторожно приблизился к желтому гиганту и попытался нащупать пульс. Повозившись немного, он обернулся к графине.
      – Он мертв! – изрек он.
      Графиня Крэк в этот момент как раз поправляла чуть сбившуюся набок шапочку.
      – Хорошо. Это научит его больше никогда не грозить Джеттеро! – заявила она, не совсем согласуясь с логикой.
      До этого момента я был просто парализован страхом. Но когда она произнесла эти слова, возясь одновременно со шляпкой, в то время как сапоги ее были сплошь покрыты кровью, а на полу вокруг натекли солидные кровавые лужи, меня пронзил самый настоящий ужас. Я просто не знал, как бы поскорее убраться отсюда, и, недолго думая, выскочил из зала и помчался по коридору, ведущему неизвестно куда, только бы оказаться подальше от нее.
      Немного поостыв, я нашел коридор, который вел к моей комнате, но, прежде чем войти к себе, остановился. Мне просто необходимо было хоть немного успокоиться. Я испытывал тошноту и очень боялся, что опять начнется приступ рвоты. Руки у меня тряслись. Я постарался добыть из кармана чанкпопс, но пальцы не подчинялись моей воле. Я даже не смог откупорить баллончик и выронил его на пол. Мой мозг сверлила одна мысль. Любой ценой и любыми средствами я должен сделать так, чтобы Хеллер улетел отсюда. Если я запоздаю с отлетом хоть на один день, день этот может оказаться днем моей смерти. Если графиня Крэк хоть на мгновение заподозрит нас в том, какую судьбу мы уготовили для Хеллера, то экзекуция, которой только что подвергся этот желтый гигант, покажется мне легкой поркой.
      Ладно, пора прекращать оплакивать себя. Еще не все потеряно. Говорят, что, когда человеком целиком овладеет страх за собственную жизнь, он становится способным на невероятные свершения. Мне нужна была такая встряска, и я ее получил. Одернув на себе мундир для придания бодрости и стараясь дышать как можно ровнее, я прошел мимо комнаты охраны и вошел к себе. Хеллер успел уже выкупаться и теперь сидел, развалясь в кресле и слушая музыку, которую передавали по хоумвизору. Я швырнул фуражку на постель и присел к столу. Я не решался распечатать баллончик, чтобы Хеллер не обнаружил, как трясутся у меня руки. Зато я умел отлично владеть своим голосом – этому нас учат в Аппарате.
      – Джеттеро, – сказал я, – не кажется ли вам, что это довольно грязное место?
      Сначала он только бездумно поглядел на меня, продолжая слушать музыку. Но потом улыбнулся.
      – И это вы спрашиваете у офицера Флота его величества? – ответил он вопросом на вопрос.
      – Это место плохо приспособлено к приличной жизни. Вы ведь привыкли к иному окружению.
      Он задумался над моими словами; значит, мне удалось завладеть его вниманием – он уже слушал не только музыку. Но сработает ли это? Отчаянная молитва бродила у меня где-то в подсознании, но я надеялся, что слова ее долетят до богов.
      – В сущности, вы уже завершили курс обучения, – сказал я, стараясь, чтобы голос мой звучал свободно и по-деловому. – Теперь у нас нет причин оставаться на Волтаре.
      Хеллер окинул взглядом комнату. Можно было подумать, что он видит ее впервые. Грязный, почти что черный пол, ветхая мебель, растрескавшиеся каменные стены. Потом он поглядел на меня:
      – Вы совершенно правы, Солтен! Замок этот неудобен для проживания!
      Тут он внезапно вскочил, сделал шага три в одну сторону, повернулся и отмерил три шага в другую. Немного постоял, опираясь о спинку кровати, как это обычно делают астролетчики, даже находясь на планете, а не в полете. Эти его метания немного сбили меня с толку. Я никак не мог проследить за его мысленным процессом, но смутно чувствовал, что именно сейчас он приходит к какому-то важному решению. По глупости я даже решил было, что мне улыбнулась фортуна и я сумел наконец заставить миссию сдвинуться с мертвой точки!
      За весь этот вечер он не проронил больше ни единого слова на эту тему. Он лишь улыбался чему-то, напевал какую-то мелодию в полголоса, даже негромко посмеивался и вообще был сплошное обаяние. Ему даже удалось довольно быстро вывести графиню из мрачного настроения, в котором она пребывала некоторое время после того, как охранники доставили ее сюда. Она обмолвилась, что ей пришлось устроить сцену – правда, не уточнила, что это была за сцена и чем она кончилась. Она только призналась со вздохом, что испортила в результате новые сапоги, которые он презентовал ей. Хеллер расхохотался и ответил, что там, откуда появились эти сапоги, есть еще масса других сапог, и тут же принялся рассказывать одну за другой презабавнейшие истории о всяких казусах, случавшихся на космических кораблях. Я решил тогда, что мозг его уже занят мыслями о предстоящем рейсе. Доброе предзнаменование.
      Но было в его поведении и нечто еще более ободряющее. Он вытащил откуда-то составленный мной список «замышляемых переворотов и претендентов на престол» на планете Манко, и вскоре эта парочка уже сидела над ним, сдвинув головы и держа в руках баллончики с зеленой шипучкой. Под звуки музыки они стали прорабатывать этот материал. Я был настолько обрадован его явным интересом к предстоящей экспедиции, что, пожалуй, и сам стал с некоторой симпатией относиться к истории Манко.
      Видишь? – говорила, тем временем графиня Крэк, тыкая очаровательным пальчиком в какойто из листков. – Значит, Непогат и в самом деле там была когда-то! Вот, читай сам, – но, не утерпев, зачитала вслух: «А девица служанка Непогат, которая воистину пыталась соблазнить принца, была изгнана из крепости Дар с приказом никогда более не появляться в этих местах».
      Ого, – воскликнул Хеллер. – Здесь, правда, ничего не говорится о том, что это был за принц, но ты ведь тоже, наверное, считаешь, что им вполне мог быть Каукалси?
      Естественно, это он, – решительно заявила графиня Крэк. – А женщина, оскорбленная в своей любви, способна на самые страшные дела.
      Нет, тут я уж совсем ничего не понимал. Ведь это просто-напросто ненаучный подход. Прямо на моих глазах эта парочка выдумывала свою собственную историю.
      Вот здесь перечислены осужденные принцы, но имена их, правда, так и не названы. Не думаешь ли ты, что в этом списке может оказаться и принц Каукалси? – спросил Хеллер после до вольно продолжительных поисков.
      Я совершенно уверена, что он здесь назван, только не по имени!– воскликнула графиня Крэк. – Разве ты не видишь, что это тот же период?
      Да, период явно тот, – согласился Хеллер. – Следовательно, это можно считать установленным фактом! – И оба они счастливо расхохотались.
      Я горько усмехнулся про себя. А еще считается военным инженером. Надеюсь, что мне никогда не придется разгуливать по мосту, построенному им, это было бы слишком опасно при такой его способности к научному мышлению. И я улизнул потихоньку, предоставив им заниматься своим делом, и пошел в свою грязную, забитую всяческим хламом конуру где я уже привык спать, уступая им на ночь свою комнату. Но сейчас меня согревала дурацкая надежда на то, что вскоре я окажусь вне пределов досягаемости графини Крэк!

ГЛАВА 2

      Проснулся я от яркого света, бьющего мне в глаза, – Офицер Грис! Нам пора собираться.
      Я застонал и перевернулся на бок на грязном полу своего пристанища. Поглядев на часы, я сообразил, что до рассвета остается еще полчаса.
      – Время собираться, – настаивал охранник.
      Пошарив рукой, я извлек из-под каких-то объедков свою фуражку и, еще не проснувшись как следует, зашагал вслед за ним в на правлении моей комнаты. В комнате царили гам и суета! Она была полна каких-то пакетов, свертков и веселого возбуждения. Обычно у нас дежурил взвод охраны из семи человек. Каждые двенадцать часов они сменялись. Одним словом, здесь никогда не торчало больше семи охранников, но сегодня их здесь было значительно больше.
      Снелц восседал верхом на стуле, обхватив руками спинку. В руке у него был баллончик с горячим стимулирующим бульоном, которым он как бы дирижировал работающими в комнате людьми. А те были заняты упаковкой вещей. Казалось, будто они решили упаковать здесь буквально все! Работая, они бодро переговаривались и весело хохотали.
      Хеллер как раз увязывал какой-то тюк. Одет он был в белый комбинезон гонщика с красными прорезями. На голове у него была натянута красная шапочка с козырьком, похожая на те, что обычно принято надевать под шлем. Выглядел он свежим, будто только что вышедшим из душа – и как только он умудряется так выглядеть с самого раннего утра? Увидев меня, он сразу же снял с плитки для подогрева баллончик с горячим бульоном и вручил его мне. При этом он улыбался во весь рот. Что его могло так рассмешить, неужто мой жалкий и усталый вид? С явным виргинским акцентом он сказал мне вместо приветствия по английски: «Меня зовут Ровер. У меня есть пес по имени Джордж». Ну вот, и здесь он все перепутал.
      – Нужно: «Меня зовут Джордж. А это – моя собака, которую зовут Ровер».
      Мое замечание почему-то вызвало у него взрыв хохота. Не рано ли он начал так весело смеяться?
      – Вы собираетесь оставить за собой эту комнату? – спросил у меня Снелц. – Если нет, мы упакуем и ваши вещи.
      Оставлю ли я за собой эту комнату? Я всегда держал в Замке Мрака кое-что из своих личных вещей, просто так, на всякий случай. Собственно, все эти вещи свободно могли бы уместиться в одном портфеле. Но тут внезапно до меня дошло – мне не понадобится теперь эта комната, может быть, многие годы. По правде говоря, у меня вообще не было желания когда-либо возвращаться в Замок Мрака!
      – Да, я тоже выезжаю отсюда!
      – Пакуйте и его вещи, – приказал Снелц своим людям. Просто удивительно, как много вещей успело накопиться в ходе столь краткого пребывания здесь Хеллера. Шкафчики для еды оказались битком набитыми. На кроватях вдруг появились покрывала, в ванной – полотенца... Хеллер в это время снимал со стены свой хоумвизор. Один из охранников понес его к упаковочному ящику.
      – Заворачивайте, и пусть они убираются отсюда! – шутливо бросил Хеллер
      Все охранники расхохотались этой милой шутке, и работа оживилась еще больше. Я никак не мог понять, что это их так рас смешило, пока не припомнил, что это первая строка модной песенки «Улетаем в небо». Впервые с того момента когда я раскрыл утром глаза, мне пришло в голову, что есть какая-то несуразность во всем происходящем на моих глазах. Неужто мы и в самом деле собираемся в путь?
      Я допил последние капли бульона и задумался. Постойте, постойте. Зачем ему упаковывать хоумвизор? На Земле он не работает. И неужто он так безропотно распростился с графиней Крэк – сказал ей «Прощай, детка!», и все? Весьма сомнительно. И почему это так весело расхохотались охранники, едва услышав песенку астролетчиков? Неужто они знают нечто такое, чего пока не знаю я? Неужто бодрое поведение Хеллера скрывает что-то такое, что и приводит их в столь веселое настроение?
      Длительная служба в системе Аппарата приучает человека внимательно следить за такими, казалось бы, незначительными деталями. Нет, здесь что-то явно не так. С другой стороны, они все просто энергично работали, не позволяя себе ничего лишнего, никаких сомнительных шуточек или уловок.
      Наконец все вещи были рассованы по пакетам и ящикам, пакеты вынесены в коридор, а там перегружены на обслуживающий туннели грузовик, в который уселись и мы сами.
      В пути на меня обращали внимание только в тех случаях, когда путь нам преграждали барьеры и бдительные стражи требовали пропуск. Хеллер в таких случаях молча указывал большим пальцем на меня, а я предъявлял свои приказы и удостоверение личности. Любопытство часовых было вполне оправданно – вылощенный, само уверенный тип в наряде гонщика не так уж и часто бывает гостем Замка Мрака или Лагеря Закалки. У Хеллера полностью отсутствовало чутье на опасность: если бы он прошел надлежащую подготовку, то наверняка одел бы что-нибудь незаметное, старое или даже потрепанное, чтобы ничем не выделяться на общем фоне. И уж во всяком случае, не стал бы надевать такое, в чем он привлекал к себе внимание не хуже сигнальной ракеты!
      Но, как говорится, дуракам закон не писан, и Хеллер еще более усиливал этот отрицательный эффект, раздавая часовым ароматические палочки, пожимая им руки, отдавая приветствия по всей форме и при этом самым изысканным образом. По правде говоря, и часовые попадались не такие уж и добросовестные, поэтому они охотно смеялись в ответ на его шутки и сами отвечали тем же. В шпионской же работе самое главное – не привлекать к себе внимание!
      Да, этот парень и двух минут не продержится, выполняя нашу миссию, – если только мне удастся, наконец, его туда заслать, мрачно отмечал я про себя.
      Наконец мы добрались до моего персонального аэромобиля на летной площадке Лагеря Закалки. Мой водитель наверняка был предупрежден и поздоровался с сопровождающими нас охранниками, как со старыми друзьями. Расплываясь в приветливой улыбке, он по всей форме приветствовал Хеллера, скрестив поуставному руки на груди. Рассвет только начинался. Что это его с утра пораньше так растопило, чему, собственно, он так радостно улыбался? Мои подозрения с каждой минутой становились все глубже и глубже. Хотя водитель широко распахнул перед Хеллером заднюю дверь, тот посторонился, не сказав ни слова. Подъехали тележки с нашим багажом, и охранники быстро побросали его в багажное отделение на заднем сиденье. Вещей набралось столько, что они заполнили багажное отделение почти полностью.
      – Давайте-ка и вы туда, – распорядился Хеллер, и мой водитель без лишних слов забрался поверх багажа.
      Хеллер уселся на место водителя и жестом пригласил меня занять на переднем сиденье место сопровождающего. Оказывается, он собирался сам вести машину!
      Никто из охранников не садился в аэромобиль. Да им бы все равно и места там не хватило. Однако, судя по их поведению, они не собирались занимать и какой-нибудь другой аэромобиль. Мне не хотелось показать Снелцу, что я совсем не понимаю, что тут творится. Не очень соображая, что к чему, я на всякий случай решил про себя, что нужные указания смогу дать ему позже, когда, наконец, сам разберусь в ситуации.
      Встретимся позднее! – успел прокричать я Снелцу.
      Да, я знаю, – ответил он.
      Меня даже охватило сомнение, а не участвую ли я в побеге Хеллера из тюрьмы. Но я был хорошо вооружен и решил спокойно ждать, что будет дальше. Хеллер тем временем разогревал мотор. Я забрался на место сопровождающего рядом с ним. Остающиеся на площадке люди Снелца стояли вокруг аэромобиля, приветливо улыбаясь нам. Но они не прощались с нами.
      Машина взмыла почти вертикально вверх, и люди, стоявшие внизу, моментально превратились в черные точки в неверном свете занимающегося дня. Красные лучи солнца ослепительно ударили нам в лицо, когда мы, набрав высоту, как бы ускорили его восход. Нет, аэромобили вообще так не водят. Во всяком случае, этого не делают люди, которые с чистой совестью могут называть себя вполне нормальными. Да и машины Аппарата никак не приспособлены к подобным подвигам – у нас на это нет ни механиков, ни средств. А Хеллер между тем спокойно откинулся на спинку сиденья, одной рукой управляясь с рычагами управления, а ногой – со всем остальным.
      – Вы там удобно устроились? – осведомился он через плечо у моего водителя.
      Пилот аэромобиля свил себе удобное гнездышко среди узлов и коробок с вещами. Нам были видны только подошвы его ботинок. Затем над этими подошвами бодро поднялась рука с баллончиком, полным горячего бульона. Где это он умудрился его раздобыть?
      – Все отлично, офицер Хеллер! Благодарю вас, сэр! – донеслось из багажного отделения.
      Нет, этот Хеллер явно оказывает разлагающее воздействие на дисциплину, мрачно отметил я про себя.
      Теперь Хеллер обернулся в мою сторону. Наконец и мне настал черед сказать свое веское слово и восстановить, в конце концов, контроль над ситуацией.
      – Посадочная площадка и товарный терминал Аппарата лежит на юго-западе от Правительственного города. У нас еще масса времени в запасе. Ни один грузовой корабль не будет запущен до послеобеденного времени.
      Он поглядел на меня так, будто я сказал что-то совершенно неприличное.
      – Грузовой корабль?
      Я только раскрыл, было, рот, собираясь подтвердить, что, дескать, действительно, мы отправимся на грузовом корабле, одном из тех, что каждую неделю совершают рейсы на Землю. И тут я сразу же заткнулся. Да, скорее всего дело было в том, что я просто не выспался и мозги у меня еще не вполне работали. Я не имел права говорить Хеллеру или вообще кому бы то ни было без особого на то указания о том, что между Землей и Волтаром осуществляется с помощью Аппарата регулярный товарооборот. Только предай это огласке – и на Аппарат со всех сторон, подобно метеоритам, посыплются запросы! А больше всего – со стороны правительства и Великого Совета.
      Хеллер вел аэромобиль на высоте примерно шести тысяч футов. Он уже долго удерживал его на этой высоте, что весьма опасно. Эти машины легко теряют управляемость, если только водитель – не специалист высочайшего класса. Аварии у нас уже давно стали повседневным явлением. Естественно, что это все действовало мне на нервы.
      Ну? – поторопил он меня с ответом. – Вы сказали «грузовой корабль»? – Сообразив, однако, что мне больше нечего добавить или что я вообще не собираюсь пускаться в объяснения, он решил высказаться сам. – Солтен, вы что, и в самом деле хотите сказать, что миссия будет обеспечиваться «грузовым» кораблем? Но это же глупо. Солтен, если лететь на грузовике, полет до Земли займет целых шесть недель, а очень может быть, что пройдет даже больше времени, прежде чем такой корабль доползет до БлитоПЗ. Не говоря уж о том, что у нас и груза не будет буквально никакого. А, кроме того…
      У нас нет судов, специально предназначенных для выполнения подобных миссий, – удалось мне вклиниться в его монолог.
      Ага, понятно, – пробормотал Хеллер и погрузился в раздумье, чуть сдвинув шапочку на затылок.
      Аэробус он удерживал сейчас на одном месте, как это делают жонглеры, заставляющие шар вертеться у них на пальце. Неуж-то он не знает, как часто гробятся машины именно этого класса?
      Внизу простиралась бескрайняя пустыня, освещенная яркими лучами уже довольно высоко поднявшегося солнца. Вскоре службы контроля над воздушным транспортом обнаружат наше присутствие и начнут интересоваться, чья это машина и что это она позволяет себе вытворять в воздухе. Не следовало бы ему так привлекать к себе внимание.
      Ну, как вы там себя чувствуете? – снова бросил он через плечо. В багажном отделении поднялось облачко душистого дыма.
      Все отлично, офицер Хеллер! Благодарю вас, сэр! – тут же последовал ответ.
      Но ведь у вас имеются какие-то машины в ангаре Аппарата, – сказал Хеллер. Он, повидимому, увидел, что я утвердительно кивнул в ответ. – Вот и отлично. Мы сейчас отправимся туда и поглядим, что там есть приличного.
      С оглушающим ревом, который один, казалось, способен был разнести на клочки эту колымагу, аэромобиль устремился к цели. Хеллер, ведя машину одной рукой, связался с диспетчерской службой.
      – Аэробус 46998БРИ, курс на ангары Аппарата, место отправления Лагерь Закалки. – Он зачитал эти данные переговорному диску. А потом тут же передал его мне.
      Я полез в карман за своим удостоверением личности. У меня сразу возникло неприятное предчувствие, что весь последующий день мои действия будут ограничиваться именно этим – я буду предъявлять свое удостоверение! Не затевая спора, я приложил удостоверение к диску. Этим самым я как бы одобрял любую безумную затею, рожденную лихорадочным мозгом Хеллера. Как бы там ни было, но мы все-таки стремительно удалялись от графини Крэк, а это тоже немало.
      Под нами пролетала пустыня. Замок Мрака постоянно уменьшался в размерах за нашей спиной. Еще немного, и из-за горизонта возникнут очертания тех мест, где лежит Дворцовый город, но сам город со стороны просто невозможно разглядеть. Торговый город был сейчас виден, как черное пятно, поскольку там пока царила ночь. Правительственный город разворачивал нам навстречу свою панораму, все увеличиваясь в размере, по мере того как, пересекая пустыню, мы приближались к отрогам гор.
      Эту машину следовало бы отдать в ремонт, – сказал Хеллер. – Я не могу выжать из нее более пятисот миль в час. Вы должны отдать ее в ремонт! – крикнул он через плечо.
      Ага, – послышалось из облака ароматического дыма. – Да, я постоянно твержу об этом офицеру Грису.
      Вот уже сошлись два идиота. Всем известно, что безопасная езда на аэромобиле осуществляется на скорости, не превышающей четырехсот миль в час. А сейчас машину трясло, как старого паралитика. Впрочем, может, так оно и было, потому что машина была отнюдь не нового выпуска. Я только закрыл глаза. Обидно все-таки погибать именно в тот момент, когда стала появляться уверенность в том, что мне все-таки удастся в конце концов отправить Хеллера с Волтара, избавив тем самым от опасности себя самого, одновременно поставив этого храбреца в весьма опасное и подчиненное положение. А тут все разваливается!
      Я поглядел вниз, собираясь полюбоваться местом, которое судьба выбрала мне для могилки. Но под собой я увидел посадочный знак на летном поле при ангаре Аппарата. Хеллер в ту же секунду буквально всадил нас в точку, лежащую строго в центре знака «X».
      Чуть поодаль возвышались гигантские ангары Космической службы Аппарата. Они, конечно, выглядели бы пигмеями рядом с ангарами Королевского Флота, но все-таки и эти строения смотрелись весьма внушительно. Они возвышались футов на сто пятьдесят, а по площади занимали целую квадратную милю. Вокруг ангаров беспорядочно громоздились подъемные краны, транспортные платформы и прочие механизмы в довольно-таки запущенном состоянии. Вооруженные бластганами часовые в черной форме бросились к нам со всех сторон. Эта часть владений Аппарата считалась совершенно секретной и охранялась весьма тщательно.
      – Офицер Грис и его команда! – крикнул им Хеллер. И тут же пальцем сделал мне знак, чтобы я предъявил свое удостоверение и приложил его к пластине, которую сержант из службы охраны держал уже наготове. – Оставайся в машине! – крикнул он, обращаясь к моему персональному водителю. – Мы скорее всего пробудем здесь недолго. Идемте, – сказал он мне.
      Мы вышли из машины. Часовые, моментально утратив к нам интерес, постепенно разбрелись. Им случалось видеть, как тут появляются и исчезают и более странные типы, чем этот гонщик.
      Хеллер быстрым шагом направился прямо к ангару. Я шагал вслед за ним, правда, не так бодро. Контроль, я чувствовал, снова ускользает из моих рук. Я исполнял роль одушевленного удостоверения.
      Мы прошли внутрь ангара. Что там ни говори, а ангары космического транспорта Аппарата представляют собой довольно скучное, грязное и крайне запущенное место. Корабли, которые только что вернулись, корабли, ожидающие отправки, корабли в ремонте, корабли, которые уже больше никогда и никуда не улетят, заполняли огромное помещение. Мрачноватые чудовища, полные тайн, загадок и уже почти вышедшего из строя оборудования, они несли на себе следы давно пролитой крови.
      Я внутренне застонал при мысли о том, что нам предстоит бесконечно долго разгуливать здесь, среди этих механических чудовищ. При одной мысли об этом у меня заболели ноги. Однако Хеллер выглядел так, как будто знал, что именно ему хотелось бы здесь отыскать. И выглядело все это довольно странно, потому что за первыми тремя кораблями уже ничего нельзя было разглядеть.
      Однако он все-таки высмотрел что-то. Только я никак не мог понять, чем вызван этот его интерес. Он разглядывал сейчас огромный кран, с помощью которого здесь передвигают крупные детали. Крановщик сидел в своей кабинке под самой крышей, поглядывая вниз со скучающим видом. Хеллер окликнул его.
      Тут я должен пояснить. Офицеры Флота, привычные к несению службы на гигантских космических кораблях, вырабатывают у себя особый тип голоса. Он довольно высокой тональности и легко разносится по загроможденному пространству корабля. Так вот сейчас Хеллер использовал именно этот свой голос.
      – Эй! Крановщик! Спустика сюда крюк и будь готов к подъему' Аппаратчики в этом ангаре не привыкли слушаться даже собственных бригадиров, поэтому я был просто изумлен, увидев, как крановщик, который отсюда казался крохотной точечкой в кабине зависшей под самыми сводами, помахал рукой в знак того, что услышал Хеллера.
      Хеллер достал пару перчаток из кармана. Одну из них он отдал мне, вторую же натянул себе на руку. Крюк подъемного крана уже лежал на полу. Я похолодел от страха, как только мне стало ясно, что здесь затевается. Хеллер поставил ногу на крюк и ухватился рукой за перекладину блока над крюком. Крюк был гигантских размеров. И теперь Хеллер ждал, что я займу место рядом с ним!
      Я видел, как рабочие иногда проделывают такие номера с подъемными кранами, однако мне никогда и в голову не приходило, что я сам мог бы прокатиться на таком крюке! Хеллер приглашающе помахивал мне рукой, хотя внимание его было занято совсем другим. Подыматься на крюке для него не составляло никакого труда. Вот она – жизнь рядом с военным инженером, мысленно заметил я. Натянув наспех перчатку, я поставил ногу рядом с его ногой, уцепился за что-то рукой и тут же плотно зажмурил глаза.
      – Давай на самый верх! – крикнул Хеллер этим странным разрывающим барабанные перепонки голосом.
      И поперли мы наверх! Желудок мой, повидимому, остался на полу ангара. Стальной крюк, взмывающий вверх, визжащие тросы над головой – и вот мы под самой крышей ангара. Затормозили мы и остановились настолько резко, что пружины амортизатора заставили нас зависнуть, подпрыгивая на месте. Я очень осторожно приоткрыл глаза и тут же зажмурил их снова. Одна нога Хеллера висела просто в пустоте. Тут я и второй рукой уцепился за какое-то кольцо.
      – Гляньтека туда, – сказал Хеллер. И в этот момент он, должно быть, заметил, что я вообще никуда не смотрю, потому что глаза у меня закрыты. – Послушайте, да раскройте же вы наконец глаза. Здесь всего-то сотня футов.
      Всегда говорят, что не следует смотреть вниз. А я вот так и не смог удержаться. И сразу же меня охватил ужас при виде пустоты, разверзшейся подо мной, и бетонного пола на дне этой пропасти.
      – Нам тут нужно подыскать корабль для нашей миссии, – сказал Хеллер. – Поглядите, может, что и подойдет для нас.
      Мысленно я проклинал все соображения безопасности, которые не разрешали мне просто сказать ему, что нам предписано отправиться туда на самом обычном грузовом корабле.
      А какой величины корабль может принимать посадочная площадка, оборудованная на БлитоПЗ? – спросил Хеллер, беззаботно покачиваясь на крюке.
      Она рассчитана на пять грузовых и пару боевых кораблей, – вынужден был честно признаться я.
      Значит, там прекрасно могут принимать и большие корабли, – заключил Хеллер.
      Он смотрел сейчас вниз на огромное пространство, по которому были в беспорядке разбросаны многочисленные корабли Аппарата. С нашей нынешней позиции закрытыми от обозрения оставались считанные единицы.
      – Подайка вправо! – скомандовал Хеллер крановщику, кабинка которого была рядом с нами.
      Крюк крана угрожающе пополз вправо, давая возможность Хеллеру разглядеть и те корабли, которые до этого были скрыты от наших глаз.
      Грузовики. Транспортники. Кое-что из боевых кораблей устаревшего типа. – Он снова обернулся в мою сторону: – И где только Аппарат умудрился набрать всю эту рухлядь? Разве объявлялась какая-нибудь распродажа утиля на свалке?
      Ну, знаете, мы все-таки не Флот, – нашелся я с ответом.
      Это уж точно! – мрачно подтвердил Хеллер. – Ладно, нужно будет подумать над этим.
      «А не подумать ли тебе заодно, как бы нам поскорее спуститься вниз?» – подумал я. Крюк все еще раскачивался. Мне показалось, что Хеллер и впрямь собирается висеть здесь весь день и продумывать свои планы. Отчаяние придало мне храбрости.
      Было решено, что мы отправимся в экспедицию на грузовом корабле, – сказал я, чтобы покончить с этим делом.
      О, нет-нет, нет, нет и еще раз нет, – ответил Хеллер. – Это отнимет у нас не менее шести недель только на одну дорогу туда. А кроме того, у нас в таком случае не будет вспомогательного корабля на орбите. Я полагаю, что мне удастся переубедить вас.
      «Я уже и так переубежден, – мысленно взмолился я. – Делай что угодно, только опусти меня вниз!» Но он как ни в чем не бывало продолжал висеть под самой крышей, что-то сосредоточенно обдумывая.
      – То, что собрано здесь, годится разве что для свалки металлолома, – сказал он. – Такая техника никак не подходит для миссии. Грузовые корабли для нее тоже не годятся. Вы ведь не будете отрицать, что для выполнения Миссии «Земля» нам потребуется корабль, способный выполнить поставленные задачи?
      Моя рука вспотела настолько, что уже начинала скользить внутри этой инженерской перчатки. Вторая же рука и вовсе соскользнула с кольца!
      – Да. Да! Нам нужен именно такой – достойный корабль! – завопил я. – Я соглааасен!!!
      Хеллер тут же повернулся к кабинке крановщика и помахал ему рукой, привлекая к себе внимание. Потом он сделал наконец долгожданный знак, резко опустив руку ладонью вниз. И мы полетели вниз! Слышался только пронзительный визг троса. Сотню футов мы пролетели с такой скоростью, что ноги мои оторвались от поверхности крюка! Стальная махина с грохотом опустилась на пол ангара. Хеллер как ни в чем не бывало спокойно сошел с крюка. Мне же пришлось отползти от него и усесться бессильно на бетонном полу. Я просто не мог заставить свои ноги двигаться.