Тут в приемную заглянули несколько охранников, которые решили поглядеть, кто здесь шумит. Ну я их, на радостях, просто отбрил. Я им прямо так и сказал: «Я немедленно ухожу отсюда!»

ГЛАВА 7

      Меня просто распирало от радости. У меня появилась твердая уверенность, что мне наконец удалось найти слабое место в броне Хеллера. Он игрок! Если мне удастся вытрясти из него все деньги, он мигом лишится возможности подкупать охранников Графиню, безусловно, перестанут приводить в мою комнату, и тогда он просто от огорчения сразу же приступит к выполнению своей миссии. И что мне тогда все инспектора Короны! Можно будет позабыть и об этих жутких встречах с Ломбаром. Блестяще!
      Мне кажется, что я побил все рекорды скорости на пути к своему городскому кабинету. Я метеором промчался через приемную, бросился к своему столу и– вот они передо мною, припрятанные в потайном отделении! Два месяца назад один из клерков 451-го отдела был убит в ссоре между игроками. Он пытался играть на фальшивые деньги. И вот тогда, перебирая оставшиеся после него вещи, я нашел среди них маленький мешочек с игральными костями. Я чуть было не оставил без внимания эту находку, однако, отлично зная этого клерка, все-таки решил обследовать эти кости повнимательнее.
      Все шесть многогранников, а они имели по двенадцать плос костей, выглядели совершенно обычно. Но внутри они были полые Определитель плотности указывал на то, что внутренняя их по верхность покрыта чемто липким и там лежала еще свинцовая дробинка. Если повернуть кость нужным номером кверху и чуть встряхнуть, свинцовая дробинка плотно приклеится к противополож ной стороне. И когда такая кость будет брошена, вес свинца заставит ее упасть нужным номером кверху.
      Старик Ботч, стоявший во главе клерков, поинтересовался, что я тут намерен делать. Я вручил ему копии своего нового назначения, однако, вместо того чтобы поздравить меня, он только грустно покачал головой.
      – Теперь я уверен, что все полетит прямехонько в ад, – сказал он. Ну и характер же у этого старого зануды.
      Страшная жара, нависшая над Великой пустыней, чуть было не спалила мой аэромобиль, но я не обращал на жару ни малейшего внимания. В конце концов мы сели в Лагере Смерти, подняв облако пыли. Я бегом направился к жилищу Снелца. Я бежал с такой скоростью, что часовой, выставленный у входа, даже не успел стать по стойке «смирно». Но поскольку дело было средь бела дня, он и не подумал задерживать меня.
      Снелц лежал на постели, заложив руки за голову. Довольно приятной внешности проститутка как раз выставляла на стол снедь – на ней было новое платье, и, похоже, здесь она нашла постоянную работу. Еда, собственная женщина – дела у Снелца явно шли недур ственно!
      При моем появлении оба вздрогнули.
      Выйди отсюда и не подслушивай под дверью, – сказал я проститутке
      Надеюсь, ты пришел не для того, чтобы сломать мне руку! – ответила она,
      В ее словах я уловил скорее насмешку, чем страх. Нет, эти лагерные отбросы просто не способны чему-нибудь научиться. Выходя, она сплюнула на пол прямо передо мной. Очень может быть, что та, первая шлюха была ее подружкой. Странные люди эти шлюхи.
      – Снелц, – сказал я, – дела у тебя идут сейчас совсем неплохо, но скоро ты будешь еще и богатым!
      Это сразу же его насторожило.
      Сколько еще денег осталось у Хеллера?
      О нет, – сказал он. – Он очень хороший парень. Если вы его намереваетесь ограбить, то не рассчитывайте на мою помощь.
      Нет-нет. Но все-таки скажи, сколько? Он задумался, производя подсчет.
      Собственно, потратил он здесь не так-то уж и много. Здесь ведь и одна кредитка – уже деньги. У него же на все и про все ушло примерно две сотни кредиток.
      Это должно означать, что у него осталось восемьсот, не так ли? – сказал я. – И у тебя есть шанс выиграть их у него. – А потом, делая вид, будто эта мысль не сразу пришла мне в голову, добавил: – Выиграешь и, разумеется, поделишься со мной.
      Снелц был очень недоверчивым человеком. Поэтому я без про медления достал из кармана мешочек с игральными костями. Разло жив их на ладони так, чтобы на верхней плоскости каждой кости стояла цифра «12», я ударил слегка тыльной стороной ладони с костями о край столешницы и бросил их на стол. Все кости показали по двенадцать очков.
      Кости с грузом внутри! – сразу же догадался Снелц. – А что он сделает с моей головой, когда обнаружит это? А драться этот парень умеет! Кроме того, если у вас набор костей, которые всегда выпадают двенадцатью кверху, то придется иметь еще один набор точно таких же, но обычных. Их придется потом менять под столом, а я не слишком ловок в передергивании.
      Снелц, – сказал я, – мы ведь живем в современном мире. Наука не стоит на месте. Она развивается. Неуж-то ты мне не доверяешь?
      Нет, конечно.
      Тогда я собрал всю шестерку игральных костей, подержал их в ладонях, потряс и снова бросил. Свинцовые дробинки внутри, ко нечно же, отклеились, и, когда я бросил кости вновь, выпали самые случайные числа. Командир взвода охраны недоверчиво разглядывал цифры. Повидимому, он решил, что я подменил кости. Тогда он сам собрал их со стола, поставил цифрой «12» кверху, ударил снизу по кулаку с зажатыми костями и бросил. Все показали «12». Потом он снова их собрал и потряс, зажав в кулаке. Бросил. Выпали случай ные цифры.
      – Хорошо, просто отлично, – сказал я. – Как видишь, наука победила снова. Нука, попробуй, побросай еще.
      Он принялся составлять самые различные комбинации, затем ударял тыльной стороной руки о стол и бросал. И каждый раз выпадала заданная им комбинация. Потом он бросал их, не ударяя предварительно кулаком о стол, и каждый раз в этом случае выпадал случайный набор цифр. Обычно игра в кости состоит из двух бросков, каждый из которых делается играющими попеременно. Тот, у кого выпадает большее число очков, выигрывает.
      Итак, – пояснил я, – как ты и сам знаешь, максимальная сумма очков – 72. Половина семидесяти двух составляет тридцать шесть. Таким образом, если ты подстроишь так, чтобы каждый раз сумма очков у тебя оказывалась больше сорока, то обязательно выиграешь, если игра будет продолжаться достаточно долго. У игрока, который играет этими же костями, но не знает их секрета, каждый раз будет выпадать произвольная цифра. Но поскольку ты-то каждый раз будешь набирать не менее сорока, то, значит, очень скоро выкачаешь у своего противника все деньги. А он так ничего и не заподозрит.
      Я не стану играть с ним, – сказал Снелц. – И что бы тут не толковали о панибратстве с заключенными (при этом он вырази тельно поглядел на меня), мне просто нравится этот Хеллер. Я ведь и сам был в свое время офицером Флота его величества, пока меня не разжаловали. Но и среди офицеров Флота он – выдающийся человек. Я не желаю выиграть деньги и потерять при этом друга.
      – Ты будешь играть с ним, иначе потеряешь голову, – сказал я. Он глянул на мою руку, лежащую на бластере, и тяжело вздохнул, признавая свое поражение. Но тут же приободрился.
      – Но в игру я не буду вкладывать свои деньги. Этого вы мне приказать не можете. Вы должны взять на себя финансирование игры.
      Уловка была неплоха. Я призадумался. Но скоро сообразил, что это будет хорошее капиталовложение. Я уже потянулся было за кошельком, однако Снелц остановил меня жестом:
      – Очень сомневаюсь, что у вас при себе имеется достаточная сумма. Вы ошиблись в подсчетах относительно оставшихся у Хеллера денег. Я твердо уверен, что ему переправили никак не менее десяти тысяч. Как он обращается с деньгами, я видел почаще вашего.
      Ого! Если мы выложим на стол для игры слишком мало, может получиться так, что мы их просто проиграем. Дело в том, что нужно играть достаточно долго, чтобы у Хеллера не возникло подозрений.
      – Чтобы выглядеть безупречно в таком деле, – сказал Снелц, – у нас должна быть возможность сначала проиграть, а уж потом выигрывать. Можете считать, что вам попался специалист в этом деле. Меня ведь разжаловали именно за то, что я жульничал в игре. Следовательно, сейчас вам нужно постараться добыть побольше денег. Нужно иметь сумму примерно равную тому, что имеет он сам. Для того чтобы чувствовать себя уверенно, нужно иметь тысяч пять. Иначе нам никак не раскрутиться.
      Жесткие, если не сказать – жестокие условия. Но тут я вдруг сообразил, сколько у меня теперь окладов. На своих новых долж ностях, при генеральском чине да еще при нескольких должностных окладах я могу сравнительно легко получить солидный аванс. В конце концов, у меня даже сейчас при себе имеются заверенные копии приказов о назначениях.
      Поэтому, обсудив еще кое-какие аспекты предстоящего дела, мы со Снелцем отправились в финансовую часть, всучили взятку клерку только за то, что он согласился выполнить свои должностные обязанности, и с помощью моего удостоверения получил аванс в пять тысяч кредиток. Это составило почти все мое жалованье за следующий год. Но успокаивала меня только уверенность в том, что очень скоро я буду богаче на несколько тысяч кредиток. А кроме того, я таким образом избавлюсь от нависшей надо мной угрозы затянуть на неопределенное время выполнение моей миссии.
      Желудок у меня опять немного побаливал, однако, преисполненный самых радужных надежд, я не слишком обращал на это внимание.
      Я вручил Снелцу деньги и мешочек с игральными костями, велев ему тренироваться, а сам с легкой душой отправился к себе. Очень скоро Хеллер направит свой корабль в сторону Земли.

ГЛАВА 8

      Джеттеро Хеллер сидел в моей комнате и бездумно глядел на экран хоумвизора. Теперь каждый день у нас бывали таких три нудных часа в период между его возвращением с тренировок и тем моментом, когда графиню тайно переправляли сюда на обед и на ночь.
      Повидимому, графиня задерживалась в тренировочном зале, давая уроки своим ассистентам, а возможно, чисто по-женски, тратила время на принятие ванны, переодевание и прочую чепуху, прежде чем явиться на свидание.
      Хеллер бросил рассеянный взгляд на почти четырехфутовую стопку принесенных мною материалов исследований БлитоПЗ, скорее просто фиксируя их наличие, чем изъявляя желание почерпнуть что-нибудь. Он улыбнулся, когда увидел длинный список государственных переворотов и претендентов на престол в одной только провинции планеты Манко, но тут же отложил бумаги в сторону. Он был сосредоточен только на одном – на ожидании графини. В который раз, бросив взгляд на часы – попрежнему оставалось почти целых три часа, – он удрученно вздохнул.
      Я уселся в кресло у стены, делая вид, будто просматриваю какие-то записи в своей записной книжке – на самом деле я просто листал чистые страницы. Да, сегодня все будет совсем иначе!
      Послышался стук в дверь. Вошел Снелц. Едва переступив порог, он снял свою фуражку, как бы показывая, что визит не деловой, а светский. Потом он обернулся в мою сторону. Офицер Грис, разрешите обратиться к офицеру Хеллеру.
      Валяй, валяй, – добродушно отозвался я – у нас эта сценка была отрепетирована заранее.
      Хеллер без видимого интереса поглядел на него и указал, на свободный стул.
      – Джеттеро, – сказал Снелц, усаживаясь. – Мне нужна ваша помощь. Вы, наверно, знаете, что у нас в Лагере Закалки часто играют в кости, там много отчаянных игроков. Еще в дни моей службы на Флоте задолго до того, как меня разжаловали, я не раз слышал, что вы большой специалист в этом деле. Не могли бы вы в порядке дружеской услуги научить немножко и меня?
      Хеллер смерил его, как мне показалось, довольно странным взглядом. Я затаил дыхание. Сработает или нет? Но Хеллер беззаботно рассмеялся:
      Ну я не думаю, что в игре в кости может быть нечто такое, чего не знает офицер Флота.
      Ну, что вы говорите,– довольно убедительно изобразил робкий протест Снелц. – Есть многое, чему следовало бы научиться. Мне тут как раз досталась некоторая сумма, и я не хочу, чтобы кто-то наколол меня на нее за здорово живешь. Чего я никак не могу уразуметь, так это методику подсчета вероятных результатов и эти чертовы «вторые» пари.
      Наиболее модной в то время разновидностью игры в кости была игра с повторными пари между игроками. Когда делалась первая ставка и первый игрок бросал кости, после броска можно было заключить пари на определенную сумму как за, так и против того, что игрок, набравший эту комбинацию очков, выиграет. Так, на пример, игрок, метнувший кости, может сказать: «Ставлю десять против одного, что тебе не набрать больше очков». Если второй игрок принимает пари и, бросив кости, набирает большее число очков, то выигрывает обе ставки.
      О? – протянул с сомнением Хеллер. В этот момент мне показалось, что он не собирается помогать Снелцу. Но он быстро достал из своего бездонного кармана лист бумаги. На нижнем краю листа он набросал слева направо числа в последовательности от «6» до «72». – При шести игральных костях сумма, которая выпадет при броске, может составлять любое число от шести до семидесяти двух включительно.
      Так-так, – сказал Снелц, изображая на лице живейший интерес.
      На левом краю листа Хеллер написал столбик других цифр, расположив их в вертикальном порядке.
      Здесь я перечислил набор комбинаций, могущих дать определенное количество очков. Как видите, таких комбинаций довольно много.
      Интересно, – сказал Снелц, внимательно приглядываясь к написанным на листке цифрам, как будто бы сам не был признанным мастером этой игры.
      Теперь, – продолжал пояснения Хеллер, – если мы вычертим кривую, с учетом этих двух факторов, то получим синусоиду, по форме напоминающую колокол. – И он нарисовал линию, которая и в самом деле походила на колокол, бугром подымаясь в центре.
      Просто здорово, – сказал Снелц, который в прошлом наверняка и сам вычерчивал такую линию сотни раз. С терпением школьного учителя Хеллер провел две вертикальные линии, которые, восходя от цифр «28» и «50», подымались вверх и пересекали кривую в двух местах.
      Как видите, шансы против того, что при броске у вас выпадет цифра менее 28 или выше 50, очень велики. Но шансы на то, что у вас выпадет нечто в промежутке между этими двумя цифрами, так-же достаточно велики, и вам обязательно нужно держать это в уме. Есть еще целый ряд специальных расчетов, но для начала вам достаточно и этих познаний. Послушайте, вы что – и в самом деле не знали всего этого?
      О нет, это все очень интересно, – заверил его Снелц, которому наверняка были известны все эти истины лет эдак с пяти. Он обернулся ко мне: – Офицер Грис, вы не очень рассердитесь на меня, если я попрошу Джеттеро немного сыграть со мной? – Тут он обратился к Хеллеру: – Мне так хотелось бы попробовать силы по этому новому способу. Конечно, ставки будут самые маленькие.
      Вы и в самом деле хотите сыграть со мной на деньги? – удивился Хеллер. – Мне не хотелось бы, чтобы меня потом обвинили в том, что я обыгрываю новичков.
      Нет, нет, нет, – решительно запротестовал Снелц. – Все будет почестному и всерьез. Все, что выиграете вы, – ваше. Все, что выиграю я, – мое. Договорились? Я, знаете ли, и кости с собой прихватил.
      Они уселись за столом друг против друга, и Хеллер взял мешочек с костями, который протянул ему Снелц.
      – Я всегда проделываю с ними одну штуку, – сказал Хеллер. – Я не желаю, чтобы потом можно было обвинить друг дружку в том, что ктото во время игры подменил кости. – Он потянулся к своей сумке с инструментами и добыл из нее маленький баллончик с чернилами. Этими чернилами он сделал на каждой из костей у цифры «1».буквально микроскопическое пятнышко. – Через несколько часов чернила эти полностью исчезнут. Но такая метка позволяет быть уверенным, что мы все время играем одними и теми же костями. Тут не может быть никакой обиды. Просто привычка быть уверенным и в себе и в партнере.
      Мысленно я довольно потирал руки. Если они будут играть именно этим набором костей, офицер Грис очень быстро станет намного богаче. Я даже начал прикидывать, какую часть из этих денег мне придется выделить Снелцу – сто кредиток? Пятьдесят? Собственно, даже и сорок пять кредиток – целое состояние для офицера Аппарата его ранга.
      Начали они с очень скромной ставки в половину кредитки. Снелц метнул кости и набрал двадцать очков. Хеллер отказался от права на повторное пари, которое он мог бы выиграть, набрав больше очков. У него выпало 51 очко, и он выиграл. Ну что ж, правильная стратегия. Поначалу Хеллеру обязательно нужно дать выиграть.
      – Давайте играть по целой кредитке, – сказал Снелц. – Чувствую, что я сегодня в ударе.
      Хеллер взял кости. Должен заметить, что почти у каждого из игроков в кости имеется свой ритуал, совершенно бессмысленный, если называть вещи своими именами. Одни помещают все шесть костей между сложенными лодочкой ладонями и старательно трясут ими сначала у правого уха, потом – у левого, другие при броске ударяют о край стола тыльной стороной кисти, бывают и такие, которые до броска чуть подбрасывают кости кверху. И при этом почти все напевают какую-нибудь специально для игры предназначенную песенку, которая служит им как бы заклинанием. И Хеллер проделывал с костями все эти штуки. Были у него и два своих приемчика – он дул на зажатые в ладонях кости, а потом долго и энергично тряс их. Руки его двигались при этом настолько быстро, что кисти как бы сливались в мутное пятно, которое просто невозможно было разглядеть. Да, у него явно быстрые и натренированные движения!
      У Хеллера выпало шестьдесят два очка. Вопреки собственному совету он выкрикнул:
      Сто против одной кредитки, что вам не набрать больше. Но я должен посоветовать вам отказаться от этого пари.
      Нет, я принимаю пари, – сказал Снелц. И тщательно раз ложил на ладони кости. Встряхивая их, он, похоже, не давал им сдвинуться с места. Потом он ударил рукой о край стола.
      Не торопись, подумал я, пока еще рано выигрывать. Этот удар рукой о край стола наверняка заставил дробинки внутри костей прилипнуть к нужной стороне. Однако на костях выпало всего лишь десять очков!
      «О, – облегченно выдохнул я. – Парень, оказывается, не так-то и глуп. Он продолжает вести задуманную стратегическую линию».
      – Ух ты, – проговорил Снелц. – Похоже, что мне придется увеличить ставки, чтобы хоть както отыграться. Ставлю двести кредиток на следующий бросок. Вы не возражаете?
      Конечно, сейчас была очередь Хеллера назначать размер ставки, поскольку и в прошлый раз ставку назначал не он. Но он в ответ только пожал плечами, не обращая внимания на некоторое отступление от правил, столь естественное у новичка, которому не известны все тонкости игры. Снелц выбросил кости. На этот раз у него выпало 50 очков. Опытный игрок в кости способен подсчитать количество очков с одного взгляда, и мне показалось, что Снелц совершил ошибку, выкрикнув: «Пятьдесят!», едва кости коснулись стола. Да, Снелц был слишком взволнован, чтобы должным образом скрывать свое искусство.
      – Пятьдесят на пятьдесят, что вы не наберете больше! – тут же предложил он второе пари.
      Теперь наступил черед Хеллера метать. Он подул на кости, потряс ими сначала у одного уха, потом – у другого. При этом он напевал песенку-заговор.
      Для девчонок – звон монеты,
      Для команды – звон стекла,
      Не сберечь полсотни эти Астронавту до утра.
      Он метнул и выкрикнул: «Пятьдесят пять!», едва кости перестали катиться по поверхности стола. Небрежным жестом он смахнул со стола выставленные Снелцем деньги.
      Ну, вам сейчас явно повезло, – заявил Снелц. – Я, конечно, новичок в этом деле, но боюсь, что мне снова придется удвоить ставку. Четыреста кредиток, вы согласны?
      Собственно говоря, – заметил Хеллер, – удвоение ставок приводит к беде. Поэтому советую вам не делать этого.
      – Боюсь, что я вынужден настаивать, – сказал Снелц. Хеллер пожал плечами. Собрав кости, он дул на них довольно долго, а потом запел новую песенку:
      Не держись за кошелек.
      Проигравший – не игрок.
      За столом хозяин случай.
      Лиш Вселенной правит Рок.
      Он тряхнул кости с особой силой и выбросил их на стол с неповторимым изяществом.
      – Сорок! Наберете больше, и десятка у вас выиграет триста семьдесят пять.
      Снелц снова весьма тщательно положил на ладонь кости, подул на них, сделав вид, будто трясет их. При этом он пел свое заклинание:
      Кость, катись, да знай предел.
      Проиграть – не наш удел.
      Подари мне сорок с гаком,
      Чтоб карман не похудел.
      Он бросил кости.
      – Тридцать пять! – констатировал Хеллер, сгребая деньги. Очень неплохо. Снелц гнул свою линию. Теперь он в какой-то момент должен изменить стиль игры и начать выигрывать. И это положит конец всем выкрутасам офицера Хеллера, лишит его возможности покупать себе привилегии, и наша экспедиция двинется наконец к Земле.
      Тут послышался осторожный стук в дверь. Дверь отворилась, и в комнату на цыпочках вошел охранник.
      – Доктор Кроуб велел мне передать вам, – прошептал он, – что, если вы сейчас же не повидаетесь с ним, вы об этом очень пожалеете.
      Да, этого следовало ожидать. Я должен был срочно привести к нему Хеллера. Сколько прошло с тех пор – семь дней? – а мы и близко не подходили к его лаборатории. Мне очень хотелось досмотреть игру, но Снелц теперь доведет дело до конца. Да и как он может проиграть с такими костями? И я решил все-таки идти.
      Но стоило мне выйти в коридор, как я почувствовал, что с желудком моим опять происходит что-то неладное. Он здорово болел. А кроме того, к горлу начали подкатывать приступы тошноты.
      Я нашел Кроуба в его грязном вонючем кабинете. При виде меня он прекратил срезать пробы ткани с ампутированной ноги. Он буравил меня своими гнусными глазками, слишком близко постав ленными к этому хищному, крючковатому носу.
      – Вы, – сказал он, – явно напрашиваетесь на неприятности. Вы ведь так и не привели сюда этого вашего специального агента, которому нужно вживить «жучок».
      Чувствовал я себя просто отвратительно.
      У меня не было времени.
      А у меня на этот счет имеется прямой приказ Ломбара Хисста, в котором ясно сказано, что на меня возлагаются обязанности по техническому оснащению данного агента. Вы же так и не привели его сюда. Вы что-то финтите.
      Мне даже пришлось сесть. Похоже, я окончательно разболелся. Может, дело здесь в этой жуткой отрезанной ноге. В зеленом свете осветительных пластин она и сама казалась зеленой. Ткани явно находились в состоянии разложения. Я просто не мог больше смотреть на все это.
      – Офицер Грис, – тянул свое Кроуб, – не можете ли вы подсказать мне хоть какую-нибудь более или менее убедительную причину, которая могла бы помешать мне тут же доложить о вашем саботаже Ломбару Хиссту?
      Я почувствовал такой спазм в желудке, что с трудом сумел поднять голову. И правильно сделал, потому что в поле моего зрения прежде всего попала грязная рука самого Кроуба, лежавшая ладонью кверху. Тут не могло быть никакой ошибки. Слабеющей рукой я полез за отворот мундира и достал бумажник. У меня при себе было всего тридцать пять кредиток. Я вынул десятку. Кроуб взял ее, а потом, не сводя с меня глаз, вытащил и взял из бумажника остальные деньги.
      – Тридцать пять кредиток, – пересчитал он свою добычу. – Нет, так дело не пойдет. – И он отодвинул деньги в сторону.
      Это была очень приличная сумма. Естественно, для подземелий Замка Мрака. Им ведь здесь внизу вообще недостается денег. Но тут я сообразил, что вскоре у меня будет приварок в несколько тысяч.
      – Ладно, – великодушно согласился я. – Считайте, что можете рассчитывать на сотню. Остальное принесу позже.
      Кроуб поигрывал взятым со стола грязным ланцетом, а потом обличающим жестом ткнул им в мою сторону.
      – Я был абсолютно прав, – торжествующе прошипел он. – Вы явно что-то затеваете, офицер Грис. Вы отдаете себе отчет, какой опасности я подвергаю себя, не выполняя самым скрупулезным образом приказ Ломбара Хисста?
      Я был слишком болен, чтобы мыслить достаточно логично. А в этот момент боль была такая, будто мне в живот всаживали кинжал!
      – Две сотни, – сказал Кроуб.
      Это уже просто наглость! Но, с другой стороны, на меня скоро свалится куча денег. Живот болел невыносимо. Мне хотелось поскорее отсюда выбраться. И я тупо кивнул в знак согласия. Кроуб снова придвинул к себе тридцать пять кредиток и заново пересчитал их.
      – Значит, так – за вами сто шестьдесят пять кредиток, и вы уплатите мне их не позднее завтрашнего дня. В противном случае я иду прямиком к Хиссту!
      У меня едва хватило сил, чтобы выговорить: «Согласен» – и тут же направиться к выходу. Когда я вышел в ведущий в верхние горизонты коридор, у меня как по мановению волшебной палочки все прошло. Просто какая-то загадка. Что это за болезнь такая странная на меня напала?
      В конце концов я решил, что причиной недомогания явилось нервное перенапряжение. Право, это слишком много для одного дня – и визит к Кроубу, и все эти волнения в ожидании выигрыша Снелца. И я заспешил к себе.
      Хеллер как раз допел свою песенку-заклинание. После чего легко бросил кости и, выкрикнув: «Шестьдесят пять!», преспокойно придвинул к себе выигрыш. Мне хватило буквально нескольких секунд, чтобы верно оценить обстановку. В крайне напряженной позе Снелц восседал напротив Хеллера, вперив взгляд в кости и словно не веря своим глазам. Крупные капли пота выступили у него на лбу. Куча банкнот, лежащая перед Хеллером, была просто невообразимой!
      Я выразительно посмотрел на Снелца. Пожалуй, эту свою серию проигрышей он заводит слишком далеко. Ему, несомненно, нужно сменить фазу и сделать это как можно скорее.
      – Ставлю тысячу! – словно откликнулся на мой безмолвный призыв Снелц.
      Хеллер собрал кости на ладонь, прикрыл их второй ладонью и потом долго и сильно дул на кости. Не забыл он и про заклинание:
      Соберись и не спеши – Поиграем для души.
      До вершины путь недолог,
      Были б числа хороши!
      Напевая, он так усердно тряс кости, что я не мог уследить за движением его рук. Стукнув костяшками пальцев, он бросил кости на стол.
      – Семьдесят.
      Снелц выглядел совершенно ошарашенным.
      Отказываюсь от дополнительного пари, – заикаясь, с трудом выдавил он из себя.
      Вот и умница, – одобрил его тактику Хеллер.
      Снелц медленно собирал кости для очередного броска. Кто, скажите на милость, может побить семьдесят очков? Он внимательно оглядывал каждую из костей, повидимому, разыскивая сделанные Хеллером метки
      Уж не думаете ли вы, что я подменил кости? – спросил Хеллер.
      Нет, – проговорил каким-то тоненьким голоском Снелц. – Кости те же самые.
      Хеллер весело рассмеялся.
      – Ну, я очень рад этому, – сказал он. – Дуэли так часто ставят последнюю точку в спорах, а вы как бывший офицер пехоты Флота его величества наверняка отличный стрелок.
      Лицом Снелц более всего напоминал человека, подвешенного, на дыбе. Шутка Хеллера, видимо, дошла до него со всей ее жестокостью. Он наверняка не смог бы победить на дуэли Хеллера, даже если бы вооружился самой мощной плазменной пушкой. Снелц в который раз дотошно уложил на ладони кости. Я-то знал, что он сейчас проделывает. Он, конечно, очень рисковал, но сейчас он уложил все шесть костей так, чтобы сверху была цифра «12». Все шесть костей! Тут я с ужасом заметил, что денег у него остается слишком мало. У него? Нет, это у меня почти не осталось денег. Снелц тем временем запел:
      Дай мне в руки посошок,
      Тонкий укрепи ледок,
      Подари число побольше
      И с добычею мешок!
      Он метнул, кости покатились по столу и остановились. Он поглядел на них так, как будто вместо них увидел зайтаба.
      – Шестнадцать, – прошептал он.
      Хеллер придвинул к себе хрустящие кредитки.
      – Видите ли, мне не стоило бы вам говорить, что нужно кончать игру, поскольку я в выигрыше. Но вам бы самому следовало подумать об этом. Я совсем не собираюсь выпотрошить вас до дна.
      Снелц был совершенно выбит из колеи. По его внешнему виду было понятно, что он никак не может понять, почему все идет наперекосяк. Он был просто в отчаянии.
      У меня осталось всего тысяча двести кредиток, – сказал он с решимостью отчаяния. – И я хочу поставить все оставшиеся деньги на кон.
      Ох, не нужно бы, – простонал Хеллер.
      Нет, нужно! – воскликнул Снелц. И он выложил на стол остатки моих денег, все, что осталось от моих пяти тысяч кредиток!
      С предельной сосредоточенностью он выстроил на ладони кости. Потом с молитвенным выражением лица подул на них. Потом начал их тихонько потряхивать. При этом он припевал:
      Ты, вернись ко мне, удача.
      Погляди, как раб твой плачет.
      Подари спасенье мне – Отплачу тебе вдвойне!
      И он метнул кости так осторожно, как только мог, стремясь не нарушить расположения свинцовых дробинок внутри. Кости покатились по столу и остановились. Он даже не стал выкрикивать выпавшее ему число. Выпало всего восемь очков! Любой бросок противника теперь становился выигрышным.
      – Двойное пари не может быть назначено, потому что у вас больше не осталось денег, – сказал Хеллер. – Так что я просто брошу свои кости.
      Он на этот раз почти не тряс их. Он даже не пел. Он небрежно швырнул их на стол.
      – Весьма сожалею, – сказал он, – но у меня сорок девять. – Потом он собрал кости и принялся убирать со стола. – Мне вообще то не следовало бы брать ваши деньги. Меня могли бы, и не без основания, обвинить в том, что я обчистил новичка.
      Я со страхом ждал, что же ответит на это Снелц. Надеюсь, он скажет, что берет свои деньги обратно. Но он не сделал этого. Собственно, по законам чести он и не мог этого сделать. Просто Хеллер был предельно вежлив по отношению к нему.
      Я же сам начал игру, – сказал Снелц, стараясь не глядеть в мою сторону.
      Набралась изрядная сумма, – сказал Хеллер, собирая кредитки в общую кучу.
      Да, сумма была просто огромной – на эти деньги можно свободно купить с потрохами любого офицера Замка Мрака, да еще прикупить и недурной участок в каком-нибудь охотничьем заповеднике. Он даже не стал их считать. Он просто собрал стопкой эти пять тысяч и пододвинул в сторону Снелца.
      – Знаете, все-таки вам лучше взять бы их обратно. Внутри меня все просто кричало: «Бери же, бери их, идиот!»