А в 1905 году партия дашнаков постановила перенести революционную деятельность в Закавказье. Это означало, что армяне якобы от самообороны должны были перейти в наступление. Цинизм этого положения, как, впрочем, и всех программных заявлений дашнаков, очевиден: о какой самообороне и от кого шла речь, когда армяне находились в Закавказье исключительно в привилегированном положении, выделяясь среди других этносов огромным количеством своих соплеменников в среде высшего чиновничества, богатейших промышленников, банкиров, купцов, землевладельцев.
      Армянские националисты хорошо подготовились к тому, чтобы развязать в 1905 году масштабное кровопролитие. Оружие ввозилось из Персии через Джульфу и Евлах, а подрывная литература в больших количествах печаталась в типографии Гульбасарьянца, находившейся в Баку на Парапете. Сходки дашнаки устраивали, например, не только за кладбищем, в армянском селении Арменикенд, в Забрате, но и в конторе миллионера-нефтепромышленника Манташева в Балаханах. В донесениях осведомителей царской охранки говорится, что Манташев пожертвовал в пользу движения и для закупки оружия 1 миллион рублей, Цатуров - 25 тысяч рублей, Адамов (лесная пристань) - 20 тысяч рублей.
      Относительно причастности Манташева к поддержке армянских революционеров свидетельствует также его окружение, в котором действовали активные члены Дашнакцутюна и Гнчака. В их числе - Самсон Черкезов, служащий в конторе Манташева в Тифлисе, Арпян - редактор издававшейся в Константинополе армянской газеты, адвокат Шахназарян, также издатель националистической газеты, и Шахбазьян, служащий в конторе Манташева в Манчестере (Англия). Кроме того, обе дочери нефтепромышленника были замужем за видными деятелями дашнакской партии: В.Коргановым и С.Тиграновым (Александропольский городской голова).
      В момент наивысшего подъема смуты - стачек и рабочих выступлений осенью 1905 года появляется листовка армянских националистов, где недвусмысленно выдвигалось требование выселения, как они называли, "головорезов-татар" с мест их исконного проживания.
      В период 1905-1906 годов от дашнакского террора погибло много лиц, занимавших высокие административные должности, а именно: генерал Алиханов за то, что не дал армянам уничтожить азербайджанское население Нахчивана в мае 1905 года; Бакинский губернатор князь Накашидзе, неоднократно разоблачавший провокации армян; Елисаветпольский вице-губернатор Андреев; уездные начальники: Богуславский, Шмерлинг, Нащанский, Павлов; полицмейстер Сахаров, приставы Джавахов и Шумакевич, полковник пограничной стражи Быков...
      Убивая представителей власти и создавая тем самым атмосферу анархии и хаоса, дашнаки заложили основание для размежевания на территории Закавказья армян от азербайджанцев и в конечном итоге - освобождения земель, занятых последними, для заселения их армянскими переселенцами из Турции и, отчасти, Персии. Одних пришельцев из "Турецкой Армении" в самом начале XX века в Закавказье насчитывалось свыше 50000 человек. А всего за пять лет - с 1900 по 1905 годы - до полумиллиона, из которых более 200000 получили подданство, благодаря подкупленному чиновничеству. В Елисаветпольской, Эриванской и Карсской областях размежевание населения было полностью достигнуто, часть земель освобождена, так как многие мусульмане, будучи безоружными, под угрозой грабежей и насилия спаслись оттуда бегством.
      В мятежах 1905 года в Закавказье явственно виден почерк железной руки дашнаков. Ни одна из оппозиционных царскому режиму партий (эсэры, социал-демократы) не обладала в то время такой сплоченностью своих рядов, какой обладал Дашнакцутюн. К тому же дашнаки ловко использовали понятные простым людям социальные лозунги освобождения и защиты трудящихся, выдвинутые другими политическими организациями. Дашнаки по сути "оседлали" разгул стихии народных восстаний, четко преследуя свои националистические цели. Демократизм и даже интернационалистические нотки в документах дашнаков были необходимы им лишь для привлечения трудящихся масс и прогрессивно настроенной интеллигенции. Провоцируя совместно с социал-демократами нищие слои населения на революционные выступления, дашнаки, с одной стороны, направляли их на власть, добиваясь ее паралича, а затем - уже в мутной воде безвластия, - терроризировали мусульман, вынуждая их освободить места своего исконного проживания, что на современном политическом языке именуется "этнической чисткой".
      Начиналась лихорадочная и уже почти открытая деятельность Дашнакцутюна по перестройке всей организации на военные рельсы. Были сформированы секции Дашнакцутюна по функциональным признакам: сельская, профессиональная, воинская, самообороны, террористическая, устрашения и техническая. Была введена еще более строгая дисциплина, усилена конспирация и, наконец, объявлен открытый террор против представителей власти на всех уровнях. Как указывалось в официальном донесении особого отдела канцелярии наместника на Кавказе, "...ныне Дашнакцутюн в России и на Кавказе ведет свою деятельность исключительно в революционном направлении, для достижения своей конечной цели - низвержения общественного строя и учреждения армянской демократической республики, федеративной с Российской, и для достижения этой цели прибегает ко всем мерам, до террора включительно".
      К 1902 году относится оформление большинства региональных (или центральных, как их называли сами дашнаки) комитетов Дашнакцутюна*. В целях конспирации названия центров были зашифрованы. Так, например, закавказские центральные комитеты в крупных городах назывались "Восканапат" (Баку), "Большой город" или "Мец Кагак" (Тифлис), "Наваганкист" (Батум), "Джраперт" (Каре), "Мргастан" (Эри-вань), "Кар" (Александрополь), "Апарадж" (Шуша).
      ______________ * В этой главе автор широко использовал материалы из книги Б.Наджафова "Лицо врага. История армянского национальзма в Закавказье в конце XIX - начале XX века" и представленные в ней документы Центрального Государственного архива политических партий и общественных движений Азербайджанской Республики. Этот двухтомный труд, изданный в 1993 году, явился первым обстоятельным исследованием, где на основе архивных данных и богатого фактического материала раскрывается сущность и подлинное лицо армянских националистов, прежде всего - партии Дашнакцутюн. Обнажается реакционная сущность армянской теократии, роль армянских "денежных мешков" и зарубежной диаспоры в финансировании дашнаков, закулисные механизмы действий продашнакской печати и многое другое. Остается только сожалеть, что книги, подобные исследованию Бахтияра Наджафова, не получили заслуженной ими оценки и не стали достоянием широких кругов общественности за пределами Азербайджана.
      В Персии существовали центральные комитеты в Тегеране и Тебризе, в Анатолии - в Эрзеруме и Ване. Некоторые из указанных комитетов, не ограничиваясь названными городами, распространяли свою власть фактически на гораздо большую территорию. Так, в сферу деятельности бакинского комитета входили также Северный Кавказ, Бакинская губерния и восточная часть Елисаветопольской губернии, а центральные комитеты в Карее и Эривани распространяли свое влияние на Нахчиванскую зону и Нагорный Карабах (Шуша). Деятельность центрального комитета в Закавказье координировалась Восточным бюро Дашнакцутюна, которое находилось в Тифлисе и состояло из 5-6 человек.
      Вместе с тем региональным центральным комитетам Дашнакцутюна предоставлялась значительная автономность в их деятельности: они могли планировать конкретные действия вполне самостоятельно, в зависимости от местных условий, хотя и в рамках общей программы, обязательной для всей партии. Внутри каждого центрального комитета Дашнакцутюна существовала структура, в основном копировавшая существующую систему органов государственного управления, а также судебных органов, обладавших правами выносить приговоры вплоть до смертной казни, включительно. Кроме того, при каждом центральном комитете издавался партийный листок, для чего была организована сеть подпольных типографий.
      Вся эта организационная структура Дашнакцутюна в начале 1900-х годов стала развиваться вширь и вглубь и быстро обрастала многочисленными подсобными организациями, союзами, органами, комитетами, которые, активно действуя, охватили значительную часть армянского населения. В их числе можно назвать такие, как "Профессиональные и сельские со-юзы", "Красный крест", "Ученическая организация", "Международный орган", "Орган исследования", "Организация прессы", "Культурно-просветительное общество", "Вспомогательные члены", "Комитеты самообороны", "Дели", "Комитет по террористической деятельности", "Организация устрашения", студенческие организации (две) и другие...
      Важную роль в деятельности Дашнакцутюна играли профессиональные союзы (хумбы), низовые ячейки которых объединяли армянское население по профессиональному признаку. Записавшиеся в хумбы проходили интенсивную политическую обработку, именно в хумбах труженикам-армянам вбивали в головы бредовые националистические идеи, перемежая их лозунгами прикрытия, например, о создании "справедливого общества", "победе труда над капиталом" и так далее... В хумбах же происходило изучение устава Дашнакцутюна, его члены знакомились с программой и тактикой партии. Хумбы по своим функциям делились на две основные категории. К первой относились те, которые объединяли членов партии по чисто профессиональному признаку: приказчиков, парикмахеров, хлебопашцев, виноделов, кузнецов, слесарей, шелководов и т.д. Ко второй категории относились хумбы, работа которых была напрямую связана с революционной деятельностью: "Красного креста", террористов - "Дели", самообороны и организация зинворов (солдат).
      В функции хумбов Красного креста входило обучение и воспитание медперсонала, а также сбор денег для пострадавших (от властей, мародерство в ходе боевых действий и т.п.), для заключенных по политическим мотивам и их родственников, снабжение их продуктами, революционной литературой, принятие мер для освобождения арестованных, включая подкуп, давление на администрацию и суд, организация побегов, в том числе при помощи вооруженных нападений и других насильственных акций. В этих последних случаях хумбы Красного креста действовали совместно с террористическими организациями ("Дели" и др.).
      Другой обширной организацией, которой руководство Дашнакцутюна придавало большое значение, была ученическая. Внутри нее существовали собственные подразделения (которые тоже назывались хумбами): подготовительные, пропагандистские и дружинников. Эти ученические организации имели свои комитеты и подкомитеты, а также свой исполнительный руководящий комитет, при котором находилась редакция журнала.
      Общей целью всех этих ученических организаций было любыми способами содействовать партии Дашнакцутюн в деле воспитания революционеров (т.е. готовых на все националистов). Члены ученических организаций принимали самое активное участие в митингах, массовых беспорядках, использовались как связные и т.д. Учителя-армяне играли в деятельности ученических организаций важную роль - воспитывали "будущих интеллигентных и уже подготовленных руководителей партии" (т.е. законченных, подкованных националистов с хорошо подвешенными языками).
      Примером такой ученической организации может служить возникшее в 1905 году в Тифлисе общество под названием "Миютюн" ("Объединение"): "Организация эта преследовала цели чисто политического характера, причем она имела свой суд, кассу и входила в состав армянской революционной партии Дашнакцутюн".
      Независимо от ученических организаций действовали два студенческих союза, входивших в Дашнакцутюн. Один из них объединял армянских студентов в пределах Российской Империи, в том числе в Закавказье, а другой - зарубежных студентов, преимущественно в европейских странах. Надо сказать, что дашнаки нигде так не преуспели в своей агитационной работе, как среди студенчества, что, впрочем, неудивительно - ведь основную студенческую массу составляли выходцы из состоятельных буржуазных семей, которые с детства росли в среде, где активно проповедовались шовинистические идеи о "Великой Армении".
      Непосредственно бюро партии подчинялись организации, носившие названия "Международный орган" и "Орган исследования". "Международный орган" осуществлял координацию действий многочисленных ответвлений армянской диаспоры, улаживая недоразумения и споры между ними, приводя их действия к некоему общему знаменателю.
      В частности, через "Международный орган" организовывались проармянские кампании в зарубежной прессе и дискредитировались противники и критики "армянской идеи".
      Не входили непосредственно в структуру Дашнакцутюна так называемые "вспомогательные члены" или "сочувствующие". В числе таковых числились любые сторонники Дашнакцутюна как в России, так и за рубежом, формально не являвшиеся членами партии, но помогавшие ей материально или другим путем. Указывалось, что "такие члены только могут быть приглашаемы на совещания в организации сообразно их способностям и им могут даваться поручения, хотя в их числе находятся лица разные по положению, от последнего рабочего или работника до миллионеров и людей, занимающих видные государственные посты".
      В годы подъема революционного движения необычайно активизировалась церковная организация "Паторик". Ее "кондаки" (указы), составленные в высокопарных выражениях, со ссылками на "Божий промысел", изобиловали призывами к пастве сплотиться во имя защиты национального отечества, "истинной" (т.е. армянской) церкви и т.д.
      Наиболее важными элементами в структурах Дашнакцутюна были военно-террористические организации. Им присваивались различные названия; основными из них в 1904-05 годах были "Самооборона", "Организация устрашения", "Террористический подготовительный комитет", "Ответственный деятельный комитет", "Дели".
      Группы так называемой "самообороны" возникли в конце 1904 - начале 1905 года, и им присваивались милицейские функции. Милиционеры, в основном вооруженные собственным оружием, составляли хумбы, в которых осуществлялось военное обучение.
      Организация "самообороны" имела свои комитеты и подкомитеты, подконтрольные центральным комитетам. Во главе их стоял Центральный комитет самообороны, который подчинялся высшему органу Дашнакцутюна - Бюро (в данном случае - Восточному бюро). Милиция фактически использовалась как военная сила, поскольку в ее ряды записывались молодые люди, имеющие оружие и умеющие обращаться с ним.
      Исключительную, можно сказать, ключевую роль, играли в структурах Дашнакцутюна террористические организации. Из них надо, в первую очередь, указать на так называемый "Подготовительный террористический комитет". Он был подчинен только высшему Совету союза, в его состав входило 3 члена, которые непосредственно организовывали деятельность исполнительных органов комитетов. В системе террористических органов у дашнаков имелась и собственная особая инспекция, т.н. "Организация устрашения", которой вменялось в обязанность приводить в исполнение приговоры в отношении высших функционеров самой партии, которые были заподозрены в измене или отходе от Дашнакцутюна.
      Основными террористическими ячейками являлись "деятельные комитеты" (или "комитеты действия"). Они организовывались при центральных (региональных) комитетах Дашнакцутюна и находились у них в подчинении. Деятельные комитеты имели свои подкомитеты и террористические хумбы, которые комплектовались из зарекомендовавших себя членов других хумбов. Центральный комитет имел право отдавать приказы деятельным комитетам о террористических актах в отношении низших чинов администрации и рядовых представителей местного населения. Более ответственные террористические акты планировались свыше - Ответственным органом (Бюро). В функции деятельных комитетов входило повседневное обеспечение террористов всем необходимым: приобретение и изготовление взрывчатых веществ, бомб, снабжение оружием и боеприпасами, организация подпольных складов и т.д. Дашнакцутюн с этой целью начал даже создавать свои фабрики и мастерские по производству боеприпасов, однако впоследствии выяснилось, что выгодней и безопасней ввозить оружие из-за рубежа, благо у дашнаков были в этом отношении налажены прочные связи со многими странами.
      Самой законспирированной из дашнакских террористических организаций являлась "Дели", выполнявшая функции разведки и контрразведки.
      Агенты "Дели" проникали в ряды полиции, чинов охранных отделений, жандармских управлений, вербовали там платных осведомителей и покровителей Дашнакцутюна. "Дели" также осуществляла слежку за видными политическими деятелями и крупными чиновниками, деятельность которых чем-либо не нравилась Дашнакцутюну, противоречила его интересам. Таких лиц старались или завербовать, купить, запугать, собрав на них соответствующий компромат, или, если это оказывалось невозможным, ликвидировать посредством теракта. "Дели" также тайно наблюдала за партийными функционерами, на которых почему-либо падало подозрение в измене и отходе от принципов партии.
      Таким образом, видно, какой сложной, разветвленной, всеобъемлющей, и вместе с тем гибкой, являлась система террористических организаций Дашнакцутюна. Именно это Дашнакское Кровавое Колесо было важнейшим оружием армянских националистов.
      Тщательно законспирированная, состоящая из многих звеньев, каждое из которых в случае необходимости могло заменить другое, структура эта, безотказно снабжавшаяся деньгами, оружием, фальшивыми и подлинными документами, в том числе заграничными паспортами, была практически неуязвима в тех местностях, где армяне составляли значительную часть местного населения, так как террористы пользовались их сочувствием и поддержкой.
      До какой степени в те годы доходила наглость и безнаказанность дашнакских террористов, можно судить хотя бы по следующему любопытному документу, который ниже приводится полностью.
      "ПРИКАЗ
      По Кавказской администрации русского правительства
      Армянская революционная партия Дашнакцутюн сим объявляет всем городовым, стражникам, околоточным надзирателям, приставам, уездным начальникам, полицмейстерам, жандармской и сыскной полиции и другим исполнителям приказаний свыше, что отныневсякий из них будет БЕСПОЩАДНО УНИЧТОЖЕН, если осмелится отнимать оружие, делать обыск и аресты с этой целью у армянского населения Закавказья. Пусть каждый из них, прежде чем приступить к такого рода действиям, вспомнит судьбу Бакинского губернатора Накашидзе, Елисаветпольского вице-губернатора Андреева, уездных начальников Богуславского, Шмерлинга, Нащанского... и многих, многих других. 25 рублей от наместника или пуля революционера - вот между чем приходится делать выбор.
      Наместник обещает обеспечить семью пострадавшего - тем легче нам, ибо беспомощное положение ни в чем не повинных людей могло еще заставить дрогнуть руку революционера - ныне снято и это препятствие.
      Кавказский Ответственный Комитет Армянской революционной партии Дашнакцутюн.
      22 мая 1905 года".
      Весьма типичный документ того времени, когда террор Дашнакцутюна принял массовый характер, и никто из царских чиновников не был застрахован от пули, кинжала или бомбы армянских убийц. Потрясает цинизм, с которым террористы рассуждают о том, что теперь, когда наместник обещал обеспечить семьи пострадавших, "снято и это препятствие", и у дашнаков есть полное моральное право убивать из-за угла тех, кого они считают своими врагами.
      Моральный и физический террор Дашнакцутюна в условиях, когда власть ослабела и шаталась под натиском организованной смуты, был весьма эффективным.
      Однако одних только террористических организаций и милицейских хумбов было недостаточно для осуществления планов Дашнакцутюна, если иметь в виду, что они предусматривали не только борьбу с царским правительством и захват власти, но и насильственное вытеснение азербайджанцев, а отчасти и грузин, захват и удержание их земель и создание на их основе мифической "Великой Армении". Для столь широкомасштабных целей требовалась регулярная армия, и Дашнакцутюн в начале 1900-х годов приступил к ее повсеместной организации. Вообще-то о создании собственных вооруженных сил упоминалось еще на съезде Дашнакцутюна в 1892 году.
      Вербовка в армию зинворов (солдат) шла непрерывно наряду с вооружением. При укомплектовании воинских соединений дашнакские организации, особенно на первых порах, действовали неразборчиво, гнались больше за количеством, чем за качеством. Зато численность армии Дашнакцутюна доходила в период наибольшей активности армянских националистических выступлений в Закавказье (1905 г.), по оценкам очевидцев и современников, до 100 тысяч человек Возможно, эта "круглая" цифра завышена, но, несомненно, что численность зинворов была очень велика. Каждый зинвор, призванный в армию на сборы, должен был получать жалованье (30 руб. в месяц), и, как видно из архивных документов, есть данные о том, что на содержание армии зинворов дашнаками было израсходовано до 10 миллионов рублей.
      Чтобы упорядочить армейские структуры, укрепить дисциплину и придать отрядам боевиков-зинворов все качества регулярной армии, требовалось регламентировать ее деятельность соответствующими документами. Исходя из этого, лидерами Дашнакцутюна с участием специалистов, сведущих в военном деле, был разработан Воинский Устав Армянского революционного Союза (1904 г.), а также "Программа боевых групп Армянской революционной партии Дашнакцутюн в мирное время" (1905 г.).
      В разделе Программы "Цель" декларируется: "Подготовиться к приобретению национальной свободы силою оружия, порядком, указанным Армянской революционной партией Дашнакцутюном".
      Далее указано, что "зинворами" (боевиками) называются те, кто отдает себя в распоряжение Армянской революционной партии Дашнакцутюн.
      Принятый на военную службу в качестве зинвора уже не может ее самовольно оставить, в случае уважительной причины (болезнь и пр.), он обязан был заблаговременно заявить об этом начальству. Каждый зинвор должен "ценой своей жизни содействовать делу освобождения отчизны и думать об изыскании способов вредить нашему врагу, сообщая о придуманных мерах через десятских своему начальнику отряда". Зинворам также вменялось в обязанность исполнять все распоряжения местных комитетов Дашнакцутюна, распространять революционные идеи, заботиться о своем оружии как во время войны, так и в мирное время... Десять зинворов образовывали десятку, три десятка - отряд, пять десятков - полусотню, две полусотни - сотню, основную армейскую единицу, автономную в тактическом и хозяйственном отношении. Десятские начальники избирались зинворами, а сотенные - назначались местной организацией Дашнакцутюна.
      Несколько отрядов (сотен) могли соединяться для выполнения тактических и стратегических целей. В этих случаях "Ответственный комитет Дашнакцутюна назначал компетентное лицо командующим армией". В армии, кроме пехоты, предусматривались также кавалерийские, артиллерийские и саперные части. Имелись и оружейные арсеналы: главный из них находился в Эривани. Во главе всех вооруженных сил Дашнакцутюна стоял Главный военный совет, назначавшийся преимущественно из профессиональных военных (из семи человек). При этом совете имелся генеральный штаб (из 35 человек). Низшая иерархия состояла из региональных военных советов, распространявших свою власть на территории, находящиеся под контролем центральных комитетов Дашнакцутюна. Вся это военная организация подчинялась Совету союза; без санкции последнего организации зинворов имели право выступить только в экстренных случаях.
      В Уставе подробно регламентировались права и обязанности зинворов, десятских, их помощников, начальников отрядов, а также функции командующего армии, военного штаба, военного совета. Раз в неделю должны были проводиться занятия с зинворами.
      Устанавливалась строгая дисциплина: каждый солдат и начальник должны были "безусловно подчиняться своему старшему лицу или органу, безусловно выполнять их распоряжения"... От всех военных требовалось строжайшее соблюдение тайны, изменники приговаривались к смертной казни.
      Офицерский состав готовился, как правило, в зарубежных военных училищах, преимущественно в США. Впоследствии, в 1905-1906 г.г., было также создано армянское офицерское училище в Болгарии. Там обучение военным дисциплинам проводилось достаточно систематически и разносторонне. В училище проходили 22 предмета, в том числе такие, как военная разведка, стратегия, тактика, полевая служба, артиллерия, минная служба, взрывчатые вещества, обучение стрельбе, умению гримироваться...
      Организации зинворов, естественно, никогда не могли на равных противостоять регулярным войскам.Немало поражений потерпели они и от отрядов самообороны, созданных азербайджанским населением, хотя к созданию таких отрядов азербайджанцы приступили значительно позднее, и они были гораздо хуже вооружены.
      Потерпев поражение, части зинворов, обычно, не отступали, сохраняя порядок, как пристало регулярной армии, а распылялись, рассредоточивались, чтобы через некоторое время вновь собраться. Впоследствии многие из солдат этих зинворских частей, а также милицейских хумбов образовали бандитские шайки, не признававшие никакого начальства и никаких законов, готовые грабить и убивать всех подряд.
      Верную, в общем, оценку боеспособности зинворов можно найти в архивных документах того времени: "Что же касается времени армяно-мусульманской распри, то в это время в Баку, как и на всем Кавказе, существовали вооруженные отряды армян, организованные партией Дашнакцутюн. Отряды эти были в Баку особенно сильны, так как именно тут был центр пожара. Хоть эти отряды были вооружены оружием новейших образцов, они напоминали банды. По окончании распри они рассеялись и занялись грабежами, захватив партийное оружие".
      Содержание партийных органов и аппарата, а также многочисленной армии зинворов требовало значительных расходов. Поэтому в структуре Дашнакцутюна существовала своя финансовая система. Бюджет партии складывался, во-первых, из членских взносов, которые для всякого члена Дашнакцутюна составляли не менее 20% от заработка и любых доходов, причем платить эти взносы должны были и "вспомогательные члены". Добавим к этому, что число членов Дашнакцутюна в эти годы колебалось от 150 до 200 тысяч, а сумма ежегодных взносов достигала 1-1,5 млн. рублей. В партийную кассу поступала также выручка от различных мероприятий, вроде лекций, и благотворительные взносы. Все армянское население, жившее в местностях, где фактическая власть принадлежала Дашнакцутюну, должно было платить 20%-ю судебную пошлину - за ведение дел в собственных (не правительственных) судах. Взимались периодически и другие поборы: "на защиту от мусульман", "на защиту от притеснений и эксплуатации", "на защиту от разбоев и грабежей". Весомую долю поступлений составляли пожертвования, которые делались постоянно, щедро, никогда не оскудевая. Львиную долю их составляли взносы нефтяных тузов армянской национальности, а также богатой тифлисской и елисаветпольской армянской буржуазии. Миллионные суммы жертвовал нефтепромышленник Манташев, являясь при том всего лишь "вспомогательным" членом партии. Им же был основан в Лондоне Армянский национальный банк, куда была переведена значительная часть армянских церковных денег.
      Средний класс армянского населения, интеллигенция старались тоже не отставать, дабы их не посчитали "плохими патриотами". Вообще в атмосфере национальной истерии и постоянных воплей "о жертвах" и "притеснениях" рядовые армяне, оболваненные мощной и целенаправленной пропагандой, охотно расставались со своими сбережениями, которые пополняли партийную казну. Еще один важнейший канал, по какому в партию притекали деньги, были субсидии Эчмиадзина. Однако сам факт таких вкладов, а тем более их размеры, никогда не афишировались.
      Немалые пожертвования в рублях, золоте и иностранной валюте поступали и от зарубежной диаспоры.
      Еще одним способом добывания наличности были экспроприации, а проще говоря, вооруженные грабежи, сопряженные с убийствами и насилием. Под эти бандитские акции, естественно, подводился идеологический базис о том, что для освобождения "многострадального армянского народа" все средства хороши.
      Как видим, деньги текли в казну Дашнакцутюна из многих источников. Однако и расходы были велики. Достаточно перечислить такие статьи, как партийный аппарат (не уступавший по численности государственному в какой-нибудь средней по размерам стране), жалованье зинворам и офицерскому составу армии, расходы на приобретение оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ, расходы на организацию и содержание сети подпольных складов, явочных квартир, типографий, газет, расходы на подкуп должностных лиц, чиновников, представителей прессы, расходы на международные связи, поездки и т.д. и т.п.
      О том, как рос бюджет Дашнакцутюна из года в год, можно судить по следующим цифрам: в 1890 году он составлял 130 тысяч франков, в 1904 - 800 тысяч франков, в 1907 - 1 миллион франков. Последний бюджет (1907 г.) был распределен так: на революционные и политические цели - 30%, на вооружение народа - 50%, на пропаганду и литературу - 15%, непредвиденные расходы - 5%. Конечно, официальный бюджет был только надводной, видимой частью финансового айсберга, множество денежных операций официально не фиксировалось, и они для рядовых членов партии были тайной за семью печатями.
      Таким образом, видно, что организация Дашнакцутюна вплоть до мелочей повторяла собой механизм официального государственного аппарата: органы власти, армия, милиция, суды, финансы и т.п. Дашнакцутюн создавал паразитическое государство в государстве как в Турции, так и в царской России.
      Важным принципом функционирования всех партийных органов на всех уровнях являлась конспиративность. Нарушение конспирации считалось очень серьезным проступком. При вступлении в партию каждый давал письменную присягу, предусматривавшую сохранение тайны и неразглашение сведений, касающихся деятельности Дашнакцутюна. Духом конспирации проникнуты все партийные документы: вместо названий городов - шифры, вместо имен - клички. Но была еще конспиративность, так сказать, высшего порядка, касающаяся методов, целей и задач. Любые свои планы и действия дашнаки маскировали дымовой завесой из высокопарных "благородных" призывов, возвышенных идей. Редко, когда в документах Дашнакцутюна можно встретить откровенно националистические призывы.
      Первостепенное значение придавало руководство Дашнакцутюна прессе.