В воскресенье мы поехали к Коренькову. Он жил в центре, в старом большом доме, украшенном фигурами всяких рабочих и крестьян. Рабочие держали в руках молотки, а крестьяне – серпы и пшеничные колосья. На головах у них лежали снежные шапки. Перед домом раскинулся большой фонтан. Воды в нем не было, наверное, даже и летом, зато в самом центре стояла на хвосте неведомая рыба.
      Квартира Коренькова была на самом последнем этаже. И она нам понравилась. Вся такая старинная, с высоченными потолками, по краям которых шли всякие бордюрчики в виде яичек в листиках сирени. Или черемухи. И мебель тоже была не современная. Тяжелая такая, громоздкая, но очень уютная. И книги – тоже все толстые, в массивных переплетах, на полках до потолка.
      Но самое главное – это необыкновенные раковины в стеклянных витринах. Да, тридакны у Коренькова не было. Но зато была, наверное, не одна тысяча раковин. Я, конечно, никаких их названий не запомнил, они все очень трудные для запоминания, но красоты они были потрясающей. И все разные, ни одна не повторяла другую ни расцветками, ни формой. Я даже не мог представить себе, как здорово, оказывается, может поработать природа над их созданием.
      – Клево, – сказал Алешка. – Только вы бы лучше жемчуг собирали. Он места меньше занимает.
      Я понял, что Алешка приглядывает в комнате местечко для тридакны.
      – Да жемчуг меня не особо интересует. Я собирал его из-за раковин. Не выбрасывать же, правда?
      – Конечно, – кивнул Алешка. – Он красивый. Беленький.
      Кореньков усмехнулся:
      – Беленький... Жемчуг бывает не только беленький, а многих цветов. Розовый, серебристо-серый, желтый, голубой. Даже черный бывает, он особенно ценится любителями. Вот, полюбуйтесь.
      Кореньков взял с полки небольшую баночку из-под крема и снял с нее крышку. В баночке лежал безупречной формы шарик густого черного цвета. Он казался живым.
      Алешка вздохнул с восхищением:
      – Это вы сами ее поймали, эту жемчужину? На глубине сто метров?
      Кореньков покачал головой.
      – Нет, я ее не поймал. Я ее сам вырастил. В аквариуме.
      И мы услышали от него удивительные вещи.
      – Вы знаете, как зарождается и растет жемчужина?
      – Русалки слезки роняют, – напомнил Алешка. – По своей далекой молодости.
      Кореньков усмехнулся.
      – Есть такие двустворчатые моллюски, называются – жемчужницы. И вот лежит жемчужница на дне океана, раскрыв свои створки. И если внутрь попадет, например, крохотная песчинка, она начинает раздражать нежное тельце моллюска. И он начинает с этим бороться – обволакивать песчинку слоями перламутра. Все больше и больше. Получается жемчужина, она постепенно растет. Но очень медленно, десятилетиями.
      – А они большие, эти ваши жемчужницы? – спросил Алешка.
      – Бывают очень большие. До полуметра. И весом больше десяти килограммов. Кстати, для ловца жемчуга такая раковина опаснее акулы.
      – Кусается? – Алешка широко распахнул глаза. – У нее и зубы есть?
      Кореньков рассмеялся.
      – Зубов у нее нет. Но вот представь себе... Ныряет в глубину океана ловец жемчуга. Погружается все глубже и глубже. Вода вокруг него из изумрудно-зеленой становится голубой, а потом густо-синей. Наконец, появляется песчаное дно. На дне – разные водоросли, шныряют между ними диковинные рыбы, и лежат, распахнув створки, большие и маленькие жемчужницы. Маленькие ловец быстро, потому что воздуха ему уже не хватает, собирает в специальную сетку, привязанную к его поясу...
      – А большие?
      – А большие в сетку не влезут, да и не поднять их, не оторвать от дна. И вдруг он видит, что в одной из самых больших раковин лежит самая большая в мире жемчужина. Она нежно светится розоватым светом. Что он делает?
      – Цап эту розоватую – и все, пошел наверх!
      – А получается наоборот. «Цап» делает жемчужница. Как только рука ловца оказывается в раковине, она мгновенно захлопывается. Как капкан. Только этот капкан весит килограммов пятнадцать. Ловец пытается выдернуть руку, но она схвачена намертво. А воздуху ему уже не хватает...
      – Ни фига! – выдохнул Алешка. А потом вдруг сказал: – А вы смелый человек. Вас такие раковины не хватали?
      – Слава богу! Но акула на меня нападала.
      – И что? – Алешка затаил дыхание.
      – Я отбивался от нее ножом, но у нее такая шкура, которую и из ружья-то не пробьешь... А потом я выронил нож... – Кореньков замолчал.
      – А потом? – Алешка затаил дыхание.
      Кореньков пожал плечами и грустно сказал:
      – А потом она меня съела...
      Алешка хлопнул глазами и звонко расхохотался. Мне показалось – с облегчением.
      – Но жемчуга в Мировом океане, – продолжил Кореньков, – становится все меньше. И добывать его все труднее и уже не выгодно.
      – И опасно. Цапнет раковина, или акула проглотит, – поддержал его Алешка. – А почему меньше?
      – Жемчужницы живут в прибрежной зоне, на сравнительно небольшой глубине, а у берегов вода сильно загрязнена. Им такая вода не нравится.
      – Жалко, – сказал Алешка. – Все-таки фауна.
      – Сейчас в некоторых странах на специальных плантациях искусственно выращивают в жемчужницах жемчуг.
      – Приручают, – усмехнулся Алешка. – Подкармливают.
      – Вроде того. Но вообще-то уже давно создают без особого труда искусственный жемчуг.
      – Из камешков? – предположил Алешка. – И краской их красят, что ль?
      – Не «что ль». И не из камешков. Стеклянный шарик заполняют жемчужной эссенцией.
      – Что за фишка?
      – Очень простая. Мелкая чешуя мелкой рыбешки уклейки.
      Действительно – фишка. А Кореньков еще сказал, что такой искусственный жемчуг из чешуи по внешнему виду совершенно не отличается от природного. И даже иногда искусственные жемчужины выглядят более красивыми, чем настоящий жемчуг.
      – Вот и правильно, – сказал Алешка с азартом. – И нырять за ними не надо, и вообще...
      Кореньков грустно улыбнулся.
      – Леша, разве можно создать искусственно солнечный свет, синеву океана, золото песчаного побережья, теплый ветер?..
      А он романтик, этот Вадик, подумал я. Наверное последний на нашей Земле.
      А романтик продолжил свою лекцию, с увлечением.
      – Но и на плантации, и в океане жемчуг растет очень медленно. А спрос на него – очень быстро. – Тут он немного призадумался.
      Мне показалось, что он решает – стоит ли ему открывать для маленькой компании какой-то большой секрет? Достойны ли мы, ленивые школьники, чтобы поделиться с нами сокровенной тайной?
      Но его взгляд остановился на Лешке – распахнутый рот, раскрытые во всю ширь глаза и настроенные уши.
      – А вот мне удалось ускорить рост жемчужины. Кстати, вот эта – я назвал ее Черная Марго – выросла у меня в аквариуме за три месяца.
      Алешка ахнул.
      – А чем вы ее кормили?
      – Это секрет, научная тайна, – серьезно ответил Вадик Кореньков. – Но смысл моего открытия в том, что... Вы знаете, из чего состоит жемчужина?
      – Из этого, как его... пел... рамутрия.
      – Верно, примерно. Состав ее прост – углекислый кальций.
      Алешка огорчился, а я не очень. Я уже знал, что, например, даже самый прекрасный алмаз – это всего лишь полиморфный углерод. И Кореньков сказал об этом так скучно, что я сразу подумал: «Никакой он не романтик. Обыкновенный, батенька мой, профессор».
      – Так вот. Я создал препарат, растворимый в морской воде, благодаря которому этот самый кальций наращивается более активно.
      Алешка слушал взахлеб, а я был слегка разочарован. Значит, жемчуг никакое не чудо природы, а обыкновенный кальций. Немного обидно. И этот кальций можно наращивать какими-то таблетками. И зачем человек вмешивается в законы природы?
      – Но мое открытие, – предупредил нас Кореньков, – это большой секрет. Для жуликов такой препарат – лакомый кусочек. И они не будут, завладев им, проводить исследования, расширять применение жечуга: например для лечения тяжелобольных, – он и в медицине ведь используется...
      – Конечно! – сказал Алешка. – Они заведут себе аквариумы и будут в них печь, как блины, скоростные жемчужины. И продавать их у метро по штуке баксов.
      Кореньков рассмеялся.
      – Не совсем так, коллега, но очень близко к истине.
      Мы еще полюбовались на черную жемчужину, и Алешка спросил:
      – А чтой-то вы ее так назвали – Черная Марго?
      – Марго – сокращенно от Маргариты. Маргарита в переводе значит жемчужина.
      Алешка хлопнул глазами.
      – А у Димки одна учителка есть, ее тоже Маргаритой зовут. Она совсем на жемчужину не похожа.
      Тут он прав. Наша биологичка на жемчужину не похожа. Не зря ее Королевой прозвали. У нее такой характер – она никого, кроме себя, не слушает и не слышит. И разговаривает с нами только вопросами, не дожидаясь ответа:
      – Ну что, Иванов, пойдешь на расправу? – Это значит идти отвечать к доске. – Расскажешь нам что-нибудь новенькое из жизни млекопитающих? Двойки тебе достаточно?
      И объясняет она очень скучно. Когда рассказывает об обитателях полярных областей, глаза у нее леденеют. Когда она говорит о фауне пустыни, они у нее становятся сухими, как мелкий песок. А когда объясняет животный мир бразильских джунглей, глаза у Королевы становятся непроницаемыми, как у анаконды. Не знаю, может, так и надо, но я очень рад, что биологию у нас стал преподавать Вадик. И что мы с ним подружились. Хотя эта дружба завела нас в такие криминальные дебри, что куда до них амазонским джунглям...
 
      Алешка с нетерпением дождался родителей и взахлеб стал рассказывать им про все чудеса, которых нахватался в квартире Коренькова.
      – Пап, он ныряет на сто метров в самую глубину! Мам, у него есть Черная Марго! Он ее на подоконнике наращивает. Кальцексом! Пап, а раковины кусаются! И очень тяжелые. Цап – и нет ловца жемчуга. Мам, а его акула сожрала!
      – На завтрак? – спросила мама, которая уже прижимала пальцы к вискам. – С майонезом?
      – А женщин на Земле становится все больше. А жемчуга – все меньше. А японцы высиживают его в корзинках, на дне моря.
      – Как куры? – спросил папа.
      – И фаршируют чешуей.
      – Все! – Мама поставила на стол салат и раздала нам тарелки.
      – А что на ужин? – спросил папа.
      – Черная Марго в куриной чешуе, – ответила мама. – Под фирменным соусом из кальция.
      – Как называется?
      – «Цап»! – сказала мама.
      – Он кусается? – испугался папа.
      – Нет, – мама вздохнула. – Он осторожен. Его на Земле становится все меньше. А женщин в корзинах на подоконниках – все больше.
      – Я тоже буду профессором, – завершил дискуссию Алешка. – Конфетологом.
      – Ты женись сначала, – буркнул я.
      – Мам, а кому Зинка нашу тридакну подарила?
      – Она ее не подарила, – поморщилась мама. – Она ее продала.
      – А кому?
      – Очень приличному человеку. Он пенсионер. Одинокий мужчина. У него в квартире мебели мало, а места много.
      – А где она?
      – Кто?
      – Квартира.
      – В доме.
      – А дом где?
      – Это тебе зачем? – насторожилась мама. – Хочешь вернуть ее домой? Я тебе этого не прощу!
      – Ну, мам, я же говорил: хочу подарить ее конфетологу. На какой-нибудь праздник. Я там у него местечко присмотрел. Влезет. Нужно будет только тумбочку от телевизора выкинуть.
      – А телевизор?
      Лешка безмерно удивился такой маминой недогадливости.
      – А зачем телевизор без тумбочки?
      – И тумбочка без телевизора, – поддержал его с улыбкой папа.
      – Ты с этой раковиной, – рассердилась мама, – постоянно наживаешь нам врагов.
      – Ну ничего, – сказал Алешка. – Она этому пенсионеру скоро надоест. Он об нее поспотыкается и нам ее отдаст.
      – Цап! – воскликнула мама.
 
      На следующий день, сразу после школы, Алешка набрал номер тети Зины.
      – Здрасьте, теть Зин. Вам привет от мамы. Как поживаете? Теть Зин, вы кому нашу раковину подарили?
      – Леш, отстань, а? Не до тебя.
      – Неприятности, теть Зин? Нужна моя помощь?
      – Неприятности... – Тетя Зина тяжело вздохнула. – Да не у меня. У моей подруги Райки.
      – Давайте я ей помогу.
      Ну вот отвяжись от него!
      – Тут никто не поможет. Ее муж юбилей справлял... Его сестра ему антикварную вазу подарила.
      – Какая радость! – искренне отозвался Алешка.
      – Была! Была радость. Да кто-то из гостей ее спер!
      – Какое горе! – искренне посочувствовал Алешка.
      – Еще бы не горе! Спер кто-то из друзей. Или из родственников.
      – Может, его сестра и сперла? Сначала подарила, а потом ее жаба стала душить.
      – Ты думаешь? – Тетя Зина помолчала, размышляя. – Это мысль. Сейчас я ее Райке подам. Пока. Привет маме и папе.
      – Постойте, теть Зин! Вы про раковину-то забыли!
      – Про какую еще раковину? На кухне? В ванной? Не до тебя мне.
      – Про тридакну. Кому вы ее подарили?
      – Мужчине одному. Как раз на юбилее. Приличный такой, пожилой. Вроде пенсионера. В черном пиджаке.
      – И в штанах?
      – Конечно! Кто же в гости без штанов ходит?
      – А он им родственник?
      – А я знаю? Там столько народу было. Всех не упомнишь.
      – А где он живет?
      – В Москве. Только я не знаю, на какой улице. Он ко мне сам приехал и сам на такси твою трираковину увез. Пока!