Алексею перед этим что-то донельзя запутанное и причудливое снилось, и поначалу показалось, что явь - продолжение сна.
      А потом Генкины слова ВДРУГ дошли: нет связи.
      Связь на корабле - это все.
      А ее не было. Ни с Землей, ни с МКС. Ни с кем.
      Того не могло быть. В принципе. Но было. И есть. Они по-прежнему крутятся вокруг Земли по какой-то несуразной орбите, наклоненной чуть ли не под прямым углом к экватору. Орбита вытянутая, с минимальной высотой в сто с небольшим километров. И вдобавок нестабильная - на таких высотах уже сказывается сопротивление верхних слоев атмосферы. И в верхней точке раз в два часа Алексей и Геннадий исправно хватают дополнительные дозы облучения. Там уже граница радиационного пояса начинается.
      Спали они часов пять с небольшим. Что могло за это время произойти?
      Ответа нет.
      Какая такая нечистая сила могла изменить орбиту корабля? Не их автоматика, это точно. Расхода горючего не было. Автоматика лишь попыталась откорректировать закрутку на Солнце.
      Земля есть - вон она - бело-голубая на дневной стороне, черная на ночной, как положено. Совершенно черная, без всякого намека на свечение городов. Полное отсутствие связи. Полное отсутствие активности в радиодиапазоне. Что это? Внезапный конец цивилизации, от которой осталась только китайская стена? Гнев Божий? Похоже на то, что Некто вдруг взял и стер с лица планеты нашкодившую цивилизацию. Вкупе с продуктами ее жизнедеятельности. Но почему-то не тронул китайскую стену.
      Сначала были те, первые после пробуждения, сутки. Воспоминания о них сейчас задвинуты куда-то вглубь. Там они бродят, бурлят, но - до поры до времени наружу не просятся.
      Первым делом Геннадий произвел коррекцию орбиты. Извел почти все горючее, предназначенное для стыковочных маневров.
      Не подумайте, что на космическом корабле, как на автомобиле, можно пространство рассекать. Коррекция орбиты - не та штука, на которую решаются с бухты-барахты. Тем более что в данном случае это означало отказ от стыковки.
      От какой, на хрен, стыковки? С кем?
      Именно этот вопрос Алексей задавал Генке не раз и не два. А тот все не мог решиться. Снова и снова пытался выйти на связь на всех мыслимых и немыслимых частотах.
      Его нельзя осуждать. Он - командир. Вся ответственность за полет - на нем. Такая ответственность, что... Алексею впору плакать от счастья, что он всего лишь космонавт-исследователь.
      Но ответственность будет там, внизу. Если будет. А пока они - как два жука в одном спичечном коробке. Коробок летит, и жукам остается поглядывать в дырочку иллюминатора и гадать, чем все это кончится, и ясно только одно: судьба у жуков общая. По крайней мере, до посадки. Если она будет.
      Коршунов с Геннадием не раз и не два проверили все системы корабля особенно блок связи. Все работало. И должно было работать. Техника здесь сверхнадежная. Все, что можно, - продублировано. Особенно в блоке связи. В первую очередь - в блоке связи. Их ведь на корабле вообще три, считая тот, что в спускаемом аппарате. И все - независимые. И все - в норме. А связи нет...
      Проверили, в общем. А потом Черепанов принял решение. Первое в цепочке решений. Решение о коррекции орбиты.
      Коррекция заняла еще сутки. К этому времени набралось уже довольно много данных.
      Эфир пуст. Огней городов нет по причине отсутствия самих городов. Никаких признаков глобальных ядерных катастроф. Планета жила своей жизнью. Естественной. Удалось засечь несколько крупных лесных пожаров на территории Канады. На Камчатке шло извержение Ключевской сопки.
      Зато в околоземном пространстве пусто. МКС здесь нет. На связь она, по крайней мере, не выходит. Ну, допустим, МКС накрылась, но куда делись сотни спутников связи, ретрансляторов, военных всяких... Не может быть, чтобы все сразу... Но - было.
      Постепенно на Алексея и Геннадия снизошло какое-то исследовательское благодушие. Это трудно описать. Не было ни паники (ушла куда-то), ни героизма, как в книгах пишут. Они просто наблюдали. И делились впечатлениями.
      Конец этому абсурдному спокойствию пришел на четвертые сутки полета. От нечего делать они с командиром решили взглянуть на то, что под ними, вооруженным глазом. Точнее - вслушаться вооруженным ухом. А короче попробовать ту аппаратуру, о которой распространяться не стоит.
      Им бы, олухам, сразу до этого допереть!
      Аппаратура живо нащупала всплесковое радиоизлучение. На очень-очень специфических частотах. Излучение шло от точечных источников. Источников этих обнаружилось аж несколько. Располагались они по вытянутой полосе от Приднепровья на запад, примерно до Вислы. Один находился на южном берегу Балтики.
      Излучение шло с примерным периодом в несколько минут. При этом тон задавал самый восточный радиоисточник. Остальные как бы отзывались радиовсплесками через несколько секунд. Время от времени проходил как бы супервсплеск с амплитудой, в несколько раз превосходящей обычную.
      Они с Геннадием тогда очень быстро выяснили, что это происходит не само по себе. На других частотах обнаружились еще две группы источников. Одна в Скандинавии и в Западной Европе, другая - вдоль побережья Ледовитого океана. Радиовсплески от этих объектов были крайне слабыми, шли очень редко и были лишены видимой периодичности. Но первая группа (Геннадий с Лехой назвали ее основной) отзывалась на них супервсплеском.
      Блин! Это уже было нечто. Какая-то зацепка. Тем более что они посчитали и пришли к интересному результату. Если бы шло, как положено, и они двигались по первоначальной расчетной орбите, то к моменту, который предшествовал их внезапному пробуждению (по корабельным часам), должны были проходить аккурат над "днепровским" объектом.
      А раз так, то не связан ли этот объект с той... х-м-м... ситуацией, в которой они с командиром оказались?
      - Леха, ты из своих вещей будешь что-нибудь забирать?
      Это не вопрос. Это скрытая просьба.
      - Командир, что ты как девочка. В нем же всего грамм сто.
      - Сто сорок, - в голосе Генки слышалось смущение.
      Речь идет о пластмассовом уродце типа Буратино. Алексей не знал, с чем он там в командирской жизни связан, - стеснялся спросить. Но у подполковника он - вроде амулета. Раньше Буратино у Генки в автомобиле болтался.
      Вообще-то амулеты у многих космонавтов имеются. И в приметы они верят. На Байконуре перед полетом на двери гостиницы фломастером расписываются. И "отливают на колесо" возле стартового стола. А в Плесецке на носителе слово "Таня" пишут. Чтобы старт был успешным. Впрочем, оттуда пилотируемых полетов не производят.
      После того, как эти радиоисточники обнаружились, Геннадий воспрял. Нотки командирские в голосе снова появились. Решил всю намеченную программу исследований провести до конца.
      И взялись они с Алексеем за выращивание кристаллов и за опыты с мушками-дрозофилами.
      Черепанов - человек военный до мозга костей. Таким себя и показал. В полный рост.
      - Слушай, Алексей, сюда. Внештатная ситуация вовсе не отменяет наших с тобой обязанностей. Мало ли что. А так у нас с тобой программа выполнена. Вот, пожалуйста, результаты.
      - Что значит "мало ли что"?
      - А то и значит, - отрезал командир.
      Перед этим они повздорили. По программе они должны были провести съемку некоторых районов Бразилии. По заказу тамошнего правительства. Собственно, они и начали этим заниматься по плану. Еще ТАМ.
      ЗДЕСЬ в этих районах сплошные джунгли. ТАМ джунглей нет и в помине. Свели их под корень.
      - Так что с Бразилией делать? С джунглями?
      - Ты, Леха, не рассуждай - ты работай. Привязка к координатной сетке есть?
      - Есть.
      - И время съемки есть. Остальное тебя не касается. Это не наша забота.
      - А что, по-твоему, НАША забота? - Алексей посмотрел на командира.
      - Доставить результаты по назначению, - он криво усмехнулся. - Если получится.
      Теперь результаты подготовлены к возвращению на Землю. Что ж, пускай летят. Может, и прав командир. Может, у него инструкции какие на этот счет имеются. Вот будет забавно, если все это - некий секретный эксперимент, о котором Коршунова просто не поставили в известность. У нас - могут. Хотя вряд ли. С чего бы тогда командир так дергался? Или его тоже не поставили?
      Над Калифорнией проходим. В Калифорнии Алексею довелось побывать. Ненароком. А во Флориде нет. Так вышло.
      Они с Лехой тогда возвращались из первого полета на "Дискавери" с американским экипажем. Вход в атмосферу произвели, как и положено, в восьмистах километрах от посадочной полосы, над Атлантикой.
      "Шаттл" входит в атмосферу хвостом вперед, с работающим двигателем, и движется так, гася скорость, пока не попадает в плотные слои. И отлетает от них вверх. Как плоский камешек, пущенный по воде. А, отлетев, совершает хитрый маневр, переворачиваясь в воздухе, и снова входит в атмосферу. Примерно в ста шестидесяти километрах от полосы. Дальше садится как обычный самолет. Тут вся хитрость, чтобы к полосе он приблизился под углом в двадцать два градуса. Не больше и не меньше.
      А у штатников что-то не заладилось. Короче, Хьюстон отменил посадку на Каннаверале. "Шаттл" через всю Америку махнул и совершил посадку возле другого океана - Тихого. У них там вторая полоса имеется, на базе Вандерберг. Тогда все перетрухнули здорово. В американском экипаже бабенка была - крутая, круче некуда. А тогда сидела аж вся белая. Сбледнула с лица, как говорится.
      Нет, наша система посадки все-таки понадежнее будет. Относительно. Ну да космонавтика - дело вообще рискованное.
      И они с Алексеем тому живой пример.
      - Командир, как ты думаешь, что это может быть? Ну источники эти?
      - Чего гадать. Спустимся - посмотрим.
      Алексей несколько раз пытался рассмотреть места, откуда радиоизлучение идет. Места как места. Ничего особенного.
      Садиться решено возле днепровского объекта. Правда, близко сесть не удастся - только километрах в трехстах. Место, откуда сигнал идет, они зафиксировали. Там река излучину делает. Но там - сплошные леса. Потому и не сесть поближе.
      С экологией тут - просто замечательно. Вот по поводу Америки Геннадий с Лехой все гадали, что за темные огромные тени по равнинам медленно клубятся? А потом доперло - стада бизонов.
      В общем, есть очень похожая на Землю планета, на которой имеется Великая китайская стена и бизоны, которых американцы еще в девятнадцатом веке повыбили напрочь. И леса стоят, которые вырубили. Так что напрашивается еще одна гипотеза. Такая, которая объясняет, почему леса здесь еще не успели извести, а бизонов - перебить. И заодно некие изменения рельефа тоже объясняет. С точки зрения Коршунова - абсолютно логичная гипотеза, которая гласит, что Земля - та самая. Но с коррекцией во времени минимум на полтораста лет. И не более чем на две тысячи - или когда там Великую китайскую возвели?
      Сверху посмотреть, так внизу чуть ли не палеолит. Только китайская стена и утешает.
      Городов они, как ни старались, никаких рассмотреть не смогли. Хотя это ничего не означает. Нет у них на корабле таких гляделок, что на разведывательные спутники ставят. Таких, которые в хорошую погоду вывески на магазинах разобрать могут. А через тот же иллюминатор с такой высоты километровая проплешина в тайге крохотным пятнышком кажется. В хорошую погоду. А в Европе это лето, по всему видать, дождливое выдалось. За все то время, что они тут крутятся, циклон за циклоном от Атлантики идет. И облака все закрывают. Правда, источники радиоизлучения разбивают Лехину гипотезу вдрызг. Не было ни в девятнадцатом веке, ни, тем более, раньше техники, способной генерировать подобные импульсы. Если, конечно, не привлекать вдобавок к версии "провала во времени" еще и инопланетян. Но летающей посуды по курсу пока не наблюдается. Ладно, как-нибудь выкрутятся. Все-таки на свою территорию садятся. Отец-командир в конкретное место целит: поближе к первому, приднепровскому источнику, но чтобы на российской территории. Куда-нибудь на юг Ростовской области. Правда, их "точность" это плюс-минус километров четыреста. Так что можно и на территорию самостийной Украины угодить и в Азовское море. Легко. Хотя насчет моря подполковник наверняка подстраховался. А Украина... Если гипотеза Коршунова все же верна, а внизу имеются люди, то Россия там или Украина - без разницы. В любом случае не какие-нибудь папуасы, а братья-славяне. Со своими-то уж как-нибудь договоримся...
      Глава седьмая
      АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ПОСАДКА
      - Алексей. - Голос у командира хриплый.
      - Да.
      - Дай обратный отсчет.
      - На кой он тебе?
      - Сказано тебе: дай обратный отсчет, - но металла в голосе подполковника не чувствуется.
      - Не могу, - честно признается Коршунов.
      - Дрейфишь?
      - Да.
      - Хм-м... Я тоже... Не без этого.
      Темно. Корабль над ночной стороной. В иллюминаторе звезды. Много. Темно и тошнотно. Так и не успели привыкнуть к невесомости. И не доведется уже привыкнуть.
      "Земля" - она вон там. В иллюминатор сейчас не видно. "Земля" в кавычках. Того, что происходит, не может быть. Не может быть, потому что не может быть никогда...
      Глупости какие в голову лезут.
      - Леха, - командир нарушил молчание.
      - Да.
      - Я начинаю отсчет.
      - Начинай. Я готов.
      Алексей глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Вспомнилась старая, еще школьных времен присказка: "Перед смертью не надышишься". Это перед экзаменами.
      Пошел отсчет. Никому не нужный.
      ... Один... Ноль...
      Ключ на пуск...
      Вибрация... И вес - бездушная автоматика гасит скорость... Уводит вниз. Туда, во мрак и неизвестность...
      ВЕС! И тишина. Тут наверху всегда тишина. Тут даже на атомы разлетаешься в тишине. Невыносимая тишина...
      Тяжесть и тьма...
      - Командир. Когда солнце?
      Не отвечает. Смотрит перед собой. Губы вроде шевелятся. Молится, что ли?
      Страшная это штука - посадка. Страшная, потому что... Потому что долгая очень... ВЕС!..
      - Леха...
      - Что?
      - Как думаешь... нам героев дадут? Подбадривает. Или сам бодрится.
      - Непременно. Нас внизу уже генерал с орденами поджидает.
      - Менты.
      - Что менты?
      - Там внизу.
      - Где?
      - Под облаками... Поджидают... За самовольный сход с орбиты... Сядем. Навеки...
      Все шуточками своими сыплет.
      - Когда отделение?
      - Скоро уже...
      ... Солнце! В черном небе ослепительное солнце. Прошло через иллюминатор, слепя, и исчезло. А следом вползла бело-голубая махина и заполнила собой все. Вышли на дневную сторону. Над океаном идем...
      ... Вся Европа по-прежнему затянута пеленой облаков, лишь местами темнеют разрывы. Над Россией все тот же громадный циклон.
      Кораблю еще раз входить в ночь. Потом снова в день.
      И только в том "дне" - отделение.
      ... Мрак. И звезды. И страх. На орбиту уже не вернуться, скорость потеряна. "Союз" несется в ночи над неведомым.
      Алексей с Геннадием молчат. Уже полтора часа молчат. Каждый - о своем. И теперь наступает самое-самое...
      Отделение! За задраенным люком спускаемого аппарата теперь пустота. Корабль с двигателями, с кислородом, с водой, с ассенизационно-санитарным устройством теперь сам по себе.
      От перегрузки в глазах плывут красные круги. И не вздохнуть. На грудь будто слон сел. Спускаемый аппарат теперь несется в сияющем коконе. Вибрация пронизывает до костей. По иллюминатору будто волны идут оплавляется наружное стекло.
      Чудовищный толчок - тормозной парашют сработал. Сработал!
      И сразу почти - или это показалось, что сразу, - второй толчок. Основной парашют! За оплавленным иллюминатором небо. И не черное, а фиолетовое уже...
      Вошли в облака. За иллюминатором молочная белизна. Потом тени какие-то мелькнули. И удар! Потом еще один!
      Спускаемый аппарат тряхнуло, подбросило, перевернуло, еще раз...
      Глава восьмая
      АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. ЖИВЫ!
      - Живы, - прохрипел Алексей. В ушах молотом бухало - сердце отчаянными толчками гнало сквозь сосуды кровь. Собственный голос казался чужим, каким-то ломко-стеклянным. Соленый пот жег глаза. Жарко, как в бане.
      - Ну что, Леха, - кряхтя, Геннадий заворочался в своем кресле. Повернулся к Алексею. Ощерился. Видно, попытался улыбнуться. Но вышло это у командира плохо. - Понравилось летать?
      Алексей смачно выматерился. Нижнее белье под комбинезоном было совершенно мокрым от пота и противно липло к телу.
      Коршунов покосился на иллюминатор. Ни черта не видать. Заляпало грязью, должно быть.
      - Вроде на ровное сели, - пробормотал командир. - Ничего не чувствуешь.
      - Почувствуешь тут. - Алексей закрыл глаза. Потянулся было расстегнуть ремни.
      - Погоди, - остановил его командир. - Давай-ка по инструкции.
      По инструкции так по инструкции. Алексей попытался расслабиться. Подождем. Несколько минут погоды не сделают.
      Этот послепосадочный момент был расписан в инструкциях чрезвычайно подробно. И правильно. Как ни крути, а садишься все равно вслепую. Особенно когда садишься вот так, на ручном. Можно и на воде оказаться, и на крутом склоне. И на территории "дружественных" соседних государств. Словом везде. Оттого-то и уделяют в программе подготовки так много внимания вопросам выживания. Море, пустыня, тайга - три природные зоны, где ты должен уметь продержаться, пока служба поиска не обнаружит спускаемый аппарат.
      Тайга - это оказалось самым сложным. А самым простым почему-то оказалась пустыня. Странно, но факт. Хотя, казалось бы, все должно было быть с точностью до наоборот.
      - Слышь, командир, - Алексей повернулся к Геннадию. - А помнишь, как мы на Тикси-то выживали? Командир неопределенно пожал плечами.
      Их - сразу три экипажа - тогда забросили в приполярную тайгу. И там, на полигоне, под наблюдением инструкторов они несколько дней проходили суровую школу таежного выживания.
      Самым сложным было свыкнуться с абсурдом ситуации. Инструкторов было много. Они всегда были рядом. И молчали. Собственно говоря, инструктировать им было запрещено. Они лишь наблюдали. Фиксировали все твои промахи, все ошибки. Оценивали, как ты стучишь зубами от холода, как окоченевшими руками пытаешься нарубить сучьев для костра. Как жмешься к огню, уныло жуя пищевой концентрат из НЗ. Брр!
      - Генка, а помнишь...
      Алексей осекся. Командир неотрывно смотрел перед собой. Потом вдруг резко начал расстегивать ремни.
      - Быстрее, - бросил он. - Кажется, погружаемся!
      Неужели все-таки на воду?..
      Измученное тело отзывалось на каждое движение болью. Координация разладилась. Все-таки невесомость давала о себе знать. Беззвучно ругаясь про себя, Алексей выпростался из наклоненного набок кресла, завалился было на пульт. Ох, черт!
      Командир уже отдраивал люк.
      - Не спи. Леха! Спецкомплект давай!.. Документацию!..
      В раскрывшееся отверстие входного люка ворвался наружный воздух, охладив лицо. И тотчас запахло болотом и окалиной.
      Только этого не хватало.
      Алексей сунул Геннадию документацию. Тот вышвырнул ее наружу. Следом полетел спецкомплект, за ним НЗ.
      - Пошли, - не оборачиваясь, скомандовал Геннадий. И полез наружу.
      Спрыгнул и тут же увяз. Спецкомплект лежал в нескольких шагах. С усилием переставляя ноги, сделал пару шагов, наклонился...
      - Блядь! - послышался сзади Лехин голос.
      Что-то звучно шлепнулось рядом.
      Геннадий медленно выпрямился. В глазах у него слегка двоилось последствия невесомости, - поэтому все казалось нечетким. Полотнище парашюта, дальше - мелкое болотце, поросшее камышом, невысокий бережок... А там...
      "Картинка" плыла, но не настолько, чтобы не разглядеть, что там, за намокшим полотнищем парашюта, за щеткой камыша, у края болотца - люди. Не очень много. Десятка полтора. Они стояли неподвижно, как вкопанные. Кроме одного. Тот, извиваясь, катался по земле...
      Глава девятая
      ГЕННАДИЙ ЧЕРЕПАНОВ. КОНТАКТ, НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫЙ ПРОГРАММОЙ ПОСАДКИ
      - Командир!..
      Голос Алексея из-за спины. В голосе растерянность.
      Геннадий перевел взгляд на упавший предмет. Перемазанная грязью человеческая голова. Небольшая. Крупные зубы в оскале черного с прозеленью рта. Длинные, слипшиеся волосы. Ни бороды, ни усов. Женская?
      Внутри шевельнулось ледышкой от нехорошего предчувствия.
      - Документация!
      Геннадий не выговорил - выхаркнул приказ, шаря рукой по застежкам спецкомплекта, одновременно медленно пятясь назад.
      - Дай я, - рука Алексея потянула на себя спецкомплект.
      - Документация!!!
      - Она... - Алексей с силой дернул спецкомплект. Теперь Геннадий и сам увидел ее. Полетная документация лежала неподалеку от головы.
      - Держи!
      Алексей сунул ему тесак.
      Геннадий обернулся, бросил взгляд на спускаемый аппарат, постепенно уходящий в болото. Против воли сознание с фотографической четкостью зафиксировало черные вытравленные слова на порыжелой дверце входного люка: "Внимание! Внутри люди". И - ниже - тот же текст по-английски.
      "В первую очередь уничтожить документацию!" - эти слова точно так же вытравлены в его сознании, как буквы - в стали люка.
      Люди на берегу вели себя странно. И выглядели странно...
      "В случае не предусмотренном инструкцией... в первую очередь следует уничтожить полетную документацию..."
      Геннадий наклонился... От головы ощутимо тянуло трупной вонью. Болото воняло болотом.
      - Шашку! - бросил он через плечо. Толстая папка лежала у него под ногами. Рядом с вонючей головой. В болотной жиже. - Шашку принеси. И сигнализацию отключи: нехрен аккумуляторы сажать.
      Люди на берегу смотрели на них через зеленую щетку рогоза.
      "За самовольный сход с орбиты подполковник ВВС Черепанов приговаривается..."
      Сирена перестала стонать.
      - Командир!
      Увязая в болотной жиже, шатаясь как пьяный (нормальные последствия невесомости), Алексей торопился к нему. С термитной шашкой в одной руке и тесаком - в другой. Идиотизм.
      - Зажигай, - скомандовал Геннадий.
      * * *
      Геннадий с Алексеем стояли на парашюте. Порывы ветра то бросали клубы тошнотворного жирного дыма в их сторону, то гнали дым на тех, кто стоял на краю болотца. В последний момент Геннадий не удержался, толкнул голову к документации. Зачем - он сам не мог объяснить.
      Здесь на натянутом тяжестью спускаемого аппарата парашютном шелке хотя бы ноги не увязали. Только надолго ли? Аппарат неторопливо окунался в топь, увлекая за собой парашют.
      - Неудачно сели, - пробормотал Алексей. Скоро через раскрытый люк начнет затекать внутрь болотная жижа.
      - Какая разница, - отозвался командир. - Часом раньше, часом позже.
      - Промахнулись-то всего ничего. До твердой земли рукой подать. Алексей взвесил в руке тесак из спецкомплекта. - Что теперь делать будем?
      - Согласно инструкции...
      С берега, от группы людей донесся полный невыразимой тоски вой.
      Алексей вздрогнул.
      - Ты хоть что-нибудь понимаешь? Где мы? Что происходит?
      - А я знаю? - огрызнулся Геннадий. И добавил уже спокойнее: - Ничего не предпринимай. Сейчас разберемся...
      В толпе на берегу вдруг наметилось какое-то движение.
      "Черт!" - подумал Геннадий, пытаясь разглядеть, что там происходит. Но зрение еще чудило, и камыш этот...
      Двое сволокли третьего с берега в жижу. Похоже, этот третий и вопил. И извивался. Но как-то странно. Связан, что ли? Что они там делают?
      Вой вдруг оборвался на высокой ноте. Сразу стало как-то по-особому тихо.
      Геннадий судорожно сжал пальцы на рукояти тесака.
      - Что делают! - выдохнул Геннадий.
      Двое возвращались. Вот они схватили еще одного...
      - Ах ты мать моя... - пробормотал Алексей.
      Двое волокли третьего. К ним волокли. Точно! Связанного! Серьезные ребята. У одного - топор на поясе. Второй - с ножом, перепачканным в крови. Ах ты!.. Пистолет в аппарате остался! Черепанов его еще на орбите из спецкомплекта вынул. И забыл. Теперь из оружия - один этот тесак дурацкий!
      Но Геннадий не полез за пистолетом. Чувствовал: уходить нельзя.
      У края парашюта трое остановились. Двое - здоровенные мужики, зверообразные, патлатые, бородатые, в кожаных куртках и штанах с широченными поясами. Третий - совсем мальчишка. Связанный. Глаза у пацана были синие и ясные... И глядел с надеждой... И потянулся вперед, к Геннадию...
      "Не вмешиваться, - приказал себе Черепанов. - Это не наши разборки".
      - Слышь, командир, не нравится мне это, - проворчал Алексей. - У этого волосатого кровь на ноже. Свежая. И взгляд нехороший. Так и хочется в глаз дать...
      - Спокойно, Леха! - Сознание Геннадия уже переключилось на "боевой режим".
      Так, серьезного оружия у противника нет. Кабы не "отходняк" от пребывания в невесомости и пистолет в кармане, можно было бы особо не дергаться.
      - Спокойно. В глаз давать категорически запрещаю. Там на берегу таких - целая толпа. Не видишь, что ли? Пока нас не трогают - нишкни! А я попробую договориться.
      - Попробуй. Только, по-моему, они по-русски - по нулям.
      - По-моему, тоже...
      Геннадий шагнул к странной троице, изобразил улыбку.
      - Ты бы лучше эту штуковину спрятал, - сказал он строго, указывая на нож. Не поняли.
      - Easy man, easy. Say, let this fellow to go. No murder, OK? Геннадий перешел на англицку мову.
      - Не врубаются они, - констатировал факт Алексей. - Ну-ка я... Laisse lui! - сказал Коршунов бородачу, кивнув на юнца. - А пацана развяжи. Не хорошо это. Бери бед. Моветон это.
      - Не канает здесь твой французский, - процедил Черепанов. - А ну-ка отпустил парня! - рявкнул он командным голосом.
      Парнишка глядел на Геннадия с надеждой и восторгом. Просто как на икону глядел...
      Тут бородач, нехорошо осклабившись, ухватил пацана за волосы, запрокинул ему голову...
      Черепанов еле успел перехватить его руку. Рефлекс сработал, обучили Геннадия в свое время крепко. Левой (в правой - дурацкий тесак) - перехват, поворот - и болевой. Прошло как по писаному. Бородач о дзю-дзютцу понятия не имел. Выронил нож, заорал, на колени грохнулся... Геннадий, еще не оклемавшийся от невесомости, силу не соразмерил.
      Боковым Черепанов увидел, как на второго, белобрысого, грязного охламона надвинулся Алексей. Взял на контроль на всякий случай. Тем более, у мужика топор к поясу прицеплен и тоже нож в чехле. Но мужик нападать и не думал. Явно перетрусил. Задом-задом - от Лехи... Споткнулся, шмякнулся в грязь, тут же подскочил - и к берегу. И тот, который ножом размахивал, про нож забыл. Припустил - только грязные брызги в стороны.
      - Развяжи мальчишку, - скомандовал Геннадий.
      Алексей шагнул к парню (тот зажмурился, запрокинул голову - блаженный, что ли? ) и перерезал веревки, похлопал по плечу:
      - Все нормально, пацан. Перезимуем. Только без глупостей! - добавил он строго. - Мы - русские космонавты. Международный проект. Совместный...
      - Леха, ты бы лучше помолчал, - посоветовал Геннадий. - Погляди, какое у него украшение на поясе.
      На поясе у синеглазого мальчишки имелась еще одна голова. Явно мужская. Это как-то не вязалось: юное "просветленное" лицо - и отрезанная бородатая голова в засохшей кровище.
      И тут мальчуган проявил себя в полный рост: подпрыгнул, сорвал с пояса "украшение" и зафигачил в небо. А потом издал дикий вопль - аж уши заложило. На физиономии - полный восторг. Как у баскетболиста, забросившего в финальном матче.
      Алексей проводил взглядом взлетевшую голову, сказал:
      - Неплохой бросок. Что будем делать, командир? У нас с тобой запасных голов нет.
      - Что делать, что делать... - проворчал Геннадий. - Выживать будем. Строго по инструкции.
      Синеглазый парнишка больше не улыбался. Глядел на них, то на одного, то на другого, очень серьезно и очень внимательно. Похоже, указаний ждал...
      Глава десятая
      АЛЕКСЕЙ КОРШУНОВ. КОНТАКТ,
      НЕ ПРЕДУСМОТРЕННЫЙ ПРОГРАММОЙ
      ПОСАДКИ (продолжение)
      "Вот это называется "не вмешиваться"", - подумал Алексей.
      Ну командир, ну орел! Военный летчик, блин. Сверхбыстрая реакция. Уловил, что местные дрейфят, - и отреагировал. Парнишку спас и... Дальше, впрочем, большой вопрос. Может, этот симпатичный парнишка - местный сексуальный маньяк? "Злыдень писюкатый", как говорят на самостийний Вкрайини. Или убийца серийный, который головы отрезанные вместо мяча использует. И решило местное самоуправление его казнить. В присутствии свидетелей. А свидетели...
      Местный "маньяк-убийца" преданно глядел то на Алексея, то на командира.
      - Командир, - Алексей повернулся к Геннадию. - Что дальше делать будем? Командуй.
      - Пальцы гнуть, - буркнул командир. Он думал.
      - Каумантиир, - вдруг сказал синеглазый парнишка. - Каумантиир, повторил он, с восторгом взирая на Геннадия.
      - А я - Алексей, - Коршунов показал на себя.
      Алексей.
      Пацан сглотнул. Затем зачем-то вытер руки о грязные портки. Постучал себя в грудь. И доложился:
      - Книва.
      - Так, Леха, последи за ситуацией, - бросил Геннадий и полез в люк. Споткнулся, выматерился. С координацией у него по-прежнему было неважно. И это очень неприятно, если их вдруг захотят побить. Или убить.
      Парнишка вертел головой. Поглядывал то на Коршунова, то в дырку люка. С опаской.
      Геннадий возился внутри недолго, вылез буквально через минуту, задраил люк. Разумно. Вода плескалась уже у самого края.
      - Забирай барахло, Леха, и пошли, - распорядился он, махнув тесаком в сторону края болота. - Хрена тут топтаться.
      И, пошатываясь, захлюпал к берегу. Голубоглазый Книва с готовностью потрусил за ним.
      Глава одиннадцатая
      ТРАВСТИЛА-КУЗНЕЦ. ЧУЖИЕ БОГИ
      Отсюда, с края болота, хорошо видно было вместилище и боги подле него.
      Боги ли?
      Травстила видел богов. Боги нередко приходили в кузню. И они, боги, были иными. Боги таились в тенях. Или вдруг на миг показывались в языках огня. Иногда боги разговаривали с Травстилой. Но не так, как они разговаривают с бесноватыми. Иначе.