Право на смерть (Инквизитор - 2)

      А Наташа, наверное, стряпает что-то вкусное. Или раскрашивает очередную досочку, или... Мысли Андрея вернулись на полшага назад. К дому-замку. К дому-замку. И потекли параллельно.
      Замок...
      Тайна...
      Тени...
      Картины-портреты...
      Тени умерших,
      кажется,
      они больше
      не шарахаются.
      И не пытаются
      изгнать Андрея.
      Дом его принял?
      Замок...
      Удержать...
      Защита...
      Замок,
      надо поставить
      хороший
      замок.
      Сегодня,
      не откладывая,
      пока есть
      время...
      Звук открывающейся входной двери. Ласковин насторожился... и расслабился. Это Наташа. Значит, ее не было на кухне...
      "Блестящее умозаключение",-подумал Андрей и иронически улыбнулся той, на портрете.
      Все, подъем.
      Замок он действительно купил и поставил в тот же день. Хороший, германский, с отметкой "не дублировать" на каждом ключе, с цепочкой из специальной стали, какую и автогеном не вдруг разрежешь. Наружную дверь укреплять не пришлось. Сработанная в прежние, добротные времена, она не уступала железной: прочная, тяжелая, идеально пригнанная к коробке.
      Закончив с дверью, Ласковин проверил и решетки на окнах. Удовлетворительно.
      Наташа против его деятельности не возражала. Хочется - пусть делает. Ее куда больше беспокоил отец Егорий. Разве можно, чтобы человек вот так просидел сутки, словно неживой.
      - Я его домой отвезу, - сказал Ласковин.
      Вчера Андрей разговаривал с Григорием Степановичем. Смушко, как всегда, показал себя человеком разумным и осторожным. С предложением до времени держать в тайне их "воскрешение" староста спорить не стал. Тоже полагал, что надобно молчать хотя бы до того, как завершится пляска вокруг убийства. Милиция навестила его разок, но и только. Закончится кампания в прессе, расследование теракта перейдет в вялотекущую стадию. А то и вообще угаснет, если не будут трясти сверху. Глядишь, и убийца подвернется.
      По закону и Ласковин, и Потмаков обязаны явиться и дать показания. Вот тут Смушко по собственной инициативе подстраховался. В рабочем столе уже лежали заверенные справки о том, что оба пропавших без вести тяжело больны, а следовательно, никуда явиться не могут.
      - Я привезу его сегодня, - сказал Ласковин. - Хорошо бы вы нас встретили, Григорий Степанович.
      - Встречу, - ответил Смушко. - Как батюшка?
      - Неважно, поэтому и привезти хочу. Может, дома отогреется. Да и ненадежней у вас, охрана и прочее.
      - А ты? - спросил Смушко. - Может, тоже переберешься с девушкой своей? Места хватит.
      - Нельзя, - отказался Андрей. - Мне свободные руки нужны, а дом ваш - как на ладони. Я же не прятаться собираюсь, а действовать. Так что спасибо, нет.
      - Как знаешь. Машину, кстати, сам заберешь? Или пригнать?
      - Пока пусть стоит, если не мешает. Не мешает?
      - Двор большой.
      - Через пару дней ее номинальный хозяин заберет. Я с ним договорюсь, так будет естественней.
      - Шпионские страсти! - смешок старосты был не очень-то веселым,
      - Отец Серафим не звонил?
      - Разок. Выразил соболезнования. Спросил, чем может поддержать, в смысле, не принять ли общину под свое крыло?
      - И вы? - заинтересовался Андрей.
      - Пусти козла в огород... - с иронией произнес Григорий Степанович.
      К отцу Серафиму он относился не лучше, чем Ласковин.
      - Когда вас встречать? И где?
      - К восьми, - сказал Андрей. - Как стемнеет. Скажем, у метро "Просвещения"?
      - Годится. "Просвещения". Без десяти восемь.
      Встречу вас у эскалатора.
      Определившись с отцом Егорием, Ласковин позвонил Вадиму.
      - Еще не готов, - сухо сказал тот. - Завтра звони.
      - Вадим, - сдержанно произнес Андрей, - у меня нет запаса времени!
      - Сожалею.
      "Ни хрена ты не сожалеешь!" - сердито подумал Андрей.
      С удовольствием послал бы друга покойного Сарычева (если такой человек, как Вадим, мог быть кому-то другом), но - нельзя. Нет у него возможности отказываться от помощи.
      - Хорошо, - согласился он. - Завтра. И еще. Я хочу выяснить, по какому адресу зарегистрирован телефонный номер. Это можно?
      - Может быть. Диктуй.
      Клочок бумаги с телефоном "Михаила" Андрей уже держал в руке.
      -Значит, завтра? - сказал Ласковин, прочитав семь цифр.
      - Адрес? Нет, подожди. Делаю запрос...
      - Есть, - сказал Вадим через несколько минут. - Пиши... Улица Правды...
      "Зря взъелся на человека, - подумал Андрей, положив трубку. - Просто манера у него такая... снисходительная".
      Прямо над дверью висела табличка: "Опорный пункт милиции". Андрею - не туда. "Опорный пункт" размещался на первом этаже. Второй занимал "Независимый фонд помощи населению", третий этаж принадлежал редакции газеты "Бизнес-ревю", четвертый поделили между собой "Общество любителей старинной музыки "Клавесин"" и негосударственный пенсионный фонд "Содружество". На последнем висел замок и прилеплена написанная от руки бумажка, извещавшая, что "Содружество" больше ни с кем дружить не хочет.
      "Паноптикум", - подумал Андрей, поднимаясь еще выше.
      На пятом этаже табличек не было, только номер квартиры. И звонок. Андрей нажал кнопку - и дверь открылась. Как просто. Нет, не совсем.
      В дверях стоял парень лет семнадцати, облаченный в серую рубашку с латунными пуговицами и такие же штаны. С лампасами, на генеральский манер. На правом рукаве красовался шеврон-птичка. Надо же!
      На грозного "Михаила" парень не тянул, но лицом был строг.
      - Проводи к командиру, - произнес Ласковин, напуская начальственный вид и по-военному, палкой, выпрямляя спину.
      Сыграно было точно.
      - Следуйте за мной, - четко ответил парень и двинулся по коридору.
      Совсем неплохо. Войти оказалось не трудней, чем в бандитскую хазу на Мастерской в памятные времена.
      Они двигались по коридорной кишке мимо дверей, за которыми кипела работа: журчали голоса, гудели ксероксы, тренькали телефоны. По дороге миновали группу из трех парней и девушки, с любопытством поглядевших на Ласковина.
      На парнях была такого же замечательного цвета форма, на девушке - плечистая куртка и кожаный пояс, который окружающие могли считать юбкой. Ноги у девушки были кривые. Физиономии парней - юные и несколько бычковатые. Но без зажравшейся наглости низовых бандитов.
      Искомая дверь, разумеется, оказалась в самом конце.
      - К вам, командир! ("Надо же - угадал!" - подумал Ласковин.) - доложил парень. И пропустил гостя вперед.
      За дверью оказался не один "командир", а целых три. Двое - в полной "мышастой" форме, один - так сказать, в штатском. Этот сидел вольно, на широком подоконнике. Второй расположился в кресле, а третий - за столом, заваленным бумагами. Лица у всех троих были похожие, как у богатырей на распутье. И у всех троих, что примечательно, - по кобуре под мышкой.
      На Ласковина отцы-"командиры" посмотрели, как небезызвестный джинн из мультфильма - на барона Мюнхгаузена: не видишь, мы кушаем!
      -Вы из Тулы? - спросил тот. Что в кресле.
      - Из Петербурга, - разочаровал его Ласковин.
      - Тогда подождите снаружи, вас вызовут,- буркнул тот, что за столом, лет сорока мужчина, с изрядной плешью и губами, сложенными так, будто он по ошибке откусил кусок дерьма и стесняется выплюнуть.
      Ласковин сделал вид, что не услышал. Поскольку стульев в комнате не было, он подошел к столу, сдвинул в сторону кучу папок и уселся напротив плешивого.
      Последовала безмолвная дуэль взглядов, и плешивый сдался.
      - Ладно, - проворчал он. - Выкладывай, что накипело. Ты из какого филиала, кстати, что-то я не припомню...
      - Я - из комиссии по борьбе с грызунами, - усмехнулся Ласковин. - Как, не беспокоят?
      - Фрупов, - недовольно произнес плешивый, переводя взгляд с Ласковина на "штатского". - Ты как, мать твою, кадетов школишь? Почему пускают всех подряд, как в бесплатный сортир?
      Названный Фруповым лениво потянулся.
      - Ты мне на летний лагерь сколько денег отпустил? - осведомился он. - Кто жмотничает на боевой подготовке, тот остается где? Правильно, майор, в жопе. Это я шучу, - пояснил он почему-то Ласковину. - Нет у нас грызунов. Только двуногие. Всего хорошего.
      - Ну давайте хоть поговорим, - в той же манере произнес Ласковин. По-дружески. Может, узнаем что... полезное.
      - Дядя шутит, - сказал Фрупов и еще раз потянулся.
      - Дядя не понимает, - поправил тот, что сидел в кресле. - Кликни кадета, майор, пусть выкинет дядю на хер!
      - Сам кликни, - буркнул плешивый. И Ласковину: - Слезь со стола, парень. Ты не туда попал. Здесь военная организация. Так что двигай сам, пока тебя действительно дежурный не вынес.
      - Военная? - Ласковин скептически поднял бровь. - Не вижу погонов, товарищ майор.
      - Военизированная, - поправил с подоконника Фрупов. - Но для тебя - без разницы, крысолов. Дежурный! - гаркнул он. - Подь сюда!
      - Не надо, - миролюбиво произнес Ласковин. - Зачем парня обижать. Я сам уйду, если на пару вопросов ответите,
      - А вот я тебе башку прострелю, - злобно сказал "майор", ловко выхватив пистолет и направив в лицо Андрея. - Вот тебе и ответ, киздюк!
      Ласковин, держа лицо, отпихнул пистолет в сторону.
      - А разрешение у тебя есть... военизированный? Или трофейный, из Чечни? Итак, вопрос первый: кто из вас Михаил?
      Трое переглянулись, "майор" опустил пистолет. В комнату заглянул парнишка, очень похожий на того, что впустил Ласковина.
      - Звали, командир?
      - Исчезни пока, - не взглянув на него, приказал "майор". - Фрупов, запри-ка дверь.
      "Орел" Фрупов соскользнул с подоконника. Ласковину он нравился все меньше и меньше. Высокий, худой, небрежно расслабленный, длинные, по-марионеточьи болтающиеся руки, походка негра-танцора... Держать его в поле зрения, не поворачиваясь, Андрей не мог, а затылком за таким не уследишь. Щелчок запираемого замка, бесшумные шаги...
      - Михаил, ты сказал? - произнес "майор", прощупывая Андрея кабаньими глазками. - А зачем тебе Михаил?
      - Вот ему я и скажу, - ледяным тоном ответил Ласковин. - А он вам передаст... если захочет.
      Пауза. "Орел" Фрупов разместился за спиной. Ждет. Неясно, на что способен третий, тот, что в кресле. Тоже, наверняка, вояка. Жилистый, обветренное лицо, под ногтями - черная кайма, лет под пятьдесят...
      - Михаила здесь нет, -сообщил "майор", подумав. - Но я - его начальник. Мне можно говорить все.
      Андрей скептически поднял бровь, одновременно прикидывая, удастся ли обезоружить плешивого. Нет, вряд ли. Может, зря он сам пришел без оружия, поосторожничал?
      - Откуда вам известно о Михаиле? - вмешался третий.
      - Известно, - Ласковин усмехнулся как можно наглее, чувствуя затылком придвинувшегося Фрупова.
      - Допустим, я Михаил, - сказал третий.
      - Тезка? - усмехнулся Ласковин.
      - У нас завелся болтун, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес "майор". - Вопрос - кто? И это мы сейчас узнаем!
      Пистолет его уткнулся в бок Ласковину, а ловкие руки Фрупова тут же обшарили Андрея с ног до головы.
      "Нет, хорошо, что я не взял пистолет", - подумал он.
      - Без начинки, - закончив обыск, сообщил "орел" Фрупов.
      - Включи-ка телевизор, - велел ему "майор". - Что-нибудь побойчее!
      Ласковин услышал, как Фрупов направился к телевизору, и решил, что лучшего момента не будет.
      Резкий удар ребром ладони, сюто, по предплечью "майора". Рефлекс - пальцы разжались, пистолет, соответственно, выпал и оказался у Ласковина. Левая рука его легла на затылок "майора", вздернула его голову вверх и опустила вниз, физиономией в стол. Ходить "майору" с распухшим носом!
      Поворот. Фрупов, мигом оценив ситуацию, уже уходил с линии, одновременно выхватывая пистолет. Третий тоже потянулся к кобуре, но двигался вдвое медленнее.
      - Стоять! - крикнул Ласковин, направляя пистолет в голову третьего.
      Фрупов (сообразительный, понял, что сказано ему!) остановил движение посередине. Естественно, и ввятый под прицел тоже убрал руку с оружия.
      - Стреляй! - хладнокровно предложил Фрупов. - И ты трупак!
      - Я уже трупак,- поморщился Ласковин.- В некотором смысле. Только рискни и я его пристрелю. Думаю, что и тебя тоже успею. На бронежилет не очень рассчитывай. Это ведь "тэтэшка", прошьет - и сам не заметишь.
      - Мой - не прошьет, - возразил "орел" Фрупов. - А ты глазастый мальчик!
      Ласковин видел, как он "обрабатывает" данные, ища выход. И тянет время, естественно.
      - Спасибо, что предупредил, - сказал Андрей. - Значит, буду в голову стрелять, если не договоримся. Давай, разоружайся!
      - Хрен с тобой, - весело произнес "орел" Фрупов и двумя пальцами, медленно, вытянул из кобуры пистолет, осторожно положил на пол и подтолкнул ногой к столy. Да, понятливый, ничего не скажешь. Теперь, Ласковин, наклонись за "стволом", четыре метра для профессионала - не дистанция. Вернее, оптимальная дистанция для атаки. Ишь, напружинился!
      Андрей многозначительно посмотрел на пистолет, потом на Фрупова и показал левой рукой - назад.
      "Орел" улыбнулся. И отошел к стене. Они хорошо понимали друг друга.
      - А теперь - ты! - сказал Андрей третьему. Тот, похоже, пребывал в растерянности: ожидал от своего коллеги более решительных действий.
      - И к стеночке! - приказал он, когда еще один пистолет оказался на полу. Фрупов, - вежливо попросил Андрей. - Повернись спиной, пожалуйста! Хорошо. А теперь поддерни штанины! Очень хорошо. А теперь сними куртку. И жилет тоже, пожалуйста. Замечательно.
      - Нет у меня ничего,- сказал Фрупов, - а "броню" для тепла надел, мерзну!
      "Похоже, он получает от всего этого удовольствие?" - удивился Андрей.
      - Надень, - разрешил он.
      "Майор" начал приходить в себя, замычал, зашевелился.
      Ласковин соскочил со стола и перебрался на подоконник, на предыдущее место Фрупова.
      - Вот и славно, - резюмировал он. - Рассаживайтесь поудобней, господа командиры!
      - Киздюк! - злобно сказал "майор". Из носа у него шла кровь.
      - Не надо грубить, - посоветовал Ласковин. - А сейчас мне нужен Михаил!
      - Я схожу?.- предложил Фрупов, двусмысленно улыбаясь.
      - "Конечно, ты меня не отпустишь?" - "Конечно, не отпущу".
      Обмен красноречивыми взглядами.
      - Позвони, - предложил Ласковин.
      - Там нет телефона.
      - Зря ты это затеял, - пробурчал "майор", осторожно трогая расквашенный нос. - Или тебя наняли?
      - Там точно нет телефона, - повторил Фрупов. - Нет, майор, его не наняли. Кто за наши шкуры такие деньги заплатит?
      - Тогда за каким хером он приперся? - спросил "майор".
      Ласковин почувствовал острое желание врезать ему еще разок.
      - Я не люблю, когда убивают моих друзей, - холодно сказал он. - И не люблю, когда меня самого пытаются убить.
      - А он мне нравится, - серьезно произнес Фрупов. - У нас похожие вкусы.
      - Ты, - Ласковин указал на третьего, - пойдешь и приведешь Михаила. И я задам несколько вопросов. После этого мы разойдемся... или не разойдемся.
      - Мы найдем тебя, даже если ты сумеешь удрать, - хмуро пообещал "майор".
      - Вы, - с нажимом произнес Ласковин, - уже не будете меня искать. Если ответы окажутся неудовлетворительными. Приведешь Михаила, - сказал он третьему, - а сам останешься снаружи. И - чтобы никаких неожиданностей! Доходчиво объясняю? "Майор"! Запри за ним дверь. И имей в виду: я хорошо стреляю. Можешь проверить.
      - Чтоб ты сдох! - буркнул "майор".
      - Он тебе верит, - усмехнулся Фрупов. Когда гонец вышел, Ласковин покинул подоконник. Глупо маячить на фоне окна.
      - Вольно, военизированные! - сказал он. - Только чтоб я видел ваши руки!
      Ждать пришлось недолго. На негромкий стук в дверь первым отреагировал Фрупов.
      - Нет, - пресек Ласковин. - Откроет он! Вошедший, мужчина среднего роста, неопределенного возраста, с малосимпатичным лицом, воткнул в Ласковина бесцветные близкопосаженные глаза, поиграл желваками, потом повернулся к "майору".
      -Я его не знаю!-отрезал он. И Ласковину;-Что надо? Да, это действительно Михаил. Голос его Ласковин узнал сразу.
      Андрей выдержал паузу, изучая вошедшего. Михаил был одет иначе, чем остальные: черная рубашка, расстегнутая на груди, мешковатые, заправленные в сапоги брюки защитного цвета. На поясе - кобура. Пустая.
      - Повернитесь, - велел Андрей.
      - Зачем?
      - Цирк! - произнес Фрупов. Ласковин опустил ствол пистолета.
      - Первая пуля - в колено, вторая...
      - Делай что он говорит, - проворчал "майор". - Потом рассчитаемся!
      - И наклонись, - приказал Ласковин, когда первая команда была выполнена.
      - Может, ему штаны снять? - сострил "орел" Фрупов.
      - Хорошая идея, - кивнул Ласковин. - Но - некогда. Можете повернуться обратно. Руки на виду! - крикнул он, увидев, что Михаил собирается сцепить ладони за спиной.
      - Значит, вы - Михаил, - сказал Ласковин.
      - Допустим.
      - Пашеров. - Андрей выдержал паузу. - Пять дней назад.
      - Три, - поправил "майор".
      - Пять, - возразил Андрей, в упор глядя на Михаила. У того в глазах мелькнула тень понимания.
      - Пашеров, что дальше?
      - Дальше? - глаза Ласковина сузились. - Ты его убил.
      "Да" - последовал лаконичный ответ.
      -У, брат...- произнес "майор", приподнимаясь.
      - Не вставать! - предупредил Ласковин. - Бомба на набережной Кутузова тоже ты?
      - Нет.
      - Можешь доказать?
      - Ты - Инквизитор? - вместо ответа спросил Михаил.
      - Я - зомби! - отрезал Ласковив. Некоторое время они изучали друг друга. Слышно было, как шмыгает носом "майор". Молчание нарушил Фрупов.
      - Не обижай нас. Зомби! - сказал он. - Мы работаем чисто!
      - Рты, вашу мать! - жестко бросил "майор".
      - Расслабься, командир, - "орел" Фрупов закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене. - Он просчитан!
      - Уберите пистолет, Ласковин, - сердито сказал Михаил. - Хватит выёживаться!
      - Угу, - поддержал Фрупов, с удовольствием разглядывая изумленную физиономию Андрея. - Именно это и означает - "чисто". Если бы - мы, вас бы здесь не стояло!
      - Допустим, - согласился Ласковин, осмысляя сказанное. - Но с пистолетом пока подождем. У меня много дел там, снаружи, и мне хочется выйти так же спокойно, как вошел.
      - Дрючить и дрючить твоих кадетов, - проворчал "майор".
      - Кимыч! - благодушно произнес Фрупов. - Да расслабься ты! Дежурный проинструктирован одиночек пропускать. Без оружия. У тебя ведь не было оружия? он подмигнул Андрею.
      - Теперь есть, - резонно возразил Ласковин. Михаил вопросительно посмотрел на Фрупова.
      - Кимыч оплошал! - "Орел" пожал плечами. - А я не успел.
      - Спецы! - процедил Михаил. - Не управиться с одиночкой!
      - Все к лучшему! - жизнерадостно отозвался Фрупов. - Зомби! Отдай пистолет, на него разрешение оформлено! Выпустят тебя, слово офицера! Так, Михаил?
      - Кому он на хрен нужен, - пробурчал тот. - Сделаешь любезность, а потом тебе же пистоны вставляют! Еле от фошек отпихнулись, а теперь этот!
      - Хрен с вами, - уступил Ласковин. - Лови! И бросил пистолет Фрупову. Тот поймал, щелкнул предохранителем и положил его на стол. "Майор" тут же его сграбастал.
      Михаил подошел к двери, приоткрыл, крикнул: "Отбой!" - и закрыл снова.
      - Кстати, военизированные, - поинтересовался Ласковин. - Чей это офис?
      - Партия "Национальное возрождение", - весело произнес "орел" Фрупов.
      Чувствовалось, что небольшое приключение прошло ему по кайфу.
      - Как? - Андрей тут же вспомнил политический профиль покойника Пашерова.
      - "Национальное возрождение", - повторил Фрупов. - Что-то не так. Зомби?
      - А вы, значит, при ней? - спросил Ласковин.
      - Мы и есть - "Национальное возрождение"! - "Орел" широко и дружелюбно улыбнулся. Этакий рубаха-парень. - Такая у нас специальность!
      - Заказные убийства? - Ласковин тоже улыбнулся: вы шутите, и мы шутим. В чем проблемы? А то как бы "орел" Фрупов и чернорубашечник Михаил, разглядывающий его сейчас, как патологоанатом - жертву автокатастрофы, могли и забыть о своем обещании.
      - Скорее - политические! - Фрупов улыбался во весь рот (шучу! шучу!), но глаза стали холодные, непроницаемые, как морская галька. Знакомые глаза, откуда знакомые?..
      - Потмаков жив? - спросил Михаил.
      - Да, - поколебавшись , ответил Андрей. - Жив.
      - Это хорошо. И что ты жив - хорошо. А место это - забудь. Максим, проводи!
      - Я бы его не отпускал, - не поднимая глаз, произнес "майор". - Полагаю это неоправданным риском.
      - Я слово дал, - напомнил Фрупов и подмигнул Андрею.
      - Жопу подтереть твоим словом!
      - Кимыч, обижусь! - предупредил Фрупов. - Не надо со мной так.
      - Его досье - у нас в компьютере, - сказал Михаил, - Ознакомься и успокойся.
      - На твою ответственность!
      - Да.
      - Пойдем, Зомби! - сказал "орел" Фрупов. - Делай свои дела!
      В коридоре их поджидала пара молодых в сером, но Фрупов качнул головой: я сам.
      - Будь здоров. Зомби! - сказал он на прощание. - Долгих лет!
      - Спасибо. И тебе - того же!
      Только внизу, на улице, Ласковин вспомнил, почему глаза Фрупова показались ему знакомыми. Они были точь-в-точь того цвета, что и его собственные.
      Однако след оказался ложным. Само по себе - неплохо. Схлестнуться с такой "машиной" весьма стрёмно. Не они - и хорошо.
      Подозревай он, какого противника готовит ему судьба, как знать, может, Михаил и компания показались бы ему не столь уж опасными.
      Глава седьмая
      НУ КАК? - спросил Вадим. - Пригодился адрес? Они шли по Пятнадцатой линии в сторону Невы.
      - Я съездил, - сказал Андрей. - Но это оказалась пустышка.
      - В каком смысле?
      - Бомбу бросили не они.
      - Да? - Вадим остановился, разминая в пальцах папиросу. - Вы уверены?
      - А что? - заинтересовался Андрей.
      Его собеседник ответил не сразу, некоторое время он смотрел, как переходит через улицу стайка детишек. Их воспитательница, массивная женщина средних лет, перегородила улицу - руки крестом - наподобие живого распятия.
      - Удивительно, - произнес Вадим. - Из этих вот славных существ вырастают такие, как мы. Пойдемте, Андрей.
      - Так что вас смутило в этом адресе? - еще раз спросил Ласковин.
      - Смутило? Нет. Меня смущает только глупость моего начальства. Организация, зарегистрированная по этому адресу, нам известна. Больше того, их пытались раскручивать по делу Пашерова, а это дело и ваше с легкой руки прессы увязаны в общий узел.
      "И не только - прессы", - подумал Андрей, но вслух этого не сказал.
      - Мне, однако, это кажется сомнительным, - продолжал между тем Вадим. Пашеров - да, возможно, но вы... грубая работа. Пете чертовски не повезло. Если бы тот мудак не воткнулся сзади...
      Вадим бросил папиросу в урну и выщелкнул из пачки другую.
      -А по делу Пашерова их могут взять? - спросил Ласковин.
      - Сомнительно. Формально это не преступная группировка. Да и не только формально. Политическая партия с мощной поддержкой во многих слоях. Вы, вероятно, общались с "активным звеном"?
      - Вероятно, - согласился Ласковин, вспомнив "военизированных".
      - Это лишь часть айсберга. Но конфликт их с Пашеровым и теми, кто его поддерживал, - очевиден. Они эксплуатировали одни и те же лозунги. Но, как человек компетентный, я не стал бы объединять эти два преступления. Хотя, согласен, обставить все таким образом очень, очень неглупо. Если виновные разместились достаточно высоко, никто не заинтересовав в их наказании. А когда крупная рыба рвет сеть, целый косяк карасей тоже может удрать. Все не так просто.
      "Ты и сам непрост", - подумал Андрей. Вадим сейчас и одеждой, и речью мало походил на начальника смены с завода "Электроприбор". Скорее, на преподавателя каких-нибудь курсов.
      - ...Петино невезение, - продолжал говорить Вадим. - Когда три года назад его отставили от дел, вполне мог бы начать собственное. Опыт был, мы помогли бы. "-товарищески. Но он предпочел жить скромно. Когда Петя определился шофером к Потмакову, я решил: старик обрел тихую гавань... - Вадим вздохнул. - Трудно стало работать, - не к месту сказал он. - Ни средств, ни людей...
      Ласковин сделал вид, что не понял намека. Если это был намек.
      - Вадим, - проговорил он. - А есть ли еще подозреваемые? Вы ведь мне так и не ответили!
      - Подозреваемых - море. Первый вопрос, который я задаю себе, сталкиваясь с преступлением: кому это выгодно? И, оказывается, любое убийство выгодно слишком многим. Например, рассматривается возможное участие агентства недвижимости "Триплекс". Они пытались прибрать тот пустырь, на котором сейчас строится приют. Или - чеченские боевики. Я бы на вашем месте, Андрей, попробовал зайти с другой стороны, - предложил Вадим. - И мы, и милиция исходим из предпосылки, что объектом покушения был Потмаков. А если убийца имел в виду вас? Может быть?
      - Может, - согласился Ласковин.
      - В таком случае проработайте этот вариант. Своих врагов вы знаете?
      - Некоторых. А насколько можно рассчитывать на официальное расследование?
      - Милиция будет землю рыть. Пока не утихнет шумиха. Это то, чего хотят власти. Но рыть будут - так, - он показал ладонью на уровне пояса, - и не глубже. Не рассчитывайте, что убийца будет найден. А если и найдут, то не факт что это действительно убийца.
      - А как насчет агентства? - спросил Ласковин. - Может, мне с ними... поговорить.
      - Не тратьте время. Для агентства это - копеечное дело. Киллер стоит дороже. Прозондируйте по собственной линии и держите со мной связь. А теперь прошу прощения. Время.
      - Вернемся обратно, - предложил Андрей. - Я вас подвезу.
      - Не стоит, до встречи, Андрей.
      Ласковин несколько секунд смотрел на удаляющуюся спину в черном осеннем пальто. Вот человек, общаясь с которым Андрей чувствовал себя словно за толстым стеклом.
      К Зимородинскому Андрей приехал под самый конец тренировки. У него было два дела. Первое- взглянуть, как продвигаются его протеже, а второе - договориться о встрече со Славой тет-а-тет. Андрей уже решил, какого рода помощь ему потребуется, и надеялся, что Зимородинский ему не откажет. Хотя, как знать. Тем, что относилось к тайным аспектам мастерства, Слава делился скупо.
      Когда Андрей вошел в зал, Зимородинский остановил тренировку и заставил учеников поклониться. Надо сказать, Ласковина здесь знали. Хотя многие - заочно.
      К истории своей школы Зимородинский относился серьезно. А история школы это ученики, которые достигли определенных высот искусства. В раздевалке одна стена была сплошь увешана фотографиями: Шиляй, Крупицкий, Арсюха Стужин, Ростик Саэтдинов, Пашка Важнов. Призеры, чемпионы, победители. "Об учителе - по ученикам!" - говаривал Слава. Как правило, в оправдание, почему сам никогда ни в каких соревнованиях не участвовал. Он - сэнсэй, а двукратный чемпион России Крупицкий - его ученик. Впрочем, кое-кто полагал: выступи Зимородинский на чемпионате - и не быть Крупицкому чемпионом, потому что весовая категория у них - одна.
      Ласковин лавров не стяжал, но среди прочих и его фотографий хватало. Потому-то и принимался "молодыми" с почтением.
      С максимальной торжественностью Зимородинский сообщил: "Недавно у нас был праздник. Еще один ученик нашей школы получил первый дан. Вот он перед вами, новый сэнсэй и мастер".
      Группа, как и положено, отреагировала боевым кличем, с воздыманием сжатого кулака. Еще один ритуал Зимородинского. Не важно, что он сам присвоил Андрею этот самый черный пояс. Важен - факт. Успех Ласковина - успех распоследнего новичка, принятого неделю назад. И новичок этот, скорее всего, будет продвигаться не менее успешно. Иначе Вячеслав Михайлович порекомендовал бы кандидату другого учителя.
      Федя и Юра светились от удовольствия. Как же: они лично знакомы с мастером! И еще один праздник: оба сегодня в первый раз допущены к кумитэ. Ласковину ясно было: это - аванс. Так сказать, сувенир для новоиспеченного мастера. И поставил Зимородинский обоих против опытных ребят, "желтых поясов", работавших корректно и вместе с тем давших "молодым" показать себя. Первое кумитэ - ого! Тут нужен успех.
      Работали оба неплохо: реально, относительно чисто. Базовая техника, правда, превалировала. Но о Юре можно было сразу сказать: способный парень. Ухитрился даже вазари заработать на обводящем сюто. Ударчик, конечно, слабенький вышел, не вдруг и заметишь, но движение было начато эффектно и замаскировано как надо. Зимородинский начинающих такому не учил. Должно быть, у старших насмотрелся.
      - Двадцать отжиманий на кулаках, двадцать - на пальцах, тридцать складываний и тридцать приседаний с май-гери, - распорядился Зимородинский и, указав одному из старших учеников: проконтролировать, подошел к Андрею.
      -Надо бы тебе официальную квалификацию устроить, - предложил он. - Я Гурвина попрошу. Или Пака. Обставим торжественно...
      - Слава, - сказал Ласковин. - Некогда в игрушки играть. Мне нужна твоя помощь, Слава!
      - Какая? - спросил сэнсэй, разминая пальцы. На Ласковина он не смотрел.
      - Сить, хать... - хлопая в ладоши, считал поставленный надзирать ученик. Ку...
      Андрей облизнул вдруг пересохшие губы:
      - Научи меня убивать.
      - Не понял, - произнес Зимородинский, все еще глядя в зал.
      - Я должен научиться убивать, - повторил Андрей. - И ты меня научишь.
      Это была уже не просьба - требование.
      - В смысле? - Зимородинский прекрасно понимал, о чем говорит его ученик. Но еще не настало время ответа.
      - Разве в слове "убивать" - несколько смыслов? - спросил Ласковин.