- Я воткнул ему в задницу твою шпильку! - сказал Тилод. - Это было единственное место, куда ее можно было воткнуть! А что он подпрыгнул - не удивительно: шпилька довольно длинная!
      - Он быстр и хитер, как сиргибр! - Эйрис покачала головой. - И так же свиреп, как хорахш!
      - И наверняка перебил кучу народа, прежде чем подох! Кстати, о сиргибрах: ты говорила...
      - Погоди, скоро увидишь их сам! - Эйрис погладила зодчего по руке. Они тебе понравятся!
      Глава четвертая
      А было так: жил на земле Конга свободный и сильный народ, чье имя потерялось в веках. И правил народом тем великий и сильный повелитель-дракон. И был он так велик и грозен, что сила его встревожила богов. И объединились боги. И сошли на землю Конга. И губили беспощадно землю его и народ его. И вскричала земля Конга великим криком. И крови было пролито столько, что земля превратилась в грязь. И пал в битве великий и сильный повелитель-дракон. Пал, но не умер. Ибо такова была его сила, что ни боги, ни древнее Зло не смогли свести его в Нижний Мир. И был тогда погружен в сон повелитель. И упрятано его тело в Месте Гибели так, чтобы никто из живущих не смог отыскать и разбудить его. И даровали тогда боги тем из людей, кто выжил, новых повелителей - соххоггоев. И заповедали пить чашу страданий и повиноваться им до тех пор, пока не восстанет из небытия Спящий. И память о том запечатлеть на гербе Конга и всех знаках власти. Но сказано было еще: настанет день, когда чаша переполнится и страдания конгаев прольются на землю благословенного Конга. И смешаются с древней пролитой кровью, и вскипит эта кровь, и содрогнется твердь, и падут горы. И восстанет от сна повелитель-дракон. И грядет он, разбуженный, и повергнет он в страх людей, и побегут они в ужасе, хотя и не в облике дракона придет он, а родится вновь в Месте Гибели. И отцом его будет Повелитель Камня, а матерью - Повелительница Пламени. И обликом будет он юн и прекрасен, но не добр, а гневен, и гнев его - праведен. И сойдет он на землю Конга и опрокинет чашу страданий, и вернется в благословенный Конг счастливое время. Только недолго оно продлится, потому что придет вместе со Спящим древнее Зло, сотворенное богами, чтобы там, в древности, повергнуть повелителя-дракона. И освободится Зло, и обрушится на Мир. И начнется битва, финал которой неведом, но ведомо, что не одну лишь Черную Твердь затронет она, а все земли Мира. И время повернет вспять...
      Легенда о Спящем Драконе
      Юг. Гибельный лес.
      Тысяча двенадцатый год по летоисчислению Империи
      Черный глаз, блестящий, круглый, с любопытством глядел на бегущую по ветке крысу. Второй глаз следил за руками Тилода, и именно этот глаз был главным. Крошка-сиргибр пошевелил ноздрями и распахнул пасть, выпрашивая еду. Тилод взял из корзины очередной кусок мяса и бросил его в эту пасть, похожую на вместительный пенал, оснащенный двумя рядами острых зубов. Челюсти сомкнулись, с хрустом переломив попавшуюся кость.
      Ящер был совсем молоденький, лишь пару месяцев назад выбравшийся из яйца. Мясо он заглатывал, судорожно дергая гладкой зеленой головой, на которой только-только начали проступать коричневые отметины - те, что заалеют, когда сиргибр войдет в силу. Глядя, как он ест, Тилод почувствовал комок в горле. Казалось, ящер подавится и задохнется. Но сиргибр так глотал с самого рождения, когда крохотный, размером чуть больше пса-следопыта, мокрый и жалкий, вывалился из кожистой скорлупы в руки Тилода. Теперь же Крошка-сиргибр ростом догнал "приемную мать", но вел себя по-прежнему подобострастно: ходил по пятам, заглядывал в глаза, приседал, поводя из стороны в сторону толстым хвостом. А когда Тилод, наконец, обращал внимание на своего питомца, широко открывал рот. Прожорлив оказался ужасно. Зато, набив брюхо так, что оно, раздувшись, напоминало винный бочонок, становился ласковым и сонным. Бережно обнимал зодчего передними лапами, - когти даже у такого малыша могли вспороть человека не хуже кинжала, - трогал черным влажным языком.
      Эйрис была права: детеныши страшных хищников Лона были очаровательны. Взрослые же ящеры, те, что старше двенадцати лет - поумнее пардов и не менее послушны. Беспокоиться прирученные сиргибры начинали лишь проголодавшись, но и тогда ни за что не тронули бы ни одного из Охотников. Однако это распространялось только на Народ. Выпущенные в джунгли, они тут же превращались в стремительных и беспощадных убийц. Пара десятков сиргибров рыскали вокруг лагеря по ночам, пожирая все живое крупнее крысы. Даже хорахш, который вдвое превосходил размерами сиргибра, предпочитал не связываться со свирепой стаей. Разумеется, характер ящеров, выросших в лагере, отличался от характера диких сиргибров. Те, кстати, тоже редко нападали на Черных Охотников. Хватало ума поискать добычу менее опасную. Приручаемые же, едва вылупившись из яиц, приобретали "родителя" из Охотников, а сами яйца "обрабатывались" Натро, Диргом и двумя другими колдунами Народа.
      Хорошо различая людей, причем больше по запаху, чем с помощью зрения, сиргибры, даже взрослые ящеры, не стеснялись клянчить еду не только у "матери", но и у любого знакомого человека. Зато со своим малышом Тилод мог запросто бродить по Вечному Лону, зная, что крошка-сиргибр станет защищать его от любой опасности.
      Конечно, с хорахшем ему не справиться, но зато кугурра, если тот не взберется на дерево, прикончит мигом. Малыш был так же стремителен, как и взрослый, и, хотя арбалетная стрела еще могла пробить его шкуру, серьезно ранить его можно было разве что из баллисты или катапульты. Правда, так же как хорахш, сиргибр с трудом различал в дневном свете неподвижные предметы, поэтому охотился в основном по ночам.
      Ящеренок снова открыл пасть, и зодчий бросил туда последний кусок мяса. Мгновение - и пасть снова распахнулась.
      - Ты лопнешь, - нежно сказал ему Тилод. - Все! - И показал пустую корзину.
      Ящер, переваливаясь, подбежал к нему и быстро облизал испачканную кровью ладонь. Потом свистнул и затрусил к ближнему из деревьев: облегчиться.
      Тилод посмотрел вверх, прикинул положение солнца над лиственной крышей, решил, что у него есть время поразмять руки, - и взялся за меч.
      Ящер вернулся и, застыв поодаль, наблюдал за человеком. Ему нравилось сверкание клинка, но хватать его он больше не пытался, знал, чем это чревато.
      Мимо протопал один из взрослых сиргибров. Малыш побежал за ним, но отстал и опять вернулся к хозяину. Взрослый сиргибр принадлежал Охотнику Крату. Тилод легко различал ящеров: у каждого был свой, неповторимый рисунок пятен на голове. Зодчий запоминал их с первого взгляда.
      Клинок мелькал, словно крыло медовницы. Тилод мог бы работать мечом еще быстрее, приведя себя в состояние, которое Натро называл "сдвигом равновесия". Правда, за каждую выигранную минуту приходится расплачиваться десятью, выпавшими из жизни. Но бывает, и мгновение стоит всех оставшихся лет.
      - Несмех! - Молодой Охотник с откинутым на спину капюшоном подошел к зодчему. - Эйрис прислала меня: тебя ждут в Городе!
      Тилод не стал спрашивать, о каком городе шла речь. У Народа Город один.
      - Натро прислал краурха! - сказал Охотник. - Прошу тебя, поторопись!
      - Я буду у ворот через несколько минут! - ответил Несмех. - Мне надо переодеться!
      Зодчий был взволнован. Он чувствовал: правители Народа наконец приняли решение. Пора бы уж: три недели прошло с тех пор, как Тилод и Эйрис, купив в Сарбуре парусную лодку, приплыли в Город-на-Берегу. И все это время Тилод бездействовал. Игры с молодыми сиргибрами вряд ли назовешь серьезным делом. А время шло...
      Будто чувствуя нетерпение Тилода, управляющие гнали панцирного гиганта, не жалея его ног. На тропе между городом и лагерем не встречалось больших деревьев, а молодая поросль была срезана, когда краурх бежал из Города. Сейчас гигантский краб несся по склону вниз немногим медленнее парда. Стены Лона по обе стороны тропы слились в сплошную завесу переливающихся цветных полос. Весь путь занял не больше пятнадцати минут.
      У лабиринта, который теперь занимал всю возвышенность, если не считать обращенного к реке склона, Тилод спрыгнул со спины краурха, не дожидаясь, пока краб остановится.
      - Натро - на Радужной площади! - крикнули ему сверху.
      Тилод перемахнул через защитную полосу, пожелал теплого солнца работавшим с камнем юношам и уверенно вступил в лабиринт. Здесь, в Вечном Лоне, ему достаточно было только пожелать - и ноги сами несли к нужному месту кратчайшей из дорог.
      Радужной площадь называли из-за странного перламутрового цвета камня, который открылся при сооружении этой части лабиринта. И сам цвет стал причиной, по которой волей отца Натро здесь была сделана площадь: не слишком правильный круг пятидесяти шагов в поперечнике, огражденный стенами в восемь-девять локтей.
      Натро был не один. Вместе с ним - Слушающий Дирг, Старший из Черных Охотников Сёум и Эйрис, еще утром уехавшая из лагеря сиргибров.
      - Новости, Несмех! - сказал Натро, когда зодчий и остальные обменялись приветствиями.
      - Некто спустился с гор! - монотонно проговорил Дирг. - Некто, владеющий силой, некто, рождающий Мощь! Некто, в ком Власть от Начала над Четырьмя! - Глаза Слушающего вспыхнули, а голос обрел энергию.
      - Дыхание его подобно смерчу, клинок его Желанья бурю порождает, и он витки Судьбы сметает Древней Тьмой, и Тьму сметает - только пустота пребудет там, где прежде был огонь! Но Власть его заключена внутри, она сама Огонь. А Путь его - во тьме, нечаян и неведом, но знак его рождения наш!
      Дирг умолк, тяжело дыша.
      Тилод мало что понял, но сильно обеспокоился.
      - Дирг! - сказал он. - Имей снисхождение! Мне незнаком язык твоей песни!
      Колдун кивнул.
      - Прости, полубрат, - сказал он. - Ты сияешь так, что я каждый раз забываю о твоей слепоте!
      Только Дирг мог назвать Постигшего полубратом. Здесь не было обиды для Тилода - только горечь.
      - Мы узнали, - вмешался Натро, - что некая неведомая армия спустилась с Закатных гор на северо-западе Конга! Неведомая армия с неведомым предводителем. То, что сказал Слушающий Дирг, относится именно к вождю этой армии.
      - Так откуда она пришла? Кто они? - спросил зодчий.
      - Из Урнгура! - ответил Натро. - Мне сообщили, что они громят Владения ваших соххоггоев...
      Тилод взглянул на Эйрис и понял, что мысли у них одинаковы.
      - ... и даже напали на Далаанг, правда, без успеха. Мой человек в Сарбуре сказал также, что всякий, кто услышит пришедшего с Закатных гор, становится его сторонником. И доподлинно известно, что Великий Анган повелел войскам Междуречья идти на запад. И войска эти вышли, но часть их присоединилась к вторгшимся, а другие возвратились в Сарбур с Исполняющим Волю Керанраоном. Керанраон, вероятно, попытается изгнать чужеземцев. Дирг вопросил Высших и познал, что соххоггои, заблудшие потомки древних воителей, уйдут с лица Мира. И изгонит их тот, в ком знак Лона и в ком заключена Власть, большая, чем сила всего Народа! И только Владыка Судеб знает, что из этого выйдет! Некто привел армию из Урнгура! А у Урнгура и Лона связь столь древняя, что корни ее глубже корней Закатных гор, а ветви выше их серебряных вершин! В самом же Урнгуре недавно произошло нечто, затронувшее Сокровенное!..
      - Бог! Бог пал! - перебил Дирг. - Пал, окутанный багровой пеной, пал Великий из Прежних, брат Зла, что под этой землей! - Слушающий топнул ногой. - Пал, чтобы подняться! И содрогнулась Твердь! И поднялась
      Волна! И идет!.. Тьфу! - Дирг сплюнул на камень и замер.
      - Надо полагать, тот, кто пришел в Конг, как-то связан с падением бога! - спокойно сказал Натро. - Как сказал Слушающий - Твердь содрогнулась. И пришла пора узнать, не ради ли этой бури Благородный Учитель привел наших предков в Вечное Лоно.
      - Что ты говоришь, отец? - воскликнула Эйрис. - Мы - Народ! Что нам за дело до остального Мира!
      - Разве не там твой сын и мой внук? - мягко спросил Натро. - Разве не ты просила меня вмешаться в дела "остального" Мира?
      Эйрис смутилась, просительно посмотрела на Тилода: помоги.
      - Плохо! - мрачно проговорил Тилод. - И боюсь, что твой отец прав. Если верить вашему Преданию, лет двести назад некий маг загнал - иначе не назовешь - вашего Благородного Учителя сюда, в Вечное Лоно. А там, где маги, там всегда неприятности. И они ничего не делают просто так. Мне трудно представить, какая может быть связь между Урнгуром и Вечным Лоном, но раз вы говорите, что она есть, значит, она есть. Если я тебя правильно понял, Натро, то ты полагаешь: раз Урнгур пришел в Конг, Охотники должны выйти ему навстречу? Ты уверен? Нас ведь совсем мало. Какими бы безупречными воинами ни были Черные Охотники, им не справиться. В самом крохотном городке Конга больше мужчин, чем Черных Охотников в Вечном Лоне.
      - Это так, - кивнул Натро. - Но у нас есть сиргибры.
      Тилод некоторое время молча смотрел на предводителя Народа.
      - Ты знал, - наконец произнес он.
      - Не знал - догадывался, - ответил отец Эйрис. - Когда боги привели тебя к нам, я почувствовал: приближается наше время. Сейчас это время пришло. И возвестил об этом тот, кто пришел из Урнгура. Мне тоже страшно, Несмех. Да, у нас есть сиргибры, но что могут сиргибры против того, кто поверг бога? Мне страшно, Несмех, и я - в сомнении...
      - "Настанет день, когда чаша переполнится и страдания прольются на землю благословенного Конга. И смешаются они с древней пролитой кровью, и вскипит эта кровь, и содрогнется твердь, и падут горы. И восстанет от сна повелитель-дракон. И грядет он, разбуженный, и повергнет он в страх людей, и побегут они в ужасе..." - медленно, негромким речитативом произнес Тилод. И добавил мрачно: - Не знаю, действительно ли этот урнгурский маг - тот самый повелитель-дракон, о котором говорит легенда, но сдается мне, принесет стране моей большое зло...
      - Нет! - Пронзительный голос Дирга прервал речь зодчего. - Тот, кто идет, - не зол! - Дирг сцепил пальцы рук, чтобы легче справляться с внутренним жаром. - Пламя его - во Тьме, но не единственно Тьма! Он не подвластен Тьме! Он окружает Тьму! И сокрушит то, что желает! Знак его наш!
      - Что это значит? - спросил Тилод.
      - Высшие рекли: пришел из Лона!
      - Все мы пришли из Лона! - пробормотал зодчий.
      - Нет! - пояснил Натро. - Он имеет в виду: предводитель урнгурцев родился здесь.
      - Такое возможно, - в первый раз подал голос Сёум, Старший из Охотников. - Маг, обретая вторую жизнь, сам выбирает место возрождения. А Вечное Лоно - не худшая родина для мага! - Слово "маг" Сёум произносил с почтением, медленно.
      - Значит, выходит так: маг, которого сопровождают воины из Урнгура, маг, который поверг бога и которому никто и ничто не может противостоять, пришел на мою родину, - ровным голосом произнес Тилод.
      - Нет в мире того, кому никто и ничто не может противостоять, заметил Натро. - Но он силен. Думаю, много сильнее всех нас. И в том, что сказала моя дочь, есть доля Истины. Мы - Народ. И я - правитель Народа. И потому мои родичи дороже мне, чем все племена Мира. Я не хочу вести их на смерть.
      - Я тебя понимаю, - кивнул зодчий. - У тебя есть долг. Но долг есть и у меня. - Он поочередно посмотрел в глаза каждому. - Я люблю вас всех, но Конг - моя родина, и потому в час беды я должен быть там! И если я уйду в Нижний Мир, то со спокойным сердцем: в час беды я поступил как должно!
      Натро и Сёум кивнули в знак понимания. Эйрис просто подошла и встала рядом с зодчим.
      - Даже высшие не знают, чем это кончится! - пробормотал Дирг. - Знак его - наш...
      - Натро! - сказал зодчий. - Ты обещал мне помочь! Сделаешь ли ты это, если я скажу, что не намерен более искать своего сына Сантана, а хочу поглядеть, так ли силен этот урнгурский маг!
      Сёум звонко ударил кулаком в ладонь и засмеялся. Натро тоже улыбнулся.
      - Благодарю! Ты решил за меня! Дирг? Но Слушающий остался мрачен.
      - Знак его - наш... - вновь пробормотал он.
      - Ты получишь все, что мы сможем дать, Несмех! - Говоря это, Натро неотрывно смотрел на Дирга. Слушающий глядел себе под ноги. - Ты получишь пятнадцать краурхов и всех сиргибров, которых выберет Сёум, - продолжал Натро. - Ты получишь девять десятков Охотников, и поведет их Сёум!
      - Да, - подтвердил тот. - Я поведу их за тобой!
      - С ними пойду я, - мрачно сказал Дирг. - Слышишь меня, Натро?
      - Иди, - неохотно кивнул Натро. - Он очень опасен.
      - Не могу понять, чего вы боитесь! - сердито сказала Эйрис. - Я спросила себя о том, кто пришел в Конг, и не нашла в нем ничего ужасающего!
      - Ты говоришь, Харрок! - воскликнул Дирг, и лицо его посветлело.
      - Я говорю! - Черты Эйрис обрели некую жесткость, даже жестокость.
      - То, что не страшит Харрок, может быть опасным для Эйрис! - заметил Натро.
      - Не думайте о нем плохо! Мое сердце плачет, когда я ощущаю ваш гнев!
      - Я не враг ему, сестра! - сказал Дирг.
      - Как тебя понимать, Эйрис? - ревниво воскликнул Тилод.
      Женщина умоляюще взглянула на зодчего, но ничего не ответила.
      - Пламя его - во Тьме! - в третий раз сказал Дирг. - Но мы его увидим! Час Вопрошения наступит, и я услышу о наших путях...
      - Верь мне, Несмех! - прошептала Эйрис. - Никто и никогда не встанет между нами!
      - Как я могу не верить тебе? - так же тихо ответил Тилод. - Прости меня!
      Женщина нежно коснулась щеки зодчего и отошла.
      - Когда ты хочешь выйти? - спросил Натро.
      - Тотчас! - решительно ответил Тилод. - Много ли времени нужно Охотникам, чтобы выйти в Лоно? А Конг не так требователен, как Гибельный лес!
      Глава пятая
      И свершилось сказанное в пророчестве: поднялось Зло, и Страх Гибельного леса, кровожадные твари его пришли в благословенный Конг. Чтобы ушли в Нижний Мир проклятые, а с ними души многих, невинных, отцов, сыновей и братьев наших. И не было в страшный час Освободителя на земле Конга...
      Готар Глорианский. "История Земель".
      Глава "Благословенный Конг"
      Юг. Городок ссыльных на окраине Гибельного леса.
      Лето тысяча двенадцатого года по летоисчислению Империи
      - К тебе человек, достойный! - доложил дежурный десятник Носителю Дракона, единоличному господину военного городка и поселений подтысяцкому Агану.
      - Купец? - недовольно произнес Носитель Дракона и забарабанил пальцами по столу.
      - Не похоже! Скорее - воин. Повадкой - точно воин. Но одет не по-военному! Примешь его, достойный?
      - Может, гонец? Откуда прибыл? Десятник замялся:
      - Не знаю, достойный...
      - Говори! - велел Аган.
      - Со вчерашнего дня кораблей не было, а среди прежних... его не замечали!
      - Откуда знаешь?
      - Послал за начальником порта!
      - Да ну? За самим начальником порта? И что же, он пришел?
      - Нет! - смутился десятник. - Гонца прислал. Из чиновников. А тот уж посмотрел и сказал: такого через их расположение не пропускали!
      - Ну не из Леса же он явился! - хмыкнул подтысяцкий. - А что это ты так озаботился? Да ты говори, не темни!
      - Помнишь, господин, - неуверенно проговорил десятник, - пару сезонов назад сбежал один из ссыльных?
      - Который? - раздраженно спросил Аган. - Их только за прошлый сезон трое удрать пытались!
      - Тот, что удрал в Лес!
      - А-а-а! Тот придурок! Ну и что?
      - Сдается мне, это он и есть!
      - Ну-ка подойди! - потребовал Аган. Десятник приблизился к столу.
      Носитель Дракона схватил его за край кирасы и подтянул к себе: принюхался к дыханию, пощупал лоб, оттянул веко...
      Десятник покорно сносил все эти манипуляции, не пытаясь протестовать.
      Наконец Аган отпустил его.
      - Может, тебе отдых нужен? - спросил подтысяцкий.
      - Я не устал, достойный, - терпеливо ответил десятник. - И не спятил. Желаешь - посмотри сам. Хотя, откуда тебе знать каждого ссыльного? Вызови Мама! Мам должен его помнить!
      - Если тот самый, - заявил Аган, - то я и сам его вспомню!
      Носитель Дракона задумался. Десятник ждал.
      - Ладно! - решил Аган, поразмыслив. - Впусти его! Только собери своих парней и будьте наготове! Тот ссыльный, как я помню, крепкий парень?
      - Здоровенный, как шкаф! - подтвердил десятник. - Оттого-то я его сразу и признал!
      - Вооружен?
      - Не похоже.
      - Обыщи! Если он и впрямь два сезона в джунглях провел... Вот что! Пошли кого-нибудь к разведчикам! Пусть приведет пару ребят пошустрей! А то твои - что волы! Пока стрелу выпустят - пообедать успеешь! - И, поглядев наверх: - Не двоих - четверых! Двоих туда посадишь! - он ткнул пальцем в потолок. - Два сезона в Лесу! - пробормотал Носитель Дракона и нахмурился.
      К обыску Тилод отнесся спокойно. Он и не рассчитывал остаться неузнанным. Напротив, зодчему важно было, чтобы в нем признали человека, несколько месяцев проведшего в Лоне.
      Отметил он и пару вошедших солдат, отличавшихся от остальных стражников сосредоточенными лицами и аккуратными движениями.
      "Боится начальник", - без осуждения подумал он об Агане.
      Убедившись, что оружия у Тилода нет, десятник распахнул дверь и чуть подтолкнул его вперед. Зодчий вошел, и десятник последовал за ним, причем дверь оставил открытой. Тилод оценил это и сразу заметил узкие прорези в потолке. Что ж, другого приема он не ожидал, но считал своим долгом предупредить Носителя Дракона Агана. Зодчему совсем не хотелось, чтобы пролилась кровь конгаев.
      Аган узнал его сразу. Не так уж много было у него ссыльных, присланных не с приказом от Блюстителя Помыслов, а с одним лишь сопроводительным письмом. Тогда Аган не стал придираться. Рабочих рук всегда не хватает, а письмо - не от кого-нибудь, а от Наместника Алана, двоюродного брата. Для Алана же подтысяцкий готов был сделать многое, потому что именно он, Наместник Алан, добыл Агану этот, весьма ответственный пост. Прежде Аган был всего лишь сотником в гарнизоне крепости Сонг.
      Брат подробно излагал все, что знал о зодчем Тилоде. Как выяснялось теперь, знал он недостаточно.
      Подтысяцкий Аган был осторожным человеком. Осторожным, но любопытным. Два сезона в Гибельном лесу! Такое под силу не всякому магу. А стоявший перед ним - явно не маг. Значит, кто-то ему помог! Тем более интересно...
      - Удивлен! - сказал Носитель Дракона, разглядывая зодчего. - Для того, кто столько месяцев провел в джунглях, ты выглядишь неплохо, ссыльный!
      - Не только в джунглях! - Тилод без приглашения уселся на стул. По правде сказать, Аган и не предложил бы ему сесть.
      - И где ж ты был, ссыльный Тилод? - осведомился Аган.
      Он сделал вид, что не заметил вольного поведения зодчего, зато показал, что помнит его имя.
      - В разных местах. Например, в Фаранге. Кстати, ты можешь звать меня "почтенный господин зодчий", поскольку преступления против Великого Ангана за мной не числится!
      - Великого Ангана? Да... - Носитель Дракона в задумчивости повертел перстень на пальце. - Может быть! Только не тебе судить об этом. Раз уж ты - на Юге, то лишь одному человеку решать: ссыльный ты - или нет!
      - Да? - с интересом спросил Тилод.
      - Я - этот человек! - твердо сказал Носитель Дракона. - Если ты чист, почему же ты не остался в Фаранге? Имей в виду, ссыльный, у меня есть средства справиться со строптивыми! - Он выразительно посмотрел наверх, туда, где в прорезях поблескивали стальные головки арбалетных стрел.
      - У тебя большая власть! - с усмешкой произнес Тилод.
      - Вот именно! - и подумал: "Может, дать знак, чтобы стреляли? Парень, определенно, опасен!"
      - Если хочешь меня убить - не стоит, - угадал его мысли зодчий. Ошибка будет стоить тебе жизни. По меньшей мере.
      - А ты наглец! - произнес Аган чуть ли не с уважением. - Я ведь и впрямь могу отправить тебя в Нижний Мир одним движением пальца! Ты не боишься?
      Зодчий покачал головой.
      - Прежде чем сделать глупость, - посоветовал он, - выслушай! Ты ведь не дурак, достойный. И должен понимать, что я пришел сюда не для того, чтобы стать рабом. Или выслушивать твои угрозы.
      - Пока что я выслушиваю твои угрозы! - раздраженно произнес подтысяцкий. - И мне это уже наскучило! Лучшее, на что ты можешь рассчитывать, - вернуться на свое место в барак! И не надейся, что опять улизнешь! Смотри, ссыльный! Я приму меры, чтобы ты не удрал.
      Тилод молча улыбался.
      - Ну, что молчишь?
      - Мне показалось, ты еще не закончил.
      - Смельчак! - с издевкой бросил Носитель Дракона. - У тебя есть минута, чтобы рассказать, где ты болтался! Торопись! Через минуту ты или умрешь, или отправишься в барак!
      - У тебя есть час, нет, уже полчаса, чтобы приказать своим людям сложить оружие и открыть ворота, - спокойно произнес Тилод. - Если ты не успеешь, то те, кто пришел со мной, возьмут их жизни. И твою жизнь тоже.
      Аган открыл было рот, но Тилод не дал себя перебить.
      - Может, ты и успеешь меня убить, - продолжил он. - Но тебе это только навредит. Те, кто пришел со мной, не ценят крови конгаев так, как ценю ее я. Вы умрете все.
      - И кто же пришел с тобой? - Уверенный тон зодчего заставил Носителя Дракона усомниться в собственном абсолютном превосходстве.
      "Или он безумец? - промелькнуло в голове Агана. - Ладно, прикончить его я всегда успею!"
      - Кто же пришел с тобой, зодчий? - спросил он, сделав упор на последнем слове.
      - Слыхал ли ты о Черных Охотниках? - в свою очередь спросил Тилод.
      - А... - подтысяцкий вздохнул с облегчением. - "Безумец, хвала богам!" - Я слышал эти истории, - Аган расслабился.
      - Вероятно, ты читал отчеты своих предшественников и знаешь...
      - Да. Я все знаю! - И сделал знак десятнику: убери его.
      В глазах старого солдата мелькнул ужас: он, в отличие от своего начальника, не считал Черных Охотников вымыслом. Среди солдат память о таких вещах живет дольше, чем в архивах. Он понял знак подтысяцкого и... не подчинился.
      Аган был взбешен. Он начал медленно подниматься из-за стола.
      - Посиди, воин! - произнес зодчий. - Послушай меня! Слыхал ли ты о сотнике Бентане? О корабле Великого Ангана, что поднялся вверх по Проклятой двадцать лет назад и бесследно исчез?
      - Послушай его, командир! - взмолился десятник. - Он правду говорит!
      Но терпение подтысяцкого Агана лопнуло.
      - Взять его, собачий сын! - зарычал он на десятника. И, повернувшись к зодчему:
      - Полчаса, ты сказал? Отлично! Через четверть часа я велю посадить тебя на кол на площади перед бараками! И мы вместе посмотрим на твоих Черных Охотников! Сверху тебе будет отлично видно!
      "Так! - сказал себе Аган. - Он не безумец, а лжец! Или он сдохнет или выложит все!"
      Тилод покачал головой и встал. Вбежавшие солдаты окружили его.
      - Их кровь - на тебе! - сказал зодчий и повернулся к десятнику: - Тебе не повезло, солдат! Не повезло с командиром! Но все в руках Судьбы: может, ты и спасешься.
      Аган подскочил и ударил Тилода в лицо. Точнее, попытался ударить... зодчий поймал его руку и сжал с такой силой, что щеки подтысяцкого стали серыми.
      Острие клинка уперлось в поясницу Тилода, и он разжал руку.
      - Не убивать! - велел подтысяцкий, растирая запястье. Голос его был пропитан злобой, но Носитель Дракона держал себя в руках. - Не спускать с него глаз! Если солгал - он умрет! Если он не солгал - тоже умрет! А пока поднимите всех! Если он действительно пришел не один, его дружки тоже получат свое!
      Подтысяцкий вновь повернулся к Тилоду:
      - Ну, господин зодчий, хочешь спасти свою жалкую жизнь? Признайся во всем сейчас - получишь тридцать плетей и отправишься в барак! Помни мою доброту!
      - Ты дурак, - спокойно сказал Тилод, руки которого уже были связаны за спиной. - Дурак. А жаль! - и отвернулся.
      - В таком случае ты сдохнешь! - рявкнул Носитель Дракона. - Уведи его, солдат!
      - Пошел! - Десятник слегка подтолкнул зодчего мечом.
      Когда они вышли на раскаленный солнцем двор, подтысяцкий позвал слугу: помочь облачиться в доспехи. Что бы там ни наболтал этот ублюдок, а осторожность не повредит.
      - Они взяли его! - сказала Эйрис. - Поднимай краурхов, Сёум: мы начинаем!
      - Не время! - Старший из Охотников любовно полировал клинок своего меча кусочком кожи. - Еще восемь минут, сестра!
      - Они собираются его убить! - Эйрис повысила голос. - Я чувствую их мысли!
      - Сестра! - проговорил стоявший рядом Дирг. - Наш брат Несмех Владыка Четырех, он двадцать лет назад хорахша заставил отступить! И железноголовым не совладать...
      - Но он провел эти годы вдали от Лона! - заявила женщина. - Начинай, Сёум! Или я начну сама!
      - Сестра! - с прежней мягкостью напомнил Старший из Черных Охотников. - Несмех сам сказал, когда начинать! И я не отступлю от его слова и на долю минуты! Это всё!
      - Тогда ты умрешь! - быстро сказала Эйрис и острие отравленной иглы коснулось кожи Сёума.
      - Харрок! - проворчал Старший из Охотников, продолжая полировать меч. - Ты и впрямь меня убьешь!
      - Начинай же, Сёум! - проговорила Эйрис.
      - Да! - сказал Старший из Охотников. И молниеносным движением ушел от контакта. - Я начну! Потому что ты любишь меня, сестра!
      - О да! - ответила Эйрис без улыбки.
      Старший из Охотников высвистел три ноты.
      Лежавший поблизости краурх, хрустнув суставами, распрямил фиолетовые шипастые лапы. А вслед за ним, по воле Направляющих, поднялись и остальные крабы.
      С костяным лязгом сомкнулись и разомкнулись чудовищные клешни. Сёум одним прыжком взлетел на спину краурха. Эйрис тотчас оказалась с ним рядом. Сидевшие на спине краба воины встали. С высоты семи локтей Эйрис смотрела, как Дирг и еще трое Охотников скрылись в чаще. Они должны были проследить, чтобы молодые сиргибры не устремились за своими хозяевами.
      Один за другим все пятнадцать краурхов, подминая подлесок, выбрались на открытое пространство вырубки.
      В ста шагах от них возвышался частокол, окружавший возделанные земли. Прямо за ними располагались военный городок, речной порт, а четвертью мили правее - бараки ссыльных, сразу же за которыми лежали огороженные поля вольных поселенцев.