Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Допинги в собаководстве

ModernLib.Net / Животные / Гурман Э. / Допинги в собаководстве - Чтение (стр. 6)
Автор: Гурман Э.
Жанр: Животные

 

 


Дозы бромидов, используемые при лечении неврозов у собак слабого типа нервной системы, должны быть минимальны. Невысокие дозы следует применять и у невротизированных животных сильного типа с относительной слабостью тормозного процесса и преобладанием возбуждения. У животных сильного типа с уравновешенными нервными процессами даже большие дозы бромидов могут не оказать влияния на условно-рефлекторную деятельность. Такие дозы обычно применяют при значительном возбуждении, слабые — при гипнотических фазовых состояниях. Действие различных солей бромидов одинаково, но аммониевая соль всасывается быстрее и поэтому более эффективна, чем бромиды калия и натрия. При передозировке наблюдается иррадиация тормозного процесса и ухудшение обучения. Длительное введение этих препаратов в больших дозах вызывает отравление (бромизм), более выраженное у собак слабого типа.
      Кофеин, включаемый в комплекс лечебных мер при неврозах, усиливает возбуждение и тем самым благотворно влияет на процессы торможения. У собак слабого типа и у возбудимых животных сильного типа передозировка кофеина может сопровождаться истощением корковых клеток, развитием запредельного торможения, проявлением гипнотических фаз. Использование кофеина как отдельно, так и в сочетании с бромидами должно быть основано на тщательном выборе доз.
      Исследованы нейрохимические сдвиги, характерные для невротических состояний. Оказалось, что в результате сшибки содержание ацетилхолина в крови снижается, а при восстановлении условно-рефлекторной деятельности нормализуется. Содержание катехоламинов при развитии невроза увеличивается, причем у собак с выраженным двигательным возбуждением повышается уровень норадреналина, а у собак с признаками заторможенности — адреналина. В соответствии с этим при лечении неврозов следует подбирать препараты, введение которых восстанавливает баланс адренергических и холинергических систем мозга.
      Успокаивающее и нормализующее влияние на поведение оказывают нейролептики. Хорошие результаты при лечении неврозов получены при использовании аминазина, снижающего общий уровень активности центральной нервной системы. Он устраняет явления застойного торможения, боязнь открытого пространства, цикличность в поведении, снижает уровень пассивно-оборонительных реакций, стимулирует аппетит (при отказе от пищи), купирует вегетативные нарушения. Если невротические симптомы менее выражены, можно использовать препараты того же ряда, обладающие более мягким эффектом — пропазин, трифтазин, триоксазин и другие.
      К группе малых транквилизаторов относятся мепробамат, хлордиазе-поксид, диазепам, феназепам. Они оказывают благоприятное действие на реализацию уже выработанных условных рефлексов у собак, поставленных в конфликтную ситуацию (например, сшибка пищевой и оборонительной мотиваций). Все транквилизаторы ослабляют эмоциональное напряжение типа страха-тревоги. Депрессивные животные становятся активнее, инициативнее, восстанавливаются их отношения с другими собаками. Устранение страха может приводить к тому, что под действием успокаивающих лекарств у собак учащаются агрессивные реакции, что важно для сторожевой и защитно-караульной служб. При этом могут возникнуть притязания на лидирующее положение в группе. Передозировки транквилизаторов могут затруднить выработку новых навыков (ухудшается запоминание), а также вызвать ряд нежелательных сдвигов в формировании и реализации поведенческих актов. Миорелаксантный эффект транквилизаторов может снижать силу и точность движений собаки. От этого недостатка свободны дневные транквилизаторы, например гидазепам.
      При лечении неврозов используют амизил и метамизил (холинолити-ки), которые снижают уровень страха, купируют депрессивное состояние и улучшают выработку условных рефлексов. Передозировка этих препаратов приводит к серьезной интоксикации.
      Эффективность действия транквилизаторов наиболее полно проявляется в стадии предневроза. Они исправляют эмоциональное поведение, улучшают выработку навыков, устраняют вегетативные нарушения. Однако в стадии развернутого невроза их действие может быть кратковременным и сменяться ухудшениями показателей высшей нервной деятельности. В лабораторных условиях использовали сочетание транквилизаторов с психостимуляторами и антидепрессантами, что в ряде случаев давало хорошие результаты. Мы предостерегаем, однако, собаководов от самостоятельного назначения этих препаратов. Их выбор и дозировка могут быть определены только специалистом, который в своих решениях будет руководствоваться многими критериями.

3.11. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

      Решение проблем высшей нервной деятельности успешно развивается и, надо полагать, мы еще будем свидетелями новых открытий в этой достаточно сложной области. Несомненно, каждое новое достижение в понимании мотивационно-эмоциональной сферы и поведения животных, в том числе, разумеется, и собак, имеет первостепенное прикладное значение. Благодаря успехам физиологии, биохимии и фармакологии удается внести существенную коррекцию в развитие животных, используемых человеком для разнообразных служебных целей. Поставленный на научную основу поиск адекватных воздействий на организм животного в разные возрастные периоды позволяет улучшить его фенотип. Здесь можно привести в качестве примера использование обогащенной внешней среды, помещение в которую щенка способствует созреванию мозга и соответственно оптимизирует поведение на последующих этапах жизни. Заслуживают внимания также успехи в области науки о питании и пищеварении, благодаря которым разработаны оптимальные пищевые рационы.
      Особо следует остановиться на проблеме фармакологических воздействий на организм животного с целью улучшить его экстерьер и служебные качества. В лабораторных условиях показано, что с помощью гормонов и психофармакологических препаратов можно добиться феноменальных результатов. Здесь, однако, нас поджидают многие неожиданности. Подстегивание здорового организма психостимуляторами (кофеин, сиднокарб и др.) приводит к кратковременному успеху, но кладет начало дисбалансу, часто трудно купируемому на протяжении многих месяцев и даже лет.
      Другое дело — коррекция нарушений высшей нервной деятельности. Благодаря развитию психофармакологии появилась возможность нормализовать нарушенное поведение. С помощью аминазина удается укротить самое свирепое животное, малые транквилизаторы прочно вошли в арсенал средств для борьбы с невротическими реакциями. Но нельзя забывать о сугубо индивидуальной чувствительности собак к действию этих препаратов. Неразумное их применение может принести больше вреда, чем пользы. Болезни, вызываемые передозированием веществ, влияющих на состояние центральной нервной системы, нередко оказываются намного тяжелее недугов, на ликвидацию которых было направлено лечение. Поэтому во всех случаях, связанных с необходимостью коррекции высшей нервной деятельности, необходима консультация специалиста, обладающего глубоким пониманием внутренних механизмов, обеспечивающих поведение.

3.12. Заметки редактора о применении психотропных средств в собаководстве

       Глава, посвященная управлению поведением, написана одним из лучших, специалистов в области физиологии высшей нервной деятельности. Как видит читатель, позиция автора в отношении применения фармакологических средств для искусственного регулирования поведения собак не только строго научна, но и гуманна.
       Автор осторожно относится к применению лекарств для коррекции поведения животных как по причине недостаточности современных знаний для целенаправленного влияния на индивидуальную психику, так и по причинам гуманного характера (опасения перед инвалидизацией животного). Профессор В.Г. Кассиль полагает, что глубокого знания физиологии поведения в большинстве случаев вполне достаточно для того, чтобы обходиться без пока еще несовершенных фармакологических средств. Действительно, как это наглядно показано в главе, умело пользуясь физиологическими приемами и знаниями, можно весьма эффективно, не хуже многих лекарств, влиять на поведение животного. Я не знаю, например, лекарства, которое бы лучше повышало чуткость, внимание, ориентировочную реакцию собаки, чем легкое чувство голода, или же действовало успокаивающим образом лучше, чем сытость.
       По большому счету физиолог всегда смотрит на проблему регуляции функций организма глубже и основательней, чем практик и врач. Уязвимость позиции негативного отношения к использованию психотропных средств в собаководстве, по-видимому, лишь в том, что при почти тех же аргументах медицина все же использует их (психотропные препараты сегодня в числе наиболее часто употребляемых — объем продажи психотропных средств в развитых странах к 1990 году приблизился к 10 млрд долларов). Кроме того, реальность такова, что часть собаководов уже использует психотропные средства, а это порождает неравенство возможностей и необходимость знаний фармакологии психотропных препаратов для организации контроля их применения. Вряд ли также подлежит осуждению использование психотропной обработки собак при их эксплуатации. Рабочий питомник, собаки которого должны интенсивно служить, не может отказаться от возможности ускорить обучение, снять стресс, повысить чувствительность собак, даже если некоторые из них быстрее выйдут из строя. Подлежит лишь осуждению безграмотное использование возможностей современной психофармакологии.
       Следует признать также, что селекционные достижения в собаководстве привели ряд пород (или линий в породах) фактически к закреплению психопатологии в генотипе значительной группы животных. Действительно, питбультерьеры, за которыми пресса прочно закрепила эпитет «собак-убийц», разнятся от большинства пород не столько экстерьерными особенностями, сколько психикой (безудержной злобой, нечувствительностью к боли, упрямством и т.д.). Это можно считать наследственным психическим заболеванием, а не вариантом здорового естественного поведения. Для человека, по тем или иным причинам ставшего владельцем питбуля, применение психотропных средств может оказаться необходимым и единственным гуманным методом контроля поведения его собаки. Использование антидепрессантов может стать выходом из трудного положения для многих владельцев декоративных комнатных собак с ранимой психикой. По-видимому, не случаен успех книги P. Neville «Do Dogs Need Shrinks?», 1992 г. («Нуждаются ли собаки в психиатре?»), ставшей бестселлером в последние годы. Эта книга и глава, написанная В.Г. Кассилем, во многом разные. На мой взгляд, глава глубже и точнее книги Петера Невиля. Конечно, это отражает не только различие в подходах авторов, но и различие проблем, стоящих перед отечественными и зарубежными читателями-собаководами. Но труды П. Невиля и В.Г. Кассиля роднит гуманность подхода и приоритет физиологических методов решения проблем над фармакологическими, которые, однако, не исключаются.
       Соблазн использовать психотропные средства на здоровом животном в качестве допинга достаточно велик, а нормативы выставок и соревнований столь неопределенны и возможности уличить нарушителя столь малы, что приходится лишь удивляться, что применение подобных методов еще не стало поголовным в наших не очень цивилизованных условиях. Я достоверно знаю, что собаководы во время выставок используют в качестве допингов обезболивающие, успокаивающие и возбуждающие средства. Я встречал совершенно безграмотных дрессировщиков, специализирующихся на туго поддающихся дрессировке собаках (плата выше), применяющих курс ноотропов. Не очень грамотный собаковод порой берет фармакологический справочник и выбирает из него психотропные лекарственные средства с нужным, по мнению собаковода, эффектом. При этом обычно отдается, предпочтение наиболее сильно действующим препаратам и совсем забывается о таких довольно мягких и действенных средствах, как витамины, адаптогены и другие лекарства, применение которых в большинстве случаев было бы более оправданным в силу нормализации ими функционального состояния организма собаки, ее нервной системы.
       Клетки мозга очень чувствительны к кислородному голоданию, и поэтому во многих случаях вместо того, чтобы насыщать внутреннюю среду организма чужеродными химическими соединениями, лучше обеспечить животному моцион, хорошее кроветворение. Только когда физиологические средства улучшения деятельности мозга исчерпаны, можно, например, попробовать антигипоксические препараты.
       Сознательный отказ от использования психотропных препаратов на здоровых животных очень желателен. Он требует большой просветительной работы. Утаивание информации ведет лишь к тому, что практики используют наиболее грубые приемы, резкий эффект которых создает им рекламу и одновременно делает их наиболее опасными в неумелых руках. Убеждение в необходимости воздерживаться от допингового применения психотропных средств в собаководстве тем более важно, что соответствующий эффективный контроль наладить весьма сложно.
       Контроль применения психотропных препаратов в принципе может строиться на распознавании физиологических признаков действия этих веществ и на обнаружении следов и продуктов превращения допинга в организме. Результаты биохимического анализа обычно более надежны при положительном ответе, чем при отрицательном. Последний может быть получен не только в случае допинговой чистоты животного, но и по причине ограниченных возможностей методики обнаружения (не то искали, не тем методом, не тогда, и т.д.). Особенно сложно выявить допинг, если он неотличим от естественных компонентов биохимического состава организма. Это относится к натуральным гормонам и другим регуляторам функций нервной системы, их предшественникам и быстро метаболизируемым «провокаторам» каскада событий, приводящих к допинговому эффекту к моменту, когда исходный стимул уже исчезает из внутренней среды организма.
       Неадекватно расширенные зрачки, скачки кровяного давления, гиперемия слизистых, другие вегетативные составляющие действия психотропных препаратов на собаку могут привлечь внимание эксперта к возможности применения допинга. В отсутствие химического контроля применения допингов в собаководстве нужно в принципиальных вопросах племенной работы больше уделять внимание длительным наблюдениям за животным, многократным, внеплановым экспертизам его.
       По-видимому, острее всего проблема психотропных допингов стоит в неприятной большинству собаководов, но реально существующей отрасли — боях и бегах. Кроме всего прочего эти рода соревнований связаны обычно с денежными ставками и жестокосердием владельцев (которые любят своих собак за победы и обижаются на них за поражения). Здесь равенство шансов возможно либо при вседозволенности (все равны, так как всем все разрешено), либо при жесточайшем допинговом контроле. Возможно, следует ввести длительную выдержку собак перед состязаниями в изолированных питомниках (отпадут краткосрочно действующие препараты), обязательные анализы мочи, крови и др. Ввиду сложности обнаружения допинга, вероятно, следует узаконить самые строгие наказания и остракизм нарушителей за применение тех методов, которые запрещены. Строжайшее наказание может усилить сдерживающий эффект возможности уличения в использовании допингов.
       Обтекаемую фразу в действующих положениях о выставках собак, говорящую о том, что «собаковод не должен применять методы сокрытия недостатков животного», следует конкретизировать с учетом особенностей психотропной допинговой стимуляции и современных методов контроля. Иначе это ставит, например, на один уровень специальную тренировку, хендлерство и специализированное кормление собак, имеющих недостатки мускулатуры с психотропной обработкой животных, имеющих дефекты высшей нервной деятельности.

ГЛАВА 4. КОРРЕКЦИЯ СКЕЛЕТА

      Скелет собаки, выполняющий функцию твердой опоры внутри организма, состоит из костей и хрящей. Кость есть орган, образованный костной тканью, содержащий внутри костный мозг, снаружи покрытый надкостницей, а в местах подвижного соединения с другими костями — хрящом. Кость состоит из двух видов костного вещества — компактного снаружи и губчатого внутри.
      По форме кости разделяются на длинные — трубчатые и изогнутые, короткие — симметричные и асимметричные, и плоские. В длинной трубчатой кости различают тело (диафиз) и суставные концы — эпифизы, которые утолщены и покрыты суставным хрящом. На границе диафиза и эпифиза располагается слой эпифизарного хряща, за счет которого происходит рост кости в длину. Когда рост кости заканчивается, элементы эпифиза и диафиза сливаются в одну общую костную массу. В эпифизах и прилегающих к ним участиях диафиза сконцентрировано губчатое вещество. Мозговая полость трубчатых костей заполнена костным мозгом, который может быть желтым и красным. Желтый костный мозг состоит из жировых клеток; красный, находящийся в губчатом веществе длинных и коротких костей, является органом кроветворения.
       Надкостница— довольно прочная пластинка, богатая нервами и кровеносными сосудами. Последние проникают в кость через специальные каналы, имеющиеся в надкостнице, и обеспечивают костное кровообращение и иннервацию. На обращенной к кости поверхности надкостницы располагается остеогенный (порождающий кость) слой с особыми клетками — остеобластами, за счет которых наращивается костная ткань. Сочленовые поверхности костей покрыты гиалиновым хрящом.
       Свежая костьсодержит до 50% воды, до 15% жира, около 12% других органических веществ и 21% минеральных солей. Существенную часть органических веществ кости составляют белки. Если кость выдержать некоторое время в растворе соляной кислоты, то минеральные элементы превратятся в хорошо растворимые хлористые соли и будут вымыты из кости. Получится мягкая «игрушка», имеющая форму кости за счет ее сохранившихся органических частей. Если кость прокалить, то разрушатся органические вещества, а минеральные останутся — такая прожженная кость хрупка, легко рассыпается при механической нагрузке. Очевидно, что минеральные компоненты придают кости твердость, а органические упругость и эластичность. Только сочетание минеральных и органических компонентов придает кости ее уникальные механические свойства. В арсенале техники, кажется, нет материала со столь оптимальным сочетанием механических свойств, как у костей — твердых, прочных, упругих, пластичных, легких.
       Хрящевая тканьсостоит из крупных клеток с высоким тургором и межклеточным веществом плотной консистенции. Большая часть скелета у зародыша, а у взрослой собаки — суставные, реберные хрящи, хрящ носовой перегородки и других отделов воздухоногных путей построены из так называемого гиалинового (стекловидного) хряща. Он отличается молочно-белым или полупрозрачно-голубым цветом и снаружи покрыт надхрящницей. Последняя играет важнейшую роль в процессах роста и регенерации хряща. Хирурги, оперируя на хрящевой ткани, стремятся по возможности щадить внутренний слой надхрящницы, ибо в случае его повреждения регенерация будет происходить значительно хуже. Замедленность обмена веществ в хрящевой ткани и ее способность обходиться минимумом питательных веществ используются во врачебной практике. Хрящ, пересаженный другому животному этого же вида, длительное время не вызывает в организме нового хозяина реакции отторжения чужеродного тела.
       Костная тканьвстречается только у позвоночных. Жизнь костной ткани может служить примером того, что в организме не бывает тканей, выполняющих только одну, узкоспециальную функцию. Любая ткань в ходе обмена веществ вступает в теснейшие взаимоотношения с другими частями организма, ее деятельность регулируется нервной системой и циркулирующими в крови гормонами. Реагируя на нагрузку и на влияния других органов и тканей, костная ткань меняет свои свойства и в свою очередь оказывает влияние на зависящие от нее органы и ткани. Вместе с кровью в кость доставляются все необходимые вещества, а продукты ее обмена уносятся кровью и могут оказывать влияние на весьма удаленные от кости ткани. Очевидная опорная функция костей длительное время как-то затмевала не менее важную роль костей в поддержании гомеостаза кальция в крови. С тех пор как обнаружилось участие кальция в регуляции практически всех функций клеток — возбуждения, сокращения, размножения, метаболизма, транспорта и т.д. взгляды на костную массу организма обогатились повышенным вниманием к депонирующей минеральные вещества роли скелета. Минеральные вещества постоянно поступают в кости, накапливаются там, чтобы со временем уступить место новым. Расчеты показывают, что, например, в организме человека каждые 7 лет все молекулы оказываются обновленными. У собаки период полного обновления минеральных веществ составляет примерно 2 года, т.е. за время жизни уже взрослой собаки минеральные вещества ее скелета обновятся по крайней мере 4 раза.
      65—70% сухой массы кости составляют минеральные соли, придающие костям не только прочность, но и способность участвовать в поддержании' гомеостаза кальция и фосфора в крови и других тканях. Это огромный резерв. Возможно, прогресс позвоночных на Земле связан не только с приобретением опорного аппарата, но и с высокой независимостью от колебаний поступления извне этих важных элементов. В костной ткани концентрируется до 97% всего кальция организма.
       Минеральная частьскелета представлена сложной солью (апатитом), состоящей главным образом из фосфорных и углекислых соединений кальция. В костях постоянно идет перестройка: одни части рассасываются и освобождающийся кальций поступает в кровь, другие образуются заново, при этом кальций из крови поглощается костной тканью. Процессы перестройки костей находятся под контролем управляющих систем организма, благодаря которым структура опорного органа постоянно приводится в соответствие с нагрузкой, потребностями и возможностями организма на каждом новом этапе жизни животного. Вмешиваясь медикаментозными или физиотерапевтическими средствами в работу естественных управляющих систем можно существенно изменить особенности формирующейся или переформирующейся костной системы собаки и тем самым внести коррективы в ее экстерьер.
      Кроме минерального обмена, кости выполняют и ряд других функций в организме. В желтом костном мозге накапливаются ценные жиры. Твердая костная ткань, окружающая красный костный мозг, обеспечивает благоприятные условия для кроветворения. Костный мозг и сосуды костей содержат клетки, способные превращаться в макрофаги — клетки, принимающие активное участие в иммунозащитных процессах в организме.
      При воздействиях на скелет необходимо учитывать многоплановость функций костных структур в организме животного.

4.1. ЧЕРЕП

      Стандарты пород уделяют огромное внимание экстерьеру головы собаки. Так, если за экстерьер бульдог может набрать максимум около 100 баллов, то из них 30—35 — только за счет головы, тогда как на все другие стати остается 65—70. 12 пунктов из статей собаки отводится показателям, отражающим параметры черепа. Поэтому знание строения черепа и способов его правильного формирования может существенно повлиять на достижения собаки в экстерьерном ринге.
      Череп вмещает головной мозг, органы зрения, слуха, обоняния. Он состоит из комплекса костей, прочно соединенных швами.
      Череп состоит из двух отделов — мозгового и лицевого. Граница между отделами проходит по плоскости, проведенной через глазницы.
      Первый образует полость для головного мозга и его оболочек, представляя как бы расширение позвоночного канала.
      Второй является костным обрамлением ротового отверстия. Череп собаки характеризуется незамкнутостью глазниц, отсутствием надглазничных отверстий, широкими отверстиями наружных слуховых проходов.
      Мозговой череп делится на две части: верхнюю, или свод (крышу) черепа, и нижнюю — основание черепа.
      Кости лицевого отдела черепа, разнообразные по величине и форме (рис. 4.1.), определяют строение и конфигурацию морды животного.

Рис. 4.1. Строение черепа собаки

      Перечислим стати собаки, входящие в стандарты FCI, и кости черепа, отражающиеся в этих статях.
      1. Черепная часть головы. Формируется затылочной, клиновидной, лобной, теменной, межтеменной, височной костями.
      2. Переход от лба к морде. Формируется лобной решетчатой, верхней челюстью, частично — резцовой костями.
      3. Морда. Формируется верхней и нижней челюстями, небной и скуловой костями.
      4. Скулы. Формируются в основном за счет скуловых костей нижней челюсти, подъязычной, крыловидной костями.
      5. Спинка носа. Формируется за счет носовой, частично — слезной кости, носовых раковин.
      6. Мочка носа. Сформирована за счет мягких тканей, однако имеет значение состояние костей, формирующих спинку носа (см. п.5).
      7. Нижняя челюсть.
      8. Лоб. Его форма в основном связана с лобной костью, как и следующая стать.
      9. Надбровные дуги.
      10. Глаза. Положение и отчасти размер и форма глаз зависят от строения глазниц и височных костей.
      11. Темя.
      12. Затылочный бугор формируются теменной костью.
      Нет необходимости напоминать собаководу о значимости зубов для выставочной карьеры собаки.
      Несмотря на консервативность черепа как вместилища важнейших органов, селекцией выведены породы, сильно различающиеся размерами и формой отдельных его костей. Под давлением искусственного кинологического отбора все время как бы происходят два процесса одновременно: 1 — консервативный, состоящий в сохранении своеобразия строения черепа собаки данной породы, зафиксированного стандартом, и 2 — совершенствование признаков костного остова головы, подчеркивающих главную эстетическую идею, отличающую голову собак данной породы. Основой для этих процессов служит микроизменчивость генетически обусловленных признаков строения черепа и фенотипическая вариабельность формирования черепа, вызванная условиями выращивания (т. е. степени реализации нормы реакции генотипа). Для более свободного оперирования в рамках, очерченных нормой реакции, могут быть использованны специфические приемы выращивания щенков и воздействия на формирование черепа.

4.1.1. Воздействия на параметры черепа

      Кости млекопитающих развиваются на определенном этапе онтогенеза на месте хрящей, что сопровождается их разрушением путем образования так называемых «точек окостенения» — оккупации дегенерирующего участка хряща кровеносными сосудами и отложения остеобластами в этих точках костного вещества. Воздействуя на эти процессы в период закладки костей (например, на внутриутробной фазе развития щенков закладка костей черепа происходит в предплодный период на 2—3-й неделе щенности), можно несколько ускорить или задержать окостенение скелета. Учитывая важную роль в окостенении минерального обмена в остеобластах, представляется вполне очевидным способом вмешательства в ход остеосинтеза регулирование витамин-D-зависимых процессов через регуляцию обеспеченности организма этим витамином. Можно также существенно повлиять на скорость окостенения, воздействуя на снабжение организма кальцием, магнием, фосфором. Например, можно менять содержание элементов в пище, вводить в корм кальций-связывающие компоненты (щавелевую кислоту, трилон Б и др.) или воздействовать на экскрецию фосфора с мочой.
      Задержка или ускорение окостенения на той или иной фазе формирования скелета приводит не только к временному сдвигу его созревания, но и к новым условиям формирования костных структур. Нельзя в одну и ту же реку войти дважды. То, что не окостенело на соответствующей фазе развития, создаст иные условия для окостеневания центров, которым по естественному графику следует приступать к этому позже. Раннее окостенение центров также изменяет натуральную гармонию общего плана построения скелета. Строго дозированные воздействия в строго определенные моменты развития щенка способны весьма существенно отразиться на конечной форме черепа даже при неизменном генотипе. Жесткие рекомендации в этом вопросе возможны только с учетом породы и индивидуальности собаки.
      При желании задержать процессы окостенения (что может продолжить рост будущей кости и увеличить ее конечные размеры) может быть использовано все, что снижает поступление в организм активной формы витамина D — использование пищи без этого витамина, скармливание больших количеств провитамина D без соответствующей ультрафиолетовой инсоляции (без такого облучения провитамин в организме не превращается в витамин, а его избыток за счет сходства химических структур может даже конкурентно вытеснять сам витамин D из его «рабочих мест»), уменьшение в рационе жиров, необходимых для всасывания этого жирорастворимого витамина. Естественно, такие воздействия требуют осторожности и умеренности — снижение обеспеченности организма щенной суки витамином D во имя целей собаковода должно осуществляться до нижней границы физиологической потребности, введение неактивной формы витамина не должно вызывать токсикоз. Задержка окостенения черепа во время внутриутробного развития щенков может быть достигнута легким дефицитом кальция в рационе щенной суки и мягкими воздействиями, тормозящими поступление кальция в организм щенков на стадии интенсивного роста костей черепа и их сращивания (1—4-й месяцы жизни). Для этого могут быть использованы вполне натуральные кормовые добавки, связывающие кальций с образованием плохо растворимых в кишечнике солей. Это, например, клюквенный сок, который иногда добавляют щенку в питьевую воду. Органические кислоты, входящие в его состав, способствуют «вымыванию» кальция. Подобным же эффектом обладают компоненты некоторых овощей и листьев (салат, щавель и др.), содержащие щавелевую кислоту, дающую слабо растворимый оксалат кальция. Кстати, избыток пищевых волокон, в обилии содержащихся в растительных продуктах, также способен уменьшать биодоступность кальция из-за его сорбции на них и усиленной перистальтики. Для более интенсивного вымывания кальция из организма могут быть применены искусственные воздействия: добавка той же щавелевой кислоты в корм или питье (концентрация подбирается по вкусу, ноне более 2 г в сутки) или трилона Б (ЭДТА) (10—20%-ный раствор, до 100 мл в сутки). У щенков первых недель жизни задержка окостенения может быть вызвана введением аскорбиновой кислоты по 0,5—1,0 мл 5%-ного раствора внутримышечно, витамина А — по 0,25—0,5 мг раствора ретинола ацетата в масле, 10—15 инъекций.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21