Все присутствующие опасливо покосились на аналитика, словно тот собирался стать изготовителем колдунов. Но Пенский успокаивающе поднял вверх руки:

– Согласно теории профессора Ганчо, для этого необходимо обладать некоторым видом волновой характеристики головного мозга. Во всяком случае, у каждого известного экстрасенса такие волновые характеристики зарегистрированы. Правда, имеются случаи обнаружения волн без проявления экстрасенсорных способностей… Но наоборот – никогда! Кстати, чаще всего данная активность регистрируется у тех, кто перенес клиническую смерть.

Игорь Сергеевич недоверчиво усмехнулся:

– Меня еще в Чечне два раза с того света вытаскивали. Может я тоже – колдун?.. Давай лучше к практике.

– Так вот, анализ отобранного материала дает типовой сценарий. Сначала следует проявление аномалий «колдовского» ну, или «волшебного» характера. Затем на сцене возникают «похитители тел». Потом происходит конфликт между существами двух видов. При этом отмечаются различные аномалии, вроде взрывов большой мощности. В результате – неизбежная гибель существ второго типа и исчезновение первого. На основании системного анализа можно сделать некоторые предположения. Например, что вся охота на ведьм в средние века – это широкомасштабная акция по искоренению экстрасенсорной составляющей человечества…

В штабном фургоне повисла пауза. Потом Чугунов свистящим шепотом спросил:

– Ты хочешь сказать, что пришельцы мочат колдунов?

– Ну, если упростить ситуацию… – пробормотал Пенский.

– Ты, Юрий Иваныч, случаем, не офигел? – ласково поинтересовался майор, поднимаясь с места. – Ты что, предлагаешь мне выйти на начальство с такой бандой?! И оно сразу даст нам зеленый свет на операцию «Вторжение»?.. Да оно нас тобой запрет в сумасшедший дом! И будет право!!!

Но смутить Пенского оказалось непросто. Он ткнул пальцем в сторону компьютера и язвительно буркнул:

– А вы начальству объясните, что достоверность гипотезы – почти девяносто процентов!

Вся аналитическая группа дружно кивнула. Чугунов упал обратно в кресло. Гений продолжил:

– Мы, конечно, можем все пересчитать и перепроверить. А потом изложить чисто научным языком в трех томах. Где-то за месяц, наверное, управимся. Тогда все поверят. Но будет, видимо, поздновато.

Начальник отдела перехвата в мистику не верил. Зато прекрасно разбирался в людях. Поэтому слету отличал «лапшу» и дезинформацию от достоверных выводов. В данный момент сомнений в правоте аналитиков у него не возникло. Чугунов отдавал себе отчет, что разговаривает с гением. Юрий Иванович Пенский никогда не ошибался. Это в отделе перехвата знали все. Майор задвинул последние колебания в самый дальний угол и деловито уточнил:

– Прогноз?

За столом возникло оживление. Защелкали клавиатуры компьютеров, деловито зашуршали по коврикам мыши, из принтера полезла распечатка. Кто-то из «талантов» забормотал:

– Скорее всего, отклонений от сценария не будет. «Пацана» и «Бороду» терминируют. После чего существа первого типа исчезнут. Все шестнадцать случаев – с однотипным исходом…

Чугунов задумчиво кивнул. В принципе, такое развитие событий всех бы устроило. Но Юрий Иванович скептически покачал головой:

– Это аналогии из прошлого. Сейчас все может пойти по-другому. Например, раньше «колдунам» негде было спрятаться. На этот раз – они отсиживались в метро. Значит, там их не найти. Возможно, при наличии времени на подготовку к противодействию они смогут выжить. И даже победить…

Майор посмотрел ему в глаза.

– А если у них это получится?

На стол перед ним легла диаграмма.

– Один из вероятных вариантов – тотальное воздействие на всю планету извне, – негромко произнес Пенский, глядя на монитор.

– Это как? – прохрипел Чугунов, внезапно осипнув.

– «Похитители тел» не имеют земных аналогов. То есть первый тип пришельцев, очевидно, имеет инопланетное происхождение. И если их миссия окажется невыполненной, то резонно предположить переход к следующему уровню воздействия. Вплоть до полного уничтожения всего человечества ударом из космоса, – старший аналитик пожал плечами. – При таком развитии событий вероятность – восемьдесят один процент.

Начальник отдела перехвата перевел взгляд с одного компьютера на другой. На дисплеях светились данные системного анализа. И большинство результатов доказывало наличие этой крайне прискорбной вероятности. Майор до боли сжал кулаки. Получалось, что его интуиция сыграла с ним злую шутку. Он защищал тех, кого нужно было уничтожить ради выживания планеты. И напрасно воевал с пришельцами, ликвидировавшими его заместителя. Такой вывод Чугунову не понравился.

– Ну, вы, ботаники, даете! – тихо прошептал он. – Сами-то поняли, что нагородили? Мне же сейчас на основании вашей хрени нужно решение принимать! Знаете, что будет по плану «Вторжение»? Война! Вплоть до точечного ядерного удара!!!

– А ничего не сделаете – ничего не будет. Ни вас, ни меня, ни Земли… – развел руками Пенский.

Игорь Сергеевич недобро усмехнулся.

– Убедительно излагаешь. Раз у тебя на все есть ответы… Получай экипировку, пойдешь со мной! На случай экстренного принятия решения. Чтобы у меня голова не болела, если что…

Внезапно дверь штабного фургона распахнулась. Перед изумленными подчиненными возник лично начальник Управления. Первым сориентировался майор Чугунов. Он принял строевую стойку и доложил:

– Товарищ генерал-майор, отдел перехвата проводит анализ операции.

Начальник Седьмого Управления одобрительно кивнул:

– Анализ – это хорошо.

Он окинул взглядом мониторы компьютеров, пестрящие диаграммами, и прикрыл за собой дверь. Потом неторопливо прошелся по фургону и присел на свободное кресло.

– Хотелось бы выслушать мнение экспертов, – в его голосе звучал явное нетерпение, – и особенно – план дальнейших действий…

Через полтора часа пожилой генерал-майор вылетел в Москву с военного аэродрома. Своими полномочиями он пользовался нечасто. Но в данном случае ситуация требовала экстренного принятия решений. Причем на самом высоком уровне.

В серебристом кейсе начальника Седьмого Управления лежали материалы по вторжению «чужих». Включая данные видеосъемки с убедительными свидетельствами грандиозных возможностей пришельцев. Но самое главное, что заставляло генерала торопиться в столицу, содержалось в закодированном файле его служебного ноутбука. Это был прогноз ситуации, согласно которому всей планете грозила опасность уничтожения. И для предотвращения этой угрозы требовалось в срочном порядке найти и ликвидировать «чужих», затерявшихся в Санкт-Петербурге.

Разумеется, по прибытии в Управление начальник потребовал немедленной проверки окончательного вывода. Для этого понадобилось задействовать весь научный аппарат Седьмого Управления. Пенский не ошибся и на этот раз. Все, как один, аналитики подтвердили основные положения выдвинутой теории. После чего подразделение стратегического планирования вынесло рекомендации и выдало перечень необходимых мероприятий…

Докладная записка на пяти листах легла на стол министра обороны под конец рабочего дня. Министр устал. Вникать в непонятные документы ему не хотелось. Но он взглянул на начальника Седьмого Управления и невольно потянулся к бумагам. В конце концов, никто из подчиненных не стал бы рисковать карьерой, пробиваясь на прием к начальству во внеурочное время по поводу полной ерунды. Правда, с другой стороны, само Седьмое Управление непосредственно к военному ведомству относилось весьма условно. И проблемы, которыми оно занималось, как правило, не имели значения для безопасности государства.

Пребывая в двойственных чувствах, министр пролистал документы. На беглый просмотр ему хватило двадцати минут. Оторвав взгляд от последней страницы, он ошеломленно прошептал:

– Это что… ПРАВДА?!!

Начальник Седьмого Управления кивнул:

– Абсолютная. Весь наш личный состав сейчас в Питере. Мы стараемся справиться с проблемой. Но… – Он склонился к столу министра, накрыл его ладонь своей рукой и убежденно добавил, глядя в глаза: – если не уничтожить этих… «колдунов», нам всем конец! Всей планете!..

Они вышли из кабинета через двадцать минут. Еще полчаса им понадобилось, чтобы попасть в кабинет президента страны. Верховный Главнокомандующий молча выслушал доклад и поднялся с места. Он пристально вгляделся в диаграммы и графики, мелькающие на экране ноутбука начальника Седьмого Управления. Потом немного растерянно пожал плечами:

– В одиночку я такое решение принять не смогу. Необходимо подключить все управляющие структуры…

Министр обороны успокаивающе дотронулся до его руки.

– Мы понимаем. Но… «колдуны» должны быть уничтожены в любом случае. – Он крепко окал президентскую ладонь и посмотрел ему в глаза.

Почувствовав внезапную слабость и нарастающее головокружение, президент оперся о плечо министра и машинально кивнул:

– Конечно…

Экстренное совещание руководителей государства состоялось в кабинете премьер-министра. Верховный Главнокомандующий, как обычно, был краток:

– Лично у меня сомнений в выводах экспертов нет. По данным прогнозирования, существует опасность уничтожения всей планеты. Предлагаю принять план противодействия.

Премьер-министр тихо ахнул:

– То есть, если не удастся ликвидировать каких-то наших местных шаманов, придется сбросить на Петербург ядерный заряд?! Стереть с лица Земли целый город?!

– Один город, или – вся планета! – непреклонно подчеркнул президент.

– Нам этого не простят, – высказался начальник Генерального Штаба. – В сказку про злых инопланетян никто не поверит! Скорее всего, государство рухнет. И гражданская война – самое малое…

Президент задумчиво перелистнул страницу докладной записки.

– А если террористы угонят стратегический бомбардировщик? – Он старательно изобразил искреннее опасение и с нажимом продолжил: – Думаю, в Закавказье есть еще несколько полевых командиров, способных на такой теракт? Ведь у них хватит наглости озвучить в средствах массовой информации подробности жуткой акции?

Взгляд президента остановился на переносице начальника Федеральной Службы Безопасности. Тот поднял глаза и без колебаний согласился:

– Да. Отморозков у нас хватает. Кстати, нами зафиксирована активность чеченских боевиков в районе базирования стратегической авиации Ленинградского военного округа. Вполне возможен террористический акт…

В кабинете стало тихо и страшно. Высшие чины государства вдруг почувствовали себя палачами, подписавшими приговор целому городу. Но многие из них были выходцами из спецслужб. Поэтому они были способны на жесткие меры во благо страны и не боялись абстрактных жертв. Хотя такое решение легко никому не далось.

– После этого кавказская проблема решится сама собой. У нас будет индульгенция на любой антитеррор, – негромко заметил премьер, как бы вынося свое согласие «за скобки протокола».

Никто из присутствующих не озвучил свою позицию. Но президенту и не требовалось всеобщее одобрение. Главное, что ни один из ближайших соратников не выступил против.

– Итак, город должен быть оцеплен в кратчайшие сроки. До окончательного решения проблемы ни одно живое существо не должно покинуть территорию. – Президент жестко пристукнул ладонью по столу. – Если по истечении десяти часов у меня не будет доклада об уничтожении этих шаманов, то…

Начальник ФСБ понимающе кивнул в ответ на обращенный к нему невысказанный приказ.

«Чужие» пропали. Все, и бесследно. И первого, и второго типа. Вместе с гражданином Баклухой и его дочерью. Огромная машина поиска работала вхолостую. Время шло, но никого из разыскиваемых найти не удавалось. Майор Чугунов метался по городу. Он поставил на уши городское управление внутренних дел и ФСБ. Он лично побывал в отделениях милиции и даже озадачил розыском пришельцев несколько крупных частных агентств. Результатов не было.

Игорь Сергеевич нервничал и продолжал расширять круг поисков. Он лично приехал в телецентр и добился встречи с генеральным директором Пятого канала, требуя, чтобы фотографии интересующих его лиц появились в эфире. Телевизионщик пытался отвертеться. Он неубедительно мямлил что-то про коммерческую целесообразность и ущерб рекламным блокам. Однако ситуация не предусматривала уважения к демократическим свободам. Поэтому майора Чугунова аргументы противоположной стороны не волновали. Он был намерен добиться трансляции фотографий любой ценой. Но внезапно, в решающий момент переговоров, ожил мобильный телефон. Звонил начальник оперативного отдела питерского филиала Седьмого Управления. Он немного помялся, будто не знал, как лучше сформулировать просьбу. Потом вдруг решился и сказал открытым текстом:

– Майор, ты бы подъехал? Нужно поговорить.

Что-то в тоне немолодого, уставшего за эти дни до чертиков полковника было такое… Что-то безысходное… Игорь Сергеевич резко оборвал разговор с генеральным директором Пятого канала. Он вышел из здания телецентра, даже не попрощавшись. Его джип взревел двигателем и понесся по Каменноостровскому проспекту.

Начальник оперативного отдела ждал его в шифровальной комнате. Он сидел за столом, тупо уставившись на лежащий перед ним документ. Услышав шаги, полковник поднял голову.

– Здравствуй, Игорь Сергеевич. Запри дверь. Садись.

Чугунов вопросительно поднял брови, но промолчал. Он зафиксировал защелку дверного замка и уселся напротив хозяина. Тот медленно, словно нехотя, подвинул к нему сероватый стандартный лист.

– Расшифровка из центра. Читай.

Игорь Сергеевич взял бумагу в руки. Он зачем-то поднес ее к носу, понюхал, потом попробовал рассмотреть на свет. И лишь после этого начал читать.

– Приказ Верховного Главнокомандующего Российской Федерации. Командующему войсками Ленинградского военного округа. В связи с угрозой террористического акта с применением ядерного оружия приказываю: оцепить территорию Санкт-Петербурга и пригородов по радиусу вероятного поражения – пятьдесят километров. Полностью прекратить сообщения с прилегающими районами…

Начальник отдела перехвата оторвался от чтения и осипшим голосом спросил:

– Они хотят накрыть город?

– Понятливый, – усмехнулся оперативник. – Там этого не написано. Теракт, и все тут.

– Ага. Только мне почему-то кажется, что если мы успеем найти и ликвидировать «чужих», то никакого теракта не будет.

– И наоборот… – задумчиво пробормотал полковник, – если не успеем…

Они переглянулись.

– Не может быть, – проговорил Игорь Сергеевич, невольно побледнев.

– Четыре дивизии уже перебрасываются из Московского округа, две с севера. Полк МВД перекрывает аэропорт и вокзалы. Пограничники патрулируют все выходы из Финского залива…

Майор Чугунов аккуратно положил документ обратно на стол и спросил:

– Сколько у меня времени?

Начальник оперативного отдела подвинул листок поближе к себе и ногтем отчеркнул последний пункт приказа Верховного Главнокомандующего.

– Предположительно, время теракта – сегодняшняя ночь. Так что, считай, времени нет.

Игорь Сергеевич протянул ему руку.

– Спасибо за информацию. Я постараюсь… – Не договорив, он бросился к двери.

Войсковая операция началась внезапно. Ничто не предвещало резкого окончания спокойной мирной жизни. И вдруг… Приказ из Москвы сотряс штаб Ленинградского военного округа. А заодно и устои демократии. Город внезапно оказался в блокаде. Совсем как в прошлом веке. Но на этот раз его окружили не оккупанты, а свои родные вооруженные силы.

Это было дико, немыслимо и жутко! Но военные приказы не обсуждали. Они выполняли их точно и в срок, как предписывал Устав. Все части, дислоцирующиеся в Петербурге и пригородах, были подняты по тревоге. Личный состав получил оружие и средства индивидуальной защиты. После чего по огромной окружности, огибающей город, начало стремительно выстраиваться кольцо оцепления.

Аналогичные распоряжения получили силовые структуры города на Неве и даже подразделения МЧС. Все дороги, ведущие из города, оказались перекрыты. Но поскольку радиус охвата был велик, в пределах городской черты сохранилось относительное спокойствие.

Разве что на вокзалах и в аэропорту воцарились суета и неразбериха. Без объяснения причин вдруг прекратилось движение поездов. А также были отменены рейсы гражданских авиалиний. Возникли беспрецедентные заторы на автовокзале. Толпы народа внезапно лишились возможности следовать по своим делам в другие регионы. Всколыхнулась волна народного возмущения, перерастающая в гнев…

Но граждане, привычные ко всему, возмущались вяло. За долгие годы социализма и последующего перехода в капитализм поголовье пламенных борцов за справедливость сошло на нет. А без лидеров и вождей любой бунт самопроизвольно затихает. Люди покричали и расползлись кто куда, разнося тревожные слухи.

Город накрыло предчувствие надвигающейся грозы. Еще неизвестно было, откуда исходит неведомая опасность. Но руководящий состав всех силовых ведомств уже начал нервничать. Сильно нервничать. Ибо ничего, хотя бы отдаленно похожего на происходящие события, они никогда не видели. Да и слышать о столь радикальных мерах никому не доводилось.

Даже многочисленные циркуляры и инструкции не предусматривали превращение града Петрова в огромную мышеловку. Апогей всеобщего напряжения наступил ночью. Очередной приказ обрушился, как гром среди ясного неба. Эпицентр событий внезапно переместился с дальних окраин в самый центр Питера.

Полк ОМОНа был снят с позиций в районе Синявинских болот и переброшен прямо к Исаакиевской площади. А следом за ним отправились две эскадрильи боевых вертолетов с полным боекомплектом, включая ракеты «Воздух-Земля». И почти сразу за этим в народе и высоких кабинетах пошло гулять все объясняющее, страшное слово «теракт». По штабам и управлениям прокатилась нарастающая паника…

Стратегические бомбардировщики базировались неподалеку от небольшого северного города. Недалеко от границы, чтобы в указанный час «Ч» без особых затрат топлива набрать высоту над Европой. Или уйти над Северным Ледовитым в сторону какого-нибудь другого континента…

Суперсовременные крылатые машины стояли в ангарах за огромными земляными отвалами. Там они были надежно скрыты и от спутников потенциального противника, и от зорких глаз официальных союзников. На отдельном подземном складе хранился ядерный боезапас. Без него стратегические бомбардировщики были просто самолетами. А вот после оснащения ядерными боеголовками соответствующей мощности они становились оружием. Грозным, неумолимым и беспощадным.

Родина могла спать спокойно. Полк стратегических бомбардировщиков надежно хранил покой державы. Враг твердо знал, что ответом на любые его происки будет появление в стратосфере стремительных серебристых теней. И на борту у них будет смертоносный ядерный груз. Поэтому гипотетический враг тщательно скрывал свои гнусные планы.

Однако со времен окончания холодной войны вылеты с полным боекомплектом становились все реже. Возможность применения ядерного оружия неуклонно стремилась к нулю. Что никак не могло огорчить личный состав части. Ибо летчики – тоже люди. И совсем не мечтают становиться массовыми убийцами.

Каждый вылет стратегического бомбардировщика в район патрулирования был событием. Он заранее согласовывался на всех уровнях и был обставлен множеством условий. Что делало совершенно немыслимой попытку несанкционированного взлета. Тем более, невозможно было получить ядерный боекомплект без соответствующего распоряжения вышестоящего руководства, одобренного во множестве инстанций…

Приказ пришел поздним вечером. Он прибыл со спецкурьером штаба округа. Но, вопреки заведенному порядку, он исходил лично от командующего авиацией страны. Это было достаточно необычно. Особенно для мирного времени. Впрочем, отголоски масштабной войсковой операции докатились и до отдаленного северного гарнизона. Поэтому командир отдельного авиационного полка стратегического назначения не удивился. Конечно, получение приказа непосредственно от самого командующего не входило в число рутинных событий. Но полковнику случалось общаться и на таком высоком уровне. Это, как правило, означало всего лишь увеличение сложности задания.

Он вскрыл пакет, прибывший со спецкурьером, и оцепенел. Содержание приказа выходило за рамки понимания! За всю свою карьеру ему не приходилось слышать даже намека на что-то подобное. Командир полка перечитал текст еще раз, тщетно надеясь, что произошла ошибка. Однако приказ имел абсолютно недвусмысленный характер. Ему осталось только впасть в тягостное недоумение. Полковник аккуратно положил бумагу на стол перед собой и застыл, обхватив голову руками.

Мысли у него в голове ворочались вяло. Вообще-то, все они были направлены на то, как избежать выполнения безумного приказа, и чем это может грозить лично ему. Скорее всего, приемлемый вариант нашелся бы непременно. И до исполнения указаний командования дело бы не дошло. Так как без личного и непосредственного контакта ни один здравомыслящий командир не стал бы воплощать такие распоряжения в жизнь. Вот только «на верху» предвидели такую реакцию, и шансов выкрутиться командиру полка не оставили… По пустынному штабу внезапно разнесся истошный вопль дежурного офицера:

– Смирна-а!!! Товарищ министр обороны, старший лейтенант…

Полковник вскочил с места. Не задумываясь, он вылетел из кабинета и обомлел! Прямо на него, по коридору, действительно шел лично министр обороны! Следом за ним шагали два генерала и человек в камуфлированной форме без знаков отличия. Командир полка с трудом подавил желание протереть глаза и заторможенно поднял руку, отдавая честь. Министр кивнул:

– Здравия желаю, товарищ полковник, – он приблизился и негромко сказал: – Пройдемте в кабинет.

Командир полка невольно посторонился, освобождая проход. Дурные предчувствия многократно усилились. Но к ним добавилась еще и тоскливая обреченность. Дверь кабинета беззвучно закрылась. Гости неторопливо расселись вокруг длинного стола. На его полированную поверхность лег еще один плотный конверт с сургучной гербовой печатью. Полковник ВВС судорожно вздохнул.

– Ознакомьтесь, – коротко бросил министр, – и не переживайте так. Это всего лишь подтверждение предыдущего приказа вашего командующего. Учитывая важность и секретность предстоящей миссии, я счел необходимым лично проконтролировать его выполнение.

Командир полка судорожным движением вскрыл конверт. Потом достал один-единственный лист и пробежал его глазами. В конце стояла личная подпись президента. Полковник внимательно изучил приказ Верховного Главнокомандующего и вдруг успокоился. Ему стало окончательно ясно, что он влип в историю. И выхода из нее нет. Просто потому, что из таких историй выхода не существует в принципе. Он вложил бумагу обратно в конверт и сунул его в ящик стола. Министр обороны деловито произнес:

– Давайте перейдем к делу. Непосредственно операцией будет руководить генерал Кузнецов. Он представляет спецгруппу службы внешней разведки.

Человек в камуфляже приподнялся со стула.

– Разрешите, полковник, я вкратце изложу суть…

Эскадрилья стратегических бомбардировщиков была поднята по тревоге сразу после полуночи. По всем документам тревога носила плановый учебный характер. Но – с максимальным приближением к реальным боевым условиям. То есть, самолеты оказались оснащены ядерным боемкомплектом. Они набрали высоту и рассредоточились по заданному району, четко выполняя полетное задание.

Один из самолетов пилотировал лично командир полка. В четком соответствии с расписанием полетов, он поднялся в воздух последним. Его борт К-016 сделал круг над аэродромом и ушел в сторону Ладожского озера. Его персональная задача отличалась от заданий остальных членов эскадрильи. Но ничего необычного в этом не было. В стратегической авиации каждый владел информацией, касающейся строго его собственной компетенции, не больше.

Одновременно со стартом бомбардировщиков к расположению части подъехала колонна грузовиков. Они были снабжены всеми необходимыми накладными и пропусками. В предписании значилось, что авторота отдельного батальона аэродромно-технического обеспечения прибыла с целью осуществления подвоза дополнительного оборудования. Командовал ротой «майор» Кузнецов. Хотя, судя по возрасту, он вполне мог быть и полковником, и генералом.

Колонна встала недалеко от автопарка, не привлекая лишнего внимания. В связи с ночным временем любопытных глаз было немного. Да и выставленный вокруг грузовиков караул не способствовал удовлетворению праздного интереса. Шоферы почему-то остались сидеть в кабинах. Но на этот факт никто не обратил внимания…

В час ночи народ у Исаакиевского собора обычно не толпится. Да и погода не располагает к прогулкам. Из низких серых облаков сыплется противная мелкая морось. Так что поблизости не видать даже случайных прохожих. Это неплохо. Вряд ли кому-то понравятся мои скачки в бараньей шкуре. И вообще, нам с Палычем лишние свидетели ни к чему. Думаю, наше шоу будет очень вредно для здоровья зрителей.

Подходим ближе к собору. Ага! Вот и служебный вход. Петр Палыч критически смотрит на замок. Интересно, как он его будет взламывать? Не думаю, что в древней Греции, например, имелись сложные запоры. Однако смотрю, старого бога это не смущает. Ладонь к двери, пара слов на КШТРЫ, крохотный зеленый огонек бежит к замочной скважине… Негромкий щелчок, и дверь открылась. Еще одна изумрудная искорка ползет по проводам сигнализации, отключая датчики… Мы вошли.

Палыч похлопал меня по плечу:

– Мне нужно пять часов, пионэр. Думаю, до утра управлюсь. Ты готов?

А что мне остается?! Как говорили древние римляне – идущие на смерть приветствуют Цезаря… В смысле – идите вы все в жопу! Умирать не хочется совершенно. Я вынул из кармана батончик «Марса» и с горя откусил сразу половину. А бог уже тянет меня за рукав:

– Пойдем!

Да-а… Мрачновато здесь. Над большим залом собора нависает купол. В синеватом дежурном освещении бородатая физиономия моего сэн-сэя смотрится просто зловеще. Однако пора получить последние инструкции.

– Петр Павлович, ты скажи, что делать, пока я в отказ не пошел.

Да-а… Голосок-то у меня жалкий. И дрожит. А вы что хотели? Думаете, легко брать на себя ответственность за всю планету? У меня до этого социальных обязанностей было – максимум, помыть посуду! А тут – такая фигня с неминуемым трагическим концом…

Старый бот по-хозяйски оглядел своды храма и довольно хохотнул:

– То, что надо! Пара часов в запасе будет точно. У купола такое рассеивание, что хрен засечешь! Слушай сюда. Встретишь титанов перед собором. Как только они появятся, закроешь площадь от народа. Ну, как я тогда, в метро. Невидимость, непроницаемость… КШТРЫ можешь пользоваться смело. Раз нас обнаружили, значит, прятаться смысла уже нет. Постарайся успеть до того, как расстояние станет меньше ста метров. Иначе не сработает. Титаны твою маскировку снимать не будут. Им от нее вреда никакого. Сначала попытайся их отвлечь. Можешь бегать вокруг, можешь проводить воспитательные беседы. Но драться придется все равно… Считаем. Через два часа нас обнаружат. Час ты продержишься. Может, чуть больше. Сейчас – половина первого. Ну… Если до шести утра они не войдут внутрь, считай, мы победили…

Оптимизм у меня потух окончательно. По времени у нас с Палычем, явно, что-то выходит не так. Нужно откуда-то взять лишних пару часов. И это как минимум. Надо бы уточнить:

– Не вписываемся?

– Ну, как бы, – невесело буркнул бог.

Прикольно! То есть я могу склеить ласты за просто так?! Не-е… Не пойдет!.. И тут Палыч неожиданно выдал:

– Я тебе сейчас скажу формулу. Это – полный кирдык титанам. Но тогда – гарантия уничтожения нашего зеленого шарика абсолютная! Прибытие Флота Конфедерации – в пределах часа. И тогда – даже я ничего не сделаю! Поэтому до пяти утра молчи, даже если тебя будут живьем закапывать! Иначе жахнут по нам из всех калибров и – звездец! Формула для них – как сигнал. Они ее даже из другой системы уловят. Поэтому кончать титанов можно только после пяти часов утра, не раньше. Тогда уже никакой флот не успеет. Я его просто выкину подальше и все. Понял?

Чего уж тут непонятного. Сразу вспомнились красочные картинки из линий вероятности… Ни фига не прикольно. Придется беречь формулу уничтожения до последнего. Тогда могут появиться шансы. Интересно только, какие?

– А если мы успеем, то что будет?

Палыч показал на купол:

– Отсюда вылетит поток КШТРЫ. И вход снаружи в Солнечную систему закроется наглухо. Ну, а потом можно будет предъявить Конфедерации ультиматум. Например, пообещать при первых признаках агрессии угробить весь их Флот… При таком раскладе нас оставят в покое на счет раз. Усек, пионэр?

Вот оно как. Ну, тогда, рады стараться Ваше Высочество!

– Так что там я должен сказать титанам напоследок?

Палыч приложил мне ко лбу руку. Перед моими глазами мгновенно возникли два слова КШТРЫ: «СБЛЫБЖУРГ ФТРПШ». Ну что ж, будем знать. Надеюсь, пригодится. Теперь пожмем на прощание руку старому богу и пошлепаем наружу.

– Усек, Петр Павлович. Будь здоров!

На бородатой физиономии появилось подобие усмешки.

– Бывай! Было приятно… Не поминай лихом… Ну, и так далее.

– Да пошел ты!..

Но это я уже себе под нос. Чтобы даже бог не услышал…

Итак, где-то около часа ночи хлопнула дверь, и на лавочке у Исаакиевского собора появился я. В виде одинокого мечтательного подростка, завернутого в вонючую баранью шкуру. Обзор с моего боевого поста вполне достаточный, чтобы контролировать оба входа – и парадный, и служебный. Ни один титан незамеченным не подкрадется! Но пасаран! В смысле, подольше бы никого не увидеть. Потому что умирать сильно не хочется…

Мелкий противный дождь стекает в кроссовки. Прохожих нет. Только по набережной иногда шуршат машины. Ну и я сижу, курю и выпускаю дым в сторону бессмертного творения Монферрана. До момента появления титанов времени у меня предостаточно. Можно провести его с пользой. То есть сидеть и вспоминать ангела по имени Люда. И мечтать. Что, видимо, характерно для моего юного возраста… Хотя какие могут быть мечты у смертника?