Ах, что это был за торт!
      Ваш слуга, забывший сегодня газету, испортил вам завтрак. Почему бы вам не исправить это сейчас?
      Вот модное кафе, куда вы иногда заходите посидеть с друзьями.
      Но почему вы внезапно вспомнили слугу? Разве вы не забыли почти полностью утреннее раздражение? Но теперь... как хорошо полакомиться пирожным с кофе.
      Смотрите! За соседним столиком две молодые женщины. Какие очаровательные блондинки!
      Вы слышите, как одна из них шепчет подруге: "Смотри, вот тип мужчины, который мне нравится!"
      Вы не отрицаете, что случайно услышанные слова, может быть, специально сказанные громко для вас, вызвали у вас "внутреннюю радость"?
      Предположим, что в этот момент вас спросили, стоило ли вам было выходить из себя из-за утреннего раздражения, вы, конечно, ответили бы отрицательно и пообещали себе, что ничего подобного в будущем не повторится.
      Нужно ли мне описывать, как изменилось ваше настроение, когда вы познакомились с блондинкой, которая заинтересовала вас и которую заинтересовали вы, и ваше состояние в то время, которое вы провели с ней?
      Вы возвращаетесь домой на крыльях, и даже взгляд на разбитое зеркало вызывает у вас лишь улыбку.
      Но как же дело, по которому вы вышли из дому этим утром? Вы только сейчас вспомнили о нем. Жаль... не беда, можно позвонить.
      Вы идете к телефону, и телефонистка соединяет вас не с тем номером.
      Вы звоните снова, и попадаете туда же. Какой-то человек сообщает вам, что вы ему надоели, вы отвечаете, что тут не ваша вина, слово за слово, и вы, к собственному изумлению, узнаете, что вы грубиян и идиот, и что если позвоните еще раз... тогда...
      Ковер, скользящий у вас под ногами, вызывает бурю негодования, и надо слышать тон вашего голоса, когда вы выговариваете слуге, который подает вам письмо!
      Это письмо от человека, которого вы уважаете и чье хорошее мнение высоко цените.
      Его содержание так лестно, что, пока вы читаете, ваше раздражение проходит и уступает место "приятному смущению" человека, слушающего панегирик в свой адрес. Вы заканчиваете читать письмо в прекрасном настроении.
      Я могу продолжать эту картину вашего дня -- дня свободного человека!
      Быть может, вы думаете, что я преувеличиваю?
      Нет, это фотографически точный снимок, взятый из жизни.
      Беседуя о человеческой воле и о различных аспектах ее предположительно автономных проявлений, которые для современного так называемого "пытливого ума" -- а с нашей точки зрения, наивного ума -- служат только материалом для умствования и самообольщения, полезно процитировать слова Гурджиева в другой его беседе, потому что идеи, которые он высказал об этих обстоятельствах, могут пролить свет на иллюзорность той воли, которую каждый человек предположительно имеет.
      Вот что он сказал:
      -- Человек приходит в мир подобно чистому листу бумаги, за который все окружающие тут же начинают соперничать в том, чтобы испачкать его и заполнить образованием, моралью, информацией, которую мы называем "знаниями" и всеми видами идей долга, чести, совести и так далее и тому подобное.
      Все утверждают непреложность и безошибочность этих методов, которые они применяют для того, чтобы привить эти побеги на главный ствол, именуемый человеческой "личностью".
      Лист бумаги постепенно становится грязным, и чем грязнее он становится, то есть чем больше человека набивают эфемерной информацией и понятиями долга, чести, и так далее, которые ему назойливо повторяют или внушают окружающие, тем более "умным" и достойным он считается.
      И видя, что люди смотрят на эту грязь как на достоинство, он сам неизбежно смотрит на этот грязный лист бумаги в таком же свете.
      Итак, вы имеете модель того, что мы называем "человеком", к которому часто применяют слова "талант" и "гений".
      Но настроение нашего "гения" будет испорчено на весь день, если, проснувшись, он не найдет свои шлепанцы у кровати.
      Обычный человек не свободен в своей жизни, в своих проявлениях и в своем настроении.
      Он не может быть таким, каким ему следует быть; и он не таков, каким считает себя.
      Человек -- это звучит гордо! Самое имя "человек" значит "венец творения"; но... насколько этот титул подходит современному человеку?
      Однако человек, должен быть, конечно, венцом творения, потому что он так сформирован и у него есть все возможности для приобретения данных, сходных с теми, которыми обладает Осуществитель всего сущего во Вселенной.
      Чтобы иметь право называться человеком, он должен быть им.
      А чтобы быть человеком, он прежде всего должен, с неослабным упорством и неиссякаемым импульсом желания, проистекающим из всех отдельных самостоятельных частей, представляющих его единое существо, то есть с желанием, проистекающим одновременно из мышления, чувств и органического инстинкта, вырабатывать всестороннее знание себя, в то же самое время постоянно борясь со своими собственными субъективными слабостями и потом отстаивать результаты, которые он получает при помощи одного своего сознания, различая при этом недостатки собственной установленной субъективности и находя средства для возможности борьбы с самим собой, и стремиться к их искоренению без жалости к себе.
      Откровенно говоря, современный человек, как мы видим его, беспристрастным взглядом, есть всего-навсего часовой механизм, хотя очень сложной конструкции.
      Человек должен непременно глубоко задуматься о своем автоматизме и понять его полностью, чтобы полностью оценить значение этого автоматизма и все последствия и результаты, которые он предполагает, для своей собственной дальнейшей жизни и для оправдания смысла и цели своего рождения и существования.
      Для человека, который желает изучить человеческий автоматизм в общем и прояснить его для себя, самым лучшим объектом для изучения является он сам со своим собственным автоматизмом; но чтобы изучить его практически и понять по-настоящему всем своим существом, а не "психопатически", то есть только одной частью своего целого, необходимы правильно проводящиеся самонаблюдения.
      Что касается возможности проведения самонаблюдений правильно, без риска навлечь на себя любое из пагубных последствий, которые происходят слишком часто из человеческих попыток делать что-либо без должных знаний, то необходимо предупредить вас во избежание лишних усилий, что наш опыт, подкрепленный большим количеством точной информации, показывает нам, что это не столь просто, как кажется на первый взгляд Вот почему мы берем как основу для правильно проводимого самонаблюдения изучение автоматизма современного человека.
      Перед тем как начать изучать этот автоматизм и все принципы правильного самонаблюдения, человек должен решить раз и навсегда, что он хочет быть безусловно искренним с самим собой, ни на что не будет закрывать глаза, не будет уклоняться от результатов, куда бы они ни привели его, не испугается выводов, и не будет ограничивать себя заранее, кроме того, чтобы эти принципы могли быть правильно восприняты и усвоены каждым последователем этого нового учения, следует установить подходящую форму "языка", потому что мы считаем существующую форму совершенно неприемлемой для такого изучения.
      Касаясь первого условия, надо прежде всего предупредить, что человеку, не имеющему привычки мыслить и действовать в направлениях, отвечающих принципам самонаблюдения, потребуется большая храбрость, чтобы искренне воспринять достигнутые заключения и не упасть духом, но покориться им и продолжать следовать этим принципам с нарастающим упорством, которого это изучение неизменно требует.
      Эти заключения могут, так сказать, "перевернуть" все убеждения и мнения, укоренившиеся у человека, так же как весь порядок его обычного мышления; и в этом случае он может лишиться, возможно, навсегда всех "приятных ценностей, дорогих его сердцу", которые до сих пор составляли его спокойную и безмятежную жизнь.
      Благодаря правильно проведенному самонаблюдению, человек, с самых первых дней, полностью охватит и ясно поймет свою полную слабость и беспомощность перед лицом буквально всего окружающего.
      Всем своим существом он убедится, что все им управляет, все его направляет. Он же ничем не управляет и ничего не направляет.
      Его притягивает или отталкивает не только все живое, которое само несет в себе возможность вызывать у него те или иные ассоциации, но даже полностью инертные и неживые предметы.
      Если он освободится отложного понимания себя и от всей самоуспокоенности -- импульсов, которые стали присущи современным людям, -он узнает, что вся его жизнь всего лишь слепая реакция на это притяжение или отталкивание.
      Он ясно увидит, как его так называемое "мировоззрение", его мнения, характер, вкусы и так далее отштампованы -- короче говоря, как сформирована его личность и под какими влияниями она может меняться.
      Что касается второго условия, то есть установления правильного языка, то это необходимо, потому что наш общепринятый язык, имеющий, так сказать, "права гражданства", на котором мы разговариваем, пишем книги, и передаем наши знания и идеи другим, стал, с нашей точки зрения, совершенно непригодным для более или менее точного обмена мнениями.
      Слова, составляющие наш современный язык, из-за произвольного значения, которое люди вкладывают в них, выражают только неопределенные и относительные мнения, и таким образом применяются обычными людьми "эластично".
      В развитии этой аномалии в человеческой жизни главную роль играет, по нашему мнению, неправильная система образования подрастающего поколения.
      Она занимает главное место потому, что, принуждая юношество, как мы уже говорили, повторять как попугаи наиболее возможное количество слов, обучая их отличать одно от другого по их звучанию, как будто реальная суть их не важна, эта система образования приводит к постепенной потере у людей способности размышлять и думать над тем, о чем они сами говорят и что слышат от других.
      Теряя эту способность и в то же самое время нуждаясь в более или менее в точной передаче своих мыслей другим, они вынуждены, невзирая на бесчисленное множество слов, уже существующих в современных языках, либо заимствовать их из других языков, либо всегда изобретать новые и новые слова; поэтому, в конце концов, когда современный человек желает выразить идею, для которой он знает множество внешне подходящих слов и выбирает одно, которое кажется, согласно его мысленному разумению, наиболее подходящим, он все еще инстинктивно чувствует неуверенность в правильности своего выбора и неосознанно придает слову свое собственное субъективное значение.
      Из-за этой уже автоматизированной привычки и постепенного исчезновения способности к длительной концентрации своего активного мышления обычный человек, произнося или слыша слово, невольно подчеркивает и останавливается на том или ином аспекте переданной словом идеи, неизменно ограничивая цельное значение слова одним аспектом; то есть это слово, несмотря на то, что включает все смыслы данной идеи, выражает только первое значение, которое он ухватил в зависимости от автоматических ассоциаций, протекающих в нем. Поэтому каждый раз, когда современный человек слышит или произносит одно и то же слово во время беседы, он придает ему разные значения, часто совершенно противоположные полному смыслу, который передает это слово.
      Для каждого человека, который до некоторой степени осознает это и более или менее способен к наблюдению, беседа двух современных людей представляет "трагикомическое празднество звуков", которое становится очевидным, когда другие присоединяются к ней.
      Каждый из них вкладывает свое собственное субъективное значение во все слова, которые становятся центром тяжести того, что можно назвать "симфонией слов без содержания", которая уху беспристрастного и осведомленного наблюдателя представляется просто тем, что в старинных сказках "Тысячи и Одной Ночи" называется "какофонической, фантастической чепухой".
      Беседуя таким образом, современные люди воображают, что они понимают друг друга и даже уверены, что обмениваются мыслями.
      Мы, с другой стороны, полагаясь на массу бесспорных фактов, подтвержденных психо-физико-химическими экспериментами, категорически утверждаем, что пока современные люди будут оставаться такими, какими они являются, то есть "обычными людьми", они никогда, о чем бы они ни говорили между собой, в особенности если предмет абстрактный, не поймут одинаковые идеи, выраженные одинаковыми словами, и даже по настоящему не поймут друг друга.
      Вот почему в обычном современном человеке, каждое внутреннее переживание, даже тяжелое, которое могло бы принудить его думать и привести к логическим результатам, которые были бы очень полезными для окружающих, остается невыраженным, а лишь трансформируется в так называемый "порабощающий фактор".
      По этой причине изоляция внутренней жизни каждого индивидуума увеличивается, и вследствие этого "взаимное обучение", такое необходимое для коллективного существования людей, исчезает все быстрее и быстрее.
      Из-за потери способности думать и размышлять, всякий раз, когда средний современный человек слышит или использует в беседе любое слово, знакомое ему только по звуку, он не останавливается, чтобы подумать, и даже не спрашивает себя, что же в точности означает это слово, потому что он уже решил, раз и навсегда, что он знает это и другие тоже знают это.
      Может быть, у него возникает вопрос, когда он слышит полностью незнакомое ему слово впервые; но в этом случае он довольствуется просто тем, что заменяет его другим словом со знакомым звучанием, и тогда считает, что он все понял.
      Чтобы подчеркнуть то, что было только что сказано, можно привести в пример слово, которое современные люди употребляют очень часто, -- слово "мир".
      Если бы люди могли охватить все в своих мыслях каждый раз, когда они слышат или произносят слово "мир", большинство из них должны бы допустить -если, конечно, они бы захотели быть искренними -- что это слово не дает им какого бы то ни было точного представления. Просто ухватывая ухом привычное созвучие этого слова, значение которого кажется им понятным, они как бы говорят себе: "А... мир... Я знаю, что это такое", и спокойно переходят к другому.
      Если кто-то специально обращает свое внимание на это слово, и знает, как его подать, чтобы окружающие поняли, они прежде всего просто придут в замешательство, но, быстро взяв себя в руки и вспомнив первое значение, которое приходит им в голову, они представляют его как свое собственное, хотя в действительности они раньше не думали об этом.
      А если он обладает властью, чтобы заставить множество современных людей, даже тех, которые получили так называемое "хорошее образование", установить точно, как они понимают слово "мир", они будут так долго ходить вокруг да около, что он невольно вспомнит касторку с ее мягкостью. Например, кто-то из этих людей, прочитавший, в числе прочего, несколько книг по астрономии, сказал бы, что "мир" -- это множество солнц, окруженных планетами и расположенных на колоссальном расстоянии друг от друга, формирующих то, что мы называем "Млечным Путем"; за которым, на неизмеримых расстояниях и за пределами пространств, доступных для наших исследований, предположительно находятся другие созвездия и другие миры.
      Другой, интересующийся современной физикой, рассказал бы о "мире" как о постоянной эволюции материи, от атомов вплоть до громадных объектов, таких как планеты и солнца; но, возможно, упомянул бы теорию сходства мира атомов и электронов с миром солнц и планет, и так далее в том же духе.
      Третий, который по той или иной причине увлекается философией и читает что попало по этому предмету, сказал бы, что "мир" -- только продукт нашего представления и воображения, и что наша Земля, например, со своими горами и морями, растительным и животными царствами, всего лишь видимость, иллюзорный мир.
      Человек, знакомый с последними теориями о мире с множеством измерений, сказал бы, что "мир" обычно рассматривается как бесконечная трехмерная сфера, но что на самом деле трехмерный мир не может существовать как таковой, а лишь как поперечный срез другого четырехмерного мира, из которого проистекает все, происходящее вокруг нас, и куда все возвращается.
      Человек, чье мировоззрение основано на религиозных догмах, утверждал бы, что "мир" -- это все сущее, видимое и невидимое, созданное Богом и зависящее от Его Воли. В видимом мире наша жизнь коротка, но в невидимом мире, где человек получает награду или наказание за все свои деяния во время его пребывания в видимом мире, жизнь вечна.
      Человек, захваченный "спиритуализмом", сказал бы, что рядом с видимым миром существует другой "мир", "потусторонний", и что уже установлена связь с существами, населяющими этот "потусторонний мир".
      Фанатик теософии продолжал бы и сказал, что существует семь взаимопроникающих "миров" и что они состоят из все более и более разреженной материи, и так далее.
      Короче говоря, ни один из наших современников не смог бы предложить точное определение, принятое всеми, реального значения слова "мир".
      Полная внутренняя жизнь обычного человека всего лишь "автоматический контакт" между двумя или тремя ассоциативными рядами, созданными из впечатлений, ранее воспринятых им и зафиксированных в каждом из трех его центров разной природы, или "мозгов", посредством воздействия какого-либо случайного импульса, возникающего у него. Когда эти ассоциации возникают повторно, то есть когда повторяются соответствующие впечатления, можно видеть, что под влиянием какого-либо случайного внутреннего или внешнего воздействия впечатления одной и той же природы повторяются в другом центре.
      Все особенности мировоззрения обычного человека и характерные черты его индивидуальности происходят и зависят от последовательности импульсов, возникающих у него в момент получения новых впечатлений, а также от автоматизма, установленного для начала процесса повторения этих впечатлений.
      Именно это объясняет несовместимость, которую может наблюдать даже обычный человек, между различными не имеющими ничего общего ассоциациями, которые протекают у него одновременно во время его пассивного состояния.
      Эти впечатления воспринимаются природой человека посредством трех систем, которые действуют как приемники семи так называемых "планетарных центральных вибраций", имеющихся у него, как и у всех животных.
      Структура этих трех воспринимающих систем у человека одинакова в каждой части механизма.
      Они напоминают чистые граммофонные "диски", и на этих дисках, или, как можно сказать, на дорожках, записываются все воспринимаемые впечатления, с первых дней появления человека на свет, и даже раньше, когда он находится в утробе матери.
      Различные системы, составляющие единый механизм, также обладают определенным автоматическим устройством, благодаря которому новопришедшие впечатления, в дополнение к тому, что записываются вместе со сходными ранее полученными, также записываются и в хронологическом порядке.
      Таким образом, каждое испытанное впечатление записывается в разных местах на нескольких дорожках, и на этих дорожках оно сохраняется неизменным.
      Эти воспринятые впечатления имеют свойство, при контакте с вибрациями одной и той же природы и качества "самопробуждаться", а затем повторяется действие, подобное тому, которое было вызвано их первым возникновением.
      Именно это повторение ранее полученных впечатлений порождает так называемую "ассоциацию"; и части этого повторения затем попадают в поле человеческого состояния внимания, которое называется "памятью".
      Память обычного человека в сравнении с памятью человека гармонически развитого, очень плохо приспособлена для использования во время ответственной взрослой жизни запасов ранее полученных впечатлений.
      С помощью памяти обычный человек может использовать ряд только малой части всего своего запаса впечатлений, тогда как память, свойственная реальному человеку, сохраняет ряд всех впечатлений без исключения, неважно, когда они были получены.
      Множество проведенных экспериментов установили с несомненной точностью, что каждый человек в некоторых состояниях, как, например, на определенной стадии гипноза, может вспомнить все, что когда-либо случилось с ним, с точностью до минуты; он может вспомнить все детали своего окружения, лица и голоса людей, находившихся рядом с ним в первые дни его жизни, когда он был все еще, согласно общему мнению, несознательным существом.
      Когда человек находится в одном из таких состояний, то можно, при помощи искусственных средств, привести в движения те валики, которые были спрятаны в самых дальних уголках его механизма. Но также случается, что эти валики раскручиваются под влиянием какого-либо очевидного или скрытого воздействия, вызванного его переживаниями, вследствие чего перед человеком внезапно возникают давно забытые сцены, картины, лица и так далее.
      Здесь я прерву читателя лекции, считая возможным сделать следующее дополнение:
      ДОПОЛНЕНИЕ
      Таков обычный средний человек -- несознательный раб, полностью поглощенный обслуживанием вселенских целей, чуждых его собственной индивидуальности.
      Он может прожить все свои годы таким, и так навсегда и исчезнуть.
      Однако Великая Природа дала ему возможность не оставаться таким существом, -- просто слепым инструментом обслуживания объективных вселенских целей, -- но, служа ей и осуществляя все, что предопределено ему, что является жребием каждой дышащей твари, работать в то же время над собой, над своей собственной "эгоистической" личностью.
      Эта возможность также дана ему для служения общей цели. потому что для равновесия объективных законов необходимы такие относительно свободные люди.
      Хотя эта свобода возможна, тем не менее, трудно сказать, может ли любой неординарный человек достичь ее.
      Существует множество причин, которые могут не позволить это и которые в большинстве случаев зависят не от нас лично и не от великих космических законов, но только от различных случайных условий нашего рождения и формирования, то есть главным образом от наследственности и разных обстоятельств, сопровождавших процесс нашего "подготовительного возраста". Именно эти неконтролируемые условия могут не допустить это освобождение.
      Главная трудность в способе освобождения от полного рабства та, что мы должны, с намерением, исходящим из нашей собственной инициативы и упорством, которое поддерживают наши собственные усилия -- то есть, не чужой волей, а нашей собственной -- преуспеть в искоренении из нашей природы уже зафиксированных последствий определенных свойств того, что имелось у наших праотцов и называлось "органом кундабуфер", а также предрасположенности к тем последствиям, которые снова могут дать свои всходы.
      Чтобы дать вам хотя бы приблизительное понимание этого странного органа и его свойств, а также проявления в себе последствий этих свойств, нам следует задержаться на этом вопросе немного дольше и поговорить о нем более подробно.
      Великая Природа, в своей предусмотрительности, по множеству важных причин, -- теоретические объяснения которых будут даны в следующих лекциях, -- была вынуждена поместить в организм наших предков специальный орган, свойства которого предотвращали возможность видеть и ощущать реальность.
      Хотя этот орган был позже удален Великой Природой из их организма, но из-за космического закона "ассимиляции результатов часто повторяющихся действий", -- согласно которому от частого повторения одного и того же действия в каждой космической концентрации при определенных условий возникает тенденция воспроизводить сходные результаты, -предрасположенность, сформировавшаяся у наших предков, передавалась из поколения в поколение, так что когда их потомки установили множество условий в процессе повседневной жизни, оказавшихся благоприятными для ее закономерного проявления, последствия различных свойств этого органа начали проявляться у них и, переходя из поколения в поколение, постепенно привились и в конце концов вызвали такие же самые проявления, как и у предков.
      Чтобы понять по меньшей мере приблизительно, как эти последствия проявляются у нас, давайте рассмотрим несомненный факт, полностью понятный нашему Разуму:
      Все люди смертны и каждый из нас может умереть в любой момент.
      А теперь поставим вопрос; может ли человек действительно нарисовать себе и, так сказать, "пережить" в своем сознании процесс собственной смерти?
      Нет! Свою собственную смерть и переживание этого процесса, человек, как бы он этого ни желал, никогда не сможет нарисовать себе.
      Обыкновенный современный человек может представить себе смерть другого, хотя и не полностью.
      Он может нарисовать себе, например, некоего мистера Смита, который выходит из театра, попадает под машину и погибает...
      Или ветер сбрасывает вывеску на голову мистера Джонса, случайно проходившего мимо, и убивает его на месте...
      Или же мистер Браун съедает протухшего лангуста и, так как никто не может его спасти, умирает на другой день.
      Каждый может легко представить все это. Но может ли обычный человек допустить для себя такую же возможность, какую он представил для мистера Смита, мистера Джонса и мистера Брауна, и в действительность прочувствовать все отчаяние перед лицом такой ситуации?
      Подумайте, каким может быть состояние человека, ясно представившего себе и прочувствовавшего неизбежность собственной смерти!
      Если он серьезно обдумает и глубоко прочувствует это так, что действительно познает собственную смерть, то что может быть ужаснее?
      В повседневной жизни, помимо ужасного факта неизбежности нашей собственной смерти, существует множество других вещей, особенно в последнее время, и если мы даже представим, что в жизни надо пройти через них, это вызовет у нас чувства невыразимого и нестерпимого страдания.
      Предположим, что некоторые современные люди, которые уже полностью лишились любой реальной объективной надежды на будущее, то есть те, которые ничего не "посеяли" за время своей ответственной жизни и поэтому не "пожали" никаких плодов, предположим, что однажды они осознали неизбежность близкой смерти -- от такой мысли можно повеситься.
      В результате специфического воздействия последствий свойств органа кундабуфера на их психику большинство современных людей -- те трицентричные существа, на которых Творец возложил свои надежды на то, что они будут служить высшим целям -- избавлены от знания этих подлинных ужасов. И таким образом они могут спокойно провести свою жизнь, неосознанно исполняя то, для чего были предназначены, но могут при этом служить лишь ближайшим целям, Природы, потому что из-за своей недостойной, ненормальной жизни они лишились всякой возможности служения высшим целям.
      Эти последствия приводят к тому, что люди не только не осознают этот ужас, но, чтобы успокоить себя, измышляют всевозможные виды фантастических объяснений, которые выглядят правдоподобными лишь для их наивной логики, для того, что они в действительности ощущают, и для того, что не ощущают вообще.
      Предположим, например, что вопрос нашей неспособности действительно чувствовать различные подлинные страхи, в особенности страх нашей собственной смерти, стал "насущным вопросом дня", как это происходит время от времени с некоторыми вопросами современной жизни; тогда, по всей видимости, все простые смертные и так называемые "ученые" предложат точное решение, в котором не усомнятся ни на минуту, и "с пеной у рта" будут доказывать, что спасти людей от подобных ужасов может лишь их собственная "воля".
      Но если это допустить, то почему эта предполагаемая воля не спасает нас от всех мелких страхов, которые атакуют нас на каждом шагу?
      Чтобы почувствовать и понять то, что я сейчас сказал всем своим существом, а не просто вашим "мыслеблудием", которое, к несчастью наших потомков, стало доминирующим свойством современных людей, нарисуйте себе вот что.
      Вечером после лекции вы идете домой, раздеваетесь, ложитесь в постель и как раз тогда, когда вы собираетесь укрыться, из-под подушки выскакивает мышь и, пробежав вдоль вашего тела, исчезает в складках одеяла.
      Признайтесь искренне, разве одна мысль об этом не вызывает у вас дрожь во всем теле?
      Разве нет?
      А теперь, пожалуйста, сделаем исключение и, без участия любой субъективной эмоциональности, зафиксированной у вас, представим себе, что такая вещь произошла с вами, и вы с изумлением поймете, что будете реагировать таким же образом.
      Что же в этом страшного?
      Это простая домашняя мышь, самое безобидное из созданий.
      И поэтому я спрашиваю вас, как это можно объяснить, допуская, что каждый человек обладает "волей"?
      Как можно примириться с фактом, что человек боится робкой маленькой мышки, самой пугливой из всех созданий, и тысяч подобных пустяков, которые могут никогда не произойти, но не испытывает страха перед лицом собственной неизбежной смерти?
      В любом случае объяснить это ужасающее противоречие воздействием знаменитой "воли" невозможно.
      Когда это противоречие рассматривается трезво, без каких-либо предубеждений, то есть без готовых мнений так называемых "авторитетов", -чьих умствований люди придерживаются из-за своей наивности и "стадного инстинкта", не говоря уже о результатах, возникших в их мышлении из-за аномального образования, -- становится совершенно очевидно, что все эти страхи, из-за которых у людей не возникает желания повеситься, Природа специально допустила в такой степени, что они становятся необходимыми для процесса нашей повседневной жизни.
      И, разумеется, без них -- без всех этих в объективном смысле "блошиных укусов", которые являются для нас "беспримерными страхами", -- у нас не может быть никаких переживаний вообще -- радости, надежды, разочарования и так далее, и мы не можем иметь всех тех тревог, стимулов, стремлений или вообще любых импульсов, которые заставляют нас действовать, добиваться чего-либо и стремиться к какой-нибудь цели.
      Именно эта совокупность, можно сказать, "детских переживаний", возникает и протекает автоматически у обычного человека, и они, с одной стороны, составляют и поддерживают жизнь и, с другой стороны, не оставляют ему ни времени, ни возможности видеть и чувствовать реальность.