Таким образом, СОЦИАЛЬНАЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ НЕ ПОДМЕНЯЮТ ДРУГ ДРУГА, А ДОПОЛНЯЮТ НАШЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПРОЦЕССАХ, ПРОХОДЯЩИХ НА ПОВЕРХНОСТИ ЗЕМЛИ, ГДЕ СОЧЕТАЮТСЯ «ИСТОРИЯ ПРИРОДЫ И ИСТОРИЯ ЛЮДЕЙ».

Кривая этногенеза

Поэтому во всех исторических процессах – от микрокосма (жизни одной особи) до макрокосма (развития человечества в целом) – общественная и природные формы движения соприсутствуют и взаимодействуют, подчас столь причудливо, что иногда трудно уловить характер связи. Это особенно относится к мезокосму, где лежит феномен развивающегося этноса, то есть этногенез, если понимать под последним весь процесс становления этноса – от момента возникновения до исчезновения или перехода в состояние гомеостаза. Но значит ли это только то, что феномен этноса – продукт случайного сочетания биогеографических и социальных факторов? Нет, этнос имеет в основе четкую и единообразную схему.

Несмотря на то что этногенезы происходят в совершенно разных условиях, в разное время и в разных точках земной поверхности, тем не менее путем эмпирических обобщений удалось установить идеализированную кривую этногенеза. Вид ее несколько непривычен для нас: кривая равно не похожа ни на линию прогресса производительных сил – экспоненту, ни на повторяющуюся циклоиду биологического развития. Видимо, наиболее правильно объяснить ее как инерционную, возникающую время от времени вследствие «толчков», которыми могут быть только мутации, вернее, микромутации, отражающиеся на стереотипе поведения, но не влияющие на фенотип.

Как правило, мутация почти никогда не затрагивает всей популяции своего ареала. Мутируют только отдельные относительно немногочисленные особи, но этого может оказаться достаточно для того, чтобы возникла новая консорция, которая при благоприятном стечении обстоятельств вырастет в этнос. Пассионарность членов консорции – обязательное условие этого перерастания. В этом механизме – биологический смысл этногенеза, но он не подменяет и не исключает социального смысла.

Предлагаемая кривая – обобщение сорока индивидуальных кривых этногенеза, построенных нами для различных этносов, возникших вследствие различных толчков. Пунктирной кривой отмечен качественный ход изменения плотности субпассионариев в этносе. Внизу указаны названия фаз этногенеза соответственно отрезкам по шкале времени: подъем, акматическая, надлом, инерционная, обскурация, регенерация, реликт.

Как видно из схемы, по абсциссе отложено время в годах. Естественно, на ординате мы откладываем форму энергии, стимулирующую процессы этногенеза.

Но перед нами встает другая трудность: еще не найдена мера, которой бы можно было определять величину пассионарности. На основании доступного нам фактического материала мы можем говорить только о тенденции к подъему или спаду, о большей или меньшей степени пассионарного напряжения. Однако для поставленной нами цели это препятствие преодолимо, ибо мы рассматриваем процессы, а не статистические величины. Поэтому мы можем описать явления этногенеза с достаточной степенью точности, что послужит в дальнейшем базой новых уточнений.

В любой науке описание феномена предшествует его измерению и интерпретации; ведь и электричество было сначала открыто как эмпирическое обобщение разнообразных явлений, внешне несхожих между собой, а уже потом пришли к таким понятиям, как сила тока, сопротивление, напряжение и т. п.

Теперь перейдем к описанию основных фаз того процесса, который отображает в общем виде приведенная нами кривая, и попытаемся показать, как происходит реально процесс постепенного расходования первичного заряда пассионарности.

Мы уже говорили, что исходный момент любого этногенеза – специфическая мутация небольшого числа особей в географическом ареале. Такая мутация не затрагивает (или затрагивает незначительно) фенотип человека, однако существенно изменяет стереотип поведения людей. Но это изменение происходит опосредованно: воздействию подвергается, конечно, не само поведение, а генотип особи. Появившийся в генотипе вследствие мутации признак пассионарности обусловливает у особи повышенную по сравнению с нормальной ситуацией абсорбцию энергии из внешней среды. Вот этот-то избыток энергии и формирует новый стереотип поведения, цементирует новую системную целостность.

Возникает вопрос – наблюдаются ли моменты мутации (пассионарного толчка) непосредственно в историческом процессе? Разумеется, сам факт мутации в подавляющем количестве случаев ускользает от современников или воспринимается ими сверхкритично: как чудачество, сумасшествие, дурной характер и тому подобное. Только на длительном, около 150 лет, отрезке становится очевидным, когда начался исток традиции. Но даже это удается установить не всегда. Зато уже начавшийся процесс этногенеза, или, что то же самое, набухание популяции пассионарностью и превращение ее в этнос, нельзя не заметить. Поэтому мы можем отличить видимое начало этногенеза от пассионарного толчка. Причем, как правило, инкубационный период составляет около 150 лет. Возьмем самые очевидные примеры на хорошо известном материале и перейдем к рассмотрению этого вопроса. Прежде всего посмотрим внимательно, когда и где происходили подъемы этносов.

Славяно-готский вариант

Один из них имел место в начале нашей эры, во II веке. Но где? Только на одной полосе: примерно от Стокгольма, через устье Вислы, через Средний и Нижний Дунай, через Малую Азию, Палестину до Абиссинии. Что же здесь произошло? В 155 г. племя готов с острова Скандзы^[3] выселилось в низовья Вислы. Готы довольно быстро прошли до берегов Черного моря и создали здесь могущественное государство, которое ограбило почти все римские города в бассейне Черного и Эгейского морей. Позже они потерпели поражение от гуннов, двинулись на запад, взяли Рим, подчинили себе Испанию, потом всю Италию и открыли эпоху Великого переселения народов. Я не рассказываю сейчас об этом подробно, а даю общую картину для постановки вопроса.

Если двигаться вдоль этой полосы, то мы обнаружим, что южнее готов впервые во II в. появились памятники, которые мы относим к славянам. Были ли славяне до этого? Да, очевидно, были какие-то этносы, которые в эту эпоху синхронно с готами создали тот праславянский этнос, который византийцы называли анты, древнерусские летописцы – поляне и который положил начало какому-то этническому объединению, в результате чего маленький народ, живший в современной Восточной Венгрии, распространился до берегов Балтийского моря, до Днепра и вплоть до Эгейского и Средиземного морей, захватив весь Балканский полуостров. Колоссальное распространение для маленького народа!

Говорил я об этом с профессором В.В. Мавродиным – специалистом по этим вопросам, и он спросил: «А как же это объяснить с точки зрения демографии? Как же они могли так быстро размножиться, потому что это произошло за какие-нибудь 150 лет?» Да очень просто. Эти праславяне, захватывая новые территории, очевидно, не очень стесняли себя в отношении побежденных женщин, а детей они любили и воспитывали их в знании своего языка с тем, чтобы они делали карьеру в своих племенах. Ведь при таком процессе много мужчин не требуется. Важно, чтобы было много побежденных женщин, и демографический взрыв будет обеспечен. Так оно, видимо, и произошло.

В IV в., как мы уже точно знаем, славяне являются соперниками готов и союзниками гуннов и росомонов^[4]. А пока поставим вопрос: что произошло еще южнее вдоль указанной полосы?

Племя даков^[5] поднялось против Рима и повело жесточайшую войну. Мы сейчас смотрим кинофильм «Даки». Римляне воюют с даками, и это кажется естественным. Но естественно ли это? Ведь Римская империя в эпоху Траяна включала в себя не только Италию, но и современные Югославию, Болгарию, Грецию, Турцию, Францию, Испанию, Сирию и всю Северную Африку. И представьте себе, что эдакая махина воюет с одной Румынией, причем Румыния побеждает до тех пор, пока ее наконец не задавливают числом. Ведь сегодня это казалось бы нам очень странным. Но это было странно и тогда. И тем не менее факт: даки в конце I в., на рубеже I–II вв. соперничали со всей этой махиной, значит, у них появился какой-то мощный импульс, уравновешивающий численное превосходство противника.

Сирийский вариант I века

Аналогичное явление произошло и в Палестине, где обитал древнееврейский этнос, уже разложившийся, рассеянный, в значительной степени вывезенный в Вавилон и застрявший там и в других персидских городах. Евреи были в Ктезифоне и в Экбатанах, были они и в Ширазе. Была большая колония на западе; в Риме было много евреев. И вдруг небольшой этнос, состоявший из оставшихся в Палестине евреев, создал весьма сложную систему взаимоотношений внутри себя (четыре партии, борющиеся друг с другом^[6]) и тоже оказался мощным соперником Римской империи. Что там изменилось?

В это время в Сирии и Палестине появилось большое количество пророков, которые говорили от лица того или иного бога, иногда и от своего собственного лица. Иисуса Христа все знают. Но был тогда и Аполлоний Тианский, и Гермес Триждывеличайший (Гермес Трисмегист), якобы живший в Египте. Был Филон Александрийский – еврей, который изучил греческую философию и создал свою систему на базе вариантов платонизма. В это время двумя крупными раввинами (Шамай и Гамалиил) был завершен Талмуд, т. е. произошла реформа древней иудейской религии^[7].

Религия стала тем выходом, в который устремилась пассионарность. Ведь пассионарность, как жидкость, которая находится в каком-то сосуде, изливается из него там, где образуется дырка, а дырка в то время образовалась именно в вопросах религиозных не потому, что люди в то время были так уж религиозны, а потому, что в условиях всеобщего административного гнета Римской империи считалось, что это – безвредно.

В I в. римляне фактически были безбожниками, потерявшими веру в своих древних богов – Юпитера, Квирина, Юнону и других. Они стали относиться к ним как к пережитку своего детства, как к симпатичным реминисценциям, но никто всерьез не придавал этим богам никакого значения. Боги эти уже тогда начали превращаться в опереточные персонажи, что завершил уже в XIX в. Ж. Оффенбах своей «Прекрасной Еленой». Этот процесс культурного упадка несколько дезориентировал римлян и обусловил то, что они проглядели важные вещи: появление пассионарных людей, которые занимались, впрочем, вполне невинным дозволенным делом – составлением и изобретением новых культов. Римляне считали, что это можно. Пожалуйста, кто что хочет, тот то и говорит, лишь бы он соблюдал законы. Христианство, которое нам кажется совершенно монолитным, таким в I в. не было. Тот случай, который имел место в 33 г. на Голгофе, стал известен всему миру, но все его воспринимали очень по-разному: одни считали, что это просто казнь человека, другие говорили, что это нисхождение духа бесплотного, который не может страдать, и это просто видимость, что он на кресте умер; другие говорили, что это мог быть человек, в котором обитал Дух Божий, и т. п. Течений было огромное количество, и инициативу в этом движении взяли евреи!

Именно они со свойственной им горячностью и подняли шум, что повешен ничтожный человек, и повешен правильно, но не в этом дело, а в том, что римляне – сволочи и мерзавцы, так как они на священную еврейскую землю пригоняют – кого бы вы думали? – свиней! И едят их! Ведь римские легионеры получали паек в виде свинины и привыкли к нему, поэтому гарнизоны, которые были расположены в Палестине, оскорбляли чувства евреев.

А как же было до этого? И до этого евреи видели, как римляне едят свиней, но они относились к этому безразлично. Говорили: «Ну, зачем такую гадость есть и зачем вообще к ним прикасаться, тьфу!» А тут они сказали: «Нет, не тьфу». Они сказали: «Бей!» И это была уже поправка очень существенная. Так началась иудейская война.

Иудейская война могла бы быть и успешной, если бы не произошел этот самый пассионарный толчок, в результате которого евреи (древние евреи относятся к современным так же, как римляне к итальянцам, т. е. современное еврейство – это другой этнос, сохранивший в значительной степени культурные традиции предыдущего) разделились на четыре группы, которые терпеть не могли друг друга.

Те, которые соблюдали старый закон и старые обычаи, назывались фарисеями. Они занимались торговлей, носили длинные волосы, прекрасные расчесанные бороды, золотой обруч, длинные одежды, изучали Тору, читали Библию, соблюдали все посты и обряды и терпеть не могли саддукеев, которые ходили в хитонах, брились или изящно подстригали себе бородки, причесывались по эллинскому образцу, дома говорили по-гречески, имена давали детям такие, как Арис-томах или Диомид, но никак не еврейские. Саддукеи владели землей, деньгами и командовали войсками.

Фарисеи и саддукеи ненавидели друг друга, но при этом и те и другие презирали простых пастухов, земледельцев, которые собирались где-то в пещерах Палестинских гор около Ливана, читали друг другу пророчества и говорили: «Этих фарисеев вообще не поймешь, что они говорят; саддукеи уже почти не наши, а вот здесь, в пророчествах, написано о борьбе духов света и духов тьмы; когда духи света победят и явится Спаситель Мира, то всех спасет, римлян выгонит, а этих подлых фарисеев и саддукеев усмирит». И они ждали пришествия Спасителя. Христос пришел к ним, но «свои его не признали».

Были еще и сикарии (кинжальщики), или зилоты, т. е. ревностные. Их было мало, но они имели очень большой вес, потому что организовывались в террористические группы и убивали всех, кого хотели, а убивать они научились, секретами конспирации овладели полностью, и поэтому они на всех наводили страх.

Потребовалась 10-летняя война всей империи против одной Палестины, оставшейся без поддержки. А когда победа была наконец одержана, то римский полководец получил триумф, т. е. почести, оказываемые обычно за победу над очень серьезным противником.

А где же были евреи до этого? Надо сказать, что они никакой опасности для соседей не представляли, в лучшем случае вели мелкую партизанскую войну против македонских захватчиков (во II в. до н. э.), и довольно удачно (Маккавеи). Никто на них большого внимания не обращал. И вдруг!.. Мутация всегда мгновенна.

Византийский вариант

Одновременно тут произошло еще более важное событие, о котором надо сказать особо, – возник совершенно новый этнос, который проявил себя впоследствии под условным названием «византийцы». Образовались первые христианские общины. Можно возразить, что это, мол, не этнос, что это были единоверцы. Но что мы называем этносом? Вспомните, что этнос — это коллектив, отличающийся от других этносов стереотипом поведения и противопоставляющий себя всем другим.

Христиане хоть и состояли из людей самого разного происхождения, но твердо противопоставляли себя всем остальным: мы – христиане, а все остальные – нехристи, язычники. Языцы – это по-старославянски, а греческий аналог – этносы. Так христиане выделили себя из числа всех этносов Ближнего Востока и тем самым образовали свой самостоятельный этнос. Стереотип поведения у них был диаметрально противоположный общераспространенному.