ГЛАВА 3

Едва Логинов набрал номер личного кода Абасова, как на экране сразу же появилось изображение массивного человека, одетого в какой-то странный комбинезон с огромным количеством карманов. «Наверное, для военного это удобно», — покорно подумал Логинов.

— Султан Муратович?

— Слушаю вас.

— Я набираю группу на Таиру. Мне нужен командир…

— Мы не знакомы. Сообщите вашу фамилию и индекс.

Начало выглядело многообещающим. Однако машина редко ошибалась в своих рекомендациях. При подборе анализировалось огромное количество факторов, вот только он весьма ограничил выбор из-за Пайзе… Так что придется терпеть все остальное. Вздохнув, он назвал цифры своего индекса и фамилию.

— Повторите вызов через полчаса. Тогда я смогу вам ответить.

Прежде чем начинать важный разговор, Абасов, в свою очередь, решил выяснить, с кем ему придется иметь дело. За это его нельзя упрекать. Пусть выясняет.

Логинов решил ничего не говорить о коде своего задания. И тут же принял неожиданное решение — навестить Абасова самому. Вполне возможно, что в ходе такого визита вопрос о вербовке отпадет сам собой. Ничто так не говорит о человеке, как его жилище.

Без приглашения визит выглядел немного странно, но, пожалуй, не больше, чем манера Абасова начинать разговор с человеком с требования сообщить его регистрационный номер.

Капитан жил в стандартном управленческом блоке. И через несколько минут Логинов звонил в дверь его квартиры.

Хозяин ничуть не удивился визиту незваного гостя или, во всяком случае, ничем не выдал своего удивления.

Однако он не предложил Логинову даже традиционного хмельника. Лишь холодно кивнул в сторону кресла и сам сел напротив. В его осторожных, плавных движениях было что-то тигриное, нечто такое, что можно увидеть только у профессионалов. У людей, умеющих убивать и каждую секунду ожидающих ответного удара.

— Насколько я понимаю, вы пришли узнать, готов ли я присоединиться к вашей команде?

— Вы угадали.

— Такая спешка?

— В общем, да. Это связано с захватом.

— Захват меня не интересует.

— Вам безразлична судьба федерации?

— Федерация здесь ни при чем. В захвате нет конкретного противника.

— Противник рано или поздно появится.

— Вот я и жду, когда это случится.

— Возможно, это произойдет именно на Таире.

Усмехнувшись, Абасов ничего на это не ответил, и Логинов впервые позволил себе осмотреться. Квартира выглядела по-солдатски неуютной, слишком простой и вызывающе, по-казенному, стандартной.

Если он надеялся заметить в подборе вещей нечто личное, то его ждало разочарование. Не было ни старинных книг, ни репродукций картин. Помнится, такие репродукции входили в стандартный набор… Значит, он их попросту выкинул. Логинов усмехнулся. Это тоже кое о чем говорит. Молчание становилось почти неприличным. Логинову оставалось лишь встать и уйти — или воспользоваться, вопреки первоначальному решению, своим единственным козырем. Подумав, он выбрал последнее, уж очень не хотелось ретироваться, даже не начав серьезного разговора.

— Я мог бы задействовать категорию «ноль—один»…

— Знаю. Со мной это не пройдет. — Абасов небрежно бросил на стол пластиковую карту. Не скрывая удивления, Логинов поднял ее и, все еще не веря, внимательно рассмотрел с обеих сторон. До сих пор ему приходилось лишь слышать о подобной категории сотрудников УВИВБа.

Свободный охотник… Засекреченный агент с правом полной самостоятельности. Человек, который сам выбирает себе подходящее задание. На него не распространяются приказы служащих Управления, тревоги, коды и вся прочая ерунда… Приказать ему мог только начальник Управления. И Логинов подумал, что, если даже удастся за оставшееся время пробиться на столь высокий уровень, кроме отказа он там ничего не получит. Абасов ему понравился своей независимостью, обстоятельностью и, главное, высоким профессионализмом. Лучшего начальника боевого звена ему не найти…

— Жаль, что мы не подошли друг другу. Иными словами, вы отказываетесь…

— Я этого не говорил. Сейчас все дела так или иначе связаны с захватом. Рано или поздно мне придется в это включаться. А что касается вашего конкретного случая, я могу предложить кое-что… Вы слышали о гаместоне?

— Это что-то вроде азартной игры?

— Ну, не совсем… Скорее это дуэль внутри компьютерного пространства. Искусственная реальность, созданная машиной совместно с человеком. Поединок воображаемых противников.

Теперь он вспомнил. Одна из модных новинок. Компьютерная игра, в которой два партнера, мысленно управляя машиной, вели поединок. Он слышал об эффекте полного присутствия и весьма высоких ставках, назначаемых в этой игре, а также и о том, что игра довольно опасна для плохо подготовленных партнеров.

— Никогда бы не подумал, что человек вашего склада и положения…

Абасов поморщился:

— Давайте без громких слов. В нашем случае это единственный способ быстро выяснить, чего вы стоите в качестве партнера. Насколько мне известно, в списке вашей команды нет даже штатного боевого звена. В случае любой заварушки я могу рассчитывать разве что на вас да на пятидесятилетнего пилота.

Оставалось лишь позавидовать осведомленности этого человека и тому, с какой скоростью Абасову удалось получить абсолютно секретную информацию Управления.

— Звено я собирался набрать на Таире.

— До Таиры сначала надо долететь. И там нет настоящих профессионалов. Ну, так что вы решили?

— Мы будем играть на деньги?

— Разумеется, нет. В случае вашего выигрыша вы получаете меня без всяких дальнейших условий. Ну а если выиграю я… То вы и тут не останетесь внакладе. Я все равно полечу с вами, но у меня появится хоть какая-то гарантия.

— Что-то я не совсем понимаю… Гарантия чего?

— Гарантия от некомпетентного приказа, например, от глупой ошибки, которая может стоить нам всем жизни. Иными словами, в случае вашего проигрыша командование в некотором роде будет возложено на меня. Не во всем, конечно, и, разумеется, негласно. Кроме нас двоих, об этом никто не будет знать.

— То есть вы сами будете решать, какой приказ вам выполнять, а какой нет?

— Вот именно. И обещаю при этом не вмешиваться ни во что, непосредственно меня не касающееся. Иными словами, наш договор будет распространяться только на боевую оборону корабля и экипажа. Ну, как? Нравится вам мое предложение? — Абасов хитровато прищурился, с откровенным интересом ожидая ответа, а Логинов столь же откровенно растерялся.

Он ожидал чего угодно от этой встречи, но только не предложения включить в команду человека с правом не подчиняться приказам командира, да еще выигранным в ходе азартной игры… Ему никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. С другой стороны, он не мог не признать в плане Абасова некой странной логики. И одновременно с раздражением ощущал к этому человеку столь же странную, ни на чем не основанную симпатию.

Артем понятия не имел, как играют на гаме-стоне, и, следовательно, без специальной тренировки почти наверняка проиграет. Но от Абасова исходило ощущение невозмутимости и надежности. И Артем подумал, как много потеряет, если в трудную минуту этого человека не окажется рядом. Логинов умел ценить нужных людей, умел с достоинством проигрывать и всегда полагался на свою интуицию. Возможно, именно поэтому ему и доверили руководство экспедицией на Таиру.

Гаместон-центр занимал целый комплекс зданий размером с футбольное поле, и Логинов пожалел, что до сих пор не удосужился побольше узнать об этой популярной забаве.

До начала партии игроки, партнеры или противники (Логинов так и не разобрался до конца, что они собой представляли) должны были пройти довольно утомительную процедуру полного медицинского освидетельствования.

Затем последовали многочисленные анкеты, специальный договор с условиями предстоящего поединка, скрепленный печатью потар-автомата. В графе «игровой приз» было написано: «Устный договор между сторонами».

Постепенно, в ходе приготовлений, Логинов проникался сознанием серьезности всего предприятия. Особенно внушительными показались ему многочисленные психологические тесты и самое современное оборудование, которым был оснащен медицинский отдел гаместон-центра. Не удержавшись, он спросил психолога о необходимости столь сложного медицинского контроля.

Врач, молодой медик, одетый в специальную синюю форму гаместон-центра, посмотрел на него с удивлением.

— Вы же не в игровой автомат собираетесь зайти. У нас происходит полное слияние человеческого и машинного интеллекта. Это очень сложный и до сих пор не полностью изученный процесс. Зачастую последствия невозможно предсказать. Есть типы психики совершенно несовместимые, но с этим у вас, кажется, все в порядке…

Наконец последняя бумага была подписана, и перед Логиновым открылась дверца игровой кабины. С момента входа в здание он не видел Абасова, даже когда подписывал договор, на котором уже стоял небрежный росчерк его партнера.

Все приготовления проходили в разных помещениях. К своему удивлению, он не обнаружил Абасова и внутри игровой кабины. В ответ на его вопрос техник объяснил, что вход в машину происходит совершенно индивидуально, а сам контакт возникает уже на уровне машинного интеллекта. Артем мало что понял из этого объяснения.

Кабина показалась ему маленькой и тесной. Она выглядела почти убогой. Кроме кресла со стандартным мыслешлемом, здесь ничего не было. Толстый кабель выходил из затылка шлема, змеей извивался по полу и заканчивался где-то за массивной стеной.

— Я так и не увижу своего противника до конца поединка? — растерянно спросил Логинов.

— Увидите, но не его самого. Он имеет право предстать перед вами в любом выбранном образе. Чтобы не мешать максимально полному взаимодействию с машиной, мы в конце концов вынуждены были изолировать помещения друг от друга. Раньше игры проводились в общем зале, но это приводило к нежелательным последствиям.

Служитель не стал уточнять, к каким именно.

— Когда почувствуете себя полностью готовым, наденьте шлем и нажмите вот эту кнопку. Никакого иного управления не требуется. Единственное условие — кнопку надо нажать до того, как таймер подойдет к красной черте. У машины должен быть небольшой резерв времени для адаптации к вашему мозгу. Ну, вот и все. Можете начинать.

Щелкнул замок на входной двери, и, не успев возразить, Логинов остался один. Звук закрываемой на замок двери не лучшим образом подействовал на его нервы. Он чувствовал себя так, словно попал в западню, выбраться из которой можно было одним-единственным способом — начав поединок.

Хронометр на стене стремительными скачками несся к красной черте. У Артема не оставалось времени, чтобы еще раз все обдумать. Если вовремя не нажать кнопку, поединок, скорее всего, отменят, и ему придется объясняться с Абасовым. Логинов ясно представил его усмехающуюся физиономию и негнущимися пальцами потянулся к тефлоновому мыслешлему. Весь перед закрывал светонепроницаемый черный щиток. Логинов представил, как будет выглядеть в этом шлеме, когда санитары вынесут его из кабины… Почему-то он не сомневался именно в таком конце и тем не менее на ощупь нашел на подлокотнике кнопку и нажал ее. Шлем словно только того и ждал. Он скользнул вниз по его голове, занимая нужное положение. Пневматические присоски плотно прижались к плечам.

В нижнюю щель со свистом втягивался наружный воздух, но в шлем совершенно не проникал свет. Логинов очутился в абсолютной темноте. Что-то угрожающе урчало в глубине этого мрака. Там ворочались огромные, еще более плотные сгустки тьмы. Проклиная себя за всю эту идиотскую затею, Логинов с нетерпением ждал начала или, может быть, конца. Невесть откуда взявшиеся металлические захваты плотно прижали его руки к подлокотникам кресла. Теперь он уже был не властен ни отменить поединок, ни даже приостановить начавшийся процесс проникновения машинного интеллекта в его сознание. Нечто холодное, чужое и абсолютно равнодушное медленно вползало в его голову.

Неожиданно мир раскололся от ослепительной вспышки фиолетового света. Логинов ощутил себя стоящим на чем-то твердом. Кресло исчезло. Ничто больше не удерживало его руки. Он стоял на огромном поле, состоящем из струящихся световых полос, упругих и непрочных. Они казались твердыми, как листы железа, но по ним, то и дело вздымая гибкую ненадежную поверхность, проходили волны.

Так бывает в ночном кошмаре, когда человек хочет проснуться, но вместо этого все больше и больше погружается в глубины сна.

Постепенно над головой Логинова проявилось небо. Оно выглядело неестественно фиолетовым с какими-то синими прожилками и напоминало плохо сваренное мясо. Металлический голос, ударив ему в уши, хрипло произнес:

— Первая стадия поединка!

ГЛАВА 4

Неожиданно Логинов увидел себя стоящим на посыпанной песком дорожке. Он был одет в старинный плащ, а в руках сжимал музейную шпагу. Ощущение реальности этих предметов наполнило его страхом. Тем самым иррациональным страхом, который всегда рождается в человеке, выброшенном из привычного мира. Логинов не знал, что с ним случится через минуту. От стального лезвия в его руке исходил едва ощутимый холодок, и этого было достаточно, чтобы отбросить всякие сомнения в подлинности оружия и скрытой внутри него угрозе.

Четырехгранное лезвие заканчивалось узко заточенным острием. Логинов не знал, что делать с этой крайне опасной штукой, и лишь минуту спустя вспомнил, что в старинных фильмах на такие лезвия нанизывали живых людей. Одно воспоминание об этом заставило его содрогнуться и опустить клинок к самой земле. Вскоре появился противник: мрачная фигура в шляпе с плюмажем. Шпага сверкнула над головой, как молния. Свой плащ он отбросил в сторону и, разминаясь, начал делать на дорожке короткие выпады, поражая концом своей шпаги невидимую пока цель.

«Да это просто какой-то убийца», — с горечью и ужасом подумал Логинов. Он старался убедить себя, что это только игра, но с каждой минутой игра становилась все реальнее. Ее детали, порой странные сами по себе, складывались тем не менее в строгую, логически неопровержимую картину.

Машина все больше оккупировала его мозг, забиралась в подсознание, нащупывала рефлексы. Логинов постарался сжаться, стать незаметнее, сгруппировать рассудок и волю. Однако это плохо удавалось. Он еще мог думать о себе как о сотруднике Управления Безопасности, однако образ этого человека становился все туманнее и неопределеннее. Зато все рельефнее и четче проступали в его мозгу детали окружающего. Плоский камень сбоку дорожки. Выломанный кусочек металла на эфесе шпаги… Артему так и не удалось вспомнить, как пользоваться этим оружием, хотя он больше не сомневался, что очень скоро с его помощью придется защищать свою жизнь.

Главное сейчас — не забыть, кто он такой, не поверить в происходящее до конца. Он слышал о том, что из подобных поединков люди довольно часто не возвращались… Но не верил. Хотя, возможно, доля правды в этих байках имелась…

В конце концов Логинов взял шпагу за среднюю часть лезвия, благо заточка была лишь на самом конце. Получилось что-то вроде палки «лао», употреблявшейся для защиты и нападения в дуизме. По этому виду борьбы в школе второй ступени ему ставили неплохие оценки. Теперь придется вспомнить все, что Артем знал… Вот когда он пожалел о пропущенных тренировках.

Логинов приподнял шпагу над головой, по-прежнему держа ее за середину лезвия, и попробовал вращать в разные стороны, как это полагалось в защите «синто». Гарда сильно мешала. Неуравновешенная «лао» не желала повиноваться.

Тем временем дуэлянты сошлись на дистанцию атаки, и утробно-металлический голос машины произнес:

«Начинайте!»

Однако противник Логинова, совершенно не похожий на капитана Абасова, не спешил. Словно развлекаясь, он описал концом лезвия сверкающий круг у самого лица Артема и спросил:

— Ты знаешь, почему мы здесь?

Логинов пытался вспомнить, есть ли у кибернетических двойников возможность разговаривать от имени управляющих ими людей. В правилах и описаниях гаместона, с которыми он успел познакомиться во время подготовки к поединку, ничего подобного не упоминалось. Скорее всего, это отголоски его собственных мыслей, а машина играет с его сознанием, как кошка, поймавшая мышь. Пересохшими от гнева губами он ответил коротко:

— Да. Я знаю.

— Я не уверен, что ты знаешь все.

— Чего же я не знаю?

— Экспедицией на Таиру должен был руководить совсем другой человек.

Неожиданно шпага, описав очередной ложный круг, рванулась к его груди. Логинов едва успел боковым вращением своей металлической палки отвести в сторону жалящее лезвие. И все же не до конца парировал удар.

Лезвие коснулось его левой руки, и неожиданная жгучая боль пронзила предплечье.

— Разве боль может быть здесь настоящей? — спросил он сам себя.

— Здесь все настоящее. Все, во что ты веришь, — немедленно пришел ответ. — Чтобы победить боль, нужно совсем немного. Ты должен забыть, кем ты был.

Шпага вновь с легким свистом ринулась вперед, но на этот раз Логинов был настороже и успел отбить удар.

— Зачем тебе это нужно?

— Что именно?

— Зачем тебе Таира?

— Судьба Таиры уже решена. Когда тебя не станет, экспедицию отдадут мне. Ее должны были поручить мне с самого начала. — Шпага вновь сверкнула. Кончик лезвия, нацеленного в левое предплечье Логинова, двигался слишком быстро.

Но «лао» на этот раз, по счастливой случайности, оказалась в нужной позиции. Логинову пришлось лишь ускорить ее вращение, и с легким «дзинь» две металлические полосы соприкоснулись.

Выпады его противника становились все более стремительными, все более изощренными и опасными. С отчаянием Логинов начинал понимать, что от окончательного поражения его отделяют всего несколько мгновений.

Больше всего мешала неуравновешенность «лао». Гарда с рукояткой замедляла вращение одного конца металлической палки. В самые ответственные моменты рука на долю мгновения запаздывала, и оружие не попадало в нужное место.

— Скажи, на кого ты работаешь? Чьи поручения выполняешь? Перед смертью принято говорить правду. У тебя осталось всего несколько секунд! — Неожиданно в голове Логинова (или то была голова машины?) родилась спасительная мысль. Нужно выиграть несколько мгновений, чтобы воплотить ее в жизнь.

Резко, со всей возможной силой он ударил по шпаге противника, отбил ее далеко в сторону, а сам отпрыгнул назад, перехватил свою шпагу и Ударом о колено сломал лезвие у самой чашечки гарды. Теперь в его руках оказалось грозное оружие — стремительный, вращающийся кусок стали, против которого шпага бессильна.

Возможно, его противник понял это, возможно, просто воспользовался удобной ситуацией. Прежде чем Логинов успел занять оборонительную позицию, металлическое лезвие коснулось его груди. Расширенными от ужаса глазами Артем видел, как оно погружается все глубже. Он ожидал невыносимой боли, потока крови из раны — но ничего этого не было. Лишь тонко, надсадно заныло сердце, и мир фиолетовых облаков, похожих на вареное мясо, стал стремительно вращаться вокруг него.

Он падал сквозь него до тех пор, пока не увидел над собой манипуляторов медицинского робота.

Врач за столиком что-то записывал в медицинскую карту. Совсем рядом стоял Абасов. Он внимательно разглядывал Логинова, словно бабочку, наколотую на булавку.

— Что со мной? — тихо, одними губами спросил Логинов, повернувшись к врачу.

— Сердце, — ответил тот, — у вас очень здоровое сердце.

— Вы думаете, он выкарабкается? — Это голос Абасова.

— Он уже выкарабкался.

— Вы добились своего? — произнес Логинов одними губами.

— Конечно, нет. Ведь победили вы.

— Это ложь.

— Вы победили еще до поединка самим согласием на не известную для вас игру. Вы мужественный человек, Логинов. Мужественный и достаточно находчивый. Чтобы это узнать в обычных условиях, понадобились бы годы. Я должен был выяснить, кто окажется рядом со мной на Таире. Я не знаю другого такого верного и быстрого способа установить подлинную цену каждого из нас. Не ожидал, что вы примете все настолько серьезно. Простите меня.

Все казалось правильным, вот только было что-то еще. Что-то такое, что Логинов должен был запомнить из этого неудачного поединка, какие-то слова, сорвавшиеся в пылу боя и оставшиеся в памяти машины…

В конце концов, он приобрел для себя неплохого сотрудника. Кажется, именно это являлось его главной целью. Остальное неважно…

Артему пришлось проваляться в медицинском отсеке гаместон-центра весь остаток дня. Лишь к вечеру удалось уговорить врачей отпустить его. Не хотелось возвращаться в свою такую же, пожалуй, как и у Абасова, холодную и пустую холостяцкую квартиру.

Вместо этого он пересел в вагончик надземки, идущий к Управлению. Последнее время он часто приезжал на работу в неурочное время. Среди сложной техники, среди аппаратов, делавших мысль почти вещественной, почти ощутимой физически, он никогда не испытывал скуки. Но на этот раз, оказавшись в своем кабинете, Логинов ощутил странный дискомфорт и долго не мог включиться в прерванную утром работу. Что-то было не так. Он не чувствовал ни малейшего желания погрузиться в мир логических формул, безупречных доказательств и бесспорных выводов…

Долгий вчерашний день и все сегодняшнее утро в нем подспудно и неосознанно нарастало желание увидеть Перлис. Увидеть прямо сейчас, хотя бы на фотографии. Лишний раз убедиться в том, что на самом деле существует это невероятное сочетание огненных медных волос и бездонных черных глаз. Что он не ошибся, не выдумал всю эту немыслимую красоту…

Он понял это неожиданно и не сумел справиться со своим желанием. Рука непроизвольно, словно бы сама собой, потянулась к консоли вифона. Личный код Перлис ему не нужно было вспоминать, хотя он пользовался им всего лишь раз, когда настраивал индикатор перед встречей в баре… Одна только мысль о ней заставила учащенно биться сердце. И Артем вздрогнул, не в силах справиться с потрясением, когда машина, следуя стандартной процедуре, высветила в центре его кабинета цветную объемную голограмму Перлис. На голограмме она была изображена в полный рост в синей форме Управления с тремя молниями на петлицах. Глаза смотрели чуть презрительно, словно она понимала, что он делает что-то недозволенное.

У Логинова было одно правило, которое он старался не нарушать. До встречи с новым сотрудником он не пользовался сведениями, хранящимися в личной карточке. Казенный язык этих разграфленных вопросников мешал ему составить первое, самое важное впечатление о человеке. Но даже и потом без крайней необходимости он старался не обращаться к кадровому банку данных.

И вот теперь он почувствовал себя мальчишкой, заглянувшим в чужой дневник без разрешения хозяина. Ему пришлось напомнить себе обстоятельства предстоящего дела, прежде чем на дисплее поплыли строчки ее биографии.

Двадцать пять лет… Замужем не была… Детей нет… Ого! Серебряный браслет по дзеу — неудивительно, что парень в баре неожиданно заснул… Этот недавно разработанный вид рукопашного боевого искусства объединял в себе все лучшее из старинных методик. Шесть успешно выполненных заданий… Об их характере нет ни единого слова, и это значит, ее использовали лишь в самых важных операциях. Две благодарности. Родители погибли во время первого захвата… Она сказала только об отце, почему? Не хотела вызвать к себе жалость? Нет. Она знала, что рано или поздно он познакомится с ее личным делом. Скорее всего, проверяла, не сделал ли он этого до встречи. Она умна — в этом ей не откажешь…

Артем все не решался выключить проектор с ее голограммой, и Пер (так он ее про себя теперь называл) стояла посреди кабинета в чуть напряженной официальной позе, с детски беспомощным выражением на лице… Иногда сильные люди именно так чувствуют себя перед объективом фотоаппарата, он знал это по себе.

Ему вдруг мучительно захотелось увидеть ее живое лицо, вновь почувствовать запах южных орхидей, ощутить волну холода, исходящую из ее глаз. А почему бы и нет? Кто может ему помешать назначить встречу своему собственному сотруднику?

Он потянулся к инфору, набрал незнакомый внешний номер, считывая цифры с дисплея компьютера, и в кабинете, пропитанном бумажной пылью, вдруг поплыл звук ее мелодичного голоса, словно где-то вдалеке за окном пропела птица.

Он секунду молчал, вслушиваясь в этот замерший звук, и потом коротко произнес излишне официальным тоном:

— Логинов. Прошу завтра в шесть вечера быть У Нортон-сквера. Вторая остановка надземки.

— Слушаюсь, Артем Леонардович. Вещички захватывать?

Он едва сдержался, чтобы не сказать какую-нибудь глупость, и молча повесил трубку.

Что она о себе воображает? Как она разговаривает со своим непосредственным начальником? Надо бы проучить ее, заставить ждать попусту, а затем назначить встречу снова, сославшись на чрезвычайную занятость. Впервые он чувствовал себя так неуверенно и глупо.

С раздражением Логинов включил компьютер и попытался начать работать. Надо хотя бы план на завтра набросать, тем более что намечался обычный нелегкий день. Придется разбираться с этим Маквисом, а времени для подыскивания достойной кандидатуры на место подсунутого ему чужого агента остается слишком мало.

В воздухе остро чувствовалась нарастающая тревога. Он ощущал ее по участившимся сводкам, по их надрывному, иногда почти истерическому тону. Саботаж, поломки, волны насилия… Все это, как правило, предшествовало новой стадии захвата. Беда могла грянуть каждую минуту, каждый час.

Нужно успеть подготовить отлет корабля до того, как это случится.

ГЛАВА 5

Маквиса он нашел в зале для встреч иностранных делегаций. Только что прибыл посол с Арктурии, и в помещении было полно народу. Маквис выполнял обязанности официального переводчика. Пришлось ждать, пока он освободится.

Много столетий назад на Арктурию высадились земные колонисты и, к своему удивлению, обнаружили там гуманоидов, как две капли воды похожих на исчезнувших на Земле индейцев майя. Постепенно колонисты смешались с аборигенами. Их язык, обычаи, привычки — все изменилось за пятьсот лет так сильно, что сейчас арктуриане, по сути дела, представляли собой новую расу.

Логинов с интересом следил, как они время от времени перебрасываются друг с другом короткими чирикающими фразами. Он знал, что скорость их речи намного превосходит древний английский язык, давно ставший официальным языком федерации, и удивлялся, как это Маквис ухитряется улавливать суть каждой фразы. Переводчик, во всяком случае, он был неплохой.

Напротив делегации арктуриан сидели всего два сотрудника УВИВБа, уполномоченные вести переговоры. Одного из них, завотделом внешних сношений Грушенко, Логинов давно недолюбливал, прежде всего за то, что этот человек занимал свой пост не по праву, а, так сказать, «по наследству». В высших кругах федерации давно уже сформировалась особая каста избранных, имеющая возможность устроить своих детей в наиболее престижные академии, а потом, всеми правдами и неправдами, обеспечивающая им продвижение по служебной лестнице.

Наблюдая за доверительной, слегка подобострастной манерой, с которой время от времени обращался к заведующему отделом внешних сношений Маквис, Логинов заподозрил, что назначение переводчика в его группу не обошлось без участия этого человека.

Рядом с Грушенко сидел его заместитель Лидов, один из самых профессиональных сотрудников УВИВБа, тащивший на своих плечах весь отдел. Сейчас он было потянулся к стакану с соком, но, так и не отпив, поставил его перед собой и сухо заметил:

— Я все же не понимаю, для чего арктурианам нужна полная независимость в проведении стандартной операции по обезвреживанию какой-то банды! Почему они так упорно отказываются от нашей помощи? Вы можете это объяснить? — обратился он непосредственно к Маквису, игнорируя явное неудовольствие своего начальника.

— Пожалуй, да. Дело в том, что во время закрытых операций, проводимых местными властями без нашего контроля, улики обычно бесследно исчезают.

— У нас нет данных о том, что цирконий-два был вывезен с Таиры! — вмешался Грушенко, и Логинов сразу же насторожился.

Громкое дело о краже радиоактивного циркония было ему достаточно хорошо известно, поскольку оно непосредственно касалось его задания, связанного со сверхсекретным ТМ-генератором, разработанным в Таирском институте времени.

Радиоактивный цирконий входил в состав очень сложного топливного брикета, на котором работала установка ТМ-генератора. Каким-то не совсем понятным Логинову способом с помощью этого генератора ученый института Мартисон надеялся разобраться с техникой проникновения в нашу вселенную нематериальных светящихся объектов, обнаруженных в местах диверсий. С этой минуты все происходящее в зале начало интересовать Логинова чрезвычайно.

Он знал, что из института похитили не само топливо, а лишь одну его составную часть. До сих пор считалось, что цирконий пропал бесследно, и вдруг теперь Артем узнал о его переправке на Арктурию. Сразу же встал очень важный вопрос: для чего арктурианам понадобился цирконий? По данным Логинова, этот радиоактивный элемент имел весьма узкую сферу применения.